Текст книги "Русско-турецкая война 1877—1878 гг."

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 40 страниц)

В 8:00 4 ноября войска Геймана развернулись и начали сближение с противником; в 10:00 началась артиллерийская подготовка. Огонь велся сосредоточенно, по важнейшим объектам; постепенно артиллерия выдвигала позиции вперед и вела огонь с дистанции не свыше 1200-1800 м. Около 14:30 на правом русском фланге огонь турецкой артиллерии в основном был подавлен, и колонна Амираджиби начала выходить на ближние подступы к сильно занятой турецкими войсками горе Узун-Ахмед. Два батальона крымцев, выделенные из колонны Броневского, заняли в это время холм у подножья Чобан-дага, с которого турки своим фланговым огнем весьма чувствительно мешали продвижению колонны Амираджиби.

На левом русском фланге вскоре после открытия огня артиллерии Шак решил занять Гулли, которая, по его мнению, могла ему послужить хорошим опорным пунктом для предстоявшего наступления. Мухтар-паша предпринял несколько контратак, отраженных русскими войсками. В отражении этих контратак Мухтар-паша увидел подтверждение своего мнения о том, что главный удар русские наносят своим левым флангом. В соответствии с этим он подкрепил свой правый фланг, оставив в резерве всего пять таборов. С помощью небольших подкреплений, прибывших из колонны Авинова, войскам Шака удалось отразить турецкие контратаки и к 17:00 прочно закрепиться на линии Гулли – северном скате хребта Палантекена. Бой колонны Шака, начатый вопреки диспозиции Геймана, сыграл важную роль в достижении общего успеха войск, приковав к себе почти все резервы противника. Колонна Шака значительно облегчила действия войск на правом русском фланге.

Схема 46. Деве-Бойнское сражение.

В разгар ожесточенного боя на левом фланге, около 16:00, колонна Амираджиби начала штурм укреплений на горе Узун-Ахмед. Войскам Амираджиби приходилось очень трудно вследствие необычайной крутизны склонов Узун-Ахмеда. Когда, наконец, войска Амираджиби добрались до нижнего яруса турецких траншей и заняли их, турки сразу же начали контратаки. Русским вряд ли удалось бы удержаться па занятых траншеях, если бы не инициативные действия полковника Юрковского, командира 73-го Крымского полка.

Он имел пассивную задачу – прикрывать с двумя батальонами своего полка артиллерию колонны Броневского. Увидя тяжелое положение войск Амираджиби, он не смог остаться пассивным свидетелем их гибели, и, воспользовавшись тем, что все внимание турок было привлечено к войскам Амираджиби, батальоны Юрковского приняли несколько в сторону, быстро и без потерь взобрались на гору и нанесли сокрушительный удар по флангу турецких войск, защищавших Узун-Ахмед. Войска Амираджиби быстро оправились и совместно с крымскими батальонами заняли траншеи верхнего яруса. Турецкие войска дрогнули и быстро покатились вниз. Гора была взята.

Как только Тергукасов, объединявший командование колоннами Амираджиби и Броневского, обнаружил захват Узун-Ахмеда, он немедленно же бросил в преследование всю кавалерию Келбали-хана-Нахичеванского по ущелью реки Хамам-дере. Вскоре после этого по Эрзерумской дороге был двинут вперед Эриванский полк, а за ним и вся кавалерия Амилохвари. Коннице Келбали-хана-Нахичеванского не удалось далеко продвинуться по ущелью реки Хамам-дере; она была легко задержана двумя турецкими таборами, которые выбросил против нее Мухтар-паша.

Но когда с эрзерумской дороги развернувшийся там Эриванский полк открыл сильный сосредоточенный ружейный огонь, спешенные драгуны Келбали-хана взобрались на берега Хамамдерского ущелья, а пехота Амираджиби, перевалив через гребень Узун-Ахмеда, начала по его западному скату наступать в сторону Эрзерума, наступил перелом боя в пользу русских.

Турки, охваченные паникой, бросились в бегство. Русская пехота преследовала турецкие войска до наступления полной темноты. Мухтар-паша, прикрывшись остатками общего резерва, поспешно бежал в Эрзерум.

Русские войска потеряли убитыми и ранеными до 1000 человек Потери турецких войск доходили до 7000 человек убитыми, ранеными, пленными и дезертирами. В качестве трофеев русские захватили 46 орудий и много военного имущества.

Победа русских войск в сражении под Деве-Бойну не являлась результатом высокого военного искусства и умелого руководства войсками со стороны Геймана. Наоборот, во многом причиной победы было как раз то, что диспозиция Геймана не выполнялась и войска действовали вопреки ей. Так, например, огромное значение для успеха сражения имели действия колонны Шака против Гулли, предпринятые вопреки диспозиции Геймана.

В сражении умело и в полной мере проявила себя русская артиллерия. Неплохо показала себя русская кавалерия. Но, несомненно, главная заслуга в достижении победы под Деве-Бойну принадлежала русской пехоте, ее мужеству, выносливости, боевому порыву.

Значение деве-бойнской победы было очень велико. Русским войскам открылся свободный доступ к Эрзеруму.

Население города и войска Эрзерума были убеждены в неминуемости немедленного занятия города русскими войсками.

Схема 47. Перспективный вид деве-бойнской позиции.

Исследователь турецких материалов Шебеко писал, что «если бы генерал Гейман пожелал довершить победу энергичным преследованием войсками трех родов оружия, ему легко было бы совсем уничтожить бежавшую без оглядки турецкую армию и на ее плечах ворваться в самый Эрзерум»(5)III.10.5
  (5) Шебеко В. Рецензия на статью «Военные операции в Малой Азии в русско-турецкую войну 1877-1878 гг.», «Военный сборник» №1, 1898, стр. 37.


[Закрыть].

У Геймана для штурма Эрзерума в ночь на 5 ноября имелись 17 совершенно свежих, не принимавших еще участия в бою батальонов и вся кавалерия; впрочем, и остальные войска не были особенно сильно расстроены боем 4 ноября. Несмотря на это, Гейман вплоть до 9 ноября не начинал штурма Эрзерума под трафаретными предлогами усталости войск, необеспеченности, необходимости собрать и эвакуировать раненых и т.п. Истинные причины того, что русские войска не штурмовали Эрзерум и в ближайшие дни после победы под Деве-Бойну, заключались, конечно, только в неспособности Геймана верно оценить обстановку и в отсутствии у него полководческого мужества и решительности.

Мухтар-паша сумел использовать подаренные ему Гейманом четыре дня: за это время он привел в порядок свои расстроенные войска, сформировал из жителей Эрзерума несколько таборов ополчения, организовал оборону крепости.

Четверо суток было зря потеряно Гейманом не только для штурма Эрзерума, но также и для его подготовки. Рекогносцировка района Эрзерума была произведена поверхностно, но даже и ее данные не были учтены в диспозиции на штурм.

Штурм был произведен пятью колоннами и окончился полной неудачей.

На этом и закончились активные действия войск Геймана в войну 1877-1878 гг. Эриванский отряд на зиму отошел в долину Алашкерта, войска же Геймана зазимовали в самых отчаянных бытовых и продовольственных условиях на деве-бойнских позициях и вокруг Эрзерума. Зимовка выдалась тяжелейшая, от тифа погибло 20 000 человек, умер и сам Гейман. Эрзерум был сдан турецкими войсками лишь по условиям перемирия 20 февраля 1878 года.

Таким образом, исключительно из-за бездарности царского командования и особенно Геймана русские войска не смогли полностью использовать плоды победы под Авлиар – Аладжей и Деве-Бойну и заплатили за это ценой огромных, ничем не оправданных потерь во время суровой зимовки под Эрзерумом.

11. Осада и взятие Карса. Действия Ардаганского отряда

В 1877 г. укрепления Карса состояли из цитадели и каменной стены, окружавшей старый город; эти сооружения были старой постройки и имели второстепенное значение. Кроме них вокруг города на высотах, командующих окружающей местностью, имелись сильные форты постройки 60-х годов. Укрепления эти превосходно защищали от подступов к городу и имели сильную взаимную артиллерийскую оборону. Сообразно условиям местности, форты эти распадались на четыре группы:

Первую группу составляли укрепления юго-восточной равнинной стороны: Сувари, Канлы, люнет Февзи-паша и форт Хафиз-паша. Это были в основном полевые укрепления, то они имели и элементы долговременной фортификации – каменные стенки, казармы и т.п. Между собой и с расположенной севернее группой эти укрепления были связаны траншеей сильной профили. Перед укреплениями и связывавшей их траншеей были расположены линии волчьих ям и самовзрывных фугасов (петард). Общий фронт укреплений первой группы доходил до 4 км. Самым сильным было укрепление Канлы, самым слабым – Сувари.

Вторую группу составляли так называемые Карадагскне укрепления. Они располагались к востоку и северо-востоку от города, выше укреплений первой группы на 30-40 м. В эту группу входили укрепления Зиарет, Карадаг и Араб-табия. Тип укреплений был тот же, что и в первой группе, но сделаны они были в основном из привезенной земли на скалистом грунте и перед ними не было рвов и волчьих ям.

Третья и четвертая группы укреплений, в отличие от первых двух, располагались на левом берегу реки Карсчая. Третья, Чахмахская, группа состояла из укреплений Мухлис, Инглис, Блум-паша, Вели-паша и Чим, расположенных на Чахмахских высотах. Чахмахские высоты превышали Карадагские на 170 м, а укрепления первой группы – на 200 м. Эта группа укреплений прикрывала город с севера, северо-запада, запада и юго-запада. Кроме укрепления Чим, все укрепления группы были связаны между собой траншеей. Тип укреплений был такой же, как и в первой и во второй группах.

Четвертая, Шорахская, группа укреплений, вынесенная на наиболее удаленные, от города Шорахские высоты, была во всем подобна третьей группе. В нее входили укрепления Чохмах, Tax– и Лаз-тепеси, Ай-тепеси и Тохмас.

Кроме этих четырех групп укреплений, в северной части города имелась цитадель, вокруг города сохранились старые крепостные стены из дикого камня, а на окраинах и внутри города имелись оборонительные сооружения, являвшиеся в своей совокупности как бы второй линией обороны крепости.

Гиппиус, автор книги «Осада и штурм крепости Каре в 1877 году», дает следующую сводку слабых и сильных сторон укреплений Карса.

Сила их заключалась:

«1) в благоприятном расположении высот, командующих окрестной местностью; 2) в сильной взаимной обороне артиллерийским огнем; 3) в скалистой почве, затрудняющей ведение осадных работ; 4) в невозможности нанести существенного вреда артиллерийским огнем веркам, так как они построены на вершинах гор из привозной земли; 5) в отсутствии удобной артиллерийской позиции для атакующего; 6) вред, наносимый веркам, почти нечувствителен для города; 7) требует громадных осадных средств для бомбардировки; 8) вынуждает значительно растягивать линию блокады, вследствие чего ослабляет атакующего на всех пунктах.

К недостаткам же следует отнести:

1) разобщенность обороны; 2) отсутствие рвов в некоторых укреплениях (рвы имелись только в укреплениях Канлы, Вели-паша и Тохмас. – Н.Б.); 3) трудность исправления земляных повреждений вследствие недостатка земли; 4) отсутствие в некоторых укреплениях ближней обороны; 5) недостаточность казематированных построек для помещения гарнизона и для хранения запасов (не было казематов на Арабе, Чиме, Тах-тепеси и некоторых других. – Н.Б.); 6) отсутствие воды почти во всех укреплениях и трудность ее доставки; 7) отсутствие казематированных траверсов и небольшое число земляных; впрочем, этот недостаток частью ко 2-й блокаде крепости был исправлен; 8) необеспеченность от огня некоторых отдельных пороховых погребов; 9) плохие пути сообщения между фронтами; 10) недостаток мостов и вообще затруднительность сообщения между правым и левым берегом; было устроено в городе всего три каменных моста; 11) отсутствие мер обеспечения против нечаянных нападений; 12) незначительность взаимной поддержки укреплений живой силой»(1)III.11.1
  (1) Гиггпиус В. Осады и штурм крепости Карс в 1877 году, СПБ, 1885.


[Закрыть].

Необходимо также отметить, что ко времени ноябрьского штурма укрепления крепости были значительно усилены сооружением контраппрошных батарей, вынесением вперед пехотной обороны некоторых укреплений, дополнительным сооружением траншей; перекрытием ровиков для стрелков, сооружением волчьих ям и т.п. Главным же и основным недостатком крепости являлось то, что силы гарнизона были недостаточны для защиты всех ее укреплений, обвод которых был чересчур велик (около 18 км).

В целом крепость Карс, заново перестроенная после войны 1854-1855 гг. под руководством английских инженеров, являлась в 1877 году вполне современной и весьма мощной.

На вооружении крепости состояло 303 орудия разного калибра (из этого числа 79 орудий были гладкоствольными); на складах, помимо войсковых запасов, хранилось 15 млн. патронов и 3000 пудов пороха; продовольствием и фуражом крепость была обеспечена не менее чем на три месяца.

Гарнизон крепости насчитывал в ноябре 10 500 солдат и офицеров регулярных войск, а с городским ополчением и конницей доходил до 25 000-30 000 человек, – около 20 000-25 000 штыков и сабель. Укрепления были заняты постоянным гарнизоном, часть сил состояла в резерве. Комендантом крепости являлся Гусейн-Хами-паша, человек с твердой волей, но в военном отношении слабо подготовленный.

К 22 октября войска оставленного под Карсом осадного отряда под общим командованием Лазарева со всех сторон обложили крепость и тем завершили ее блокаду.

Одним блокированием и измором взять крепость было трудно, так как при некотором сокращении норм выдачи она могла своими запасами продержаться шесть месяцев, то есть всю осень и зиму. Для русских войск зимняя блокада была почти невозможна, так как они не имели ни жилья, ни топлива, а продовольствие и фураж пришлось бы подвозить с далеких баз.

Точно так же невозможно было брать Каре путем постепенной осады. Это опять-таки было сопряжено с затяжной стоянкой русских войск под крепостью в течение осени и зимы, а также с трудностями ведения осадных работ в скалистом, а зимой и в промерзшем грунте.

Учитывая это, русское командование решило взять Каре штурмом, подготовив его бомбардировкой турецких укреплений и города. Поэтому ближайшими мероприятиями осадного корпуса явилось сооружение осадных батарей. Их решено было построить 13, для чего надо было доставить из Александрополя 63 осадных орудия. Батареи предполагалось соорудить восточнее, юго-восточнее и южнее Карса. Расчет на разрушение укреплений правой группы в первую очередь основывался на том, что они по сравнению с укреплениями других групп располагались ближе всего к городу, и поэтому в случае взятия их штурмом легче всего было бы затем, захватить и город с его запасами, а если бы город был захвачен, не могли бы долго удержаться и укрепления второй, третьей и четвертой групп.

В ночь на 27 октября соорудили осадную батарею №1. Она предназначалась для ведения огня по городу. К утру 5 ноября были сооружены и вооружены батареи №3 и 5, предназначенные для обстрела Канлы.

Осадная батарея №1 ежедневно выпускала по городу 70-80 снарядов и тем сильно беспокоила население и гарнизон. Чтобы подавить огонь этой батареи, комендант Карса стал каждый день в светлое время выставлять перед укреплением Хафиз-паши контраппрошную батарею. Огонь ее сильно стеснял действия русской осадной батареи №1. Лазарев, на которого было возложено командование всем осадным корпусом, принял решение захватить турецкую контраппрошную батарею вечером 5 ноября.

Турки опередили русских и с утра 5 ноября сами произвели вылазку из Канлы с целью захвата русских осадных батарей №3 и 5. Вылазка эта была отбита прикрытием осадных батарей, после чего русские войска сами перешли в наступление, обратили турок в бегство и отбросили их обратно в Канлы.

Турецкая вылазка не помешала осуществлению плана захвата контраппрошной батареи вечером того же дня. Алхазов, которому была поручена организация захвата батареи, предназначил для этой цели две колонны. Первая, под начальством полковника Есипова, Должна была атаковать контраппрошную батарею с фронта, вторая, под начальством командира Кутаисского полка полковника Фадеева, – атаковать контраппрошную батарею в охват ее левого фланга.

С началом захода солнца артиллерия обеих наступавших колонн открыла по турецкой батарее огонь, затем пехота Есипова атаковала турецкое прикрытие и заняла его позиции. По окончании боя колонна Есипова вернулась обратно.

Колонна Фадеева двигалась значительно правее и с наступлением сумерек потеряла всякую связь с первой. Продолжая и в темноте двигаться по ранее взятому направлению, кутаисцы сбились и вместо контраппрошной батареи вышли почти к самому укреплению Хафиз-паши. Фадеев принял дерзкое решение – использовать внезапность и, не открывая огня, броситься на укрепление Хафиз-паши, штурмовать и захватить его своими восемью ротами.

Две стрелковые роты бросились на левый фас укрепления, три роты первого батальона двинулись занимать промежуток между укреплениями Хафиз и Карадаг, а со вторым батальоном Фадеев штурмовал укрепление в лоб. Роты первого батальона нарвались на фугасы и остановились, но второй батальон, преодолев высокий бруствер, во главе с Фадеевым ворвался внутрь укрепления. Турецкий гарнизон частью был переколот и взят в плен, частью в панике бежал в город.

Сразу же после захвата Хафиза-паши комендант крепости бросил на него в контратаку сильные резервы. Кутаисцы отбили четыре контратаки и, продержавшись в укреплении несколько часов, отступили– перед рассветом к своим войскам. Удерживать укрепления днем без подкреплений было невозможно. Кутаисцы привели с собой 78 пленных, в том числе десять офицеров, захватили штандарт и семь орудийных замков. Все потери кутаисцев составляли 54 человека, зато турецкие войска потеряли примерно 700-1000 человек.

События 5 ноября, особенно блестящий подвиг кутаисцев, за который они получили георгиевские знамена, отбили у турецкого гарнизона охоту предпринимать какие-либо вылазки или угрожать русским войскам контраппрошными действиями. С этого времени закладка и сооружение остальных осадных батарей производились без всяких помех. Были сооружены все намеченные осадные батареи, а в ночь на 9 ноября западнее города установлены сверх плана еще десять батарей, вооруженных девятифунтовыми полевыми пушками. Наконец, 11 ноября под руководством начальника артиллерии осадного корпуса полковника Каханова была начата бомбардировка турецких укреплений со всех осадных батарей.

Но хотя бомбардировка и началась, решение на штурм крепости еще не было принято, несмотря на то, что вся обстановка требовала немедленного штурма: турецкий гарнизон, по сведениям лазутчиков, уменьшился до 19 000 человек, моральное состояние его в связи с поражением Мухтара-паши под Деве-Бойну понизилось, население требовало от коменданта сдачи крепости – все это должно было облегчить русским войскам взятие Карса. К тому же наступали холода, горы уже начали покрываться снегом, а у русских войск не было полушубков, валенок, палаток. В этих условиях дальнейшее осуществление блокады или осады становилось невозможным.

Тем не менее, несмотря на очевидные преимущества штурма Карса, главное кавказское командование было против него, и идея штурма восторжествовала только благодаря энергичной поддержке Лазарева. После обсуждения на военном совете плана штурма крепости остановились на решении нанести удар с юго-востока по укреплениям первой группы.

Сначала намечалось в ночь на 13 ноября произвести сближение, штурм же начать на рассвете 13 ноября. Затем эти сроки были отложены на 18 ноября, так как прошедшие дожди испортили дороги.

15 ноября в палатке Лазарева происходило совещание по обсуждению плана предстоявшего штурма. В начале совещания участники его по прежнему высказывались за то, чтобы за два часа до рассвета начать сближение, а с рассветом штурмовать. При дальнейшем обсуждении участники совещания высказали, однако, соображение, что, так как ночи стоят лунные и морозные, днем же начинается оттепель, выгоднее было бы и сам штурм произвести ночью. Лазарев присоединился к этому соображению и принял окончательное решение: с 19-20:00 17 ноября начать сближение и затем еще ночью с 17 на 18 ноября штурмовать. В штурме 18 ноября могло принять участие 32 000 штыков и сабель и 122 орудия. По диспозиции эти войска двигались на штурм 7 колоннами. Колонна генерала Комарова в 6 батальонов (4000 штыков) с 16 орудиями направлялась от Татлиджи штурмовать укрепление Чим; колонна подполковника Меликова в 3 батальона (1800 штыков), двигаясь правым берегом Карс-чая, с юго-запада овладевала укреплением Сувари, захватывала мост через реку и затем совместно с колонной Комарова штурмовала укрепление Чим; колонна генерала Граббе в 5 батальонов (3400 штыков) с 8 орудиями и колонна полковника Вождакина штурмовали с обоих флангов Канлы; колонна генерала Алхазова в пять батальонов (3400 штыков) с 8 орудиями нацеливалась на штурм укрепления Хафиз-паши с прилегающими траншеями. В резерве этой колонны двигались два батальона (1500 штыков) с 8 орудиями. Всеми этими колоннами, кроме первой, должен был непосредственно руководить Лазарев. Колонна полковника Черемисинова в 3,5 батальона (2000 штыков) с 4 орудиями использовалась для демонстрации против укрепления Лаз-тепеси. Действия этой колонны, а также колонны Комарова и после перехода на западный берег реки Карс-чая колонны Меликова объединял Рооп. Наконец, седьмая колонна генерала Рыдзевского в 5 батальонов (3600 штыков) с 24 орудиями назначалась для демонстрации, по указаниям генерала Шатилова, против укреплений Араб и Карадаг. Общий резерв под командованием генерала Дена в 2 батальона, 2 эскадрона (1600 штыков) с 24 орудиями располагался у развалин деревни Комацор. Всего в штурме принимало непосредственное участие (без резервов и демонстрировавших колонн) 16 000 штыков.

Кавалерию решено было использовать в трех группах. Группа генерала Шереметьева (23 эскадрона и сотни) должна была от Чах-маура наблюдать за дорогами на Ардаган и Эрзерум, действовать против Чахмахских высот и связывать колонны Черемисинова и Рыдзевского. Группа генералов Щербатова (19,5 эскадрона и сотен) располагалась у Бозгалы и Кюмбета, прикрыв эрзерумскую дорогу. Группа подполковника Чавчавадзе (10 сотен) сосредоточивалась у верхнего Караджурана, а оттуда следовала к кичик-кевскому мосту для поддержания связи с войсками Роопа.

Ночной штурм Карса, имевшего сильные укрепления, мощную артиллерию и хорошую ружейную оборону, был наиболее целесообразным, так как он лишал противника его преимуществ. Днем гарнизон крепости с занятых им командующих высот мог заранее, еще издали, обнаружить штурмовые колонны, верно определить, где намечается главный удар, а где демонстрация. В результате к угрожаемому пункту могли быть своевременно подтянуты резервы, а штурмовые колонны еще с большого расстояния могли быть встречены огнем, сосредоточенным на направлении главного удара. Ночью все это было для противника невозможно.

Приоритет ночного штурма по праву принадлежит Фадееву. О захвате Фадеевым 5 ноября укрепления Хафиз-паши знал и говорил весь осадный корпус; не могли об этом не знать и все командиры осадного корпуса. Когда решался вопрос о штурме крепости, имелся в виду удачный пример Фадеева. «Благодаря хафизскому делу мысль о ночном штурме окончательно восторжествовала»(2)III.11.2
  (2) Семашкевич. 158-й пехотный Кутаисский полк, Саратов, 1883, стр.62.


[Закрыть]. Но и при этом условии заслуга Лазарева велика. Уметь учиться у войск подхватывать исходившие от них совет и инициативу – черта подлинного полководца. Лазарев учел опыт Фадеева, приняв решение о ночном штурме Карса.

Принятое решение было обеспечено рядом организационных мероприятий. Во все колонны были назначены команды саперов (673 человека) со штурмовыми лестницами (17), динамитом, земляными мешками, шанцевым инструментом и т.п. Для стрельбы из захваченных турецких орудий или же, смотря по обстановке, для их порчи или увоза по колоннам были распределены команды артиллеристов (по десять человек) с запряженными передками девятифунтовых орудий и соответственным инструментом. Каждой колонне было придано по два – три проводника из местных жителей армян, одетых в русские шинели; они много помогли русским войскам(3)III.11.3
  (3) С.О. Кишмишев. Война в Турецкой Армении 1877-1878 гг., СПБ, 1884, стр. 127.


[Закрыть].

Впереди штурмовых колонн должны были двигаться команды охотников, которые в предыдущие ночи во время своих поисков хорошо изучили местность. На сборных пунктах, откуда колоннам предстояло начать сближение, было приказано с началом штурма разжечь костры, которые ночью служили бы ориентиром для носильщиков и санитарных повозок. Особые меры были приняты для сохранения в тайне срока начала штурма и соблюдения внезапности удара. Войскам о штурме сообщили лишь в 16:00 17 ноября. Колонны двигались, не открывая огня; курение, разговоры, сигналы на рожке воспрещались; артиллерия штурмовых колонн была оставлена позади (демонстрирующие колонны брали ее с собой). Полковых собак привязали в лагерях, чтобы они не увязались со штурмовыми колоннами и своим лаем преждевременно не выдали их движения. Первую информацию командованию о захвате того или иного укрепления следовало передать ракетными сигналами. Для этого каждой колонне были приданы ракетные станки и определен порядок подачи сигналов: по взятии Чима – две ракеты одновременно, по взятии Сувари – две ракеты разновременно, Канлы – три ракеты, Хафиза-паши – четыре. Для отправки донесений каждой колонне было придано по десять казаков, следовавших позади. Солдаты шли налегке, без ранцев. Выступая из лагеря, войска даже не снимали палаток, чтобы не встревожить этим турок.

Схема 48. Штурм Карса в ночь с 5 на 6 ноября 1877г.

Настала ночь на 18 ноября. Между 19:00 и 20:30 штурмовые колонны, соблюдая полную тишину, одновременно двинулись вперед. Они должны были занять исходное положение на таком расстоянии от объектов штурма, чтобы при одновременном начале движения все колонны могли подойти к ним в одно время. Турецкие войска не ожидали штурма.

По мере приближения к объектам штурма войска развертывали строй ротных колонн. Около 21:00 со стороны турецких укреплений раздались первые выстрелы. Часовые, обнаружив движение русских войск, приняли было его за обычные ночные поиски русских охотников. Так же вначале расценило начавшуюся стрельбу и турецкое командование.

Именно в силу этого обстоятельства колонне Меликова без труда удалось оттеснить турецкие аванпосты, выдвинутые, как обычно, всего лишь на 200 шагов от укрепления Сувари. После этого колонна была встречена из укрепления сильным огнем. Не отвечая на выстрелы, охотники, а за ними роты кубанцев и стрелков бросились вперед и ворвались в укрепление. В течение пяти минут гарнизон штыковым ударом был частью сброшен в реку, частью вытеснен в город. Горсть русских солдат во главе с прапорщиками Картвеловым и Малининым, преследуя турок, овладела небольшим укреплением, расположенным позади Сувари.

Колонна Граббе, подошедшая в Канлы в 22:00, будучи встречена огнем, бросилась в штыки и к 23:00 овладела правым бастионом. Туркам, однако, удалось удержаться в центральной части укрепления и в правом передовом редуте. Все попытки выбить засевшие там турецкие войска не увенчались успехом. Граббе был при этом убит, командир гренадерского Перновского полка полковник Белинский и командовавший 1-м Кавказским стрелковым батальоном майор Герич были заколоты штыками, много офицеров и солдат убито и ранено. Штурмующие залегли на скатах бруствера и в ожидании затребованных подкреплений вели жаркую перестрелку.

Узнав о неудаче в Канлах, Лорис-Меликов направил туда еще один батальон перновцев во главе с инженер-полковником Бульмерингом, которому приказал взять под свое командование все находившиеся в Кайлах русские войска, а вслед за тем направил туда Чавчавадзе с несколькими сотнями конницы, поручив ему объединить действия колонны Комарова и колонны убитого Граббе. В 24:00 гарнизон правого турецкого передового редута сложил оружие, но в центральной части укрепления турки продолжали держаться. Прибывший в Канлы Чавчавадзе спешил часть сотен и бросил их на помощь пехоте. Но самая существенная помощь пришла со стороны колонны Вождакина.

Вождакин еще во время сближения был ранен пулей. На его место был назначен командир Имеретинского полка полковник Карасев; в ожидании его прибытия колонна задержалась. Охотники этой колонны, не зная о ее задержке, продолжали двигаться вперед и вышли точно к левому передовому редуту укрепления Канлы, штурмовали и взяли его. Услышав выстрелы впереди себя, колонна бросилась вслед за охотниками, но на бегу потеряла направление и разорвалась. Часть колонны вышла к траншее, соединявшей укрепление Канлы с укреплением Февзи-паши, прорвала ее, ворвалась в находившийся за траншеей лагерь, штыками отбросила оттуда турок и сама втянулась следом за ними в город. Другая часть колонны взяла чересчур вправо, наткнулась на укрепление Февзи-паши, штурмовала и захватила это укрепление, а затем частично также втянулась в город вслед за бежавшими туда турецкими войсками. Охотники этой колонны разыскали Карасева и сообщили ему о тяжелом положении в Канлах. Карасев наспех собрал несколько рот, вызвал из укрепления Февзи-паши находившихся там севастопольцев и прибыл в Канлы, куда Лазарез направил уже на поддержку из резерва полтора батальона. При помощи всех этих сил Карасев к 2:00 18 ноября занял левый бастион и вал центральной части укреплений Канлы. Турецкий гарнизон Канлы сосредоточился в центральной оборонительной казарме и в 16:00 сдался в плен во главе с Давут-пашей, и Канлы пали.

В колонне Алхазова события развивались исключительно благоприятно для русских. В 19:00 войска выступили к укреплению Хафиз-паши, но почти сразу же были остановлены Лазаревым, который приказал задержаться и не продвигаться до получения дальнейших приказаний. Прождав до 21:00 и не дождавшись никаких распоряжений, Алхазов услыхал шум боя других колонн и решил начать штурм. Движение должно было идти двумя колоннами: правой, полковника Фадеева, – из двух батальонов кутаисцев и одного батальона владикавказцев и левой, майора Урбанского, – из двух батальонов владикавказцев. Фадееву было приказано атаковать северо-восточный фас укрепления Хафиз-паши, а если можно будет, овладеть и укреплением Карадаг.

Колонна майора Урбанского должна была атаковать восточный и юго-восточный фасы Хафиз-паши. Бросившись на штурм Хафиз-паши, батальоны Урбанского смогли овладеть лишь его бруствером. Все попытки владикавказцев проникнуть внутрь укрепления отражались ружейным огнем гарнизона укрепления, засевшего в полуразрушенной оборонительной казарме. Однако с помощью приведенных Алхазовым двух резервных батальонов в 23:00 укрепление Хафиз-паши все же было взято(4)III.11.4
  (4) С.О. Кишмишев. Война в Турецкой Армении 1877-1878 гг., СПБ, 1884, стр. 442.


[Закрыть].

Колонне Фадеева прежде всего пришлось овладеть траншеями, расположенными к северу от Хафиз-паши, так как в противном случае ее расстреляли бы из этих траншей фланговым огнем. Турецкие войска из траншей бросились частью в город, частью к укреплению Карадага. Фадеев решил использовать благоприятный случай и на плечах бежавших турок ворваться в укрепление Карадага. Пять рот под командованием Фадеева по крутым горным тропинкам взобрались на возвышенность, там он отрядил роту для захвата башни Зиарет, а сам во главе четырех рот бросился к укреплению Карадаг и через горжу ворвался внутрь укрепления. Удар был таким неожиданным, что турецкий гарнизон укрепления был совершенно ошеломлен и не смог оказать серьезного сопротивления. К 23:00 укрепление Карадаг и башня Зиарет были полностью в руках русских войск. Фадеев привел войска в порядок и донес о своем успехе Алхазову. Когда весть о неожиданном успехе колонны Фадеева дошла до Лазарева, последний немедленно приказал Шатилову с его войсками прибыть на Карадаг для подкрепления Фадеева.