Текст книги "Болтливой избы хозяйка 2 (СИ)"
Автор книги: НатАша Шкот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)
Глава 9
«Первый звон – пропадай мой сон; другой звон – земной поклон;
третий звон – из дому вон!»
– Привет!
– Привет…
– Меня Мечом кличут, а ты кто?
– Меня волхв Нидарой нарек, но мне не любо это имя. Мамка, вот, кличет Нидкой.
– Ни-и-и-и-да, а что пригожее имя, подходит тебе!
– Благодарствую! Твое тоже красивое, непростяцкое.
– Мне имя сам Перун дал! Но оно длинное. Вот я его и сократил.
– А какое длинное?
– Ме-чи-слав! Означает, «славящий меч»!
– Громкое имя, гордое!
– Перун всем моим братья имена давал, как один – гордые!
– А сколько у тебя братьев?
– Много. Четверо нас сыновей у матери, да шестеро дочерей!
– Большая семья! А у меня лишь одна сестрица…
Парень и девушка, лет тринадцати от роду, в веке, когда чадом уже не кличут, сидели на обрыве и болтали босыми ногами в воздухе. Это было их первое знакомство, когда худой, взлохмаченный паренек, в дырявой рубахе, осмелился подойти к богато одетой девице с волосами цвета огня, волновавшей его молодое сердце уже второй год. Она не оттолкнула, не вздернула заносчиво свой аккуратный носик в веснушках, а с удовольствием беседовала с ним, ловля каждое слово, словно он сказитель былин какой, а не обычный отрок. И даже щеки краснели, когда искоса поглядывала на него, от чего Меч решил, что тоже люб ей.
* * *
Степка села на постели, пробудившись от диковинного сна.
– Панни, что случилось? – рука водяника, лежащая на ее голом животе дрогнула, прижимая к себе.
– Н-ничего, Мить, сон приснился…
– Плохой?
– Нет, странный какой-то…
– Тогда иди ко мне, ночь глупая! – сграбастал ее, развернул к себе спиной и оплел руками и ногами, – спи, Рыженькая, – поцеловав в шею тут же заснул. Степка улыбнулась и окунулась во второй сон.
* * *
– Я – твой суженый! Слышишь меня, Ни-и-и-и-да?! – звонкий голос сорвался на ее имени, произнеся его хрипло, протяжно, волнующее, – не слушай волхвов!
– Н-но… как же можно… они ведь… служат богам! – девичий голос выдавал недавние слезы.
– Да пошли они, знаешь куда? Ничего им не ведомо! Ты – моя, а я – твой!
– Упрямый ты, Меч! А ведь меня и наказать за непослушание могут!
– Пусть только попробуют!
– И что ты сделаешь? – спросила грустно, совершенно не веря в его защиту. Что он может сделать волхвам, служащим самому Числобогу?
– Повтори еще раз, как все было, а то я так рассердился, половину твоего рассказа прослушал! – парень сел перед ней на колени, взял прохладные ладошки в свои начал растирать, согревая.
– Вот всегда ты такой, Меч, – пожурила его красавица с огромными глазами разного цвета, – закипаешь, как вода в котелке.
– А я и есть вода, разве ты забыла? – сказал с улыбкой, приоткрывшей белоснежные зубы.
– Я помню о даре богов, – слезы вновь наполнили ее прекрасные очи, – от того и верю волхвам. Нельзя верить наполовину.
– Прости меня, – он спрятал лицо в ее ладонях, – расскажи еще раз, как все было?
– Хорошо… Меня с сестрой прямо посреди ночи вытащили из постели и поволокли к Длинной Горе…
– Прямо поволокли?
– Поволокли… вот, видишь синяки? – она развернула ладони внутренней стороной, где на запястьях красовались сине-черные кровоподтеки, – мы даже не сопротивлялись, но ты сам знаешь, как они любят показывать свою силу. Маре еще больше досталось, ее за волосы тащили.
– Твари! – процедил сквозь зубы Меч, – с мужиками они себя так не ведут! – осторожными поцелуями стал касаться синяков, пытаясь крохами подаренной магии унять боль любимой.
– А там, в самой большой пещере, костер разожгли, да такой, что вдесятером, взявшись за руки не обхватишь, – продолжала она, – и все они в черных одеждах были. Нет, не все, – исправилась, – один был в белом плаще…
– Светозар, я знаю его. Он всегда белые одежды носит.
– Да, Светозар. Он самым добрым оказался. Отругал тех, кто боль нам причинили и извинился за своих людей. И сказал, что нам с сестрой Числобог милость даровал, предначертание и велел выбрать…
– Что выбрать?
– Так, предначертание…
– А из чего выбрать?
– А ты не перебивай и узнаешь, – она ласково погладила большим пальцем его пухлую нижнюю губу, чувствуя, как кровь согревается в его присутствии и страхи понемногу отпускают.
– Говори… – прошептал еле слышно, чувствуя, что вновь «закипает» даже от такой простой ласки.
– У него на круглом блюде камешки были разбросаны. Много камешков разных форм и размеров. Он сунул то блюдо в костер, а когда вынул, камешки стали разноцветными.
– Сколько из было? Четыре?
– Камней? Нет, гораздо больше, штук двадцать.
– Хм…
– И велел нам выбрать и зажать в кулаке понравившийся. Мы испугались, ведь камни раскалились. Но Светозар улыбнулся доброй улыбкой и сказал, что божественные дары не обжигают. В общем мы выбрали с Марой.
– И… какой ты взяла?
– Я хотела взять самый неприметный и маленький, думая, чем больше и ярче камень, тем серьезнее божий промысел в отношении меня. А я бы так хотела быть незаметной для них, так хотела, – она снова всхлипнула.
– Я знаю, моя голубка, я знаю…
– Так вот, я протянула руку к самому маленькому, серому, он у края лежал… Светозар вдруг издал странный звук, словно его под зад пнули и блюдо дрогнуло… Сама не знаю как, в моей ладони оказался большой красный камень, – и она опять заплакала, вспомнив тот момент, когда случайно выбрала не то предначертание.
– Не плачь, пожалуйста, я не могу видеть, как ты плачешь!
– Я… не могу… я… почему так случилось, почему? Ведь всего через день мы должны были стать мужем и женой!
– Мы разберемся, Ни-и-и-и-да! – он всегда так протяжно выговаривал ее имя, лаская и голосом, – рассказывай дальше!
– Он… Светозар, забрал у меня камень, долго крутил в руках, а потом… всех прогнал. Остались только я, он и Мара… и она вдруг… сама не своя стала, Меч. Начала гадости мне разные говорить, будто ненавидит меня, что мне всегда лучшее доставалось, а ей остатки. Не знаю, что за демон в нее вселился. И сказала… что я ее камень забрала, что он… он ее должен был быть и предначертание тоже ее!
– Ого! – присвистнул парень, – чего это она?
– Не знаю! Я испугалась и стала просить Светозара, чтоб он отдал ей камень, что я не хочу его. Убеждала, что так случилось случайно и я хотела взять иной.
– А он?
– А он, ничего. Вздохнул и сказал, что предначертанным не меняются, – рыжеволосая девушка уронила голову ему на плечо и разрыдалась, – и… он предложил Маре еще раз выбрать… Меч, она, она… Она взяла… она…
– Ну, говори же, что она там такое страшное взяла?
– Черный. Он был черный и самый большой! Такой, что в кулаке не помещался!
– Ну и что здесь такого?
– Она… у нее глаза почернели. Были как у меня, а стали черными-черными…
– И что это значит?
– Светозар не объяснил, он просто покачал головой. А затем велел нам бросить камни в костер и глядеть в него пока тот не погаснет. Мы и глядели.
– И что ты видела, моя голубка? – Меч успокаивающе гладил любимую по худой спине, чувствуя, как черная тоска сжимает сердце в дурном предчувствии.
– Я видела… пары. Любовные пары. Мужчин и женщин. Их было очень много. Они обнимались, ласкали… друг друга… некоторые были без одежды…
– Ничего себе!
– Это, так странно. А я смотрела на них и понимала, что знаю их. Что это я их свела вместе и теперь они счастливы.
– Ну… тогда ничего плохого в твоем предначертании нет. Значит ты – сама Любовь.
– Он, Светозар, так и сказал но, он не был весел, а скорее грустен. И потом, когда костер потух и вовсе стал старше выглядеть. Его черная борода на глазах поседела.
– М-да, ничего не понимаю! А с Марой что?
– Я не знаю, что она увидела, но вроде бы успокоилась и даже странный блеск в глазах появился. Вот тогда Светозар и запретил мне выходить за тебя замуж…
– Дословно скажи, как он этот сказал?
– Богам не угодно, чтоб я вышла замуж сейчас и что избранников они выберут сами. И что я буду наказана, если ослушаюсь…
– Черт! – Меч вскочил на ноги и схватился за голову, – давай убежим, голубка, давай? Прямо сегодня, сию же минуту!
– Я не могу, свет очей моих, они нас накажут! Это же БОГИ!
* * *
Степка распахнула глаза, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. То, что этот сон не порождение ее утомленного сознания, а прошлое, не вызывало никаких сомнений. И она была очень рада, что находится сейчас в объятиях любимого, чье теплое дыхание в спину и крепкие руки несут покой и негу. Будь она сама, не смогла бы больше уснуть. С этой мыслью ее одолел следующий сон.
* * *
– Нидка, просыпайся, они снова пришли за тобой! – Мара, точная копия своей сестры-близняшки, трясла за плечо старшую, которая всего полчаса назад вернулась домой и сразу заснула, едва голова коснулась подушки. Мара знала, где она была и с кем и в тайне надеялась, что у той хватит ума сбежать со своим любимым. Тогда предначертанное Ниде, достанется ей, Маре! Но нет, сестра вернулась домой, что б ее Лихо одолело!
– Ч-что? – Нида села на постели и мутными со сна глазами уставилась на Мару.
– Пришли за тобой! Велели одеть самое красивое платье, заплести косу и идти к Длинной Горе.
– З-за мной? Только за мной? А… ты?
– А я им не нужна! – холодно ответила сестра и вернувшись в свою кровать, отвернулась лицом к стене, – собирайся, ждать не станут!
– Я боюсь…
– А мне какое дело? – зло фыркнула Мара.
– Я не знаю, что с тобой стряслось, но я люблю тебя, сестра… – ответом было молчание.
Нида сползла с кровати, наощупь вынула из сундука выходное платье, умылась, заплела косу и поспешила к указанному месту. Странно, но в этот раз сопровождающих не было и добираться пришлось одной в кромешной тьме, вздрагивая от каждого шороха.
Мара, невидимой тенью, шаг в шаг следовала за сестрой, не в силах остаться дома, когда та крала ее судьбу, ее путь. Она хотела увидеть это своими собственными глазами! Эх, знала бы она, как поплатится за свою выходку!
В этот раз костер был разожжен на площадке у пещеры посреди квадратного камня, на котором волхвы подносили дары богам.
Нида остановилась, увидев четверых мужчин, стоящих к ней спиной. Один из них был Светозар, которого она сразу узнала по белому плащу, в трое других… Сердце пропустило удар. Даже со стороны они были один в один… как ее Меч!
Светозар кричал на них. Слов было не разобрать, их заглушал стук сердца. Молодые мужчины стояли с низко опущенными головами и с каждым словом волхва они опускались все ниже и ниже.
– Как… посмели? Сопляки, ушлепки, черви у ног богов! Как посмели? Вас не звали, как посмели… явиться? – Светозар, захлебываясь гневом, давясь словами, ругался и размахивал руками.
– Я… здесь… Светозар… – раздался голос Меча, поднимавшегося в гору с другой стороны. Он бежал, запыхался, волосы торчали в разные стороны, но одет был, как на праздник. Увидев любимого, Нида, наконец вышла из тени деревьев. Светозар увидел их обоих одновременно и уставился, оборвав ругань на полуслове.
– Ни-и-и-и-да, ты что здесь… – Меч тоже увидел любимую и поразился.
– Меня позвали, – ответила тихонечко, – вот я и…
– Но мы же договорились, что ты больше не придешь сюда!
– Я не обещала… – Нида склонила голову, не в силах вынести его взгляд.
– Безумцы, – речь вернулась к Светозару, – что же вы натворили?! – в этот миг раздался гром. Молния осветила площадку и стало светло, как днем.
Меч сразу понял, что это, так как видел уже не раз. А вот для Ниды это было впервые. Звезды выстроились в небе в виде петляющей тропки и заискрились ярче, налились светом, сверкая и слепя. Присутствующие подняли головы к небу и уставились, не в силах отвести взгляд. Один лишь Светозар схватился за голову и раскачивался из стороны в сторону.
Величавая фигура спускалась по звездной тропке довольно быстро. Черное платье до пят, расшитое цифрами, звездами и непонятными символами, колыхалось в такт шагам. Мужчина двигался легко, словно плыл на лодке. Затем и вовсе спрыгнул на землю. Легко, по-мальчишески. Кудрявые каштановые волосы и такая же кудрявая борода, взметнулись в воздух и красиво осели на место. Как он был красив… Прекрасен, бесподобен, совершенен в своем великолепии. То, кто это был, сомнений не вызывало. К ним спустился сам Числобог. Нида подумала, что странно, на холстах его изображают иным, старым, злым… А на самом деле он молодой и очень красивый!
Появившийся, пронзительным взглядом оглядел каждого присутствующего и ухмыльнулся. Повернулся к Светозару и голосом, от которого мурашки пробежались по коже, произнес:
– Теперь-то ты веришь, волхв, что людишки не достойны твоих молитв?
– Да, верю… – ответил тот, не поднимая головы. Капюшон упал, явив всем посеребренные волосы.
– Ты ради них даже молодостью пожертвовал, а они… эх!
– А… что произошло? – Меч заговорил первым, когда от гнетущей тишины стало невыносимо дышать. Нида маленькими шажочками подошла к любимому и вложила холодную ладошку в его горячую. Он крепко сжал ее, подбадривая.
– Молчи, щенок! – оборвал его Светозар.
– Ну почему же, он может знать, – не согласился Числобог, – все вы, здесь находящиеся, невольные участники божественного промысла.
– Какого? – тихонько спросила Нида. Ей было очень страшно, но казалось, что так она поддержит любимого и гнев божий не достанется ему одному. Всем людям слишком хорошо было известно, чем заканчивалось, если привлечешь внимание какого-либо из богов. Для женщины, зачастую, это означало поруганную часть и внебрачного ребенка, а для мужчины… расставание с жизнью.
– Все из-за тебя, маленькая прелестница, все из-за тебя! – ухмыльнулся Числобог, – твой отец молил за тебя, даже молодостью пожертвовал, чтоб выпросить тебе счастье.
– Мой… отец?
– Ты правильно расслышала. Твой отец. В самом деле, Светозар, ты до сих пор не поведал дочерям истину? – и Числобог, задрав голову расхохотался.
Нида ахнула и уставилась на волхва. Тот ответил ей мрачным взглядом, но глаз не отвел.
– Мой отец… мой отец… волхв?
– А что ты так удивляешься? Разве близнецы рождаются от простых людей?
– Я… не знаю… я никогда не думала…
– Теперь знаешь, – Числобог перестал смеяться, резко оборвав ее, – твой отец, прелестница, пожертвовал годами жизни, чтоб подарить тебе счастье. Молил меня оставить тебе твою любовь, хотя я, признаться, выбрал для этой роли другого, более достойного… – и он полоснул гневным взглядом по Мечу.
– Я… очень благодарна! – защебетала Нида, – правда, спасибо… отец и… тебе спасибо…
– Не благодари! Эти олухи, – бог кивнул головой в сторону до сих пор стоящих спиной мужчин, – все испортили, явившись сюда.
– Но… кто они и почему… все испортили?
– Ох, дитя несмышленое, молчи уже! – к ней подошел Светозар и дернул за рукав.
– Пусть знают, это уже не тайна, волхв! – повысил голос Числобог, – я расскажу далее. Твой отец просил меня изменить пророчество. Дева, которую наделят особыми силами сплетать доли, дева, которая сможет отыскивать истинные пары и скреплять их союз, дева, носительница самого велика божьего дара – Дара Любви, по пророчеству, написанному мной, должна быть соединена прочными узами с самим… а впрочем, теперь это уже не важно… – Нида жадно слушала бога, стараясь не упустить ни единого слова, а Меч сжимал ее ладонь все сильнее, – но твой отец молил меня переделать пророчество… и я не смог отказать своему любимому волхву… – он помолчал, задумавшись, почесал бороду, стал загибать пальцы и что-то шептать. Перебить его не смел никто. А потом, спохватившись, продолжил: – и я нашел способ соединить тебя с возлюбленным. Ты и он должны были явиться в это самое время, ни минутой позже, на Жертвенную Поляну. Это единственное возможное время и место, которое соединит вас навеки!
– Но… ведь все верно, мы пришли, вот же мы! – не выдержала Нида, чувствуя, что дрожит мелкой дрожью и испарина выступила на лбу. Ее разрывало от неконтролируемого предчувствия беды и она никак не могла понять, за что их ругают, если они явились по первому зову.
– Да, вы здесь! – прищурив глаза, прошептал Числобог, склонившись к самому уху девушки, – но кроме вас здесь есть еще кое-кто, не заметила?
– Нет! – закричал Меч и вырвал руку из захвата Ниды, – нет! Нет! Нет!
– Да что происходит, я ничего не понимаю?! – заплакала девушка, – объясните мне…
– Все просто, прелестница, не стоит рыдать, – Числобог погладил ее по щеке, – в это время, на этом месте должны были быть лишь ты, твой будущий муж и Светозар. Теперь понимаешь? – он особо выделил слово «лишь».
– Все сорвалось, да? Из-за того, что здесь… чужие?
– О нет, дитя! Не чужие! Никак не чужие! – Числобог вновь захохотал леденящим душу хохотом, – здесь теперь все родные! Ты и четверо твоих будущих мужей!
Нида не смогла найти в себе сил сказать хоть что-то. Она открывала и закрывала рот, схватившись за горло, словно ее душили. А Меч наоборот, он бросился к мужчинам и стал наносить им удары, бил кулаками, ногами, хватал за волосы и выл, как безумный.
– Ненавижу, ненавижу! За что, зачем?!
Те не отвечали, как впрочем и не защищались.
– Мечислав! – Светозар оказался рядом с обезумевшим влюбленным и оттащил его, одной рукой схватив за шиворот, а второй прижав к себе, – поздно, остынь, не усугубляй, боги не любят таких сцен, смирись… ну же… – зашептал ему на ухо, – уймись!
– Полноте, Светозар, я им ничего не сделаю! – махнул рукой Числобог, – а забавно получилось, забавно… возможно даже к лучшему. Домовитка и четыре стихии. Идеальный расклад! – и опять ночной воздух взорвался от божественного хохота, – ну же, женишки, повернитесь к невесте, а то она все еще ничего не понимает.
Ослушаться никто не смел. Мужчины повернулись и Нида рухнула на колени от потрясения. Ноги больше не держали ее. Перед ней стояли три копии ее любимого Меча. Одно лицо, одна фигура, лишь, пожалуй, взгляды разные.
– Познакомься, прелестница, я так понял, Меч не поведал тебе о братьях-близнецах?
– О братьях поведал, но что они… близнецы… я не знала… – ответила едва шевеля непослушными губами.
– Понимаю, понимаю… боялся, что можешь выбрать не его, – Числобог постоянно менялся, он то хохотал, то хмурился, то сосредоточенно о чем задумывался, – пожалуй, даже не осуждаю. Собственник!
– П-пожалуйста… – взмолилась Нида, – я не хочу… не могу так… зачем со всеми…
– Поздно, дитя, хочешь не хочешь, но назад ходу нет!
– Зачем вы пришли сюда? – опять сорвался Меч на крик, – кто вас просил, зачем, зачем, зачем?
– Прости нас, Меч! – один из молодых мужчин отважился поднять лицо к брату, – мы не знали! Посланники Светозара искали тебя, а тебя нигде не было! Мы побоялись, что случилась беда и пришли сюда… Мы не знали, мы не хотели!
– Ненавижу! – выплюнул Меч, – вы мне больше не братья, отрекаюсь!
– Ой-ой-ой! Какие речи! – захлопал в ладоши Числобог, – куда ты без них, стихии должны быть вместе!
– Ни-за-что!
– Непокорным достается больше оплеух, водяник! Запомни это! – улыбка сползла с лица Числобога и в голосе прозвучала сталь, – Быть сказанному, как по-писанному!
После этой фразы грянул гром, «запечатывая» его слова.
– Даю вам ровно сто дней на осознание этой истины. На сто первый будьте готовы к ритуалу! А теперь все свободны!
Нида поднялась на ноги и побежала вниз, давясь слезами. Меч бросился за ней. Братья пошли следом, не поднимая голов. Светозар скрылся в пещере.
– Иди сюда, Манара, я тебя вижу! – позвал Числобог и напуганная девушка вынуждена была покориться и выйти из-за дерева. Когда она, дрожа, как осиновый лист, стала в шаге от бога он строго сказал:
– А вот ты сюда явилась не из благих побуждений.
Спорить было бессмысленно.
– Зависть точит твое сердце. Ты всегда хотела то, что принадлежало сестре. Что ж, теперь ты это получишь!
Мара подняла на него полные глаза радости, но осеклась, увидев гнев в глазах.
– Ты получишь то же самое. Испытаешь все муки ее любви. Будешь до боли в теле желать мужчин, принадлежащих лишь сестре! – Числобог поднял вверх руку в черном широком рукаве и пальцем начал что-то писать в воздухе. Золотые закорлючки, следуя за божьи перстом, гасли и появлялись снова, источая ароматный дымок.
– Быть сказанному, как по-писанному! – и повторно грянул гром.
Степанида вынырнула из пучины сна, как из штормового моря, задыхаясь и пытаясь выплыть на поверхность. Скатилась с постели и широко распахнутыми глазами уставилась в темное окно-иллюминатор, не сразу вспомнив где находится.
– Рыженькая, что? – Митя оказался рядом, тут же привычно сгреб в объятия, прижав к груди.
– Сон, сны… Митенька, мне такое приснилось!
– Слава Богу, а я уже испугался! – его горячее дыхание шевелило волосы, а широкая ладонь держала крепко, словно она пыталась сбежать, – рассказывай…
Смирившись, что дальнейший сон на сегодня откладывается, водяник и Слагалица сели на террасе плавучего домика с чашками чая. Степанида во всех красках, так сказать, по свежей памяти, поведала любимому три своих сновидения. Волнуясь, сбиваясь, дрожа от эмоций, несмотря на то, что Митя закутал ее в теплый плед.
– Панни, ты всерьез думаешь, это не простые сны, а видения прошлого?
– Да, Митенька, думаю.
– Но, почему ты так уверена? В свете происходящего, это мог быть обычный сон.
– Я просто знаю. Интуитивно чувствую. А Евдотья говорила, что своему чутью надо доверять. Да и не мог мой мозг выродить такое!
– Ну, ладно, пусть… да… наверное… – водяник потер переносицу, прикрыл глаза, – вот только тогда все еще больше запуталось.
– Согласна, но как минимум одно мы узнали. Николай был одним из тех четверых братьев. Сейчас постаревший, но все-таки это было он, я узнала!
– Но почему же он до сих пор жив и…
– Где остальные два брата? – закончила мысль Степанида.
– И почему женихов четверо, если все твердят о семерых? Чертовщина какая-то!
– Может остальные три прятались среди деревьев? – с нервным смешком предположила женщина, – и появятся на горизонте позже?
– Или Числобог передумал в процессе…
– М-да, возможно. У меня вообще стойкое ощущение, что боги творили что хотели, а людям это не нравилось.
– Кому такое понравится? Ладно нам, стихийникам, достался долг, но вместе с ним и сила, что вроде бы как компенсирует отсутствие выбора. Но вот с Первой Слагалицей несправедливо получилось. Жалко ее. Да что там, деда тоже жалко!
– Угу, они всего лишь хотели пожениться и быть счастливыми…
Влюбленные умолкли на минуту, не сговариваясь подумав, что отчасти эта история похожа и на их случай. У них также нет возможности быть вдвоем… Горько, давит в груди и непроизвольно сжимаются кулаки.
– Ну да, можно было бы пофантазировать, что после все сложилось не так и плохо и зажили они дружно и счастливо, не знай мы трагический конец, – водяник насильно прогнал ненужные сейчас мысли.
– Я знаешь, что подумала, Мить… Ведь как-то так вышло, что Нег в последствии так и не стал мужем Ниды. Раз Меч, да и сама она восприняла их… секс, как измену и наложила на себя руки, то…
– А ты считаешь, что тот таинственный Нег один из братьев?
– Я считаю, что это Николай! И имена похожи. Да и подлый поступок в стиле нашего огневика!
– Мы так сейчас до чего угодно додумаемся… – Митя отложил чашку, – но к счастью у нас есть источники информации и скоро мы узнаем настоящую правду.
– Я буду… я буду очень надеяться, что мы распутаем этот клубок и мне можно будет выбрать одного… – сказала Степка. Слова ее, импульсивно сказанные слишком громко, эхом пронеслись над затянутым туманом озером. «Одного… одного… одного…»
А Митя промолчал. Почему-то в глубине души он знал, боги не будут столь милосердны.
