Текст книги "Болтливой избы хозяйка 2 (СИ)"

Автор книги: НатАша Шкот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)

– Лукерья! – оборвала ее Степка, пока та снова не «завела» взрывного Гора, – успокойся! Петя, расскажи пожалуйста подобнее!

– Невозвратные слова, – продолжил сосед, – термин, означающий, что клятву вернуть нельзя и нарушение грозит наказанием.

– Это каким? И кто наказывает?

– Все зависит от текста клятвы. А наказывает… ну, пусть будет Судьба.

– Например? – допытывался Гор.

– Раньше клятвы забавные были, – усмехнулся сосед, – Ну, чтоб я лопнул, говорили. Чтоб век солнца не видать. Позор на весь род. Каждый сам говорил, что считал самым страшным для себя наказанием.

– Ясно… – кисло улыбнулся Гор, – и как, случалось, чтоб лопнул кто?

– На обряде с кажного лярва спадеть! – опять-таки встряла Лукерья, не дав Петру ответить, – мнети надобно хорошенько!

– Что спадет? – взревел лесник. Степка поморщилась. «Надо Лукерью утихомирить, а то она сейчас все испортит!»

– Лярва – на самом деле это «маска», – пришел на помощь Митя, – дед… тоже так говорил.

– Утихни, пестун вольнообраный! – но тут на арену выступил Егорыч, видимо тоже не стерпев Лукерьиного черноротия, – не лезь не в свой удел! Поди, штоль, харчем озаботься!

– Чаво такова? – оскорбилась охоронница, – ни ли я худого желаю?

– А не суйся куды не нать! – отрезал Егорыч, – ишь, разошлась! «Лярва спадеть! Дуй мимотещи!» Не тебе совет держать! Нашлась тутачки содетельница!

– А не пшел бы ты диким лесом, педагогон рыбий! – взывала клецница и Степке пришлось срочно вмешаться:

– Молчать! – закричала она, топнув ногой, – Лукерья, Егорыч! Вы у меня доиграетесь, я вас… я вас… к родителям моим на исправление отправлю!

Лукерья с Егорычем тут же умолкли, испугавшись расправы, правда даже не догадываясь, чем именно им пригрозили.

– Вот так всегда, – вздохнула Степка, прокомментировав перепалку охоронников, – с утра до вечера грызутся. Подозреваю, любовь у них…

– Ч-чаво? Ч-чаво? – пискнула Лукерья, впервые лишившись слов от возмущения, – да я… да ни в жизь!

– Угу! – ухмыльнулась Степка, – но вернемся к теме клятвы. Я про обряд, правду сказать не думала. Но идея хорошая. Вы все – люди слова. Поэтому, если поклянетесь… ну не знаю, например действовать заодно хотя бы до свадьбы – будет здорово! Что скажете?

– Степушка. Дело в том, что обряд братания просто так не проводится, – ответил сосед, так как остальные молчали, задумавшись, – там вены себе резать надо, не только слова говорить. Потом же, огонь ритуальный, это не костер из веток. В общем, для обряда волхв нужен. А где его теперь взять?

Степанида хотела было возразить, что как минимум одного она знает. Но пока размышляла, а не тайна ли это, возможно Лапа хотел сохранить данное в секрете, со стороны двери раздалось внезапное:

– Я могу провести обряд…

– Никита, ты?

____________________________

Реснота – истина;

Наопак – назад;

Рота-клятва;

Обещники-сообщники;

Мимотещи-мимо, не останавливаясь;

Мжиться – жмуриться, мигать;

Ни ли я – разве не я;

Мнети – размышлять;

Пестун – командир;

Содетель – творец;

Педагогон – детородный орган.

«Ни вздоров, ни перекоров, ни пустых разговоров»

– Никитос! Ты где был, черт бородатый? – к воздушнику подскочил Антон и ударил друга в плечо, – столько всего случилось! Телефон тебе второй день обрываю!

– Да я знаю, – тихо ответил мэр, слабо улыбнувшись.

– Так, где был? – вставил Славик, – мы тебя везде искали!

– Да что вы напали на него? – оборвала мужчин Степанида, – дайте хоть присесть. Никита, ты в порядке? Бледный какой-то… Привет… – она подошла к нему и встав на цыпочки, чмокнула в щеку.

– Привет! – Никита прижал женщину к груди и позволил себе немного подержать ее в объятиях, – нормально все… устал просто…

И все, напряженная атмосфера разрядилась. Засуетились, забегали. Усадили Никиту в свободное кресло, Лукерья без промедления накрыла на стол, угощая всех крупяным супом, пирожками с квашеной капустой, да кофейком по настойчивой просьбе Степаниды.

Никита своим появлением разломил состояние всеобщей скованности, разве что Гор все еще оставался нахмуренным, изредка кидая на сына виноватые взгляды. Впрочем, это не мешало леснику наслаждаться едой, а всем остальным временным перемирием. Один лишь мэр ковырял ложкой еду, так и не проглотив ни кусочка.

И вот животы набиты. Чашки с кофе опустошены.

– Так что, друг, расскажешь где был? – Антон откинулся на кресле, скрестив руки на груди. Сегодня он был одет в черную водолазку, обтягивающую его худощавый, но стройный торс и выглядел значительно моложе своих лет. Степка удивленно пробежалась по нему взглядом, только сейчас заметив, как изменился жених. Ей показалось, что у него даже морщинки из-под глаз исчезли. «Может следствие нового дара? Не одной же мне меняться» Но размышления прервал ответ мэра:

– Был? У… отца своего, был… Если можно, так сказать… – голос Никиты звучал тихо, устало. Он вообще плохо был похож на себя прежнего. Грустный, или даже нет, опустошенный. Понурый, блеклая версия себя прежнего. То, что сперва Степка приняла за усталость, сейчас проступило некой обреченностью. Плечи опущены, как у человека, не справившегося с серьезной проблемой. В глазах пустота. У Слагалицы внутри все сжалось.

– У отца? Так он же… а… стоп, понял, – оборвал себя Грозный и хмыкнул, – нифига себе!

Присутствующие переглянулись и все, как один, уставились на Гора. Но лесник молчал, лишь так сжал кулаки, что те побелели. В лице на миг отразилась вина и потухла, скрывшись за зловещим выражением лица. И без слов стало ясно – между этими двумя произошло что-то серьезное.

– И… как там? К-хм… у… эм… а, собственно, где это? – продолжил допытываться Антон.

– Не могу об этом говорить, – ответил Никита, ни на кого не глядя, – слово дал. Сами понимаете.

– Что, совсем ничего не расскажешь? – возмутился Грозный, – это ж событие… блин не знаю, века!

– И правда, Никит, побывал в божьей «хатке» и нам ни гу-гу? Хоть, пару слов, как там? Ты всех богов видел, или только своего отца? Стрибог, да? – в разговор вклинился Вячеслав, тогда как остальные отмалчивались.

– Да, Стрибог. И видел только его. Если можно так сказать, – Никита пожал плечами, словно случившееся не имело никакого значения, – нечего рассказывать. Ничего интересного. Мы… о личном… пообщались.

– Но… после общения с… отцом, – Степка последнее слово проговорила с нажимом, – оказалось, ты можешь проводить ритуалы… Значит все-таки узнал что-то, что может касаться и нас? О свадьбе вы разве не говорили? Это ведь тоже твое личное! – она вдруг затараторила, вновь разнервничавшись.

– Нет, Степанида, о свадьбе не говорили, – мэр говорил, как человек, у которого силы на исходе, медленно, тщательно выговаривая слова, – а ритуалы может проводить любой… отпрыск богов.

– Но разве их не волхвы в старину проводили? – поинтересовался Петр.

– Да. Волхвы. Дети богов, – Никита кивнул, – я тоже не знал. Думал волхвы – обычные люди.

– Вот оно, как. Но ты что-то не шибко весел, друг, после такой встречи, – Грозный сверлил мэра взглядом, но Никита все так же глядел в стол, – что случилось? Плохие новости?

– Да нет! Просто устал. Новостей нет никаких, – Никита, почувствовав нетерпение товарища, все же пересилил себя и посмотрел тому прямо в глаза. Неизвестно, что в его в взгляде прочел Антон, но нахмурился он еще сильнее, – все ок! Отосплюсь и проведу ритуал. Я зашел на минуту, узнать, как Степанида, поздороваться. Пойду. Простите, нет настроения болтать.

Поднялся на ноги и медленно двинулся к выходу. За столом никто не пошевелился. Состояние Никиты огорошило всех.

Степка, отмерев первой, бросилась следом. Догнала его у входной двери и крепко обняла за спину. Прижалась всем телом.

– Никит, стой! – прошептала, сцепив руки на талии изо всех сил, – не уходи… не уходи так!

Никита застыл. Замер до состояния железобетонного столба. Куртка выпала из рук. Он так громко вздохнул, словно изо всех сил сдерживал вопль в груди и силы уже заканчивались.

– Оставайся! – Степка обошла его не разжимая объятий, будто боялась, что он вырвется и сбежит. Обняла за шею и попыталась словить взгляд, – здесь же полно комнат. Не уходи, очень тебя прошу! Если тебе надо побыть одному, никто мешать не станет!

– Мне… что-то тесно везде, – со сжатыми зубами ответил мужчина, – я пройтись хочу, голову проветрить…

– Но… ты… такой потерянный! Я боюсь за тебя! – она не на шутку расстроилась, – не хочешь рассказывать, что произошло – не рассказывай. Но не уходи.

– Мне тесно… – повторил Никита, – мне надо выйти. Прости.

– Н-но! Черт! – выругалась Степка и даже стукнула ногой, – у меня предчувствия плохие. Пожалуйста. Останься!

– Ничего с божьим сынком не случится! – Никита повысил голос и убрал ее ладони со своей шеи, – я живучий. Прости, мне правда лучше уйти. Я… не хочу никому грубить. Пойми!

– О, нет… – Степка уронила руки и посмотрела на него испуганно, – что же он сделал с тобой? Что же за отец такой, раз довел тебя до такого? Это ведь из-за Стрибога, да?

– Видимо судьба у меня такая, – Никита вдруг изо всех сил ударил кулаком в стену, – быть никому не нужным сыном! – когда он поднял на нее свои невероятные карие глаза, Степка вздрогнула от вихря боли в них, – и похер! Справлюсь без них!

– Н-но… И Гор… тоже? Он обидел тебя? Вы поссорились?

– Степа. Пожалуйста. Отпусти меня! – у мужчины так напряглась челюсть, казалось сейчас зубы посыпятся, – мне тесно! – почти прорычал он, – в этом доме! В собственном теле!

Он еще пару раз врезал кулаком в стену, заставив Слагалицу поежиться и выбежал из дома, даже не подняв куртку с пола. Степка зажала рот руками, глуша слезы и желание рвануть за ним следом.

– Дручный воздушник, нынче, – раздался голос вездесущей Лукерьи, – ишь, как сиганул, аж епендит свой позабыл! Околеет же, дроля!

– П-помолчи, Лукерья! – шепотом попросила Степка, – у него… случилось что-то! Не надо сейчас ерничать! Молчи, ясно тебе?

– Истее не бывает! – хмыкнула охоронница, – токмо я и не мекала глумиться! Ладный жеж мужик!

– Фич! – не слушая ее, закричала Слагалица, – Фич! Ты здесь, киса? – она присела, погладив питомца, который тут же ткнулся мордочкой ей в ноги, – пойди за Никитой, пожалуйста! Присмотри за ним! Хорошо?

Рыкой громко мяукнул, выразив таким образом согласие и выскочил в приоткрытую дверь.

Степка обессиленно села на пол, прислонившись к стене. Там ее и нашел мишка. Сграбастал в объятия.

– «Пусть побудет один. Понимаешь, боги не такие, как люди. Ему нужно это осознать и принять»

– Да у него рана в груди размером с луну! – простонала Степка, чувствуя, что задыхается, словно часть этой боли перетекла и ей, – что он ему такого сделал?

– «Ничего. Просто Никита любви отеческой искал. Но не нашел…»

– О, Боже…

– «Не печалься. Он справится. Никита сильный!»

– Даже сильным нужна любовь родителей! А у Никиты целых два отца! И хоть кто-нибудь из них мог бы подарить ему свою любовь! Разве нет?

– «Любовь – она как богатство. Не у каждого есть…» – в груди медведя потух вздох.

____________________________

Дручный – печальный;

Епендит – верхняя одежда;

Дроля – милый, милок;

Истее не бывает – яснее не бывает.

* * *

«Опасности лучше идти навстречу, нежели ожидать на месте»

– Пойдем, Панни… – возле сидящих на полу Апгрейда и Степаниды присел на корточки Митя и тихонько позвал, – а то уже вечер, а мы никак свой «военный совет» не начнем.

На губах водяника «висела» грустная улыбка, а в глазах поселилась льдинка, которой ранее не было. И появилась она после возвращения с того пресловутого Дна.

Слагалица долго-долго глядела в любимые синие очи и от чего-то вдруг вспомнила вчерашний незавершенный разговор у дуба. Сцепила зубы, чтобы слова не сорвались с губ. Антон Грозный вчера очень вовремя их прервал.

А сейчас было не время выяснять. Да и страшило ее то, что водяник скажет. До пронзительной боли меж лопатками. Но… она знала. Знала ответ. Знала его решение. Знала, что… бросит ее, если по воле богов придется выйти замуж за семерых. Поступит, как Мечислав с Нидарой. И если сейчас задуматься, как ей дальше жить, она просто завоет и сорвется в истерику. Поэтому женщина часто-часто заморгала, глубоко вдохнула, борясь с отчаянием.

Апгрейд, почувствовав ее состояние, крепче сжал свои и без того крепкие объятия и рыкнул в сторону Мити.

– Все… хорошо Ап! – Степка сжала лапу медведя и поднялась на ноги, – пошли!

– Лукерья, можно мне пожалуйста еще кофе? – проговорила, когда воротилась за стол, за которым ожидали остальные с напряженными лицами, – кто-то еще хочет?

Согласились все, окромя медведя, ясное дело. Тот уселся позади Степки на задние лапы с видом телохранителя и внимательно следил за каждым своими черными глазищами. Лишь на Гора не глядел вовсе.

– Я в твой кофей, – шепнула Лукерья Степке на ухо, – травок добавила, но не боись, оне от нервОв и мжи– врачба лепшая. Сбледла ты, лебедушка. Аль, наливочки дедовой подать?

– Спасибо, Лукерья, только кофе, больше ничего не хочу, – ответила тихо. Закрыла глаза, собираясь с силами. Помолчала.

Чувствовала себя сейчас странно. Героиней романа рубрики «попаданство», с той разницей, что она осталась в своем мире, вот только тот самый мир завертелся вокруг нее смерчем, стал враждебным, меняясь и подкидывая разные испытания. «Лучше бы я была настоящей попаданкой, так хоть был бы шанс вернуться домой…»

Куда хуже, когда надежды на нормальную жизнь нет и не будет. А времени приспособиться, переварить и настроиться на новый ритм – в обрез. «Так все, слабачка, соберись!» – прикрикнула на себя и открыла глаза.

– Мальчики, я понятия не имею, во что мы с вами влипли, и как проводить «военные советы», поэтому может вы начнете? Петь, ты военный. Выскажись, что думаешь про случившееся.

– Хорошо, Степушка, – согласился сосед, – я начну. Значит так, что мы имеем… Некто хорошо осведомленный о каждом из нас, бросает все возможные силы, чтоб выкрасть нашу женщину, – он сделал ударение на слове «нашу» и пробежался взглядом по каждому из присутствующих, словно ждал возражений. Но женихи молчали. Тогда он продолжил, – без ложной скромности, мужики. Мы и поодиночке – враг неслабый. А вместе нас точно лучше не трогать, но упрямо лезут на рожон!

– А разве, вместе? – перебила его Степка, – пока что мы не являемся единой командой. Нет, это сейчас не упрек. Просто, согласитесь, вы же не друзья. А как бы, наоборот…

– Да, ты права, несомненно. Но я надеюсь уже сегодня каждый сделал выводы. До свадьбы – мы заодно! – сказал с нажимом. И опять же возражений не дождался.

– Тот, кто стоит за настойчивыми попыткам выкрасть Амазонку, возможно именно на это и рассчитывает. Что мы будем грызть друг другу горлянки и провороним главное.

– Да, вполне, – согласился сосед, – а по последнему событию ясно, что сделано все, чтоб добиться результата. Бросили максимальные силы. Не ожидал, что даже Лихо привлекут!

– А что за Лихо, кстати, Петя? – спросила Степка, грея руки горячей чашкой, – похитители говорили, что на него вся надежда.

– Лихо Одноглазое – единственный дух, который может вывести меня из строя, – нет, Петр не хвастался, просто спокойно пояснял, как есть, – исключительно от того, что ему не надо подходить близко, ведь стреляет издалека. Мой огонь его не опаляет.

– Они реально обалдели, когда увидели, что ты жив, – вспомнила Слагалица, – до этого убедили меня, что тебя убили, – она сжала губы, потому что те вновь задрожали и вцепилась в чашку до боли в пальцах. Даже вспоминать вчерашний день было жутко.

– Ну, это они зря, – широко улыбнулся сосед, стараясь приободрить ее, – Лихо Одноглазое всегда промазывает!

– П-потому что одноглазое? – попытавшись улыбнуться в ответ, поинтересовалась Степка.

– Ага! Но я бы не выкарабкался, если бы не ты… Не твоя водичка! Спасибо, родная, ты спасла меня! – Петя встал с места и подойдя к Степке присел на корточки. Взял ее ладошки в свои большие ручища и приложил к гладко выбритым щекам. Посмотрел в глаза проникновенным взглядом, – спасибо тебе еще вчера хотел сказать… – проговорил негромко.

– Ну что ты, Петь, – Степка порозовела от его взгляда и колючих иголочек удовольствия в ладошках, – кто бы говорил. Ты вчера был… как этот, как его…

– Терминатор! – нужное словно нашлось у Антона, – я сам охренел, когда наш герой голыми руками вырвал автомобильную дверь с мясом и прыгнул из машины в машину на скорости сто двадцать, как человек-паук! Вы бы видели, мужики!

– Да ладно тебе, Антон! – пришла очередь соседа краснеть, – просто сильно за Степушку испугался… – он поцеловал ладошки и вернулся на свое место, пытаясь скрыть румянец на щеках.

– Это точно! – поддержала Антона Степанида, – я такого даже в кино не видела! И вообще, спасибо мне надо говорить! Мальчики… она улыбнулась каждому, – спасибо, что вытащили меня вчера. Антон, ты так круто смотрелся с битой! А ты, Славик… в общем я не хотела бы попасться на твои зубы! – но снова заалела, вспомнив, как наслаждалась в клубе именно от его укусов. Славик перехватил ее взгляд и в ответку сверкнул желтым огнем волчьих глаз, на миг опалив страстью. Степка быстро склонила голову, спрятав в волосах горящее лицо и отхлебнула кофе.

– Если бы не блондин, найти тебя у нас не вышло бы однозначно… – Петр вновь обратил на себя внимание, – где ты была? Точнее, где тебя прятали?

– Похитители и Лапа называли тот пригорок мертвой землей, – ответила она, – вроде как этого места давно не существует. Я вас видела, но вы не видели меня. Хотя расстояние между нами было не более ста метров.

– Мертвая земля? Хм, никогда не слышал, – нахмурился сосед.

– Мы вчера туда вернулись, когда вы уехали, – это уже участковый сказал, – точнее Лапа сам. Сказал, мне нельзя с ним, потому как не факт, что смогу то место покинуть. Он просто сделал шаг вперед и исчез.

– А зачем он вернулся? – при упоминании Лапы острое угрызение совести кольнуло в сердце Степки, – он не говорил?

– Сказал, надо узнать, кто подал заявку на тебя. И что у хапунов дело чести выполнить заказ. Единственная возможность от них избавиться – заставить заказчика отозвать его. Иначе они не остановятся, пока… – и он осекся, увидев выражение лица женщины, – прости… не хотел пугать тебя!

– Н-ничего! Я хочу все знать, – ответила она хрипло и вновь отхлебнула кофе, прячась за чашкой. Не хотелось, чтоб женихи видели насколько сильно на самом деле ей страшно.

– А он не выяснил имя заказчика? – в разговор вклинился Митя, – похитители сознались ему только, что заказчик огневик?

– Не знаю, Лапа вернулся раненным и, как ты понимаешь, немногословным. Я хотел к знахарке его отвести, а он уперся, велел вести его сюда. Сказал лишь, что заказчик огневик и что заказ пять лет назад поступил на всех Слагалиц.

– Пять лет? – прорычал лесник, подавшись вперед, – как раз пять лет назад и стали пропадать Слагалицы! Твою ж мать!

– А смысл? Зачем кому-то убирать Слагалиц? Я всю ночь об этом думал, – добавил Митя, – но так и не смог придумать причину. Ну какую они могут нести опасность? И кому?

– Единственный знакомый мне огневик – сами знаете кто, – задумчиво проронил Гор, – предположим, какой у него мог бы быть мотив?

– Месть? – предложила Степка, – даже не Слагалицам, а богам! Ему вроде как было за что их ненавидеть. Сперва не дали жениться на Ниде, а потом и вовсе в Огненного Змея превратили. Мить, ты рассказал мальчикам все что узнал?

– Да, Панни. Пока ты была в душе.

– Ну и, что вы думаете? Мог бы Негослав хотеть таким образом отомстить богам?

– Нет! Во-первых, даже если представить, что богов расстроит пропажа всех Слагалиц, что им мешает основать, так сказать, новую эру? – возразил Антон, – здесь что-то другое… Или другой огневик, Амазонка?

– Не знаю, у меня была только одна версия, – пожала плечами Степанида, – но да, бредовенькая. Есть еще варианты?

– Если Слагалиц заказал Николай, то дело плохо – Петр прищурился, – он умер, а мертвые заказы не отзывают!

– А я не верю в его смерть! – Гор поднялся на ноги и начал расхаживать из стороны в сторону, меряя кухню большущими шагами, – больше чем уверен, жив – сволочь! Ну не верю я, что он кучу лет искал способы подохнуть! Тоже мне причина, бабы, которых он трахал, называли его чужим именем! Пф!

Позади Степки медведь издал странный звук, не то фырканье, не то смешок. Степка, не оборачиваясь поинтересовалась:

– «Ты чего?»

– «Ничего, соринка в нос попала!»

Степка улыбнулась. Тактичный мишка не стал говорить, что такое положение вещей Гора очень бы даже устроило. Но никто не стал комментировать. Видимо всерьез приняли требование Степки прекратить ссоры.

– Его могла совесть замучить, – тишину прервал Славик, – тяжело жить столетиями, помня, что любимая женщина умерла по твоей вине.

– Ну, это да… – Гор остановился и почему-то посмотрел на Степку странным взглядом. Та поежилась. Сколько времени прошло с начала периода жениховской лихорадки, она все равно не могла глядеть им в глаза спокойно и не чувствовать волнение.

– Надо выяснить имя огневика, – Антон Грозный сжимал-разжимал кулаки, словно это действие помогало ему сконцентрироваться на правильных мыслях, а вовсе не на ревности, – Соловей знает действенный способ выуживания информации. Как вернусь домой потолкуем с тем вонючкой, что у меня в подвале заперт.

– Кстати, Антон! Как Зоя? Когда Петя вернулся? Они помирились?

– Да, Амазонка, помирились, а вернулся недавно. И это еще одна интересная, но не до конца понятная история.

– Да, ты вчера что-то про двоедушников говорил! – вспомнила женщина, – что вы выяснили?

– Погоди, Степушка, – перебил сосед, – прежде чем мы перейдем ко второму вопросу, скажи мне, почему ты сняла с себя защитные амулеты???

Степка загрустила, вновь застыдилась. Понуро опустила голову, чувствуя себя крупно виноватой. Вроде и не умышленно, но все-таки косякнула.

– Да, понимаете, – начала она, – в торговом центре у меня брошь поломалась, камень от удара выпал. Пришлось снять. А потом, уже на выходе, шаль зацепилась за ремешок чужой сумки и порвалась. И вообще в лужу упала. Простите, это случайно вышло, мальчики! Если бы я только знала…

– А я думаю не случайно! – не согласился Антон, – слишком много случайностей не бывает!

– Да какая там случайность?! Продуманное действие! Черт! – сосед нахмурился, – паршивое дело. У них полно сообщников даже среди людей!

– Думаешь кто-то в торговом центре подстроил поломку моих амулетов? – Степке так не хотелось соглашаться с тем, что все настолько серьезно. Словно, если не поверит, будет не так страшно дальше жить.

– Однозачно! Шаль делала тебя невидимой для нечисти, а брошь не позволяла им подойти близко. Вот они и нашли способ тебя, так сказать, «открыть». А дальше дело техники.

– Боже, какой ужас! – Степка потерла лицо руками, – что-то твоя травка не действует, Лукерья, неси водочки! Сопьюсь, честное слово. В пьяном угаре хоть нестрашно будет! – простонала она.

– Чичас! На скольких персон закусь сообразить?

Выпить со Степкой согласился только Антон. Лукерья в качестве закуски предложила квашенную капусту, салко, да черный хлебушек.

– Эх, хорошо закуска, квашена капустка! И подать не стыдно и сожрут – не жалко! – приговаривала она, расставляя угощения на столе.

– А у меня касательно вчерашнего дня вопрос! – первой заговорила Степанида, выпив содержимое первой рюмахи, – Антон, как вы с Петей узнали, что меня украли? И почему больше никто ничего не почувствовал?

– Вчера была очередь Антона за тобой приглядывать, – ответил сосед, потому как олигарх в этот момент закусывал хрустящей капусткой, – а я поехал с ним за компанию, мне по делам в город надо было. И представь наш шок, когда мы поняли, что такси, в которое ты села, рвануло за город. Когда догнали, я и распознал хапунов.

– А почему остальные мой страх не почувствовали? Ведь раньше вы по любому поводу мчались меня спасать?

– Могли в машине какие-то маскирующие амулеты быть. Твари, основательно подготовились! – выругался участковый, – к счастью, когда мне Петр Ильич позвонил, я был недалеко. Собрал парней и бросились следом.

– То есть… Мне повезло, что вы были рядом и все увидели собственными глазами? Иначе… не нашли бы? – прохрипела Степка, испугавшись уже не на шутку.

– Не надо, Панни, не накручивай себя! – Митя сжал ее ладони и погладил по щеке, – не зацикливайся на этой мысли. Все ведь обошлось!

– Если раны посыпать солью, они дольше сохранятся свежими! – сдавленно пробормотала она, – это я к тому, что теперь из дому точно ни ногой!

– А вот это правильно! Пока не разберемся, что нахрен происходит, сиди дома! – рыкнул Гор, – твою мать, как же руки чешутся-то! – он снова принялся метаться по кухне со зловещим выражением лица, – так, стоп! – внезапно замер посреди комнаты и медленно так повернулся лицом к соседу, – вы говорите видели своими глазами хапунов?

– Так, как сейчас тебя!

– Н-но, погодите! Их же обычно не видно?!

– Точно, Гор! – тут с места, как ужаленная, подскочила Степка, – помнишь мы читали, что хапунов видят только жертвы и… звери?

– Вот и я о том, какого хрена вы тоже их видели?

Присутствующие переглянулись. Версию происходящего неожиданно выдала Лукрья.

– Так, а чаво, теперича усех хапуны того… этого?

– Вавку те на язык! – буркнул на нее Егорыч, – накаркай ишо!

– А это вариант! – задумчиво сказал сосед, – мы реальная проблема для выполнения их заказа. Значит надо устранить и нас заодно.

– Так, все, мальчики! – Степка опрокинула в себя вторую рюмочку и не закусывая заявила, – я решила! Дружно сидим дома! Лукерья нас прокормит, комнат хватает! Кстати, Антон, спасибо, ремонт шикарный!

– Пожалуйста, Амазнка! На втором этаже вышла чудесная спальня с гардеробной и отдельным санузлом. Я ее полностью переделал, подумай, может все-таки туда вернешься?

– Может и вернусь. После хапунов мне, кажется, уже ничего не страшно. Так что, как вам мое предложение?

– Фиговое предложение! – кто бы сомневался, что лесник ответит именно так, – я бы еще за юбку невесты не прятался!

– Не обижайся, Степушка! Но пересидеть не получится, – Петр удивительным образом даже отказывал ей так, что расцеловать его хотелось, вежливо, с нежной улыбкой и мольбой в глазах, – и лучший способ решить эту проблему – нанести ответный удар!

– Согласен! – Гор для придания своим словам важности даже по столу кулаком приложился, от чего графин и рюмки подпрыгнули и жалобно застонали.

– Ты думаешь о том, о чем и я? – Антон приподнял бровь, – сходим в гости к лохматым коротышкам?

– А запросто! Куда идти?

– Ну, не запросто, Гор! Не горячись! Давайте спланируем для начала, – возразил сосед, – итак, что мы знаем про хапунов?

– Они воняют, – сказала Слагалица. Эти слова вырвались сами собой. Она хотела сказать, что не хочет их отпускать, но вспомнив наказ Лели о том, что нельзя мешать мужчинам делать мужскую работу, едва сдержала истерику. И вместо этого сказала первое, что пришло на ум о хапунах, – еще они страшные. И… ядовитые?

– Так. Верно. А еще, они стали размножаться среди людей. Половина из нападающих были переводняком.

– Да, водитель был очень похож на человека. Его выдавали только жуткие глаза и запах.

– А еще, эти твари не хотели сдыхать. Их даже из калашей вырубало только на время, – вспомнил Антон.

– Они с деревьев падали, как шишки, – добавил Славик.

– А место помните? – поинтересовался Митя, – можем им устроить внезапную встречу.

Степанида смотрела на своих женихов широко распахнутыми глазами и от страха едва дышала. Сотни слов рвались наружу. Не пустить, накричать! Закатить истерику, предъявить ультиматум. Но слова замерли в горле сухим комом, а в глазах предательски защипало.

И тут у Антона зазвонил телефон.

– Алло, слушаю, Петя, что там у вас? Что??? Как сгорели? Как??? Твою ж мать!

«Кто не знает силы своего врага, тот погиб»

– Антон, что??? – нетерпеливо выкрикнули Петр и Степанида, когда олигарх отнял телефон от уха. На что полным разочарования и досады голосом, Грозный проскрипел:

– Все трое… – он выругался чередой отборных матов под нос, – сгорели. Петя Соловей спустился в подвал, чтоб отнести им пожрать, а там три горсти пепла. Даже костей нет.

– Уверен? Может побег?

– Да какой нафиг побег, Петр Ильич? – отмахнулся Антон, – могли бы сбежать, давно б сбежали. Устранили болтливых свидетелей, вот что произошло!

– Боже мой… – Степка зажала рот руками и задрожала, – если сгорели, значит это… огневик их?

– Так кто сгорел-то? – прогрохотал Гор, – ничерта не понял?

– И я не понял… – подключился Митя.

– Антон, ты как, сам расскажешь, или я? – сосед с олигархом переглянулись и Грозный кивнул.

– Давай ты. Если что-то забудешь, я добавлю, – Антон налил себе рюмку водку и опрокинул не закусывая. Затем перевел взгляд на Степку, нахмурился, налил и ей, – пей, Амазонка! Прорвемся, что ты в самом деле так побелела…

– Короче так. Помните нападение двоедушников? Организаторы же тогда сбежали. А Петя Соловей их поймал и привез Антону. Предводителя Некифора и Стасика, прежнего жениха Зои.

– Некифор, это тот жуткий дедок со змей на голове? – спросила Степанида.

– Он самый. Черт знает, как Соловей их нашел, сбежали те далеко. Как-то погрузил в машину и привез.

– Хреновая новость, – прервал его Гор, – значит никакие они не организаторы, а подельники. Которых убрали, дабы не болтали.

– Они болтали, – не согласился Антон, – не сразу, но Петя Соловей развязал им язык. Точнее не так. Оба Петра сработали в паре…

– И что же тогда они рассказали? – Степка от нетерпения даже на стуле заерзала, – что же вы раньше молчали???

– Степушка, мы не молчали. Просто не успели еще. Так вот, что довелось узнать… Двоедушников на Антона натравила ведьма…

Повисшую тишину, пока все пытались переварить, что сказал сосед, расколол вскрик Лукерьи:

– Охоньки, обезжилили! Вот так вестушка! А я ведала! А я баяла! – взахлеб кричала она, словно боясь, что ее перебьют и высказаться не дадут, – Не можно было доилице лесниковой доверяться! Гадюку в домике привечали! Стыдоба-то какая!

– Что? Что ты кричишь? – Степка заткнула уши руками, – оглушила!

– Ты… про кого это, пустомеля? – перебив Степку, зло прошептал Гор.

– Об мамке твоей, об ком исчо? – припечатала клецница, – аль не она у нас ведьма-зелейница?

– Да я тебе язык вырву за клевету! – лесник подскочил на месте да так и застыл, не зная в какую сторону бежать.

– Вот прямо осоромлюсь со страху! – съехидничала Лукерья, – излови сперва!

– И изловлю! – Гор подобрался весь, сконцентрировался и через пару мгновений медленно повернулся в сторону печки, словно видя что-то, чего не видят другие.

– Ой-ой, гляди из гащей токмо не выпрыгни… – продолжала издеваться Лукерья, а потом вдруг заверещала, как резанная, когда Гор резко прыгнул в противоположную сторону.