Текст книги "Мы родились и жили на Урале–реке... (СИ)"

Автор книги: Николай Фокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 32 страниц)

Как отмечал Вл. Короленко, в начале века рядом с казачьим городом

возник “целый поселок, живущий своей особой жизнью, и главное – растут

интересы, которые когда-нибудь потребуют своего представительства».

В отличие от Илека, Лбищенска и Гурьева где казаки по-прежнему

составляли большинство населения, войсковой центр в предвоенные годы

превратился в обычный российский город. «Природные» уральцы

составляли в нем лишь 28 % его населения (13 321 человек). Однако

казачья верхушка, как и раньше, считала себя основным, законным его

хозяином. Органы местного самоуправления (дума, управа и пр.), несмотря

на неоднократные, настойчивые предложения местной либеральной

интеллигенции и членов «Общества уральских горожан» ( Н. Коротин, В.

Краузе, Ф. Макаров и др.), не были организованы: войсковые «вожди» не

желали уступать иногородним свою власть. Без согласия атамана и

поддержки Хозяйственного правления не принималось ни одного

серьезного решения. По мнению атамана С. Хабалова, правление является

«единственным учреждением, ведающим всеми делами города». Однако

настоящими хозяевами Уральска (с середины XIX в.) казаки уже не были.

Характер политической, экономической и культурной жизни в городе

негласно определяли члены «Торговой депутации», владельцы фабрик и

заводов и купцы из невойскового сословия: им принадлежала реальная

власть, они владели большинством промышленных предприятий и

торговых заведений (1300 из 1500) и активно участвовали в общественных

организациях войскового центра. Но совсем не ради любви к нему. Для

большинства деловых людей Уральск был лишь «удобным местом

добывания больших денег».

Богатые «природные» уральцы на предложения заняться «серьезным

делом», морщась, недовольно отвечали: «Фабрика?.. Магазин?...

Торговля?.. Нам не надо... Не казачье это дело». Казаки –

предприниматели занимались, в, основном, скотоводством и земледелием.

В городе работали десятки предприятий.. Крупными считались

паровая мельница Ф. Макарова, кирпичный завод М. Додонова, лакричный

15

И. Пфейля (единственный в России), пивной М. Гицерога, винный А.

Ванюшиной, механические мастерские Фенге и А. Винклера, керосиновый

и нефтяной склады бр. Нобелей и др.

Уральск на рубеже веков рассматривался деловыми людьми не только

как промышленный, но и как торговый центр большого края. В городе –

несколько рынков (базаров). Известными были старый («маленький») – на

Казанской площади и новый («большой») – на Туркестанской. Постоянно

проводились ярмарки («рыбные», «скотские», «конские»). Территории

рядом с Казенным садом, за Баскачкиной ростошью, в Подстепном, на

левом берегу Чагана (от Мостовой улицы до Ханской рощи) осенью

занимал оптовый «хлебный» базар.

Ярмарки привлекали внимание как местных, так и российских купцов

и предпринимателей: железная дорога укрепила связи Войска с торговыми

центрами России. Доходы от продажи рыбы, хлеба и пр. постоянно росли –

от 5–6 миллионов рублей (в конце XIX в.) до19–20 миллионов в год

(накануне войны).

В городе – множество мелких лавок «ларьков»). В любом квартале,

даже в самом отдаленном от центра, можно было увидеть небольшое

торговое заведение. Обычно – рядом с домом его хозяина. Основные

предметы торговли в такой лавке – необходимые в повседневной жизни :

продукты ( хлеб, мука, соль, рыба, сахар и пр.), дешевые одежда и обувь.

Покупатели – рядовые горожане, как правило, живущие в соседних домах.

Не богатые, но и не нищие. Люди «среднего достатка», постоянно

работавшие, как в городе, так и в поле, и в степи.

В центре города, на Большой улице, находились десятки крупных

магазинов, владельцев которых знали не только в Уральске, но и в

отдаленных станицах и поселках.

В «больших» (как говорили уральцы) магазинах зажиточные

покупатели всегда могли приобрести все необходимые товары (и не

только): муку разных сортов и помола – у А. Хохлачева и И. Аничхина,

оливково масло – у Кадимова, колбасы – у Бахметьева , бакалею – у С.

Носкова и Ф. Плужникова, посуду – у А. Симакова, швейные машинки

«Зингер» – у А. Шмидта, подарки– у И. Яковлева, ткани – у А. Калачева и

В. Павлова, Р. Клейна и А. Ефимова, галантерею – у Ф. Катышева и И.

Корнеева, ювелирные изделия – у Л. Шварца, книги и учебники, тетради и

бумагу – у А. Шапошникова.. «Склад земледельческих машин и орудий»

С. Петрова предлагал двигатели, плуги, сеялки, бороны и пр. Такой же

«Склад» братьев К. и А. Логашкиных торговал косилками, веялками,

сепараторами и др.

Среди уральских торговцев самым известным на рубеже веков был Р.

Функ. Память о нем сохранялась в городе долгие годы и после революции.

Местные старожилы часто вспоминали магазины этого купца. Наиболее

16

популярный (бакалейный) находился на углу Большой и Канцелярской (в

советское время – Пролетарская) улиц, в одноэтажном здании с большими

окнами и высокими ступенями перед входом...Рядом работала небольшая

пекарня, продукцию которой горожане высоко ценили: «здесь – всегда все

свежее и дешевое: «:за копейку или алтын можно было купить ароматный

хлеб, вкусные булочки (кокурки) и нежные пирожки». Большой магазин (

универмаг) этого купца располагался в доме Карева: в нем торговали

мебелью, посудой, самоварами, стиральными машинами (они только что

появились в Уральске) и т. д.

Вообще, местные магазины накануне Мировой войны нисколько не

уступали столичным. В них всегда можно было купить те же товары,

которыми торговали на московском Кузнецком мосту и на петербургском

Невском проспекте.

8

Т. н. «массовое сознание» временами рассматривало уральское

казачество как «загадочный вариант» русского «темного царства» с его

невежеством и дикостью.. Мол, на границе Европы и Азии царит

настоящее Средневековье. В действительности, картина духовной жизни,

как и отношение к реальному миру на Урале была иными: многие казаки

(особенно молодые) обладали серьезными знаниями в самых различных

областях, а старшие – большим жизненным и трудовым опытом..

В первые два века существования общины грамотными были лишь

«гулящие» дьячки и священники-расстриги. Церковные молитвы читали

«ученые» старцы и старицы.

Но мириться с таким положением ни рядовые казаки, ни их

руководители не хотели и не могли. В начале XIX в. уральцы обратились в

Петербург с просьбой организовать в их столице войсковое училище. В

1812 г. их желание было удовлетворено. Но в течение двадцати лет

училище существовало лишь в официальных отчетах: сначала – не

находились «добровольные» ученики, затем, во время первого «большого»

пожара, сгорело здание училища.

В начале 1830-х гг. атаман В. Покатилов объявил об открытии

«бесплатной школы чистописания», но большинство рядовых казаков

отнеслось равнодушно к предложению своего руководителя.. Грамотность

в Войске, как замечал И. Железнов, по-прежнему «ограничивалась одной

церковной печатью, часовниками да псалтырями».

Однако положение, хотя и медленно, все же начинало меняться.. В

1833 г. Хозяйственное правление восстановило войсковое училище. Оно

работало по программе уездного училища (закон Божий, грамматика,

арифметика, русская литература, отечественная история, география,

17

рисование). В первые годы училище «находилось в неблагоприятном

положении» (Н. Савичев): тесный и темный класс, малограмотные учителя,

примитивная методика, физические наказания. По словам историка А.

Рябинина, учеба «ограничивалось заучиванием уроков наизусть, не только

не развивавшим, но и убивавшим молодые способности и понятия». Но

именно училище сыграло бесспорно положительную роль в образовании и

воспитании молодого поколения 1830–1840-х гг. . Неслучайно один из

учеников тех лет (Н. Савичев ) позже не без чувства гордости заявлял:

«Пусть просвещение шло у нас черепашьим шагом, но все же шло вперед,

все же была польза от нашего училища.. Какая? – такая, что многие вышли

из него, отрешившись от некоторых предрассудков, и получили более

очищенный взгляд на вещи».

В 1836 г. , по предложению В. Покатилова, в Уральске был открыт

девичий пансион ( «для образования благородных девиц войскового

сословия»), но «педагогический эксперимент» оказался неудачным:

желающих учиться среди юных казачек было настолько мало (всего пять),

что через год пансион прекратил свою работу.

В середине XIX в. местные власти предприняли попытку создать

«строгую» систему школьного образования в Войске. Атаман А. Столыпин

в обращении к молодым уральцам заявил: «... главная и любимая моя есть

забота о вашем образовании, о нравственном воспитании» По его

предложению, программа войскового училища была дополнена

французским языком и лесоведением.

Приятель Л. Толстого сумел сделать многое. Действовал решительно,

иногда откровенно жестко, не обращая внимания на чувства и взгляды

казаков-старообрядцев, используя в «благих целях» силу и власть. Так,

кроме войсковых учебных заведений, он активно поддерживал школы

православных «мастеров» и «мастериц», действовавшие в станицах.

Десятки молодых казаков атаман отправил в Оренбургский кадетский

корпус, Московское коммерческое училище, Казанскую гимназию и др. В

Уральске открылись «девичье училище», одно – и двухгодичные школы. В

каждой обязательно создавалась библиотека ( А. Пушкин, Н. Гоголь, И.

Тургенев, М. Загоскин., Библия, Евангелие, Деяния святых Апостолов и др.

). В 1862 г. типография опубликовала небольшое учебное пособие

«Сборник для чтения в форпостных училищах», составленное из

произведений местных авторов ( Л. Алексеев, П. Бородин, И. Железнов, М.

Курилин, П. Назаров, А. Столыпин,М. Тушканова ).

Как отмечал известный писатель, у казаков появилось «много шансов

на успех в деле быстрого распространения грамотности».

Деятельность А. Столыпина в области образования поддержали члены

т. н. «молодой партии» ( М. Курилин, И. Акутин, П. Акутин и др.),

выступившие против «дикого раскола» в Войске. Они предложили властям

18

«увеличить ассигнование на учебные цели», «пригласить учителей-

профессионалов из России», привлечь к работе в школах грамотных

офицеров и пр.

После отъезда А. Столыпина (весной 1862 г.).положение с народным

образованием и просвещением заметно осложнилось: заметно усилилось

сопротивление старообрядцев, для которых современная светская школа –

серьезная опасность и «великий грех»: «...мы читаем по древлему

православию, по святому соловецкому».

Однако уже в начале 1870-х образовательная ситуация в Войске вновь

стала решительно меняться. В Уральске открылась мужская гимназия

(через два десятилетия она будет преобразована в реальное училище,

программа которой, видимо, в большей степени отвечала местным

требованиям). В 1877 г. приступила к работе женская гимназия. В конце 19

–го века., по инициативе известного ученого-уральца Н. Бородина, в

войсковом центре было организовано «Общество попечения о начальном

образовании», главная задача которого «способствовать развитию

школьного дела в крае.» Выступая на заседании Общества весной 1899 г.,

он заявил: «...интеллигенция должна возвратить народу долг, ... должна

как свое дело, так и свой досуг посвящать заботам о сером люде,

способствовать его просвещению во всех его проявлениях». Н. Бородин

хотел видеть в местных интеллигентах ( М. Жаворонков, А. Каратаев, Ф.

Неусыпов, Н. Огановский, Г. Фомин и др.) активных «работников на ниве

просвещения», а не «газетно-трибунныхкритиков и ораторов».

Накануне Мировой войны, кажется, осуществилось страстное желание

политика-просветителя : в городах и станицах действовали войсковые,

земские, министерские и частные школы, которые посещали тысячи детей,

желающих учиться. В Уральске работало около 50 учебных заведений

(более 4 тысяч учащихся). Реальное училище (6 классов + седьмой,

дополнительный), например, посещали около 500 ребят (не только

«войскового сословия», но и иногородние, не только русские, но и татары

и казахи). Более 40 учеников получали стипендии «частных

жертвователей» (среди них – император и наследник, генерал

Крыжановский, князь Голицын, казаки Бизянов, Любавин, Черняев и др.).

Министерство народного просвещения установило 12 особых стипендий

для детей-казахов. В одном из классов училища был организован

небольшой исторический музей, ставший прообразом будущего

краеведческого музея.

В женской гимназии обучалось около 500 учениц как казачьего

сословия, так и иногороднего и девочки-казашки. 35 ученицам вручались

войсковые стипендии, 2 –земские.

Были открыты десятки новых школ. Среди них – женские

одноклассные ( для старообрядцев – отдельно), воскресные – для взрослых

19

( наиболее известная – в Пушкинском доме), русско-татарские – при

мечетях, мужская гимназия, женская прогимназия, четырехклассное

училище, сельскохозяйственная школа («образцовая ферма»), учительская

семинария, школа войсковых певчих и музыкантов, восстановлено

духовное училище и др.

Хозяйственное правление стало уделять постоянное внимание

подготовке необходимых Войску как военных ( в юнкерских училищах

Оренбурга, Ташкента, Киева, Варшавы и др.),так и гражданских

специалистов ( в университетах и институтах Москвы, Петербурга, Казани,

Саратова, Томска и др.)..Более 50 студентов обучались «на казенный счет»,

20 «недостаточных» (т. е. бедных) получали войсковые стипендии.

Статистика предвоенных лет свидетельствует, что 60 % казаков и 40

% казачек были грамотными... Думается, что количество грамотных

людей на территории Уральского Войска значительно возросло бы в

ближайшие годы, если бы не начавшаяся Мировая война, резко

изменившая социально – экономическую и культурно – просветительскую

ситуацию в крае..

9

Как говорилось выше, во второй половине XIX в. в жизни Уральска

происходили заметные перемены. Не только в социальной и

экономической, но и в культурной...

В войсковой столице работали многочисленные культурно -

просветительские общества. Первая библиотека была открыта в 1833-м

году при войсковом училище. Первая – не только в городе, но и во всем

Войске. Книг в ней было немного, но все же любой ученик мог

познакомиться с произведениями известных русских и зарубежных

писателей,

некоторыми

русскими

журналами

и

религиозными

сочинениями

Книжный

фонд

обогащался

медленно,

так

как

Хозяйственное правление «старалось не замечать» библиотеку, а

добровольные пожертвования поступали редко.

Да и любителей чтения в то время было немного: казаки не привыкли

(как они говорили) «тратить время на пустые забавы», к числу которых

относили и чтение. Думается, понятно, почему купец Окунев, открывший

в конце 1830-х годов книжный магазин в Уральске, быстро разорился и

отказался от своей «ученой торговой затеи»: покупателей оказалось

слишком мало. Лишь через 20 лет (в 1857 г.) в городе появится войсковой

книжный магазин-склад.

В конце 50-х атаман А. Столыпин решил превратить библиотеку

училища в «доступную всем офицерам, дабы дать таким образом,

особенно молодым людям, возможность к чтению, в коем многие из них,

20

по недостатку собственных средств, встречают крайнее затруднение и,

лишенные столь полезного занятия, принуждены бывают проводить

досуги от службы праздно».

Хозяйственное правление освободило библиотеку от арендной платы

за помещение, отопление и освещение и стало поддерживать ее

постоянным «денежным пособием» (правда, небольшим – всего 80 рублей

в год ). Читатели знакомились с книгами и журналами в небольшом зале.

Разрешалось брать книги домой, но с обязательной «денежной гарантией»:

4 рубля за год., 2,5 р. за полгода, 50 коп. за месяц ( в 1863 – м году

денежные поборы были отменены).

Первый

войсковой

библиотекарь

(выпускник

Московского

коммерческого училища) И. Бородин, не надеясь на постоянную

поддержку властей, вынужден был искать дополнительные средства,

необходимые для пополнения книжного фонда: проводил подписку,

организовывал концерты и спектакли «в пользу библиотеки», беседовал с

читателями и пр. Ему ( как и его преемникам) удалось значительно

увеличить книжный фонд: если в начале 60-х библиотека имела 1700

томов книг и экземпляров журналов, то в конце десятилетия – около 8

тысяч томов ( 3619 книг – на русском языке, 1981 – на иностранных, 2300

– журналы).

В 1869 г. библиотеку «перевели» в мужскую гимназию,

расположенную в центре города, на Большой улице. Но здесь

отсутствовали условия, необходимые для читателей и сотрудников. Через

два года, при активной поддержке атамана Н. Веревкина, библиотека

переехала в здание Войскового Собрания.. И тогда же она стала работать

как публичная, доступная всем любителям чтения. Были решены

финансовые вопросы (покупка книг, жалованье директора библиотеки и

его помощника, ремонт, отопление и пр.). «Неофициальный отдел»

местной газеты постоянно информировал любителей чтения о новых

поступлениях в библиотеку. Любопытно отметить, что среди книг,

полученных ею в мае 1872 г., газета назвала «Капитал» К. Маркса, только

что изданный в Петербурге.

Увеличилось количество посетителей библиотеки: уже в первые годы

ее работы – около 1500 человек. Читатели знакомились с современными

журналами и газетами ( «Вестник Европы», «Отечественные записки»,

«Русская старина», «Санкт – Петербургские ведомости» и др.).

Заметно изменилось отношение части зажиточных казаков, офицеров

и чиновников к библиотеке: они стали оказывать ей постоянную помощь.

Так, И. Хохлачев и С. Карпов пожертвовали по три тысячи рублей, И.

Акутин – 250, О. Шелудяков – 150 . М. Кондрахин передал библиотеке

более 1500 книг на иностранных языках, Н. Савичев – «Топографию

Оренбургскую» П. Рычкова (1762 г.), М. Курилин – комплект «Полярной

21

Звезды» А. Герцена, 20 гравюр, купленных в Европе, и картины местных

художников.

На протяжении четырех десятилетий (до начала Мировой войны)

библиотека регулярно пополнялась произведениями русских и зарубежных

писателей. Назову лишь авторов, книги которых библиотека получила в

октябре 1910 г. :А. Вербицкая и Н. Гарин, Вл. Короленко и А. Куприн, С.

Скиталец и Ф. Сологуб, Г. Ибсен и Р. Киплинг, О. Мирбо и Г. Уэллс. Какая

провинциальная библиотека могла похвастаться тремя десятками выпусков

популярного в России литературного сборника “Знание” ?

В первые годы работы библиотеки ее сотрудники стали готовить и в

1873 г. издали каталог своих книжно-журнальных богатств. Видимо, после

знакомства с ним подполковник Генерального штаба, уралец М. Хорошхин

обратился к атаману Г. Голицыну с предложением собрать в библиотеке

все книги и статьи, относящиеся к прошлому и настоящему Войска. Он

составил небольшой список (27 названий), в который вошли как научные

труды, так и художественные произведения (Д. Анучин, И. Железнов, А.

Левшин, В. Небольсин, П. Паллас, П. Рычков, А. Рябинин и др.). К

сожалению,

интересное

предложение

офицера-казака

не

было

осуществлено.

Весной 1894 г. в Уральске появилась соперница публичной

библиотеки – «народная читальня», в которой производилась «выдача книг

...бесплатно» (из объявления об открытии). В 1899 г. при Пушкинском

народном доме была создана такая же читальня, быстро ставшая

популярной среди демократической части горожан. В 1901 г. местная

интеллигенция организовала еще одну, т. н «товарищескую» библиотеку,

которая содержалась на взносы читателей.

В1906 г. казак-либерал П. Овчинников открыл книжный магазин,

быстро завоевавший известность среди демократической части любителей

чтения: здесь можно было приобрести не только «разрешенные», но и

“запрещенные” книги.

10

Уральск, как и многие российские города, имел ряд периодических

изданий. С 1867– го года выходили «Уральские войсковые ведомости».

Статьи и материалы публиковались в двух отделах газеты – официальном

(царские указы, приказы атамана, решения Хозяйственного правления и

пр. ) и неофициальном.

Последний особенно интересовал демократически настроенную

интеллигенцию и передовую часть офицерства. На его страницах в разное

время выступали М. Акутин, А. Гуляев, А. Еремин, И. Иванаев, В. Корин,

Ю. Костенко, М. Курилин, Н. Савичев, М. Хорошхин и др. В их статьях и

22

очерках обращалось постоянное внимание читателей и властей на самые

важные и сложные вопросы прошлого, настоящего и будущего Войска

(идеология, социальная жизнь, экономика и пр.).

После образования области (1868 г.) ее администрация стала издавать

«Уральские областные ведомости», но эта газета не пользовалась

вниманием местных читателей. Наверное, потому, что в ней печатались, в

основном, официальные материалы и редко ставились серьезные вопросы

современной жизни края.

Критически мыслящие читатели отдавали предпочтение частным

изданиям – «Уральскому листку» М. Жаворонковой, «Уральцу» К.

Ванюшина и Н. Логашкина, «Уральскому дневнику» Ф. Неусыпова. С их

страниц до читателей доносился голос либеральной (не только казачьей, но

и иногородней) интеллигенции ( Н. Бородин, А. Михеев, А. Пылаев, К.

Тухватуллин, И. Ульянов, А. Черторогов и др.). Во многих публикациях

ставились непростые вопросы жизни и взаимоотношений казаков и

иногородних.

Помимо русских, выпускались татарская (“Фикер”) и казахская

(“Казакстан”) газеты. Молодые, начинающие прозаики и поэты из числа

местных реалистов и столичных студентов печатали в местной типографии

альманах “Горыныч”.

11

В конце 1850-х г. г. на северной окраине города власти построили

деревянное здание театра.. Казаки-староверы относились к спектаклям,

разыгрываемым на его сцене, с резким осуждением, но образованная часть

горожан охотно посещала их. Постоянной труппы в театре долгое время не

было. В летний сезон на сцене иногда выступали приезжие актеры,

случайно занесенные попутным ветром в казачью столицу. В зимние

месяцы местные любители и энтузиасты сценического действа, не обращая

внимания на холод и мрак, царившие в здании, разыгрывали оригинальные

пьесы – комедии, водевили, фарсы и пр.

Так, в 1862 г. зрители с восторгом встретили веселую оперетту

«Кетти и Бетти» (музыку написали А. Даргомыжский и А. Столыпин). В

1867-м уральцы познакомились с пьесой А. Островского «Свадьба

Бальзаминова». В марте 1873 г. местная газета сообщала, что «театр наш

целую неделю был битком набит, представления давались на столичный

лад два раза в день». К этому времени в театре сформировалась

постоянная местная труппа ( В. Крыжин, А. Назарова, А. Околович, Ф.

Сладков, Е. Шелудякова и др.). Во время пожара 1879 г. здание театра

сгорело, и выступления местных актеров временно прекратились.. Новое

было построено лишь через несколько лет.

Накануне юбилейных торжеств 1891 г. в Уральске появился частный

театр: недалеко от городского центра Ф. Макаров построил здание

23

«своего» театра. Ф. Шаляпин иронически ( впрочем, не совсем

справедливо) описал его в воспоминаниях: «Посреди городской площади

стояло красное кирпичное здание – театр. В нем неуютно, отвратительно

пахло дохлыми крысами и стояла жара, как в бане. Мы сыграли в этом

склепе для усопших крыс один спектакль».

В конце XIX в. Ф. Макаров создал постоянную труппу .Репертуар

театра был, в основном, ориентирован на русскую и зарубежную классику.

Зрители (преимущественно врачи, учителя, чиновники и др.)

познакомились с произведениями известных писателей «Недоросль» Д.

Фонвизина, «Гроза» и «Бедность – не порок» А. Островского, «Плоды

просвещения» Л. Толстого, «Смерть Иоанна Грозного» А. Толстого,

«Разбойники» и «Коварство и любовь» Ф. Шиллера, «Романтики» Э.

Ростана ). Уральцы увидели на сцене и героев современной отечественной

драматургии («Вишневый сад» А. Чехова, «Гаудеамус» Л. Андреева,

«Волшебная сказка» и «Жулик» И. Потапенко, «Разгром» П. Гнедича ).

Событием в жизни театра и города стал спектакль по пьесе М. Горького

«На дне», показанный зрителям в октябре 1903 г. Он настолько взволновал

любителей сцены, что на премьеру смогли попасть не все желающие.

Образованная часть горожан охотно посещала не только

драматический театр, но и концерты, которые давали войсковой оркестр и

казачий хор. Еще в 30-е годы В. Покатилов пригласил находившегося

тогда в Оренбурге (в ссылке) известного композитора А. Алябьева для

организации в Уральске духового оркестра, но «музыкальная новинка»

тогда просуществовала в городе недолго.

В 1860 г. А. Столыпин создал новый войсковой оркестр, которым 14

лет руководил дирижер (капельмейстер) В. Бодэ, поклонник классической

музыки, (М. Глинка, Р. Крейцер, Д. Обер, И. Штраус и др.), вынужденный,

однако, исполнять преимущественно танцевальную музыку, военные

марши и торжественные гимны. Иногда звучали мелодии, написанные

самим дирижером. Летом оркестр выступал на Столыпинском бульваре и

Ханской роще, зимой – в театре и войсковом клубе.

Неожиданно в Уральске могли оказаться и «чужие» музыканты и

певцы. Так, летом 1868 г. перед местными меломанами выступала

неизвестная «интернациональная капелла русских певцов и певичек О. И.

Плехановой».

По словам Н. Савичева, «сценическое искусство и музыка приучили

уральскую публику к эстетическому удовольствию». Но все же следует

сказать, что число постоянных любителей театра и музыки в городе было

невелико.

Рядовым уральцам больше нравился цирк, ежегодно приезжавший в

город (цирк-варьете А. Сура, цирк А. Костанди и др.). В составе каждой

труппы нередко оказывались «известные иностранные» артисты.. Таковы

24

– музыкальный эксцентрик Травелли, эквилибристы Эмма и Вильямс,

велосипедист Эрдман, жонглер Вальдемар, «дама – феномен» Марина

Лурс, «первый факир мира» Нэн – Саиб, «знаменитый персидский борец»

Мурмут, комик С. Байдони и его дочь Клавдия и др. Летом 1911 г. в цирке

выступали знаменитые Фис – Дис (жена и муж), исполнявшие на

валдайских колокольчиках вальс-фокс (ставший тогда модным фокстрот),

на трубе – венгерские марши, на поленьях – «малороссийские попурри».

Лишь иногда в цирке звучали имена русских артистов: эквилибрист

Степанов, гимнаст Косарев, наездница Трофимова, клоун Коромыслов,

балалаечник Камышников и др.

Шумное оживление зрителей цирка всегда вызывали выступления

борцов, среди которых нередко оказывались «чемпионы» европейских

стран. Именно так были представлены уральцам Стингер (Австрия) и

Петров (Болгария), Белинг (Германия) и Андерсон (Дания), Хасан-Юсмен

(Турция) и Ватсон ( Англия). Конечно, никакого отношения к зарубежному

цирку «именитые» борцы, как и другие артисты, не имели. Их имена и

«высокие звания» – обычный рекламный прием, который должен был

привлечь внимание зрителей.

Иногда «артистами» становились местные силачи: они не хотели и не

могли спокойно смотреть на торжество приезжих «чемпионов». Уральцы

обычно успешно боролись с «иностранцами», доказывая свое физическое

превосходство и спортивное мастерство. Изредка (по настойчивым

просьбам земляков) на арене появлялся известный уральский богатырь,

владелец кирпичного завода М. Додонов, легко побеждавший

«европейцев» под восторженные крики зрителей (« весь цирк дрожал от

аплодисментов при появлении местного чемпиона», – сообщала местная

газета) . Так, весной 1911 г. он за 46 секунд положил на обе лопатки

итальянца Карадо-Карпини, затем за 1 минуту 40 секунд победил другую

знаменитость – Гоганца.

В предвоенные годы молодые горожане познакомились с новым

видом искусства – синематографом. «Природные» казаки отнеслись к

этому «зрелищу» резко отрицательно(порою откровенно враждебно). Они

не могли ( или не хотели) понять, откуда и каким образом на экране («на

белой тряпке») появляются двигающиеся люди и животные. Фанатично

настроенные «старцы» и «старицы» убеждали земляков в том, что без

вмешательства «дьявольской силы» такое невозможно. Но юные зрители

придерживались иного мнения: они охотно посещали кинотеатры

(«Иллюзион» и «Современный»), совершенно не обращая внимания на

ворчание дедов и проклятия бабок. Молодое поколение казаков

стремилось узнать и освоить новое в быстро меняющейся жизни. На экране

демонстрировались, в основном, российские фильмы, основанные на

фольклорных, исторических или литературных сюжетах: «Ванька-

25

ключник», «Стенька Разин и княжна»( другое название – «Понизовая

вольница»), «Оборона Севастополя», «Измаил», «Руслан и Людмила»,

«Песнь про купца Калашникова», «Ночь перед Рождеством», «Анна

Каренина».

Лишь иногда юные уральцы знакомились с зарубежными фильмами, –

такими, как «Дидона», «Камо грядеши», «Женщина в сорок лет»,

«Путешествие в Абруцци» и др.

12

Кто знает старые уральские улицы и площади? Каково

происхождение их названий?. Наверное, следует внимательно взглянуть на

карту города. Зачем?. Хотя бы для того, чтобы убедиться: улицы и

площади говорят о его прошлом, о жизни казаков значительно ярче и

убедительнее, чем воспоминания некоторых «живых свидетелей» и статьи

«правдивых» журналистов и ученых-историков.

Как известно, для ряда городов названия некоторых улиц и площадей

давно превратились в некие символы. Таковы, например, Невский

проспект для Петербурга, Красная площадь для Москвы, Крещатик для

Киева или Дерибасовская для Одессы.

Накануне Октября в Уральске насчитывалось свыше сотни улиц и

переулков, десяток площадей и один (Самаркандский) проспект. Названия

некоторых улиц и районов города ( Курени, Красный яр, Ямы, Форштадт)

воспринимались как некие условные, но вполне понятные знаки. Конечно,

эти места были не столь красочны, как столичные проспекты. Но в них

проявлялись некое удивительное своеобразие и особое, загадочное

очарование. Отдельными улицами когда-то гордились уральцы...Как

казаки, так и приезжие, и иногородние, ставшие постоянными жителями

города.

Известно, что новые улицы и переулки возникали в городе по мере его

развития. Их названия были кратки и точны и не требовали «мудрых

разгадок», поскольку опирались на трудовой и эмоциональный опыт, на

исторические и географические знания моих земляков.

Коренные уральцы признавали «говорящие» улицы и переулки,

поскольку названия характеризовали их основные внешние приметы

(Кривая, Ломаная, Упорная), профессию жителей (Кожевенная, Соляная,

Торговая), место улицы в городе (Бульварная, Кладбищенская, Ямская)

или ее «служебное назначение» (Атаманская, Штабная, Канцелярская,

Вокзальная, Тюремная).

Центральная улица города – Большая Михайловская (или просто

Большая) протянулась через весь старый Уральск от Куреней до

Туркестанской площади.(ее продолжение – Большая Садовая). На южной

окраине Уральска несколько веков возвышается Михайло – Архангельский

26

собор – исторический и религиозный символ независимого Войска,

давший улице ее название.

Одна из местных легенд рассказывает, что решение о строительстве

собора казачий Круг принял 8 ноября 1600 г. , в день Архистратига

Михаила, – «вождя небесного воинства в борьбе с темными силами ада» и

Высшего покровителя Яицкого (Уральского) Войска. Некогда было