Текст книги "Болтливой избы хозяйка 2 (СИ)"

Автор книги: НатАша Шкот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 41 страниц)

– За кого? – Никита с брезгливым выражением лица повернулся к огневику, – за… этого?

– Нет! – Степке казалось, она закричала, а на самом деле едва слышно прошептала, – нет, черт! Нет! Вот почему! Вот почему! – она посмотрела на Антона и по ее, перепачканной сажей щеке покатилась слеза, – Антош… все сорвалось из-за этой… старой дуры!

– Что ты, Амазонка? – Грозный шагнул было к ней, да вовремя замер, поймав предостерегающий взгляд Николая.

– В песне Гамаюн сказано было! – уже громче захрипела Степка, – вспомни:

«… в оба смотри, судьбе не пеняй! Да знай берегись от коварства Огня! Четвертый раз мужем не должен он быть, ведь после он сможет проход отворить» Мы-то думали, он на мне жениться хотел, а потом он сгорел и мы забыли! А он на ней женился… – она сбивчиво шептала, пытаясь собрать хаотично пляшущие мысли, в попытке уловить главное. Но главное ускользало, как грязь сквозь пальцы.

– Браво! – захлопал в ладоши огневик, – ну наконец ты мозги включила.

– Чтоб ты сдох! – Степка плюнула в его сторону и окатила презрением, сцепив зубы, чтоб вновь не заревать.

– Фи, деточка! – поцокала языком Матильда, – что за манеры?!

– Мать! – оборвал ведьму Гор, – ты предала сына и внука ради… ради этого? Мать, как ты могла?

– Что ты, сыночек?! – брови ведьмы удивленно вздернулись на лоб, а рука схватилась за сердце, – вы-то здесь причем?

В этот момент взгляд Степки упал на руку Матильды, на безымянном пальце которой красовалось очень знакомое колечко. Степа где-то видела такое. На вид простенькое, тонкий ободок из белого золота, а в центре круглый голубой камень с красными прожилками. Да только если приглядеться, было видно, что ободок – это тело змеи, а камень она в раскрытой пасти держит. «Да это же мое кольцо! – обжигающее воспоминание из прошлого, – мне его Николай подарил, когда предложил вместе жить! Я потом его бросила ему в рожу, когда в дом беременную любовницу приволок!»

– Кольцо, Гор! – воскликнула она, – с голубым камнем! Сними с нее, быстро! Она не соображает, что делает!

Гор среагировал тут же. Молниеносно выбросив руку, схватил мать за запястье и дернул на себя. Ему хватило мгновения, чтоб зажать мать подмышкой и схватиться за упомянутое кольцо.

– Ай! Пусти, болван! – взывала ведьма и забилась в железных тисках сына.

– Кольцо можно снять только самостоятельно, или вместе с пальцем, – со снисходительной улыбочкой сказал огневик. Руки Гора опустились.

– Да чтоб ты сдох! Ненавижу! – вновь забилась Степка, охваченная злостью, даже боль отошла на второй план.

– Сколько влезет, – безразлично пожал тот плечами, – пойдем, дорогая, – он приобнял Матильду за плечи и потянул в сторону избы, – обработаешь раны, меня медведь оцарапал…

– Персик, мой! – пропела Матильда, – конечно, сладкий. Пойдем…

– Меня сейчас вырвет! – пробормотал Никита…

– А вы тут подумайте над мои предложением, – Николай повернул к ним голову, замерев на первой ступени лестницы, – да только спасать Домовитку не советую, хуже будет.

Глава 49

«Ни мужик, ни баба, ни молодец, ни девица, ни вдовец, ни вдовица,

ни пожилой, ни старый, ни середовой, ни малый,

ни ведун, ни ведунья, ни колдун с колдуньей, ни киевская ведьма»

Степка повернулась к мужчинам, стараясь не глядеть на их ожоги и раны. И свои жгли до костей. Плохо бывшие женихи выглядели, да не только из-за увечий, а от беспомощности. Тяжко гордым мужикам груз бессилия тащить. Славик и того хуже, висел на Антоне, не подавая признаков жизни.

– Мальчики, уходите отсюда! – сказала решительно, – тихо! – прикрикнула, когда Гор открыл рот возмутиться, – дайте скажу! Времени мало, но вы не связаны. Уходите! Не спорьте, не надо меня спасать!

– Да не уйдет никто, – пробормотал Митя, опустившись на землю, – зря ты, Панни все это…

– Послушайте, ежу понятно, что Николай задумал что-то мерзкое. И вы ему для этого очень нужны. Уйдете вы, план сорвется.

– Хорошего ты о нас мнения, Амазонка! – осуждающе скривился Антон, – зашибись мужики, толпой сбежали от маньяка, оставив ему жертву на блюдечке!

– Так, а какой вариант? – зашипела она на мужчину, – Он сильнее! Почему вырвался, когда вы его скрутили, вас же больше?! Я не в упрек, но все же?!

– Не берет его наша сила, – ответил Митя, не поднимая головы.

– Угу, – поддакнул Никита, – совсем…

– Поддался на Поляне, – Петр выглядел удрученнее всех, – прости, Степушка, не уберегли.

– Не надо, Петь! Вы же не всесильные. Кто знал… – а потом снова повторила, – пожалуйста, уходите! Посмотрите на Славика, ему помощь нужна! Хотя бы его в больницу отнесите…

– Нет! – тихо, но решительно просипел Славик, – мне еще пару минут и смогу перекинуться. А на волке заживает быстрее!

– Так, все! Нужен план! – Гор обошел по кругу столб, к которому была привязана Степанида, – а если я бревно из земли бесшумно вырву, а?

– Бать, – прервал его Никита, – давай не горячись…

– Сын, не мешай, а слушай! Я вынимаю столб, ты хватаешь Стешу и валишь отсюда на всех порах, – снова начал Гор.

– Подожди, лесник, – встрял Петр, – мы не знаем, как это отразится на Степушке. Давай сперва что-то попроще.

– Например? – недовольно рявкнул Гор, готовый рваться в бой в ту же секунду.

– Я попробую веревки снять!

– Они огненные, Петь, – пискнула Степка, пытаясь заглянуть за спину, – обожжешься! Мальчики, ну послушайте меня… – сделала еще одну попытку, ясное дело напрасную.

– Меня огонь не берет, – успокоил ее сосед, словно не слыша последних слов, – не волнуйся, Степушка.

Он и не обжегся, коснувшись пут. А вот Степку опалило, едва вопль сдержала, застонав сквозь зубы.

– Стоп! Стоп! – Митя рванул вперед, отталкивая Петра от Степкиных запястий, – не делай ей хуже!

– Проклятье! Прости, родная! – вояка вцепился в свои волосы и зло дернул, теряя контроль, – с*ка, как же я его ненавижу! Только трусы с женщинами воюют!

– Панни, – Митя присел на корточки у связанных рук Степки, покрытых волдырями почти до локтей, – я попробую водой остудить. Каплю только, а ты скажи, что почувствуешь, хорошо?

– Л-ладно, – простонала Степка, уже совсем из последних сил сдерживая слезы. Больно было так, будто кожу живьем рвут.

Водяник поднял ладонь, тоже изрядно пострадавшую в прошлой стычке с огневиком, и сжал в кулак, словно губку отжимая. Всего одна капля сорвалась и приземлилась на волдырь запястья Слагалицы. Степка взвыла.

– Бл*! – выругался Митя, – прости…

– Нельзя ее трогать, хуже сделаете! Отойдите! – чужой, незнакомый голос заставил всех вздрогнуть и вертеть головами в поисках говорившего. Точнее говорившей, – я здесь, в сарае! Выпустите меня!

Гор рванул к ветхому строению, накрытому плотной сетью и сдернул ее. Под сетью оказалась клеть из ржавых прутьев с амбарным замком.

– Эй, покажись, кто там? – скомандовал он.

В дальнем углу клети раздался шорох и на свет выползла закутанная в длинное пальто фигура.

– Евдотья?! Мать твою!

– Бабушка? – способность говорить Степка не сразу обрела. Сперва долго глядела не моргая, пытаясь втиснуть в сознание очередную новость. Нет, в то, что перед ними Евдотья, она не сомневалась. Именно так та и выглядела на старых дедовых фотографиях. Изрядно поправившейся, с круглым лицом в густых веснушках и рыжей косой, вокруг головы повязанной. С молодой версией себя, встретившей Степку в Письмовнике, была схожа мало, но то не удивительно, сколько годков минуло.

– Здравствуй… внучка! – голос говорившей не скрипел по-старчески, а звенел бодро, а улыбка была широкой, открывая отлично сохранившиеся зубы.

– Евдотья… – повторил Гор уже наверное раз пятый, – очуметь денек. Интересно, кто-то еще сегодня воскресать будет?

– И я рада тебя видеть, лесник! – добрая улыбка досталась и ему, – сколько лет, сколько зим?

– Дохрена зим! – ответил, однако в ответ не улыбнулся, – еще скажи все это время здесь просидела?!

– Конечно нет! – казалось Евдотья обиделась, – скрывалась я от огневика. Но как видите, все равно поймал!

– Гор, а кто это? – в Гору подошли Никита и Петр, с интересом наблюдая за женщиной в пальто.

– Предыдущая Слагалица, – ответил лесник, – бабушка Стеши.

– Молодые люди, вы выпустите меня? – глядела Евдотья просяще, а голос звенел возмущенно, – бежать отсюда надо, пока не началось!

– А что, позвольте, должно начаться?

– Степанида! – Евдотья перевела взгляд на внучку и обратилась к ней, видя, что мужчины не торопятся ей на помощь, – внучка! Огневик много лет строил план вернуть жизнь Первой Слагалице, Нидаре! Это долгая история, нет времени ее сейчас рассказывать!

– Я знаю эту историю, – отозвалась Степка слабым голосом, глядя куда-то под ноги.

– Знаешь? Тогда отлично! – продолжала Евдотья, – он сошел с ума от навязчивой идеи и всю жизнь искал пути, вернуть Нидару из Царства Мертвых. И вот сейчас его план может осуществиться. Надо бежать! Выпустите меня! – повторила твердо, – ну же!

– Где ты была все это время, – оборвал ее Гор, – я искал тебя, когда исчезла!

– Да я же сказала – пряталась! – возмутилась Евдотья.

– Даже от деда? – подала голос Степка, – бросила любовь всей своей жизни, знала, что он страдает и даже весточки не подала?

– Что? – возмутилась женщина, – да что ты понимаешь?!

Степка подняла голову и поглядела на говорившую долгим пристальным взглядом.

– Что я понимаю? – переспросила, – хотя бы то, что никакая ты не Слагалица!

– Степанида! Ты от страха не в себе! – «бабушка» прижала ладонь к губам и покачала головой.

– Твои глаза… Я видела уже такие. И на всю жизнь запомнила! – прищурилась Степка, – раньше ни за что не поверила бы, но… сегодня поверю во что угодно! Не выпускайте ее, мальчики! Это – не моя бабушка!

* * *

– И я чувствую, что не Евдотья, – покивал Гор, почесав бороду.

– Ну и кто же я по-твоему? – высокомерно усмехнулась женщина, перестав натягивать на лицо добродушную улыбку, которая давалась ей с явным трудом. Это как чужую, не подходящую одежонку на себя напялить и пытаться в ней держаться с достоинством.

– Манара! Сестра Нидары, – ответила Степка, не отводя взгляда от лже-бабушки, – я хорошо твои глаза запомнила.

– Да не виделись мы, как ты могла запомнить? – рыжие брови вздернулись вверх делая лицо приторно изумленным.

– Да какая разница, где надо, там и видела! – припечатала, не став объяснять про свои видения, – просто выпускать мы тебя не станем! Ты – не в нашем лагере!

– Манара? – переспросил Митя, знавший историю Первой Слагалицы и ее сестры-близнеца лучше всех, – ее ведь мой дед Мечислав утопил!

– Как видишь, водяник – живехонька! – подмигнула пленница Мите, а потом повернулась снова к Степке, – молодец, Степанида, угадала. Вот только мы в одном лагере и враг у нас один! Я годы, как могла огневику палки в колеса ставила, тебя уберечь пыталась!

– Не верь ей, Штефа, – прохрипел Славик.

– А я и не верю, – ответила Слагалица, – а что это у тебя на руке, а, ба-буш-ка?

– Где? – Манара быстро опустила ладонь, натянув рукав пальто пониже, да было поздно.

– Антон! – позвал Петр, увидевший тоже, что и Степка, – мы нашли мать василиска, гляди-ка, змея на руке!

– А я почувствовал, что двоедушниками смердит, да только думал от места, а оказалось от этой. Неожиданно, – продолжал Петр.

– Чем дальше в лес, тем больше х*еты! – вставил Гор, – у кого-то пазл складывается в картинку? Я чета окосел окончательно!

– Да выпустите вы меня! – перебила Манара, – пока вы языками треплете, он вернется и все начнется! А как начнется – не остановить! Он подселит Нидару в тело Степаниды! – она даже стала решетку трясти, из себя выходя, – такой судьбы вы для нее хотите?

Степанида побелела. Она догадывалась. Как поняла, что став женой огневика Матильда получила силу открывать проход в Мир Мертвых, поняла, чего хочет Николай. Он только ради этого на ведьме и женился. Но одно дело подозревать, другое услышать.

– А ты чем помочь можешь? – спросил Митя, – знаешь как ее освободить?

– Ага, знает она! – огневик появился неожиданно, потянулся на пороге, шею разминая, – сама на молодое тело глаз положила. Это старое, на глазах разваливается.

– Выпороток! – бросила Манара разочарованно, – чтобы тебе в жупеле истлеть!

– После тебя! – ответил огневик, спускаясь по ступеням. Он переоделся, вымылся, царапины от когтей медведя более не кровоточили.

– Что, обрядился, волосы напомадил, думал она увидит тебя и страстью воспылает? – ехидно поинтересовалась пленница, – да она при жизни тебя не жаловала, а после мук ада, надеешься простит?

– Захлопнись! – рявкнул Николай. Один его глаз нервно задергался, видно зацепила его Манара, – простит! Мечислава нет более. А я ее спасу. Весь мир к ногам брошу!

– Стоп, послушайте! – прервала их перебранку Степанида, – Коль, в самом деле, скольких еще ты готов убить ради одной Нидары? Остановись, одумайся!

– Сколько? – повторил ее вопрос Николай, – да хоть сотни, тысячи! Ради ее любви я на все пойду!

– Сбрендил, я же говорил! Огневик, очнись! Рано или поздно мы все равно прикончим тебя. Выждем момент и отомстим! – Гор подошел к Николаю, – отпусти Стешу, не подписывай себе смертный приговор.

– Гор, – позвала его Степанида, – он не оставит никого в живых! Я поняла! Он с самого начала надеялся вас на крючок посадить, думал, мужьями моими станете, все его требования выполните. А когда… а если… в общем, если Нида займет мое тело, то зачем ему соперники? Он и вам смерть приготовил… – сказала и едва сама разума не лишилась от страху. Дело обретало все более черные краски.

– Хм, а еще что скажешь? То угадываешь, то не угадываешь! – поддел негодяй, – зачем мне их убивать, если они моей Нидочке братьями будут? Братья не соперники!

– Врешь ты!

– Так все! – огневику надоело речи водить, он хлопнул в ладоши, – пора начинать! Слушайте внимательно, задачи запоминайте! – а потом вдруг возмущенно, – ах ты ж, курица облезлая!

Ничего не понимая, Степанида проследила за его взглядом и было загорелась в ее душе надежда на спасение. В мрачном лесу Ягини появился еще один персонаж. Самый что ни есть сказочный. Женщина, красивая, светящаяся светом, словно он исходит прямо у нее из-под кожи. В белом длинном платье, с распущенными волосами.

– Мама?! – простонал Славик, – нет, мама, не смей!

Глава 50

«На чужую одежду плоха надежда»

И тут чуда не случилось. Не помочь Жар Птица явилась, а сына от беды уберечь. Никто и двинуться не успел, как коснувшись плеча участкового, та растворилась в воздухе вместе с ним.

От образовавшейся тишины уши заложило. А через пару десятков секунд огневик разразился заковыристой бранью, которую ни разобрать, ни запомнить. Помалу, потиху план рушился, выводя зачинщика из себя.

– Мама? Вот эта дивчуля, мать мента? – изумился Гор.

– Жар Птица она, Гор, – вздохнула Степанида, – молодец, теперь Славика подлечат. Хоть он вырвался…

– Да лучше бы она тебя вытащила! – опешивший Антон обессиленно рухнул наземь, – а мы бы здесь уже и сами разобрались…

– Не осуждайте ее, – вступилась Степка, – Жар Птицы нелюдимые, сами по себе живут. А может, и не могла она.

– Ладно, хрен с этим волком! – огневик вдохнул-выдохнул и как-то внезапно успокоился, – знал бы, медведя оставил… Черт… Ну, ничего-ничего, – пробормотал, – справимся, да… справимся…

– Он сума сошел, – шепнула Манара, – его надо остановить!

– Ага, мы типа не догадались, – фыркнул Никита, стоящий ближе всего к клети с пленницей.

– Воздушник, выпусти, – снова зашептала женщина, – разбей замок. В долгу не останусь – клянусь!

– Не трудись, – Никита и головы к ней не повернул, – восставшие с того света мне по определенным причинам не нравятся.

– Дурак! – простонала Манара, – не знаешь от чего отказываешься!

– Не помогут они тебе! – уже полностью взявший себя в руки Николай подошел к клетке и притворно сочувственно шепнул, склоняясь пониже, – старая ты, страшна-я-я-я… пузо вон висит, морду нажрала!

– Это не я пузо нажрала, а Евдотья, чтоб ее! – взвыла Манара возмущенно.

– Дык, это когда было? – покачал головой огневик, – сто раз бы похудела.

– Не могу я! – Манара отвернулась к нему спиной, – все время есть хочется, – почти простонала жалобно, – желудок растянутый…

– Да все у тебя теперь растянутое! – огневик выпрямился, – в этом теле и помрешь!

– Ненавижу тебя!

– Взаимно! – усмехнулся и отошел от клети.

– Значит, так! – сказал громко, – слушаем меня внимательно, время не ждет! Сейчас Матильда откроет проход. Ты – он ткнул пальцем в Грозного, – приведешь мне оттуда Нидару. Все остальные на стреме у прохода, так что поторопись, чем скорее приведешь, тем больше у твоих братьев на жизнь.

– В смысле, я? – опешил Антон, – я тебе что, гребанный Сусанин? Тебе надо, ты и вали!

– Прощаю дерзость, но один раз, на второй, – он сделал вид, что призадумался, – на второй раз выжгу на животе Степаниды твое имя, идет?

– Тварь! – выплюнул Грозный, от досады ударив кулаками в землю, – как я найду эту твою Нидару?

– Да как-как? Я что знаю, как вы это делаете? Имя покричишь, когда на место прибудешь. А я тебе портрет покажу. Гляди не перепутай, чтоб не вышло, как в прошлый раз, – и покосился на клеть.

– В прошлый раз? – Степка подскочила на месте, причинив боль рукам, – вы такое уже делали, да? Когда отец Гора погиб?

Огневик скривился, словно квасу скисшего хлебнул. Но тем не менее ответил.

– Ошибки случаются. Предыдущий Юша стар был. Да и эта, – кивок на Манару, – голову ему задурила, вот и притащил с Мира Мертвых не ту!

– Значит… ты тогда в бабушку мою хотел Нидару подселить?! А случайно подселил… сестру-близнеца…

– В бабушку, в бабушку. Не нашлось на тот момент других подходящих тел, – пробормотал зло, словно оправдываясь, – кровное родство обязательно!

– Да не вышло бы у тебя ничего в тот раз при любом раскладе, – перебила Манара, – душа самоубийцы только в девственницу вселиться может. А это тело, – она побила себя по полным ляжкам, – так сказать, БУ.

– Знаю я, – буркнул огневик, – тогда не знал! Но сейчас все будет как надо!

– М-мамочки, – простонала Степанида, выкатив глаза от ужаса, – мальчики, не выполняйте его приказы! Пусть лучше меня убьет! Слышите?!

– Успокойся, детка! – съязвила Манара, – это совсем не больно. Р-р-раз, и ты уже своим сиськам не хозяйка! – и захихикала, от чего затряслись ее круглые щеки. Огневик подключился к ее хохоту.

Степка закрыла бы уши руками, да те связаны, оставалось лишь застонать и стукнться головой о столб от досады. И тут услышала тихое:

– Рыженькая, я знаю как тебя спасти. Когда веревки порвутся, сразу не беги, выжди. А как Николай отвлечется на нас – мчи со всех ног.

– Когда? – спросила одними губами.

– Еще не знаю, но мы подберем момент.

– Эй, вы что там шепчетесь? – прищурился огневик.

– Прощаемся! – крикнула Степанида, – дай мне хоть попрощаться с… с братьями.

– А, ну попрощайтесь, попрощайтесь. Да только руками не трогайте, где тронете – новый ожог будет, – махнул рукой и повернулся к избе, – Матильдочка, пора!

«Что ни час, то новость»

Антон ушел. Попрощавшись взглядом, не найдя для этого слов, Грозный шагнул в дыру в земле, которая образовалась после каких-то заклинаний Матильды с прыжками в воздух и взмахами рук.

Остальные сцепили зубы и приготовились не зная к чему. Где-то позади всхлипывала Степка.

– И кого ждать? – грубо бросил лесник, обращаясь к огневику.

– А черт его знает, – пожал тот плечами, – всякая нечисть рванет, как почует дверь открытую.

– Моего отца какая тварь убила?

– Куренты.

– Черти, что ли?

– Они самые. Много набежала. Да ты гордиться батей можешь, – огневик ударил Гора в плечо, в якобы подбадривающем жесть, – он их тьмищу передавил.

– Руки не распускай! – оскалился Гор, – надеюсь, вы не были друзьями?

– Упаси боги! От друзей нету проку!

– Ба, а ты чего улыбаешься? – мэр подошел вплотную к Матильде, которая растеряно стояла у прохода и знай себе улыбалась, обожающе сверля огневика очами, – из-за него умер твой муж, скорее всего погибнут сын и внук. Ты совсем не понимаешь, нет? Сними кольцо!

– Никитушка, – ведьма повернулась к воздушнику и обиженно скривила губки, – ты не прав! Коленька хороший!

– Ой, да оставьте вы ее, – огневик закатил глаза, – она ж с юности по мне чахнет. Кольцо на Степаниду так не влияло, едва-едва слушалась, бунтовала, намаялся с ней, уф! А Матильда – как котенок ручной.

– Боже, спасибо тебе за это… – пробормотала позади Степанида, перестав всхлипывать.

– Огневик, а не проще закрыть проход, а потом снова открыть? К чему этот караул? – спросил Петр.

– Самый умный, да? – хмыкнул негодяй, – слабовата Ягиня у нас, второй раз не откроет. Не племенная кобылка, а так, переродок!

– Один ты, зае*ись принц! – плюнул под ноги Гор.

– Бери выше – бог! – ухмыльнулся Николай, – Матильдочка, займись ранами наших защитников, пока не набежало всякой твари, – он почесал расцарапанное лицо и побрел к столбу, – а потом и Степаниде помоги. Нидочке моей надо здоровое тело!

– Мужики, – шепотом сказал Митя, когда Николай отошел на достаточное расстояние, а Матильда убежала в избу, – у меня есть мысль, как освободить Панни.

– И?

– Из воспоминаний деда моего, Мечислава. Брата этого, – кивок в сторону огневика.

– Да помним мы ту историю. Так что? – поторопил Петр.

– Четыре брата управляли четырьмя главными стихиями. И когда были молодыми часто ссорились, дрались, силами мерялись все такое.

– Ну?

– Не могли побороть друг друга, так скажем до единоличной победы. Помнишь, Гор, сколько мы с тобой друг друга мутузили?

– Ну да…

– До победы никогда не доходило, так?

– Так.

– Короче. Победить стихийника можно только если все четыре силы сплести в одну.

– Чего ж мы ждем?

– Погоди ты. Дослушай. Его сила старше нашей и даже если мы втроем грохнем по ней, врядли пересилим. Но если по веревке… думаю шанс есть.

– Пробуем?

– Стоп, мужики, – встрял Петр, – когда встречаются четыре силы, забыли что бывает?

– Шандарахнет? – предположил Никита.

– Не то слово. От Степушки ничего не останется.

– Черт, – проскрипел зубами Митя, – не подумал.

– А если немного совсем, а? – предложил Гор.

– Немножечко руки оторвет…

– Бл*…

– Но идея неплохая, – сказал Петр, призадумавшись, – если кто-то возьмет на себя удар.

– Себя предлагаешь?

– А кто еще? – горько хмыкнул чаур.

– Эй, Петр Ильич, а если без жертв?! – процедил Никита, – мы и так одного потеряли.

– А другие варианты есть?

* * *

– Не-е-е-ег! – заныла из клети Манара, – выпусти меня, а? Зачем тебе Нидара? Она же никогда не любила тебя! А я любила! И снова полюблю!

– Во-первых, Нега больше нет, сгорел вместе с Огненным Змеем, забыла? – Николай прищурил глаза.

– Прости-прости-прости! – залебезила женщина, – Коленька, дай мне шанс! Нам же хорошо было вместе, вспомни! Если мы объединим силы – поработим мир! Подумай! Что тебе Нидка даст? Будет ныть и укорять без перестану.

– А во-вторых, напоминаю, – продолжал огневик, – ты прос*ала свой шанс, когда обманула, пообещав, что Меч вернется домой позже. Из-за тебя Нида погибла, тварь ты, из-за тебя! – Николай рассвирепел как-то мгновенно, заведясь до крайнего состояния, – если бы не ты, она не запомнила бы нашу ночь. Решила, что ей сон приснился. А я ходил бы к ней тайком и… был бы счастлив, а она осталась живой! Поэтому – заткнись!

Манара сжалась в клубок и отползла в дальний угол клети, подальше от разъяренного огневика. Степа покачала головой и сказала:

– Вы отвратительные, оба!

– Захлопнись и ты! – гаркнул огневик поворачиваясь, – знаешь, что эта вот, двоедушников на вас натравила? Если бы не я…

– Ой, благодетель выискался! Вернулся бы Петр и они сами сбежали бы!

– Она же наслала вытрашек на зазнобу лесника, в попытке свадьбу расстроить. Ах да, на водяника твоего любимого, тоже! Чудом, как не подох от двойной дозы-то!

– Почему, двойной? – сердце вдруг сорвалось в дурном темпе, Степка почувствовала, что вот-вот узнает что-то настолько страшное, после чего жизнь никогда не станет прежней, – нет… не говори лучше. Молчи… не хочу больше ничего знать!

– Молчать? О нет, знаешь, как я мечтал тебе обо всем рассказать?! – огневик приблизился к ней почти впритык, вжимая бедрами в столб и прошипел прямо в ухо, – почти так же сильно, как мечтал вернуть Ниду.

– Что… что я тебе сделала?!

– Гордячка, брезговала мной… даже с кольцом на руке. Не корилась, все нервы мне истратила. А ведь так похожа на нее… может, если бы по-нежнее была, ласковей, кто его знает, как обернулось бы…

– Фу! Пусти меня, козел! – задергалась Степка.

– Во-о-о-т, поэтому расскажу! Возомнила о себе, пыня! Думаешь, настоящая Домовитка? Как бы не так! – шипел он ей на ухо и ехидно посмеивался, – если бы я не заказал Слагалиц хапунам, хрен бы тебе сила досталась!

– Врешь ты! Я родилась Слагалицей!

– Не-а, шиш! Пустышка ты, ноль, хоть и родственница Нидочки. Я наблюдал за тобой. Слагалицы одна за одной исчезали и только тогда в тебе стали появляться зачатки.

– Боже, ты… отправил на смерть, на муки рабства невинных женщин, чтобы я…

– Ве-е-е-е-рно, – согласился радостно, – мне нужна была Последняя Слагалица, которая выполнит свою миссию. Я вот этими руками, – он сжал свои ладони на ее плечах, – подстроил исполнение пророчества Числобога, ускорив его эдак… веков на сто!

– Врешь! Может ты и смог убрать других Слагалиц, но как ты заставил появиться женихов?

– П-ф-ф! Это как раз самое простое. Вот подобрать их было кропотливой работой. А заставить бегать за тобой – легко! Вытрашки, забыла?

– Нет…

– Да… Маленькие такие, невидимые духи, заставляющие хотеть, сгорать от страсти, бредить…

– Нет-нет… ты врешь!

– Правду говорю… выбрал молодых, незрелых вытрашек, чтоб вы до койки не дошли. И вуаля – жениховская лихорадка!

– Они… не были моими женихами?

– Не-а. Один только чаур каким-то хреном затесался в их ряды. Его единственного духи не берут. Вот это загадка из загадок. Может и правда втюрился на старости лет? – Николай помолчал, обдумывая сию вероятность, – а вот остальным, да – ты и нафиг не упала, лже-Слагалица! – и огневик заржал ей в ухо, продолжая стискивать плечи.

Степанида застыла, заржавела, заклякла. Мозг отказывался воспринимать информацию. Она зажмурилась, стараясь отстраниться от происходящего.

– Но ты не бойся, – продолжал глумиться Николай, – сегодня-завтра те вытрашки сдохнут. И от страсти горячей ничего не останется.

– А Митя… ты сказал двойной удар?

– А-ха. Манара под видом приворотного зелья, дала водянице зрелого вытрашку. Вот твой водяник и сдурел. Прямо чудо, как не затрахался вусмерть?!

Вот тут Степка поняла, что не в силах более слушать его мерзкий голос и… резко согнула колено, попав аккурат, куда целилась. А в довесок, сомкнула зубы на его шее и сжала изо всех сил.