Текст книги "Избранные письма. Том 2"

Автор книги: Владимир Немирович-Данченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 48 страниц)

В МХАТ «Васса Железнова» не шла. Вскоре она была поставлена Театром имени МОСПС и Центральным театром Красной Армии с С. Г. Бирман и Ф. Г. Раневской в заглавной роли.

[1029] Горький писал: «… Вероятно, весною предложу Вашему вниманию некую пьесу».

[1030] К 20‑летию Великой Октябрьской социалистической революции.

[1031] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 513-6.

[1032] В конце марта 1936 г. Немирович-Данченко возобновил руководство репетициями пьесы К. А. Тренева «Любовь Яровая». Режиссером спектакля был И. Я. Судаков. Премьера состоялась 29 декабря.

[1033] Архив Н‑Д, № 10278.

Год устанавливается по гастролям Музыкального театра на Украине.

[1034] «Тихий Дон» – опера И. И. Дзержинского. Премьера в Музыкальном театре 31 мая 1936 г. Художественный руководитель постановки Вл. И. Немирович-Данченко. Постановка Б. А. Мордвинова, дирижер – Г. А. Столяров.

[1035] Опера Т. Н. Хренникова «В бурю» написана по мотивам романа Н. Е. Вирты «Одиночество». Письмо Немировича-Данченко относится к периоду возникновения замысла оперы.

[1036] Б. А. Мордвинов.

[1037] А. М. Файко вместе с Н. Е. Виртой написал либретто оперы «В бурю».

[1038] «Прекрасная Елена» – оперетта Ж. Оффенбаха.

[1039] Архив Н‑Д, № 521.

Год устанавливается по переписке с О. С. Бокшанской.

[1040] Полностью публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 11481.

Год устанавливается по месту отправления и содержанию письма.

[1041] {661} Архив Н‑Д, № 522.

Год устанавливается по связи с письмом О. С. Бокшанской к Немировичу-Данченко от 18 июля 1936 г.

[1042] МХАТ был в это время на гастролях в Ленинграде. О. С. Бокшанская писала Немировичу-Данченко: «По просьбе нашей литчасти (Виленкина) я переписала статью Судакова, которая должна войти в сборник о “Любови Яровой”. Литчасть не хочет пускать статью без Вашей визы. Поэтому просьба к Вам прочесть статью и вернуть ее с поправками к нашему отъезду».

Статья предназначалась для брошюры, выпущенной к премьере спектакля.

[1043] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 524.

Год устанавливается по переписке с О. С. Бокшанской.

[1044] См. предыдущее письмо и примечание к нему [В электроной версии – 1016].

[1045] И. Я. Судаков.

[1046] Архив Н‑Д, № 770.

Дата помечена на черновом автографе.

[1047] В 1936 г. отмечалось 20‑летие литературной деятельности Вс. Иванова.

[1048] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, Без номера.

Год определяется по содержанию письма.

[1049] Снят с поста директора МХАТ.

[1050] МХАТ выезжал в Париж на гастроли в связи с открытием Советского павильона на Всемирной выставке. В репертуаре гастролей были спектакли «Враги», «Любовь Яровая» и «Анна Каренина».

[1051] «Folies-Bergиres» – название популярного парижского театра эстрады. «Бульвары» – здесь, вероятно, театры, расположенные на Больших бульварах, с их развлекательным, по преимуществу, репертуаром.

[1052] С 1 по 10 сентября 1937 г. в Москве состоялся Пятый театральный фестиваль – смотр лучших достижений советского театрального искусства.

[1053] К юбилейной дате МХАТ поставил спектакль «Земля» по роману Н. Е. Вирты «Одиночество». Режиссеры – Л. М. Леонидов и Н. М. Горчаков, художник – В. Ф. Рындин.

[1054] {662} Публикуется впервые. Автограф – у адресата.

Год определяется по гастролям Музыкального театра имени Вл. И. Немировича-Данченко в Архангельске.

[1055] Спектакль «Кармен» (новая сценическая редакция «Карменситы и солдата») с успехом шел на гастролях в Архангельске.

[1056] Макеты художника В. Ф. Рындина к спектаклю МХАТ «Земля».

[1057] Публикуется полностью впервые, по автографу, хранящемуся у адресата.

Написано в ответ на письмо П. А. Маркова из Архангельска от 25 июня 1937 г. (архив Н‑Д, № 4876/1).

[1058] Из письма П. А. Маркова: «Не мог Вам ничего писать из Архангельска, потому что был там очень занят работой по выпуску “Кармен”… “Кармен” прошла с очень большим успехом. Должен сказать, что, несмотря на решительность, с которой я проводил этот спектакль, я дожидался его результатов с большой тревогой. Я боялся, с одной стороны, неосторожной ломки Вашего замысла и Вашего сценического рисунка, а с другой стороны, возобновления нападок в формализме и эстетизме. Ни того, ни другого не случилось. Изменения, произведенные в спектакле, не так значительны и касаются преимущественно 1‑го и последнего актов, а также сцен Лукаса. Декорация Рабиновича, возвращенная к ее первоначальному золотому цвету, в 1‑м акте напоена жарким южным солнцем…»

[1059] Из письма П. А. Маркова: «Не очень мне нравится использование марша. Я все время настаиваю перед Столяровым, чтобы он его купюровал».

[1060] Существовало мнение, что «детский хор» в 1‑й картине «Пиковой дамы» Чайковского – подражание «мальчишескому хору» в опере Бизе «Кармен».

[1061] Ответ на строки из письма Маркова: «Очень помогли новые костюмы и веера. Весь спектакль насыщен жизнью, красотой. Упреков в мистике как бы никогда и не было. Впрочем, после генеральной Беллер, Лукашов и Златогоров утверждали, что мистика в нем все равно осталась».

[1062] «Прекрасная Елена» Ж. Оффенбаха в это время репетировалась в Музыкальном театре. Премьера состоялась 30 октября 1937 г. Текст В. Г. Зака. Стихи М. Улицкого. Постановка Вл. И. Немировича-Данченко. Режиссеры – Д. В. Камерницкий, Л. С. Белякова, Б. Я. Петкер. Художник – П. В. Вильямс. Дирижер – И. А. Гитгарц.

[1063] Опера Т. Н. Хренникова была им названа «В бурю».

[1064] {663} Архив Н‑Д, Без номера.

Год устанавливается в связи с поездкой МХАТ в Париж на Всемирную выставку 1937 г.

[1065] 18 августа Немирович-Данченко выступал на приеме в Международном театральном объединении.

[1066] 22 июня 1937 г. Татьяна Павлова сообщала, что итальянский актер Сильвио Д’Амико и его 12 учеников по академии поедут в Париж, чтобы посмотреть спектакли МХАТ. «Мое к Вам обожание, maestro, не имеет границ. Сейчас живу мечтой увидеть в Париже Вашу работу – иногда по ночам не сплю, думая, как это будет, что увижу… Хоть один вечер проведите с нами всеми» (архив Н‑Д, № 5277).

[1067] 4 августа Немирович-Данченко выступал в здании Советского посольства перед французскими журналистами, художниками, литераторами.

[1068] Я. З. Суриц, посол СССР во Франции.

[1069] Жена Я. З. Сурица.

[1070] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 762.

Датируется по содержанию.

[1071] В Киеве летом 1937 г. проходили гастроли Музыкального театра.

[1072] Стог сена, в котором прячется от банды Антонова командир партизанского отряда Листрат, был композиционным центром одной из важнейших сцен спектакля «В бурю».

[1073] Архив Н‑Д, № 547.

Год определяется по упоминанию спектакля «Прекрасная Елена», сыгранного впервые в Ленинграде 29 ноября 1937 г.

[1074] Рукопись статьи В. Г. Сахновского для сборника «“Анна Каренина” в постановке Московского ордена Ленина Художественного академического театра Союза ССР имени М. Горького», изданного в 1938 г.

[1075] В ноябре 1937 г. Музыкальный театр гастролировал в Ленинграде. С 10 по 29 ноября Немирович-Данченко выпускал спектакль «Прекрасная Елена».

[1076] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 11366.

Точную дату установить трудно. Не ранее 1930 г. (год премьеры {664} «Воскресения»), не позднее февраля 1938 г. (месяца болезни и смерти Екатерины Николаевны Немирович-Данченко).

[1077] Печатается по черновику (машинопись и рукопись). Архив Н‑Д, № 878.

Дата поставлена на машинописной копии.

[1078] 4 декабря 1937 г. А. М. Левидов прислал Немировичу-Данченко письмо, в котором говорилось: «Как странно, что мне, человеку, далекому от Художественного театра (я видел всего три постановки), так знакомо все то, что Вы, Владимир Иванович, пишете в своей книге. Художественный театр для интеллигенции, живущей в провинции, давно стал легендой. … Влияние Художественного театра вышло далеко за пределы чисто театральной сферы и давно стало значительным фактором русской культуры».

[1079] А. М. Левидов писал: «Возникает вопрос: не может ли литературовед (не театральный деятель) воспользоваться Вашим опытом в раскрытии и интерпретации художественного произведения? К сожалению, Ваша формулировка “закон внутреннего оправдания” мне ничего не говорит. Я ее не понимаю».

[1080] Ответ на вопрос А. М. Левидова: «У Вас сказано: режиссер должен умереть в актерском творчестве. Едва ли кто будет возражать против такой формулировки, или она родилась в более позднее время, а раньше не было речи об умирании режиссера?»

[1081] А. М. Левидов пишет: «Как-то я смотрел 1‑й акт “Карменситы” в постановке театра Вашего имени и, признаюсь, удивился. Ни образ Кармен (субтильная неврастеничная артистка, по стилю исполнения напоминающая студентку консерватории), ни хор (хористки сидели, обмахиваясь веерами) меня не удовлетворили. Наши режиссеры в провинции не мудрили».

[1082] Последний абзац и подпись – рукой Немировича-Данченко.

[1083] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 591.

Год установлен по содержанию письма.

[1084] Жена Вл. И. Немировича-Данченко Е. Н. Немирович-Данченко скончалась 25 февраля 1938 г. 14 марта 1938 г. в письме, посланном из Харькова, М. Е. Бураго писала: «Она была мой светлый луч. Я так любила ее… Спасибо ей за все, а Вас, родной, обожаемый, благодарю, что разрешили мне быть около нее до конца» (архив Н‑Д, № 3465/1).

[1085] Е. В. Мельникова.

[1086] Набойченко Василиса Осиповна в течение многих лет была домашней работницей и преданным другом Вл. И. и Е. Н. Немирович-Данченко.

[1087] {665} Публикуется впервые. Архив. Н‑Д, № 11450.

Датируется по содержанию.

[1088] Гроб с телом Е. Н. Немирович-Данченко был установлен для прощания в Нижнем фойе Художественного театра.

[1089] Архив Н‑Д, № 1827‑а, б.

Ответ на письмо К. С. Станиславского от 27 февраля 1938 г. (Собр. соч., т. 8, с. 442 – 443).

[1090] М. П. Лилина.

[1091] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 11482.

Год определяется по переписке с Е. Е. Лигской.

[1092] Фуникулер – канатная дорога. – Ред.

[1093] М. В. Немирович-Данченко.

[1094] Печатается по публикации в газете «Горьковец» 11 октября 1938 г., № 15. В архиве Н‑Д не сохранилось ни черновой рукописи, ни копии.

[1095] Архив Н‑Д, № 7844.

[1096] Немирович-Данченко работал с Тархановым над ролью Фамусова.

[1097] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 11433.

Дата определяется по репетициям «Горя от ума».

[1098] М. П. Лилиной с самого начала новой работы над «Горем от ума» была дана роль графини Хрюминой-бабушки (в первой постановке 1906 г. она играла Лизу, в последующих возобновлениях была исполнительницей ролей графини Хрюминой-внучки и Хлестовой). Участвовать в общих репетициях она не смогла из-за болезни и кончины К. С. Станиславского.

После премьеры, намереваясь войти в уже готовый спектакль, М. П. Лилина писала Немировичу-Данченко 16 ноября 1938 г.: «Что меня радует, – это то, что мы с Вами сходимся в “зерне” роли, так как идем от зловещей старухи. Именно зловещая; накануне смерти, а всякую сплетню передает как совершившийся факт, с бесконечным озлоблением; одним словом провокаторша. … Могу ли я ее трактовать {666} бонапартисткой, поклонницей Жозефины, влюбленной в ее внешность и следующей ей в ее внешнем облике “Une Crйole langoureuse” [томная креолка. – Ред.]. Грациозная, изящная, с плавными жестами, даже ленивыми, но в объяснении с князем по отношению к Чацкому – “гарпия”. Если можно, ответьте» (Мария Петровна Лилина. М., ВТО, 1960, с. 250 – 251).

[1099] М. П. Лилина отвечала на это письмо: «Дорогой Владимир Иванович, Вы, может быть, и правы! Мой образ – не старая Москва, а курьезное явление Москвы. … 2‑й пункт Вашего письма нетрудный; я оправдаю все, даже 6 переходов этой старухи, которая едва держится на ногах».

Сыграть эту роль М. П. Лилиной уже не довелось.

[1100] Публикуется впервые, по черновому автографу. Архив Н‑Д, № 745.

Полная дата поставлена на машинописной копии.

[1101] Из письма И. К. Ениколопова: «Я давно хотел поделиться с Вами соображениями насчет последней редакции “Горя от ума”. У меня имеется исключительный по своим достоинствам список, с пометой автора, принадлежавший моему деду М. А. Ениколопову – сослуживцу Грибоедова по Дипломатической канцелярии. Этот список во многом проясняет темные места».

[1102] Архив Н‑Д, № 11415.

Дата установлена по свидетельству О. С. Бокшанской.

[1103] Архив Н‑Д, № 582.

Телеграмма на имя директора МХАТ Я. О. Боярского послана в Донбасс, где во время гастролей МХАТ шел спектакль «Вишневый сад».

[1104] О. Л. Книппер-Чехова на протяжении 45 лет оставалась непревзойденной исполнительницей роли Раневской в «Вишневом саде».

[1105] Архив Н‑Д, № 10301.

[1106] Предполагалось возобновление «Периколы», поставленной Немировичем-Данченко совместно с В. В. Лужским в 1922 г.

[1107] «Прекрасная Елена» Ж. Оффенбаха – спектакль 1937 г.

[1108] Директором МХАТ был в это время Я. О. Боярский.

[1109] {667} Архив Н‑Д, № 553.

Год установлен по связи с предыдущим письмом к Е. Е. Лигской.

[1110] Карточная игра, бывшая тогда в моде.

[1111] «Дама с камелиями» (франц.). – Ред.

[1112] Комедия (франц.) – сокращенное название Театра французской комедии. – Ред.

[1113] Премьера «Половчансьих садов» Л. Леонова состоялась 6 мая 1939 г. на основной сцене МХАТ. Потом спектакль шел в филиале МХАТ.

[1114] Е. В. Калужский.

[1115] Немирович-Данченко намеревался вести репетиции «Горя от ума» с новым распределением ролей (В. И. Качалов – Фамусов).

[1116] Пьеса М. А. Булгакова «Батум» поставлена не была.

[1117] Повороты круга сцены происходили в 1‑м, 2‑м и 4‑м действиях спектакля.

[1118] Последние репетиции оперы Т. Н. Хренникова «В бурю» Вл. И. Немирович-Данченко вел в мае 1939 г.

[1119] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 10304.

Год устанавливается по переписке с Е. Е. Лигской.

[1120] Архив Н‑Д, № 8474. Подписи нет.

[1121] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 880. Копия, машинопись.

[1122] 2 сентября 1939 г. А. М. Левидов послал Немировичу-Данченко тезисы и рукопись книги, над которой работал: «Проблемы методологии и методики курса русской литературы XIX века».

[1123] В ответном письме от 13 ноября 1939 г. Левидов разъяснял: «Ленин говорит о спонтанейном движении» (Философские тетради, 1936, с. 138). Словарь иностранных слов, 1937, с. 537 – «Спонтанный (spontaneus – латин.) – самопроизвольный, возникающий без внешних воздействий, стихийный» (архив Н‑Д, № 4568/3).

[1124] «Для того, чтобы что-нибудь создавать, нужно, чтобы вся природа – режиссерская или актерская – была взвинчена. Без темперамента ничего нельзя сделать… Когда зазвенит этот нерв, тогда только начинается настоящая творческая работа. … Может быть, самое высокое актерское искусство заключается в том, что я посылаю мысль… в наш нервный {668} аппарат… Затрагиваются какие-то нервы, именно те самые, которые нужны. Профессор Сперанский хорошо назвал нервную организацию всего человеческого существа трофикой». (Из беседы Немировича-Данченко с режиссерами периферийных театров 29 ноября 1935 г.)

[1125] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1196.

Послано в Углич.

В архиве Немировича-Данченко есть ряд писем от школьницы Воли Монствилло, в которых она описывает все мельчайшие подробности своей жизни: какие отметки получила, как ездила в лагерь, как болел дедушка. Начинается переписка следующими словами Воли: «Дорогой товарищ Данченко! У нас в городе Угличе много говорят о Вас, как о великом артисте – орденоносце. О Вас было несколько кинофильмов. Я тоже, когда вырасту, буду артисткой».

Немирович-Данченко ответил на первое письмо Воли 4 апреля 1939 г.: «… Это хорошо, что у Вас все отметки “отлично”, желаю Вам и дальше прекрасно учиться. Буду рад, если как-нибудь снова напишете: о себе, своем отряде, школе».

В дальнейшем девочка посылает Немировичу-Данченко свои стихи, а в одном из писем – свою фотографию: «Владимир Иванович, я посылаю Вам свою фотокарточку. Только я не успела улыбнуться».

[1126] Печатается по черновому автографу и записи О. С. Бокшанской. Архив Н‑Д, № 11149.

Письмо начато 6 января и дополнено 9 января 1940 г.

[1127] В 1940 г., работая над книгой «Вахтангов», Х. Н. Херсонский просил Немировича-Данченко рассказать о его работе с Вахтанговым.

6 января 1940 г. Немирович-Данченко поручил О. С. Бокшанской перепечатать то, что он набросал для ответа Херсонскому. 9 января О. С. Бокшанская послала письмо Херсонскому, сопроводив его припиской: «Я было перепечатала для отсылки Вам то, что набросал Владимир Иванович для телефонного Вам ответа, и показала в этом виде Владимиру Ивановичу. И это вызвало у Владимира Ивановича желание дополнить свои строки. Теперь посылаю Вам перепечатанной расширенную запись Владимира Ивановича». Далее следовал текст ответа Немировича-Данченко, полностью вошедший в книгу Херсонского «Вахтангов» (М., «Молодая гвардия», с. 163 – 164).

[1128] Архив Н‑Д, № 10306.

На записке помета Е. Е. Лигской: «получено мною 7 февраля 40 г., написано во время болезни».

[1129] {669} Длительная болезнь Немировича-Данченко прервала работу над «Тремя сестрами». Вернувшись в марте 1940 г. в Москву, он возобновил ежедневные репетиции. Он говорил актерам: «Мне этот спектакль очень дорог… Когда прошло сорок лет, нет смысла ставить по-старому».

[1130] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1197.

Год установлен по штемпелю на конверте.

[1131] Постановка «Трех сестер».

[1132] Архив Н‑Д, № 2666. Копия-автограф.

Год установлен по связи с предыдущим письмом.

[1133] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1176. Копия, машинопись. Подпись – автограф.

Послано в адрес Центрального Дома работников искусств (ЦДРИ), где происходило чествование артиста.

[1134] Автограф хранится в семье адресата.

Дата определяется по генеральным репетициям «Трех сестер».

[1135] Во время репетиций «Трех сестер» между Немировичем-Данченко и Ливановым нередко возникали творческие споры, касавшиеся как трактовки роли Соленого, так и существа артистических приемов Ливанова. На последнем этапе работы Ливанов чрезмерно увлекался внешней характерностью, по мнению Немировича-Данченко, уводившей от Чехова, от общих задач спектакля: «У вас великолепный синтез глубины и артистически сделанной характеристики. Но глубина постепенно может стать меньшей, а характерность большей. … Обратите на это внимание. Глядите, чтобы не вышло: среди обыкновенных людей – “монстр”» (Вл. И. Немирович-Данченко ведет репетицию. «Три сестры» А. П. Чехова в постановке МХАТ 1940 года. М., «Искусство», 1965, с. 530).

[1136] Музей МХАТ, фонд В. А. Орлова, без номера.

Дата определяется по генеральным репетициям «Трех сестер».

[1137] В. А. Орлов играл в «Трех сестрах» Кулыгина.

[1138] Чтобы социально-философское обобщение не было рационально-схематическим, чтобы на сцене жизнь актера в образе была полной и {670} осязаемой, актер, по теории Немировича-Данченко, должен исходить из верно схваченного физического (точнее – психофизического) самочувствия. (Подробнее об этом см. статью В Виленкина «Работа Вл. И. Немировича-Данченко с актером» в книге «Вл. И. Немирович-Данченко ведет репетицию»).

[1139] Архив Н‑Д, № 557‑а.

Дата определяется по помете Бокшанской «получено 6 мая 1940 г.» и по упоминаемой статье П. А. Маркова в газете МХАТ «Горьковец» (1940, 24 апр.).

[1140] П. А. Марков.

[1141] П. А. Марков в своей статье объективно и по достоинству оценивал спектакль «Три сестры», видя в нем «соединение поэтической простоты с глубокой психологической и социальной правдой». Но Немирович-Данченко не считал этот творческий синтез уже завоеванным всем коллективом театра. Постоянная неудовлетворенность достигнутым, непримиримое отношение к недостаткам Художественного театра, устремленность к новым исканиям – истоки этого письма.

[1142] Письмо в редакцию газеты «Горьковец» было опубликовано 4 июня 1940 г.

[1143] 24 апреля 1940 г. редакция газеты «Горьковец» посвятила специальный номер (№ 14) спектаклю «Три сестры».

[1144] Письма партбюро и комитета комсомола, обращенные к Немировичу-Данченко и участникам спектакля, опубликованы в этом же номере.

[1145] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 10314.

Послано из Москвы 14 июня 1940 г.

[1146] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 10316.

Год определяется по штемпелю на конверте.

[1147] Из Барвихи Вл. И. Немирович-Данченко поехал на дачу в Заречье (около Кунцева, под Москвой), где с помощью постоянной своей стенографистки О. Е. Орловской начал работать над книгой о мастерстве актера. О. С. Бокшанская редактировала стенограммы, перепечатывая их на машинке. Так были написаны главы: «Зерно спектакля», «Второй план», «О простоте актера», «О театре романтическом и реалистическом».

{671} Летом 1940 г. написаны также «Первые театральные воспоминания», опубликованные в журнале «Новый мир» (1943, № 1).

[1148] Печатается по черновому автографу. Архив Н‑Д, № 1934.

Дата определяется по копии, хранящейся там же.

Владимир Терещенко учился в Саратовском театральном училище. Находясь в армии, послал письмо Немировичу-Данченко.

[1149] «Из прошлого».

[1150] Станиславский К. С. Работа актера над собой. М., «Худож. лит.», 1938.

[1151] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 11365.

Письмо не было отправлено.

[1152] До 5 апреля 1940 г. включительно В. И. Качалов репетировал роль Вершинина, которую он играл в прежней постановке «Трех сестер», как дублер К. С. Станиславского. На последних репетициях и на премьере (24 апреля 1940 г.) роль Вершинина исполнял М. П. Болдуман.

[1153] В начале работы над «Тремя сестрами» Немирович-Данченко провел беседу с участниками спектакля (16 января 1939 г.), далее следовал длительный период репетиций, которые вели по его заданиям Н. Н. Литовцева и И. М. Раевский. Вторая беседа Немировича-Данченко состоялась 5 сентября 1939 г., после просмотра предварительной работы. Начало его репетиций – 9 сентября 1939 г.

Сохранилось еще одно неотправленное письмо В. И. Качалову, написанное в период репетиций «Трех сестер»: «Насколько я радовался в первый месяц работы с Вами, настолько все больше и больше впадал в уныние последний месяц… А теперь, когда дорог каждый день, Вы бросаете репетиции, уезжая из Москвы, даже не спросив моего разрешения как директора, а вернувшись, относитесь с небрежностью, какой я не поверил бы, если бы мне рассказывали. Вы знаете мою любовь к Вам и потому поймете, какой огромной боли мне стоит это письмо. Вл. Немирович-Данченко» (архив Н‑Д, № 11364).

[1154] В. Л. Ершов репетировал роль Вершинина, но сыграл ее позднее.

[1155] Н. Н. Литовцева.

[1156] В стенограммах репетиций «Трех сестер» кое-где отчасти отражен характер разногласий, возникавших между Немировичем-Данченко и Качаловым в процессе этой работы. Причины их были глубже, чем вызвавшие их конкретные поводы. Дело было, во всяком случае, не в «небрежности», которую готов был предположить Немирович-Данченко. Качалов репетировал свою роль крайне неровно, мучительно и для себя и для {672} режиссера. Моменты творческого увлечения («удачная репетиция», по выражению Качалова) бывали, но они тут же сменялись длительными периодами тоски и неудовлетворенности самим собой и режиссером. Может быть, свободу творческих поисков Качалова в известной степени сковывала все еще сохранявшаяся в нем влюбленность в прежний спектакль «Три сестры», единственным участником которого он оставался теперь в новой работе. Во всяком случае, свое отрешение от роли Вершинина Качалов переживал едва ли не трагически.

[1157] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1271. Машинопись, копия.

[1158] При этом письме Б. Л. Пастернаку были посланы замечания по переводу «Гамлета», возникшие у Немировича-Данченко еще в мае 1940 г. Рукопись, заключающая в себе наброски некоторых из них, хранится в архиве Н‑Д, № 41. Этому письму предшествовали личные встречи с поэтом, о которых Немирович-Данченко всегда вспоминал с большой теплотой.

Сделанные замечания послужили основой для большой дальнейшей работы Б. Л. Пастернака с Художественным театром по созданию сценического текста перевода.

[1159] Решение ставить «Гамлета» было принято руководством МХАТ в 1938 г. Театр остановил тогда свой выбор на переводе А. Д. Радловой, считая его наилучшим. Осенью 1939 г. Б. Н. Ливанов, Л. М. Леонидов и В. Я. Виленкин познакомили Немировича-Данченко с новым переводом трагедии, только что законченным Б. Л. Пастернаком. 6 ноября 1939 г. Немирович-Данченко писал А. Д. Радловой: «Многоуважаемая Анна Дмитриевна! Я получил Ваше письмо на следующий день после моего знакомства с переводом Б. Л. Пастернака. Перевод этот исключительный по поэтическим качествам, это, несомненно, событие в литературе. И Художественный театр, работающий свои спектакли на многие годы, не мог пройти мимо такого выдающегося перевода “Гамлета”. … Ваш перевод я продолжаю считать хорошим, но раз появился перевод исключительный, МХАТ должен принять его» (Музей МХАТ, архив Н‑Д, № 2553, машинописная копия). Немирович-Данченко настоял на стопроцентной оплате перевода А. Д. Радловой, с которой театром был заключен договор.

[1160] Письмо хранится у адресата.

Полностью публикуется впервые (большая часть письма напечатана в кн.: Марков П. А. Режиссура Вл. И. Немировича-Данченко в Музыкальном театре. М., ВТО, 1960).

[1161] О. С. Бокшанская.

[1162] Е. Е. Лигская.

[1163] {673} Опера Л. А. Ходжа-Эйнатова «Семья» была поставлена Музыкальным театром в 1940 г. Режиссеры спектакля – П. А. Марков и Д. В. Камерницкий. Художник – Б. И. Волков.

[1164] «Сказки Гофмана» («Любовь поэта») – романтическая опера Ж. Оффенбаха – были поставлены в Музыкальном театре имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко только в 1948 г. Постановка П. А. Маркова. Режиссеры Л. С. Белякова и М. И. Степанова. Художник – Б. Р. Эрдман. Дирижер – Е. А. Акулов.

[1165] Публикуется впервые, по черновому автографу. Архив Н‑Д, № 1454.

[1166] В 1936 г. Е. С. Телешева с большим успехом поставила «Вассу Железнову» в Центральном театре Красной Армии. Очевидно, поэтому Немирович-Данченко советует привлечь ее к режиссерской работе над этой пьесой.

В МХАТ «Васса Железнова» не шла, не были осуществлены и остальные репертуарные рекомендации Немировича-Данченко, сделанные в этом письме.

[1167] Архив Н‑Д, № 845.

Дата определяется по помете, стоящей на машинописной копии письма к Кедрову, приложенного к данному письму.

[1168] В начале сезона 1940 г. Немирович-Данченко пришел на спектакль «Враги», поставленный в 1935 г., и вскоре написал ряд писем актерам, занятым в спектакле: О. Л. Книппер-Чеховой, М. Н. Кедрову, В. А. Орлову, В. К. Новикову.

[1169] Немирович-Данченко напоминает Книппер-Чеховой задачу, поставленную в период репетиций: «… Все участвующие в спектакле должны быть охвачены сильнейшим чувством враждебности двух лагерей» (Немирович-Данченко Вл. И. Статьи. Речи. Беседы. Письма, с. 159).

[1170] Печатается по машинописной копии, приложенной к письму О. Л. Книппер-Чеховой. Архив Н‑Д, № 6475/21‑а. Подлинника в архиве нет.

Датируется по помете, стоящей на копии.

[1171] Режиссер спектакля «Враги» М. Н. Кедров играл роль Захара Бардина параллельно с В. И. Качаловым. «Тип расхлябанного интеллигента из помещиков-фабрикантов, воображающий из самовлюбленности, что он может найти мир с рабочим классом путем каких-то индивидуальных бесед и рассуждений, – характеризовал Немирович-Данченко Захара {674} Бардина – Но за всеми его попытками уговорить, найти мир путем соглашения, непрерывно светится в самой основе его отношения к рабочим – та же враждебность» («Зерно спектакля», см.: Вл. И. Немирович-Данченко о творчестве актера, с. 176).

[1172] О. Л. Книппер-Чехова.

[1173] Музей МХАТ, фонд В. А. Орлова, без номера.

Дата определяется по связи с предыдущими письмами.

[1174] В письме Вл. И. Немировича-Данченко к М. Н. Кедрову В. А. Орлов назван среди исполнителей, играющих в «крупном масштабе». Однако, пристально следя за творческим ростом В. А. Орлова, Немирович-Данченко считал необходимым вовремя предупредить его о грозившей ему опасности в связи с тем, что в его творческой жизни все большее место занимала педагогическая работа в ГИТИСе, а также с молодыми актерами МХАТ.

[1175] Архив Н‑Д, № 1232.

Дата определена по связи с предыдущими письмами и со слов адресата.

[1176] В. К. Новиков играл во «Врагах» роль денщика Коня.

[1177] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 559. Подписи нет.

Дата получения – 9 ноября 1940 г. (помета О. С. Бокшанской).

[1178] В. Г. Сахновский.

[1179] Имеется в виду статья В. Г. Сахновского «О чувстве ответственности» («Театральная неделя», 1940, 4 ноября). В записке Немировича-Данченко «Театральная неделя» ошибочно названа «Театральной декадой».

[1180] Архив Н‑Д, № 10326.

На письме помета Е. Е. Лигской: «Из Барвихи 6 февраля 41 г.»

[1181] В декабре 1940 г. Немирович-Данченко вел репетиции по возобновлению старого спектакля «Перикола».

[1182] З. М. Эфрос в «Периколе» играл Пикильо.

[1183] С. М. Големба играла Периколу.

[1184] В. А. Канделаки играл герцога д’Акапулько.

[1185] {675} В. В. Федосов играл Дона Педро.

[1186] С. Л. Ценин играл графа Панательяса.

[1187] Полностью публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 10342/1.

Дата определяется по помете Е. Е. Лигской: «Получено из Барвихи 6 февраля 1941 г.».

[1188] Письмо связано с началом работы над оперой Ж. Оффенбаха «Сказки Гофмана», адресовано режиссеру и художнику спектакля, который тогда остался не осуществленным.

[1189] Музей Гос. музыкального театра имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко.

[1190] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1456.

[1191] 9 февраля 1941 г. В. Г. Сахновский направил Вл. И. Немировичу-Данченко в Барвиху письмо, в начале которого говорилось: «Я имею все основания утверждать, что обстановка в театре сейчас сложная, чрезвычайно болезненная и опасная для будущего. На любом собрании или в иных заявлениях труппы, не сомневаюсь, будут поставлены следующие вопросы». Сахновский обращает особое внимание на вопрос о репертуаре, который при наличии в плане МХАТ «Гамлета», «Пушкина» М. А. Булгакова, «Дяди Вани» и «Идеального мужа», все-таки оставляет незагруженной большую часть труппы. Затем он пишет о назревших вопросах в связи с недостаточным выполнением производственных планов, о необходимости «более широкого и смелого дублерства», о самостоятельных работах режиссеров, о художественных экспериментах, а главное, о том, чтобы «быть смелее в выборе репертуара и распределении ролей. Даже рисковать, но чтобы творческие искания актеров и режиссеров могли развиваться». В архиве Н‑Д под № 8310 хранится машинописная копия этого письма, на которую О. С. Бокшанской перенесены пометы Немировича-Данченко красным карандашом. Основные положения письма пронумерованы самим Немировичем-Данченко (1 – 16).

[1192] Еще 13 ноября 1940 г. Немирович-Данченко писал председателю Комитета по делам искусств М. Б. Храпченко о необходимости создания школы при МХАТ. В 1942 г. эта задача была выдвинута им на первый план как одна из самых важных и неотложных (Школа-студия при МХАТ). Негативный ответ В. Г. Сахновскому по данному поводу объясняется тем, что Немирович-Данченко опасался компрометации своей идеи скороспелым и недостаточно продуманным подходом к ней в театра.