Текст книги "Снайпер должен стрелять"

Автор книги: Валерий Прохватилов

Соавторы: Алексей Беклов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 43 страниц)

Глава семнадцатая
Встреча

Вернувшись домой из Бостона, Лоуренс, если они, конечно, не отправлялись куда-нибудь с Мари, почти все вечера просиживал в личной библиотеке. Пристрастившись вдруг к Чехову, он с удивлением узнавал в нем то, что считал ранее открытиями Набокова и Хемингуэя. Избитая, на первый взгляд, фраза Андрея о вечной русской зиме и медведях на улицах задела его. Фактически Андрей упрекнул его в дилетантских представлениях о его стране.

Что ж, Россия, какой преподносили ее газеты, мало привлекала Монда. Даже русская классика, знакомая ему с юных лет, понятно, не давала прямой возможности представить эту страну такой, какой она и была в действительности. «Перестройка» – стремительное, словно беглый огонь, понятие, быстро ставшее интернациональным и зазвучавшее по-русски на всех языках планеты, – слишком откровенно обрела для него вскоре неожиданный криминальный смысл, мало что прибавив к представлению о событиях, разворачивающихся на Востоке. И тогда же впервые у него мелькнула мысль о том, что в России, или хотя бы в Петербурге, пора побывать!

Прислушиваясь к себе, он осознавал, что все с большим нетерпением ждет весточки от Андрея. С тех пор как они с Рудольфом высадили его на одной из улиц Бостона, он ничего о нем не знал.

Между тем идея создания юридического агентства «Лоуренс Монд» приобретала реальные очертания. Лоуренс и Мари подготовили необходимую документацию. Сэмьюэл Доулинг вышел в министерство внутренних дел с ходатайством о частичном финансировании нового агентства, призванного, в числе прочего, обеспечить расследование наиболее сложных уголовных дел. В постоянный штат агентства должны были войти четыре человека: Лоуренс и Мари Монд, Вацлав Крыл, с энтузиазмом откликнувшийся на предложение Монда, и… Четвертое место оказалось пока вакантным.

Слух об этом, к удивлению Лоуренса, распространился быстро. Последовали предложения от достаточно известных специалистов, но Мари, фактически приступившая к выполнению функций секретаря еще не зарегистрированного официально агентства, получила от отца вполне четкое указание – никому ничего не обещать.

С момента возвращения Монда из Бостона прошел почти месяц, тем не менее он продолжал ждать, надеясь, что так или иначе Андрей все же даст знать о себе. Ожидания его в конце концов оправдались, но несколько неожиданным образом. Международный телефонный звонок застал его в библиотеке.

– Мистер Монд? Я к вам с небольшим поручением от одного вашего заокеанского друга, – говорила женщина. – Он просил меня позвонить отсюда, из Франции. Человек, которого вы ждете, прибудет во второй половине дня, в эту пятницу, на ближайший к вам аэродром, но не пассажирским рейсом. Ваш друг просил передать, что прибывающего скорее всего будут встречать.

Женщина повесила трубку.

Монд представил, как его детройтский коллега тщательно взвешивал каждую из туманных фраз, что он только что выслушал, как просил повторить все слово в слово, ничего не упустив.

Главное читалось, конечно же, не в том, что Андрей прибудет на частном самолете. Преследователи, похоже, вычислили-таки детройтского коллегу Монда, а это означало, что поиск велся серьезно и жизнь Андрея по чьей-то прихоти до сих пор висела на волоске. Сообщение означало и другое: в Детройте Городецкого не нашли, скорее всего его успели переправить в Канаду, где он и отсиживался до времени. Но времени этого хватило, чтобы от детройтского коллеги протянуть ниточку к Монду, а значит, и понять, что Андрей ушел от преследователей не без его помощи. Если они решили Андрея убрать, то одну из ловушек несомненно следовало поставить на дороге от аэропорта до коттеджа Монда, на Грин-стрит, 8. Понятно, что если и удастся вывезти Андрея с аэродрома, то преследователи явятся и сюда, а это означало, что без помощи Доулинга Монду было не обойтись.

Размышляя, Лоуренс встал с кресла и расхаживал по библиотеке, сунув руки в карманы перетянутого поясом халата. В движениях его появилась резкость, губы чуть кривились в усмешке. Он поймал себя на том, что ему не надо бороться с желанием немедленно позвонить Сэмьюэлу Доулингу.

Как договорились, в управление полиции он приехал к часу. Милена, секретарша Доулинга, поднялась при его появлении:

– Вас ждут, мистер Монд. – Она распахнула дверь, ведущую в апартаменты хозяина управления.

Доулинг шел уже ему навстречу. Сероглазый, с обширной розовой лысиной, заменившей некогда буйную рыжую шевелюру, могучий, пышущий здоровьем, улыбающийся – всем своим видом он показывал, насколько рад дорогому гостю.

– Лоуренс, дружище, наконец-то ты до меня добрался! Проклятые телефоны не дают общаться как положено близким людям.

Лоуренсу Монду при каждой встрече с Доулингом хотелось спрятать улыбку. И не удавалось. Доулинг восхищал его жизненной энергией, кипящей, высекающей искры житейских радостей и в то же время совсем не вяжущейся с его внешней мягкостью. От Лоуренса, однако, не укрылось пристальное желание бывшего коллеги угадать, что привело сюда Монда, не баловавшего полицейское управление своими посещениями.

– Сэм, – Монд взял себя в руки и сразу перешел на серьезный тон, – мне, похоже, понадобится твоя помощь.

– Помощь? Лоу, я надеюсь, ты не сомневаешься, что получишь ее?

– Конечно нет. Но, видишь ли, должен сознаться, я тебя крепко подвел.

– Ты? Меня? – Доулинг расплылся в улыбке так, словно хотел продемонстрировать все свои прекрасные зубы сразу недоверчивому дантисту.

– Подожди, послушай меня…

– Давай. Я – весь внимание.

– Завтра я должен встретить в аэропорту того самого следователя, с которым мы разматывали историю, связанную с шале.

– Ага, разматывали, – отметил для себя Доулинг.

– Но дело в том, что, по сведениям, полученным мной из Детройта, скорее всего здесь его будут встречать не самые сговорчивые ребята из ФБР.

– Ну, естественно, не самые, – прокомментировал его слова Сэм. – Так, так. Дай подумать. Это что же получается? Получается, что ты у них из-под носа увел человека, на котором они, можно сказать, уже поставили крест?

– Примерно так.

– Когда я привыкну к твоим выходкам, старина? Никогда. Ай да Монд! И заметь, Рудольф ничего мне на этот счет не сказал. И здесь узнаю твой почерк. Ладно. Об этом я еще подумаю. Однако на кой черт он тебе понадобился, этот смертник?

– Видишь ли, во-первых, все дело он распутал сам…

– Разумеется… Но в твоем присутствии. Тут бы и любой распутал.

– Раньше, Сэм, значительно раньше.

– Брось. Не верю.

– И тем не менее это так. Когда я туда добрался, следствие фактически заканчивалось. Оставалось только ткнуть пальцем в того, кого надо было брать.

– Чего ж он не ткнул?

– Представь себе, ткнул.

Доулинг крякнул, досадуя на то, что не самый умный вопрос сорвался с языка.

– Ну а во-вторых, – Лоуренс очень серьезно посмотрел на Доулинга, – у меня сложилось впечатление, что этот человек нам нужен.

– Нам? – переспросил Доулинг. – То есть и тебе, и мне? – Он не скрывал удивления.

– Да, – настойчиво повторил Монд. – Есть профессионалы, которыми рождаются.

Дальше Доулинга ни в чем не надо было убеждать. Он отлично знал, что и его самого Лоуренс Монд ценит не за службистское прилежание, а за некие другие качества, позволившие ему, Доулингу, сделать не просто хорошую карьеру, а числиться в ряду лучших специалистов полицейского ведомства.

– Следовательно, – подвел он итог, – ребята из ФБР опять хотят пошалить на нашей территории, рассчитывая, что мы закроем на это глаза. Так?

– Так, Сэм.

– Ну, пусть попробуют…

Мари и Лоуренс Монд сидели в машине. Рудольф дежурил у площадки, куда подгонялись все частные самолеты. Руководил всем Доулинг, заявивший, что в оперативных делах он разбирается лучше Мондов. Предложение доставить гостя в их фамильную резиденцию он отверг сразу. Сэм знал, с кем имеет дело, а потому считал, что слежка может вестись не только за Мондами, но и за всеми, кто с ними связан. Андрея решили временно поместить в одну из квартир, имевшихся в распоряжении полицейского управления как раз для подобных случаев. За домом Мондов установили осторожное контрнаблюдение.

Лоуренс и Мари сидели в машине уже четвертый час, по очереди выходя из нее, чтобы размяться. На короткое время Рудольфа подменял Инклав, еще один из подручных Доулинга. О прибытии частных самолетов им сообщали по рации из диспетчерской. Их уже прибыло два, но ни на одном из них Городецкого не оказалось. О заходе на посадку третьего самолета сообщили лишь в двадцать один пятнадцать. Они увидели его, когда он начал выруливать на стоянку. Теперь следовало следить не за ним, а за Рудольфом. Мари включила зажигание. Маленький, видимо спортивный, самолетик, подрагивая крыльями, двигался в их сторону. Едва он замер, как почти сразу же из-под его крыла коротко три раза мигнул фонарик. Мари так рванула с места, что Лоуренса отбросило на сиденье.

– В вашем распоряжении четыре минуты, – сообщил по рации диспетчер.

– Нам хватит, – будто отвечая ему, чуть слышно сказала Мари. Машина притормаживала уже у самолета. Два человека, в руках одного из которых был саквояж, одновременно открыли задние дверцы машины, и не успели их еще захлопнуть, как машина, набирая скорость, неслась уже через взлетные полосы к противоположной стороне аэродрома. Через три минуты они оказались на шоссе.

– Внимание! Внимание! Слышите меня? – говорил Рудольф.

– Наконец-то! Слышу тебя прекрасно. Как дела? – откликнулся Доулинг.

– Все в порядке.

– Гость с вами?

– Да.

– Мари, ты меня слышишь?

– Да, – коротко ответила она.

– А как там поживает мистер Лоуренс?

– Рад тебя слышать, Сэм.

Доулинг рассмеялся:

– Ну славно! Лоу, проследи, пожалуйста, – извини, что напоминаю, – чтобы наша девочка точно следовала по маршруту. Не забывайте следить за скоростью. Руди, будь внимателен – минуты через две-три…

– Шеф, похоже, это случилось раньше, – перебил его Рудольф.

– Раньше? Ну и отлично. Лоу, я не буду вам больше мешать. Помните, что мы не теряем вас из виду. Связь не отключайте.

Про Андрея словно забыли. Он медленно приходил в себя, переключаясь с лягушачьего, как он его окрестил, полета с бесконечными прыжками с одного крохотного аэродромчика на другой на новый ритм жизни. Там, в Канаде, безвылазно живя на ферме мрачного молчаливого француза, он изнывал от тоски, не зная, куда себя деть, мечтая лишь об одном – чтобы про него вообще все забыли. Но вот теперь эти трое людей в машине, летящей сквозь тьму, и еще какие-то люди на связи, озабоченные, по-видимому, его судьбой, – свидетельство того, что нет, его не забыли. «Интересно бы знать, – думал он, – на что я им сдался?» Слова Монда заставили его наконец включиться в эту игру.

– Чуть быстрее, Мари, – сказал Монд. – Не надо их подпускать так близко.

– Мистер Лоуренс, – спросил Андрей, – если это не государственная тайна, куда мы теперь спешим?

Вместе с Мари следя за дорогой, Монд только чуть повернул к нему голову.

– Это не тайна, – сказал он. – В двух словах, ситуация следующая. В городе мы проверимся – действительно ли за нами хвост. Оторвемся от них, пересадим вас в другую машину, а сами поедем домой, на Грин-стрит, 8, утешая себя надеждой, что где-нибудь по пути люди Чарлза Маккью нас догонят. Важно им показать, что мы якобы доставили вас к себе. Вы в это время будете отдыхать в другом месте, а мы пока разберемся с теми, кто вами интересуется. Честно говоря, все это тянется слишком долго. И надоело!

– Мне, признаться, тоже, – откликнулся Андрей, – хотя я так и не могу понять, вам-то зачем эти хлопоты?

– Я бы не назвал это так, – сказал Монд.

– Мари, они явно не тянут, – перебив их, вмешался Рудольф.

– Поняла, – сразу отозвалась Мари и немного сбросила скорость.

– Внимание! – прозвучал в динамиках уверенный голос Доулинга. – Действовать строго по плану. У нас все готово.

– Принято, – ответил Рудольф.

Машины одна за другой втянулись в город. Здесь Мари потребовалось все ее мастерство вождения. Лоуренс командовал:

– Левый поворот, скорость – шестьдесят; правый поворот, два квартала, скорость – семьдесят пять; сразу за супермаркетом – правый, скорость шестьдесят пять; сразу левый, три квартала, скорость – восемьдесят…

– Шеф, – почему-то с явным удовольствием заявил Рудольф, – они четко идут за нами!

– Понял, – отозвался Доулинг, – продолжайте по плану…

Лоуренс, словно штурман на трассе ралли, продолжал руководить действиями Мари. Преследователи не отставали, хотя проигрывали им примерно с квартал. Выскочили на площадь. Мари провела машину по большому радиусу. Свернули направо, проскочили виадук, нырнули под мост и наконец двинулись по прямой, никуда уже не сворачивая.

– Андрей, – Руд и положил руку ему на плечо, – сейчас мы сделаем крутой поворот направо. Там будет стоять машина, в которую вы мгновенно должны пересесть. Задняя дверца машины будет открыта. Не забудьте свой саквояж… А пока держитесь покрепче.

– …скорость шестьдесят, – сказал Лоуренс, – следующий перекресток.

И тут Андрей даже зажмурился – из боковой улицы поперек их движения выползал огромный туристический автобус. Где-то справа и сзади завизжали тормоза. Мари резко нажала на газ, и их машина, словно прыжком, проскочила вперед перед самым носом автобуса.

Рудольф оглянулся назад. Несколько шедших за ними машин рассыпались веером, встали на встречную полосу, на левый и правый тротуары и в секунду перегородили проезд. Где-то там застряла и машина преследователей. Мари, резко затормозив, повернула направо и сразу остановилась, чуть не стукнув впереди стоящую машину.

– Бегом! – крикнул Руди. Андрей тут же выскочил, и забравшая его машина исчезла за поворотом.

– Мистер Городецки, – произнести «и» краткое в конце фамилии Андрея Доулингу было никак не по силам, – мне хотелось бы познакомиться с вами поближе.

Они сидели в гостиной той квартиры, куда доставили Андрея после стремительного побега с аэродрома. С тех пор прошло три дня, но и трех дней хватило вполне, чтобы довести Городецкого до предельно взвинченного состояния. Жаловаться на что-либо было трудно. Трехкомнатная квартира на четвертом этаже в самом центре городка располагала к отдыху и покою. В распоряжении жильца было все, что только он мог пожелать. Но Андрей находился не в том состоянии, чтобы радоваться набитому свежими продуктами холодильнику, или набору видеокассет, или бару, переполненному напитками. Поэтому обращенные к нему слова Доулинга он воспринял без должного энтузиазма.

– Мистер Доулинг – кажется, так мне рекомендовано вас называть, – не слишком любезно начал Андрей, – жизнь научила меня быть разборчивым в знакомствах. Допускаю, что я многим обязан вам. Однако я не принимал на себя никаких обязательств. Если это в вашей власти, обрисуйте мне, пожалуйста, ситуацию, в которой я оказался, и, по возможности, разъясните, чего от меня хотят?

Доулинг с любопытством разглядывал сидящего перед ним человечка – именно так ему хотелось назвать Андрея, – тощего, с возбужденно блестящими глазами, с обтянутыми кожей скулами, четко прорисованными костями рук. Если бы не Лоуренс, явно заинтересованный в этом симпатичном нахале, Доулинг просто выставил бы его за дверь, предоставив превратностям судьбы, выпадающим на долю всякого иммигранта.

– Ситуацию? – переспросил он, и Андрею почудилась ирония в том, как он это сказал. – А какая сторона ситуации вас интересует: политическая, экономическая или, положим, юридическая?

– Признаться, меня интересует только одно: долго ли еще будет продолжаться эта игра в прятки?

– Вы куда-нибудь спешите? – Доулинг улыбался. – Если мы порекомендовали вам пожить здесь, то, как вы понимаете, это для вашего же блага.

Он вдруг посерьезнел, брови его сдвинулись, и даже некоторая свирепость проступила в чертах лица.

– Не исключено, что мне придется заниматься вашей натурализацией. А потому, нравится ли вам это или нет, а познакомиться нам поближе придется.

– Я кому-то понадобился?

– Уверяю вас – не мне лично.

– Кому же? Мистеру Монду?

– Вот именно, Лоуренсу Монду.

– Зачем?

– Зачем? Это надо спросить у него. Однако он уверен, что вы не откажетесь от его предложения.

– Что же он предлагает?

– Прежде чем мы будем обсуждать эту тему, нам придется весьма обстоятельно покопаться в вашей биографии.

– Вот с этого, мистер Доулинг, и следовало начинать. Допрос?

– Если, коллега, вам это нравится больше, то назовем это так – допрос.

– Что ж, начнем.

– Биографические данные потом. Сейчас меня интересует следующее. Ваша профессия?

– Следователь.

– Университет, колледж?

– Юридический факультет университета.

– Москва?

– Ленинград.

– Так. Как давно вы выехали из России?

– Восемь лет назад.

– Работали по специальности?

– Два последних года в Бостоне.

– Где?

– Частное сыскное агентство Дью Хантера.

– Как вы попали в поле зрения… э-э… Чарлза Маккью?

– Трудно сказать. Несколько удачных расследований, растущая популярность агентства, в котором я работал.

– Почему вам пришлось скрываться?

– Мистер Доулинг, я полагаю, что здесь вы лучше информированы, чем я, и даже – чем мистер Монд. Чарлз Маккью, как я полагаю, ваш, а не наш знакомый.

Доулинг насупился:

– Хорошо. Однако что-то все же побудило вас пуститься в бега?

– Интуиция. – Андрей явно посмеивался над ним, но Доулингу, как ни странно, это начинало нравиться.

– Интуиция, – констатировал он. – Понятно. А я почему-то думал – привычка. Со слов Лоуренса, вы представились мне этаким бегуном на длинные дистанции… Москва – Париж – Нью-Йорк и так далее, и без остановки.

– Вы очень наблюдательны, сэр, хотя в моей биографической географии или географической биографии разбираетесь пока слабо, здесь Маккью может дать вам сотню очков вперед.

– Кто, кому и что даст – это мы в ближайшее время выясним. А, Городецкий?

– Здоровая мысль, но я всегда считал, что дураков бесполезно учить по общешкольной программе.

– Ну, не скажите, не такой уж Чарлз дурень…

– Не был бы, – подхватил Андрей, – если бы не ставил на темную лошадку.

– Под лошадкой вы подразумеваете… дайте мне вспомнить… Чиверса?

– Совершенно верно.

– И что же, Чиверс, он – тоже не умен?

Андрей рассмеялся:

– Сдаюсь! Вы меня неплохо поддели. Признаться, сам этим грешу – купить собеседника. Но вот – попробуйте оценить ситуацию… Происходит двойное убийство. Чарлз и прочие сильные мира сего решают инсценировать автомобильную катастрофу. Это удается. Если ты не дурак – поставь на этом жирную точку. Если дурак – будь, по крайней мере, дураком осторожным, не спеши… Но я тоже хорош – мне бы сразу послать их всех к чертовой матери, но дело-то фантастическое, уникальное, чуть ли не с чертовщинкой… Подготовленное с патологической изощренностью – не отстать! И что делает Маккью, когда мы ему указываем на преступника, а точнее – на исполнителя? Он отправляется его арестовывать, утверждая, что это его прямая обязанность. Трижды я его предупреждал, что не все здесь так просто, что здесь явно заготовлена ловушка, глухой тупик. Этот «не дурак» лезет прямо в него. Результат? Тут же начинают устранять свидетелей – еще четыре жертвы, не считая того, что убивают убийц. Пятым нежелательным свидетелем оказываюсь я. Сначала за мной гоняются наемные убийцы. Троих из них обезвреживает Рудольф, четверых – я. В результате вне закона меня объявляет еще и ФБР. Я не удивлюсь, если сюда прибудет лично мистер Маккью.

– Уже прибыл.

– Надеюсь, вы шутите, мистер Доулинг.

– На этот раз нет.

– Ну не идиотизм ли? Я что – Садат, Кастро, Руджи? Кому я нужен? Вот вам и ответ на вопрос – почему я ушел в бега. С сумасшедшим лучше не связываться, от сумасшедшего лучше бежать, а то еще угробишь его ненароком.

– Мистер Городецкий, а что, если нам выпить по коктейлю?

– А, черт! Самое время.

– Позвольте я их приготовлю.

Доулингу «человечек», как он окрестил его про себя сначала, все больше нравился, и, может быть, прежде всего потому, что удалось вывести его из того напряженного состояния, в котором он его застал. А может быть, потому, что в этой неуемной беспокойной душе почудилось Доулингу что-то… Он подыскивал, как бы поточнее это определить, но решил, что, пожалуй, спешить не стоит. Предложив Андрею коктейль, он заметил:

– И все же можно считать, что дело, судя по всему, кончилось благополучно.

– У меня такого впечатления не сложилось.

– Сужу по тому, какая сумма перечислена на ваш счет.

– На мой счет? – Доулинг не без удовольствия отметил удивление Городецкого.

– Да, на ваш счет. Монд отказался от причитающегося ему гонорара в вашу пользу, полагая, что никакой его заслуги в расследовании нет. Во всяком случае, он так считает. Года на два вы можете считаться относительно обеспеченным человеком.

– Похоже, вас это сильно радует, – снова съязвил Андрей.

– Да, – твердо ответил Доулинг, – это позволит вам быть искренним, принимая или отвергая предложение Монда.

– Может быть, вы и правы.

– Это утешает, – заключил Доулинг. – Далее действовать будем так. Вы поработаете с моими помощниками. Вам придется попотеть, заполняя разные там бумажки. Каждое ваше слово будет тщательно проверено. Если в ваших похождениях окажется что-нибудь этакое, – он неопределенно повертел в воздухе своей лапищей, – никакое заступничество Монда вам не поможет. Вы меня поняли?

– Вполне.

– И последнее. – Доулинг на какое-то время задумался. – Я хотел бы, чтобы на вопросы, которые вам предложат, вы отвечали так же четко и ясно, как в беседе со мной. Если из последних слов вы сделаете заключение, что я удовлетворен нашим разговором, вы не очень ошибетесь, мистер Городецкий.

И он протянул Андрею руку.