Текст книги "Русско-турецкая война 1877—1878 гг."

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 40 страниц)

11. Действия русского и турецкого военных флотов в Черном море и на Дунае

Активные действия русского военного флота в Черном море на втором этапе войны выразились прежде всего в минной атаке Макарова. Атака была произведена на Сухумском рейде 23 августа. Целью атаки явился турецкий броненосец 3 ранга «Ассари-Шефкет», которым командовал Измаил-бей, англичанин родом.

Атаку начали лейтенант Писаревский на минном катере «Синоп» и лейтенант Вишневецкий на «Наварине». Перед самым трапом броненосца Писаревскому пришлось выдержать схватку с гребным турецким сторожевым катером; турки ранили его веслом в голову и хотели отпорными крюками стащить в воду; однако команда «Синопа» спасла командира и отбилась сама. Несмотря на ружейный и пушечный огонь турок, Писаревскому удалось правильно подвести мину под самую середину судна и взорвать ее. Так же удачно подвел и взорвал мину и Вишневецкий на «Наварине». Броненосец сильно раскачало, и в этот момент взорвалась третья мина, подведенная под броненосец мичманом Нельсон-Гирсом с катера «Минер». От этого взрыва броненосец так качнуло сперва вправо, потом влево, что с катера стала видна часть его палубы. Катер «Чесма» запутался своим минным буксиром в обломках и участия в атаке не принял.

При проверке оказалось, что в результате этой минной атаки «Ассари-Шефкет» сильно пострадал.

Другим видом активных самостоятельных действий русского военного флота были бомбардировки населенных пунктов турецкого побережья. Так, 3 августа «Константин» подверг бомбардировке Килию – населенный пункт в двух часах хода от Босфора. Бомбардировка произвела сильный переполох в Константинополе. Активные действия русского Черноморского флота выражались также и в совместных действиях кораблей с сухопутными войсками. Примером этого могут служить совместные действия отряда Шелковникова и «Константина» вблизи Кавказского побережья Черного моря.

В августе 1877 года Сочинский отряд полковника Шелковникова двигался от Адлера к Пицунде на соединение с войсками Ингурского отряда генерал-майора Алхазова, действовавшего против мелких турецких десантов и абхазцев. На пути к Пицунде войскам Шелковникова предстояло пройти Гагринским ущельем. Турки ожидали прохода по этому ущелью русских войск и, желая не допустить их соединения с Ингурским отрядом, поставили на море против ущелья свой броненосец; последний навел на ущелье орудия и поджидал появления русских войск.

Миновать Гагрииское ущелье было невозможно – по нему пролегал единственный путь к Ингурскому отряду. Чтобы не попасть под огонь броненосца, Шелковников решил использовать темную и дождливую ночь на 19 августа и незаметно проскочить ущелье. Самому Шелковникову с передовыми войсками это удалось проделать, но часть колонны под командованием Аргутинского, следовавшая позади, попала утром 19 августа под огонь броненосца. Уйти от огня было некуда – по обеим сторонам пути вздымались крутые стены ущелья. Внезапно огонь прекратился, и было замечено, что броненосец отходит от берега в море. Колонна спокойно возобновила движение. Отряд Шелковникова во-время попал к цели и удачно выполнил свою задачу.

Странное и непонятное поведение турецкого броненосца объяснялось просто. Выступая к Пицунде, Шелковников предвидел противодействие турецких судов при прохождении Гагринского ущелья и телеграфно запросил помощи у Аркаса. По этому запросу Аркас выслал к Гаграм «Константина» с Макаровым во главе.

На рассвете 19 августа Макаров на подходе к Гаграм обнаружил турецкий броненосец «Ассари-Шефкет»(1)II.11.1
  (1) По другим данным, броненосец «Тина-Шефкет».


[Закрыть]. С броненосца тоже обнаружили «Константина». Капитан «Ассари-Шефкета» соблазнился легкой, как ему казалось, возможностью захватить хорошо ему известный русский пароход. Прекратив обстрел войск Аргутинского и развив пары, «Ассари-Шефкет» полным ходом устремился на «Константина». Умышленно замедляя по временам ход и этим как бы подманивая к себе «Ассари-Шефкет», Макаров целых два с половиной часа водил за собой броненосец. На исходе третьего часа внезапно налетел шквал с сильным дождем, а когда он миновал – броненосца нигде на горизонте не было видно. Макаров вернулся в Гагры, убедился, что там в его помощи уже не нуждаются, и вернулся в Новороссийск.

Действия Макарова на «Константине» 19 августа воскрешали лучшие традиции русского военного флота, издавна взаимодействовавшего с сухопутными силами, выручавшего их в трудные минуты.

Необходимо также упомянуть о попытке комбинированных действий по овладению Сулином в гирле Дуная.

В Сулине находилась резиденция международной Дунайской комиссии и стоял английский стационер, поэтому и город считался как бы нейтральным. Но одновременно турки соорудили в Сулине четыре батареи, ввели туда четыре броненосца, оградили их бонами и минными заграждениями; действия турок давали право русским войскам рассматривать Сулин как турецкий укрепленный город. Было принято решение овладеть Сулином.

Для этой цели русским морским командованием была выделена эскадра в 9 вымпелов под командованием капитан-лейтенанта Дикова. Диков решил поставить вблизи города минное заграждение, захватить десантом береговые батареи и начать бомбардировку Сулина.

9 октября эскадра Дикова подошла к Сулину и выманила из него турецкий пароход «Картал» и канонерку «Суну», после чего внезапно обрушила на них свой огонь. «Карталу» удалось вернуться назад, канонерка же налетела на минное русское заграждение и сразу пошла ко дну. Собственно говоря, это и было самым примечательным во всей экспедиции против Сулина. Диков впервые в военно-морской истории применил новый способ использования минного заграждения с активной целью.

В дальнейшем эскадра Дикова взяла под обстрел турецкие броненосцы, стоявшие у Сулина, нанеся им в течение 9 и 10 октября серьезные повреждения.

На Дунае русские флотские команды и речная флотилия проделали на втором этапе войны большую работу.

Русские моряки получили задачу переправить через Дунай румынские войска. Средства, предназначенные для этой переправы, были весьма ограниченны – два парома, два бота и два паровых катера. Несмотря на это, флотские команды переправили на южный берег Дуная 22 000 румынских пехотинцев и 8 батарей, не считая при этом обозов и парков. Работы по переправе румынских войск закончились лишь после наводки в сентябре румынами своего моста. Наряду с этим катера Дунайской речной флотилии производили в интересах войск речные поиски, рекогносцировки и т.п.

Следует отметить также участие русской Дунайской флотилии 12 декабря 1877 года в бою сухопутных войск Рущукского отряда под Мечкой. Выразилось оно в том, что катер «Никополь» (восстановленный трофейный монитор «Подгорица») сперва отогнал турецкие суда, обстреливавшие левый фланг русских войск, затем сам открыл огонь по правому флангу турецких войск с дистанции 14-18 кабельтов.

Наконец, существенное место в боевой деятельности русских флотских команд и русской флотилии на Дунае занимала постановка на реке совместно с саперами минных заграждений и охрана их На втором этапе войны был прегражден доступ в Дунай с моря во всех рукавах Дуная. Всего было поставлено 22 минных заграждения с общим числом 450 гальванических и гальваноударных мин.

В целом русский Черноморский флот на втором этапе войны работал с большим напряжением и, несмотря на свою слабость, добился немалых и реально ощутимых результатов.

Действия турецкого черноморского флота свелись к обеспечению высадки десантов на Черноморском побережье Кавказа, о чем уже упоминалось, к перехвату нескольких мелких русских судов да к бомбардировке мирных и незащищенных русских прибрежных городков и деревень.

12. Военные действия в Черногории и Сербии

Форсирование Дуная русскими войсками положило конец кризисному состоянию обороны черногорских войск против превосходящих сил турецких армий Сулеймана-паши и Али-Саиба-паши. Вывод из Черногории армии Сулеймана-паши дал возможность черногорскому князю Николаю активизировать военные действия(1)II.12.1
  (1) После вывода армии Сулеймана-паши в Черногории осталось пятнадцатитысячное турецкое войско.


[Закрыть]. Николай собрал 11 000 человек и повел с ними наступление на Никшич, который и был взят 9 сентября. В осаде и штурме Никитича принимали участие подаренные Черногории русские горные и 9-фунтовые орудия, находившиеся под командой русских офицеров Гейслера и Циклинского; в числе прислуги этих орудий было семь русских фейерверкеров.

После падения Никитича военные действия Черногории были направлены на очищение занятых турецкими войсками укреплений, главным образом, в районе Дугского горного прохода. Три батальона воеводы Машо Врбицы 16 сентября овладели укреплениями у Билека, а 25 сентября десять батальонов воеводы Петра Вуковича овладели укреплениями у Дугского горного прохода. Таким образом, территория Черногории была очищена от турецких войск. Все черногорские войска были распущены на отдых по домам; в боевой готовности остались лишь десять герцеговинских батальонов, сражавшихся в составе черногорских войск.

В дальнейшем князь Николай принял решение вынести военные действия за пределы Черногории, нанеся для этого удар на Антивари, порт Адриатического моря. Собранные Николаем тринадцать батальонов обложили Антивари; 14 ноября черногорская артиллерия открыла огонь по цитадели города. Блокада Антивари продолжалась в течение всего ноября и на втором этапе войны еще не закончилась.

Сербия объявила Турции войну 14 декабря. 44 000 сербских солдат и офицеров с 106 орудиями перешли границу княжества и вторглись в Турцию. Для совместных с русскими войсками действий на софийском направлении был выделен Тимокский корпус в составе 22 000 человек с 55 орудиями; в центральном резерве оставался Шумадийский корпус в 15 000 человек с 70 орудиями.

Всем этим силам противостояло 30 000 турок с 80 орудиями.

Главный удар намечалось нанести от Княжеваца на Пирот силами сорокатысячного сербского войска против расположенных на софийском направлении 7 000 турок. Этот удар преследовал цель изолировать софийскую турецкую группировку от прочих действовавших против Сербии турецких сил и войти при этом в связь с правым флангом Дунайской армии. Одновременно развертывались действия против Ниша.

До конца второго этапа войны действия сербских войск сводились к осуществлению ряда подготовительных мероприятий, предшествовавших развертыванию армии.

Действия черногорских и сербских войск сковали до 50 000 турок и тем самым не дали возможности турецкому командованию использовать эти войска против русской Дунайской армии.

13. Итоги второго этапа войны

Каковы же были общие итоги всего второго оборонительного этапа войны?

В стратегическом отношении этот этап привел к тому, что война затянулась, но при этом войскам обеих русских действующих армий полностью удалось изменить соотношение сил в свою пользу.

На Балканском театре военных действий одна из лучших турецких армий – полевая армия Сулеймана-паши – была обескровлена в шипкинских боях, вторая лучшая полевая турецкая армия – армия Османа-паши – была пленена. В значительной степени была обескровлена и последняя, худшая, Восточно-Дунайская полевая турецкая армия. В результате на Балканах турецкая армия была ослаблена не только количественно, но и качественно; число кадровых солдат и опытных офицеров резко снизилось. Возместить урон своих балканских войск султанская Турция могла лишь с большим трудом. Кадров для этого не хватало, обученный запас был почти полностью исчерпан. Вместе с тем Турция в значительной мере исчерпала и возможности дальнейшего пополнения своих войск на Балканском театре военных действий за счет частей, расположенных на границах Сербии и Греции, в Малой Азии и на островах Архипелага. Таким образом, количественно Турция к концу второго этапа войны, даже при самом большом напряжении сил, не могла полностью восстановить того уровня военных сил, который у нее был в августе. Неудачные для турок бои Балканской и Восточно-Дунайской армий, пленение армии Османа-паши не могли не привести к ухудшению морального состояния турецкой армии, В этом сыграло роль также и увеличение тягот, сопряженных с войной. В турецких войсках на Балканах процесс морального истощения на втором этапе войны еще не принял форму массового дезертирства, но число перебежчиков уже и в то время сильно выросло, возмущение бездарностью пашей глубоко проникло в массы турецких войск.

Еще хуже было положение турецкой армии на Кавказском театре военных действий. Численность лучших кадровых войск значительно уменьшилась вследствие потерь в боях и от болезней; много таборов низама было отправлено на Балканы; пополнений извне турецкие войска на Кавказском театре почти не получали. Моральное состояние войск понизилось еще более заметно, чем в балканских турецких армиях. Неудачи в боях с русскими, болезни, тяжелые земляные работы, недостаток продовольствия вели к росту дезертирства в турецких регулярных войсках, иррегулярные же войска попросту разбегались.

Совершенно другой процесс шел в это время в обеих русских действующих армиях. В Дунайской армии многократно подвозимые из России маршевые пополнения возместили все понесенные армией потери. Прибытие новых подкреплений (гвардия, гренадеры) увеличило численность Дунайской армии на 100 000 человек. Основная масса пополнений и прибывшие в армию подкрепления состояли из войск действительной службы и обученного запаса. В результате падения Плевны Дунайская армия высвободила 100 000 блокировавших ее солдат и офицеров и тем достигла значительного увеличения сил, которые могли быть использованы для решения любых задач. Кавказская армия, помимо подкреплений, полученных в июле и августе, получила к концу сентября 1-ю гренадерскую (московскую) дивизию, сводную казачью дивизию и четыре крепостных Динабургских батальона. Значительно возросшая, таким образом, Кавказская армия уже к концу сентября была, так же как и Дунайская, готова решать наступательные задачи.

Пленение армии Османа-паши, блестящие успехи при обороне Шипки, ряд успешных боев на Западном и Восточном фронтах Балканского полуострова, провал турецкого наступления на Кавказском фронте – все это в значительной мере возместило неблагоприятное впечатление летних поражений, больших потерь, лишений и несколько ослабило зарождавшееся в армейских массах недоверие к способностям русского высшего командования. Благоприятный для России перелом в войне и связанные с этим надежды на скорое окончание войны вызвали моральный подъем в войсках. Хорошо отражались на моральном состоянии русских войск также горячее сочувствие и помощь им со стороны армянского и особенно болгарского населения районов театров военных действий. Один из Участников войны писал: «Болгары рвались нам помогать всем, чем могли, и в то же время вполне бескорыстно»(1)II.13.1
  (1) Парепсов. Из прошлого, ч. I, СПБ, 1901, стр. 221.


[Закрыть].

Русские войска обеих действующих армий значительно выросли также качественно в смысле освоения своеобразных условий обоих театров военных действий, ознакомления с тактикой противника; они искали и находили свои приемы борьбы, наиболее отвечавшие требованиям боевой действительности того времени; правда, если бы не косность высшего царского командования, можно было бы получить во много раз лучшие результаты, но уже и достигнутое увеличивало уверенность войск в своих силах.

Второй этап войны создал ряд предпосылок для успешного перехода русских армий в контрнаступление и на Балканском и на Кавказском театрах военных действий.

В тактическом отношении второй этап также являлся переломным для обеих русских армий.

Выразилось это прежде всего в том, что новый фактор наступательного боя – массовый дальний огонь стрелкового оружия в сочетании с применением в обороне полевых укреплений – постепенно перестал быть внезапным для русских войск. Армейские массы все более уверенно начинали находить свои способы борьбы с этим новым для них фактором. Правда, это движение не было возглавлено высшим русским командованием ни в одной из действовавших армий, а потому не приобрело достаточного размаха и систематичности, но все же многие передовые средние и старшие командиры и их части в обеих русских армиях к концу второго этапа войны имели в этом отношении крупные достижения.

На втором этапе войны выработались предпосылки для преодоления турецкой обороны.

Метод блокады, успешно примененный под Плевной, очевидно, не был пригоден для преодоления турецкой обороны во время наступательных действий, к которым готовились в результате второго этапа русские войска. Для таких действий более уместными являлись методы обхода и прорыва.

Налицо было главное условие применения метода обхода – прерывчатость линии обороны, отсутствие сплошного фронта и наличие открытых флангов в турецкой обороне.

Но и метод прорыва получил на втором этапе войны ряд предпосылок для своего успешного применения. Были выработаны приемы наступления пехоты на средних и дальних дистанциях ружейного огня. Особенно отчетливо это выразилось в Дунайской армии, где все большее признание войск получало широкое применение в наступлении цепи и вырабатывался порядок ее движения (перебежки, переползания, использование закрытий, накапливание и т.п.). Наступление на Плевну, особенно на Горный Дубняк, и последовавшие за ним действия русских войск на втором этапе войны дают большое количество примеров широкого применения цепей. Наряду с этим развивалось и применение огня в наступлении. Массовый ружейный огонь с дальних дистанций велся не только в обороне (Шипка, Мечка), но и при наступлении (действия в Дунайской армии против Орханийской турецкой армии, ряд боев Кавказской армии). Это нашло отражение в том, что к концу этапа число носимых русским пехотинцем патронов было увеличено с 60 до 90 и даже до 120 штук. Применение артиллерийского огня в наступлении также получило дальнейшее развитие. Особенно интересны в этом отношении бои у Ловчи и Третья Плевна; здесь наметились новые и более совершенные методы использования артиллерии в наступлении. Крупный успех артиллерии под Телишем, не оцененный критически, временно дал основания к переоценке ее возможностей. Такая переоценка была отвергнута опытом Араб-Конака. Таким образом, одно из главных препятствий к успешному осуществлению прорыва – однобокая подготовка русской пехоты к наступлению главным образом на дистанциях ближнего ружейного огня – начало понемногу преодолеваться.

Второй этап войны характерен также значительным совершенствованием русской оборонительной тактики. Полевые укрепления получили широкое применение в обороне войск Дунайской армии при обложении Плевны, в обороне Шипки, а к концу этапа – в Рущукском отряде. Контрударам и контратакам все чаще предшествовало изматывание наступавшего противника огнем с дальних и средних дистанций (Шипка, второе сражение у Мечки).

В ходе второго этапа войны турецкие войска постепенно лишались главного преимущества своей тактики – труднопреодолимости обороны, основанной на сочетании массового огня стрелкового оружия с полевыми укреплениями. Русские войска научились преодолевать турецкую оборону и, в свою очередь, улучшили приемы своей обороны, сохранив ее прежние ценные свойства.

Глава III. Третий этап войны. Наступление русских войск

1. Планы сторон и соотношение сил. Подготовка Дунайской армии к наступлению

После взятия Плевны высвободилось 96000 человек русских войск с 394 орудиями. Встал вопрос о том, как использовать их в интересах наступления.

Впервые вопрос о предстоявших наступательных действиях фактически встал в докладах, генералов Милютина и Обручева(1)III.1.1
  (1) Обручев к этому времени прибыл из Кавказской армии, куда был прикомандирован, и находился при главной императорской квартире.


[Закрыть] Александру II на совещании, которое имело место около 26 ноября(2)III.1.2
  (2) По Милютину, совещание происходило 9 декабря. (См. Милютин Д. А. Дневник, т. II, М., 1949, стр. 248.)


[Закрыть]. В конце совещания Милютин настоял на безотлагательном переходе через Балканы сразу же после падения Плевны и были намечены принципиальные основы предстоявших наступательных действий. Решено было «начать прежде всего движение правым флангом, разбить Шакира, рассеять вновь формировавшуюся турецкую армию в Софийско-Ихтиманском районе и затем, движением на Филиппополь и по южному склону Балкан, заставить турок очистить проходы, а в случае упорства – одновременно атаковать их с фронта и с фланга»(3)III.1.3
  (3) Особое прибавление к описанию русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, вып. 4, стр. 90.


[Закрыть]. Наступление правым флангом имело большие преимущества как «дававшее возможность, при участии сербов, совершенно очистить от неприятеля Софийский район, а затем обеспечивавшее полную надежду на успех в атаке центральных Балканских проходов», и потому оно «представлялось как наименее рискованным, так и обещавшим скорее всего привести армию к Адрианополю»(4)III.1.4
  (4) Особое прибавление к описанию русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, вып. 4, стр. 90.


[Закрыть].

12 декабря Александр II собрал в Порадиме военный совет, на котором, кроме царя, присутствовали главнокомандующий, князь Карл, Милютин, Тотлебен, Непокойчицкий и Обручев.

После доклада Обручева, согласованного с Милютиным, главнокомандующий полностью согласился с его предложениями о переходе в наступление, не ожидая весны, и о нанесении удара правым флангом и в центре, после чего тут же приступили к распределению войск.

В основе плана предстоявших действий лежали совершенно правильные со стратегической точки зрения соображения. Нужно было перейти в наступление зимой, не откладывая его на весну. Только быстрым выходом к Константинополю можно было заставить турецкое правительство пойти на русские условия мира раньше, чем в дело вмешаются европейские державы. Немедленное наступление необходимо было также и для того, чтобы полнее использовать растерянность и слабость, охватившие турецкое правительство, народ и войска после падения Плевны. Правилен был и выбор направления главного удара. Действительно, центральный горный проход – Шипка, – наиболее удобный для продвижения зимой за Балканы всей массы Дунайской армии и ее тылов, не был полностью в руках русских. В результате боев второго этапа войны русские войска утвердили за собой обладание Шипкинским. перевалом, но спуск с него на юг прочно удерживался турками. Турецкие позиции на Шипке были очень сильны – их было трудно взять в лоб или даже с помощью местных обходов, если не отвлечь внимание турок в другом направлении. Таким направлением и могло стать араб-конак-софийское, для чего целесообразно было начать наступление с удара правым флангом, то есть отрядом Гурко. Значительные трудности представляло при зимнем наступлении материальное обеспечение войск, но при условии энергичной работы штаба и тыла Дунайской армии большая часть этих трудностей была преодолима.

Общее соотношение сил благоприятствовало переходу Дунайской армии в наступление. К 15 декабря в Дунайской армии (не считая румынских войск) можно было использовать для полевых действий 314 000 человек с 1343 орудиями. Этим силам противостояли 183 000 турок при 441 орудиях; кроме того, 32 000 человек с 60 орудиями находились у границ Черногории, Греции и на острове Крит, а 30 000 сковывались 82-тысячной армией Сербии, вступившей в войну 14 декабря, и 49-тысячной армией Румынии (см. раздел 14). Таким образом, Дунайская армия обладала почти двойным превосходством в живой силе и тройным – в артиллерии.

И все же главнокомандующий при составлении конкретного плана наступления и при распределении сил по отрядам в значительной мере не сумел воспользоваться этим общим благоприятным соотношением сил.

План наступления Дунайской армии сводился к следующему. Отряд под командованием Гурко должен был перейти Балканы в районе Араб-Конака, занять Софию и двигаться южнее Балканского хребта на Адрианополь – Константинополь. Вслед за отрядом Гурко переходили Балканы у Трояна и Шипки отряды Карпова и Радецкого, имевшие целью наступление также на Адрианополь и Константинополь. За отрядом Радецкого двигался общий резерв.

Схема 34. Общий район действия отрядов генералов Карпова, Гурко и Радецкого в декабре 1877 г. – январе 1878 г.

Все прочие отряды должны были лишь активно обеспечивать Действия отрядов Гурко, Карпова и Радецкого.

Заложенная в этом плане обручевская идея отличалась глубокой целесообразностью. Войска Гурко по этому плану должны были начать наступление первыми. Все главные силы турецких войск, расположенные к югу от Балкан, при этом, естественно, сосредоточивались против войск Гурко, в силу чего перед отрядом Радецкого открывался более или менее свободный путь движения на Адрианополь. В то же время, если бы отряд Гурко не справился своими силами с брошенными против него турецкими войсками, отряд Радецкого выходом в их тыл отрезал бы им путь отхода на Адрианополь и турки были бы либо окружены и уничтожены, либо вынуждены отходить на юг к Эгейскому морю. Таким образом, план Обручева предусматривал взаимодействие отрядов Гурко и Радецкого.

Казалось бы, в соответствии с этим планом отрядам Гурко, Карпова и Радецкого следовало передать все силы, высвободившиеся после взятия Плевны. Этого, однако, сделано не было. Плевненские войска были распределены из расчета:

После такого усиления (с некоторыми изменениями) численность различных отрядов Дунайской армии достигла:

В итоге такого распределения сил у Софии и в Балканах против 68 000 турок с 141 орудием должно было наступать 149 000 солдат и офицеров Дунайской армии с 575 орудиями. Это обеспечивало наступавшим русским войскам лишь немного больше чем двойное превосходство в живой силе и четверное – в артиллерии. Если к турецким войскам присчитать еще 18 000 человек и 36 орудий турецких резервов, располагавшихся в основном в Константинополе, то превосходство войск Дунайской армии, предназначенных для наступления, снижалось до менее чем двойного в живой силе и до тройного – в артиллерии. Зато 165 000 человек с 688 орудиями, предназначенные для выполнения задач обеспечения, имели против себя одну Восточно-Дунайскую армию в составе 97 000 человек с 264 орудиями, то есть располагали тем же превосходством в живой силе, что и наступавшие войска, и почти тем же – в артиллерии.

Таким образом, главнокомандующий, даже имея в своем распоряжении почти 100-тысячное свободное войско, высвободившееся из-под Плевны, не сумел создать на ударном направлении значительного превосходства в силах, и войска на главном направлении не получили благоприятных условий для нанесения сокрушительного удара.

Планы турецкого командования после падения Плевны были весьма расплывчатыми. Турки совершенно отказывались от наступательных действий и переходили к обороне. Но оборона верховным и главным турецким– командованием понималась различно.

Верховное турецкое командование считало возможным последовательную оборону сперва на рубеже Балкан, затем на линии София – Ихтиманские горы и, наконец, – в укрепленном Адрианопольском лагере. Целью такой обороны был выигрыш времени, которое предполагалось использовать для того, чтобы склонить западноевропейские державы к вмешательству в пользу Турции. Осуществление этого оборонительного плана было возложено на Сулеймана-пашу. Ближайшей задачей ему ставилось возможно более быстрое усиление войск в Балканах за счет Восточно-Дунайской армии и удержание за собой до последней возможности горных проходов.

Сулейман-паша совершенно не разделял взглядов верховного турецкого командования. Нельзя не согласиться с тем, что он имел на это веские основания. Русские войска у Златицы находились уже на южном склоне Балкан; прочие перевалы, закрытые или занятые турецкими войсками, могли быть взяты русскими путем обхода; численность и моральные силы Дунайской армии выросли, а в турецких войсках – понизились. В этих условиях быстрый переход русских в наступление не дал бы Сулейману-паше времени на переброску сил из Восточно-Дунайской армии на усиление обороны Балкан. Возможен был прорыв турецкой обороны в Балканах, и при этом турецкие войска могли прийти в такое расстройство, что не смогли бы закрепиться и на следующих рубежах обороны. Исходя из всех этих соображений, Сулейман-паша пришел к выводу о необходимости сразу же отойти к Адрианополю и там организовать прочную оборону на заранее подготовленных позициях.

Верховное турецкое командование с выводами Сулеймана-паши не согласилось. Начались обычные для турецкой армии телеграфные переговоры, в результате которых не был принят полностью ни один из обоих планов, да и компромиссное решение не было выражено достаточно ясно. Практическим результатом подготовки турками обороны явилось лишь то, что к середине января 1878 года Сулейману-паше удалось перебросить из Восточно-Дунайской армии до 27 000 человек в долины рек Тунджи и Марицы.

Подготовка Дунайской армии к наступлению протекала со значительными трудностями и имела много недостатков.

Важнейшим мероприятием оказалось выдвижение войск из-под Плевны на усиление предназначенных для наступления отрядов, Зима была неустойчивая, снег сменялся дождем, грязь и слякоть стояли невообразимые, часто бывала гололедица. Штаб армии не обеспечил войскам времени на подготовку к походу, органы тыла не имели даже самого необходимого для похода. Положение с тыловым обеспечением осложнялось еще тем, что с 23 по 26 декабря из-за ледохода отсутствовало сообщение через Дунай по мостам с Румынией.

Вторым мероприятием по подготовке к наступлению явилось некоторое упорядочение службы тыла. Этапная линия от Систовской переправы была спрямлена через Плевну на Дольный Дубняк, а затем продолжена на Орхание. Но, несмотря на это, ни с накоплением запасов, ни с подвозом их в войска интендантство и товарищество не справились.

Много времени и сил отняла эвакуация пленных из армии Османа-паши. Меры к заблаговременной эвакуации приняты не были, и ее удалось закончить лишь через месяц.

Таким образом, зимний переход Дунайской армии в наступление был правилен по цели и задачам, но плохо спланирован в смысле распределения сил для наступления и для его обеспечения.

Турецкий план действий страдал расплывчатостью и неопределенностью. Это являлось следствием неудовлетворительной системы взаимоотношений между верховным и главным турецким командованием и слабости их обоих.