Текст книги "Снайпер должен стрелять"

Автор книги: Валерий Прохватилов

Соавторы: Алексей Беклов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 43 страниц)

Глава третья
Бессонная ночь

Начальник регионального полицейского управления – кем и являлся Сэмьюэл Доулинг – обладал огромными полномочиями, а главное – возможностями так вести свои дела, что ни вышестоящие, ни рядом стоящие власти по существу не могли серьезно влиять на ту политику, которую он проводил. Этим он не отличался от других начальников управлений. А возможности свои они черпали из давних традиций, определивших их место в обществе.

Не следует думать, что власть главных констеблей ничем не ограничивалась, но контроль над ними носил не столько чиновничий, сколько этический характер. Поэтому умение правильно строить взаимоотношения с власть предержащими и убирать в тень то, что не обязательно выставлять на всеобщее обозрение, практически обеспечивало начальникам региональных полицейских управлений несменяемость. Пожалуй, лишь резкое ухудшение криминогенной обстановки и поднимаемый в связи с этим журналистский скандал могли поколебать их положение. В худшем случае это кончалось парламентской комиссией, которая, рьяно принимаясь за дело, постепенно засасывалась бюрократической трясиной управления и тихо умирала от нарастающего комплекса собственной профессиональной неполноценности.

Поэтому, срочно вызванный к министру внутренних дел, Доулинг не видел оснований для беспокойства.

Министр, лысеющий брюнет среднего роста и, по мнению Доулинга, столь же средних способностей, обладал, однако, не только приличным капиталом, но и обширными связями в деловых и парламентских кругах. С ним следовало считаться, не забывая, впрочем, что кресло начальника управления много устойчивее министерского. Все это и определяло ту позицию, которую занял Доулинг в несколько неожиданном для него разговоре.

– Я знаю, что вы сейчас очень заняты, сэр, – начал министр, – но обстоятельства вынуждают меня обговорить с вами ряд вопросов.

Он занимал подобающее ему место, Доулинг восседал в одном из кресел, расположенных по другую сторону стола.

– Я весь внимание, господин министр, – ответил он.

– Дело, собственно, вот в чем. Я полагал, что нашумевшая история с очередным маньяком забыта. Вы знаете, как нервно общественность реагирует на подобные явления. И вдруг начинают распространяться слухи, что он якобы всего лишь исполнитель, а за ним стоят какие-то странные силы. – Он помолчал, желая, видимо, подчеркнуть свое недоумение. – Слухи есть слухи, – продолжил он, – однако общественность взбудоражена тем, что после убийства молодого Бэдфула обнаруживается наследница, оказывающаяся женой весьма уважаемого человека. Мотив преступления присутствует или кажется, что присутствует. Полиция начинает преследовать доктора Хестера. Есть люди, которые утверждают – терроризировать его. Доктор вынужден бежать, бросая дом, жену, а главное – клиентов, многие из которых занимают весьма высокое положение.

Не берусь утверждать, что доктор невиновен. Но помилуйте! Если у полиции есть достаточные основания для предъявления обвинения, почему это не сделать в установленном порядке? Что за марафон вы устроили? И кого, собственно, вы задержали? И где доктор Хестер? Вы понимаете? На все эти вопросы хотелось бы получить ответы. Об этом спрашивают меня. Я же должен спросить вас.

– Я понял, господин министр. Ваши вопросы точны и действительно требуют точных ответов. – Доулинг кивнул, словно отдавая должное министерской прозорливости. – Однако дело еще находится в разработке. А в этом случае, как вам хорошо известно, преждевременная утечка информации может повредить расследованию.

– Вы уходите от ответов, Доулинг. Между тем главные преступники или те, кого вы таковыми считаете, от вас ускользнули. Это, это…

– Не стесняйтесь, господин министр. Это непрофессионально, хотите вы сказать.

– Нет-нет. Ваш профессионализм никто не берет под сомнение. Но надо же понять и меня, общественность…

– Что вы имеете в виду? О какой общественности идет речь? – перебил его Доулинг.

Министр начал раздражаться.

– Вы не желаете меня понять, хотя, кажется, выражался я достаточно ясно. Вы сами изволили заметить, что вопросы мои точны, вот – у меня в руках гора жалоб на действия полиции.

– Гора? – усомнился Доулинг. – Я думаю, что это всего лишь инспирированные самим же доктором заявления нескольких его пациентов.

– Нескольких? – возмутился министр. – У меня на руках добрых два десятка протестов со стороны депутатов, членов правительства, крупных предпринимателей…

– Ну, это еще не общественность.

– Вам что же, непременно нужен скандал?

– Господин министр, я достаточно хорошо владею информацией, в том числе и той, что касается пациентов доктора Хестера.

– Не хотите ли вы сказать, что можете кому угодно заткнуть рот?

– Упаси Боже! Я хочу сказать, что не удивился бы, появись еще один маньяк, изготовленный руками доктора Хестера, которому на самом-то деле положено носить другое имя.

– И оно вам известно?

– Да.

– И мне его не следует знать?

– Да.

– Что все это означает?

– Это означает, что мы столкнулись с преступлением, носящим не только принципиально новый характер – использование научных достижений в криминальных целях, но и связанным, по имеющимся уже данным, с международной преступной организацией, что, как вы понимаете, требует особой оперативной секретности.

– И вы считаете, что имеете право держать меня в полном неведении?

– Разве вы не знаете, что задержанная нами группа прибыла из-за рубежа?

– Да, знаю.

– Разве я не информировал вас о том, что доктор и его сообщница ускользнули от нас лишь потому, что в распоряжении преступников оказались сверхсовременные технические средства и задерживать их должны были уже не мы, а береговая охрана?

– Да, мне докладывали.

– И заметьте, господин министр, эта не украшающая нас информация поступила от нас же.

– Так что же вы прикажете мне делать?

– Я бы посоветовал самым настойчивым жалобщикам не афишировать свои связи с международным преступником.

В этот момент в дверях появился секретарь министра:

– Прошу прощения, господин министр. Срочная оперативная информация из территориального управления. – И он развел руками, словно еще раз извиняясь за то, что потревожил важных собеседников.

Министр глянул на Доулинга и включил селектор оперативной связи:

– Вас слушают.

– Докладывает помощник начальника двадцать второго территориального управления. Срочная информация для министра внутренних дел и начальника управления.

– Говорите.

– Информация конфиденциальная.

Министр опять глянул на Доулинга.

– Капитан Рикарден, черт возьми, мы вас слушаем, – не удержался Доулинг.

– Господин министр, в двадцать ноль пять к нам явился офицер вашего министерства с предписанием передать в его распоряжение всю аппаратуру, изъятую при задержании доктора Хестера. На предписании имелась ваша подпись и министерская печать.

– И вы отдали аппаратуру? – привстав, закричал Доулинг.

– Нет, сэр.

– Минуту, – вмешался министр, – я не выдавал такого предписания.

– Мы это поняли, но, к сожалению, не сразу, – продолжал докладывать капитан, – я решил сначала связаться с вами, но связи не давали, а тот, кто назвался вашим сотрудником, скрылся.

– Почему же вы его не арестовали? – сердито спросил министр.

– Внешне, господин министр, документы были в полном порядке. Ваш офицер, видимо, понял, что мы хотим получить подтверждение подлинности предписания, и, боясь разоблачения, исчез.

– Не мелите чушь, капитан, – закричал министр. – Какой мой офицер? И как это он мог исчезнуть? У вас там что, проходной двор?

– Виноват, господин министр.

– Что еще, Рикарден? – Это уже говорил Доулинг, и голос его не сулил капитану ничего хорошего.

– Остальная информация поступила позже и касается сектора Бэдфул. Групповой налет на Лайтен-роуд, 4, примерно в двадцать тридцать.

– Это дом Хьюза? – уточнил Доулинг.

– Да, сэр.

– Продолжайте.

– Серия ложных вызовов патрулей, что удалило их из региона. Тремя машинами был блокирован особняк Мондов, телефонная связь нарушена. Неизвестные пытались обнаружить Веру Хестер в больнице Макклинтона. После этого была сделана попытка налета на Кэлтон-роуд, 14, где она в это время находилась. Можно утверждать, что преступниками использовались, как минимум, четыре машины, действовала группа численностью в двенадцать – пятнадцать человек.

– Рикарден, что с вами сегодня? Чем все кончилось? – Вопросы Доулинга звучали жестко, видно было, что он едва сдерживает себя.

– Намерения нападающих были сорваны сотрудниками Монда, которых поддержал патруль, действовавший на Лайтен-роуд.

– Удалось ли кого-нибудь задержать?

– Нет, сэр. Наших людей оказалось слишком мало.

– Какие меры приняты, капитан? – Это уже спрашивал министр.

– Патрули отозваны в район происшествий, дороги под наблюдением, есть постоянная оперативная связь с соседними управлениями. Ведем поиск.

– Это все?

– Пока все, господин министр.

Доулинг и министр внутренних дел молча смотрели друг на друга. Время близилось к двадцати трем часам.

Сэмьюэл Доулинг всегда гордился тем, что достиг высокого общественного положения не благодаря протекции или интригам, а собственному горбу. Профессионализм и мастерское исполнение – вот что ценил он в своих подчиненных, предъявляя в этом смысле самые суровые требования прежде всего к самому себе. У него были все основания, не афишируя это, считать свое управление если не образцовым, то лучшим в стране. Это тешило его самолюбие, но не мешало работе. И вот его самолюбию был нанесен чувствительный удар. Впервые министр внутренних дел получил возможность пусть не прямо, но поставить его, комиссара Доулинга, профессионализм под сомнение.

Он и его заместитель, майор Гвари, возвращались в управление на специально оборудованной полицейской машине, недавно доставленной из Германии. Мощный лимузин с форсированным двигателем, способный развивать скорость до ста десяти миль в час, сверкая, как рождественская елка, разноцветными сигнальными огнями, летел сквозь ночь по пустынному шоссе. Задний салон, где, сидя напротив друг друга, удобно могли разместиться четыре человека, отгораживала от водителя стеклянная звуконепроницаемая перегородка. Под рукой было оборудование, обеспечивающее связь с любым абонентом.

Странная цепь событий, обрушившихся на Бэдфул, один из самых благополучных районов его управления, не давала ему покоя. Все его раздражало, даже сидящий напротив Гвари, с которым его связывали не просто хорошие деловые, но и приятельские отношения.

– Не маячь перед глазами, сядь рядом, – бросил он ему. Это означало, что он не намерен что-либо обсуждать со своим заместителем. Гвари пересел. Выхваченная фарами, летящая навстречу дорога, казалось, помогала сосредоточиться.

Последние события, без сомнения, свидетельствовали о том, что он, Доулинг, недооценил доктора Хестера. Пришла пора, не виляя и не оправдывая себя, прежде всего разобраться в тех просчетах, которые, несомненно, имели место.

«Раз, – загибая пальцы огромной ручищи, считал Доулинг, – не обнаружили грот, через который ускользнул доктор Хестер. Два – полагали, что из бункера никому не удастся ускользнуть, хотя Андрей требовал захватить кого-либо из людей Джеймса и убедиться, так ли это. Не согласились, боясь шайку спугнуть. Три – не предполагая, что Хестер может воспользоваться катером, не договорились с морским патрулем о контролировании побережья. Четыре – посчитали территориальную операцию завершенной, а дальнейший поиск Хестера – делом Интерпола. Пять – не предполагали, что события получат почти немедленное продолжение».

Сэм Доулинг, словно в недоумении, глянул на свой кулак, разжал его. Пальцы торчали, как восклицательные знаки в конце каждого из сделанных им нелицеприятных выводов. Но начальник управления понимал, что это еще не все, а может быть, и не главное. Пришла пора по-новому проанализировать идею Монда о том, что Хестером непременно заинтересуются другие ведомства, и не обязательно только свои.

Первые допросы пособников доктора показали, что выловить удалось всех. Действовали две группы: одна – промышлявшая бандитизмом и прибывшая из-за океана, вторая – местная, связанная с наркобизнесом. Каким образом они нашли общий язык, предстояло еще разобраться. Похоже, кроме покойника Джеймса, сведениями на этот счет никто из задержанных не владел. Ничто не указывало и на то, что бегство доктора обеспечивалось еще одной – третьей группой, державшейся до поры в тени и появившейся в самый критический момент. Лоуренс Монд, таким образом, оказывался прав – доктором Хестером, а точнее, Стивом Конорсом и его возможностями модификации поведения интересовался кто-то едва ли с ним связанный.

Если рассуждения эти верны, почему бы не предположить, что последняя акция в Бэдфуле началась похищением Хестера и Линды, а закончилась попыткой заполучить все имеющее к ним отношение – аппаратуру, Веру как образец модифицированной личности и ту информацию, которой был напичкан Хьюз, готовивший ее к печати.

Настроение Доулинга стало меняться в лучшую сторону. Он еще кривился, ругал себя за то, что думать над всем этим следовало начать с момента побега Хестера, а не сейчас, когда события застали их врасплох. И все же охотники за хестеровским достоянием оказались слишком самонадеянными. Из задуманного удался им лишь набег на Хьюза. Рикарден раскинул уже сети, и кто-то в них, без сомнения, попадет.

Доулинг глянул на часы, прикидывая, что в час тридцать они будут уже в управлении, а к тому времени, как он надеялся, телефонная связь с Мондом окажется восстановленной.

И тут его неожиданно поразила еще одна мысль.

– Дино, – обратился он к майору Гвари, – а кому, собственно, понадобилось твое присутствие в министерстве?

– Я не хотел мешать тебе, Сэм, но я думаю об этом, и чем больше думаю, тем меньше мне это нравится. Ты ведь знаешь, – Гвари, угрюмо сидевший до этого в углу машины, всем корпусом повернулся к Доулингу, – вызывать в министерство начальника управления и его зама одновременно не принято, да и не практикуется.

– Так, – подтвердил Доулинг.

– Ну разве что в каких-то очень уж чрезвычайных обстоятельствах. Они и возникли, но не до того, как нас вызвали, а сразу после того, как мы уехали. Похоже, оперативная информация об этих самых событиях стала поступать именно тогда, когда наших ушей она не могла достичь. Мы как раз околачивались в приемной, ожидая, когда нас вызовут. Вызвал же министр тебя одного, то есть я ему был попросту не нужен. Не означает ли это, что кому-то понадобилось мое отсутствие в управлении? Там остался на дежурстве Рикарден, но все же помощник начальника управления не его зам. – Гвари замолчал, давая Доулингу оценить услышанное.

– Любопытно, – сказал Доулинг, – и в этот момент появляется некто и предъявляет предписание с требованием выдать аппаратуру.

– Да, – согласился майор. – Складывается впечатление, что расчет строился на следующем: министерская бумага будет воспринята как приказ, поскольку полномочия помощника все же ограничены и не его дело обсуждать распоряжение министра, а с нами он связаться не может.

– И податель бумаги, – дополнил его Доулинг, – конечно же, не рассчитывал, что капитану взбредет в голову связаться в этом случае с самим министром.

– Да.

– Что же дальше?

– А дальше надо думать, каким же образом удалось вызвать нас одновременно.

– Вызов получал ты?

– Нет, мы его получили через твою секретаршу.

– Хорошо бы с ней связаться, но мы этого делать не будем, займемся этим, как только приедем. – В голосе Доулинга прозвучали зловещие нотки. – Давай дальше.

– Милена, понятно, передала нам ту информацию, которую получила из министерства. А вот кто организовал эту информацию, следовало бы выяснить.

Доулинг вдруг резко переменил тему разговора:

– Не кажется ли тебе, Дино, что мы оказались неподготовленными к развитию событий?

– Едва ли их можно было предвидеть.

– А я обязан был их предвидеть, – Доулинг стукнул себя кулаком по колену, – то-то Монд не очень радовался нашим успехам.

Милены, секретаря Доулинга, на месте не оказалось. Он позвонил оперативному дежурному:

– Где Милена?

– Как я понимаю, дома, сэр.

– Вызвать немедленно.

Гвари и Рикарден стояли рядом, ожидая распоряжений.

– Связь с Мондом есть? – спросил Доулинг.

– Есть, – ответил Рикарден.

Доулинг набрал номер Монда. Трубку тотчас сняли.

– Лоуренс?

– Наконец-то, Сэм, – услышал он голос Монда.

– Как вы там, Лоу?

– Почти полный порядок.

– Почти полный? – В голосе Доулинга прозвучала тревога. – Где Мари?

– Здесь, рядом.

– Кто еще с вами?

– Андрей, Джордж.

– А Вацлав, Рудольф, Инклав?

– Все на задании, – ответил Монд.

– Понятно. Ты в курсе оперативной обстановки?

– Кажется, да.

– Не возражаешь, если я подъеду через час-полтора?

– Нет, давай.

– Ну жди. – Доулинг положил трубку и глубоко вздохнул, чувствуя, что устал. – Где Милена?

– Будет с минуты на минуту, – сказал Рикарден.

– Хорошо. Что вы стоите? Сядьте. Рикарден, обрисуй-ка нам последовательно, по часам и минутам, что произошло? Мелочи не опускать.

Но не успел капитан начать свой доклад, как в кабинет влетела Милена, голубые глаза ее были расширены, на лице читался испуг.

– Вот и я, – не совсем кстати выпалила она и сделала шаг назад, словно присутствие всей верхушки управления ее напугало.

– С кровати подняли? – спросил Доулинг.

– Да, сэр. Я не думала, что могу вам понадобиться.

Доулинг внимательно смотрел на нее. Оказавшись в привычной обстановке, среди людей, с которыми проработал много лет, он не мог уже дать выход гневу, сжигавшему его в дороге, зная, что Рикарден и Милена и без того будут переживать случившееся. Он еще раз вздохнул.

– Ну садитесь, придите в себя и, пожалуйста, постарайтесь самым подробнейшим образом припомнить, кем и какая информация передавалась сегодня, простите, вчера из министерства.

Милена присела на стул, сцепила руки и положила их перед собой на колени. Глянула в пол, пытаясь сосредоточиться, а потом на Доулинга.

– Из министерства, сэр, поступил только один документ – факсограмма. Я приняла ее в двенадцать тридцать. Содержание я помню:

«Сегодня. 26 октября 1994 года. Министерство внутренних дел. Начальнику 22-го территориального полицейского управления. Руководителям управления срочно к 20.30 прибыть на совещание к министру внутренних дел. Подпись…»

– Я хотел бы уточнить, – сказал Гвари, – вы уверены, что в факсограмме сказано «руководителям», а не «руководителю»?

Милена задумчиво посмотрела на него, колеблясь с ответом.

– Для верности можно посмотреть факсограмму, – сказала наконец она.

– Давайте ее сюда, – распорядился Доулинг.

Милена вышла, но отсутствовала она дольше, чем можно было ожидать. Вернулась она побледневшей.

– Ее нет, – сказала она, стоя в дверях.

В кабинете воцарилось молчание. Первым заговорил Доулинг:

– Милена, факсограмма нам очень нужна.

– Я понимаю, сэр.

– Может быть, вы еще поищете ее?

– Вы же знаете, сэр. – Она осеклась, на глазах ее появились слезы. – Я стараюсь все входящие бумаги сразу же подшивать.

– Подойдите сюда, сядьте и не волнуйтесь. Припомните, пожалуйста, факсограмму вы тоже подшивали?

– Да, сэр.

– А теперь ее нет?

– Нет, сэр.

– Могла ли она потеряться или попасть в корзину для бумаг?

– Этого не может быть. Я точно помню, что подшивала ее. Бумаг вчера было немного.

– Ну хорошо. Факс пришел из секретариата или из канцелярии министерства?

– Из канцелярии.

– А не могло ли так случиться, что кто-то вынул факсограмму из папки?

– Не… не знаю, – неуверенно ответила Милена и нахмурилась. – Пожалуй, мог, – спустя минуту медленно проговорила она. – После вашего с майором отъезда, сэр, если кто и заходил в приемную, так только наши. Но был и еще один, из министерства. Сказал, что капитан Рикарден занят, и попросил разрешения немного поболтать.

– Когда это было?

– Сейчас скажу точно. Вы уехали… Да, вспомнила. Это было в девятнадцать сорок. Поскольку все дела пошли через секретаря капитана Рикардена, я собралась идти домой, ну и посмотрела на часы. Тут он и появился.

– Опишите его поподробнее.

– Так. Рост примерно сто семьдесят пять, вес – семьдесят два, строен. Одет типично по-министерски, как и все они. Волосы каштановые, чуть вьющиеся. Брови довольно густые, темные, ноздри хорошо очерчены, много улыбается, очень красивые зубы. Возраст – лет тридцать пять – тридцать шесть. Должен нравиться женщинам. – Здесь Милена покраснела и потупилась. – Женат, показывал фотографию жены и двух детей – мальчика и девочки. Говорит без акцента, очень правильно, забавный, все шутил, рассказывал всякие министерские анекдоты. Я его угостила кофе.

Доулинг глянул на Рикардена, тот молча кивнул.

– И вы полагаете, что он мог вынуть факсограмму?

– Если она ему была нужна, пожалуй, мог. В то время, пока я готовила кофе.

– Спасибо, Милена, – сказал Доулинг.

– Я очень виновата, сэр. Такого ведь у нас еще не случалось.

– Не случалось, – согласился Доулинг. – Будьте любезны, подробнейшим образом опишите все, что вы рассказали, и сразу на стол майору. Вы свободны.

Милена пристально посмотрела на него, словно ожидая еще чего-то, и быстро вышла.

– Рикарден, соедини-ка меня по спецсвязи с дежурным по секретариату министерства. – И он сидел, уставясь в стол, пока капитан не протянул ему трубку.

– Дежурный секретарь Министерства внутренних дел слушает.

– Здравствуйте, господин секретарь. Говорит Доулинг. Скажите, канцелярия по ночам у вас не работает?

– Нет, сэр.

– Тут мои люди кое-что напутали, и чтобы разобраться, что к чему, мне срочно нужно получить справку.

– Если это в моих силах, сэр.

– Меня интересует текст факсограммы, отправленной вчера на мое имя. Не могли бы вы мне помочь?

– Одну минуту, сэр, у меня есть копии. – Слышно было, как он шелестит бумагами. – Вот она, читаю: «Начальнику управления срочно к двадцати одному тридцати прибыть на совещание к министру внутренних дел».

– Благодарю вас, господин секретарь. Это я и хотел услышать. Желаю спокойно провести ночь. – Он повесил трубку и с кривой ухмылкой глянул на своих помощников. – Вызывали не руководителей, а руководителя управления, и не к двадцати тридцати, а к двадцати одному тридцати, вот почему, Дино, мы проторчали с тобой в приемной, совершенно напрасно костеря нашего господина министра. Однако шутника, который так неосторожно вздумал над нами посмеяться, придется добыть. Хочу глянуть в его веселые глазки. – Сцепив пальцы в кулак, он обрисовал им в воздухе весьма выразительную фигуру. – А сейчас так. Поспать сегодня не удастся. Гвари, ты останешься здесь. Я и Рикарден едем к Монду, сразу, мы и так опаздываем.