Текст книги "Пешки Сдвига"

Автор книги: Вадим Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

Алмаз с Батлаем, слаженно двинулись к повреждённой двери. Минуя стоящие, и валяющиеся на полу стеллажи со всякими хозяйственными полезностями, вроде запасов бытовой химии, рулонов туалетной бумаги, канцелярских принадлежностей; умело страхуя друг друга. Алмаз выглянул в дверной проём, ловко переместился в коридор, следом скользнул бурят: спустя пару секунд заглянул обратно, махнул рукой. Всё в порядке.

Подсобное помещение, из которого они вышли, находилось в конце длинного, шагов на семьдесят – коридора. С обеих сторон которого – имелись однотипные двери, с табличками "А-1", "Б-1", и так далее. Луч фонаря, выхватил конец коридора. Возле двухстворчатых дверей, одна створка которых – была распахнута на полную: виднелась неподвижно лежащая человеческая фигура в белом халате. Обтянутый высохшей кожей скелет, вытянувший руки в направлении выхода, как будто там было заветное спасение.

– Мирков, мой ассистент. Должен был сопровождать генераторы вместо меня. Да затемпературил накануне... – Арсений Олегович осёкся, словно в его горле, невесть откуда – появился ком, мешающий говорить. – А то бы я... здесь...

Он замолчал. Лихо, следующая за ним, утешающее, тихонько похлопала его по плечу.

– Спасибо. – Бывший глава "Байкала-4", полуобернулся, благодарно кивнул блондинке. – Всё нормально, просто нахлынуло...

– Ничего, бывает...

Батлай на мгновение застыл возле дверного порога, которым заканчивался коридор: тщательно осветил находящееся за дверью помещение, на предмет гипотетической опасности. Направился дальше.

– А почему лаборатория – подземная? – Вполголоса спросил Книжник, всё так же – идущий рядом с Арсением Олеговичем. – Не проще ли, было сделать обычную, где-нибудь в городе?

– Финансы, молодой человек. Только финансы. – Старый учёный печально улыбнулся. – Сколько можно украсть при наземной постройке, и сколько – при подземном строительстве? Уверяю вас – разница вполне серьёзная. Разумеется, преподносилось всё это, якобы из соображений вящей секретности: но, сами понимаете... Слова – это просто ширма. За которой, очень интенсивно шелестел водопад из дензнаков, если можно так выразиться. Знаете, сколько покупалось и, сколько продавалось за эти бумажки с водяными знаками? О-о-о... Не сочтите за наглость, но у вас – попросту не хватит воображения. Самый удивительный, и в то же время – паршивый парадокс, состоял в том: что в Утопии, этой оригинальной кормушке – для вконец потерявших совесть субъектов, работали сущие бессеребренники.

– А в кино, в лабораториях схожего типа, обычно показывают строгий пропускной режим. – Сказал Книжник. – Кодовые замки со сканером сетчатки глаза, магнитные пропуска... Что-то ничего такого, я здесь не наблюдаю.

– А зачем? Не забывайте, что по сути – мы занимались бесперспективными проектами. К чему лишние меры безопасности? Конечно, я допускаю, что деньги на это всё – были выделены, но освоены для совсем других целей, не имеющих ничего общего с безопасностью и – секретностью. Это потом уже, когда мы всё-таки что-то довели до нужной кондиции, началось какое-то движение в этом направлении: но со скоростью ниже черепашьей. В конечном счёте, нам сейчас это только на руку. Представьте, если бы всё вышеперечисленное вами – успели бы внедрить в реальность... Мы бы сейчас до сих пор, толкались в подсобном помещении, высаживая первую дверь, с помощью классической "такой-то матери". Оно вам надо?

– Ша! Завязываем с ненужной болтовнёй. – Бурят обернулся и, полушутливо-полусерьёзно погрозил Арсению Олеговичу, костистым кулаком. – Тишина полная. Теперь налево?

– Да. И, прямо до упора. – Старый учёный, лицом изобразил Книжнику раскаяние по поводу невозможности продолжения разговора. Очкарик успокаивающе поднял вверх ладони, подмигнул. Потом поболтаем.

Проскочили помещение с двухстворчатой дверью, оказавшееся комнатой отдыха, где находилось ещё три мертвеца. Свернули налево, в ещё один коридор, разве что – не такой длинный, как предыдущий.

Прямо, прямо, направо. Миновали ещё несколько помещений, выглядящих как полноценные рабочие площади секретной лаборатории. Химическое отделение, механическое, ещё какое-то, вовсе непонятное. Фонарные лучи, не задерживаясь ни на одну лишнюю секунду, выхватывали мёртвые прямоугольники мониторов, загадочные агрегаты, колбы, стеллажи: местами – кипы распечатанных бумаг, находящихся в творческом беспорядке. Книжник вертел головой с яростным любопытством, но Арсений Олегович, согласно просьбе-приказу бурята: хранил железное молчание, изредка корректируя маршрут.

– Туда, потом через тоннель. – Старый учёный показал на широкий проход, неполностью прикрытый рулонными воротами. Между нижней их частью и полом, был проход высотою около метра; может, чуть больше. – Там склад, и...

Батлай начал стрелять неожиданно, дав три длинных очереди: направив дуло автомата вверх – под углом градусов в сорок пять. И, без особого шума, прошивая девятимиллиметровым калибром – лёгкие, серебристые алюминиевые ламели ворот. В рассеянном, но всё ещё ярком луче света, было хорошо видно, как в металле – кучно появляются небольшие дырочки. Двадцатизарядный магазин опустел почти сразу же, бурят отсоединил его и: экономным движением, выхватил из кармашка на поясе – новый. Ребристый, пластиковый прямоугольник занял своё место и, в этот же момент – по ту сторону ворот, что-то упало сверху; с сочным, шмякающим звуком.

В метровой щели, между полом и нижней планкой ворот – послышался частый шорох, началось какое-то движение, напористое, стремительное. Алмаз мазнул туда лучом, в следующую секунду, туда же ткнулись фонари Лихо, и громилы.

"Дыродел" расчётливо отхаркался в сторону этого нездорового оживления, и оно слегка поуменьшилось. Рядом снова ожил автомат Батлая, на этот раз – плюющийся короткими очередями. В пятнах света, дёргающихся в проёме ворот, замелькали караваеобразные тела, на гибких суставчатых ножках: протискивающихся в зал, где находились люди. Четыре, пять, ещё больше...

Алмаз решительно плюнул на доскональное соблюдение репутации и, облагодетельствовал лезущих тварей – щедрой очередью, пока не раздался характерный звук затвора, застывшего в заднем положении. Легонько цокали по полу, последние вылетевшие гильзы и, Книжник – тоже начал лупить по проёму из своей "Беретты", по лезущим навстречу силуэтам.

– Без гранат! – Заорала Лихо, раз за разом обшаривающая зал, лучом фонаря, в поисках возможного нападения с тыла, и с флангов: заметив, что бурят дёрнулся рукой к левому боку, где у него болтались две "УРки". – Отскочит нахрен!

Батлай отдёрнул руку. Тварей, что живых, что уже отведавших свинцовых гостинцев – было довольно много, и – граната с большой долей вероятности, могла отскочить обратно – наткнувшись на валяющееся, или движущееся тело гада. Уследить за таким развитием событий – в преобладающей темноте, было довольно проблематично.

Шатун, со злым, выжидающим лицом – топтался чуть в стороне, когда-то успевший вооружиться какой-то стальной, продолговатой штуковиной, вроде обломка "клыка" от погрузчика; старательно подсвечивая фонарём. Одно из паукообразных всё же выпихнулось из проёма, растолкав тушки павших сородичей, и – прыгнуло.

Громила вломил по летящей к нему твари, на брюшке которой – шевелились несколько пар, влажно поблёскивающих жвал: частично скопировав удар игрока в бейсбол. Насекомообразное отшвырнуло назад, смачно вмяло в ворота. Левый бок гада лопнул, и на светлом металле – образовалась внушительная клякса тёмной жидкости, под давлением вырвавшейся из организма.

– Ни хрена себе, Резидент Ивел! – Сквозь оружейную симфонию, прорвался выкрик очкарика, с приобретённой за время дорожного путешествия сноровкой, меняющего опустевший магазин своей импортной машинки. – Максимальный уровень сложности!

Ему никто не ответил. Лихо, Алмаз и Батлай, сосредоточенно продолжали отстреливать пытающихся протиснуться к ним членистоногих. Арсений Олегович благоразумно держался позади селенгинца, поближе к блондинке, ведя себя, как та самая мышь под метлой. Не впадая ни в малейшее подобие истерики, не пытаясь бежать – куда глаза глядят.

– Стоп! – Бурят снова сменил обойму, кажется уже четвёртую, быстро пробежался пучком света – по картине побоища, уделяя особое внимание – щели, из которой до этого лезли агрессоры.

– Тишина. – Книжник, который с азартным лицом, вёл стволом своей "Беретты" вслед за фонариком Батлая, опустил пистолет. – Не обломилось им сегодня. Нет, можно представить, что они нас хотели на вечеринку зазвать; а мы их так, не по-детски скукожили...

– Все в порядке? – Лихо не стала виевато разглагольствовать, поддерживая самого юного члена их отряда. – В общем-то вижу, что все. Но вдруг, что-то упустила...

– В порядке. – Вразнобой оповестили её со всех сторон. – Сама как?

– В норме. Арсений Олегович? – нам без вариантов туда идти, или запасной путь отыщется? – Лихо повернулась к старому учёному. – Не торопитесь, подумайте.

– Идти, милая моя. – Арсений Олегович глянул туда, где на расстоянии семи-восьми метров, лежали неподвижные тушки пауков. – Вроде и был путь: да признаюсь – не помню досконально. Столько лет прошло. Этим – точно дойдём, я ведь в прошлый раз им шёл, нормально дошли. Кто ж знал, что там такое гнездо образуется...

– Шатун. – Блондинка не стала размениваться на воззвания к памяти хозяина "Чёртового Заповедника", указала громиле на образовавшийся в ходе продуктивного столкновения "человек-фауна", завал: мешающий проникновению на очередной отрезок, нужного им пути.

Громила вник в план Лихо, без дополнительных инструкций, приблизился к воротам, вытянув своё импровизированное оружие вперёд. Готовый при любой помехе прянуть в сторону, освобождая операционное пространство для Алмаза, страхующего его в небольшом отдалении.

Первая тушка, безвольно мотнувшая конечностями в воздухе; полетела в сторону, при некотором содействии Шатуна, поддетая "клыком" под брюшко. Вторая, третья, четвёртая.

– Погоди-ка... – Батлай приблизился к частично расчистившемуся проёму, посветил внутрь. Снял с пояса "УРку", вырвал чеку; примерился, аккуратно и сильно катнул гранату в проём. Метнулся в сторону, вместе с проделавшими аналогичный манёвр – Алмазом, и Шатуном. Было слышно, как "УРка" катится по бетонному полу, подскакивая и ударяясь корпусом.

В глубине соседнего помещения рвануло. Поражающий радиус "УРки", был невеликим, и опасаться каких-либо негативных последствий, при данном раскладе – вряд ли стоило...

Прошло две секунды, пять, пятнадцать. Из метровой щели, не доносилось ни единого признака того, что там остался ещё кто-то, находящийся в состоянии активной жизнедеятельности.

– Давай. – Бурят дал отмашку и, Шатун начал методично откидывать полусферические тушки, разбирая завал до появления отверстия нужной ширины. Луч фонарика блондинки, старательно выхватывал низколетящих, дохлых представителей семейства членистоногих, с поправкой на богатое воображение Сдвига.

– Завязывай. – Лихо остановила Шатуна, когда была расчищено около трети. – Стеклорез, твой выход. Я понимаю, что там вроде бы всё устаканилось; но всё равно – поделикатней. Ты нам ещё сгодишься...

Алмаз улыбнулся правым уголком рта и, пригнувшись, зашарил лучом фонаря по территории, на которую предстояло зайти. Распрямился, встал боком к воротам: сделал быстрый наклон, одновременно с широким боковым шагом, перемещаясь внутрь. За ним, будто тень, последовал Батлай.

– Спокуха. – Спустя четверть минуты, из щели донёсся почти равнодушный голос Алмаза. – Никаких злых насекомых нет, зато есть самая натуральная пещера ужасов. Заходите, пока натурой за вход драть не надумал; долго вас там ещё ждать, лоботрясов? Особенно одну, которая покомандовать любит.

Книжника с Арсением Олеговичем, Лихо отправила вперёд, соблюдая прежнюю диспозицию. Влезла сама. Следом – с некоторым трудом протиснулся громила, бурчащий что-то о борьбе с коррупцией, которую он непременно объявит, как только обмотает Сдвигу – язык вокруг талии, и сделает ещё кое-что поизвращённее.

– Пещера ужасов, говоришь? – Блондинка задумчиво повела лучом по стенам. – Есть немного...

По стенам "предбанника", который через пару десятков шагов – переходил в просторный туннель, красовались спеленатые плотной и, очень крепкой по виду – паутиной: пара камнерезов, гейши, один шипач, кровохлёбы. Кровохлёбов было больше всего – штук семь, Лихо не стала подсчитывать точнее. Логично, темноту-то они любят: вот и нашла любовь к комфорту, на чужой аппетит...

– Продовольственный склад, пожалуй? – Алмаз высветил полусъеденную, местами до костей, тушу камнереза. – Чистюли сухопутные, познакомить бы их – с водоплавающими товарками; интересно, кто кого шустрее схарчит?

– Ладно, двигай дальше, фанат движения "Хочу всё знать". – Блондинка посветила вперёд. – Арсений Олегович, я правильно понимаю, что – прямо?

– Да.

– Тронулись, судари.

– Ничего не понимаю. – Книжник не утерпел, и, вышагивая к старому учёному – как можно ближе, торопливо зашептал ему на ухо. – Если все остальные, ушли к эпицентру; то эти-то – что здесь делают? Или, на них тяга не распространяется?

– Не знаю, молодой человек. – Арсений Олегович почесал кончик носа. – Если верить своим глазам, то получается именно так. Нельзя исключать, что простейший инстинкт набивания своего брюха – был для них сильнее, чем любая, как вы изволили выразиться – тяга. Есть очень старинная, но – не растерявшая своей актуальности поговорка. Кому война, а кому – мать родна. Даже у Сдвига, есть свои полезные создания: а есть – и свои паразиты... Вроде вот этих. Тем более, что пища, практически сама залезала в лапы. И, в остальном – темно, сухо, безопасно. Незамысловатые создания. Может, я и неправ, но честно говоря – нет никакого желания ковыряться в этой загадке. Скоро наступят дела поважнее.

– Тишина. – Сказал Батлай, не оборачиваясь. – Последний раз прошу.

Старый учёный тут же замолчал, приложив указательный палец к губам. Книжник вздохнул и, покорился. Пока принудительно рот не заткнули.

– Пришли. – Спустя несколько минут неспешного и, сверхбдительного променада по недрам секретной лаборатории, Арсений Олегович остановился возле, то ли – больших дверей, то ли – небольших ворот. Под названием "Х-0".

– Гранатку кинем? – Не то – от волнения, не то – от чего-то ещё, неожиданно пошутил очкарик. – Для профилактики...

– Я вам кину, молодой человек! – Арсений Олегович, похоже, принял шутку, за – целиком серьёзное намерение. – Это, само собой – Утопия; она ей была, она ей и останется. Но нельзя же так, без всякого разбора, напропалую...

– Да пошутил он. – Веско сказала блондинка, уловившая, что высказывание очкарика – задело старого учёного до глубины души. – Показывайте, что там у вас, такого бесперспективного завалялось. Снова шутка. Вводите в курс дела. Я уже внимаю со всем усердием: и, пусть кто-то только рискнёт делать хоть что-то отличное от меня... Покараю незамедлительно. Ведите, Арсений Олегович.

Вошли, впрочем, как и прежде – не нарушая боевого порядка. Прямоугольный зал, с высоким потолком, был довольно просторным, вместительным. Самая первая ассоциация, которая приходило на ум, при беглом осмотре того, что содержалось внутри "Х-0", была проста.

Выставка. Или – музей. Третьего не дано.

– И это всё работает? – Первым, как ни странно – не выдержал Шатун, разглядывая непонятную здоровенную конструкцию: невероятное сочетание металла и пластика, в очертаниях которой – не проглядывало ничего узнаваемого. Более-менее определяемым, был разве что недлинный, кургузый, вроде бы – ствол: как-то понуро торчащий из переплетения никелированных трубок, разноцветных проводов, ещё каких-то хитрых деталей. Всё прочее, могло оказаться как распылителем, или разжижателем мозгов на расстоянии, так и – микроволновой печью последнего поколения. Скорее всего – первым, учитывая специфику данной лаборатории.

– Относительно, молодой человек, относительно... – Арсений Олегович пошёл вдоль стендов, витрин и, прочих подставок, на которых красовались красноречивые свидетельства уровня расхищения государственных средств. – Здесь, собственно, собраны образцы, прошедшие только предварительное тестирование. Что-то работает почти хорошо, требуя незначительных – но доработок. Что-то вызывает неслабые сомнения в целесообразности дальнейших проб и испытаний... Но, так или иначе, всё – что здесь собрано, имеет какую-то крупицу здравого смысла; хоть малейшую. Скажу вам как на духу – среди этого утопического паноптикума, есть вещи, вполне исправно функционирующие. Нет только образцов той продукции, которую мы довели до ума, и которая – была запущена в серийное производство. Успокаивает только одно, что почти ничего из доделанного «утопистами» – вряд ли пригодилось бы в сегодняшней коллизии. А вот, к примеру – это...

– Это что? – Книжник, обрадованный возможностью выражать свои мысли и чаяния вслух, выглянул из-за плеча старого учёного, остановившегося возле стенда с парой каких-то одинаковых предметов, похожих на стальные, рыцарские перчатки с длинными раструбами, доходящими до локтя. Массивные, тяжёлые даже на вид, литые: чуть громоздкие. С какими-то утолщениями по всей длине раструба, выпуклостями...

– Это? Это, не что иное – как невинные забавы учёной братии. – Арсений Олегович вдруг улыбнулся как-то озорно, будто помолодел в душе, лет на полста. – Как ни крути, а все мы – большие дети, в той или иной степени – жаждущие заиметь свою заветную игрушку. У кого-то, это был спорткар – умеренно инкрустированный банальными и, скучными кусочками огранённого углерода: а у кого-то – вот такие фантазии. Надо заметить – воплощённые в реальность...

– Не поняла? – Лихо подошла поближе, разглядывая то, о чём рассказывал бывший глава "Байкала-4". – Какие фантазии? Разжуйте неподкованной...

– Разжёвываю. Это называется "Карающая Длань". Гибрид, удачный кстати! – глубокой древности, и лазерных технологий. От глубокой древности, там имеется только внешний дизайн, а всё остальное – высокотехнологичная начинка. Можно было стилизовать хоть подо что, но Серёжа Иркубин – разработчик этой игрушки, в то время – чрезмерно увлекался средневековьем, влияние которого, наложило свой отпечаток на данную разработку.

– То есть, вы хотите сказать, что напропалую занимались удовлетворением личных амбиций, за казённый счёт? – В глаза Лихо, сорвался в пляс – взвод наотдыхавшихся и, разжиревших чертей. – Отщипывали свой кусочек пирога, на бесстыдном пиршестве коррупции?

– Никто не святой. – Старый учёный и не подумал смущаться, понурять голову: и, виновато шаркать ботинком по полу. – Если уж есть такая возможность, то почему бы и нет? Хуже всё равно не будет, миллионом больше украдут, миллионом меньше... Какая разница? Могу только заверить, если это вдруг важно: что удовлетворением личных амбиций – мы занимались в свободное от работы время.

– Да ладно, оправдываться ещё будете... – Черти в глазах блондинки откалывали вовсе уж запредельные коленца. – Мы вам что? – финансовая проверка с широкими полномочиями? Что было, то быльём поросло. Карающей дланью накрылось.

– А смысл-то в чём? – Очкарик сверлил глазами "Карающую Длань". – Принцип действия?

– Принцип? – Арсений Олегович повернул голову, поманил Шатуна. – Можно вас? Мне кажется – вам подойдёт лучше всех. Простите, оговорился. Не лучше: а единственному, из всех присутствующих. Помогите, мне одному не достать. Пневмозапоры, просто так не открыть...

Громила подошёл к стенду, за стеклом которого, в углублениях, стояло сочетание старины, и – последнего слова техники.

– Разобью?

– Бейте. – Старый учёный беззаботно махнул рукой. – Без проблем. Только учтите, оно – повышенной прочности.

Шатун лениво повернулся к стенду и, явно забавляясь – с оттяжечкой ляпнул кулачищем в середину стекла. Стекло вдавилось частично внутрь, сверху донизу – покрывшись сеткой трещин. Шатун звезданул ещё пару раз, уже послабее и, ухватив за освободившийся верхний край – потянул книзу, отрывая, выдёргивая. Негромко посыпалась стеклянная крошка: и, громила – освободив стенд до половины, вынул перчатки из своих углублений. Покачал их в руках, вопросительно посмотрел на Арсения Олеговича.

– Ровно семнадцать килограмм, каждая. – Арсений Олегович со значением поднял указательный палец вверх. – Вот поэтому-то, и была им судьба – оставаться в единственном экземпляре. Как-то всё – не находилось богатыря, способного долгонько махать конечностями, снаряжёнными этой суровой игрушкой для совершеннолетних. А вы, как я погляжу – подходите по всем показателям. Положите их куда-нибудь, попробую настроить. Должно функционировать, непременно должно. Батареи были заряжены по полной, сами по себе – разрядиться не могли... хотя всё может быть. Сейчас узнаем.

Шатун положил обе "Карающие Длани" на пол, отошёл, чтобы не мешать. Арсений Олегович склонился над одной из перчаток, отдавая Батлаю негромкие команды, куда подсвечивать.

– Есть! – Правая "Карающая Длань" издала негромкое вжиканье, фаланги пальцев замерцали бледно-зеленоватым свечением. – Работает... Ай, Серёжа! Ай, умница... Надевайте. Берите, не бойтесь, она не откусит, хе-хе. Только руку, в кулак резко не сжимайте.

Громила поднял перчатку, примерился, начал просовывать в неё руку. "Длань" издавала всё те же, вжикающие звуки, будто подстраиваясь под ладонь, и предплечье Шатуна. Надел.

– Ну, как?

– Как родная. – Громила осторожно повертел рукой. – Давайте вторую.

Вторую надели с помощью Батлая. Книжник глазел во все окуляры, не отводя взгляда ни на секунду.

– Та-ак... – Арсений Олегович положил руку на трицепс Шатуна. – Давайте-ка, несколько шажочков сделаем, во-он туда, для вящей безопасности. Вам самому – бояться нечего, это остальные должны трепетать. Теперь я отойду, а вы выполняйте все мои команды. Понятно объясняю?

– Чего непонятного... – Громила вздохнул так, будто ему поручили что-то воистину неподъёмное. – Командуйте, сделаю.

– Вот и дивно. – Старый учёный чуть ли не вприпрыжку вернулся на своё место. – Теперь, вытяните руки вперёд. Да-да, прекрасно. Теперь резко: повторяю – резко! – сжимаете руки в кулаки. Давайте!

Шатун, со стороны напоминающий шлагбаум, старательно выполнил распоряжение: сжав кулаки с такой скоростью и силой: будто только что, поймал Сдвиг – за причинное место.

Клац! – из обоих утолщений, имеющихся на наружной стороне раструба, сверкнув безукоризненной полировкой поверхности, выскочили два клинка, длиною около семидесяти сантиметров, каждый.

– Вот и великолепно... – Растрогано пробормотал Арсений Олегович. – Молодец, Серёжа, умница...

Громила, по-прежнему похожий на букву "г", с некоторым ошеломлением рассматривал обоюдоострые жала, торчащие из надетых на руки "дланей".

– Теперь проведём небольшое тестирование. – Старый учёный оживился ещё больше. – Вот ту, невменяемую груду железа, справа от вас, видите? Начхайте на то, что какой-то полоумный, назвал это – будущим наземных войн. Рубите. Сверху вниз, слева направо. Представьте, что перед вами – овеществлённое воплощение всего негатива, который вы пережили. Есть отличная возможность – поквитаться за всё. От души. Только отскочить не забудьте.

Шатун развернулся к указанному экспонату из помещения "Х-0", чуть помедлил: выбирая – куда нанести удар.

Ш-ш-ших! – правая рука громилы дёрнулась, удар шёл чуть наискось, снизу вверх. Клинок, проскочил нелепое с виду – нагромождение металла, не имеющее в своём облике – ничего вразумительного, никакой симметрии, упорядоченности; без задержки. Сопротивления почти не было; врубиться в толщу воды, было бы и то – малость потруднее. "Карающая Длань", по всему своему контуру, озарилась всё тем же, неярко-зеленоватым свечением и, погасла: оставив светиться только фаланги.

Шатун сделал пару шагов в сторону, когда верхняя часть "будущего наземных войн" – дрогнула, и тяжеловесно поехала в сторону, начиная крениться.

Громила взмахнул левой рукой, поймав причудливое сочетание металла, полимеров, стекла – лезвием на лету. Опытный образец, распался ещё на две части. Перчатка снова отметилась быстрой вспышкой и, снова погасла.

– Какая вещь! – Шатун влюблено разглядывал творение незнакомого ему, Сергея Иркубина. – Раззудись плечо, размахнись рука... С таким вспомогательным арсеналом, всех убью – один останусь.

Книжник зачарованно пожирал глазами новоприобретённое оружие громилы. Лихо стояла не двигаясь, чувствуя, как её губы – невольно раздвигаются в глуповато-восхищённой улыбке. Алмаз протянул многозначительное "да-а-а...".

– Отлично! – Арсений Олегович возбуждённо пригладил остатки волос, поправил пенсне. – Работает, работает. Снимайте, молодой человек. Не переживайте, скоро наденете снова. Только надо снова, кулачки сжать-разжать. Лазерные технологии всё-таки, не ровен час – покромсаете кого-нибудь, сами того не желая.

Шатун, с хорошо просматриваемым сожалением, выполнил уже знакомые действия. Клинки, почти беззвучно убрались в "ножны". Снял "Карающую Длань", осторожно положил её на ровный срез бывшего экспериментального образца, ныне превратившегося в аккуратно разрубленную дребедень. Не удержался: погладил по утолщению-"ножнам". Выглядя при этом, как человек – почти сроднившийся с предметом своего обожания.

– С такими перочинными ножичками, мы можем одного Шатуна, в Улан-Удэ запустить. – Сказала Лихо. – Он там масштабные мясозаготовки устроит, порезвится, душеньку отведёт. Может, сразу на всю оставшуюся жизнь, в крутого парня наиграется...

– Увы и ах... – Старый учёный сожалеючи покачал головой. – Не получится.

– Почему?

– Заряда батарей, хватит только на три-четыре минуты. Если кто-то в курсе, лазерное оружие действительно впечатляющей мощности – вещь очень громоздкая. Здесь же, мы имеем максимально облегчённый вариант, в основе которого – не постоянный лазерный импульс, а кратковременный. Возникающий только при первичном контакте с объектом. Можно рубить и без применения лазера, там есть функция выключения. Клинки сделаны из высоколегированной стали, по своей заточке – не уступая хвалёным японским катанам. На простом примере, могу объяснить, чем отличается работа с ними, при активном лазерном импульсе, и – без него. Представьте себе, что перед вами – всё та же катана, закреплённая лезвием вверх. И вы, бросаете на неё, с расстояния около полуметра, кусок замороженного масла. Его, конечно же – разрубит надвое, в этом нет никаких сомнений: катана всё-таки... Это – "Карающая Длань" с отключенным импульсом. А вот когда вы, со всего маху, рассекаете раскалённой катаной, естественно находящейся у вас в руках – предварительно размягчённый кусок масла: вот это и есть – активная фаза. Есть дополнительные вопросы: или так всё понятно? Нет? Хорошо. Так вот, за счёт кратковременности импульса и, соответственно – снижения веса батарей, Серёжа смог добиться относительно небольшого веса изделия. В режиме постоянной активности лазера, продолжительность его работы, составила бы как раз те самые три-четыре минуты. Правда, это не общее время работы обеих "дланей", а – каждой по отдельности. Вы сами видите, что "небольшой вес" – понятие тоже относительное. Во всяком случае, сил самого Сергея, хватало примерно на одну минуту.

– Всего четыре минуты... – Разочарованно протянул очкарик. – При том, предполагаемом количестве живности, эти четыре минуты, нам не сильно подсуропят, если прикинуть.

– Не скажите, юноша. – Арсений Олегович многозначительно прищурил глаза. – Во-первых, "Карающая Длань", сделана так, что лазер выключается – как только её "мозги", дают команду, которая является совокупностью многих факторов. Изъясняясь проще, как только программа понимает, что мускульного усилия носителя оружия, хватает на то, чтобы совершить дальнейшие действия – без помощи лазера; она мгновенно его выключает. Или, в любом случае исчезновения контакта с объектом. То есть – если вы рубанули и, решив не доводить дело до конца: вытащили клинок. Ещё надо учитывать скорость, с которой производится атака. У молодого человека, в этой области... – Старый учёный с уважением посмотрел на Шатуна. – Самые феноменальные показатели. Не встречал лучше...

Шатун скромно потупился. Алмаз чуть слышно хмыкнул. Лихо, и Книжник – не сделали ничего.

– Соответственно, вам должно быть понятно, что если вы разрубаете свистопляску за одну десятую секунды, а не за полсекунды; то количество поверженных свистоплясок – будет ровно в пять раз больше. Это страшное оружие, друзья мои! И я чувствую, что отдаю его в самые надёжные руки.

– Лучше не найдёте. – Заверила его блондинка. – Пройдёт Шатун сквозь нестройные ряды несговорчивых организмов, как тридцать три раскалённые катаны, сквозь одну снежную бабу... Устанете восхищаться. Гарантирую.

– Ваши бы слова, да Сдвигу в жопу. – Арсений Олегович удовлетворённо хохотнул и, пошёл вглубь помещения. – Пойдёмте, посмотрим ещё кое-что.

Батлай двинулся вглубь помещения, старательно обшаривая все углы и выступы, встречающиеся на его пути. Шли недалеко, искомое обнаружилось метров через пятьдесят. Бывший глава "Утопии", остановился перед непонятной конструкцией, примерно в полтора его роста: и шириной – около полутора метров. Протянул руку, погладил тускло блеснувшую в луче фонаря, явно бронированную пластину. Алмаз с любопытством прошёлся лучом по всему агрегату, высвечивая внушительные дула крупнокалиберных пулемётов, торчащие сзади и спереди; пузырь толстого стекла, за которым виднелось кресло с ремнями безопасности. Пулемётные цинки, ещё какие-то непонятные приспособления... Гусеничные ленты по бокам.

– Это что за махина? Для сбора кедровых орешков, не иначе...

– Боевой робот? – С придыханием спросил Книжник. – Или что-то похожее?

– Скорее – похожее. – Арсений Олегович провёл пальцем по стеклу. – Знакомьтесь. "Двойная Ярость". Универсальный боевой комплекс нового поколения: сокращённо – УБК. Без шуток. Манёвренность, повышенная проходимость, неплохой боекомплект. Ещё что-то есть, но я, к сожалению, запамятовал. Наверх выберемся, проясню ситуацию. Судари мои, смешной вопрос: но – вы "Трансформеров" видели?

– Было дело. – Встрепенулся Книжник, оторвавшийся от созерцания пулемёта. – Вторую часть видел, а больше не нашлось. А они – не глядели, могу сказать точно.

– Так вот, для лучшего понимания идеи, во всяком случае – вам, юноша; скажу так. То, что вы видите перед собой: это гибрид бэтээра, трансформера и, оружейного склада. Примерно сорок процентов – бэтээра, ещё сорок – склада, и двадцать – трансформера. Суть ясна?