Текст книги "Русско-турецкая война 1877—1878 гг."

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 40 страниц)

8. Продвижение главных сил Дунайской армии к Адрианополю и Константинополю

Во второй половине января 1878 года турки располагали на адрианопольском направлении (без остатков армии Сулеймана-паши) силами численностью в 38 000 человек. Из этого числа 15 000 человек двигались отдельными эшелонами из Восточно-Дунайской армии через Осман-Базар и Ямболь на Адрианополь, 6 000 человек были разбросаны мелкими гарнизонами в Ени-Загре, Кара-Бунаре, Тырнове, Семенли и Адрианополе и, наконец, до 17 000 человек находилось в Константинополе.

С русской стороны на Адрианополь в это же время двигались колонны генералов Скобелева, Ганецкого и Радецкого численностью в 68 000 человек и отряд Гурко в 66 000 человек. Таким образом, на адрианопольском направлении русские войска в три с половиной раза превосходили турецкие. Это обстоятельство, не говоря уже о распыленности, слабой организованности и моральной подавленности турецких войск, исключало возможность серьезного сопротивления турок на пути продвижения русских войск к Адрианополю. Действительно, главные силы русских колонн почти до самого Константинополя на своем пути не имели крупных боев с турецкими войсками; лишь изредка происходили стычки с мелкими турецкими регулярными частями, шайками черкесов и вооруженными толпами турецких беженцев. Более частыми и сильными бывали такие стычки в Родопах, где двигались русские кавалерийские части.

Конница авангарда, которым командовал Скобелев, двинулась вперед из-под Казанлыка и Шипки уже 13 января. Лейб-драгунский Московский полк под командованием полковника Языкова 13 января захватил железнодорожный мост у Семенли. 17 января Семенли уже было прочно занято подоспевшей пехотой авангарда Скобелева, а гвардейские драгуны тем временем 16 января заняли Херманлы. 20 января бригада 1-й кавалерийской дивизии вступила в Адрианополь и была там восторженно встречена болгарским и греческим населением. К 22 января в Адрианополе собралась почти вся пехота авангарда. 25 января туда прибыл со своими войсками и Гурко, а 26 января – главнокомандующий.

Занятие почти без выстрела Адрианополя, которому турки придавали большое значение, могло произойти только в результате выполнения обручевско-милютинской идеи второго русского наступления, предусмотревшего первоначальные действия против Сулеймана-паши и Весселя-паши. Только благодаря тому, что эти турецкие войска не попали в Адрианополь, Дунайская армия смогла его так легко занять.

Надежды турок на ослабление русской армии тяжелыми боями во время преодоления Балкан и трудностями дальнейшего похода не сбылись. Талантливый план зимнего наступления и героическое осуществление его русскими войсками, несмотря на ряд крупных ошибок со стороны царского генералитета, явились основой успеха русского оружия.

Схема 42. Трехдневное сражение под Филиппополем 17-18 января 1878 г.

На пути русских войск к Адрианополю дороги были буквально забиты обозами и толпами турецкого населения Забалканья, спровоцированного своим правительством на поголовное бегство перед лицом якобы неизбежной гибели всех турок с приходом русских войск. От бескормицы, непосильной нагрузки, тяжелой дороги лошади, мулы, буйволы падали на дороге; там же вдоль и поперек стояли брошенные повозки; обочины, а иногда и само полотно дороги были усеяны трупами турецких стариков, женщин, детей, замерзших или погибших голодной смертью; рядом ожидали смерти выбившиеся из сил.

Приходилось затрачивать много усилий на расчистку дороги и на спасение тех, кого еще можно было спасти. В русских обозах, на артиллерийских лафетах, на седлах русских кавалеристов и казаков нередко можно было видеть пригретых, закутанных в одеяла турецких детей.

С занятием русскими войсками Адрианополя сопротивление турецкого правительства русским предварительным условиям мира прекратилось. Турецкие уполномоченные-министр иностранных дел Сервер-паша и министр двора Намык-паша – получили указание султана безоговорочно принять русские предварительные условия. После этого 31 января 1878 года в Константинополе состоялось заключение соглашения о перемирии, которое должно было продолжаться вплоть до заключения мира.

В промежутке между занятием Адрианополя, подписанием соглашения о перемирии и извещением об этом армий обеих сторон русские войска продолжали безостановочно продвигаться вперед.

В направлении на Константинополь первой была брошена конница. 1-я кавалерийская дивизия 25 января заняла Люле-Бургас, 2-я гвардейская кавалерийская дивизия 1 февраля заняла Родосто, конница отряда Карцова 1 февраля заняла Деде-Агач. Таким образом, ко времени подписания перемирия русская конница вышла уже на побережье Черного, Мраморного и Эгейского морей, приблизившись вместе с тем непосредственно к Константинополю. Следом за конницей быстро продвигалась пехота. Кавказская казачья бригада и кавалерийская бригада Чернозубова ко времени подписания перемирия завершили преследование остатков армии Сулеймана-паши в Родопах и вышли к Демотике и Гюмурджине.

Но продвижение русских войск вперед не приостановилось и после заключения перемирия. По условиям последнего демаркационная линия проходила впереди линии, достигнутой русскими войсками к моменту подписания перемирия, и они вышли к ней только к середине февраля. К этому времени главные силы Дунайской армии в основном сосредоточились возле Константинополя и частично поблизости от Дарданелл. У Сан-Стефано, Кючук-Чекмендже расположилась гвардия. К северу от Чаталаджи расположились войска авангарда. Позади них, у Люле-Бургаса и Чорлу, остановился гренадерский корпус. Восьмой корпус занял район Сарай, Мидия, Инжекиой и Адрианополь. Район Родосто, Инеджик, Малгара заняла 3-я пехотная дивизия, а район Энос, Уршу, Шаркиой – 2-я гренадерская дивизия.

Схема 43. Наступление авангард, правой, средней и левой колонн русской армии к Константинополю.

На этом закончился последний этап русско-турецкой войны на главном направлении Балканского театра военных действий.

9. Действия русских войск против четырехугольника турецких крепостей

В соответствии с решением главнокомандующего левый боковой отряд, Восточный (б. Рущукский) отряд и 14-й корпус в половине января 1878 года перешли в наступление. Не встречая сопротивления регулярных турецких войск, но ведя активную борьбу с многочисленными шайками черкесов и башибузуков, эти соединения вышли: а) левый боковой отряд – 17 января к Сливне, а 6 февраля занял Бургас; б) Восточный отряд – 28-29 января к Котлу и Разграду, 19 февраля занял Рущук; в) 14-й корпус – 27 января к Хаджи-Оглу-Базарджику, 22 февраля занял Силистрию.

10. Второе наступление русских войск на Кавказском театре военных действий. Авлиар-Аладжа и Деве-Бойну

Еще в августе, получив сообщения о направлении в Кавказскую армию подкреплений, главнокомандующий принял решение: новое наступление провести на карско-эрзерумском направлении. В соответствии с этим главные силы Действующего корпуса решено было усилить не только теми подкреплениями, которые должны были прибыть из глубины страны, но и всеми частями, какие только можно было снять с других направлений Кавказского театра.

Главные силы Действующего корпуса к 3 октября со всеми подкреплениями состояли из 61 батальона, 80 сотен и эскадронов и 28 батарей общей численностью в 56 000 штыков и сабель при 220 орудиях.

В главных силах Мухтара-паши на аладжинских позициях и в ближайшем тылу к тому времени состояло 37 000-38 000 штыков и сабель при 74 орудиях.

Следовательно, главные силы русского Действующего корпуса имели по сравнению с главными силами Мухтара-паши полуторное превосходство в живой силе и тройное в артиллерии.

По данным агентуры, турецкая пехота и артиллерия располагались на аладжинской позиции следующим образом:

Авлиарские и Визинкейские высоты вовсе не были заняты. Конница расположилась небольшими группами в тылу всей позиции.

Аладжинская позиция была сильно укреплена орудийными ложементами, окруженными окопами и траншеями сильной профили. К югу от Суботана были сооружены редут и люнет. В некоторых укреплениях имелись крепостные орудия. Верховьями Суботанского ручья, протекавшего в непроходимом овраге, вся позиция делилась на две части. Склоны Аладжинских высот были местами очень круты и совершенно безлесны, что давало большие преимущества обороне. Укрепления у Больших и Малых Ягн были сооружены с таким расчетом, чтобы в случае надобности они могли вместить до 20 таборов подкреплений из Карса. Вся аладжинская позиция в целом базировалась на Каре; пути к нему шли от левого фланга позиции. Последнее обстоятельство, а также значительная растянутость передовой (30-км) и основной (20-км) линий позиции являлись единственными слабыми сторонами всей позиции, в целом все же весьма сильной.

Для разработки плана наступления на аладжинскую позицию командование Кавказской армии привлекло генерала Обручева, командированного Милютиным еще в июле в Кавказскую армию; в помощь ему были приданы офицеры, знавшие особенности театра действий. Основная идея разработанного Обручевым плана наступления, намеченного на 1 октября, состояла в нанесении главного удара по центру и левому флангу аладжинской позиции с одновременным сковыванием правого фланга позиции и выходом небольшого Камбинского отряда в тыл. По расчетам Обручева, осуществление плана должно было привести к изоляции аладжинской позиции от Карса, а затем и к разгрому ее защитников.

План этот выполнить не удалось в силу целого ряда причин. Одновременная внезапная атака разных колонн на рассвете была сорвана; начальники колонн заблаговременно не выяснили свойств путей наступления, вследствие чего колонны блуждали, задерживались и атаковали врозь. Чрезмерно сильное левое крыло слишком пассивно выполняло свою задачу сковывания. Значение Авлиара и Визинкейских высот, командовавших всей впередилежащей местностью, было недоучтено; в связи с задержкой атаки турки успели их занять и остановили продвижение правого крыла. Обходной отряд оказался слишком слабым для того, чтобы оказать содействие войскам правого крыла.

Таким образом, к вечеру 1 октября войска Действующего корпуса не получили успеха на всем своем фронте и укрепились на позициях по линии гор Кабах-тапа и Караял.

Несмотря на тяжелые потери русских войск и невыполнение поставленных задач, сражение 1-3 октября, несомненно, оказало свое влияние на последующие действия обеих сторон на главном направлении Кавказского театра.

Для русской стороны это влияние выразилось в том, что высшее русское командование получило возможность прощупать недостатки своего плана и руководства сражением и исправить их. Для турецкого командования влияние сражения 1-3 октября сказалось в первую очередь в том, что Мухтар-паша убедился в наличии у русских на карском направлении крупных сил; если бы не промахи русского командования, его, растянутая позиция у Авлиара была бы прорвана. Из этого Мухтар-паша сделал вывод, что необходимо держать свои силы более сосредоточенно, заняв наиболее важные пункты позиции.

В соответствии с решением своего главнокомандующего турецкие войска к 8-10 октября очистили Кизил-тапу, Суботан, Хаджи-Вали и Большие Ягны, сосредоточившись по линии высот Аладжи, Визинкея, Авлиара и Малых Ягн. Общее протяжение турецкой позиции при этом сократилось, но зато турки лишились хорошо оборудованных передовых позиций, а заново оборудовать позиции в тылу у них не было времени.

Сосредоточение турецких войск на новых позициях было принято главным русским командованием за начало общего отступления. Такое понимание передвижений турецких войск находило себе подтверждение в сообщениях лазутчиков, которые говорили об отходе Мухтара-паши к Саганлугу. Так как при этом для Мухтара-паши было более выгодно(1)III.10.1
  (1) Материалы для описания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Кавказско-Малоазиатском театре, т. VII, ч. I, Тифлис, 1910, стр. 455-456.


[Закрыть] отступать на Саганлуг южнее Карса, то Обручев и предложил направить наперерез пути предполагаемого отхода Мухтара-паши – по дороге, где шел 1 октября Камбинекий отряд, но еще глубже, – сильную обходную колонну. Вместе с тем Обручев предусматривал, что если бы отступление Мухтара-паши задержалось, то обходная колонна могла бы оказать решающее влияние на исход общего наступления главных сил Действующего корпуса, которое следовало бы в этом случае начать с целью окружения и полного разгрома турецких войск. Это решение Обручева полностью исправило недочеты плана первого наступления.

Предложение Обручева было принято. Всего для участия в наступлении предназначалось 45 800 штыков, 4 900 сабель и 228 орудий. Для обхода правого фланга турецких позиций и выхода им в тыл сформировали сильную колонну, которую возглавил Лазарев; после присоединения к ней войск Камбинского отряда и прибытия затребованных из Эриванского отряда сил колонна эта должна была состоять из 23,5 батальонов, свыше 20 сотен и эскадронов и 72 орудий, составляя, таким образом, почти треть главных сил Действующего корпуса. В отличие от сражения 1-3 октября она была нацелена на турецкий тыл значительно глубже, на Визинкей и Базарджик. Протяжение пути колонны Лазарева достигало 80 км. Вечером 9 октября колонна выступила, но лишь 12 октября добралась до Дигора.

Схема 44. Сражение на Аладжинских высотах 13-15 октября 1877 г. (Вкл.)

Основное внимание Мухтар-паша обратил на то, чтобы отобрать у русских Большие Ягны, которые сразу после их очищения турецкими войсками были заняты и укреплены русскими. Мухтар-паша лишь с опозданием понял, что Большие Ягны, командовавшие над Малыми Ягнамк и Авлиаром и вклинившиеся в турецкие позиции, играют весьма важную роль и что оставление их турецкими войсками являлось немалой ошибкой. В результате боя 13 октября турки не могли вернуть Большие Ягны, и они остались за русскими.

Обходная колонна Лазарева в 6:00 14 октября выступила из Дигора и после полудня начала подниматься к Базарджику; уже с 11 октября Лазарев был связан с командованием корпуса полевым телеграфом, линия которого беспрерывно тянулась за его колонной.

О появлении крупных сил русских войск было сообщено Мухтару-паше. Вместе со своим английским советником, генералом Кемпбелем, Мухтар-паша выехал к г. Чифт-тепеси, чтобы лично оценить положение, создавшееся в связи с появлением в его тылу русских войск. Стремясь наверстать упущенное, Мухтар-паша решил прежде всего приостановить дальнейшее продвижение войск Лазарева. С этой целью он направил против русской обходной колонны девять таборов под командованием Рашида-паши.

Лазарев обнаружил выдвижение против него турецких войск и занял раньше их тактически чрезвычайно важную командующую высоту. Войска Рашида-паши отошли и заняли Орлокские высоты. Мухтар-паша двинул на подкрепление им три табора из укреплений севернее Базарджика и три табора с Визинкейских высот.

Лазарев обнаружил движение новых турецких подкреплений к Орлокским высотам и, не имея под руками пехоты, бросил наперерез им пять сотен и эскадронов конницы под командованием полковника Маламы. Эта небольшая конная группа лощинами скрытно вынеслась в карьер на возвышенность, лежавшую на пути подхода турецких подкреплений, спешилась и стала энергично теснить ошеломленные ее неожиданным появлением турецкие таборы. Вскоре конница Маламы была поддержана подоспевшим из Дигора 4-м Кавказским стрелковым батальоном; к 17:00 все турецкие подкрепления были отброшены к Визиикейским высотам. Действия Маламы являлись прекрасным примером использования конницы в подобных случаях.

Изолировав, таким образом, Орлокские высоты, Лазарев решил еще до наступления задачу.

C своим командиром полка, полковником Кавтарадзе, и кавказские саперы атаковали высоты и выбили оттуда противника, втрое превосходящего их по силам; остатки девяти турецких таборов в полном беспорядке бежали к Визинкею.

К 20:00 Орлокские и Базарджикские высоты были заняты шестью батальонами, а прочие войска колонны Лазарева расположились у Базарджика. Обходная колонна прочно укрепилась в тылу правого фланга турецких позиций.

В этот день Лазарев проявил верный тактический глазомер, решимость и настойчивость. Прекрасно действовали дербентцы, кавказские стрелки и русская конница.

К 24:00 14 октября Лазарев вернулся с Орлокских высот в Базарджик. Там к этому времени уже была открыта станция военного телеграфа, связывавшего обходную колонну с Лорис-Меликовым. Лазарев немедленно донес об исходе боя 14 октября: «Стою с отрядом в виду визинкийских лагерей. Необходимо завтра с рассветом атаковать от Хаджи-Вали и Ягны-Визинкей... Ожидаю на рассвете решительных действий г.-л. Геймана»(2)III.10.2
  (2) Материалы для описания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Кавказско-Малоазиатском театре, т. II, СПБ, 1904, Прилож. 82, стр. 43.


[Закрыть].

Эта телеграмма была получена в главной квартире Кавказской армии в 2:30 15 октября. Главнокомандующий решил, что момент перехода в наступление всех главных сил настал. Лорис-Меликов(3)III.10.3
  (3) По другим данным, и это, пожалуй, вернее, диспозиция была составлена Обручевым. См. П. Бобровский, Авлиар, 3 октября 1877 г., «Военный сборник», 1898, №7, стр. 43.


[Закрыть] составил диспозицию, и к 4-5:00 15 октября она была по телеграфу разослана начальникам колонн и отрядов.

К этому времени Мухтар-паша уже осознал всю величину угрозы, которую создало появление в его тылу войск Лазарева, и потому принял, решение на отход к Карсу.

Войска главных сил Действующего корпуса к утру 15 октября обладали несколько большим численным превосходством, чем 1 октября, и занимали на фронте и в тылу противника более выгодное положение. Это давало возможность русскому командованию добиваться и более решительных целей. Между тем из диспозиций как главнокомандующего, так и Геймана этого не видно; обе диспозиции, наоборот, проводили идею весьма осторожных и нерешительных действий.

Из диспозиции Геймана следовало, что главный удар на Авлиар должен был наноситься с северо-запада Эриванский гренадерским полком, 1-м Кавказским стрелковыми 1-м саперным батальонами, а с юго-востока – колонной генерала Авинова в составе 2-го Ростовского и 14-го Грузинского гренадерских полков. Справа, со стороны Малых Ягн, этот удар прикрывался колонной Шака в составе шести батальонов, занимавших Большие Ягны; слева – 151-м Пятигорским полком, который для этого занимал Суботан и Хаджи-Вали. Таким образом, уже в распределении сил, при котором для нанесения главного удара выделялось не намного больше батальонов, чем для обеспечения, явно сквозила крайняя осторожность и нерешительность.

Диспозицией главнокомандующего войсками Роопа предписывался тоже достаточно нерешительный и осторожный образ действий. Войска согласно диспозиции должны были от Керханы и Таиналыха продвигаться в направлении вершины Аладжи и до выяснения успеха обходной колонны и войск Геймана лишь сковывать противника огнем.

Еще более определенно высказался за «осторожный образ действий» Лорис-Меликов, объединявший действия войск Геймана и Роопа.

Сражение 15 октября открылось залпом 48 русских орудий по укреплениям Авлиара. Под прикрытием артиллерийского огня начала сближение с противником пехота. Эриванцы и тифлисцы стали уже взбираться на нижние склоны Авлиара, но в это время получили приказ Геймана приостановиться и ждать дальнейших распоряжений.

Остановка на открытом месте под неприятельским огнем сулила большие потери. Поэтому командир 4-го батальона Эриванского полка полковник Микеладзе не сразу выполнил полученный приказ, а предварительно с всем батальоном перебежал вперед в мертвое пространство; за 4-м батальоном туда же перебежал и 2-й. Гейман еще раз, более категорично, приказал остановиться и ни под каким предлогом не двигаться вперед, пока на то «не будет разрешения». Однако прежде чем этот приказ дошел до войск, в мертвое пространство перебежали также 1-й и 3-й батальоны эриванцев. Таким образом, уже весь Эриванский полк оказался в хорошем укрытии на расстоянии 500 шагов от неприятельских траншей. Между тем артиллерийская подготовка продолжалась своим чередом; с подходом колонны Авинова в ней приняло участие уже 64 9-фунтовых орудия. Три 24-фунтовых 152-мм орудия, стрелявших по Авлиару с 13 октября, также принимали участие в артиллерийской подготовке 15 октября; 9-фунтовые батареи по истечении первого часа подъехали ближе и вели огонь с дистанции 1000 м, что обеспечивало значительную действительность их огня. Результаты сосредоточенного на небольшом пространстве двухчасового артиллерийского огня были значительны. Русские войска могли воочию убедиться в силе огня своей артиллерии.

Обозрев поле сражения, Мухтар-паша пришел к выводу, что его войска вряд ли смогут удержать свои позиции и что единственным выходом может быть немедленный отход к Карсу. Но сам этот отход был возможен лишь в том случае, если бы Авлиар не попал в руки русских войск. Исходя из этого, Мухтар-паша подкрепил защитников Авлиара тремя таборами Ахмет-Рифата-паши, а во фланг эриванцев бросил четыре табора Ибрагима-бея.

Эриванцы с своей удобной позиции отразили турецкую контратаку, но вслед за этим турки произвели атаку на войска Шака.

Только после того как и эта контратака была отражена, до сознания Геймана наконец дошло, что со штурмом дальше медлить невозможно. Всякое промедление дало бы Мухтару-паше возможность стянуть со второстепенных участков свежие части и бросить их в контратаки, на отражение которых тратились бы силы и наступательный порыв русских войск; на отражение первых двух турецких контратак Гейман уже израсходовал все свои резервы. Штурм, начатый в 12:30, привел к полному успеху. Русские войска – эриванцы, грузины и пятигорцы – бросились на штурм с трех сторон; значительное содействие штурму оказала русская артиллерия, которая до последней возможности вела огонь через головы своих войск по вершине Авлиара, где на разбитых нижних траншеях сосредоточились турки. Авлиар был взят в течение получаса, остатки турецкого гарнизона (арабские войска) бежали на Чифт-тепеси, бросив три орудия.

С падением Авлиара Мухтар-паша приказал ускорить отступление и поспешно бежал в Карс, бросив войска на произвол судьбы.

После захвата Авлиара Гейман имел полную возможность двинуть войска на Визинкейские высоты и захватить их, но он предпочел не спешить. Войска были двинуты к ним лишь в 14:00, когда туда подошли три батальона несвижцев и перновцев. Однако брать Визинкейские высоты Гейману уже не пришлось: они уже оказались занятыми войсками обходной колонны.

В 11:00 после того, как Лазарев с Орлокских высот лично увидел массовые вспышки разрывов и клубы дыма на Авлиаре, а в направлении к Карсу обнаружил турецкие войска, начавшие отходить с Визинкейских высот, русские войска начали наступление.

Когда войска обходной колонны заняли Визинкейские высоты, они встретились тут с наступавшими на эти высоты с севера войсками Геймана. Но оборонявшиеся здесь турки использовали заминку в русском наступлении и по «золотому мосту», сооруженному для них Гейманом, успели уйти с визинкейских позиций в Карс.

Лорис-Меликов приказал Гейману частью сил вести через Визинкей преследование отходивших турецких войск, а остальными силами занять промежуток между Визинкеем и Чифт-тепеси; Лазареву было приказано кавалерией преследовать отходившие к Карсу турецкие войска, передовой пехотой обложить Чифт-тепеси с запада, а задними эшелонами пехоты отрезать турецким войскам пути отхода с горы Аладжи на Базарджик, Дигор и Алям.

В то время как происходили описываемые события, войска Роопа начали продвижение тремя колоннами. Первая пехотная колонна продвинулась через Керхану в направлении Аладжинских высот; вторая пехотная колонна через Тайналых, Шамиси продвигалась оврагом, прорезавшим восточные склоны горы Аладжи, во фланг турецким позициям на Аладжинских высотах; кавалерия была направлена от Ани в турецкий тыл. Керхана, Шамиси, Инах-тепеси были заняты без боя; турецкие войска, выполняя приказ Мухтара-паши, очистили их сами еще до подхода к ним войск Роопа.

Подойдя к противнику, войска Роопа после короткой артиллерийской подготовки двинулись в атаку. Турецкие войска, занимавшие позиции на Аладжинских высотах, сопротивлялись отчаянно. Несмотря на это, обе пехотные колонны Роопа преодолели местами три, местами пять линий траншей и к 15:30 завладели всеми позициями турок на Аладжинских высотах. Защитники позиции отошли к Чифт-тепеси, войска Роопа приступили к их преследованию.

К этому же примерно времени были заняты турецкие позиции и на Малых Ягнах.

В итоге всех этих боев к 16-17 часам 15 октября положение сложилось следующее: гарнизоны визинкейских и малоягненских позиций большей частью успели отойти к Карсу, все же остальные войска армии Мухтара-паши оказались оттесненными к Чифт-тепеси и были со всех сторон окружены наступавшими на них русскими войсками. Турецкие войска перемешались и несли большие потери под направленным на них со всех сторон огнем русской артиллерии. Ввиду тяжелого положения, создавшегося для турецких войск, военный совет турок принял решение о капитуляции. Было установлено перемирие, огонь прекратился, турецкие войска с наступлением темноты были окружены цепью русской конницы. Начались переговоры о капитуляции, которые были закончены лишь к 23:00 15 октября.

Общий урон армии Мухтара-паши доходил до 18 000-20 000 человек. В качестве трофеев русским войскам досталось 35 орудий, 8 000 ружей и много военного имущества. В результате сражения под Авлиаром – Аладжей армия Мухтара-паши потеряла три четверти своего состава и была совершенно разгромлена.

Русские войска 14-15 октября потеряли около 1500 человек убитыми и ранеными. Общие потери русских составляли всего 2,7 процента от числа участвовавших в сражении войск.

Второе авлиар-аладжинское сражение, несмотря на некоторые недостатки его проведения, все же являлось блестящим образцом окружения и ликвидации крупной группировки неприятельских сил, занимавшей полевую укрепленную позицию. По сути говоря, это был зародыш операции окружения. И в этом смысле опыт Авлиара – Аладжи значительно более ценен, чем опыт Седана. Основными причинами успеха сражения являлись, с одной стороны, его правильный замысел, составленный Обручевым, с другой, блестящие, инициативные и доблестные действия войск и их строевых начальников. Из высших командиров весьма положительно можно оценить Лазарева. Наоборот, Лорис-Меликов и Гейман с их чрезмерной осторожностью и медлительностью лишь снизили возможные размеры успеха; только вследствие их ошибок визинкейской и малоягненской группам турецких войск удалось избежать окружения.

Победа русских войск была бы полнее, если бы русское главное командование сразу после 15 октября продолжило сражение, перенеся его к Карсу. Условия этому вполне благоприятствовали. В Карсе 15-16 октября царили паника и хаос. С поля сражения толпами убегали солдаты, все организационные воинские рамки были нарушены, крепостные сооружения почти не были заняты, а занятые охранялись из рук вон плохо. Немедленный штурм Карса «с хода» сулил полный успех, а с падением Карса была бы захвачена и укрывшаяся там уцелевшая часть армии Мухтара-паши. В результате этого дерзкого, но вполне обоснованного риска русским войскам без особых трудов досталась бы сильная крепость и перед ними открылась бы прямая дорога к сердцу Малоазиатской Турции.

Оправданий для своей внутренней слабости у главного командования Кавказской армии нашлось немало: усталость войск, необходимость кормить, охранять и эвакуировать пленных и т.п. Мухтар-паша, использовав проволочку с подходом русских войск к Карсу, повторил свой летний прием и с частью сил ушел 17 октября из Карса на Саганлуг. В Зивине или Кеприкее Мухтар-паша рассчитывал соединиться с Измаилом-пашей, которому послал приказ отходить на Эрзерум. В дальнейшем Мухтар-паша намеревался совместными силами прикрыть эрзерумское направление и, не теряя времени, воссоздать свою армию заново.

К Карсу вечером 16 октября были направлены войска Геймана. К утру они достигли Большой Тикмы и Ардоста, но там застряли до 22 октября в ожидании подвоза продовольствия.

Дальнейший план действий с русской стороны состоял в том, чтобы оставить у Карса блокадный корпус, а войска Геймана направить наперерез Измаилу-паше с тем, чтобы они совместно с Эриванским отрядом не дали возможности войскам Измаила-паши соединиться с войсками Мухтара-паши. План этот был принят вопреки желанию Лорис-Меликова, который предлагал отойти до Карса на зимние квартиры(4)III.10.4
  (4) Мещерский В.П. Мои воспоминания, ч. II, СПБ, 1898, стр. 358-359.


[Закрыть]. Выступление Геймана наперерез Измаилу-паше было намечено на 22 октября. К этому времени Измаил-паша находился у Сурп-Оганеса, и до Кеприкея, где он должен был соединиться с Мухтаром-пашей, ему предстояло пройти 180 км. Войскам Геймана до Кеприкея через Сарыкамыш, Меджингерт и Хоросан надо было пройти около 140 км. Следовательно, несмотря на значительную задержку в Большой Тикме, у Геймана все же имелась полная возможность выйти наперерез Измаилу-паше и помешать ему соединиться с Мухтаром-пашей. Этой возможности Гейман не использовал.

Измаил-паша выступил из Даяра 26 октября и к вечеру того же дня достиг Юзверана, где рассчитывал переночевать. Однако, увидев на северном берегу Аракса огни бивака войск Геймана, Измаил-паша прошел Юзверан и 27 октября соединился в Кеприкее с войсками Мухтара-паши.

Мухтар-паша даже после соединения с войсками Измаила-паши не решился оказать сопротивление войскам Геймана в полевом бою и продолжал отступление почти до самого Эрзерума.

Войска Геймана к 30 октября дошли до Куруджука, и там, дождавшись войск Тергукасова, Гейман принял решение 4 ноября атаковать деве-бойнские позиции.

Схема 45. Сражение под Деве-Бойну 4 ноября 1877 г.

Позиции эти были расположены на хребте Деве-Бойну, который являлся как бы перемычкой между находившимся севернее него хребтом Карга-Базар и расположенным южнее него хребтом Палантекен. Позиции были сильно укреплены и с фронта являлись почти неприступными, но были растянуты на 25 км и потому не могли быть с достаточной плотностью заняты войсками Мухтара-паши. Войска на этой позиции расположились следующим образом: на правом фланге 5 таборов под командованием коменданта Эрзерума Февзи-паши (Кольман); на левом фланге и в центре 15 таборов под командованием Кафтан-Магомета-паши; в резерве 20 таборов под личным командованием Мухтара-паши. На левом крыле и в центре было расположено 60 орудий.

Гейман решил нанести главный удар своим правым флангом от Нижнего Туя. Против центра неприятельской позиции должна была действовать сильная артиллерия, а против правого неприятельского фланга Гейман решил провести демонстрацию с фронта и обход с фланга.

Главный удар, по замыслу Геймана, наносила колонна Амираджиби в обход левого неприятельского фланга (восемь батальонов, шесть орудий). При колонне следовали 13 сотен кавалерии генерал-майора Келбали-хана-Нахичеванского. Для обхода правого фланга противника предназначалась колонна Шака (восемь с половиной батальонов, шесть орудий). Колонна генерал-майора Броневского (восемь батальонов, тридцать орудий) действовала против левого фланга турецкой позиции с фронта, а колонна Авинова (восемь батальонов, шесть орудий) демонстрировала против правого турецкого фланга; обе последние колонны должны были в основном действовать огнем и в наступление могли перейти лишь при отходе турок. Наконец, 13 сотен и эскадронов кавалерии под командованием Амилохвари нацеливались для действий вдоль Эрзерумской дороги.