Текст книги "Не служил бы я на флоте..."

Автор книги: Владимир Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

явлено место сбора и время прибытия. Пошел я на Елисейские поля

искать магазин, чтобы купить CD для переброски фотографий с

фотоаппарата. Диски нашел, купил (правда, долго искал такой ма-

газин, там не так как у нас, а цивилизация!) но на место сбора опоз-

дал, автобус уже ушел.

Ну что, думаю, шестнадцать раз входил и выходил из Бермуд-

ского треугольника, все заканчивалось благополучно. Выберемся

и здесь. Занимаю очередь на стоянке такси, причем у них нет ни-

какого столпотворения машин – такси и

людей. Два–три человека, проезжающие

такси подъезжают и увозят, кому куда не-

обходимо. Стоял я всего лишь пять минут.

В Шербуре (к примеру) нет стоянок такси

вообще, можешь вызвать по телефону из

любого кафе, аптеки или магазинчика,

5–7 минут и такси приехало.

Подъехавшему таксисту говорю «Ме-

сье, пожалуйста, в гостиницу «Ибиш» (в

81

ней жили). Едем, а я смотрю на счетчик и щупаю свои мизерные

евро в кармане, хватит или нет. Когда на счетчике выпало 21 евро,

останавливаемся, таксист говорит, вот твоя «Ибиш». Смотрю в окно,

а «Ибиш» то не моя, не тот вход и обслуга не та.

Вошли разбираться в холл гостиницы. Не та и точка, хотя вы-

веска висит «Ибиш». Вышел директор гостиницы. На русско–фран-

цузском языке объяснились, кто чего хочет. Он мне и говорит, что

гостиниц «Ибиш» в Париже шестьдесят пять штук!!! И физически

не сможет обзвонить их все для выяснения, в которой же я живу.

Правильно, думаю, закон подлости сработает обязательно. Но

что–то делать надо.

Вспоминаю, что на пейджике на обороте написаны номера

телефонов организационного комитета 44 Международного Кон-

гресса Подводников. Даю директору номер телефона, он созва-

нивается, и удовлетворенный что–то говорит таксисту. Тот в свою

очередь тоже что–то пролопотал, директор из своего кармана

достает 20 евро, дает таксисту и тот уезжает. «Не гоже, батенька,

говорю, я и сам бы расплатился!». Улыбаясь, директор гостиницы

ведет меня в свой автомобиль и через весь Париж привозит меня

к кабаре Мулен Руж, где через полчаса у нас там ужин на фоне

танцующих афродиток.

Как поблагодарить? Пошел в магазин, взял бутылку коньяка и

вручил директору гостиницы со словами генерала из кинофиль-

ма «Горячий снег»: «Все, что могу!». А наш французский куратор

подарил ему эмблему 44 МКП. Директор был доволен, да и как

оказалось, служил на первой французской атомной ракетной под-

водной лодке «Редутабль».

Вот так и встретились (ничего не ведая друг о друге) два под-

водника – русский и французский. Мы с ним сейчас переписыва-

емся по E–mail. А у нас в лучшем случае дали бы «пятак» на метро

и отправили бы совершенно в другую сторону.

СЛАБЫЙ СЛУХ

На одной из подводных лодок старпом страдал мнимостью.

Однажды при проворачивании систем и механизмов ему послыша-

лось, что в каком–то отсеке было произнесено матерное слово. Тут

же он врубает циркуляр на «Каштане» и спрашивает по всем отсе-

кам: «Кто сказал слово «х*й»?». Из отсеков посыпались доклады: «В

1-м отсеке слово «х*й» не говорили!, Во 2-м отсеке слово «х*й» не

82

говорили! В 3-м слово «х*й» не говорили! В 4-м отсеке слово «х*й»

не говорили! В 5-м отсеке слово «х*й» не говорили! В 6-м отсеке

слово «х*й» не говорили! В 7-м отсеке слово «х*й» не говорили!».

И как всегда последнее слово осталось за вахтенным – инже-

нером механиком: «Товарищ капитан II ранга! В отсеках подво-

дной лодки слово «х*й» не говорили!».

РЕВУН

Ревун – электрический прибор, применяемый на кораблях и

подводных лодках как средство подачи звуковых сигналов в соот-

ветствии со специальной таблицей, имеющейся в Корабельном

Уставе. Устанавливаются также на маяках и буях для подачи в ту-

манную погоду звуковых сигналов, слышимых на большом рассто-

янии. Представляете, какой силы звук? Не то, что мертвого под-

нимет, а еще похлеще…

Вот такую штуковину командир группы КИП ГЭУ Анатолий и

поставил себе в квартиру вместо дверного звонка и ушел в авто-

номку. Сотворил что–то вроде охранной сигнализации. В его от-

сутствии залезли пару воришек мелких в квартиру. Как известно у

страха глаза велики, но что они подумали в тот момент, когда по-

чтальон позвонил в двери, не знает никто. Раздался оглушитель-

ный звук ревуна в квартире и эти друзья тут же упали в обморок.

Откачивали их уже в отделении милиции.

ПИОНЕР

Продолжаем в Северодвинске ремонт подводной лодки, пере-

росший из среднего в капитальный. В один из дней командир груп-

пы КИПиА ГЭУ капитан–лейтенант Владимир прибыл на подъем

флага в странной со стороны форме одежды. Фуражка была на го-

лове, шинель одета, на ногах ботинки, но не было

брюк на теле военмора! Старпом чуть не потерял

сознание от такого нарушения ф/о, а командир

орал благим матом пять минут, затем успокоив-

шись, сказал: «Что Вова? Брюки пропил?».

Володя ответил: «Никак нет, товарищ коман-

дир!», достал из кармана шинели записку и подал

командиру. Командир, прочитав, заржал как тот

сивый мерин. Успокившись, попросил старпома

зачитать записку офицерскому составу.

83

А там была всего лишь одна фраза, написанная женщиной, у

которой Вова провел ночь и в виду полной отрубки так и не смог

ее осчастливить: «Если ты пионер – то ходи в шортах!». Отрезав

обе штанины по колено, она ему отомстила за неудавшуюся ночь.

ПОГОВОРИЛИ…

В результате развала СССР, Вооруженных Сил и Военно–Мор-

ского Флота началось массовое увольнение офицерского и мич-

манского состава в ряды люмпенов. Постигла эта участь и моего

однокашника по училищу Валеру. При ликвидации Учебного Цен-

тра в Пальдиски (Эстония) Валера сотоварищи уволившись, реши-

ли перебраться на ПМЖ в Севастополь. Контейнеры для перевоз-

ки вещей им не выделили и ребята, сбросившись, сколько могли,

зафрахтовали товарный вагон на свою группу.

Подумав, решили, что нужен сопровождающий, дабы не

украли нажитое ратным трудом. Кинули на пальцах, и сопрово-

ждать вещи в вагоне выпало Валере. Он не очень то и расстроил-

ся, поскольку загрузили ему три ящика «Пшеничной», 10 литров

«шила», сухой паек на месяц. Также не забыли перед отправкой

вручить детский горшок.

Через полтора месяца Валера прибыл с вагоном в целости и

сохранности, даже поправился на пять килограмм. Уже живя в Се-

вастополе, Валера занялся мелким бизнесом – возил и продавал

кожаные куртки, которые тогда пользовались небывалым спро-

сом. Перевозил в вагоне поезда, для экономии познакомившись с

проводником и поэтому совершавший кожаные вояжи бесплатно.

При появлении ревизоров проводник снимал лючок с подволока

тамбура вагона, Валера туда залазил, лючок ставился на место, и

ищи ветра в поле.

Однажды, при очередной проверке вагона, проводник и Вале-

ра пошли в укрытие. Вагон был последним в составе, а в тамбуре

стояли парень с девушкой и курили. Проводник вежливо попросил

их выйти на минуту в вагон. «Нам с товарищем поговорить надо!».

Любители никотина вышли, Валера залез в тайник, лючок постав-

лен на место, все шито–крыто, а сам процесс прятания занял не

более пяти минут.

Решив все-таки докурить, парень с девушкой также начали

входить в тамбур. Не увидев Валерия в тамбуре, они застыли в не-

мом ступоре, подумав, наверное, что проводник выбросил Валеру

84

из тамбура вагона на железнодорожный путь. С криком «Не надо!

Не надо!» они кинулись в свое купе и не выходили из него до са-

мого прибытия поезда на конечную станцию.

ВВК

Лежал я перед увольнением в запас, в госпитале в Северо-

морске на предпенсионном обследовании, по военно-меди-

цинской терминологии – на ВВК (военно–врачебной комиссии).

Врачи проверяют здоровье и ищут какие-то болезни, но я как

всегда безнадежно здоров. Во время лежания в госпитале, как

вы знаете, тоска дикая, да еще полярная ночь в придачу придает

лежке неописуемый «шарм». Разнообразия приносили курьезно

– смешные случаи, происходившие чуть ли не ежедневно среди

нас «больных». Однажды приехали проведать меня друзья с го-

стинцами и привезли в подарок трехлитровую банку пива. По-

ставили мы ее в прикроватную тумбочку и сидим, ведем мирную

беседу, и ждем, когда же слиняет дежурная медсестра на ужин.

Выполняя клятву Гиппократа, зашла она к нам в палату, и, обра-

щаясь ко мне, говорит, что очень мало сегодня утром я сдал мочи

на анализ. Необходимо пересдать, то есть побольше нассать, и

протягивает мне баночку из-под майонеза. Достаю я трехлитро-

вую банку с пивом из тумбочки и, протягивая медсестре, спра-

шиваю: «Столько хватит?. .». Хорошо, что медсестра попалась с

чувством юмора.

Катаюсь на велосипеде, то есть сижу, кручу педали на меди-

цинском велосипеде, весь обклеенный датчиками. Вся эта военно-

морская медицина, находящаяся в кабинете, заставляет крутить

педали со все больше возрастающей нагрузкой. Когда я подъез-

жал примерно к Австралии, все эти

юные друзья гестапо подбежали ко

мне с воплями: «Что с вами? Что с

вами? Вам не плохо? У вас сердце

остановилось!!!». А всего-навсего у

меня с тела отклеился и отпал дат-

чик, замеряющий работу сердца!

На семнадцатые сутки лежа-

ния всем нам будущим военным

пенсионерам назначают клизму

в течении трех дней. Зачем и для

85

чего не знаю до сих пор. На второй день мне эта процедура на-

доела до чертиков, да и не очень-то приятно голую попу под-

ставлять медсестре, чтобы она тебе клизму в задницу вонзила

со всей пролетарской ненавистью. Лучше бы она в процедурной

повернулась ко мне своей голой попой в 38 кулачков и заняла

позицию №-17 согласно второго тома Камасутры. Идя на Голгофу,

положил я в карман больничного халата чекушку холодного чая.

Приготовившись к малоприятному процессу, незаметно для мед-

сестры набрал себе в рот чая и застыл на медицинском топчане

в неосуществленной медсестрой позе №-17. Помощница смер-

ти вонзает мне в попу пол–литровую клизму, я же выплескиваю

холодный чай изо рта коричневой струей, толщиной в дюйм и

издаю под занавес вопль полнейшего блаженства. В итоге: мед-

сестра в обмороке, а я торжественно изгнан из Североморского

госпиталя, чего и добивался. Как известно, нашему брату спи-

саться с плавсостава невозможно. Вернее возможно, но только

тогда, когда ваше тело будут нести на носилках, а в качестве при-

ложения к нему, следующий рядом с носилками медбрат, будет

нести вашу голову.

Каким-то чудом пятнадцатилетнему капитан–лейтенанту Х. Гол-

ландскому удалось списаться и уйти спокойно ждать пенсии на

берегу. За стаканом чая спрашиваю его, как же ты, мой юный друг,

списался на берег? Я три раза лежал на списание и все неудачно! Он

мне и говорит: «Видишь, Вова, в окно на той стороне улицы элек-

трический столб?». Вижу, говорю я ему. «А я не вижу! Вот так я и

списался на берег!» – товарищ мне в ответ.

ВВК – 2

При прохождении военно–врачебной комиссии один из при-

зывников, желая сачкануть от службы в Вооруженных Силах, сде-

лал следующее: в кабинете медкомиссии, где стоял манекен с

выпученными глазами этот чудак вырвал один глаз, вставил его

точно себе в задницу. Когда доктор сказал ему встать «раком»

и раздвинуть ягодицы, то сам доктор чуть со стула не упал – он

увидел следующее: перед ним стоит, нагнувшись, парень и из его

задницы на него таращится какой–то глаз. Но это еще полпобе-

ды – при этом парень сказал отменную фразу, после которой все

лежали минут двадцать: «Доктор! А я вас вижу…».

86

МЕБЕЛЬ ОМИС 1971

Сидим у нашего начальника медицинской службы подводной

лодки на квартире и культурно отдыхаем с банкой «шила», раз-

бавленного глюкозой. Пунш, блин! Где–то на втором часу нашего

отдыха отламывается ножка на диване, который доктор получил

в ОМИСЕ 1971 гарнизона Гаджиево вместе с остальной мебелью.

Док, естественно, поднимает шум и крик, алкоголики проклятые

мебель бьют, жена меня за яйца повесит и так далее. Наливаем

представителю Гиппократа стакан, вместо сломанной ножки под

диван подставляем книжки и все пять баллов.

Через час ломается вторая ножка дивана! Док поднимает еще

больший шум, налитый еще один стакан «шила» не помогает.

Предлагаем доктору продать нам ОМИСовский диван за 120 ру-

блей и доктор с удовольствием совершает процесс купли – про-

дажи. Спрашиваем у него: «Док! Диван ты нам продал и он теперь

наш?». Получив утвердительный кивок головой, открываем окно

в квартире и со словами «Задрал ты нас, док своими диванами!»

выбрасываем диван с четвертого этажа вниз. На раздавшийся

внизу вопль в распахнутое окно уже кричал сам доктор: «Не хрен

ссать под чужими балконами!».

ГРАФСКАЯ ПРИСТАНЬ

Питие алкоголя в русском флоте в ряде случаев играло не толь-

ко разрушительную, но и созидательную роль. Более того, без чрез-

мерного употребления алкоголя не было бы знаменитой Графской

пристани в Севастополе. Дело было так: считавший себя военным

инженером Император Николай I любил лично утверждать проек-

ты общественных зданий, особенно если дело касалось строитель-

ства для армии и флота. И, будучи человеком, довольно скупым,

долго отказывался подписать смету на постройку портика на Граф-

ской пристани, поэтому первоначальный проект пристани пред-

полагал только постройку двух

боковых павильонов. Их закон-

чили к 1840 году. Командовав-

шему в то время Черноморским

флотом адмиралу Михаилу Ла-

зареву пришлось припомнить

случай, когда пьяный извозчик

из отставных матросов скатился

87

в своем экипаже с высокой лестницы и рухнул в море. Как утверж-

дают, именно после этого случая Николай I и утвердил проект. И в

1844 году начали постройку галереи – портика, которая была за-

кончена в 1846 году. Есть еще один, несколько сомнительный и

довольно косвенный, но вклад российского флотского пития в ми-

ровую культуру. Речь идет о всем известном граненом стакане. По

крайней мере, в книге «Откуда и что на флоте пошло» говорится о

том, что сей культовый в нашей стране предмет посуды является

изобретением основателя флота Российского.

На кораблях во все времена боролись с боем стеклянной и

керамической посуды, который доходил до своего максимума

во время штормов. Не всегда помогали ни мокрые скатерти, ни

крупноячеистые сетки на столах, ни специальные подвесные сто-

лешницы. И тут одному из мастеровых – стекольщиков пришла в

голову идея создания граненого стакана. Петр I лично попробовал

новый сосуд в руке, откушал полынной водки и велел запускать

стакан «в серию».

Емкость делалась из темноватого зеленого стекла и якобы

редко билась от удара о палубу…

ПРОСТРЕЛКА ТОРПЕДНЫХ АППАРАТОВ

Существует много баек о контрольных прострелах торпедных

аппаратов водой или воздухом и смешных случаях, связанных с

этим. По – моему, их количество неисчислимо. Это и выброс тор-

педы на гражданский пляж (забыли, что она в ТА!?), выброс ящи-

ков со сливочным маслом, которые хранил в торпедных аппара-

тах друг минера – интендант (и опять забыли!?), выброс первого

срока форменной одежды годков в отсек, которые разносятся в

клочья на первой стойке коек в отсеке. И много, много, много по-

добных…

Вот один из них: в очередное проворачивание оружия и тех-

нических средств минер готовился прострелять все четыре тор-

педных аппарата, включая и нижние два, расположенные ниже

ватерлинии. Подводная лодка стояла с дифферентом на корму.

Перед носовой оконечностью подводной лодки, стоящей носом

к берегу, был ошвартован катер – торпедолов и также носом к

берегу. На его торпедной палубе, полого спускавшейся в воду,

команда катера стирала свои белые робы. Все поголовно были в

трусах, благо погода располагала к этому.

88

Открылись передние крышки торпедных аппаратов. На торпе-

долове захохотали, смотрите, мол, подводная лодка каши просит!

Гахнул выстрел воздухом из первого, второго и остальных тор-

педных аппаратов. Ярко – пламенного цвета облако выметнулось

из второго торпедного аппарата и быстро осело на торпедолов

и ближайшие окрестности бухты! Торпедолов и вся его команда

оказались окрашенными в ярко – морковный цвет! Скачущая и

орущая команда торпедолова в полном составе танцевала пляску

святого Витта!

Когда начали разбираться, то выяснили, что боцман для ло-

дочных работ получил бочонок свинцового сурика и с разреше-

ния минера спрятал его во втором торпедном аппарате. Минер

тут же забыл об этом! При прострелке бочонок разнесло в щепки,

а сурик оказался использован не по назначению.

ШВАБРА

Однажды в Северодвинске пятнадцатилетний капитан–лейте-

нант Петя Голландский снял в РБНе (Ресторан «Белые Ночи») ра-

ботницу Севмашпредприятия и после окончания отдыха пришли к

ней домой. Дома подруга долго отбрыкивалась, мол, жених у нее

есть – водолаз военный, но, в конце концов, он ее убедил. Жила

на втором этаже деревянного дома, каких в Северодвинске хоть

разбавляй. Снял наш герой тужурку, повесил на стул, и сели они

подкрепиться перед занятием любовью. Открыли шампанское,

сидят, все чин – чинарем, идиллия. Вдруг слышат: тяжелые шаги

по лестнице. Девица сразу упала в аут – жених! Петя тоже не са-

мый смелый был мужик – кинулся к двери, чтобы запереть ее. Не

успел... Дверь распахивается – там стоит амбал, не то, что «семь

на восемь», а все «семнадцать на восемнадцать» и пояс его где-то

на уровне лба Петрухиного. Амбал увидел

полуобморочную свою пассию, посмотрел

на Петю, затем спокойно зашел в комнату,

снял со стула тужурку и одел ее на каплея.

Не торопясь, застегнул на все пуговицы, по-

том взял стоявшую в углу швабру, отломал

щетку и продел ручку в рукава тужурки.

Подвел Петра к двери и дал такого пинка,

что он пролеты ступеней вообще не касал-

ся. Очнулся наш герой на улице – сначала

89

обрадовался, что так легко отделался, потом попытался избавить-

ся от швабры – не может, пуговицы застегнуты. Смотрит – женщи-

на идет, он к ней кидается с криком «Помогите!». Та его увиде-

ла – тоже заорала «Помогите!!!» и дала деру. Он за ней. Так бегут

(а ночь уже наступает) по улице и вдвоем орут «Помогите!». Кто-

то вызвал милицию – те приехали, достали пистолеты, залегли,

и кричат «Сдавайся! Стрелять будем!». Голландский тоже залег –

боится, что пристрелят. Кто – то из окна советует милиционерам:

«Вон он! По ногам стреляйте, а то уйдет, гад!».

В общем забрали Петруху, освободили от швабры. Петя им бъяс-

нил, что хулиганы над ним так поиздевались, а почему в тапках –

объяснить не смог. Да работники МВД, наверное, сами догадались…

ПОДВОДНИК

Мой товарищ поступал во ВВМУПП им. Ленинского Комсомо-

ла, в Санкт–Петербурге. Сдал он

вступительные экзамены: сочине-

ние, математика и т. п. Затем был

экзамен по физкультуре: зачеты по

общефизической подготовке, бегу и

плаванию. Мой друг сдал все, кро-

ме плавания – не умел он плавать!

После сдачи ФИЗО построили всех

абитуриентов в бассейне, вышел

начальник приемной комиссии –

бравый такой капитан I ранга, одним словом – «..настоящий пол-

ковник…». Дал команду выйти из строя таким-то и таким-то – всем

кто плавание не сдал или вообще не умел плавать. Мой друг среди

вызванных. Капитан I ранга произносит: «Служба на Военно-Мор-

ском Флоте – это нелегкая и ответственная задача. Так вот, товари-

щи абитуриенты, моряк, который не умеет плавать... корабль свой

никогда не утопит! Принять всех вне конкурса!». Вот так мой друг и

стал военмором – подводником.

РАЗБОР ПОЛЕТОВ

Кабинет начальника штаба флотилии атомных подводных ло-

док. Рык голодного тигра, переходящий в ультразвук: «...Так! Все

ко мне! Все здесь? Не верю! Дайте-ка я на вас, други, посмотрю

со строны... Вот! Я же так и думал! Я же так и подозревал! Я же

90

знал!.. Что!.. Кого!.. То!.. Нет! А нет у нас

Петрова! Где он? Как он смеет отрывать-

ся от коллектива?! В такой момент, когда

вся страна на нас смотрит!.. Где?!! Где

этот мокрощелкин?!!!.. Как «со вчераш-

него дня в отпуске?» Как он смел?! Какой

кондон его отпустил?.. Я?!.. Я сам?!!.. Это

кто сказал? Это вы, его командир, сказа-

ли? А вот не надо!.. Вот не надо щериться

в радостном экстазе!..

Вместо этого вы должны были сами

накануне явиться ко мне и доложить! Да–

да–да! И доложить, что Петров уходит в

отпуск, педикулёз ему в печень!.. Предупредить, что у нас конец све-

та на носу и отпускать Петрова на выпас в его Мухосранск, это пре-

ступление! И я бы вам внял! И обсусолил вам в благодарность все

щёки! А то теперь, товарищи офицеры, что получается? А получается,

что мы сейчас всем флотом яйца на наждак выкладывать станем, а

Петров лярву знакомую в сиську чмокать будет! И где тут, я вас спра-

шиваю, справедливость? За что наши отцы и деды воевали?!.. За что

несли знамя Победы от Москвы и до самых до окраин?.. За петров-

скую сиську, так что ли?!! Ууууууукокашивать таких сиськочмосов

надо, товарищи офицеры. Ещё на школьной скамье укокашивать!..

На них все надеются, а они?.. В самый животрепещущий момент бе-

гут, как крысы с корабля! В отпуск!!! ...Кто? Кто это там толкается в

задних рядах? Кому не стоится в моём кабинете? Что за неуставная

импотенция?.. Ах, это Петров? Его рассыльный прямо с поезда снять

успел? Вот! Есть же люди в русских селеньях! Богатыри – не вы! Рас-

сыльному вынести благодарность в приказе. Прямо так и напишите:

«Орёл! Молодец! А не ссыкло вонючее!». Напишите и мне – на стол.

Я подпишу! ...Ну, а теперь, раз все в сборе, включая подлеца Петро-

ва, перейдём к тому, ради чего мы тут все поставлены Родиной на

попа. К разбору плана культурных мероприятий в День ВМФ...».

КАМЕНЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ

История, рассказанная моим другом Юрием, гражданским мо-

ряком ЧМП : «Баренцево море, промысел рыбы донных пород, суд-

но поднимает трал, в траловом мешке огромный валун, полдня

команда вырезает этот валун из трала, потом полдня зашива-

91

ет трал, все матерятся, злые, капитана готовы утопить, что

ловит в местах, не предназначенных для траления. На камне

обнаруживается надпись: «По*бались мы – по*битесь и вы», и

несколько подписей бортовых номеров судов. Боцману была ко-

манда принести краску, был подписан номер судна, и валун был

выкинут за борт в самом лучшем промысловом районе».

ВЕСТЬ ОТ СЫНА

В той же роте охраны тыла флотилии атомных подводных ло-

док среди сынов степей служил парнишка из Санкт-Петербурга с

известной русской фамилией Петров. Из-за большой занятости по

службе, однажды он вспомнил, что уже два месяца родителям пи-

сем не писал. А тут как раз ребята в патруль городской шли засту-

пать. Он и дал одному сыну степей из молодых, Дурдарбердыеву,

адрес родителей и деньги. Напутствуя, сказал: «Пошлешь теле-

грамму, мол, жив – здоров, подробности письмом».

Через сутки этот улугбек пришел из патруля. «Послал теле-

грамму?». «Послал». Через сутки приехала мать Петрова, вся на

ушах. Она получила такую телеграмму следующего содержания:

«Петров жив. Подробности письмом. Дурдарбердыев».

УВАЖЕНИЕ

Каждый день мимо нашего корабля проплывал катер иностран-

ных военно–морских сил, и всякий раз, проплывая мимо нашего

корабля, тамошние матросы громко кричали, размахивали руками,

а затем дружно поворачивались спиной, снимали брюки и наклоня-

лись, демонстрируя свои седалищные мозоли, а по-русски – жопы.

Что они хотели этим сказать, я не знаю – может неуважение

высказать, а может им просто ласки женской не хватало и они о

чем-то просили наших моряков? Наши моряки оказались мораль-

но стойкими и на сексуальные призывы не отвечали, да и в соот-

ветствии с Корабельным Уставом границу корабля нарушать никак

нельзя. Но, ввиду того, что демон-

страция задниц была ежедневная,

желание ответить пересилило все

границы. Кустарным способом было

изготовлено полсотни рогаток обык-

новенных, и затем, когда в очеред-

ной раз на проплывающем катере

92

показался ряд оголенных жоп, с нашего корабля грянул дружный

бортовой залп из рогаток.

Когда в последующие дни катер иностранных ВМС проплывал

мимо, больше на нем ничего не оголялось, видимо здорово за-

уважали…

ДРУЖБА

Служили у нас два мичманка – лучшие друзья, из одной де-

ревни, в общем, не разлей вода. Любили заложить за воротник по

любому поводу, чуть ли не в любое время суток. Случился с ними

однажды комичный случай, после которого они и общаться между

собой перестали и употреблять алкоголь, что самое интересное,

вообще!

При стоянке на ремонте в Полярном, после очередного возлия-

ния, собрались они посетить сауну

и выдвинулись в путь, приняв пор-

цию «шила» на ход ноги. По дороге

в сауну попался им сначала «Оку-

рок», а затем и «Ягодка», обойти

которые они не смогли. После по-

сещения этих злачных заведений,

пересчитав наличность, они поня-

ли, что денег у них хватит только на общественную баню Полярно-

го с раздельными душевыми кабинками. Но, не растерявшись, они

продолжили свой путь. По пришествию в баню, разделись и пошли

к своим кабинкам, которые оказались рядом. Но на пути увидели

препятствие: рядом с одной из кабинок сидела овчарка. Они к бан-

щику – тот им объясняет, что овчарка – самый, что ни на есть насто-

ящий друг человека и служит поводырем у слепого, который сейчас

моется. Мичмана опять поковыляли к своим кабинкам, прикрывая

интимные места мыльно – рыльными принадлежностями. Собаку

миновали благополучно. Зашли в смежные кабинки, разделенные

тряпочной ширмой. Один из друзей решил приколоться.

Дождавшись, пока другой нагнется, чтоб достать мыло из па-

кетика, первый незаметно вскочил в его кабинку и, имитируя со-

бачье рычание, сзади схватил его рукой за свисавшую мошонку.

Бедный мичманок так офанарел, что выдал напор из своего за-

днего прохода, да такой, что от его товарища на противоположной

стенке трафарет остался…

93

В итоге шутник получил по хохотальнику от банщика и до утра

мыл стены. Вот с тех пор они бросили пить, а общаться перестали,

вообще!

СТРОЕВОЙ СМОТР

Идет строевой смотр флотилии атомных подводных лодок.

Командующий флотилией, проводящий строевой смотр, был по-

рядочным хамом. Как, впрочем, и многие в его должности и зва-

нии. Подходит он к одному офицеру с подводной лодки, тот, как

положено, представился.

Между ними пошел диалог: «Что, товарищ капитан–лейте-

нант, морда у вас такая красная–красная, нажраться вчера изво-

лили?!». Как назло, каплей вчера отмечал свой день рождения с

корешами – подводниками. Капитан–лейтенант отвечает: «Никак

нет, товарищ вице–адмирал, просто срать сильно хочу, вот терпе-

жу нет!».

От такого ответа у командующего аж дыханье сперло, он кое-

как из себя выдавил: «Иди, а то еще обосрешься здесь». Каплей

быстро – быстро сматывается и до конца смотра не появляется.

ПОКРАСКА КЛЮЗА

Однажды на надводном корабле накануне крупных учений про-

винился матрос. Перед учениями, как известно, дикая суета, так как

ожидается прибытие адмирала. Дают матросу задание подкрасить

якорный клюз, к чему он и приступил с утра, не дожидаясь поднятия

флага. Утром вся команда стоит на палубе по стойке «Смирно!», на-

пряжение охренительное. Высокое командование на месте, вот-вот

будут начаты крупные учения. Стоит тишина гробовая, кажется, что

даже волны перестали шуметь. Ждут прибытия адмирала. Вдруг,

эту тишину буквально взрывает громкий возглас: «Греб вашу мать!»,

всплеск воды и тишина. Каждый подумал, что эту

галлюцинацию напряжение навеяло. Но тут опять

«Греб вашу мать!», всплеск воды и тишина. Для

определения источника стали ждать следующего

раза, который не заставил себя долго ждать. Оче-

редная дань памяти всеобщей матери и всплеск

воды повторился в очередной раз.

Заглянули за борт и увидели белое пятно на

воде. Снова стали ждать. Через некоторое время

94

в середине пятна появился матрос, выпалил свою фразу про мать,

жадно глотнул воздуха и ушел обратно к Нептуну…

Оказалось вот что: матрос, отрабатывая наряд на работу, при-

вязал ведро с краской к ноге, дабы оно не упало, а после коман-

ды «Отдать якорь!» упал вместе с якорем в воду. Пустое ведро все

время тянуло вниз. Пока поднимался до поверхности, в лексико-

не оставалась только одна фраза. Матроса так потом и прозвали

«Греб вашу мать!».

ПРЕСТИЖ ФЛОТА

Однажды флагман Северного Флота «Пётр Великий», поте-

рял якорь, но на стоянке рядом с иностранными кораблями надо

себя блюсти. На палубу «Петра Великого» вертолётом доставили

якорь – обычное дело для флота. Теперь представьте реакцию

иностранных моряков, когда они увидели, что подбежали восемь

бравых морских пехотинцев, подхватили якорь!!! и бегом!!! унес-

ли его. Суть сей картины заключалась в том, что якорь нужен сроч-

но и сделали его из дерева. Престиж дороже.

ИНСТРУКТАЖ

Необходимо было произвести ряд работ за бортом корабля.

Для этой цели спустили на воду рабочий барказ, в котором нахо-

дились старшина барказа – старшина 2-й статьи, русский парень,

«годок» и молодой матрос рулевой, призванный из Прибалтики.

Дул свежий ветер и присутствовало волнение моря. Старшина вы-

полнял работу, а матрос стоял на руле.

То ли у матроса опыта не хватило, то ли по причине, нацио-

нальной медлительности, но случилось так, что барказ навалился

на борт корабля и его слегка деформировало. Никто не постра-

дал, но все-таки – Чрезвычайное Происшествие для корабля.

Старпом вызвал на «разбор полетов» матроса и спросил:

«Как же так получилось?! Тебя старшина инструктировал?». «Так

точшно, инструктировал!» – отвечает матрос со свойственным

прибалтийским акцентом. «Ну, и что он тебе сказал?» – грозно

спрашивает старпом. «Он сказал, чтобы я епфалом не сшолкал!» –

ответил прибалт.

Это ЧП превратилось в прикол по всему соединению. Старши-

ну даже не наказали, а матроса потренировали до упада, чтобы

порасторопнее был.

95

КОМАНДНО – ШТАБНОЕ УЧЕНИЕ

Настольные учения идут вторые сутки. Напряжённо идут. Без

передыха и перекура. Все уча-

ствующие невыспавшиеся, взвин-

ченные и задроченные по самую

пипку. «Внимание, вводная!» – по-

средник поправляет очки и с чув-

ством зачитывает: «17.09. Акустик:

Цель подводная одиночная. Дис-

танция –...Пеленг –...Ваши дей-

ствия?». Командир атомной подводной лодки трёт мякотью ла-

дони красный глаз: «Разворачиваюсь навстречу цели и на самом

малом подкрадываюсь в упор». «Государственная принадлеж-

ность цели не установлена». «Даю «Стоп!» вплоть до выяснения

параметров цели». «Напоминаю, что разрешения открывать бое-

вые действия, у вас нет, но есть задача не допустить наличия в ука-

занном квадрате иностранных кораблей». «Да помню я, помню...».

«Цель продолжает движение с постоянной скоростью в 5 узлов на

зюйд, тем самым всё глубже продвигаясь вглубь нарезанного вам

квадрата. Ваши действия?». –«Ээээ... При сокращении дистанции

до полукабельтова, даю из торпедного аппарата залп «пузырём».

«Зачем?» – посредник поверх очков с интересом смотрит на со-

беседника. – «А чтобы это... Обосрались, чтобы!».

Принято. Посредник тщательно фиксирует сказанное в блокно-

тик и поворачивается на 90 градусов вправо, где на табурете на-