Текст книги "Владыки Безмирья (СИ)"

Автор книги: Полина Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 50 страниц)

 – Букашка-а!.. – послышалось вдруг. – Букашка-а-а!..

Тоненький голосок – девичий или, скорее, детский, раздавался со стороны невысоких, но густых зарослей, наступавших на дорогу слева. Притихшая было дрожь возобновилась с новой силой.

 – Боггет, что это? – спросил Тим.

Я только хлопнул едва открытым ртом – хотел спросить то же самое. Инструктор, наверное, сказал бы нам что-нибудь в ответ. Но тут земля на лугу совсем близко от дороги разбухла, подалась вверх и взорвалась кусками дерна и сочными темными комьями. Из образовавшейся норы выскочило... вывалилось...

 – А-а-а!.. – завизжала Кайли и спряталась за мою спину.

На свежей земляной горке, привстав на задние лапы, вполоборота к нам сидело странное существо. Больше всего оно было похоже на мышь: с таким же горбиком, гладкой шерстью, длинной мордочкой, длинным голым хвостом и маленькими округлыми ушками. Существо точно так же, как это делают мыши, шевелило усами. Но его гладкая шерсть была рыжей на голове и загривке и черной на всем остальном теле, а передние лапы, короткие и широкие, больше походили на кротовьи. У существа был большой живот и очень длинная узкая мордочка с большими черными блестящими глазами. И размера оно было совсем не мышиного – со взрослую породистую корову.

Напрягшийся было Боггет выпрямился, расслабился.

 – Не бойтесь. Это всего лишь землеройка.

 – Землеройка?!. – воскликнул Тим. – Да ладно...

Кайли осторожно высунулась из-за моего плеча.

 – Ну да, – сказала она. – Это землероечка. Тут их многие держат.

 – В смысле – держат? – продолжал удивляться Тим. – В качестве домашнего питомца, что ли?

 – Нет. Они...

Но объяснить Кайли ничего не успела. Зашуршали заросли, и на дорогу впереди в паре десятков шагов от нас выбрался растрепанный мальчишка лет двенадцати.

 – Букашечка! – радостно воскликнул он, увидев землеройку. – Букашечка, славная! Ну, иди, иди же сюда...

 – А вот и хозяин, – заметил Боггет.

Землеройка потопталась на месте, раздумывая, даться в руки хозяину или снова броситься бежать, и вдруг сиганула в нашу сторону. Боггет кинулся ей наперерез и ловко взял шею зверя в захват. Мальчишка тут же подбежал, накинул на существо лассо, затянул. Землеройка тоненько засвистела.

 – Спасибо! – сказал мальчик. – Она иногда убегает, природа такая, ничего не поделаешь. Если я ее не приведу обратно, мне от отца здорово влетит.

 – А что ж она у вас, неподрезанная, что ли? – спросил инструктор.

Мальчик нахмурился.

 – Нет. Но отец об этом не знает.

Боггет усмехнулся.

 – Ну, веди свою любимицу домой. До деревни далеко, кстати?

 – Нет, не очень. Сейчас прямо по дороге, потом развилка будет, дорога в деревню налево пойдет. Вам переночевать где-то надо?

 – Да.

 – Тогда идите к деду Акриме, это от околицы третий дом по левой руке.

 – Спасибо!

 – Вам спасибо!

И мальчонка легко, играючи, бегом погнал своего питомца в сторону деревни, похлестывая гигантскую землеройку свободным концом веревки. Толстенький зверек забавно трусил впереди своего владельца. Сначала они бежали по дороге, потом свернули на тропинку и скрылись из вида.

 – Землеройки здесь хозяйственные животные, – объяснял Боггет, пока мы шли к деревне. – Их держат как коров. Молоко на вкус отличное, сыр и сметана – тоже.

 – Мышиное молоко?.. – тихо переспросила Селейна.

 – Да, сестрица, – мгновенно отозвалась Кайли. – Ничего такого!

 – Но по природе своей эти существа очень активны, – продолжал Боггет. – Могут просто сбежать, могут под землю зарыться. На цепь их не прикуешь – слишком тяжелая, да и дорого, обычную привязь они моментально перегрызают, а ни один загон их не удержит, они что хочешь прокопают. Так что местные подрезают им жилы на передних лапах.

 – Жестоко, – сказал Тим.

Боггет пожал плечами.

 – Может быть. Эта, наверное, на всю деревню одна неподрезанная.

Сначала впереди показались сизые дымки деревни, затем и околица – косоватый, кое-где заваливавшийся частокол. Ворота, к нашему удивлению, были закрыты. Когда мы подошли, Боггет размашисто бухнул пару раз о них кулаком. Ответа не последовало. Инструктор тряхнул ворота, стукнул снова, крикнул:

 – Э, люди добрые! Ворота откройте!

Над воротами показалась голова человека в мятой, словно жеваной шапчонке. Пара слезящихся глаз посмотрела на нас с прищуром.

 – А вы кто такие будете? – спросил человек.

 – Путники. Странники. Переночевать тут хотели да назавтра дальше идти.

Человек разглядывал нас очень внимательно. Затем голова исчезла, и довольно долго ничего не происходило. Потом показалась другая голова, и нас снова придирчиво осмотрели. Наконец за воротами послышалась возня, и они стали открываться. Стоило нам войти, как Боггет выразительно присвистнул.

 – Ничего себе вы тут гостей встречаете!

К воротам был стащен всякий хлам: старые полуразбитые телеги, рассохшиеся козла, валялся даже одноногий стул с недеревенской, лирообразной спинкой. За этой жалкой баррикадой прямо на земле сидело трое мужиков, вооруженных топорами. Рядом лежало несколько палиц. Тут же крутилось двое босоногих мальчишек – очевидно, на тот случай, если понадобиться срочно куда-то бежать с новостями или приказаньями. Все эти люди – и взрослые, и дети – оглядывали нас очень внимательно, настороженно, недобро.

 – Что у вас тут происходит? – спросил Боггет.

 – Да это... Вот! – неопределенно обвел руками человек, впустивший нас. – Вам к старосте лучше.

 – Да мы переночевать только. Говорят, у деда Акримы можно.

Человек прищурился.

 – Кто это вам сказал?

 – Да парнишка один...

 – Фарни, паршивец! – воскликнул вдруг один из тех, кто сторожил баррикаду. Размахнувшись, он хлопнул себя по колену. – Вот же задам я ему трепку! Говорил – не выходить из деревни!..

Мы переглянулись.

 – А вы кого тут ждете-то? – спросил снова Боггет.

В ответ селянин только сделал жест рукой – пойдемте, мол. В его сопровождении мы прошли через деревню. Выглядела она небедной: две улицы, расходящиеся вилкой, были застроены добротными, ухоженными домами, многие из которых были со светлицами. Палисадники были большими и тоже ухоженными, засаженными цветами, по изгородям и заборам вился хмель и дикий виноград. В траве уютно, по-вечернему стрекотали кузнечики. И все же в лиловом сумраке витала тревога: смеркалось, но окна домов были темны, занавешены. Когда мы проходили мимо, занавески вздрагивали. Собаки, поднявшие лай при нашем появлении, до странности быстро затихли и теперь молчали, словно ожидая разрешения залаять снова. И тем страннее показался беленый дом в конце улицы, низкий и широкий, словно вкопанный в землю. В его окнах горел коричневато-желтый свет, а громкие голоса тех, кото находился внутри, были слышны даже с улицы, хотя слов было не разобрать.

За дверью стеной стоял тяжелый теплый дух. Казалось, шагни в него, и продвигаться вперед будет непросто. Горница, в которой мы очутились, была полна людей. За большим столом при свете сальных светильников, рассевшись на простых лавках, громко спорило несколько человек. На столе стояли кружки и кувшины, тарелки с костями и корками хлеба, лежали исчерченные листы бумаги с надорванными и заляпанными краями. Люди были так заняты перебранкой, что не обратили бы на наше появление никакого внимания, если бы их не окликнул наш провожатый.

 – Эй, Эсвер! Тут пришли...

На оклик обернулся нестарый еще человек в бараньей душегрейке поверх рубахи. Брови его, буйные, кудлатые, сошлись на переносице, но не успел он и слова сказать, как и пол, и стены, и потолочные балки горницы, а может и весь дом сотряс знатный раскатистый окрик:

 – Кого я вижу! Старина Боггет! Сколько лет, сколько зим!..

Огромный широкоплечий человек в боевой броне поднялся из-за стола и, распахивая объятия, двинулся на инструктора. Назвав его человеком, я поторопился: даже в тусклом свете было видно, что кожа у него зеленовато-серого цвета, глаза желтые, с вертикальными зрачками, нижняя челюсть сильно выдается вперед, нижние клыки торчат и далеко заходят на верхние. Полутролль – если верить картинкам в детских книжках. Волосы этого создания были рыжеватого цвета и походили на конскую гриву, зачесанную на оду сторону. В левом ухе висела здоровенная серьга. Пока он шел, под его ногами, поскрипывая, прогибались половицы. Но нашего инструктора все это ничуть не смущало: Боггет размашисто шагнул ему навстречу. Они сошлись посреди комнаты и, крепко обнявшись, как будто бы заняли все свободное пространство.

 – Здравствуй, Тих. Я тоже рад тебя видеть.

 – Вот уж не думал тебя тут встретить! Какими судьбами? – клыки этому существу разговаривать нисколько не мешали. – Да ты никак отрядом обзавелся? Чудной какой-то, ну да ладно... А ты, я смотрю, нуб?

Я запоздало сообразил, что приятель Боггета смотрит на меня. Я счел, что речь идет о моем имени, и ответил:

 – Нет, я Сэм...

Он залился веселым смехом, похожим на утробное порыкивание.

 – Боггет, где ты достал этого паренька? А-ха-ха-ха... – он окинул взглядом остальную нашу компанию. – Как тебя вообще угораздило связаться с ними всеми? Ты что, паровозить взялся?

 – Остынь, Тих, это долгая история. Расскажи лучше, что здесь происходит.

 – А, да обычный квест...

И я впервые с того самого дня, как мы оказались в этом мире, вспомнил об особенностях местного общения. Боггет и его приятель заговорили на каком-то полуптичьем наречии, из которого я понимал едва ли одно слово из пяти, и хорошо, если это был не предлог. Сперва я подумал, что они хотят обсудить что-то только между собой, но довольно быстро понял, что ошибаюсь. Никто от нас ничего не скрывал: вслушиваясь, я разбирал слова. Вот только смысл их ускользал от меня, как будто бы разговор шел о совершенно неизвестных мне вещах. Иногда, впрочем, я запоздало понимал то или иное слово – как будто кто-то переводил его для меня, разъяснял его смысл: отряды, разведка, миссия...

Наскоро условившись о чем-то, приятель Боггета повернулся к собравшимся, которые все это время с недовольными лицами, но все же тихо сидели за столом.

 – Им проводник нужен, чтобы из деревни уйти. Быстро и по-тихому.

 – Как так? – воскликнул тот, кого звали Эсвер. – Значит, вы все-таки не уверены, что справитесь?!.

Остальные загомонили – негромко, но с явным возмущением в голосе. Тих вскинул руки.

 – Я же сказал, ничего не обещаю! У барона гарнизон где-то полсотни человек и наемников вполовину от того же, а у меня в отряде шестьдесят бойцов!

 – Но ты же сказал!..

 – Я сказал, что возьмусь! Мы тоже не лыком шиты. А не нравится что-то – мы хоть сейчас снимемся и свалим, будете со своим бароном сами разбираться. Ну? Нам уходить?

Ответом ему была тишина. Он повернулся в нашу сторону.

 – Найдем кого-нибудь, не переживай. Местные не возьмутся – я своего человека дам.

Тут голос подала Кайли.

 – Нам что, еще куда-то надо идти? На ночь глядя-то? Нет, я на это не согласна! Я хочу поужинать и лечь в постель!

Тих посмотрел на нее с недоумением.

 – Девочка, тут, как бы тебе сказать... Война вообще-то. Ну, пусть не война, но некоторое столкновение интересов. Шла бы ты своей дорогой...

 – Да я сегодня и так полдня по дороге протопала! – взвилась Кайли. – Я устала! С меня хватит!

Тих усмехнулся, глянул на Боггета.

 – Как тебя угораздило в это ввязаться?

Инструктор вздохнул.

 – Так получилось. Ее, кстати, и правда можно здесь оставить. А вот ребят мне бы вывести. Если все так, как ты говоришь...

 – Хм... Ну, тогда...

 – Простите, а нам так обязательно уходить? – осторожно спросил Тим. – Вообще-то, мы тоже устали. Было бы здорово отдохнуть немного. А потом, вдруг мы можем быть чем-нибудь полезны и...

Он замялся, не закончил.

 – Что здесь все-таки происходит? – спросил я, подхватив его фразу на полуслове.

 – Это свободная деревня, – ответил Боггет. – Если вкратце, то ее земли хочет присвоить себе местный барон. Жители против. Барон собрал небольшое войско, чтобы захватить деревню. Жители наняли, – кивок в сторону, – Тиха и его отряд, чтобы они сразились с воинами барона.

 – Еще не наняли, – поправил Тих, косо посмотрев в сторону собравшихся. – О цене мы пока не условились.

 – Но и гарантий мы никаких не получили! – парировал сидевший рядом с Эсвером белолицый толстяк преклонных лет.

 – И не получите, – невозмутимо ответил Тих.

 – Сами слышали, какова расстановка сил, – продолжил Боггет. – Насколько я понял, вокруг деревни полно разведчиков. Решить дело миром уже не выйдет. Все готовятся к бою. Основные силы противника еще в пути, но тут полно разведгрупп, может случиться все что угодно. Будет лучше, если вы уйдете отсюда, пока есть такая возможность.

 – Мы? – переспросил я. – А ты, Боггет?

 – Я... – он на секунду отвел глаза. – Я тут подсоблю кое с чем и быстренько вас нагоню.

 – Нет, так не пойдет. Мы...

 – Слушайте, может, мы уже наконец поужинаем? – Кайли бесцеремонно вклинилась в наш разговор. – Не могу больше, умираю с голоду-у-у... Ну пожалуйста, давайте поедим, на полный желудок и думается лучше...

 – А тут, кстати, есть над чем подумать, – заметил Тих. – При такой расстановке сил нам не помешало бы какое-нибудь преимущество. Если ты горазд вписаться, я только рад, Боггет. Но насчет твоей компании... Решайте быстрее, времени у нас в обрез.

Боггет взглянул на нас. Вид у него был виноватый, но глаза – горели. Странно было видеть инструктора таким взвинченным, возбужденным и в то же время таким подавленным. Однако он взял себя в руки, на мгновение закрыл глаза, и, когда открыл их, вспыхнувший было огонь оказался тщательно потушенным.

 – Ладно, мы уходим вместе. Прости, Тих.

 – Да ничего, – он протянул руку, Боггет пожал ее. – Ну, бывай. Еще свидимся.

И он направился обратно, к столу. Боггет, махнув нам рукой, двинулся к двери.

 – Эй, я не поняла, мы что, опять куда-то идем? – возмутилась Кайли.

 – Ты можешь оставаться, – ответил Боггет. Хоть он и контролировал себя, все же было сложно скрыть, что он не в духе.

Мы вышли из дома, в котором снова закипел спор. Уже сгустились сумерки, после нагретого душного помещения воздух на улице был будоражаще-свежий, холодный.

 – Мы что, правда так и уйдем? – спросил Тим.

 – А что делать? В деревне вам оставаться опасно. Переночуем в лесу.

 – Твой друг сказал, им нужно какое-то преимущество... Чтобы защитить деревню. Так? – спросил я. – Тогда, если мы что-нибудь придумаем, деревня останется целой. Не будет необходимости уходить отсюда.

 – Нам всего-то нужно провести под открытым небом одну ночь. Не первый раз, не последний.

 – Да. Но местные жители...

 – Тим, это не наше дело.

 – Не хочу в лесу ночевать, – сказала Кайли. Голосок у нее подрагивал, и уже не от гнева, а скорее от обиды, к которой примешивался страх.

 – Я тоже не хочу, – ответил Боггет. – Но других вариантов у нас нет.

 – Может, все-таки останемся?

 – Нет. Идемте.

«Идемте», – сказал Боггет. Но не двинулся с места. Происходило что-то неправильное, и мы все это чувствовали. И всем мы ждали решения инструктора.

 – Ладно, – сказал наконец Боггет. Он повернулся, взялся за скобу входной двери. – Давайте взглянем на их планы.

Глава 11. Битва

Когда Кайли ушла следом за хозяйкой дома, молчаливой женой старосты, Селейна тронула меня за локоть и тихо сказала:

 – Я тоже пойду. Не могу, с ног валюсь. Если понадоблюсь, просто разбудите меня и скажите, что нужно делать.

 – Хорошо, Селейна. Но, будем надеяться, будить никого не придется.

Она кивнула и ушла вслед за Кайли. После ужина на маленькой темной кухне Боггет пытался отправить спать всех нас, но мы с Тимом все-таки остались.

 – Вокруг деревни поля, – разъяснял Тих, водя по грубоватому беглому рисунку пальцем с длинным когтем, черным у основания, белым на кончике. На пальце хищно поблескивал большой перстень-печатка. – Есть несколько тощеньких лощин, будь они неладны. В них прячутся слуги барона, но прочесать всю местность мы не можем: не хватает ни людей, ни времени. А вот здесь болотце, – он обвел когтем масляное пятно на листе бумаги, потом указал на место, помеченное как «Замок», и повел от него линию вниз. – Отряды барона уже выдвинулись. К деревне они подойдут завтра к вечеру, вряд ли раньше. А то и позже – у Барона приличная конница, он полагается на нее, а лошадям нужно будет дать отдохнуть перед боем. У меня, кстати, конный отряд совсем небольшой, – он бросил косой взгляд на рядок деревенских жителей, сдвинувшихся, чтобы дать нам место за столом. Здесь же сидел еще один из людей Тиха – рослый худощавый мужчина лет сорока или немногим старше, в серо-зеленом плаще с причудливым бледно-желтым рисунком; в разговор он не вмешивался. Об оплате условились, но Тих не уставал намекать, что он сильно со своим отрядом рискует, взявшись защищать поселение, и что за риск надо бы доплатить.

 – Единственный вариант – выманить их на открытое пространство, – сказал Боггет. – Допустить штурм деревни нельзя, она совершенно не укреплена.

 – Ага, – согласился Тих. В интонации его голоса слышалось злорадство. – Если бы кое-кто не жалел так свои денежки, то тут был бы хороший частокол с крепкими воротами, а то и ров.

Местные проглотили это молча.

 – Я собираюсь сманить их влево от дороги, – продолжал Тих.

 – Так близко к деревне?

 – Да. Нападем первыми и постараемся увести их в сторону. Если они за нами не последуют, у нас будет возможность зайти им в тыл, а этого они допустить не могут.

 – Неплохо. Но тут негде укрыться. Внезапной атаки не получится.

 – А и не надо. Пусть издалека видят, что мы на них идем.

Боггет серьезно посмотрел на Тиха.

 – Ты это серьезно?

Полутролль осклабился.

 – А почему бы и нет? Авангард у меня кого хочешь впечатлит. Нам главное потом не облажаться. И вообще, какая внезапная атака? Барон давно в курсе, что я тут со своим отрядом стою.

 – Допустим. Что потом?

 – Потом – по обстоятельствам. Либо мы их, либо они нас, – Тих скосил взгляд на деревенских. Они стерпели и это, хотя заметно побледнели. Тиху нравилось их пугать, он даже не скрывал это. Но и быть снисходительным и милостивым ему тоже нравилось: – Да не тряситесь вы так, я оставлю в резерве группу бойцов на всякий случай. В конце концов, у нас у самих лагерь за околицей. Кстати, если в деревне найдутся добровольцы, готовые сражаться, мы будем только рады. Если удача будет на нашей стороне, то до боя на улицах не дойдет. Но все-таки они должны уметь держать оружие – хотя бы с правильной стороны, ха-ха! А вообще, какое-нибудь более существенное преимущество нам не помешало бы, конечно... Что думаешь, Соул?

Спутник Тиха кивнул.

 – А ты, Боггет?

 – Хм... При таких условиях очень многое будет зависеть от построения и мобильности, но это ты и сам знаешь. А я думаю, все равно надо искать, где ставить засаду.

 – Негде тут ее ставить! Разве что в самой деревне... да шучу я, шучу, угомонитесь! Боггет, я серьезно. Тут лощины в полтора дерева, одиночка еще заляжет, но отряд не спрячешь.

 – Ну так одиночку и положим. Рогу хорошего. А то и двух, и дамагера к ним третьим. Есть кого?

Тих задумался.

 – Да есть, разумеется...

 Тут голос подал Тим:

 – Прошу прощения. Можно я скажу кое-что?

 – Ты уже кое-что сказал, пацан, – мгновенно отозвался Тих. – Чего хотел-то?

 – Я... Э... Ну, нам же нужна засада? Я подумал: может, сделать ее под землей?

Боггет нахмурился.

 – Окопы, что ли? Мы не позиционную войну тут затеваем, Тим.

Тим выставил перед собой ладони.

 – Нет, нет, я не то имел в виду! Я... Э... Что если нам спрятать людей под землей?

 – У меня в отряде нет мага с профилем по стихии земли, и подходящего фамильяра призвать некому. Вообще, идея хорошая, но в данной ситуации нереализуемая, извини.

 – Ну, может быть, Букашка справится?

 – Букашка?..

Тих выразительно поднял одну бровь. А я уже понял, что пришло в голову Тиму, – и у меня аж мурашки пробежали по спине от того, что это вполне могло сработать. Тим тем временем пустился в объяснение:

 – Я не знаю, какие возможности у подобного существа, но, насколько я понял, копать они любят и делают это довольно быстро, так что...

Боггет с размаху хлопнул себя ладонью по лбу.

 – Тим, это гениально. Просто и гениально! Тих, у нас будет засада.

 – Боггет, о чем ты?

Боггет вскочил из-за стола.

 – У нас будет засада! Если только они Букашку уже не покалечили!

 – Да какая, к чертям, Букашка? Мне кто-нибудь объяснит?

Боггет пропустил его вопрос мимо ушей. Он уже обращался к старосте.

 – Мальчик по имени Фарни. Где он живет?..

Идти пришлось назад, к воротам, у которых, к счастью, еще не сдал караул отец Фарни. Когда у него спросили про Букашку, он рассвирепел:

 – Так и знал, что эта тварюшка натворила еще что-то! Надо было мне самому ее подрезать, а не поручать этому дурню! Ну, чей огород она перерыла?..

Не сразу ему удалось объяснить, что никакого вреда от Букашки не было и, наоборот, очень хорошо, что у нее еще не искалеченные лапы, потому что нам нужна ее помощь. Когда же весь план был изложен, крестьянин крепко задумался.

 – Уж не знаю, как вы собираетесь заставить ее копать там, где вам надо, – сказал он. – Но Фарни с этим, наверное, правится. Они неплохо ладят...

После этого мы всей толпой направились к дому Фарни. Час был уже поздний, но следовало убедиться в том, что план Тима может быть приведен в исполнение. По дороге обсуждались детали.

 – Траншеи должны быть не очень глубокие, иначе из них быстро не выберешься.

 – Как замаскируем их сверху?

 – Дерном заложим.

 – Провалится.

 – Не провалится, если положим дерн на какие-нибудь перекрытия.

 – На какие это перекрытия, скажи на милость?

 – Да не те же плетни. Снимем парочку и...

 – Парочкой тут не обойдешься.

 – И что?

 – Ничего.

 – Заборы тоже сойдут. Даже лучше будет: лошади поверху проскачут, люди пройдут. А потом мы у них позади как из-под земли выскочим!

 – Тяжело получится. Снизу это все будет не поднять.

 – Да, это проблема...

 – Это не проблема, – сказал Тим, вмешавшись в негромкий разговор. – Сделаем ворот, натянем веревки. Это недолго. Я все начерчу.

Сказал он это буднично, совершенно не рисуясь, и из-за этого слова его прозвучали еще более впечатляюще. Чего уж там говорить – Тим был в своей стихии. Вот бы его план и в самом деле удался.

 – А знаете, на этом поле когда-то было большое сражение, – заговорил один из деревенских. – Говорят, много народу полегло. Недоброе это место, проклятое. Может, лучше не...

 – А местные это знают? – перебил его Тих. – Люди барона, я имею в виду?

 – Ну, все это знают. Так что лучше...

 – Боггет, ты это слышал? Когда наши из-под земли полезут – представляешь, какой будет эффект?  Да теперь мы просто обязаны это сделать!..

Нашу странную делегацию на пороге встретила встревоженная женщина лет тридцати – мать Фарни. Мальчишка был дома, его уже отправили в постель. Букашка, сытая, живая и здоровая, спала в хлеве. Их решили не будить.

 – Мы придем, как только начнет светать, – сказал Тих. – Времени мало, действовать надо быстро и скрытно.

За остаток ночи он намеревался прочесать окрестности планируемого места битвы и сделать так, чтобы никто из слуг барона не узнал о задуманной Тимом хитрости. Мы же втроем – Боггет, Тим и я – вернулись в дом старосты, где нам предоставили ночлег. Ложился я с тревогой, не зная, от чего проснусь: то ли от криков жителей деревни, на которую напали раньше срока, то ли от непонятной, зловещей тишины. Но проснулся я от того, чего в этом хмуром, затаившемся в тревоге поселении ожидал услышать меньше всего, – от звонких, задорных криков играющих под окном детей.

 – Отдай! Сэлма, отдай, говорю! Я его всего полчаса назад получил, сам еще не рассмотрел!

 – А ты меня поймай сначала!..

Я успел подняться и взглянуть в окно прежде, чем они скрылись из вида. Двое детей, у ног которых, потявкивая, вился забавный серо-рыжий песик. Рыжеволосая девочка лет четырнадцати, худенькая и высокая, была одета очень странно: на ней были короткие штанишки, гольфы и башмаки с пряжками, платье, из которого она выросла лет десять назад, и нагрудная броня. На плече висела плоская полукруглая сумка с длинным ремешком, на шее – гроздья украшений и амулетов. Кожа у девочки была непривычного рыжевато-коричневого цвета, какая бывает у людей, загоревших где-то далеко на юге. А еще у нее были очень необычне глаза: большие, сильно сдвинутые к переносице, при этом внутренние уголки были опущены вниз, а внешние сильно подняты – как два зернышка пшеницы, сложенные уголком. Девочка держала в руке маленький костяной рожок с блестящей цепочкой, поднимая его высоко над головой. Второй ребенок, мальчик, крепыш лет десяти-одиннадцати, пытался этот рожок достать. Одет он был не по погоде тепло, поверх одежды у него был даже короткий плащ. Мальчишка был светловолосый и светлокожий, но кое-что у этой парочки было общее: большие, длинные, очень подвижные уши. У девочки в левом ухе была пара блестящих сережек. Да и лица, форма глаз и их цвет – медово-карий – у этих детей были похожи. «Брат и сестра, – решил я. – И оба какой-то иной, нечеловеческой расы». Вот только кто они были такие и откуда здесь взялись? Не из отряда Тиха же они, правда?..

День прошел как в дурмане. Боггет где-то пропадал – я подозревал, ушел вместе с людьми Тиха прочесывать окрестности или занимался чем-нибудь вроде этого. Тим сделал чертеж, прямо на земле, на расчищенном участке, причем весьма точный и соразмерный; по нему несколько местных конструировали катапульту на случай, если враг приблизится к деревне. Я покрутился около них, но моя помощь не была нужна. Селейна встала рано, как привыкла, но из дома старосты не выходила, так и просидела в комнате весь день. Если бы у нее была какая-нибудь книга, она уткнулась бы в нее. Что касается Кайли, то она благополучно проспала до полудня, с аппетитом поела и остаток дня таскалась за мной. Она была весела и жизнерадостна, донимала меня расспросами и глупыми разговорами, и у меня не было сил отогнать ее.

Когда же наконец наступил вечер, вместе с членами отряда Тиха объявился Боггет. Он был одет в неполную металлическую броню, которая ему чертовски шла, и оружием он обзавелся тоже. Настроение у него было приподнятое. Мне от его вида стало еще тоскливее: мы ведь, переночевав в деревне, могли бы сегодня продолжить путь и, возможно, уже нагнать Риду. Но вместо этого Боггет ввязался не в свое дело, да и мы теперь тоже были замешаны в нем. Я прекрасно помнил, что еще накануне это казалось мне единственным правильным решением. Но теперь я жалел, что мы тогда не ушли.

После ужина разошлись рано. Боггет ушел с Тихом и Соулом, этой бессловесной  серо-зеленой тенью, назначение которой я никак не мог угадать. Тим уснул, едва коснувшись головой подушки. Я же долго лежал в темноте и смотрел, как в отведенной нам двоим комнате тускнеет воздух, как скрадываются контуры предметов и разрастаются их тени. Мне было одиноко, неспокойно и неуютно. Тревожные мысли не шли из головы. Что если Тих неверно оценил силы противника? Что если его отряд проиграет? Что тогда будет с нами? При таком исходе мы в худшем случае, наверное,  станем пленниками. Или плен – это все-таки не самое худшее?.. Наверное, мне следовало вцепиться в Боггета и провести сегодня целый день с ним, чем бы он ни занимался. Даже мешаясь ему, я бы чувствовал себя спокойнее.

Правда была в том, что, хоть меня и увлекали какие-то особенности Безмирья, на самом деле я не старался во что-то вникать. Я думал, что мы, попав сюда, быстренько отыщем Риду, Вена и Рейда, спасем Арси и все вместе вернемся домой. Расспрашивая Селейну и Тима о том, на что они способны, я рассматривал их только с той точки зрения, чем они могут быть полезны в достижении этой цели. Меня интересовало лишь то, кем они были прежде, с чем пришли в Безмирье. На самом же деле мне следовало поинтересоваться, к чему они стремятся сейчас, кем хотят стать в будущем. Я не задумывался о том, что этот мир и люди, окружающие меня сейчас, могут стать частью моей настоящей жизни, пусть и не на долгое время. И теперь мне было стыдно из-за того, что я относился к происходящему недостаточно серьезно.

Проворочавшись в постели какое-то время, я в конце концов лег на спину и, сосредоточившись, вызвал перед собой образ Риды. Она появилась тут же. Я увидел ее явственно, живо, даже мог протянуть руку и провести ладонью по тонкой цветной пленке иллюзии – словно трогаешь мыльный пузырь, который не лопается. Даже рябь на поверхности появляется похожая, только влажного следа на пальцах не остается. Мне не нужно было глубоко вникать в свои ощущения, чтобы понять, что Рида уже недалеко и движемся мы в правильном направлении. Но как же мне хотелось, чтобы она сейчас, вот именно в эту минуту оказалась рядом! Взять ее за руку, ткнуться виском в ее плечо, сказать, как сильно я люблю ее и как я скучал по ней все это время... Хотя бы просто поговорить с ней было бы счастьем... Счастьем была бы любая весточка от нее – невозможная, немыслимая. Приходилось довольствоваться иллюзией. Паря надо мной, созданная усилием моей воли Рида смотрела перед собой, но взгляд ее проходил сквозь меня, и я никак не мог поймать его. Вот так же сейчас и мы с Безмирьем смотрели друг на друга – видя друг друга и не видя одновременно.

Тим зашевелился во сне, я отвлекся, и Рида исчезла. Я не стал вызывать ее образ снова. Рида была не единственной, кого мне не хватало. С тех самых пор, как я оказался здесь, мне часто вспоминался Киф. Я скучал по его беззаботной болтовне и хамоватому обаянию. Я подумал о том, что можно было бы попытаться отыскать в Безмирье и его, хотя бы вызвать его образ прямо сейчас, но отказался от этой идеи. В конце концов, даже если он со своими друзьями уже вернулся в этот мир, наши пути разошлись.

Несмотря на то, что спал я совсем немного, на следующий день проснулся я рано. Нас с Тимом разбудило какое-то всеобщее оживление, которое не выражалось ни в чем конкретном, но явственно витало в воздухе.

 – Показались отряды барона, – сообщил Боггет. Как и накануне, он был в броне, и вид у него был воинственный. – Мы отправляемся им навстречу, выступаем сейчас. Вы, – он пристально оглядел нас, – остаетесь здесь. Из деревни носа не высовывать. Ясно?

Нам было ясно. Создавать проблемы Боггету никто из нас не хотел. После того как он ушел, мы тихо позавтракали на все той же маленькой кухонке – кашей с хлебом, сытно и вкусно. Хозяйка упрямо отказывалась принимать нашу помощь даже в помывке посуды, но и не прогоняла нас, так что мы еще долго сидели за столом. Мы не разговаривали; странная смесь тревоги и скуки нависала над нами. И просидели бы мы так еще дольше, если бы Кайли в конце концов не сказала: