Текст книги "Русско-турецкая война 1877—1878 гг."

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)

2. Форсирование Дуная отрядом генерала Циммермана у Галаца и Браилова

Отряд командира 14-го армейского корпуса генерал-лейтенанта Циммермана (Нижне-Дунайский отряд), помимо обеспечения Нижнего течения Дуная, но русскому плану войны имел также своей задачей отвлечение на себя части сил турецких войск. Для этого отряд должен был в районе Галаца и Браилова перейти Нижний Дунай несколько раньше начала переправы главных сил на Среднем Дунае.

Задача эта была выполнена войсками отряда в трудных условиях местности (затопленная половодьем широкая пойма Дуная) и сопротивления турецких войск. Ряжский и Рязанский пехотные полки переправились 22 июня и заняли Буджакский полуостров на южном берегу Дуная.

Между прочим уже здесь, в своем первом боевом столкновении с противником, русские войска нащупали весьма действительный способ борьбы с массовым ружейным огнем турецкой обороны, в широком масштабе применив при наступлении цепи.

Блестящий успех войск не был, однако, развит из-за плохого, граничившего с предательством руководства со стороны начальника отряда. Циммерман задерживал продвижение русских войск, в результате чего они лишь к 9 июля вышли на линию Кади – Кишла, Муслуй, Дельгер, Картал, а затем на линию Чериоводы, Кюстендже, следуя за отходившими турками и утеряв даже при этом соприкосновение с ними.

3. Форсирование и переправа через Дунай главных сил Дунайской армии у Зимницы – Систово

Еще в обручевском плане войны в общих чертах для форсирования Среднего Дуная был намечен район Систово. Окончательное решение на форсирование Среднего Дуная главнокомандующий объявил 22 июня на совещании в Турну-Магурелли. По этому решению форсирование должно было начаться в ночь с 26 на 27 июня у Зимницы – Систово. Форсирование было возложено на Драгомирова с его дивизией, усиленной рядом других частей. По окончании форсирования у Зимницы – Систово должен был быть наведен мост и произведена переправа прочих войск главных сил Дунайской армии.

На этом же совещании главнокомандующий сообщил Драгомирову, что, по имевшимся в штабе армии сведениям, турки располагают у Систово войсками численностью в 1500 человек и у Вардена-численностью в 2900 человек с артиллерией.

Особое внимание было обращено на сохранение в полной тайне места и срока форсирования.

Почти все приказы и распоряжения о форсировании и переправе отдавались только устно; даже понтонным батальонам не было дано письменного маршрута, и к месту переправы их вел офицер штаба армии. Всем лицам, которые непосредственно не участвовали в форсировании, место и срок форсирования или вовсе не сообщались или сообщались в самый последний момент. С общими основаниями форсирования, без указания пункта и срока, Драгомиров ознакомил командиров частей своего отряда еще 24 июня, но полные указания дал лишь утром 26 июня и притом только командиру 1-й бригады своей дивизии (Иолшину), командиру Волынского полка и командирам батальонов и рот, которые были назначены в состав первого рейса десанта. Расчет на посадку всей дивизии Драгомиров произвел лишь в 17:00 26 июня. Из состава главной квартиры пункт и время форсирования знало лишь строго ограниченное количество лиц; даже царю Александру II(1)I.3.1
  (1) Александр II, надеясь на легкое достижение победы и быстрый разгром Турции, решил в целях поднятия своего личного престижа принять участие в войне. С ним на Балканский театр военных действий прибыл значительный штаб («главная квартира императора») в составе нескольких сотен чинов разного рода. Насколько такая главная квартира была громоздка, видно из того, что для ее передвижения требовалось 17 поездов или от 350 до 500 подвод. Присутствие на театре военных действий царя с его главной квартирой сильно стеснило действия командования Дунайской армии и впоследствии в ряде случаев сыграло крайне отрицательную роль, хотя Александр II и обещал лично командование не вмешиваться. Николай Николаевич был, однако, склонен преувеличивать реальную нецелесообразность пребывания царя на театре военных действий и впоследствии часто использовал это для оправдания своих неудачных действий.


[Закрыть] точный пункт форсирования был сообщен лишь в 20:00 26 июня.

Назначенные для форсирования войска подводились к районам сосредоточения только в ночь на 26 июня, причем они располагались в Зимнице на день так, чтобы ни в чем не изменить ее внешний обычный вид. Для этой цели палатки разбивать было запрещено, войска располагались в садах и за домами или кустами; особенно тщательно были укрыты от наблюдения с южного берега Дуная артиллерия, понтоны и обозы. Весь район сосредоточения войск перед форсированием был оцеплен во избежание проникновения в него турецких шпионов. Выход из этого района к Дунаю для водопоя и купанья был разрешен лишь небольшими партиями, по очереди. Ознакомление командиров Волынского полка с местностью южного берега Дуная в пункте будущего форсирования Драгомиров в целях скрытности произвел из сада у своей квартиры, которая для этого была избрана в удобном для наблюдения месте; оттуда Драгомирову удалось хорошо познакомить офицеров Волынского полка – до командиров рот включительно – с пунктами посадки, высадки, с путем движения понтонов и районом действий после высадки и в то же время ничем не выдать противнику произведенную таким оригинальным образом рекогносцировку. Наконец, в целях сохранения тайны форсирования ремонт дорог и наводка моста через проток у Зимницы были произведены лишь в ночь с 26 на 27 июня.

Для сохранения в тайне пункта форсирования был пущен ложный слух о том, что форсирование состоится у Фламунды. Кроме того, командиру 9-го корпуса было официально сообщено, что «по случаю запоздания понтонных парков (которые прибыли в Бею на самом деле во-время, то есть к 26 июня. – Н. Б.) переправа будет совершена на деревянных понтонах, которые будут спущены в Дунай из устья Ольты, и что переправу начнет 9-й, а не 8-й корпус»(2)I.3.2
  (2) Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, вып. 3, СПБ, 1898, стр. 143-145.


[Закрыть]. Осадной береговой артиллерии в тех же целях было приказано бомбардировать в течение трех дней Никополь и Рущук. Для ночной стрельбы здесь впервые были применены прожектора («электрические фонари»)(3)I.3.3
  (3) Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, вып. 3, СПБ, 1898, стр. 143-145.


[Закрыть].

Войска 14-й дивизии в период с 21 по 24 июня прошли основательную тренировку; в специально отрытых в земле ямах, размерами напоминавших понтон, их учили, как совершать посадку, как вести себя на понтоне во время движения и т.п.

К вечеру 26 июня четыре русских корпуса заняли исходное положение перед форсированием и переправой. Ближе всех к пункту форсирования – в Зимнице – стоял отряд Драгомирова. Кроме 14-й пехотной дивизии с ее артиллерией, в состав отряда входила 4-я стрелковая бригада, сводная рота почетного конвоя, две сотни пластунов, 23-й Донской казачий полк, две горные батареи и 4 понтонных батальона – всего около 17 батальонов, 6 сотен и 64 орудий. Все эти войска составляли десант, который должен был форсировать Средний Дунай на табельных железных понтонах. Десант был рассчитан на семь рейсов; в состав первого рейса входили 11 рот Волынского полка, сотня пластунов, 60 казаков и горная батарея – всего 2500 человек; в состав второго рейса входили линейные роты 3-го батальона Волынского полка, стрелковые роты Минского полка, рота почетного конвоя и горная батарея. Пехота распределялась по 30 человек на обычный понтон и по 45 человек– на полуторный; артиллерия грузилась на шесть паромов из полуторных понтонов. Длительность рейса предположительно устанавливалась в 2 часа. Первый рейс имел целью обеспечить высадку последующих рейсов; все понтоны первого рейса отплывали одновременно. Весь десант в целом имел задачей занять плацдарм с систовскими высотами и тем обеспечить переправу главных сил армии.

До начала форсирования, с целью прикрытия работ понтонных частей, две роты Брянского полка заняли остров Бужиреску; остальные роты Брянского полка и часть батарей 14-й и 9-й дивизий были скрытно расположены вдоль северного побережья Дуная, юго-восточнее Зимницы; открытие огня им разрешалось лишь после того, как первые рейсы захватят основной плацдарм на южном берегу. Батареи были хорошо укрыты ветвями и листьями, чтобы с рассветом турки не могли их обнаружить(4)I.3.4
  (4) Гамулецкий В.П. Из недавнего прошлого. В походе и битве, «Русский постник», 1878, стр. 592.


[Закрыть].

По плану понтоны, расположенные в Зимнице, надо было спустить на воду в протекавший южнее города проток и уже по нему перед самым форсированием провести их в Дунай, к пункту посадки; отплыв от этого пункта, рейсы десанта должны были обогнуть с востока остров Адду и держать направление на устье ручья Текир-дере; начало плацдарму должно было быть положено захватом местности к западу от устья этого ручья.

Сведения о противнике, которыми располагали русские, в общем отвечали действительности. У Систово и Вардена располагалась бригада турецкой пехоты под командованием Ахмета-Гамди-паши с одной конной батареей. У Систово находилось 770 человек (один табор) с двумя орудиями; для них в самом Систово были устроены две батареи. У Вардена находилось 3300 человек (5 таборов) с 4 орудиями, для которых была подготовлена батарея на высоте Тепе-Бунар. В Рущуке, на расстоянии около 65 км от Систово, располагалось свыше 21 000 турок; у Никополя, в 43 км от Систово, – еще около 10 000 человек.

Таким образом, благодаря удачному выбору места переправы русский десант в пункте форсирования в первое время мог встретить только 6 таборов и 6 орудий. Если бы первым рейсам удалось преодолеть сопротивление этих войск, то уже через 4 часа силы десанта сравнялись бы с силами бригады Ахмета-паши, а через 5 часов – превосходили бы их втрое. Турецкие резервы из Никополя (полтора перехода) и из Рущука (два перехода), очевидно, также не смогли бы решить успех в пользу турок.

Необходимо признать, что как в обручевском плане войны, так и в плане кампании непосредственная подготовка форсирования Среднего Дуная и начальной переправы через него были разработаны хорошо, в целом были весьма удачными и для своего времени являлись передовыми. Непосредственная подготовка и форсирование впитали в себя все лучшее, что имелось в прошлом боевом опыте русской армии. План и подготовка форсирования в 1877 году не копировали механически прошлый русский опыт, а внесли в него много нового тактического содержания. Недаром опыт форсирования Среднего Дуная русскими войсками в 1877 году впоследствии тщательно изучался западноевропейскими армиями и долго считался в своем роде классическим.

Значительная роль в успешном выполнении подготовительной работы и плана форсирования Дуная принадлежала генералу Драгомирову.

Головной понтон первого рейса отчалил от северного берега Дуная около 2:00 27 июня. Луна затемнялась облаками, и ветер заглушал шум весел; оба эти обстоятельства вначале способствовали десанту, но на середине реки выявилась и их неблагоприятная сторона. Темнота мешала выдерживать направление, ветер отбрасывал понтоны в сторону. К устью ручья Текир-дере пристали лишь одиночные понтоны; большинство их, вследствие темноты и усилившегося на реке волнения, прибилось к южному берегу Дуная выше или ниже устья Текир-дере. Все это объективно благоприятствовало сохранению внезапности высадки первого рейса, отчего зависел в значительной степени успех всего форсирования.

Турецкие аванпосты обнаружили понтоны первого рейса только в нескольких сотнях метров от южного берега и хотя открыли огонь, но вначале он был очень слаб. С первых же приставших к берегу понтонов стрелки-волынцы стали поодиночке взбираться на береговые кручи, образовав небольшой плацдарм. На западном фасе этого плацдарма располагалась 1-я стрелковая рота Волынского полка, на восточном – 3-я стрелковая рота того же полка, на южном – сотня пластунов. Около 3:00 фасы плацдарма были заняты уже девятью ротами и сотней пластунов, а две роты находились в резерве; плацдарм несколько расширился.

Схема 13. Переправа и форсирование Дуная Систово в ночь с 26 на 27 июня 1877 года.

Турецкие аванпосты зажгли веху на сигнальном шесте, и к месту высадки первого рейса по тревоге двинулись турецкие войска от Систово и Вардена. Четыре турецких орудия заняли заранее подготовленные позиции на высоте Тепе-Бунар, два – на восточной окраине Систово. По мере приближения рассвета огонь противника все усиливался и становился более действительным.

С северного берега Дуная открыла огонь русская артиллерия; на ее долю выпало решить чрезвычайно важную задачу – обеспечить успех переправы и вести борьбу с турецкими батареями. С этой задачей русская артиллерия справилась блестяще. Первая турецкая батарея, открывшая огонь по переправлявшимся войскам, была подавлена тремя батареями 14-й и одной батареей 9-й артиллерийской бригады, вторая – двумя батареями 9-й артиллерийской бригады. Такой успех был достигнут лишь благодаря тому, что русская артиллерия была еще накануне нацелена на борьбу с артиллерией противника и заняла на северном берегу Дуная выгодные с этой точки зрения позиции.

За день боя две батареи 9-й и одна батарея 14-й артиллерийских бригад израсходовали по 44 снаряда на орудие, что по тому времени являлось довольно большой нормой. Переправившиеся через Дунай русские войска держали себя образцово. С понтонов никто огня не открывал, спасательные понтоны самоотверженно спасали тонущих. Особенно отличались русские понтонеры. Офицер-понтонер поручик Федоров спас под сильнейшим огнем десант из пробитого пулями понтона, высадил людей на южный берег, сам же поплыл обратно. Турки сосредоточили по понтону Федорова огонь целого табора. Федоров вернулся к месту посадки с двумя тяжелыми ранами; его шинель была пробита в 16 местах, а понтон получил 29 пробоин. Из рядовых особенно отличился солдат 2-й роты 4-го понтонного батальона Александр Иванов-Крылов. Два понтона с десантом Минского полка, в том числе и тот понтон, на котором был Крылов, недалеко от болгарского берега попали под сосредоточенный огонь турецких войск. Оба понтона затонули. Крылову посчастливилось ухватиться за плававшую в воде доску. Не думая о себе, он при помощи этой доски стал под огнем спасать тонувших. Ему удалось спасти двоих, один из которых был ранен. Самоотверженно работали и другие гребцы; грести приходилось против сильного течения, у большинства гребцов образовались кровавые затеки во всю ладонь, но они отказались от смены. Часто понтоны садились на мель; понтонеры спрыгивали в воду и под огнем стаскивали их.

С рассветом обнаружилось невыгодное расположение восточного фаса плацдарма, проходившего по западному берегу ручья Текир-дере. Восточный берег этого ручья командовал над западным, и занимавшие его турки на выбор расстреливали оттуда защитников восточного фаса. Необходимо было выбить турецкую пехоту с восточного берега ручья, что и было сделано после прибытия на плацдарм артиллерии; особенно удачно действовали два горных орудия поручика Лихарева и 5-я батарея 9-й бригады, Основная масса турецких войск отступила, но часть их засела в обрывах на значительном протяжении южного берега Дуная, восточнее Текир-дере. Укрывшись между камнями, турки стали осыпать пулями подходившие к южному берегу понтоны второго рейса. Три понтона туркам удалось потопить со всеми находившимися на них людьми, а десанту и гребцам некоторых других понтонов они нанесли столь значительные потери, что эти понтоны не смогли выгрести и вернулись обратно. Однако большинству понтонов второго рейса удалось все же пристать к южному берегу. В числе первых достигли берега понтоны 2-й стрелковой роты Минского полка, которой командовал поручик Моторный. Едва высадившись, Моторный с 80 солдатами по своей собственной инициативе бросился в штыки на засевших в обрывах турецких стрелков. Ударом во фланг русские частью перекололи, частью отбросили турецкую пехоту к востоку. Прибытие остальных рот Минского полка и удачное взаимодействие их с горной артиллерией скоро окончательно решили дело на этом фасе плацдарма в пользу русских, и к 6:00 турецкая пехота была отброшена на восток на всем фронте.

К этому же времени была оттеснена на запад и та турецкая пехота, которая заняла позиции восточнее Систово перед западным фасом плацдарма.

Десанту пришлось действовать на сильно пересеченной местности. Это обстоятельство, а также то, что войска десанта вводились в бой сразу же после их высадки, привело к тому, что роты и батальоны перемешались. Такое перемешивание затруднило управление боем.

В конце второго – начале третьего рейса на южный берег Дуная переправился Драгомиров со своим начальником штаба, с генералом Скобелевым 2-м(5)I.3.5
  (5) Скобелев 2-й Михаил Дмитриевич, сын Скобелева 1-го, начальника Кавказской казачьей дивизии.


[Закрыть] и с адъютантом главнокомандующего.

Вскоре после этого на плацдарм прибыли вся 1-я, а затем и 2-я бригада 14-й дивизии, а в 10.30 – стрелки 4-й бригады. Стрелки были перевезены на пароходе «Аннета» и двух буксируемых им баржах; эти суда в целях маскировки были преднамеренно затоплены русскими против Никополя; лишь в ночь форсирования их подняли из воды, откачали и к 8.30 доставили в район переправы. Пароход вели моряки гвардейского экипажа. Они в этот день не только охраняли переправу от проникновения в ее район неприятельских судов, но и оказывали всемерное содействие по ходу самой переправы как доставкой к Систово «Аннеты», так и буксировкой понтонов с десантом паровыми катерами. После накопления на плацдарме достаточных сил встал вопрос о его расширении.

Драгомиров принял решение в первую очередь овладеть систовскими высотами. Задачу овладения этими высотами Драгомиров возложил на 2-ю бригаду 14-й дивизии, поддержанную 4-й стрелковой бригадой. Наступление началось в 11:00, к 14:00-15:00 Систово и окружающие его высоты были заняты русскими. Уже в этих боях цепь являлась основой боевого порядка. В 13-м стрелковом батальоне в цепь сразу было рассыпано две роты, а затем к ним присоединились солдаты из других полков 14-й дивизии(6)I.3.6
  (6) Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, вып. 93, СПБ, 1911, стр. 107.


[Закрыть].

При форсировании Среднего Дуная и занятии плацдарма отряд Драгомирова потерял около 800 человек убитыми и ранеными, было потоплено 19 понтонов и два горных орудия с упряжками. Потери турецких войск не известны.

При форсировании Дуная здесь впервые во время войны на Балканском полуострове получил боевое применение русский военно-полевой телеграф; им был связан район переправы с царским наблюдательным пунктом.

В тот же день, 27 июня, на южный берег Дуная было переправлено четыре полка 9-й пехотной дивизии с четырьмя батареями. К ночи на плацдарме находилось, таким образом, 28 батальонов и 30 орудий (свыше 25 000 человек). Удержание значительно расширившегося плацдарма можно было считать уже твердо обеспеченным. В течение 29 и 30 июня на плацдарм, кроме 9-й и 14-й пехотных дивизий, была перевезена еще и 35-я дивизия, так что в распоряжении формально стоявшего во главе переправы генерала Радецкого, командира 8-го корпуса, оказалось около 35 000 человек с 78 орудиями. Если бы даже из Рущука к Систово была переброшена вся находившаяся там турецкая дивизия Эшрефа-паши, то и она ничего не могла бы поделать с русскими войсками, занимавшими плацдарм.

Стремясь опорочить замысел форсирования Среднего Дуная и его выполнение, немецкий военный писатель Фрейтаг-Лорингофен писал впоследствии, что форсирование и переправа русских через Дунай увенчались успехом лишь в результате отсутствия должной инициативы со стороны турецких войск. Если б, мол, они были более инициативны и подвижны, они подбросили бы резервы и отбросили русских за Дунай. На самом деле своевременно подбросить к Систово резервы турки не могли, так как не знали заранее, что форсирование состоится у Систово. А всякая подброска крупных резервов после начала форсирования являлась бы уже запоздалой.

Высказанные нами соображения подтверждают и турецкие историки. Так, Штрекер-паша писал: «Абдул-Керим не в состоянии был препятствовать ни сосредоточению значительных русских сил у пункта переправы, ни дальнейшему их наступлению. Даже в том случае, если бы он сделал распоряжение, чтобы после 27 июня все имевшиеся под рукой силы... двинулись против Систово, то эти войска натолкнулись бы на значительно превосходные силы противника»(7)I.3.7
  (7) Фохт Н. Записки Штрекера (Рашида)-паши о стратегической деятельности русской кавалерии в кампанию 1877-1878 гг. на Балканском полуострове, «Варшавский военный журнал», 1900, №1.


[Закрыть].

Несколько выше Штрекер-паша в своем труде объяснил, почему Абдул-Керим-паша не мог сосредоточить свои войска к Систово до 27 июня: «Он не мог совершенно исключить возможность переправы русских между Каларашем и Журжево... если бы турки оказались здесь слабыми. Через это явилась бы возможность произвести наступление в четырехугольник крепостей с трех сторон и тотчас же отрезать крепости Рущук и Силистрию».

Таким образом, турки были введены в заблуждение и не имели возможности противодействовать форсированию реки русскими войсками.

После форсирования при достаточном количестве сосредоточенной на плацдарме русской пехоты там ощущался большой недостаток в кавалерии: нечем было производить разведку сил и расположения противника.

Наводка моста зависела от доставки к Зимнице и Систово предназначенных для этого деревянных понтонов. Понтоны приходилось доставлять Дунаем от устья Ольты под огнем из турецкой крепости Никополь. В ночь с 26 на 27 июня 1-й эшелон в 100 понтонов вышел на Дунай и под командованием капитана первого ранга Новосильского благополучно прошел под выстрелами никопольских батарей, отчасти подавленных огнем русской осадной артиллерии с северного берега. К 30 июня в Зимнице были уже сосредоточены все деревянные понтоны и прочее имущество, необходимое для наводки моста.

В ночь на 1 июля буря частью потопила, частью разметала все железные понтоны, предназначенные для наводки моста. Вследствие этого мост пришлось строить из одних лишь деревянных понтонов и плотов; это задержало наводку моста, и он был наведен лишь к вечеру 1 июля. Мост состоял из двух составных частей: «Северной» – между румынским берегом и островом Аддой длиной в 624 м, и «Южной» – между островом Аддой и болгарским берегом длиной в 534 м. Впоследствии этот мост получил название «Нижнего». К 9 августа был наведен еще один мост, названный «Верхним». «Верхний» мост навели частично на плотах, частично на шаландах и паромах из десантных средств. Он состоял из трех частей: из «Румынского» – между румынским берегом и островом Бужиреску длиной в 140 м, «Среднего» – между островами Бужиреску и Адда длиной в 536 м и «Болгарского» – между островом Адда и болгарским берегом длиной в 540 м.

Длительное время, потребовавшееся для сооружения «Верхнего» моста, объясняется плохой предварительной подготовкой переправы, о которой говорилось выше. Месячное запоздание с наводкой «Верхнего» моста сильно задержало окончание переправы Дунайской армии в Болгарию, а в дальнейшем отрицательно сказалось на питании русской армии подкреплениями и различными видами снабжения, которые необходимы были для ее энергичных действий. К 10 июля на южном берегу Дуная находилось уже 100 000 русских солдат и офицеров.

Стратегическое значение форсирования Дуная у Зимницы и Систово было велико: Дунайской армии открылся путь в Болгарию. Преодоление крупной водной преграды дало возможность переправить армию в четверть миллиона человек при незначительных потерях (800 человек).

Кроме правильного выбора места переправы, средств форсирования и мер обеспечения (план Обручева), успехам форсирования способствовала дружная работа русских инженеров (сооружение батарей), моряков (постановка мин и минно-катерная борьба) и артиллеристов (артиллерийская стрельба), создавших благоприятные условия для форсирования. Взаимодействие всех перечисленных родов войск до тех пор нигде еще при форсировании так полно не применялось. При условии господства турецкого флота на Черном море и Дунае без такого предварительного обеспечения форсирование было бы обречено на провал.

Инженерное обеспечение форсирования и особенно переправы было поставлено значительно хуже, но задачи и в этой области были выполнены. Новшеством было применение при форсировании железных понтонов Томиловского. Весьма ценной явилась инициатива Деппа, предложившего ускорить форсирование реки при помощи парохода.

Назначение Драгомирова начальником десанта оказалось вполне удачным. Драгомиров был хорошо знаком с теорией этого вопроса – его перу принадлежал труд «О высадке десантов в древнейшие и новейшие времена». В то же время наиболее реакционная сторона взглядов Драгомирова, пренебрежение огнем, в специфических условиях форсирования водной преграды ночью не нашла отражения.

В целом, помимо уже упоминавшегося образцового поведения русских войск, с тактической точки зрения при форсировании Среднего Дуная положительной оценки заслуживают:

– доблесть, выносливость и стойкость рядовой солдатской и матросской массы, а также низших офицеров;

– многосторонние меры, направленные на сохранение в тайне пункта и срока форсирования;

– меры, принятые для введения противника в заблуждение;

– уточнение пунктов форсирования разведкой;

– тщательная тренировка войск в приемах посадки на паромы, поведении на воде и т.п.;

– правильный расчет войск на рейсы (с включением в каждый из них артиллерии(8)I.3.8
  (8) После потопления турками плота с двумя русскими орудиями первого рейса отправление артиллерии с последующими рейсами было временно задержано, что, конечно, нельзя признать правильным.


[Закрыть]) и вообще четкое планирование всех действий на основе правильного предвидения;

– выбор для форсирования темного времени суток;

– подготовка артиллерии к поддержке форсирования со своего берега, умелое проведение ею контрбатарейной борьбы и хорошее взаимодействие с пехотой;

– быстрое и организованное расширение захваченного первым рейсом плацдарма;

– разумная инициатива частных начальников.

Опыт форсирования Среднего Дуная в 1877 году явился ценным вкладом в развитие русского военного искусства и в целом дал много нового в области форсирования крупных водных преград большой армией.