Текст книги "Русско-турецкая война 1877—1878 гг."
Автор книги: Николай Беляев
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)
Несмотря на то, что подготовка отряда Гурко к переходу в наступление проходила в очень тяжелых условиях, настроение войск было хорошее, боевой порыв у них не угасал, к наступлению они стремились.
При принятии решения на наступление существенную роль сыграли данные рекогносцировки путей в обход сильных турецких араб-конакских позиций, которые Гурко счел невозможным брать лобовой атакой. Обходные пути западнее Араб-Конакского перевала проходили через Чурьякский или Умургачский перевалы, восточнее Бабы-горы и через Златицкий перевал. Все эти перевалы в зимнее время года были более труднодоступными, чем Араб-Ко-накский. Наиболее тяжелыми для движения представлялись перевалы у Бабы-горы, затем Златицкий и Умургачский; более легкодоступным считался Чурьякский перевал (табл. 4).
Оценка удобства и значения путей через эти различные перевалы вытекала из следующих соображений.
Обход правого фланга турецких араб-конакских позиций выводил русские войска на дорогу к Адрианополю; тем самым араб-конакская турецкая группировка отрезалась от прочих турецких войск. Главным недостатком обхода правого турецкого фланга являлось то, что араб-конакская группировка сохраняла при этом путь отхода к Софии, при благоприятных обстоятельствах могла там укрепиться и нависать над правым флангом наступавшей на Адрианополь Дунайской армии, подобно тому как это ранее удалось сделать армии Османа-паши в Плевне. Николай Николаевич отрицательно относился к идее обхода араб-конакских позиций с их правого фланга. Настроения эти передавались и Гурко, и он отказался от перехода Балкан главными силами к востоку от Араб-Конакского перевала. Обход левого фланга турецких позиций отрезал араб-конакскую турецкую группировку от Софии, но зато не только не препятствовал ее соединению с главными силами турецкой армии, а, наоборот, толкал ее к ним. Таким образом, с этой точки зрения обход араб-конакских позиций с правого фланга был более выгодным.
Однако при этом нельзя было не учитывать и значения занятия русскими войсками Софии; оно играло большую стратегическую роль, было важно в политическом отношении и, кроме того, позволило бы через Пирот установить взаимодействие с сербской армией.
После предварительных рекогносцировок Гурко окончательно решил действовать в обход левого турецкого фланга. С этих пор главное свое внимание он сосредоточил на Чурьякском перевале. С 17 декабря путь через Чурьяк начал разрабатываться саперами и рабочими от пехоты. Путь через Умургачский перевал был рекогносцирован, но не разрабатывался, путь через Златицкий перевал разрабатывался мало, а путь через Бабу-гору даже рекогносцирован был слабо.
23 декабря Гурко отдал диспозицию для перехода Балкан. По его диспозиции главные силы должны были двинуться тремя эшелонами через Чурьякский перевал. Авангард под начальством генерала Рауха (13 батальонов, 11 сотен и 20 орудий) имел задачей 25 декабря перейти из Врачеша в Чурьяк, а к 26 декабря через Потоп, Телешницу и Стольник спуститься на софийское шоссе и, повернув на восток, выйти к Малине. Первый эшелон под начальством генерал-майора Курлова (8 батальонов, 5 эскадронов и сотен с 16 орудиями) 25-26 декабря начинал движение вслед за авангардом. Второй эшелон под начальством генерал-майора Философова (10 батальонов и 8 орудий) следовал за первым эшелоном и 26 декабря прибывал в Стольник. Общее командование главными силами возлагалось на начальника 3-й гвардейской пехотной дивизии генерал-лейтенанта Каталея (бывшего начальника военных сообщений армии).
Наступление главных сил должно было обеспечиваться справа колонной генерал-лейтенанта Вельяминова, двигавшейся через Умургачский перевал, слева колонной генерал-майора Дандевиля, двигавшейся через перевал у Бабы-горы. Правой колонне (6 батальонов, 16 эскадронов и 16 орудий) предписывалось 25 декабря выступить из Врачеша и через Умургач выйти в Желяве, где составить неподвижный заслон для прикрытия главных сил с запада; Левой колонне приказывалось выступить 25 декабря из Этрополя (9 батальонов, 6 эскадронов и сотен, 14 орудий). Двигаясь через перевал у Бабы-горы, эта колонна должна была выйти к Буново й оттуда пехотой демонстрировать против правого фланга турецкой араб-конакской позиции, а от кавалерии выслать разъезды на Камарцы и Златицу.
Схема 35. Переход отряда Гурко через Балканы и бои у Ташкисена, Горного Бугорова и Враждебны в декабре 1877 г. – январе 1878 г.
Отрядам генерал-лейтенанта Шувалова (12 батальонов, 24 орудия) и принца Ольденбургского (8 батальонов, 28 орудий) по диспозиции следовало сковывать с фронта араб-конакские позиции турок. Отряду генерал-майора Брока (5,5 батальонов, 2 сотни, 2 орудия) предписывалось оборонять занимаемые им южные выходы с Златицкого перевала, а отряду генерал-лейтенанта Шильдер-Шульднера (9 батальонов, 13 эскадронов и сотен, 32 орудия) с позиций у Врачеша и Скравены наблюдать за лютаковскими турецкими позициями. Все последние четыре отряда объединялись под общим командованием генерала Криденера.
Перед выступлением в поход солдаты получили сухари в половинной норме из расчета по 30 декабря, причем было приказано строжайше следить за их расходованием. В батареях оставили по четыре орудия С лучшими лошадьми; прочие орудия сосредоточили вместе с излишним обозом у Лажени. Из обоза разрешалось взять с собой лишь аптечные двуколки. Орудия по одному закреплялись за ротами, которые должны были быть готовы тащить их вручную на лямках. Войскам 24 декабря были даны указания тактического порядка. Указания эти гласили: «При всех предстоящих столкновениях с неприятелем вверенного мне отряда предписываю действовать густыми стрелковыми цепями, поддержанными несколькими линиями ротных колонн. Вообще избегать действия густыми глубокими колоннами, а стараться применять тонкий строй. На подготовку атак огнем обратить серьезное внимание. Турки не любят обходов, а потому при всякой возможности пользоваться обходами и охватами флангов. На применение к местности обратить самое строгое внимание. Патроны беречь, помня, что зарядных ящиков с нами не будет... Самым наистрожайшим образом преследовать самовольное открытие огня в частях. Огонь должен быть вполне в руках начальников». В целом эти указания, хотя и подчеркивали выгодность действий тонкими строями, не отличались особой конкретностью, а рекомендация подготовки атаки огнем являлась чисто платонической из-за слабости артиллерии и ограниченности запасов снарядов и патронов, что подчеркивалось и «указаниями».
Первые же дни наступления показали нежизненность расчетов, на которых была построена диспозиция Гурко.
Авангард выступил в срок, 25 декабря, но перевала в этот день достигли лишь два головных орудия с небольшим прикрытием. Прочие части авангарда задержались из-за сильной гололедицы и значительной (до 45 градусов) крутизны подъема, вследствие чего орудия приходилось втаскивать на гору вручную под пение «Дубинушки». Переход вовсе не удался бы, несмотря на огромное напряжение всех сил, если бы частные начальники всех степеней и сами солдаты не проявили много здоровой организационной инициативы. Особенно это относится к артиллерии. В поход брали лучше одетых, в более исправной обуви, здоровых людей; отбирали также лучших лошадей; это было возможно, так как батареи выступали лишь в половинном составе (четыре орудия). Снаряды вынимались из передков и ящиков и раздавались пехоте, которая несла их в руках, завязав в башлыки. На каждое орудие и зарядный ящик выделялась рота пехоты; передок и орудие тащила команда в 30 человек, зарядный ящик – 50 человек, позади шли пехотинцы, несшие на себе ружья, – 80 человек. Сделав несколько десятков шагов, под колеса подбрасывали обрубок или камень и отдыхали. Особые команды делали во льду скользкой дороги насечки. Спуск был еще труднее: склоны круче, много камней, кустарника. Артиллеристы управляли движением. Как только зарядный ящик получал разгон в сторону, на землю бросались дышла, на них садились люди и тем тормозили движение; кроме того, спускаемые орудия удерживались сзади за привязанные к ним канаты; при разбеге люди не выпускали каната из рук, а волочились вместе с ним по земле и тормозили движение трением своего тела. Позже придумали к концу каната привязывать охапку веток; при нежелательном разбеге орудия люди садились на ветки и тормозили. Если у дороги встречались деревья, веревки обматывали вокруг их стволов, травили и тем значительно облегчали работу по спуску(1)III.2.1
(1) Н. Стоянов. 3-я гвардейская и гренадерская артиллерийская бригада в войну 1877-1878 гг., «Артиллерийский журнал», 1882, №3, стр. 683-695.
[Закрыть]. Днем 26 декабря началась метель с ветром, достигавшим почти ураганной силы, и поэтому в этот день в Чурьяк с перевала спустился один лишь гвардейский Преображенский полк, а остальные части авангарда ночевали на перевале, прямо на дороге, и к утру оказались на 1/2 аршина занесенными снегом. Лишь утром 27 декабря в Чурьяк прибыли Кавказская казачья бригада и Козловский пехотный полк, а гвардейская стрелковая бригада, шедшая в хвосте колонны авангарда, и в этот день не могла даже спуститься с перевала в Чурьяк.
Вследствие запаздывания спуска всего авангарда Гурко, который прибыл в Чурьяк 27 декабря, выслал для обеспечения выходов из Чурьякского ущелья один лишь гвардейский Преображенский полк в Негошево, а Козловский полк – к Потопу. Негошево было занято после небольшой перестрелки с находившимся там небольшим турецким заслоном; последний отступил к Ташкисену. Козловский полк без выстрела занял Потоп и одним батальоном продвинулся даже в Телешницу. В 16:00 27 декабря Кавказская казачья бригада начала движение вслед за преображенцами, обогнала их, спустилась на софийское шоссе, испортила там телеграф и захватила первые забалканские трофеи – турецкий транспорт в 100 повозок. На следующий день, 28 декабря, в Чурьяк спустились и остальные части авангарда, запоздав, таким образом, на трое суток против расчетных данных диспозиции. Таким образом, несмотря на самое широкое проявление массовой инициативы, расчетные данные плана Гурко были сорваны. В тот же день, 28 декабря, позиции преображенцев у Негошево были усилены гвардейским Измайловским полком, двумя батальонами козловцев из Потопа и гвардейскими стрелками. Все эти части заняли в районе Негошево позиции.
Под прикрытием негошевского заслона происходило выдвижение за Балканы главных сил отряда. Ввиду задержки авангарда первый эшелон главных сил выступил лишь 27-го, а второй – 28 декабря. В Чурьяке все главные силы отряда сосредоточились лишь 30 декабря. В добавление к тем трудностям, которые достались на долю авангарда, главным силам пришлось перенести сильнейший снежный буран, особенно свирепствовавший в ночь с 28 на 29 декабря.
Правая колонна Вельяминова выступила в назначенный диспозицией срок, 25 декабря, по дороге на Умургач, но к вечеру этого дня отошла от Врачеша всего лишь на 5 км. Дорога была очень тяжела, начинался подъем, достигавший 30-35 градусов крутизны, и поэтому колонна заночевала у подошвы подъема. На следующий день удалось протащить вверх на 2 км от начала подъема всего лишь четыре орудия, остальные орудия в этот день ставились на салазки, и их даже не пытались подымать в горы.
Подъем артиллерии на перевал происходил со значительными затруднениями. Орудия 2-й батареи конно-артиллерийской бригады, например, поднимали на салазках. Орудия и лафеты перевозились раздельно, колеса снимались, и их несла пехота. Для прочности салазки обвязывались веревками, а сверху привязывались еще дубовые жерди. К салазкам и передкам прикреплялись два конца канатов; на каждые салазки и передок назначена была рота тамбовцев. Двигались со скоростью 160 м в час. Было так скользко, что местами приходилось вырубать ступени во льду. Люди падали от изнеможения; от метелей и сверкания снега у многих воспалились глаза; многие обмораживали лица и конечности, было даже несколько смертных случаев от чрезмерной натуги(2)III.2.2
(2) А.Я. Таль. Исторический очерк действий 2-й е.и.в. ген.-лейт. фельдцейхмейстера батареи гвардейской конно-артиллерийской бригады в Восточную кампанию 1877-1878 гг., СПБ, 1904, стр. 72-75.
[Закрыть]. Пехота авангарда колонны к 15:00 27 декабря достигла вершины перевала Умургач. Оттуда батальон архангелогородцев был выдвинут по тропе на Яблоницу в виде заслона против Лютаково, а батальон тамбовцев продвинулся вперед и к 14:00 28 декабря вышел к Телешнице. Прочие силы колонны по приказанию Гурко были направлены с перевала на Чурьяк по более сносной дороге. Два батальона тамбовцев прибыли в Чурьяк утром 29 декабря, а следовавшие за ними пензенцы, которые только в 16:00 28 декабря достигли перевала и ночевали там, прибыли в Чурьяк лишь к 5:00 30 декабря. В пути их обогнали две бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, которые прибыли в Чурьяк к 12:00 29 декабря. В тот же день были заняты Желява и Буново. Яркое впечатление об условиях перехода через Балканы правой колонны дают записи участника этого перехода офицера-архангелогородца: «Этот переход... едва не окончился гибелью всего нашего эшелона. Дело в том, что нам пришлось выступить в проливной дождь, промочивший людей насквозь, по мере подъема в гору дождь сменился ледяной крупой, а на высоте перевала разыгралась страшная метель, продлившаяся всю ночь и следующее утро, при сильном ветре и морозе свыше 10 градусов. Одежда вся замерзла, так что люди очутились в ледяной коре. Теснота и крутизна тропы, проложенной по глубокому снегу, не позволяла движения рядами; колонна из 8 рот растянулась в одиночку на версту и более. Авангарду пришлось частично останавливаться, дабы дать возможность людям подтянуться; однако нельзя было дать более продолжительного отдыха без раскладки костров; люди зябли, а между тем при всем эшелоне не было ни одного топора, без него невозможно было заготовить дрова, хотя склоны гор покрыты крупным буковым лесом. Поднявшись на оголенный хребет, составляющий водораздел, и продолжая по нему путь, проводники болгары потеряли направление и уже не могли более ориентироваться. При начале спуска обнаружилось, что часть колонны отстала или сбилась с пути. Собрать эшелон не было никакой возможности, при ночной темноте и метели нельзя было различить человека на расстоянии 10 шагов, следы немедленно заметались, а сигналы не действовали, ибо ни рожки, ни барабаны не издавали звука»(3)III.2.3
(3) Сборник материалов по описанию русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, вып. 20, СПБ, 1901, стр. 66 67.
[Закрыть].
Еще хуже обстояло дело у левой колонны Дандевиля. Трудности пути и неблагоприятная погода вынудили ее с потерями до 1000 человек вернуться в исходное положение, непроизводительно потеряв шесть дней.
Таковы были последствия непродуманного решения Гурко, направившего Дандевиля через Баба-гору, а не через Златицу, где русские войска владели южным выходом с перевала и где поэтому перейти Балканы было много легче, тем более что и перевал сам по себе здесь был более доступен.
Несмотря на неудачу левой колонны, главные силы отряда Гурко все же 29-30 декабря – в шесть суток вместо запланированных двух – выполнили свою задачу; труднодоступные зимой Балканы были преодолены русскими войсками, которые повторили здесь подвиги суворовских чудо-богатырей в Альпах. Русский народ с полным правом может гордиться этим беспримерным подвигом своих предков – солдат и офицеров отряда Гурко, совершенным ими, несмотря на очень невыгодные условия, в которые были поставлены войска плохим руководством высшего царского командования. Огромная помощь русским войскам была в этом переходе оказана братским болгарским народом. Болгары помогали всем, чем могли: расчищали дороги, давали продовольствие и транспорт, служили проводниками, спасали замерзших. Ближайшим результатом движения отряда Гурко через Балканы явилось то, что турецкие войска оставили свои позиции у Лютаково и поспешно отошли к Софии. Но на позициях Араб-Конакского перевала турки еще держались прочно и, по видимому, не собирались их оставлять. Между тем овладение Араб-Конакским перевалом являлось для отряда Гурко обязательной предпосылкой всех дальнейших действий, так как только при этом условии отряд имел бы прочную и удобную связь со своим тылом. В деле овладения Араб-Конакским перевалом Гурко не мог уже полагаться на какую-либо помощь с Востока со стороны колонны Дандевиля и должен был рассчитывать лишь на главные силы отряда и правую колонну.
К 30 декабря турецкие войска против отряда Гурко группировались следующим образом: у Араб-Конака и Ташкисена – 20 000 человек, у Софии располагалось до 8 000 человек, к Софии отходило от Лютаково 3 000 человек, у Златицы находилось 6 500 человек к до 10 000 человек было разбросано по 1-2 табора между Филиппополем и Берковицей.
Верховное и главное турецкое командование по прежнему пребывало в состоянии недостаточной решительности и не имело единого твердого плана действий. Дари-хура предлагал Сулейману-паше одновременно и нанести контрудар по отряду Гурко, и «создать Вторую Плевну» из Софии, и занять крупными силами Адрианополь. Для одновременного решения всех этих задач у Сулеймана-паши не было достаточных сил. Наличных 50 000 человек Сулейману-паше могло бы хватить в лучшем случае на выполнение какой-либо одной задачи.
Шакир-паша узнал о занятии Чурьяка «тремя русскими дивизиями» 27 декабря. Уже с этого момента он не мог не почувствовать угрозы обхода русскими войсками араб-конакских позиций и своей полной неготовности парировать этот обход. Ему оставалось лишь очистить араб-конакские позиции, чтобы вывести с них живую силу. Поэтому он не начинал никаких активных действий, ограничившись только выдвижением к Ташкисену заслона фронтом на запад под командованием Бекера-паши. 30 декабря Шакир-паша получил из Константинополя разрешение на отход его войск с араб-конакских позиций, чтобы спасти от окружения живую силу. Одновременно заслон Бекера-паши был доведен до девяти таборов. Гурко располагал против Бекера-паши 38 батальонами и, таким образом, значительно превосходил его количественно.
Однако Гурко из-за плохой разведки не представлял себе истинного положения противника. В основу своего решения он положил соображения о полной вероятности сильного контрудара турецких войск со стороны Софии и Татар-Базарджика, вследствие чего его решение было чрезмерно осторожным. Это полностью нашло себе отражение в диспозиции, отданной вечером 31 декабря для наступления в тыл араб-конакской группировки турецких войск.
По диспозиции наступление намечалось провести шестью колоннами. На правом фланге наступала колонна Курлова в составе десяти батальонов с восемью орудиями. Колонна следовала южнее софийского шоссе на самую высокую возвышенность (между Малкочево и шоссе), получившую название «Директивной». Севернее шоссе наступала колонна Рауха в составе девяти батальонов с восемью орудиями; она должна была охватить левый фланг ташкисенской позиции турок. Еще севернее двигалась небольшая колонна полковника Васмунда, которая имела назначением связывать действия колонны Рауха и наступавшей севернее нее колонны Шувалова. Колонны Курлова, Рауха и Васмунда объединялись под общим командованием Каталея. Колонна Шувалова в составе восьми батальонов нацеливалась на правый фланг и тыл ташкисенской позиции. Уступом за крайним правым флангом шли две бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии (16 эскадронов, 4 орудия), которые должны были проникнуть в Дольные Комарцы с целью произвести там «возможно больше страха и смятения». Наконец, за колонной Рауха на софийском шоссе должен был располагаться общий резерв под командой Философова в составе десяти батальонов с 16 орудиями.
Помимо этих шести колонн, Гурко приказал Дандевилю, о неудаче которого он 30 декабря еще не знал, наступать от Баба-горы на Стригл или Дольные Комарцы. Вельяминов со своим отрядом должен был прикрыть наступление главных сил с запада.
Таким образом, Гурко не смог 31 декабря провести против араб-конакской группировки турок наиболее решительных действий – окружения.
На левом русском фланге бой 31 декабря развивался очень вяло. Колонна Шувалова, выдвинувшись вперед в направлении правого фланга ташкисенских турецких позиций, некоторое время вела артиллерийский огонь с сверхпредельных дистанций и на этом свою деятельность прекратила. Шувалов за весь день ни разу не был информирован отрядным штабом о ходе боя и не получил от него какого-либо приказа, своей же инициативы он не проявил. Колонна Васмунда также бездействовала.
Колонна Рауха к полудню сблизилась с неприятельской позицией, вскоре после чего назрел момент для атаки. Раух, однако, не осмелился начать атаку без разрешения свыше и отправился за получением его к Гурко. Разрешение было дано, но на поездку к Гурко ушло в оба конца два часа, так что атака началась лишь после 15:00, то есть запоздала на два часа. Атака прошла успешно. Батальоны шли в атаку цепями с разомкнутыми поддержками позади; при этом в цепи находилось, например, как в гвардейском Волынском полку, от 1/2 до 3/4 всех сил; на местности было много укрытий; удар по фронту удачно сочетался с ударом по флангу; русские войска во время атаки вели по туркам сильный берданочный огонь. Все эти обстоятельства крайне способствовали успеху атаки, несмотря на то что ее пришлось вести по занесенной глубоким снегом местности и под сильным турецким огнем. В этой атаке блестяще проявилась доблесть русского солдата, Части Бекера-паши не выдержали этой правильно проведенной и стремительной атаки, дрогнули и быстро очистили не только Ташкисен, но и укрепления на хребте севернее деревни. Несмотря на полный успех атаки, колонна Рауха не могла развить ее успех преследованием, так как из-за позднего начала атаки к решающему моменту ее уже наступила темнота.
Колонна Курлова начала бой около 9:00. Войска колонны были сильно утомлены предшествовавшими маршами. Диспозиция на бой была получена в колонне с запозданием, вследствие чего командиры батальонов не успели с ней ознакомиться; это привело к путанице при развертывании. Наступать приходилось по ровной и совершенно лишенной закрытий местности, по колено в снегу. Несмотря на все эти неблагоприятные обстоятельства, к полудню гора «Директивная» была все же взята. Каталей отправился за получением новых задач к Гурко. Вернувшись от последнего в колонну Курлова лишь около 14:00 с задачей, очевидно, отрезать туркам путь отхода, Каталей подхватил два подвернувшиеся ему батальона и бросился наверстывать упущенное время; при нем находились также генералы Курлов и Философов. Целью этого нового наступления Каталей поставил захват высот между Малкочево и Дольными Комарцами. Если бы это удалось выполнить со значительными силами, путь отхода основной массе турецких войск с араб-конакской позиции был бы перерезан. Но с двумя батальонами и притом незадолго до наступления темноты это было явно неосуществимо. К сумеркам Каталей во главе пяти рот, с генералами Курловым и Философовым в цепи, оказался вблизи шоссе и наблюдал отход турецких войск, но атаковать их своим «отрядом» все же не решился. Вскоре он был убит, Философов смертельно ранен.
Общий резерв под конец боя, не получая ни от кого приказаний, брошенный своим начальником, оказался в 8 км от пункта, в котором можно было бы отрезать туркам путь отхода.
Две бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии наступали на Дольные Комарцы. Шесть эскадронов 2-й бригады вели наступление по ущелью, от Малкочево к Дольным Комарцам, а 1-я бригада осталась у Малкочево. У Дольных Комарцев конница была остановлена огнем турецкой пехоты, хотела дождаться наступления колонны Курлова и действовать вместе с ней, но не дождалась и отошла к Малкочево.
31 декабря русские войска потеряли до 600 человек. Турецкие потери точно установлены не были, но, судя по количеству трупов, они должны были быть велики.
С турецкой стороны события развивались 31 декабря следующим образом. Шакир-паша, заметив начало русского обхода, не стал возлагать больших надежд на свой заслон у Ташкисена и решил еще днем начать отход. В соответствии с этим решением турецкие войска около полудня покинули свои араб-конакские позиции и через Стригл начали отступать в общем направлении на Петричев. Бекер-паша недолго продержался на позиции у караулки и сам начал отход, не дождавшись даже прохождения хвоста колонны главных сил. Отступление заслона Бекера-паши происходило так быстро, без привалов, что он, только пройдя 19 км, остановился на ночлег у Мирково. Шакир-паша прошел Мирково и ночью прибыл в Петричев; Бекер-паша прибыл туда утром 1 января. Отступление турецких войск скоро перешло в паническое бегство.
В общем итоге всех действий отряда Гурко с 25 по 31 декабря, несмотря на все их недостатки, в руках русских войск оказался самый удобный в этой части Балкан Араб-Конакский проход.
Русские войска терпели огромные лишения, так как двинулись за Балканы без достаточного количества теплой одежды, хорошей обуви и с питанием по голодной норме. Главнокомандующий и штаб Дунайской армии плохо обеспечили отряд Гурко и другими видами снабжения. Особенно характерно в этом отношении обеспечение инженерными средствами и средствами связи. Штаб армии плохо спланировал обеспечение отряда Гурко лопатами и топорами, столь нужными при зимнем преодолении Балкан; 2-й инженерный парк, в котором одних только лопат было 6000 штук, прибыл в Осиковицы лишь между 26 и 30 декабря, а 8000 деревянных лопат поступило в Орхание только 5 января; станция военного телеграфа была открыта в Орхание лишь 31 декабря.
Беспомощностью, бездарностью, небрежностью и полным отсутствием элементарных штабных навыков отличалась также и работа штаба отряда, возглавлявшегося генерал-майором Нагловским. Вследствие отсутствия организации связи с колоннами, хотя бы при помощи летучей почты, Гурко узнал о неудаче Дандевиля лишь утром 31 декабря. Разведка противника была организована отвратительно. В ходе боя Нагловский не информировал о нем колонны; этим в значительной мере объяснялись задержки колонн Рауха и Каталея, бездействие Васмунда, Шувалова и 2-й гвардейской кавалерийской дивизии.
1 января, одновременно с переходом русских войск в преследование, турки произвели попытку нанести контрудар от Софии по отряду Вельяминова, расположенному у Горн. Бугорова. Русские войска успели там уже несколько окопаться. Хотя шанцевого инструмента почти не имелось,– он был растерян под Плевной,– пехота штыками и собранными в деревнях лопатами смогла сделать на рыхлой земле кукурузного поля насыпи высотой в 30-40 см и замаскировать их с наружной стороны снегом. Это помогло в бою. Силы турецких войск, участвовавших в контрударе, доходили до 5000 человек. Турки наносили контрудар в охват обоих флангов наспех занятой войсками Вельяминова (4 200 человек) позиции и вначале наступали очень рьяно, открыв ружейный огонь с 1500 шагов. Однако, как только турецкая пехота вошла в сферу действительного русского в начале артиллерийского, а затем ружейного огня, наступление сразу замедлилось. Русская пехота ввиду ограниченного запаса патронов открыла огонь только с 700 шагов; по этой же причине и артиллерия – у нее на орудие имелось всего 60 гранат и 3 картечи – не вела огонь по турецкой артиллерии и поражала только пехоту(4)III.2.4
(4) А.Я. Таль. Исторический очерк действий 2-й е.и.в. ген.-лейт. фельдцейхмейстера батареи гвардейской конно-артиллерийской бригады в Восточную кампанию 1877-1878 гг., СПБ 1904 стр 82-83.
[Закрыть]. Когда же тамбовцы и пензенцы после подготовки артиллерийским и ружейным огнем перешли в контратаку, турки дрогнули, начали отходить, а затем перешли в паническое бегство. Значение этой победы состояло в том, что результаты перехода Балкан русскими войсками были окончательно закреплены; единственная крупная попытка турок сорвать успех русских потерпела неудачу. Русские потеряли убитыми и ранеными 270 человек, турки – 2200 человек, из них одними лишь убитыми 600-700 человек.
К 3 января передовые части отряда Гурко находились у Горного Бугорова, Петрича, Маркова, Бунова и Златицы (29 000 человек), а главные силы (41 000 человек) частью перешли, частью переходили в район Горные и Дольные Комарцы, Стригл, Ташкисен. Целью дальнейших действий отряда мог явиться один из двух объектов – софийская или араб-конакская неприятельские группировки. Силы первой Гурко оценивал в 20-25 таборов, силы второй, вместе с отошедшей от Златицы группой Искандера-паши, в 55-65 таборов. Гурко остановил свой выбор на софийской группировке, решив в первую очередь покончить с нею частью своих войск, уже перешедших Балканы. В дальнейшем Гурко рассчитывал всеми своими силами, возможно даже при поддержке отрядов генералов Карцова и Радецкого, обратиться против группы войск Шакира-паши. На это имелись основательные причины. Сербская армия была уже в Пироте. С занятием Софии прочно обеспечивался правый фланг всего русского фронта наступления. И, наконец, в руки русских войск попадала крупнейшая турецкая тыловая база, снабжавшая армии Сулеймана-паши.
Для похода на Софию Гурко взял с собой отряд общей численностью в 15 000 человек; все остальные силы оставались в ранее занятом ими районе под общим командованием Криденера. Турецкие войска оставили Софию без боя.
В 10:00 4 января первой вступила в Софию Кавказская казачья бригада, а за ней – и отряд Рауха с Гурко во главе. Население восторженно встречало русские войска, освободившие его от пяти-векового ига. В Софии были взяты огромные запасы – 200 000 ящиков патронов, около 400 000 пудов муки и круп и т.д.
Переход русских войск через Балканы в суровое зимнее время явился поистине огромным подвигом русской армии. Милютин с Обручевым сделали очень много, правильно нацелив наступательные действия Дунайской армии на третьем этапе войны и, в частности, решив начать их переходом Балкан.
Героический зимний переход русских войск через Балканы произвел в Европе и Турции впечатление разорвавшейся бомбы; с наступлением зимы никто там не ожидал развития с русской стороны наступательных действий. Рассказывают, что когда наступила зима, Бисмарк сложил свою карту Балканского полуострова, по которой он следил за ходом войны, и сказал, что до весны она ему не понадобится: зимой, мол, наступление через Балканы невозможно(5)III.2.5
(5) «Памяти Дмитрия Станиславовича Нагловского». Варшава, 1893, стр. 15; о том же см. Шильдер Н. Граф Э.И. Тотлебен, т. II. СПБ, 1886, стр.. 252.
[Закрыть]. К тому же выводу пришло и австрийское правительство, решившее до весны ничего не предпринимать против русских, хотя оно и было крайне недовольно русскими и решило ввести свои войска в Боснию и Герцеговину. Такое же впечатление произвел переход Балкан русскими войсками и на английское правительство. Английский военный агент Уеллеслей, находившийся при главной квартире Дунайской армии и кое-что узнавший о русских планах после падения Плевны, сообщил в своих воспоминаниях по этому поводу интересные данные. Телеграмму, которую он послал в Англию после падения Плевны и в которой предупреждал о возможности перехода русскими Балкан еще зимой, английское военное министерство направило Биконсфильду с такой сопроводительной надписью: «Полковник Уеллеслей, очевидно, не знает того, о чем он говорит. Балканы никогда не были и не могут быть перейдены зимой»(6)III.2.6
(6) Тимирязев В.А. Иностранцы о России. Воспоминания полковника Уеллеслея о России во время войны и мира, «Исторический вестник», 1905, №11.
[Закрыть]. Таким образом, и для англичан переход Балкан русскими войсками зимой явился полной неожиданностью. Надежды на вмешательство западноевропейских держав в пользу Турции рухнули, и турецкое правительство решило энергично просить русское командование о скорейшем заключении мира. Дальнейшая затяжка войны сулила туркам только поражения и полный развал турецкой армии. По– этому 9 января турецкий военный министр Реуф-паша отправил русскому главнокомандующему телеграмму, в которой сообщил, что турецкое правительство уполномочило Сулеймана-пашу войти с русскими в переговоры о перемирии.
