Текст книги "Черленый Яр. Ангелы плачут над Русью"
Автор книги: Виктор Душнев
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)
Легко сидит в седле Кезинер. Кажется, что он просто слит с конём. Да это и понятно, одно слово – степняк. Его товарищи по дозору Пыряй, Епифан и Аристарх, конечно, не столь искусны в верховой езде, однако от старшого не отстают и так же зорко наблюдают за дорогами, ведущими из Ельца и в Елец.
– Слушай, а почему ты от своих ушёл? – спросил вдруг на одной из остановок у Кезинера Епифан.
– Моя род мала оставил донской степ, – насупился Кезинер. – Кыпчак кругом. Монгол мала, обратно за Урал ушла. Тут кыпчака оставила – вредная народ. Кыпчак-карачу стал господин. Вера меняй, басурман принимай. Магометана тьфу! Монгол притесняй. А монгол – Сульдэ, Будда, Христос...
– Ты христианин?
– Да. Ранше несториана, много монгол – несториана, тепер православная крестил... Ладна, хватит болтала, за дорога смотрел нада. Поехал в уст Сосна, там поглядет будем, тут нет никакая враг...
Дозорные подстегнули коней и от острой луки Дона направились к устью Сосны. Миновали пепелище Ахматовой слободы, Тешев лес и оказались на левом берегу Дона напротив места впадения Сосны. Осмотрели всё вокруг – никого.
– Тихо, – вздохнул Епифан. – Пора бы и потрапезовать.
– Молч! – шикнул на него Кезинер и, сняв шапку, прислушался.
– Да вроде ничего не слыхать, – пожал плечами Аристарх.
– Молч! – опять цыкнул Кезинер. – Конь скачет дорога Пронска. В наша сторона. Пырай, быстра Дон перехватай, а мы тута ловим...
Кезинер снял с седла аркан, Пыряй ускакал назад к берегу Дона, а Аристарх с Епифаном спрятались в кустах по обе стороны дороги. Сам Кезинер остался на дороге, и скоро на ней показался одинокий всадник. Он всё время оглядывался, видимо опасаясь погони, и совершенно не мог предположить, что опасность впереди, а когда увидел её, было уже поздно. В воздухе просвистел аркан, и всадник кувырком покатился по снегу. Он не успел даже вскрикнуть, как на него навалился Епифан. Подбежал Кезинер, и пленника скрутили по рукам и ногам, в рот засунули тряпку. Аристарх же поймал за узду перепуганного коня.
– Хорош добыч! – довольно усмехнулся Кезинер.
Пленник сначала мычал, брыкался, но скоро угомонился.
– Знаешь его? – спросил Аристарха Епифан.
– Лицо вроде знакомое, но... Нет, не припоминаю. Может, пронский бирич?
– Пырай все казмака знал. Можа, эта врага, – заявил Кезинер.
Скоро на шум прискакал Пыряй и, бросив взгляд на полонённого, сразу же сказал:
– Савелий, казак.
– Наша?
Пыряй пожал плечами:
– Да теперь уж не знаю, наш али татарский. Но в лагере у нас казаковал, это точно.
– А вдруг его кн... атаман Даниил куда послал? – почесал затылок Епифан.
– Атамана сказала всех по дорога забирала и к нему! – отрезал Кезинер. – Епифана, лажи его на кон и поехала лагер. Тама с нима атамана говорила будет, а мы свой дела сделала...
Епифан перевалил Савелия через седло его же собственного коня, привязал покрепче и потрусил в лагерь.
А Кезинер с Аристархом и Пыряем остались нести дозорную службу дальше.
– Принимай добычу! – крикнул Епифан, въезжая в лагерь.
– Где это ты его подцепил? – подошёл Тяпка.
– На дороге, вот где.
– Давай туда, – указал Тяпка на избу князя. – Кто таков? Наш?
– Пыряй говорит, наш, Савелием зовут.
– А ну-ка я сам отведу его, – стащил за ворот пленника с коня Тяпка, разрезал путы на ногах и вытянул кляп. – А ты поищи Руса. Топай, скотина! – треснул он по спине Савелия.
– Я не скотина, домой ехал детей повидать! – огрызнулся Савелий. – Я у Руса спросился!
– Топай-топай!..
Князь, не раздеваясь, отдыхал после обеденной трапезы на лавке. Шум в сенях и стук в дверь разбудили его. Даниил сел, протёр глаза и зевнул:
– Что стряслось, Кунамыч?
– Да вот ещё одного лазутчика споймали! – толкнул вперёд Савелия Тяпка.
– Не лазутчик я! – буркнул Савелий. – Домой ехал, родных проведать. Рус отпустил!
– Щас Рус придёт, и его спросим, – заверил Тяпка.
– Пришёл уже, – проворчал, появляясь в дверях, Рус. – Чево приключилось?
– Да лазутчика, говорят, поймали. – Даниил внимательно посмотрел на Савелия. – А я тебя в бью видел. Ты вроде верный казак...
– Верный, верный! – истово закрестился пленник.
– Рус, ты его в Елец отпускал? – нахмурился Тяпка.
– Какой Елец?! – удивился Рус. – Он сказал, что его слобода на реке Ранове.
– Так возле Рановы меня дозорные и схватили! – Савелий всхлипнул: – Жёнку хотел повидать, детишек...
– Что-то никак не пойму, – прищурился Тяпка. – Где это Кезинер шляется? Какая Ранова? Ему за дорогой на Елец следить велено. А Епифан где?
– Небось обратно уехал.
– Вернуть! – рявкнул Тяпка, и Рус в момент вылетел из избы, а Савелий, ошалело глядя то на Тяпку, то на князя, взмолился:
– Ну какой я лазутчик! Вы же видите, я казак...
– Скоро узнаем, что ты за казак, – жёстко отрезал Тяпка. – Эй, а чё в окошко уставился? Епифанова возвращенья боишься?
– Так где, говоришь, твой дом? – вмешался князь.
– Да на Ранове ж...
– А у нас ты зачем?
– Повоевать решил...
– Повоевать? Во какой воинственный! – усмехнулся Даниил. – А семью, значит, бросил?
– Дык хотел вот им кой-чего свезти...
– Погоди-погоди, мы ж в походе добычи не брали.
– А я на охоте был. Лося подстрелил, и мясо детишкам вёз...
Тяпка прислушался:
– Подскакал кто-то. Должно быть, Епифан. Ну, брат, щас мы у него спросим, куда твою лосятину подевал. Большой кус-то?..
Тяпка не успел договорить, как Савелий вдруг со всей силы двинул ему ногой в пах, и бывший атаман с рёвом рухнул на пол. В отчаянном броске «щучкой», только со связанными за спиной руками, Савелий ударил головой в живот вскочившего с лавки князя. Даниил охнул и упал, врезавшись затылком в бревенчатую стену. Предатель же выскочил в сени и через задний ход выбежал во двор, а оттуда – прямиком в лес. В спину ему неслись надсадные крики:
– Держи! Держи! Уйдёт, пёс поганый!..
Кабы было лето, Савелий, может, и убежал бы. Но зима: следы на снегу и голый, прозрачный лес. Епифан первым настиг беглеца и сбил с ног. Подоспели Рус с Тяпкой, и все трое начали пинать и топтать его, яростно бранясь:
– Гад ползучий! Ты ж князя зашиб!..
Когда лицо несчастного превратилось в кровавое месиво, Тяпка опомнился.
– Хватит! Хватит! – стал оттаскивать он от уже неподвижного тела озверевших брата и Епифана. Оттащил с трудом и склонился над Савелием: – Кто? Кто ещё у нас в лагере лазутничает?
Но Савелий молчал. И не дышал. Тяпка поднялся и брезгливо плюнул:
– Сдох!.. Ну, собаке и собачья смерть. Оттащите его подальше в лес и заройте, чтоб весной не завонял, а я пойду погляжу, что с князем...
...Даниил поправлялся долго и только к исходу зимы смог наконец сесть на коня. Да и вообще зима была тяжёлой и тягостной, хотя Вагиз казаков больше не трогал – может, и правда, поверил, что князя в посёлке нет, а живут там отчаянные и ужасные душегубы-людоеды...
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
Глава перваяНаконец-то пришла весна. Солнце ласкало теплом землю, повсюду просыпалась природа. Кончилась ещё одна суровая зима. А с весной, известное дело, новая жизнь начинается.
– Кажись, просохло, пора нам в путь, Вазиха, – сказал как-то утром Прокоп Селянинович внучке. – Где щас твой юрт находиться может?
Вазиха пожала плечами:
– Наверно, к Битюгу подходит.
– Говорят, Сухэ тут всю зиму простоял. Он из вашего рода?
– Нет.
– Он не кочует?
– Как же не кочует! – фыркнула Вазиха. – Только мы своим трудом живём – скот пасём, а Сухэ разбойничает. К чему ему баранов да лошадей водить? Таких грабителей, как он, меньшинство, а обвиняют в этом всех татар. Но ведь в его шайке и русские есть!
Купец поморщился:
– Ладно-ладно. Вы с Аристархом собирайтесь, а я с князем попрощаюсь.
Поднялся по ступенькам избы-«терема», постучался.
– Входи, открыто, – услышал из-за двери и шагнул через порог.
Князь был не один: на лавке сидели Тяпка, Порфирий Пантелеевич, Рус и Кезинер. Прокоп тоже присел с краю.
– Молодец, что пришёл, Прокоп Селянинович, – кивнул князь. – А мы тут как раз думаем о грядущем лете, летом-то воевать сподручней.
– Ох, непосильную ношу на плечи свои возлагаете, – покачал головой купец. – Ну раз пощипать, ну два, а всерьёз воевать с татарами – это обрекать себя на верную гибель.
– А мы и так уже погибшие, – возразил князь. – Что нам терять? Княжество? Так его, считай, нету. Но терзать врага нам никто запретить не может. Мы народ вольный: ни городов, ни сел, ни подданных. Только леса воронежские и остались да родимая земля нашего любимого Черлёного Яра!
– Это, конечно, верно, – осторожно согласился Прокоп. – В чащобе татарин не боец, Вагиза вон враз отвадили по лесам шляться. Говорят, с тех пор носа из Ельца не кажет. Но я, княже... Я, собственно, не за этим пришёл.
– А за чем?
– Ну, ты же знаешь, мы с Аристархом и внучкой должны в степь сходить.
– Опасное дело, – вздохнул Даниил. – Втроём-то? У нас же почти две сотни казаков. Скоро в степь пойдём и заодно твою дочку поищем.
– Нет, княже, больно шумна ваша затея, – возразил Прокоп Селянинович. – Мы вчетвером по степи незаметно проскачем.
– А четвёртый кто?
– Епифан.
– Ну смотри, Прокоп Селянинович, как бы не угодить вам с Аристархом и Епифаном к фрягам на галеры.
– На всё Божья воля, княже.
– Ладно, собирайся, мы тебя потом проводим.
Прокоп Селянинович ушёл, и разговор продолжился.
– Первая наша сотня, – сказал Даниил, – будет под началом Тяпки, а вторая – Порфирия Пантелеевича. Сотни же надо разбить на десятки и каждому дать десятника-атамана.
– Как у татар? – хмыкнул Тяпка.
– А чем плохо?
– Да ничем, – пожал плечами Тяпка.
– У нас нет пешего строя, одни конные, – продолжал князь. – И конница наша должна быть быстра, дисциплинированна и хитра, как татарская, коли хотим успешно противостоять им. Внезапно напали, уничтожили врага, забрали добычу и скрылись в лесу. Каждый казак чтоб знал своё место и в бою, и в походе.
– А где двадцать толковых десятников взять? – засомневался Рус. – Тем более что Аристарх с Епифаном уходят.
– Да, эти ребята стоящие, – вздохнул князь. – Но мы же не можем Прокопу отказать.
– А у меня Варфоломей с Ипатом в рядовых ходят, – заметил Порфирий Пантелеевич. – На ушкуе застрельщиками были, пускай и тута покомандуют.
– А Рус? – напомнил Тяпка.
– Рус у нас незаменимый дозорный, – возразил Даниил. – А вот Кезинера у него заберём. Сам татарин, степь и повадки сородичей лучше всех знает. Пускай под его командой будет передовой отряд из двадцати самых лихих всадников. Понятно?
– Понятно, – ответил за всех Тяпка.
– Так, наверно, Прокоп Селянинович уже собрался, – встал с лавки князь. – Пошли проводим его, а потом дале делами займёмся.
Глава втораяКнязь с Тяпкой и дюжиной казаков проводили Прокопа Селяниновича и его спутников до Матыры.
– Ну, прощай, – троекратно расцеловался с купцом Даниил. – Попытай счастья, дай Бог тебе доброго пути, а Николай-угодник чтоб не дал вас в обиду. Ну а как с дочкой повидаешься, возвращайся. И Епифана с Аристархом нам будет сильно не хватать.
– Счастливо, друзья, – попрощался с соратниками и Тяпка. – Коли в беду попадёте, дайте знать, поможем...
Казаки поехали обратно, а путники – вдоль Байгоры вверх по течению.
– Когда и где в степь сворачивать? – спросил Прокоп Селянинович у внучки.
– Можно и здесь, и вон там, – указала Вазиха на юг.
– Так поспешим, милая!..
После половодья степь ожила, сплошным ковром покрылась первыми весенними цветами. Запели, засвистели полевые птахи разноголосые, поднимая дух путников.
Долго ехали без приключений, но однажды Аристарх заметил вдалеке всадников. Сперва казалось, что они словно призраки летят в парящем, колеблющемся воздухе, но по мере приближения всадники становились всё реальнее, а жутковатый топот копыт всё громче.
– Кто это? – приостановил коня Прокоп Селянинович.
– Кто-то из наших... татар... – тихо проговорила Вазиха.
– А уверена, что из ваших?
– Да в этих местах обычно наши кочуют. Нижние сюда не ходят.
– А много их, – забеспокоился Аристарх. – Человек сорок.
– Не бойся, – улыбнулась Вазиха. – Я тебя в обиду не дам.
– А я и не боюсь! – вспыхнул Аристарх.
Татары подскакали, и личико Вазихи вытянулось: это были вовсе не её сородичи. Это был Сухэ со своими дружками.
– И Исай с ними... – сквозь зубы процедил Епифан.
– Вазиха, невеста моя! – бросив поводья и всплеснув руками, воскликнул Сухэ. Вазиха отвернула коня в сторону, однако Сухэ продолжал паясничать: – А это что за урусы?
– Мои друзья! – Вазиха побледнела. – И никакая я тебе не невеста. Освободи дорогу, я к отцу еду!
– А они?
– Может, в Сарай собрались? – встрял Исай. – Но Сарай, голубчики, для вас закрыт, придётся тута остаться!
– А ты, холоп, осмелел, – покачал головой Епифан. – С татарами заодно, сука? Поди, и веру бусурманскую принял?
– А то не твоя забота, Епифанушка! – ощерился Исай. – Ты... – И взвизгнул от боли – Вазиха с силой огрела его плёткой.
Аристарх, Епифан и Прокоп Селянинович выхватили из ножен сабли, однако в воздухе засвистели арканы, и вскоре все трое, крепко связанные, лежали на земле.
А Сухэ крикнул Вазихе:
– Поезжай домой! Твои недалеко. Да готовься: калым я уже заплатил, скоро третьей женой станешь! – И вытянул её коня по крупу плетью.
Понимая, что ничем не может помочь друзьям, девушка во весь опор поскакала в степь.
Разбойники спешились.
– За Аристарха Порфирий Платонович много золота даст, – ухмыльнулся Исай.
– А этих куда? – спросил Сухэ.
– Епифана можно на галеры продать. Видал, как хорошо мы за Вепря взяли? А Прокоп Селянинович... Не знаю. Порфирию Платоновичу он не нужен. Лишняя головная боль будет. У него в Новгороде Великом и в Торжке много бойких дружков имеется. Заколоть сразу, да и дело с концом...
– Ишь заколоть! – перебил Исая Сухэ. – Ты, урус, таньга считай плохо. Старик денга стоит. Хоть мало, да денга. Я его в Сарае продам, тама всяк товар берут.
– Как хочешь, мне и Аристарха хватит, – не стал спорить Исай. – Дай людей, и я завтра повезу его в Новгород, а ты своих вези в Сарай.
Утром следующего дня Вазиха отыскала на берегу Битюга стоянку отца. Радости в семье Атрака не было предела. А Вазиха безутешно плакала навзрыд, не могла даже слова вымолвить. Все думали, что это слёзы счастья, а девушка вдруг заголосила:
– Там деда убить хотят!..
Никто ничего не понял.
– Что с тобой, доченька? – тоже сквозь слёзы спросила мать. – Какого деда?!
– Там... там... – указывала Вазиха на север. – Там твой отец Прокоп...
– Ты бредишь, дочка! – побелела как мел Анна. – Мой отец?! Зачем он здесь?..
– Да не брежу, мама! Я в Новгороде Великом встретила твоего отца и моего деда Прокопа Селяниновича, и он поехал со мной в степь, чтоб тебя увидать!
– Где отец Айназа? – заволновался и Атрак.
– Их разбойники схватили. Убить хотят! Там ещё мой жених Аристарх.
– Русский?
– Друг деда.
– Так хто иха взяла? – помрачнел отец Вазихи. – Казмака?
– Сухэ.
– Ах, беда! Что делать?.. Атрак! – всплеснула руками Анна. – Собирай сынов и отбивай у этого разбойника моего отца. Сухэ – убийца, а ты за него дочь любимую отдать хотел, калым взял, недоумок татарский!
– Я калыма вернула! – огрызнулся Атрак.
– «Вернула», – передразнила мужа Анна. – Езжай!
– Плоха дела! – заныл было Атрак.
– Ты что как баба плачешься! – рассердилась на мужа Анна. – Хочешь, чтоб я сама отбила у душегубов твоих гостей? А у русских, между прочим, гостей не предают!
– Я сейчаса! – засуетился Атрак. – Карим! Назар!.. Где остальная? Давай конь! Садись! Сухэ пошла!..
Ехать с Атраком собрались более двадцати человек – его сыновья и близкие родичи. Они быстро отыскали стоянку Сухэ. Тот, услышав конский топот, вышел из юрты в одном халате и, миролюбиво подняв руки, произнёс:
– Приветствую тебя, Атрак. Чем я заслужил твоё внимание? Стар ты уже, чтобы по степи скакать, как мальчишка.
– Ты прав, Сухэ, моему телу покой нужен, да только вот такие, как ты, этого покоя мне не дают.
– Чем же я озаботил тебя? – прищурился Сухэ.
– Ты схватил моих гостей, а гость, как ты знаешь, неприкосновенен. Значит, ты оскорбил и меня, и я требую: или отпусти этих людей и разойдёмся миром, или...
– А если не отпущу? – вызывающе подбоченился Сухэ.
– Тогда мы освободим их силой.
– А хватит ли твоей силы против моей? – усмехнулся Сухэ.
– Хватит. Выбирай: или возвращаешь моих гостей, или сейчас прольётся кровь.
Сухэ замялся. Крови он явно не хотел, тем более что ни сам, ни его люди не были готовы к схватке. Он вышел из юрты даже без сабли.
– Слушай, но ведь на лбу у них не написано, что они твои гости! – развёл руками Сухэ. – Я взял их в плен, а пленники стоят денег, и немалых.
– Никаких денег ты не получишь! – отрубил Атрак. – Лучше прояви благоразумие, а не то...
– Ладно-ладно, не угрожай! – хмуро рыкнул Сухэ. – Эй, давайте сюда пленников!
Привели измученных, едва держащихся на ногах Прокопа Селяниновича и Епифана.
– А где третий? – насторожился отец Вазихи.
– Какой третий?! – деланно удивился Сухэ.
– Их же было трое!
Сухэ покачал головой:
– Третий не мой. Его урусут, который со мной в степь ходил, забрал.
– Куда забрал?
– А мне почём знать? На Русь. – Сухэ резко повернулся и ушёл в юрту.
Прокопа Селяниновича и Епифана развязали, посадили на коней и поехали домой. Все женщины юрта высыпали встречать возвращающихся воинов. Одни из любопытства, посмотреть на отца любимой жены Атрака, другие – глянуть на урусутского жениха Вазихи. Анна, рыдая, кинулась на шею к отцу:
– Батюшка!.. Как же долго я тебя не видала!..
– А где Аристарх? – побледнела Вазиха.
– Он Сухэ нет, – вздохнул Атрак.
– Значит, не этот её жених? – показала пальцем на Епифана одна из женщин.
– Значит, не этот, – кивнула другая.
– А где же он? – удивилась третья. Вазиха же заливалась слезами.
– Да что ж ты убиваешься, дочка! – заговорил по-татарски Атрак. – Ведь он тебя силой взял, нам такие страдания принёс!
– Что ты понимаешь, отец? – укоризненно глянула на него Вазиха и повернулась к Прокопу Селяниновичу: – Дедушка, милый, где Аристарх?
Купец опустил голову:
– За ним, внучка, ещё с Великого Новгорода Исай охотился. Видать, он его и забрал...
Вазиха побежала в юрту и через минуту вышла оттуда, подпоясанная саблей. Как кошка прыгнула в седло и на глазах изумлённых родственников пришпорила лошадь и ускакала.
– Куда она? – оторопел Атрак.
– Жениха выручать, – вздохнул Прокоп Селянинович.
– Олчай! – закричал отец. – Догони её!
Олчай, отрок годами, вскочил на коня и через минуту скрылся из виду. Настигать девушку он начал только на подъезде к стоянке Сухэ.
– Вазиха, стой! – закричал юноша, поравнявшись с беглянкой, но та вдруг выхватила саблю, и, если бы Олчай не пригнулся к луке седла, то мог бы и лишиться головы. Парень испугался и отстал, а Вазиха на полном скаку ворвалась в лагерь разбойников и подняла своего коня на дыбы перед изумлённым Сухэ.
– Где Аристарх, подлый шакал?
– Совсем спятила! – отшатнулся татарин. – Нужен мне твой сопляк! Его Исай увёл.
– Куда?
– Меня не касается куда! Хоть на Русь, хоть до ближайшего леса, чтоб вздёрнуть на первом попавшемся суку.
– Ах, пёс!.. – Молнией сверкнула на солнце сабля, и голова Сухэ покатилась по траве, а туловище, мгновенно залившееся кровью, ещё немного постояло и упало, окрасив ковыль в красный цвет.
Но Вазиха этого уже не видела. В горячке она даже толком не поняла, что сотворила, и уже через миг снова мчалась по степи, а соратники Сухэ застыли в полном оцепенении. Они не погнались за девушкой: во-первых, бешеного Сухэ боялись и не любили, а во-вторых, никто не хотел портить отношения с родом Атрака. Лишь чуть сзади скакал за Вазихой Олчай, опасливо не приближаясь, но и не отставая. Конечно, он мог бы заарканить Вазиху, но боялся, что она разобьётся при падении. Олчай ждал, когда Вазиха в своей горячке загонит коня и тогда ей некуда будет деваться: сядет к нему за спину, и они вместе вернутся домой.
Но конь у Вазихи оказался выносливым, да она и не летела безрассудно, иногда переходила на рысь, давая животному отдохнуть.
«Хитра, – думал Олчай. – Так не догнать. Ну, будь что будет...»
Уже вечерело, когда Вазиха доехала до какой-то реки. Остановилась и оглянулась на Олчая:
– Ну что ты ко мне привязался?
Парень упрямо мотнул головой:
– Мне Атрак велел тебя домой вернуть!
– Сам возвращайся.
– Без тебя нельзя, шкуру спустит.
Вазиха пожала плечами:
– Как хочешь. Только имей в виду – я к русским еду.
– К русским?! – изумился Олчай и вздохнул: – Убьют...
– Не убьют, они мои друзья. Догоняй!
Всю ночь они ехали бок о бок вдоль берега реки, а под утро...
– Лес! – вскрикнул вдруг Олчай.
Вазиха пожала плечами:
– Ну и что? Прибавим ходу, кони отдохнули.
Однако едва она произнесла эти слова, из чащи показались всадники.
– Рус! – радостно пришпорила коня девушка.
– Вазиха?! – обомлел казак. – Что там у вас стряслось?
А у неё – слёзы градом.
– Аристарха Исай пленил и в Новгород повёл!
– А это кто? – ткнул саблей в сторону Олчая Рус.
– Это наш, – пояснила Вазиха. – Не трогай его, он мой товарищ.
– Не трону, – ухмыльнулся Рус. – Поехали в лагерь.
Появление Вазихи казаки встретили с восторгом. Со всех сторон посыпались вопросы: что да как? Узнав, что и как, народ помрачнел. Все стали думать, что делать.
– По какой дороге Исай его повёл? – спросил Вазиху князь.
– Да если б я знала, сама б освободила, – всхлипнула девушка.
Поднялся галдёж: все высказывали свои соображения, но ничего понять толком было невозможно. Первым не выдержал Тяпка.
– А ну умолкните! – рявкнул он. – Давайте рассуждать здраво. На Великий Новгород дорог много, но они обязательно должны пройти через какие-нибудь города, так?
– Так, – согласился Порфирий Пантелеевич.
– А через какие?
– Может, через Елец? – оживился князь.
– Нет-нет, – возразил Порфирий. – Исаю не миновать Торжка, а путь на Торжок удобней не через Елец, а через Новосиль держать.
– Ты в Новосиль дорогу знаешь?
– Отсюда смутно, – поморщился ушкуйник.
Все замолчали. Тяпка вздохнул:
– Был бы с нами Дёмка Шумахов... – И вдруг хлопнул себя по лбу: – Погодите, а на кой нам этот Новосиль? Исай наверняка сейчас где-то по берегам Оскола и Олыма едет. Туда и надо скакать наперехват.
– Туда и мы с Олчаем дорогу знаем! – обрадовалась Вазиха.
– Каким Олчаем? – насторожился князь.
– Да парень зелёный, холоп, нукер по-ихнему, папаши её, – кивнул в сторону девушки Рус.
– А вдруг Ахматов лазутчик? – разозлился Даниил. – Ты его проверял?
– Никакой он не лазутчик! – обиделась Вазиха. – Товарищ мой.
– Ладно, тебе поверю, – хмыкнул князь. – Кезинер в дозоре?
– В дозоре, – подтвердил Рус.
– Пошлём его с десятком отборных казаков.
– И я с ними, – попросился Порфирий Пантелеевич.
– А на сотне кто останется?
– Пускай Силай покомандует. Всё одно рати пока не предвидится.
– Ладно, только без гонору. Кезинер не любит, когда ему в походе мешают.
– А то я не знаю. Простым казаком поеду, – заверил ушкуйник.
