Текст книги "Владыки Безмирья (СИ)"

Автор книги: Полина Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 50 страниц)

 – Сэм!..

Ведьмачья реакция плюс помощь друга – отличная комбинация. Я рванулся в сторону, чувствуя, что все-таки не успею, зацепит – и Тим дернул меня на себя. Мы повалились на пол, вжались в него. Страшная волна прошлась над нашими головами, взвихрила волосы, разнесла стену. Мы лежали, не двигаясь, пока пыль не осела. Когда я осмелился вновь открыть глаза, Селейна по-прежнему стояла посреди зала, как и в тот первый момент, когда мы ее увидели. Она могла нас убить. Но пока – не убила. Значило ли это, что она все-таки отличает нас от эльфов? Спросить бы у Боггета... Но Боггет далеко, шепотом не услышит. А кричать как-то страшновато.

Боггет, пошатываясь, поднялся, перевел дыхание. Я смотрел на него, ожидая сигнала. Я не знал, что он намеревается делать дальше. Но ведь какие-то идеи у него должны быть! Просто обязаны!

 – Может, попробуем окликнуть ее? – прошептал Тим. – Осторожненько... А?

Я не ответил. Не отрывая взгляда от инструктора, я следил за ним. А Боггет набрал в легкие воздуха и тихо-тихо запел... Знал я эту песню. Это была одна из ведьмачьих колыбельных – так их называли. На самом деле это было длинное заунывное заклятье, которым можно было успокоить зверя, затуманить его разум, а иногда даже усыпить его. Я им не владел и не знал, что им владеет Боггет – он только говорил нам о существовании подобных заклинаний, но сам никогда не показывал, как оно действует. А Боггет тем временем стал петь громче, покачиваясь в ритме колыбельной. И Селейна, смотревшая на него через плечо, краем глаза, как затравленное и готовое к новой атаке животное, тоже начала покачиваться. Боггет пел – голос у него был так себе, но колыбельная выходила сильная. Она мягкими, но упругими толчками накатывала на Селейну, и та покачивалась, как тростник от речной волны. Я чувствовал, что у Боггета получается успокоить ее, окутать сонным туманом ее мысли. Но сил не хватало. Я подумал о том, как здорово было бы, владей мы с Тимом магией на сносном уровне – мы могли бы помочь инструктору. И тут я почувствовал, как Тим, нащупав мою ладонь, некрепко стискивает ее...

Я уже однажды испытывал что-то подобное. Пару раз так делала Рида – без особой надобности, просто чтобы позабавиться и показать мне то, что она умеет... То, к чему я не был способен. Я улыбнулся, расслабился. Бери, раз умеешь...

Сила тоненьким ручейком побежала из меня. И в ту же минуту колыбельная Боггета накатила на Селейну свежей, напористой волной. Отвечая ей, Селейна качнулась – и вдруг глаза ее закатились. Она потеряла равновесие и стала заваливаться. Боггет подскочил и подхватил ее на руки. Все было кончено. Я услышал, как рядом со мной, вставая, закопошился Тим.

 – Сэм! – позвал он. Наверное, протягивал руку, чтобы помочь мне встать. Я уже не видел. Перед глазами было черно.

 – Я сейчас, – прошептал я. – Только полежу еще немного.

К берегу мы возвращались в полной тишине, невозможной в лесу. Боггет шел впереди, Селейну он нес на руках. Погруженная в глубокий сон, в окровавленной одежде, она производила страшное впечатление. Мы шли следом, я опирался на Тима. Тот тоже был не в лучшей форме, но держался. Эльфы ждали нас у воды. Боггет перекинулся парой фраз с Серебряным, после чего уложил Селейну в лодку, дал знак садиться и нам. Перед тем как отчалить, он снова обменялся взглядами с эльфом.

 – Мы совершили ошибку и наказаны за нее, – произнес Серебряный. А потом – видимо, только для Боггета – добавил что-то на своем языке.

Боггет поразмыслил немного, затем кивнул. Затем задал вопрос. Эльф ответил, что-то довольно подробно рассказав или объяснив. Боггет, судя по интонации, поблагодари его, – не знаю, может, они и не хотели говорить только друг с другом, просто это я никак не мог сосредоточиться, чтобы понять их речь. А потом мы отплыли. С нами отправился один из эльфов, он правил лодкой.

Туман поднялся и почти рассеялся. Солнце давно встало, но небо заволокло высокими ровными серыми облаками. Мы плыли молча. И лишь когда мы сошли на противоположном берегу реки и эльф уплыл восвояси, когда мы наконец расположились под сенью деревьев, уложив Селейну на мягкую траву, я спросил:

 – Боггет, что это было?

Инструктор вздохнул.

 – Да так... Ничего особенного.

 – Ничего себе – ничего особенного! – воскликнул Тим. – Да если она способна вытворять такое, тогда...

Боггет поднял на него тяжелый, полный усталости взгляд.

 – Тогда что?

 – Тогда... – Тим замялся, покраснел, но тут же нашелся и уверенно заявил: – Тогда нам тут никакие враги не страшны. Лишь бы она своих от чужих отличать умела.

Боггет невесело усмехнулся.

 – Вот в этом-то все и дело... – Снова вздохнув, он добавил: – Помните, я сказал, что Селейна ни при каких обстоятельствах не должна пользоваться здесь магией? Этот мир более... зыбкий, что ли. Магия здесь любому дается легче, чем где бы то ни было еще, и действует гораздо сильнее. А наша Селейна не была способна совладать со своей силой даже в нашем мире. Она не может контролировать ее, особенно если существует реальная опасность для ее жизни. Вы слышали что-нибудь о берсеркерах?

 – Это воины, которых невозможно усмирить, даже если они серьезно ранены, – сказал Тим. – У них в пылу битвы наступает что-то вроде безумия, и они становятся непобедимыми из-за той ярости, которая их охватывает. Я думал, это миф.

 – Ну, непобедимыми их назвать вряд ли можно – управа на любого найдется, каким бы сильным он ни был. Другое дело, что это не миф. И берсеркеры встречаются, причем как среди обычных воинов, так и среди боевых магов. Вот, к вашему сведению: Селейна – боевой маг-берсеркер. На что она способна, вы сами сегодня видели. И, знаете что? Нам еще повезло... – Боггет вдруг ухмыльнулся. – А вы молодцы. Хорошо держались.

Я посмотрел на Селейну. Теперь, мирно спящая, она казалась хрупкой и беззащитной даже в окровавленной одежде. Я вспомнил о том, что Селейна никогда не бывала в бестиариуме, да и на занятиях по магии я ее тоже не видел. Я думал, это все ей не нужно – она ведь училась в настоящей магической академии. Выходит, у ее пропусков была иная причина.

  – Она еще долго проспит?

 – Понятия не имею. Мне раньше не приходилось иметь с таким дело, я вообще не был уверен, что все сработает. Сами видели, в каком она была состоянии.

 – Боггет, а зачем эльфы ее похитили? – спросил Тим.

 – Для продолжения рода. У болотных эльфов рождается очень мало девочек, и они иногда воруют женщин у людей. А иногда и с их помощью, – последнюю фразу Боггет со злостью процедил сквозь зубы. Злился он из-за того, что нас – прежде всего, его – так легко обвели вокруг пальца. Боггет не один сердился на себя: мне тоже следовало заподозрить неладное. Пусть не вечером, когда выяснилось, что ехать Вейтеру и его племянничку нужно в ту же сторону, что и нам, но хотя бы утром, когда «братцы» разыграли свой спектакль. Я готов был поспорить, что Вейтер и тот старичок, имени которого я так и не узнал, никакие не братья, а подельники – хотя одно другому, конечно, не мешало. Селейна наверняка была не первой девушкой, которую они помогли похитить. И тут я вспомнил кое-что важное.

 – Может, нам стоит вернуться в город и обо всем рассказать? – спросил я Боггета. – У того человека... владельца постоялого двора, где мы жили. Я слышал, у него недавно пропала дочь.

Инструктор поморщился.

 – Путь местные сами с этим разбираются или наймут кого-нибудь. Что-то я сомневаюсь, что они не в курсе, что у них под боком на болотах обосновался клан эльфов. Если они еще ничего не предприняли, значит, пока что их все устраивает.

Спорить с такими аргументами было сложно.

 – Но ведь от человека и эльфа чистокровный эльф не родится, так ведь? – задал Тим вопрос, который и у меня крутился на языке.

 – Да. Но это не важно. Охотники и рыболовы в племени могут быть и не чистокровными. На людей они все равно не похожи, а понимание своего статуса им внушают с рождения. К тому же, так болотные эльфы избегают конфликтов среди своей аристократии – так чистокровных эльфиек хватает им всем.

 – Боггет, а почему они один глаз закрывают? – спросил я.

 – А, это... Это довольно интересно, Сэм. Магией в нашем понимании болотные эльфы не владеют. Но кое-что они умеют. Ты сам видел: они могут становиться невидимыми. Только прозрачным почему-то становится все, кроме глаз. Те горят в темноте хоть и тускло, все равно заметно. И эльфы приучились закрывать один глаз – так они могут сойти за болотные огоньки, этаких светящихся насекомых, их тут полно. Хорошо придумано, правда?

Я кивнул.

 – Боггет, и откуда ты столько знаешь об этом месте? – воскликнул Тим. Как он ни старался, деланность его восхищения в голосе все-таки проскользнула. Она выдала намерение Тима выяснить, бывал ли Боггет прежде в этом мире.

 – Я вообще много чего знаю, – отговорился инструктор. – При случае, так уж и быть, буду рассказывать. – Боггет встал, аккуратно взял Селейну на руки. – Пойдемте, спустимся вниз по реке. Нам нужно укромное местечко для лагеря.

Шли мы долго, но ушли не очень-то далеко. Какое-то время Селейну, по-прежнему крепко спящую, нес я, потом снова отдал ее инструктору. Селейна была худощавой и даже хрупкой, но при этом тяжелой, как парень. Можно было бы соорудить носилки, но жалко было тратить на это время и силы. Я надеялся, что, когда Селейна придет в себя, она будет в порядке.

Лагерь разбили в излучине.  Коренастые гиганты остались позади, здесь росли небольшие раскидистые деревья с длинными ветвями, похожими на плети, которые спускались до самой земли, а на берегу – до самой воды. Снова уложив Селейну, мы развели костер. Боггет отправился на разведку в лес. Я не сказал ему об этом, но мне не хотелось, чтобы он уходил сейчас: я боялся, что Селейна будет не в себе, когда проснется. С другой стороны, звери после колыбельных просыпались хоть и сбитые с толку, но спокойные.

Селейна открыла глаза, когда уже вечерело. Она скосила взгляд на пламя, весело играющее рядом с ней, потом посмотрела на меня и Тима.

 – Как ты себя чувствуешь? – спросил Тим.

Селейна не ответила. Она медленно сморгнула, приподнялась, села. Оглядев себя (мы не решились раздеть ее и выстирать ее одежду), она подняла на нас тяжелый взгляд, полный вины и стыда.

 – Я вас не покалечила? – спросила она. Вдруг страшная догадка возникла в ее мыслях, и ее лицо исказилось, словно от боли. – Где Боггет? Я его...

 – Боггет пошел в лес на разведку, – поспешил успокоить Селейну Тим. – С ним все в порядке. С нами тоже, – он машинально тронул ухо, расцарапанное отлетевшей цепкой. На месте ранки уже образовался темный струп, но Тим все равно невольно поморщился.

 – Хорошо... – Селейна встала. На ногах она держалась уверенно. – Я в таком состоянии все понимаю, но сделать ничего не могу. Боггет вам все рассказал, да?

 – Да... Это и есть те обстоятельства, о которых говорил Фирриган?

Селейна кивнула, снова оглядела себя.

 – Пойду к реке.

И она побрела к берегу, скрываясь за длинными ветвями. Вскоре послышался плеск воды. Мы с Тимом остались у костра.

 – Ей нужно будет согреться и просушить одежду, когда она вернется, – сказал Тим. – Пойдем, наберем еще дров.

И мы отправились за хворостом. Собирали долго, подтаскивая к огню едва ли не все, что попадалось на пути. Вскоре куча была уже приличной. Селейна еще не вернулась.

 – Как она там? – спросил Тим, будто бы думая вслух. Повернувшись ко мне, он предложил: – Может, сходим к ней? Просто проверим, все ли в порядке. А?

Я задумался. Вообще-то эта мысль и мне приходила в голову, но...

 – Это может быть не совсем прилично. Я думаю, она там...

 – Голая? – простодушно спросил Тим. – Да ничего страшного! Мы просто глаза закроем или пойдем спинами вперед.

 – Спинами вперед?.. – Я невольно рассмеялся. – Тим, как тебе только такое в голову пришло!

 – А что тут такого? Она наш друг, я за нее волнуюсь. Мало ли что в этой реке водится. Вдруг на нее нападет какое-нибудь чудовище!

А вот это было уже серьезное опасение. Об этом я не подумал. А следовало бы!

 – Знаешь, Тим, если на Селейну нападет какое-нибудь чудовище, это будут его проблемы. Но ты прав, идем.

Мы подбросили в костер веток, чтобы не погас до нашего возвращения, и двинулись к реке, на звук плеска. Идти пришлось, и в самом деле зажмурившись. Натыкаясь пальцами на длинные ветви, я наощупь раздвигал их.

 – Селейна! – крикнул Тим. – Это мы, не бойся! И мы не смотрим, у нас глаза закрыты! Просто мы беспокоимся о тебе и... Ой!

Раздался звонкий плюх, а потом – о, чудо! – девичий смех. Я открыл глаза, успев подумать о том, что эту же излучину до нас облюбовала какая-нибудь русалка. Но смеялась Селейна. Я на мгновение представил себя и Тима, выходящих из зарослей, словно зомби, с зажмуренными глазами и протянутыми вперед руками, и тоже рассмеялся.

Сидя по плечи в воде у самого берега, Селейна застирывала нижнюю рубашку, не снимая ее с себя. Ее платье лежало на берегу. Из воды, отплевываясь, вылезал Тим, на этом самом платье и поскользнувшийся. Я торопливо повернулся к Селейне спиной.

 – Да не беспокойтесь вы, – сказала Селейна. – Я не из стеснительных.

 – Это все равно! – воскликнул Тим, отряхиваясь. Сильно вымокнуть он не успел, но сушиться все равно придется. Тон его стал виноватым. – Прости, мы просто подумали, что в этой реке может водиться что-нибудь опасное, а ты тут совсем одна, и...

 – Ничего страшного со мной не случиться, – мягко ответила Селейна. По голосу я вдруг понял, что она тронута нашей заботой. – Я почти закончила. Идите, я сейчас приду.

 – А ты точно не...

 – Идите.

 – Идем, Тим, – сказал я и потянул его за рукав. Мы вернулись к костру.

 – Сэм, ты чего? – спросил он. – Мы же хотели...

 – Тебе просушиться надо, – ответил я. – Если простынешь, с тобой будет много хлопот.

Тим насупился, но к костру подвинулся. Я не стал ничего ему объяснять.

Селейна и правда вернулась довольно скоро. Мокрое платье волочилось по траве, влажные волосы завивались темными кольцами, губы от холода посинели. Она была похожа на лесную богиню, вышедшую посмотреть, кто это посмел разжечь огонь на ее земле. Устроившись у огня, она разложила подол платья, чтобы как можно быстрее просушить его.

 – Со мной всего два раза такое было, – заговорила она, не дожидаясь наших расспросов. – Один раз в детстве, мне тогда лет шесть было. Просто на улице дурачились с ребятами постарше. Они как будто бы нападали, а мы будто бы пугались и разбегались. Никакой настоящей угрозы не было. Но в какой-то момент я вдруг поверила, что все на самом деле... Я плохо уже помню, что тогда было. Только после того случая меня другие дети стороной обходить стали, а если и подходили, их матери выбегали и с криками оттаскивали их, так что друзей у меня не осталось. Мне было лучше вообще не показываться на улице. А второй раз был уже в академии. Там были ученики, которые меня недолюбливали. Так ведь везде бывает, это нормально, нельзя же нравиться всем. Кое-кто задался целью выжить меня оттуда, и... В общем, меня выгнали за магический поединок. На самом деле меня попросту обхитрили. Наверное, ими двигало любопытство – хотелось выяснить, правда ли то, что обо мне говорят. Что ж, они выяснили. Они, конечно, потом и сами были не рады этому – потому что слухи подтвердились. Но для них все обошлось. А вот меня выгнали. И друзей у меня не осталось... снова. – Селейна съежилась, словно вблизи пламени ей все равно было холодно. – Тим, Сэм... Если бы я вас убила... Я же могла вас убить. И я пойму, если...

 – Но не убила же, – перебил я ее. И сам удивился, что сказал это вслух. – Зато теперь мы знаем, на что ты способна. А Тим вообще сказал, что нам с тобой, если ты можешь такое устроить, никакие опасности не страшны, – я хотел ее развеселить, и мне это удалось: Селейна улыбнулась.

 – Это когда же он такое сказал? – спросила она.

 – Да пока ты спала.

Тим засмущался.

 – Ну да, было... Но я хотел сказать не это. Я имел в виду, что ты... В общем, это было, конечно, очень страшно. Но и очень, очень круто.

Селейна склонила голову. Улыбка ее сделалась грустной.

 – У этой способности есть очень серьезный недостаток. Я в таком состоянии могу атаковать, но не защищаться.  Для атак с расстояния я беззащитна, я их поросту не вижу, – сказала она. – Ну и, конечно, я могу навредить союзникам и просто мирным жителям. Я же не соображаю, что делаю. Так что, если бы мне представилась возможность, я бы, наверное, предпочла избавиться от этого дара.

Мне захотелось поддержать ее.

 – Кто знает, может, в этом мире это возможно.

 – Думаю, здесь много чего возможно, – Тим мечтательно запрокинул голову.

В просветах между кронами было видно, что над лесом и рекой носятся, звеня, маленькие темные тени – это кормились насекомыми птицы, похожие на наших стрижей. А над ними, медленно высвобождаясь из объятий тонких веток, вставала большая полная серебристо-белая луна с отлично видимыми кратерами и хребтами. Следом за ней, словно хвост причудливой рыбы, тянулась еще одна, растущая, ярко-голубая. Поодаль, заходя по дуге, двигалась половинка розовой луны, похожая на лепесток цветка. Звезды вокруг этого причудливого трехлунья сияли не так ярко, зато мерцали и переливались разными цветами. Отражая их, река при каждом порыве ветра покрывалась цветной рябью, ненадолго превращаясь в огромного змея с яркой блестящей чешуей.

 – Селейна, а нормально пользоваться магией ты можешь? – спросил я.

Она посмотрела на меня с легким испугом в глазах.

 – Боггет сказал, чтобы я не... – начала она торопливо, но вдруг, оборвав фразу на половине, замерла, вздохнула. Я почувствовал себя неловко.

 – Не сочти, что я спрашиваю чисто из любопытства. Я просто считаю, что каждому из нас нужно знать, на что способны остальные.

Селейна кивнула.

 – Я понимаю. Вообще-то, да, могу, – заговорила она уже спокойнее. – Я владею атакующими, сдерживающими и защитными заклинаньями разных типов. Я знаю также заклинания, которыми можно перенаправить магический удар на самого атакующего. Получаются они у меня хорошо, но, честно говоря, я боюсь...

 – Боишься, что снова потеряешь контроль?

 – Да... Но... Вы только не смейтесь надо мной, ладно? – она торопливо взглянула на Тима, потом снова посмотрела на меня. – На самом деле я боюсь, что однажды мне это понравится. Это состояние... Я понимаю, это глупо звучит, таки вещи не могут нравиться, но... – ее пальцы смяли ткань подола платья.

 – Селейна, это не глупо, – сказал я. Она вздохнула, опустила голову, посмотрела на нас исподлобья. Свет от пламени костра ложился так, что ее лицо было жутковато-узким, с большими темными тенями вокруг глаз. Распущенные волосы казались алыми.

 – Да, пожалуй, это не глупо... Это страшно. Потому что каждый раз, когда у меня начинается такой приступ, несколько секунд, прежде чем я потеряю контроль, я чувствую прилив силы, который наполняет меня восторгом. У меня есть своя магичекая сила, но эта сила другая. Она будто бы и не моя вовсе. Я не могу заставить ее появиться, она откликается на мой страх. Но когда она приходит... Это потрясающе, – на губах Селейны появилась кривоватая улыбка. – Я не могу этого описать, мне просто не с чем это сравнить. Это ни на что не похоже. Когда у меня есть эта сила, страха нет. Нет вообще ничего: ни памяти, ни мыслей, никаких других чувств. Есть только эта сила. И это – потрясающе... Но длится это совсем недолго. Мое сознание будто бы отбрасывает в глубину, и я становлюсь кем-то вроде наблюдателя. Вижу все в черно-зеленом мареве, не людей – одни темные силуэты, да и то только там, куда смотрю, а вокруг все размыто. Помню не все и не точно. Но те несколько секунд... Знаете, я стараюсь сдерживать эмоции, быть как можно спокойнее. Не хочу, чтобы эта сила случайно откликнулась на что-то еще. И все же... – она оборвала фразу на полуслове и вдруг невесело усмехнулась.

На несколько секунд воцарилась тишина. Негромко, уже привычно звенели насекомые. Послышалось, как что-то плеснуло на реке – далеко и глухо.

 – Ты боишься, что однажды захочешь поддаться этой силе? – спросил Тим.

 – И дойти до предела своей ярости... – добавил я. – Так?

Селейна уставилась на нас с удивлением.

 – Вы понимаете? Откуда вы...

Тим задорно рассмеялся.

 – Да любой мальчишка это знает, – сказал он. – В этом нет ничего странного.

Я кивнул.

 – Тот, кто хотя бы раз по-настоящему дрался, защищая свою жизнь или жизнь другого, знает это чувство. Я ведьмак, Селейна. Я дрался много. И пару раз мне приходилось охотиться на тварей, которые были действительно опасны. Одна даже как-то раз серьезно располосовала меня. Но тогда, во время драки, это меня не остановило.

«Конечно, драка не должна быть бессмысленной, добавил я про себя. – Но, по правде говоря, только когда дерусь, я чувствую себя уверенно». Мне показалось, что Селейна немного лукавила, когда говорила, что ей хотелось бы избавиться от своего дара. Она делала это не со зла, а потому что не хотела, чтобы мы начали опасаться ее так же, как ее опасались другие люди в нашем мире. А ведь некоторые ее не только опасались и избегали, но и ненавидели. Странно, но я уже тогда мог заверить Селейну в том, что на этот раз ей нечего бояться: с нами не случится ничего подобного.

 – А я вместе с бандой Рейда постоянно попадаю в переделки, – похвастался Тим. – И старшие особо не рвутся меня защищать, так что бывает всякое. И от них самих иногда прилетает, конечно... Но я все равно не ухожу. И не уйду. Я почти не умею драться, – Тим развел руками. – Но очень уж бесит, когда меня считают бесполезным.

Вид у Селейны был растерянный. Я почувствовал, что вот-вот рассмеюсь.

 – Твоя сила очень велика, и она магическая. Но природа ее вполне объяснима. Не беспокойся об этом. Если ты действительно хочешь избавиться от этого дара, то надо просто выяснить, как это сделать – наверняка такое возможно. А пока мы с Тимом постараемся сделать все, чтобы тебе было нечего бояться. Да, Тим?

 – Ага!

Селейна оглядела нас. Потом выразительно всхлипнула. Потом всхлипнула еще раз, энергично затерла нос.

 – Сушись лучше. Если простынешь, с тобой будет много хлопот, – сказал Тим, едва ли не слово в слово повторив то, что не так давно сам услышал от меня.

 – Кстати, Тим, – я повернулся к нему. – Ты что-нибудь умеешь, кроме конструирования странных аппаратов по безумным чертежам своих родственников?

Мальчишка хихикнул.

 – Надеюсь, когда-нибудь я сам смогу их изобретать. А так... – Он задумался. – Я сносно разбираюсь во флоре. Но здесь это бесполезно, потому что в другом мире даже похожее растение может обладать совершенно иными свойствами. Еще я много чего прочитал по магии, но сам так ничему и не выучился. Знаю только один фокус, ты его уже видел, – Тим подмигнул мне.

 – О чем вы? – спросила Селейна.

 – Когда мы пришли за тобой, Тим взял у меня часть силы и передал ее Боггету, чтобы он смог усыпить тебя, – объяснил я.

 – Это все, что я умею в магии. Сам не знаю, когда и как научился. Не помню. Может, всегда умел. Это не очень-то полезный навык.

 – Напротив, – серьезно возразила Селейна. – Ты таким способом можешь не только силу во время атаки передавать. Ты ее и отнять у нападающего можешь. А еще так можно кого-нибудь подлечить, если ранения не слишком серьезные. Особенно если атака была магической.

Глаза Тима выразительно округлились.

  – Вот это да! А ты, оказывается, разбираешься таких вещах!

Селейна пожала плечами, принимая комплимент как констатацию факта.

 – Я много читала и хорошо училась в академии.

Тим повернулся ко мне.

 – А что насчет тебя, Сэм?

Я опешил и задумался. Мои навыки казались мне настолько очевидными, что я не знал, как о них рассказать.

 – Я ведьмак, – наконец ответил я. – Умею все, что должен уметь. Знаю не больше, чем любой другой. Мне говорят, что нужно сделать, – я делаю. А потом получаю за это плату. Все.

После того как я договорил, наступила странная тишина. Я с непониманием посмотрел на Селейну и Тима. Лица у них были... Словно я сообщил им о том, что болен. И, возможно, скоро умру. Не знаю, чего они ожидали, но я... И тут я сам словно со стороны услышал то, что только что сказал. Эти мои слова – моя жизнь, уложившаяся всего в несколько фраз, – и в самом деле производили гнетущее впечатление.

 – Я немного владею магией, – поспешил добавить я, – знаю несколько поисковых заклинаний и могу ударить чистой силой, со зверьем в экстренной ситуации эта атака эффективна, но на людях я ее никогда не пробовал, так что...

Я говорил и говорил, вдаваясь в подробности, рассказывая о своем опыте, как на экзамене, отчитываясь о навыках, полученных за время обучения. Но все это не имело уже никакого значения. Я вдруг увидел всю свою жизнь со стороны, и картина, открывшаяся мне, ошеломила меня. И дело было не в том, что зачаровывающий мир магии и тайных сил был для меня чужим, недоступным. На самом деле это не так уж и сильно трогало меня. Я внезапно понял, как мало меня связывает с тем миром, где я появился на свет. У меня, как и у любого другого человека, было прошлое. Каждый мой день был наполнен событиями. Но я легко мог оставить их за спиной, там, откуда я пришел сюда. Они не были для меня настолько значимыми, чтобы я держался за них и хотел вернуться туда, где все это случилось. Они обусловили лишь то, что я умею, но не определяли то, каким человеком я являлся сейчас. Они не определяли того, кем я мог стать завтра. Моя жизнь, друзья в училище, даже отец – они не были чем-то достаточно значимым для этого. Даже Рида, моя Рида, за которой я отправился в Безмирье, – я ведь совсем не думал о ней сейчас. Так что же для меня имело значение? Имело ли значение вообще что-нибудь?.. Да, кое-что...

 – Простите... – прошептал вдруг я, оборвав какую-то фразу на полуслове, и замолчал, низко наклонив голову. Тим потряс меня за плечо, с тревогой заглянул мне в лицо.

 – Эй, Сэм, что с тобой?

 – Ничего, – ответил я. – Просто понял кое-что. Извините...

 – Сэм, не сходи с ума, пожалуйста, – не сдавался Тим. – Ты нам нужен!

 – Нужен? – эхом повторил я, не замечая этого. – Вам?..

 – Да! Что там тебе такое пришло в голову? Сэм, очнись уже! Ты нас пугаешь, а Селейне нельзя бояться! Напугаешь ее – от нас мокрого места не останется, Сэм!

Странно, но это на меня подействовало, хотя Тим говорил явно не серьезно. Я поднял голову и встретился взглядом с глазами Селейны. Она была спокойна. Конечно, сейчас она ничего не боялась. Но взгляд ее, ясный и глубокий, не был равнодушным. Не было в нем и тревоги или сострадания. Селейна понимала меня – и это было по-настоящему важно. Важно и страшно одновременно.

 – Однажды ночью я и Арси спасли жизнь одному человеку. Поэтому теперь мы все здесь. И я не знаю, чем все закончится, – произнес я. – Возможно, я что-то сделал не так. Что-то не сделал или сделал то, чего делать не следовало. Этого уже не изменить... Но еще до того, как это все началось, я встретился кое с кем. Он был не из нашего мира. Он был отсюда. Но временно он жил в нашем мире, на крыше Главного городского храма – странно, правда?.. Так получилось, что мы подружились. А потом нам пришлось расстаться. Я помог ему, а он не смог помочь мне. Так вышло. Я не знаю, почему, но это не дает мне покоя, даже когда я об этом не думаю.

Кто-то другой на месте Селейны и Тима принялся бы расспрашивать меня о том, кто это был и что тогда случилось, или стал бы утешать меня, говоря, что, раз мой друг из этого мира, то, возможно, здесь мы и сможем встретиться. Но эти двое просто молчали.

 – Простите, что не сказал об этом раньше, – договорил я наконец то, что пытался сказать.

 – Ничего страшного, – ответил Тим. – По тебе и так было видно, что ты что-то знаешь, просто не уверен в этом. Но ты ведь никогда не был здесь раньше, верно?

Я помотал головой – нет, мол.

 – У тебя есть какая-то информация, которая может нам помочь? – спросила Селейна.

 – Нет, не думаю. Простите.

 – Ничего страшного! – повторил Тим. – Значит, нам просто придется расспросить обо всем того, кто тут явно уже бывал и неплохо во всем разбирается.

Я с удивлением посмотрел на Тима. Он озорно подмигнул.

 – Надеюсь, с ним в лесу ничего не случилось. А то одним нам будет тяжело отыскать остальных.

Боггет вернулся, когда уже порядком стемнело и мы начали беспокоиться. Он пришел с добычей: нес тушки двух крупных птиц с темно-коричневым оперением.

 – Проголодались? – задорно спросил он. – Ужин пришел!

 – Боггет, как ты их поймал? – спросил я и тут же понял, что ответ уже знаю: у Боггета на плече был небольшой лесной лук, точь-в-точь как те, что я видел у болотных эльфов. У бедра на маловатой перевязи болтался колчан с короткими стрелами. – Где ты это достал?

Инструктор ехидно осклабился.

 – На дереве росло! Я шел мимо, сорвал – чего добру пропадать-то!

Пусть шутка была заготовленная, я все равно рассмеялся. Жизнь налаживалась.