Текст книги "Владыки Безмирья (СИ)"

Автор книги: Полина Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 50 страниц)

Это был голос Риды. Она звала меня. Я повернул голову и увидел ее, точнее, их – своих друзей, отступивших к стенам пещеры. Пока Селейна жгла, кромсала, крошила богомола, их обступали другие монстры. Это не должно было быть проблемой: с ними сражался Боггет, да и Киф тоже уже был там. И все же...

 – Сэм!

Может, она звала не на помощь, а потому что беспокоилась обо мне? Да, я, безмятежно валяющийся на полу посреди пещеры, где идет полноценный магический бой, производил странное впечатление... Сознание постепенно прояснялось. Я перевернулся и пополз в сторону. Сил у меня едва хватало на то, чтобы передвигаться, и со стороны Кифа было бы очень мило вытащить меня отсюда. Но Селейна же сама говорила, что он может стать ее мишенью – как, кстати, и Рида. Значит, ему не следует приближаться. Даже ради меня.

Над головой ревело и взрывалось, с потолка летели осколки породы и каменная крошка. Никому бы и в голову не пришло сунуться под этот огонь – кроме моих друзей, разумеется. Я видел, как Боггет, Рида и Киф о чем-то оживленно спорят. Потом Рида крикнула:

 – Сэм, держись! Мы сейчас!..

 – Даже не думайте! – крикнул я. – Я сам... сейчас!

И я принялся с удвоенными усилиями ползти под огнем атак Селейны и ударами монстра. Силы восстанавливались быстро, так что, выгадав момент, я вскочил и побежал. Стоило мне вломиться в ряды нашего маленького отряда, как Рида крепко обняла меня.

 –  Я смотрю, в ход пошла тяжелая артиллерия, – сказал Киф. – Твое «Слово», боевая форма Селейны... Что будем делать? Дальше отбиваться от монстров?

 – Тебя богомол не сильно помял? – спросил я.

Магик погнулся, проверяя свое тело.

 – Нет, не особо. Но что-то это все уже стало надоедать.

 – Это точно, – согласился Боггет.

 – Сэм, тебя подлечить не надо? – спросил Тим.

 – Нет, не надо. А вот если силой поделишься, буду благодарен.

 – Хорошо!

 – Нет, – тут же оборвал его Боггет.  – Сначала пейте, оба, – он сунул нам по бутылочке зелья. Третья досталась Риде. Четвертую он опрокинул в собственное горло.

Зелье восстанавливало силы. Но то ли эффект был слабым, то ли я уже порядком вымотался – лучше стало не на много. Я мельком взглянул на статы – ну, все правильно: силы прибавилось, а вот бодрости – нет. Зато потом кристалл на жезле Тима засветился, чистая сила щекочущим ручейком заструилась по моим жилам. Впитывая ее, я оглянулся, чтобы посмотреть на Селейну. Она была прекрасна – в вихре бушующего вокруг нее пламени, в центре бешеной пляски невидимых клинков чистой силы, в кружевах из сияющих, парящих в воздухе магических знаков. Ее темная стройная фигурка казалась совсем крошечной, и от понимания того, что именно эта фигурка управляет магической бурей, захватывало дух. Селейна атаковала монстра непрестанно, и он обращался в метущуюся массу, угловатую кучу. Казалось, еще немного – и победа будет за нами.

 – Все, Сэм?

 – Да. Спасибо.

Но вдруг темная фигурка надломилась у основания – Селейна отчего-то упала на колени. Пламя и сила тут же рассеялись, и вдруг стало очень, очень тихо. А монстр еще шевелился.

 – Наш черед! Вперед! – закричал Боггет и сам первый ринулся в новое наступление. – Сэм, со мной, мы атакуем! Рейд, прикрываешь! Киф, забери Селейну!

 – Что с ней? – спросил, нагоняя его, Тим.

 – Готов поспорить, она в порядке! Просто отключилась, и все.

Мы бросились добивать монстра. Прикрывать не потребовалось, поэтому и Рейд перешел в атаку. Проклятый Гуру, обугленный, в потрескавшейся хитиновой броне, верещал, но сдаваться не желал. У меня сил на то, чтобы добить его, не хватало. Тим, конечно, поддержал меня, но для критической атаки этого запаса было недостаточно. Я ударил монстра по сочленению на одной из оставшихся лап и даже не повредил его. Расстроился, отступил на шаг назад – и тут мне под ногу попалась железная маска, сбитая с одного из бескрылых грифонов. Я наклонился, поднял ее. Что там говорил Раэн – усиление брони и оружия, поднятие личных характеристик? Но при этом он не советовал ими пользоваться, верно?.. Эх, была не была!

Я с размаху приложил маску к собственному лицу. Делал я это, зажмурившись, потому что знал: если я увижу что-нибудь наподобие шевелящихся корешков, которые росли с внутренних сторон деревянных масок, никогда не решусь сделать это.

 – Сэм, что ты творишь?!. – послышался голос Боггета.

Что я творю? Хороший вопрос, инструктор. Главное, своевременный...

Лицо обожгло – жаром или холодом, было непонятно. Его пронзила боль, словно полтора десятка болтов, прорвав кожу, ввинтились в мышцы, достали до кости. Но тут же я почувствовал невероятный прилив сил. Энергия распирала меня изнутри, она так и рвалась наружу. Подожди, я выпущу тебя, – думал я. – Вот только размахнусь и...

Взгляд вдруг заволокло алым маревом. Все – пещера, блеск хитина и моего клинка, даже выплывающие панели – стали красных оттенков. В голове загудело, и раздался голос Проклятого Гуру:

 – Эти безумцы нарушили покой святилища! Их злодеяние не может быть прощено! Покарай их смертью, доблестный защитник храма!

Я оглянулся. Плавающие в алом мареве фигуры моих соратников будто бы источали ауру зла и опасности. Вероятно, по замыслу Проклятого Гуру я должен был направить дарованную им силу против них. Но он что, и в самом деле счел, что я это сделаю?.. Издав задорно-яростный крик в духе Рейда, я ринулся добивать монстра. Тут же я будто бы услышал эхо собственного крика. Но на этот раз голосил действительно Рейд: тоже нацепив маску, он бросился на Проклятого Гуру. Боггет отбежал в сторону, уступая нам место.

Мечи кромсали богомола так, словно не крепкий хитин покрывал его тело, а тонкая кожица. Покров насекомого трещал, из прорех в нем во все стороны брызгала мерзкая зеленоватая жидкость. С одного удара я отрубил лапу у самого основания – раньше о таком нельзя было и мечтать. Правда, богомол тут же попытался сцапать меня своими жвалами, но Рейд всадил ему меч в горло. Тварь все не подыхала, продолжала дергаться. Раз или два мне досталось обрубком одной из ее конечностей, но я почти не ощутил ударов – укрепленная броня отлично поглощала их. Наконец голова монстра с хрустом отделилась от тела и покатилась по полу. Полоска здоровья чудовища ушла в ноль. Подергавшись еще немного, Проклятый Гуру наконец затих, его панель из красной стала серой. Звонко щелкнув, треснула, раскололась и упала на пол моя железная маска.

 – Сэм! – ко мне торопилась Рида. – Ты в порядке?

Я обернулся.

 – Да. Беспокоиться не о чем.

Но Рида все равно сердито разглядывала меня, словно проклятие монстра могло зацепиться за клочок одежды или прятаться под броней.

 – Да ты совсем дурной, как я погляжу! – заметил Рейд, снимая маску и отбрасывая ее. – Тот парень же сказал, что это опасно!

Я скорчил ему рожу.

 – А сам-то!..

 – Молодцы, – Боггет похвалил нас сердито – чтобы не сочли, будто он полностью одобряет наши действия. Сам он только что расправился с парой остававшихся бескрылых грифонов. Новых монстров не появлялось – можно было считать, что бой окончен.

Киф подошел и изящным жестом поднял с пола обломок маски.

 – Думаю, больше не имеет смысла скрывать,  – сказал он, бросив короткий взгляд в сторону Боггета. – Эта вещица обладает свойствами усиления оружия и укрепления брони, а также существенно поднимает характеристики. Но она относится к серии проклятых артефактов. Такие вещи способны подчинять человеческую волю.

Рида с тревогой посмотрела на меня.

 – Сэм, ты чувствовал что-то подобное?

 – Ну... Когда я ее надел, все вокруг заволокло красным. А еще я услышал голос монстра, он призывал убить вас всех. Но кто будет слушать такие бредни?

 – Ха... Ха-ха-ха! – Магик рассмеялся и повернулся к Боггету. – Ты опять мне проспорил!

Боггет вытер меч, убрал его в ножны и тяжеловесно спрыгнул с монстра.

 – Выходит, что так.

 – О чем речь? – спросил Рейд.

Киф повернулся ко мне.

 – Действие проклятья ограничено. На авантюриста, достигшего определенного уровня или выше, оно не распространяется. То, что оно не сработало на тебе, означает, что твой реальный уровень достаточно высок. Скорее всего, выше сорокового.

Рейд присвистнул.

 – Вот теперь я хочу зарегистрироваться в гильдии! Я хочу узнать, чего добился!

 – Это нам не понадобиться, – сказал Боггет. – Осталось совсем немного.

 – Старик, а почему ты сам не использовал эти маски? – не отставал от него Рейд. – Тебе-то уровень точно позволял.

Инструктор осклабился.

 – Потому что дурной пример заразителен, – он перевел скептический взгляд с меня на Рейда. – И что-то я сомневаюсь в том, что, глядя на меня, вы не поступили бы так же. А уверенности в том, что кто-нибудь из вас после этого не попрет на другого с мечом или чем похуже, – он кивнул в сторону Тима, который все еще хлопотал около Селейны, – не было никакой.

 – А может, надо было объяснить все сразу?

 – Нет.

 – Почему?

 – Потому что!..

 – Потому что он не был уверен насчет порогового уровня, – объяснил за Боггета Киф. – Я полагал, что он сороковой. Но он мог быть и сорок пятым, и пятидесятым, и каким угодно. На самом деле, нам здорово повезло. Если б эти вещицы съели ваши мозги, у нас были бы большие проблемы. А экспериментировать на себе Боггет уж точно не имел права. Да?

Киф игриво ткнул инструктора под ребра. Тот, незлобно ругнувшись, отвернулся.

В этот момент Селейна наконец стала приходить в себя. Очнувшись, она оглядела нас плавающим взглядом, потом увидела поверженное чудовище.

 – Все кончилось, да? Хорошо... – и глаза ее снова начали сонно закрываться.

 – Эй, не спать! – окликнул ее Боггет. – Нам еще к жрицам идти, – он закопошился под броней и вытащил очередную склянку с зельем. – На, пей.

Селейна приняла склянку, послушно выпила зелье и заметно приободрилась.

 – Ну, что, увидела горизонт своей силы? – спросил я ее, помогая встать на ноги.

Селейна покачала головой. Хоть она больше и не пыталась пристроиться спать прямо на полу пещеры, выглядела она сбитой с толку.

 – Нет. Слишком... далеко. То есть, много. Я еще не способна вобрать столько, сколько там есть, тем более направить на что-то. Как ты сказал – горизонт? Подходит... Чтобы увидеть его, мне нужно подняться выше.

 – То есть, тебе нужно больше знаний и опыта? – предположил Тим.

Селейна кивнула.

 – Простите, что не смогла справиться с этим монстром.

 – Ты и в самом деле намеревалась уложить его в одиночку? – наигранно удивился Рейд. – Знаешь, это было бы не честно, так что не думай об этом. Монстр побежден, можно идти дальше.

 – Может, и правда уже пойдем? – предложил Тим. Но тут голос подал Киф.

 – Боггет, а он не лутается! – магик стоял рядом с останками монстра и носком сапога тыкал в обуглившийся хитин. – Хочешь, сам попробуй, конечно, но...

Боггет нахмурился, подошел, присел, приложил к поверженному противнику ладонь. Ничего не произошло.

 – Может, сбой? – предположил Киф.

 – Может... Да и черт с ним, – инструктор выпрямился, пнул монстра. – Идемте.

Возражений не было. За пещерой Проклятого Гуру начинался коридор, а точнее, вырубленная в породе лестница. Она тоже была освещена факелами, и по мере того как мы спускались, ступени и стены становились более ровными, а свет факелов менялся от  оранжево-красного к лиловому, пока, наконец, не превратился в светло-голубой, под новый цвет стен. К этому времени мы шли уже по гладко отполированному синему мрамору. Потолок был облицован мозаикой. Лестница изредка прерывалась небольшими площадками, своды которых поддерживали молочно-белые колонны.

Наконец лестница вывела нас в просторный полутемный зал. Пол здесь тоже был выложен мраморными плитами – белыми, черными и синими вперемешку. В центре устремлялся ввысь двойной круг колонн, украшенных гирляндами из стеклянных цветов, и стоял искусно вырезанный из цельного камня алтарь, светящийся бледно-голубым светом. Алтарь опоясывал позолоченный орнамент из символов, которые показались мне знакомыми, хоть я и не смог вспомнить, где я уже видел нечто подобное.

 – Это и есть Святилище Туманных Жриц? – спросил Тим.

 – Похоже на то, – Боггет кивнул. – Интересно, где они сами.

В этот момент алтарь стал окутывать бледный, серебрящийся туман. Он поднялся над полом, поиграл длинными, извивающимися языками, словно это был не туман, а белый огонь, а потом уплотнился, и в нем показалась женская фигура. Она парила в воздухе и была похожа на скульптуру, вырезанную из чистого белого мрамора: гладкая кожа, точеные формы, изящная драпировка вместо одежды, едва скрепленная золотым поясом. Длинные волнистые волосы женщины были белого цвета, а глаза напоминали два крупных сапфира. Губы почти не выделялись на ее лице, зато на лбу, груди и запястьях, словно иней, поблескивали многочисленные тонкие серебряные и золотые цепочки с крошечными прозрачными кристалликами. Левой рукой жрица изящно придерживала драпировку на груди, в правой держала белый посох. Позади жрицы, за алтарем, в сгустках тумана появилось еще несколько фигур с похожими очертаниями, но они так и не приобрели четких форм.

 – Приветствуем вас, отважные искатели приключений! – послышался мелодичный голос жрицы.

 – Приветствуем, приветствуем!.. – поддержало ее еще несколько женских голосов.

 – Вы проделали долгий путь и преодолели множество препятствий, чтобы попасть сюда. Вас ждет достойная награда. Скажите же, чего вы желаете, и ваше желание будет исполнено.

 – Исполнено, исполнено... – зашелестели жрицы из тумана. Из-за того, что очертания их фигур были расплывчатыми, они казались русалками, плавающими в туманном море.

 – Итак, чего вы желаете? – спросила жрица.

Мы переглянулись. Я посмотрел на Боггета, но тот стоял, как ни в чем не бывало, сложив руки на груди. Кивком он указал на Риду. Та побледнела, но шагнула вперед. Поклонившись, она заговорила.

 – Уважаемые жрицы! Наше желание – вернуться в мир, из которого мы попали сюда! Вы повелеваете Проходом между мирами. Пожалуйста, помогите нам вернуться домой!

Закончив, она посмотрела на жрицу. Та молча парила в воздухе. Казалось, она размышляла.

 – Хм... Значит, вы хотите воспользоваться Проходом между мирами? – может быть, мне это только показалось, но голос ее как будто бы немного изменился – стал более естественным, будничным, что ли. Жрица неторопливо обвела нас взглядом. – Хорошо. Мы откроем его для вас. В таком случае любая девушка из вашего отряда может стать жрицей нашего храма.

 – Нашего храма, нашего храма... – эхом повторили другие жрицы. Но их шепот больше не гармонировал с речью главной жрицы и оттого звучал странновато.

 – Это еще что за условия? – воскликнул Рейд. – Мы так не договаривались!

 – Мы вообще еще не договаривались, – ответила жрица.

Рейд потянулся за мечом.

 – А если мы разнесем тут все – как вам такой договор?

На бесцветных губах жрицы показалась легкая улыбка.

 – В таком случае вы точно не выберетесь отсюда.

 – Ну, это мы еще посмотрим! – Рейд взялся за рукоять меча.

 – Рейд, прекрати, – одернул его инструктор. Он посмотрел на жрицу. – Значит, это ваше условие?

Не переставая улыбаться, жрица пожала плечами.

 – Я... – Рида сделала еще один шаг вперед, но я встал перед ней, перегораживая ей путь.

 – Нет. Даже не думай об этом.

 – Но я должна! – воскликнула Рида. – Это из-за меня вы все здесь оказались! Я должна вернуть вас домой!

 – Не говори ерунды, – на всякий случай я взял Риду за руку. – Ты тут не останешься.

 – Я могу остаться, – тихо произнесла Селейна.

Я повернулся в ее сторону и почувствовал, что меня охватывает злость.

 – Никто тут не останется! – воскликнул я. Присутствие жрицы и необходимость соблюдать нормы приличия меня не останавливали. – Вы, обе, не смейте даже думать об этом. – Я повернулся к жрице. – Значит, Проход вы нам не откроете?

Жрица покачала головой – нет, мол. Улыбка на ее губах начала казаться мне издевательской.

 – Не откроем, не откроем! – зашептались остальные жрицы, и в их голосах мне тоже слышалась издевка.

 – Здесь что-то не так, – сказал Боггет. – Идемте.

Рида осторожно потянула руку, пытаясь высвободить ее.

 – Сэм, отпусти меня. Я должна это сделать. Я это заслужила!

Да что же это такое...

 – Рида, перестань! – я и не думал отпускать ее. – Все это не имеет значения! Мы найдем другой способ вернуться домой, слышишь?

 – Я готова остаться здесь, – повторила Селейна. Я с ужасом почувствовал, что теряю контроль над ситуацией. – Все равно я не...

 – Тогда я тоже остаюсь, – заявил вдруг Тим. – Я не собираюсь возвращаться в наш мир, если ради этого придется бросить тут хоть кого-то.

 – И я тогда не вернусь, – поддержал его Рейд. – Мне все равно, где жить, я и тут могу неплохо устроиться. А вон тот тощий и наш наставник не пойдут тем более. Так ведь?

В ответ на его реплику Киф сделал неопределенный жест – что-то вроде: ты мне льстишь. Боггет промолчал. Вид у него был мрачный и напряженный. Но я все равно ощутил уверенность в себе. Я оглянулся и посмотрел на Риду.

 – Никто не пойдет домой, если ради этого нужно бросить тут тебя... или Селейну. Так что забудь об этом. Мы найдем другой путь.

 – Но...

 – Я сказал, мы найдем другой путь!

Голос мой прокатился по подземному святилищу – я сам не ожидал, что он позвучит так громко.

 – Как пожелаете, – произнесла жрица и растаяла в воздухе. Хихикая и перешептываясь, другие жрицы обратились в туман и исчезли вместе с ним.

 – Пойдемте отсюда, – сказал Боггет.

В тяжелом молчании мы покинули подземный храм. Поднимаясь по лестнице, я все еще крепко сжимал руку Риды. Рида шла, потупив взгляд, и мне было тревожно за нее. Я боялся, как бы она не попыталась вернуться в святилище и принять условия договора, предложенные жрицей.

 – Здесь что-то не так, – повторил Боггет. – Так не должно быть. Мы что-то упустили из виду... Или что-то не сделали. Киф! Эй, Киф, что ты об этом думаешь?

 – А я-то тут при чем? По мне, мы сделали все, что нужно: подземелье прошли, монстра победили...

 – Да, но он не лутнулся.

 – Может, здесь есть еще один?

 – В гильдии была какая-нибудь информация на этот счет?

 – Нет.

 – Тогда – нет. Ну, или подземелье изменилось, а информация в гильдии еще не обновилась. Но я тогда, если честно, не представляю, что еще тут может быть. Может, разыщем того парня – как его звали? Раэн, кажется? Спросим у него, в чем дело. Если кто и может знать, в чем дело, так это он.

Мы поднялись в пещеру Проклятого Гуру. Рида немного успокоилась, я выпустил ее руку и прошел вперед. После голубых огней полутемного святилища здесь было непривычно светло. Монстр, искалеченный, обугленный, лежал около одной из стен, рядом среди обломков породы валялись отрубленные от него куски, трупы бескрылых грифонов и сбитые с монстров маски. Память о сражении была еще очень яркой, но, хоть в воздухе и витала какая-то тревога, поле боя выглядело сиро, убого. Словно разоренный дом, который покинули все его обитатели, спасаясь от какой-то беды.

Мне стало очень, очень тоскливо. Может, сказывалась усталость, а может, это было разочарование, ведь поход наш, по сути, провалился. Мы, конечно, соберемся с силами. Вернемся на поверхность и отыщем другой путь. Наш путь домой. Обязательно отыщем. Мы справимся – ведь мы, хоть и не добились своего, стали гораздо сильнее. Мы сделаем это. И не нужно будет никем жертвовать, не нужно будет никого оставлять в этом проклятом подземелье...

Из моих глаз сами собой заструились слезы. Они были такими горячими – и текли, никак не останавливаясь. Мне не хотелось, чтобы кто-то увидел их, я отвернулся и принялся вытирать лицо рукавом.

 – ...Вернемся. Значит, теперь...

Вдруг раздался резкий и в то же время растянутый звук – словно что-то большое и крепкое шаркнуло по полу – а потом я ощутил толчок в грудь, и меня подняло в воздух. Точно такие же ощущения были, когда Киф вытащил меня из горящего дома и еще потом, позже, спас из-под обломков стен рушащейся тюрьмы. «С чего это Киф опять решил меня перенести?..» – подумал я.

Это были мои последние мысли

ЧАСТЬ VII. Черви в яблоках

Глава 29. Возвращение

Большое и теплое лежало рядом. Оно не шевелилось, но дышало. Дыхание было медленным, спокойным, потому что большое и теплое спало. В темноте, царившей вокруг, слышались звуки и другого дыхания, многих дыханий. Кто-то ворочался, кто-то поскуливал во сне. И запахи – множество разнообразных запахов витало в темноте, подобно расплывчатым призракам тех, кто их источал.

Я качнулся в сторону, пытаясь вернуться в забытье, из которого выплыл. Забытье вроде б как впустило меня, но погрузиться достаточно глубоко не позволило. Большое и теплое шевельнулось во сне. Становилось слишком жарко. Я отодвинулся, пропуская между нами темную прохладу.

Я не спал, но и не бодрствовал. Немного хотелось есть, немного – пить, немного – справить нужду. Не настолько, чтобы беспокоиться обо всем этом. Усталости я тоже не чувствовал, хотя и не было похоже на то, что я отдохнул.

Приближалось утро, но я не мог сказать, что ждал его. Утро не имело никакого значения. Это маленькие радовались утру, будто бы оно должно было принести в их жизнь нечто новое. Впрочем, так оно и было. Но со временем утро начинает приносить только тревогу и сожаление. Им еще предстоит понять это.

Темнота бледнела, выцветала. За стенами послышались звуки, голоса. Я поднялся, подошел к загородке, пахнущей отсыревшим деревом. На полу лежали длинные тонкие полоски света, пробивавшегося сквозь доски. Они делали ровный пол похожим на лестницу, ведущую куда-то. Но подняться или спуститься по этим иллюзорным ступеням было невозможно.

Снаружи, совсем близко, послышались знакомые голоса. Остальные зашевелились тоже. Чувство голода стало острее. Для кормежки было еще рано. Тем не менее, дверь с негромким скрипом открылась. Пахнуло свежим воздухом, затем кожей, потом, железом, а еще другим, не совсем знакомым, но и не чужим запахом. Я не узнал и узнал его одновременно. Потом показался человек. Рядом с одним человеком стоял другой.

 – Я снова тебе проспорил, – сказал первый. В голосе его слышалось облегчение. – Надо забрать его отсюда. Готов?

 – Разумеется.

Они вошли в сарай, притоптанная солома тихо зашуршала под их ногами. Они шли ко мне – я сразу понял это. Тот человек, что шел первым, – я знал его. Он всегда был добр ко мне. Даже когда он причинял мне боль, я чувствовал, что он не желает мне зла. Но сегодня он был странно напряжен. От него веяло тревогой. Я попятился.

 – Ну, чего испугался? – сказал человек, подаваясь вперед. – Иди. Иди сюда...

Он протянул руку. В этой руке часто оказывалось что-нибудь съестное, вкусное. Я по привычке подался вперед – и вдруг словно ослепительная черно-золотая молния полоснула по глазам, не по глазам даже – по сознанию. Что-то схватило меня, дернуло вверх, потащило. Я пытался отбиваться, попадал, но вырваться не удавалось, и меня все тащило, вверх и вверх, быстрей и быстрей, и вдруг вдернуло в какой-то чужой, дикий мир. Отчетливо и ярко-ярко я увидел пещеру, и людей в ней, и какую-то мерзкую, отвратительно пахнущую кучу. Но не успел я зацепиться хоть за что-то, меня поволокло дальше, дальше, дальше – и вдруг вся моя жизнь, все воспоминания, мысли, ощущения разом обрушились на меня, стиснули, сдавили так, что сознание стало задыхаться. Я, кажется, заорал – и попытался вырваться.

 – Киф, держи его!..

Нет, нет, нет, нет, не хочу, не надо, пожалуйста, нет, не хочу, не могу – я не могу знать все это, у меня нет сил все это помнить! Мне так больно – по-настоящему больно! Словно скручивают, выворачивают, рвут – и кровь кипит и выжигает жилы изнутри. Больно! Оставьте! Пожалуйста, хватит! Я... Я не... Я не позволю так с собой обращаться!

 – Твою ж...! Сэм! Слышишь меня? Сэм! Успокойся! Все закончилось, все хорошо! Сэм! Сэм!..

Боль и черная злоба застилали глаза. Что так остро болело, что заставляло меня так злиться – я не знал. Но это не имело значения. Я не дам никому причинить мне вред, я никого к себе не подпущу! Я – сильный, я – умный, у меня есть клыки и когти, я порву любого! Аррх!..

 – Сэм, прекрати! Слышишь? Сэм!.. Без толку, Киф. Остается только...

Я не сдамся! Я буду защищаться! Рвать другого – если только так я могу спастись, если только так я смогу сбежать от этой боли, от этой боли и злобы, то я... я...

Что-то мягкое, тягучее стало накатываться на меня. Сознание завязло в нем. Боль отступила, ярость стала затухать. Образы, возникающие перед мысленным взором, поблекли, их острые грани, резавшие мой рассудок, сточились, сгладились. Кажется, я засыпал. Но сон был странный, чужой, нездешний. Я не хотел, не хотел в него, но меня затягивало, уносило, словно подхватив течением... И на самом краешке этого сна, прежде, чем рухнуть в забвение, я услышал необычный звук. Это была песня. Колыбельная. А потом начался сон. В этом сне я все еще пытался вырваться, бежал, не убегая – а подо мной и вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась равнина с мелкой полусухой травой. Я бежал по ней, не двигаясь с места, и так тоскливо было, так тяжело, словно меня обманули или предали. Кто?.. Я не знал. Не помнил.

Когда я проснулся в следующий раз, было уже светло. Я лежал на боку и, еще не открыв глаза, по запаху понял, где нахожусь. Мне уже приходилось бывать здесь раньше. Более того: мне уже приходилось здесь просыпаться.

 – Сэм...

Я открыл глаза. Я лежал на лавке в комнатке Боггета, в его старом доме. В окно пробивался сероватый дневной свет, под потолком сонно жужжала муха. На лавке через стол сидел сам инструктор. Его куртка была наброшена на плечи, рубахи не было – через грудь шла свежая повязка, плечо было перевязано тоже. Рядом, прижавшись спиной к стенке и подтянув к груди колени, устроился Киф. Он смотрел на меня поблескивающими глазами и улыбался.

 – Сэм, проснулся? – спросил инструктор. – Как себя чувствуешь?

Я поднялся, сел. Я не спал – но как будто бы и не проснулся. Оглядев себя, я заметил, что на мне одежда Боггета: одна из его старых рубах и штаны. Больше ничего. Я даже был босиком.

 – Я... Я себя не чувствую. – Я потряс головой, но порядок в мыслях от этого не появился. – Что случилось?

Инструктор невесело улыбнулся.

 – Ну а сам-то ты как думаешь?

Я еще раз огляделся. Последним, что я помнил, было Подземелье Туманных Жриц – как мы, получив отказ, вернулись в пещеру главного монстра... Нет, это не последнее. Я помню что-то еще... Хм... Я много чего еще помню... То есть... Стоп. Но сейчас-то я нахожусь в доме Боггета – а значит я, как минимум, уже не в Безмирье. Боггет и Киф тоже здесь. Получается, мы вернулись? Выходит, что так. Но как же я... Я...

 – Я что, умер?

Не думал, что эти слова дадутся мне так просто.

 – Ага, – так же легкомысленно, как всегда, ответил Киф. – Тебя по стенке размазало. Лапой того богомола. Посмертное сокращение мышц плюс остаток неизрасходованной магической энергии – в общем, от тебя мокрого места не осталось... Извини.

Я посмотрел на него.

 – За что ты извиняешься-то?

Киф скривил кислую физиономию.

 – Ну... Надо было тебе как-то по-другому об этом сказать, наверное.

Я покачал головой.

 – Ничего страшного. Вы... Остальные вернулись тоже?

 – Не все, – ответил Боггет.

Я почувствовал, как меня охватывает опустошающий холод.

 – Рида...

 – Нет, она вернулась, – поспешил сказать Боггет. – Она жива, с ней все в порядке, только... В общем, она сама тебе все расскажет. А так все живы. Арси и Вен тоже здесь. Все нормально, Сэм.

 – Он хотел сказать, что не все возвратились в этот мир, – продолжил за него Киф. После всех тех ужасов, которые благодаря моему воображению только что пронеслись у меня перед глазами, мне стоило большого труда концентрироваться на каких-то словах и вникать в их смысл.

 – Рида и Тим вернулись, они сейчас здесь, – договорил Боггет. – А Селейна и Рейд решили остаться в Безмирье.

 – Вместе? – зачем-то спросил я.

 – Нет. Но не переживай за них, никто их не заставлял, даже наоборот. Это было их собственное решение.

Я кивнул. Напряжение и страх, сковавшие меня минуту назад, стали отпускать, навалилась слабость, закружилась голова. Мои друзья живы – что ж, это самое главное. Рида здесь. Я увижусь с ней. Скоро, скоро увижусь... Мы снова будем вместе... И мне, конечно, расскажут, что произошло потом и почему Рейд и Селейна не возвратились в наш мир – в отличие от Боггета, который, кстати, как раз не собирался возвращаться... Мне обязательно расскажут, что произошло после моей...

Смерти?..

Какое странное слово. Прохладное и гладкое... А внутри – темная пустота. Но есть в этой пустоте что-то, о чем можно подумать – если об этом подумать, оно как будто бы отзовется, откликнется на твои мысли, придвинется, проявится... Вот только думать об этом совсем не хочется, хоть мысли и тянутся к этому всему сами собой. Можно, конечно, впасть в прострацию, чтобы ни о чем не думать – так, наверное, было бы проще всего. Но от этого реальность, в которой я оказался, никуда не денется. Рано или поздно мне все равно придется с ней столкнуться.

Заметив, что я уже какое-то время сижу, уставившись в одну точку, я заставил себя оторвать от нее невидящий взгляд и посмотреть на Боггета. Взгляд упал на повязку поперек его груди.

 – Это я тебя так? – спросил я.

 – Нет, что ты, – ответил инструктор.

 – Ага, – одновременно с ним заявил Киф.

Я невольно улыбнулся. Снова опустив взгляд, я посмотрел на свои руки. Ничего необычного я не замечал, но было странное ощущение на коже – она словно стала плотнее.

 – Ладно. Как это со мной произошло? Как я вернулся?

Боггет бросил короткий взгляд на Кифа, потом заговорил.

 – Киф ведь рассказывал тебе, как происходит перерождение... Помнишь горгулью-альбиноса по прозвищу Снежок? Пару дней назад он начал необычно себя вести. А сегодня утром появился ты.

 – И это все?

Боггет снова коротко взглянул на Кифа.

 – Ну да, – ответил магик. – А что еще должно быть-то?

Острое чувство вины заставило меня крепко сжать кулаки.

 – Я убил его. Так?..

Может, убивать монстров и было моей работой. Но Снежок не был монстром, угрожающим жизням и здоровью людей или их имуществу. Он жил при училище, и вся его жизнь состояла из ушибов и ран, которые он получал во время наших тренировок, чтобы такие, как я, могли научиться убивать его собратьев уже на самом деле. Существом Снежок при этом был совершенно беззлобным – ластился ко мне, когда я приходил кормить его или менять подстилку в загоне. Он доверял мне. А я так поступил с ним...

 – Ты не убил его, – сказал Боггет. – По сути, вы сейчас одно целое. Он не умер, он стал частью тебя. Просто уступил тебе свое тело. Думаю, он это сделал, потому что ты ему нравился... Сэм, ты вот что... Ляг, поспи еще немного. Респаун – это большая нагрузка на тело и сознание. Все самое главное ты уже знаешь, так? В остальном разберешься, когда проснешься. Давай, ложись...