Текст книги "Владыки Безмирья (СИ)"

Автор книги: Полина Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 50 страниц)

Он поднялся.

 – Спасибо ты мне потом скажешь, когда мы это дельце распутаем. Ох и заварил кашу старый кошак...

С этими словами он вышел. Я не понял, что он имел в виду, но и задумать об этом как следует не успел. Я вдруг с удивлением понял, что до сих пор не обращал внимания на одно очень важное обстоятельство. Ларс Боггет перевязал мне руку, чтобы скрыть браслет-заклятье от посторонних глаз. Это означало, что сам он его видел и знал, что это такое. А еще он ничуть, ну вот ни капельки не удивился, когда я рассказал о Кифе. Внутри меня неприятно похолодело – было похоже на то, что я знаю нашего инструктора гораздо хуже, чем я думал.

Боггет вернулся довольно скоро.

 – Все, можешь идти. Завтра утром увидимся.

Я еще раз поблагодарил его и, выйдя из домика, увидел коменданта с лампой в руке. Я извинился за то, что его побеспокоили так поздно, – Боггет наверняка не сделал это. Комендант осведомился, все ли со мной в порядке, не нужно ли мне чего, и проводил в ту самую комнату, которую уже выделял для меня. Оставляя меня одного, он сказал, что я могу обратиться к нему даже посреди ночи, если возникнет такая необходимость. Я поблагодарил его, и, когда он ушел, еще долго не мог отделаться от ощущения, что он то ли заискивал передо мной, то ли побаивался меня. Ни для одного, ни для другого не было никаких оснований, и это ставило меня в тупик.

Боггет явился не утром, а около полудня. К этому времени я уже успел позавтракать и привести себя в порядок. Инструктор вошел ко мне без тука; он был гладко выбрит, бодр и уверен в себе. От патины времени, которую он старательно наводил на себя обычно, не осталось и следа. Глаза его задорно поблескивали.

 – Слушай меня внимательно, – сказал он. – Сейчас ты выйдешь с территории училища и пойдешь по Липовой аллее к Часовой башне. У ее подножья есть лавочка часовщика. Ты постучишься, тебе никто не откроет. Ты постучишься снова, а когда дверь откроется, скажешь: «Здравствуйте, я насчет дедушкиных часов». Тебе ответят: «Часы еще не готовы, но мастер работает над ними прямо сейчас. Не согласитесь ли подождать немного?» Ты кивнешь и войдешь внутрь. Понял?

Я был немного сбит с толку, но кивнул – что тут сложного.

 – А потом? – спросил я.

 – А все. Дальше тебе все объяснят.

Наверное, выражение моего лица было очень красноречивым. Боггет усмехнулся.

 – Ничего не бойся. Если заметишь, что за тобой кто-то следит, не прячься и не пытайся сбежать. Так и должно быть.

 – Так и должно быть? – переспросил я. – Мастер Боггет, что Вы имеете в виду? Что вообще происходит?

Улыбка Боггета стала усталой.

 – Ты пароль запомнил? – спросил он.

 – Да.  «Здравствуйте, я насчет дедушкиных часов».

 – Отзыв?

 – «Часы еще не готовы, но мастер работает над ними прямо сейчас. Не хотите ли...»

 – «Не согласитесь ли подождать немного», – напомнил Боггет. – Все, иди. Ты справишься.

Я ничего не ответил. Это его «ты справишься» – он произносил эти слова и когда ученик явно мог блестяще выполнить задание, и когда столь же явно мог его провалить, с одинаковой интонацией.

Уже через пару минут я шагал по Липовой аллее. Не знаю, следили ли за мной, – я не присматривался. Я решил, будет лучше, если этого не узнаю.

Часовая башня была довольно высокой, квадратной в сечении. Она была выстроена из поблескивающего коричневого камня, похожего на леденцы из жженого сахара. Под большим белым циферблатом располагался балкончик, на который дважды в день, в полдень и в шесть вечера, из специальных открывающихся дверок выезжали марионетки – дамы и кавалеры, танцующие причудливый танец. Лавка часовщика-смотрителя располагалась в узеньком двухэтажном зданьице, ютившемся у подножья башни. Фасад его составляло всего одно окно, служившее витриной, пыльное и как будто бы закопченное, и простое деревянное крыльцо.

Я поднялся по трем покосившимся, сильно скрипящим ступеням, постучал в дверь. Мне никто не ответил. Я выждал какое-то время, потом постучал снова. На этот раз дверь открылась. На пороге появился парень-мастеровой в щегольской кепке. Хоть дверь и была открыта достаточно широко, у него каким-то образом получалось закрывать собой весь проем.

 – Здравствуйте, я насчет дедушкиных часов, – торопливо проговорил я.

Парень бросил на улицу за моей спиной короткий взгляд, с очень убедительной естественностью почесал затылок.

 – Часы еще не готовы, но мастер работает над ними прямо сейчас. Не согласитесь ли подождать немного?

Я кивнул, и парень отошел в сторону, уступая мне дорогу.

 – Сэм! – окликнул меня вдруг очень знакомый голос.

 – Рида!

После яркого солнечного дня глаза мои не успели привыкнуть к полумраку лавки, но Рида меня видела отчетливо: подбежала, крепко обняла. Я тоже обнял ее.

 – Рик, я так волновалась за тебя... С тобой все в порядке?

 – Да, все хорошо, – я ослабил было объятья, но вдруг неожиданно даже для самого себя прижал к себе Риду с новой силой. – Все хорошо... Я только очень соскучился.

Рида выразительно всхлипнула и рассмеялась. Я рассмеялся тоже.

 – Как ты здесь оказалась?

 – Мне сказали, что я могу здесь с тобой увидеться.

 – Кто сказал?

Рида хитро прищурилась, улыбнулась.

 – Это секрет. Сегодня вечером сам все узнаешь. Если, конечно, планы не поменяются, – и она, продолжая заговорчески улыбаться, потянула меня к узенькой лестнице, ведущей на второй этаж.

 – Рида, постой. Мне столько нужно у тебя спросить...

 – Потом, потом! – Рида торопливо оглянулась в сторону парня-мастерового, который устроился в кресле неподалеку от двери. Закинув руки за голову и надвинув кепку на лицо, он будто бы собрался вздремнуть. Рида снова повернулась ко мне и крепко поцеловала в губы. – Пойдем, здесь есть одна свободная комнатка...

Естественно, все, о чем я собирался поговорить с Ридой, тут же вылетело у меня из головы. Да и ладно. Рида провела меня за собой на второй этаж, завернула в комнатку, единственное окно которой выходило прямо на площадь. Все, что я успел, это нащупать задвижку и запереть дверь, чтобы никто не посмел нам мешать. Утолив первый голод, мы сделали краткую передышку, а потом принялись друг за друга с новой силой. Наконец насытившиеся, мы ненадолго уснули. Разбудил нас бой часов, звучавший здесь странно близко и гулко.

 – Пойдем, покажу тебе кое-что, – сказала Рида.

Мы вышли из комнаты, и Рида повела меня по какому-то узкому проходу. Потом пришлось взбираться по короткой низкой лестнице, выведшей нас в небольшое, очень светлое квадратное помещение, в центре которого копошился зубчато-колесный механизм. Внутри него застыли в ожидании своего часа марионетки. Они были гораздо больше, чем казались снизу, но зато теперь было видно, что одежда у кавалеров и дам подвыцвела, а носы облупились. Я с удивлением понял, что мы находимся в часовой башне.

 – Это еще не все, – сказала Рида и стала подниматься по деревянной лесенке, пристроенной к одной из стен. – Иди за мной!

Лестница оканчивалась люком, и следом за Ридорй я выбрался на крышу башни. Ее ограждал невысокий зубчатый парапет.

 – Смотри! – воскликнула Рида. Ветер уносил ее звонкий голос. – Весь город как на ладони! Здорово, правда?

 – Ага! – крикнул я. – Очень красиво!

Я улыбнулся Риде и не стал ее расстраивать тем, что видел наш город и с большей высоты – с крыши Главного городского собора. Причем уже дважды.

Мы немного постояли на крыше – конечно же, обнимаясь, – а потом спустились вниз, в лавку. Там меня ждал очередной сюрприз. На стуле с высокой прямой спинкой, с открытой книгой на коленях, сидела Селейна. Она была одета в красивое бордовое платье с воротником-стойкой. Меня охватили противоречивые чувства: я был рад, что она нашлась, но я помнил и о печальной судьбе ее отца, постигшей его, как мне казалось, и по моей вине тоже.

 – Селейна...

Она подняла голову.

 – Здравствуй, Сэм.

Лицо ее, как всегда, не выражало ничего. Я почти разозлился на нее за это, но смирил свое негодование, потому что мне предстояло произнести  тяжелые слова соболезнования.

 – Селейна, господин Гилмур...

 – Мой отец жив, если ты об этом, – перебила меня она, закрывая книгу.

 – Извини, это моя вина, – сказала Рида. – Когда я приходила к тебе, я еще не знала, что случилось на самом деле.

 – А что случилось на самом деле? – повернувшись к ней, спросил я. Рида покосилась в сторону Селейны.

 – Утром отец отвез раненого в госпиталь, – произнесла та. – А потом на лавку снова напали. Но мы не пострадали, потому что появились люди, защитившие нас. Лавка, правда, сгорела дотла, но нам обещали возместить ущерб. Сейчас мы живем здесь, и нас охраняют. Нам сказали, что это необходимо, пока с заговором не будет покончено.

 – А как же... – начал я. Селейна догадалась, о чем я намеревался спросить.

 – Там погиб другой человек.

 – Другой?

 – Да. На самом деле там погибло довольно много людей. Но для инсценировки смерти моего отца было достаточно всего одного тела...

Я слушал и не верил собственным ушам. Не потому что информация поразила меня, нет. Селейна, говорившая о страшных вещах таким спокойным, флегматичным голосом,– вот что пугало меня. Может быть, мне это только показалось, но от нее как будто бы струился какой-то тонкий, острый холодок.

 – Я рад, что с господином Гилмуром все в порядке, – я поспешил сменить тему разговора. Камень у меня с души уже свалился, и я не испытывал желания водружать на его место новый. – А что насчет Арси? Его тоже где-то прячут?

Селейна покачала головой – нет, мол.

 – Арси пропал, – заговорила Рида. – В ту ночь, когда вы заявились к Канцлеру... После ареста дяди Риввейна Арси отправили домой. Но там он пробыл недолго. Сбежал, хоть его и стерегли. И исчез.

Я отыскал руку Риды, некрепко стиснул ее.

 – Не волнуйся, он обязательно найдется, – сказал я.

 – Скорее бы, – вздохнув, ответила Рида.

Остаток вечера мы провели почти молча. Селейна не горела желанием общаться. Она сидела на своем стуле и читала какую-то дорогую книгу (я заметил подкрашенные вручную иллюстрации). Изредка шелестели переворачиваемые страницы. Рида скучала. Я – тоже: терпеть не могу ждать чего-то, когда нечем заняться. Особенно когда еще не понятно, чего же ты ждешь.

Наконец в сумерках, когда Селейне уже понадобился свет, чтобы продолжать чтение, к лавке подкатила простая черная карета. Мастеровой, приглядывавший и за нами, и за улицей в течение всего дня, резво подскочил. На этот раз он не стал дожидаться ни стука, ни пароля, а сразу распахнул дверь перед гостем. На пороге лавки стоял канцлер Фирриган. Его сопровождал еще один человек, но в лавку входить он не стал, остался за порогом.

 – Добрый вечер, молодые люди, – произнес канцлер, когда мастеровой-соглядатай закрыл дверь. – Рад, что вы все здесь.

 – Добрый вечер, господин Фирриган, – встав со своего места, произнес я. Откровенно говоря, я ожидал чего-то подобного.

 – Добрый вечер, господин Фирриган, – эхом прошелестела Селейна. Она тоже встала и, ничего не объясняя, покинула комнату.

 – Не все, – заметила Рида. От того, каким тоном были произнесены эти слова, мне стало страшно за Риду – все-таки, перед ней стоял сам канцлер, второе лицо в государстве.

Но Фирриган, привычный, видимо, и не к таким претензиям, лишь улыбнулся.

 – Дорогая Ригида, Артемиса обязательно вернут домой. За ним отправлен отряд тайной полиции.

Рида не ответила, только отвела взгляд в сторону. Насколько я мог судить, она уже и сама чувствовала неловкость из-за того, как повела себя. В этот момент в комнату вернулась Селейна, ее сопровождал господин Гилмур. Хоть мне раньше уже сообщили, что он жив, увидеть его своими глазами означало поверить в это окончательно.

 – Добрый вечер, господин Фирриган, – сказал Гилмур.

Канцлер кивнул и предложил:

 – Присядем.

Когда все расселись, он продолжил:

 – Прежде всего, господин Гилмур, я хотел бы убедиться, что Вас и Вашу дочь устраивают условия, в которых Вы вынуждены пока пребывать.

 – Вполне, господин Фирриган, – ответил Гилмур. – Если в этом есть такая необходимость.

 – Необходимость есть, – канцлер оглядел нас всех. – Думаю, уже ни для кого из здесь присутствующих не секрет, что мы столкнулись с заговором против Его Величества короля. Будет лучше, если вы узнаете подробности. – Канцлер сделал небольшую паузу. А потом снова заговорил – неторопливо, взвешенно, словно покатывая на языке то или другое слово, прежде чем его произнести. – Всадник, которого вы спасли той ночью. Это был Амир Ди’Асанн, незаконнорожденный сын Его Величества.

Услышав это, я немало удивился – надо же, как причудливо сложились обстоятельства. А я еще думал, почему лицо того человека кажется мне знакомым. Теперь все вставало на свои места: профиль, который напомнило мне его лицо, я частенько держал в руках выгравированным на монетах.

  – Когда принц появился на свет, Его Величество были очень молоды, да и, строго говоря, сами были еще не Величеством, а только Высочеством. Ради справедливости должен заметить, что, во избежание недоразумений, принц воспитывался за границей, но ни в чем не нуждался, всегда знал свое место и никогда его не оспаривал. Однако с тех пор прошло много лет, а несмотря на многолетний брак Его Величества, наследников у него пока нет, и с каждым годом вероятность того, что они появятся, все меньше. Разумеется, никто не собирается пускать это на самотек, – Канцлер слегка склонил голову. – Однако принц решил воспользоваться этой ситуацией и заявить о себе... Но не все так просто. Принц действовал явно не по своей инициативе. Его к этому тщательно и довольно долго подталкивали, и есть некое высокопоставленное лицо, которое заинтересовано в успехе этого заговора. Причем речь идет не только о том, чтобы признать принца законным наследником престола, но и о том, чтобы посадить его на этот самый престол.

Канцлер сделал выразительную паузу и снова оглядел нас.

 – Дядя Риввейн? – убитым голосом спросила Рида.

Канцлер тихо рассмеялся.

 – Нет, девочка моя, нет, разумеется. В преданности Риввейна я не сомневался никогда. Он не только безупречный верноподданный Его Величества, но и мое доверенное лицо. Что тебя так удивляет? Почему он тогда под стражей? О, на то есть причина. Дело в том, что я попросил его сыграть роль предателя. Он и его люди довольно глубоко внедрились в ряды заговорщиков. Фактически, до той ночи мы контролировали заговор. Принц наверняка и не подозревал о том, что все его действия не только заранее известны, но и в какой-то мере даже запланированы. Но нам не нужен был принц – арестовать его можно было в любую минуту. Нам нужен был тот, кто стоит во главе заговора. А судя по тому, что принца регулярно и обильно снабжали магическими артефактами, в числе заговорщиков есть и маги. Если, конечно, за всем этим вовсе не стоит кто-то из Ордена.

 – Так что все-таки произошло в ту ночь? – осмелился спросить я.

 – О, это очень интересная история, – Фирриган осторожно, словно у него болела спина, отклонился назад, прислонился к спинке стула, расслабился. – Принц в сопровождении охраны из числа заговорщиков должен был проникнуть в город. Еще один отряд следовал за ними на расстоянии. Мои люди следили за обоими отрядами. Но неподалеку от Третьей стены на принца и тех, что бы с ним, напали. Нападение было слаженное, их явно пытались уничтожить, а не взять в плен. Впрочем, я не стану утверждать, что они убили бы принца, если бы он не стал сопротивляться. Мне, к сожалению, это не известно... Однако принц принял решение не сдаваться без боя. Артефактов и заемной магии у него оказалось достаточно, чтобы уничтожить нападавших, но он потерял все свое сопровождение и был серьезно ранен. Он сумел уйти на какое-то расстояние от места боя, но не прошел далеко. Мои люди получили приказ только следить, не вмешиваться. Но, если бы не подоспел второй отряд заговорщиков, они спасли бы принца вместо вас. – Канцлер посмотрел на меня. – Однако в этом не возникло необходимости. Ты и Артемис натолкнулись на принца и отнесли его к господину Гилмору, – Фирриган перевел взгляд на цирюльника. – Люди, которые напали на лавку, были вторым отрядом заговорщиков. Они хотели забрать принца. А дальше в события вмешалась случайность, – он усмехнулся и посмотрел на Селейну. – Когда ты показала свой знак, они сочли, что вы все на стороне принца и он поехал этой дорогой не просто так, а потому что здесь мог найти приют и помощников в случае, если что-то пойдет не так. Поэтому они отступили.

 – Но потом ведь они вернулись! – напомнил Гилмур.

 – Да. Когда связались со своим руководством и узнали, что никакого запасного варианта для принца приготовлено не было.

 – А те люди, которые нас защищали? Это было Ваше поручение?

 – Да. Но, строго говоря, большой помощи от них не потребовалось. Так, Селейна?

Глаза девушки округлились от удивления. Может быть, мне это только показалось, но на ее лице появилось выражение испуга. Канцлер только улыбнулся.

 – Ничего страшного. Я осведомлен о твоих обстоятельствах. Думаю, после всего случившегося ты вправе рассчитывать на протекцию. Ты ведь оканчиваешь училище в этом году, правильно? Тебя ждет университет магии. Если, конечно, ты сама этого захочешь.

Щеки Селейны вспыхнули.

 – Спасибо, господин Фирриган, – сбивчиво пробормотала она.

 – Я делаю это ради общего блага, – ответил канцлер.

 – А что случилось с принцем? – спросил я. – Он ведь пропал?

 – Пропал, хотя деваться ему было некуда. От дома господина Гилмура до госпиталя его сопровождала тайная полиция, охраняла она его и потом, когда принц был помещен в палату. Он был изранен и беспомощен, никто не рассчитывал на то, что он попытается сбежать. Мои люди просто следили за ним, ожидая связного. Нужно было как можно скорее выяснить, кто стоит за заговором, – учитывая то, что натворили вы с Артемисом...

Я почувствовал, что уши у меня горят. Слушать рассказ канцлера, вникая во все подробности, становилось сложно.

 – Что сделано, то сделано, Сеймор. Вы ведь поступили так из лучших побуждений, верно?.. Теперь я расскажу, чем это обернулось. То сообщение, которое ты мне передал, было предназначено не для меня, а для Риввейна. Я полагаю, ты не читал его? Оно касалось некоторых обстоятельств заговора. Но когда на принца напали, он счел, что его предали, и решил отомстить. Поэтому он вынудил тебя передать сообщение другому адресату. Я же, когда получил его, был вынужден в свою очередь подыграть принцу. Кроме того, у нас с Риввейном был условный знак – он сейчас болтается на твоей руке, Сеймор. Это заклятье. Мы условились, что воспользуемся им, чтобы можно было отличить подлинное послание заговорщиков от ложного. Кроме того, на нем есть зашифрованный текст. Сеймор, я благодарен тебе и Риде за то, что вы пошли мне навстречу и передали это послание в обход представителей Канцелярии и Ордена. Информация оказалась достаточно важной, она от наших заграничных коллег. Теперь нам известно, насколько распространился заговор. Но до сих пор не ясно, кто стоит в его главе. Кроме того, появилась еще одна проблема.

Канцер сделал небольшую паузу и внимательно посмотрел на Риду.

 – Риввейн-младший, сам того не желая, основательно спутал нам карты. Он принял обвинение своего отца в заговоре за чистую монету, а мы не успели ему ничего объяснить. И он решил все выяснить сам. Он проник в госпиталь, чтобы узнать все от человека, которого вы спасли. А тот взял его в заложники и исчез вместе с ним. Наши маги полагают, что был использован какой-то очень сильный артефакт или заклинание мгновенного пространственного переноса.

 – В заложники? – переспросил я, не веря собственным ушам.

Канцлер развел руками.

 – Или же принц уговорил мальчишку помочь ему добровольно. Нам это не известно... Как я уже говорил, по их следу идет тайная полиция. И в связи с этим, молодые люди, у меня есть к вам просьба, – канцлер подался вперед, прищурился, оглядел нас снова. – Пожалуйста, не предпринимайте никаких действий. Не пытайтесь спасти вашего друга самостоятельно. Поверьте мне, в моем подчинении отличные люди, их сопровождает два мага высокой квалификации. Они отыщут принца и вернут Артемиса домой. Вы все поняли?

Я кивнул – почему-то мне казалось, что Фирриган обращается, в основном, ко мне.

 – Вот и славно, – Канцлер качнулся, поднялся. Мы встали тоже. – Селейна, тебе и Вам, господин Гилмур, пока следует оставаться здесь. Сеймор и Рида, вы можете вернуться к обучению.

 – С меня сняты обвинения? – нетерпеливо спросил я.

Канцлер одарил меня своей тихой старческой улыбкой.

 – Скажем так. Один человек, которому я доверяю, поручился за тебя.

«Боггет», – промелькнуло у меня в голове. Больше некому!.. Я поклонился.

 – Благодарю.

 – Берегите себя, молодые люди, – сказал Фирриган на прощание. – И помните, о чем я вас попросил.

Мне хорошо врезались в память эти его слова – не приказал, а именно попросил. Это подкупало.

 – Прошу прощения, господин Фирриган, – я осмелился на минуту задержать его. – А кто напал на принца? Той ночью, как Вы говорили, у Третьей стены...

Канцлер прищурился и одобрительно улыбнулся.

 – А ты внимательно слушал меня, Сеймор... Это хороший вопрос. Но на него у меня нет ответа. Пока – нет.

С этими словами он ушел, оставив у нас ощущение, будто бы мы все этим вечером прикоснулись к чему-то великому и очень важному. После ухода канцлера Рида тоже засобиралась.

 – Проводи меня, Сэм, – попросила она.

 – Конечно. Я...

 – В этом нет необходимости, – встрял в наш разговор парень, никакой не мастеровой, как я давно уже понял, а охранник и соглядатай. Наверняка в доме он был не единственным и на улице дежурил еще кто-то. – За башней госпожу Ригиду ждет карета. Ее прислала достопочтенная госпожа Алосия. Я провожу.

Рида помрачнела, взглянула на меня, ища поддержки. Я обнял ее за плечи. От того что к ней обратились как к высокопоставленной особе, мне стало неприятно, словно Риду уводили от меня, воздвигали между нами преграду. Но я любил Риду и знал, что она любит меня, поэтому спокойно сказал:

 – Иди. Увидимся завтра в училище.

Рида кивнула, торопливо поцеловала меня и вышла за дверь. Ей было грустно, я чувствовал это, и это меня беспокоило. Но утешить ее сейчас у меня не было возможности. Я попрощался с Селейной и Гилмуром и отправился в училище. Мне следовало поблагодарить Боггета за то, что он заступился за меня. Правда, я уже предчувствовал, как нелепо буду себя при этом чувствовать: Боггет был не из тех людей, кто приветствует подобные церемонии. Кем бы он ни был на самом деле, это я о нем знал точно.