Текст книги "Болтливой избы хозяйка 2 (СИ)"
Автор книги: НатАша Шкот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 41 страниц)
– Вы! Вы! Обманули меня! – повернулась к нему, – это… жестоко! Это… гадко! Это…
– Что, уже сожалеешь об выборе? – соболиная бровь Числобога изогнулась иронично.
– Да! Что?! Нет… – осеклась Степка, посмотрев на Антона, который еще не до конца пришел в себя и попятилась, растерявшись. Нет-нет, она не жалела, Антон достоин жизни.
Но тем не менее в груди пекло. У нее был шанс спасти Грея, был… И она не спасла…
* * *
– Вы, мужи, доказали, чего достойны! А мы, боги, редко делаем людям два подарка… Вы же их получите!
– О каких подарках речь? – спросил Петр.
– Первый дар богов – ваши силы! – возмутился бог, – запамятовали?
– А второй? – хмыкнул Гор. Он впервые подумал, что пожалуй, прожил бы лучшую жизнь без этой чертовой силы. Сколько проблем она ему создала.
– А второй – будет! Заслужили, отвагой доказали…
– И что за дар?
– У каждого свой. Узнаете в положенный час.
– Ну конечно. Прямо сказать, это не по-божески было бы, да?
– Какой догадливый!
– А… а Степа, как же она? Как теперь мы все? – решился спросить Никита.
– Мы обещали ей свободу, она у нее теперича есть!
– О какой свободе речь?
– О свободе выбора. Теперь она сама может выбрать, быть ей Слагалицей, человеком, или тем, кто она есть по праву рождения!
– Что? Это вы о чем? – встрепенулась Степанида, – я могу не быть Слагалицей? И что значит по праву рождения?
– Мы вернем всех Домовиток, похищенных хапунами! Ты более не Последняя.
– Это… супер, вроде… Только, как им жить после мук рабства, думаете у них останутся силы слагалить? – Степа посмотрела на бога, как на умалишенного.
– Ну мы боги, или нет? – совсем не зло хмыкнул бог.
– Вы можете исправить прошлое? Сделать так, что б их не похищали?
– Почти, – ответил уклоняясь от прямого ответа, – помнить они ничего не будут…
– А-а-а, – разочарованно потянула Степа, – все ясно!
– А по праву рождения ты, Степанида и правда не Слагалица, – продолжал бог, – но раз ты уже получила эту силу, она останется с тобой.
– А кто я? Вы на что сейчас намекаете?
– Узнаешь. Очень скоро.
– Боже, да что за дичь?! – психанула женщина, – что, прямо сказать нельзя?
– Постигнешь непостижное в ровен час! – отмахнулся Числобог, – ну все, пора мне!
– Угу. Всего нехорошего! – отвернулась он него Степка.
– Добр я сегодня, хоть ты и дерзка. Прощайте, людишки! Ждите дары! Быть сказанному, как по писанному!
Глава 54
(Уже повеселее будет)
«Худой жених сватается – доброму путь кажет»
– Степушка, пойдем?
Пока Степанида сидела, обхватив колени, все на том же месте, где давеча был проход, мужики куда-то оттащили тело огневика и вернулись к ней. Об чем думала, об ком кручинилась? Не припомнить. Находилась в неком киселе различных страдательных дум, ни одну до конца не додумав.
– Хорошо, – покорно согласилась, вставая с помощью Петра, как… заполыхала курья.
– Черт возьми, мать! – закричал Гор и кинулся к избе. За ним тут же последовали остальные.
– Господи, кончится этот день когда-нибудь, или нет? – пробормотала Степка.
– Для тебя, прямо сейчас! – не пойми откуда взявшаяся Манара напала внезапно, сбивая с ног, поваливая наземь и придавливая своим грузным телом.
Степанида, оглушенная и испугаться не успела, как «бабушка» занесла над ней кинжал. Все случилось слишком быстро. Секунда, может, две.
Слагалица дернулась, ощупывая землю вокруг себя, надеясь найти хоть какую-то корягу, дабы огреть ею лже-родственницу и… ухнула вместе с ней в темноту.
Пришла в себя от могильного холода, пробравшего до самых костей. А еще почему-то очень сильно болела голова. Степанида медленно села и открыла глаза. Чтобы ойкнуть и снова зажмуриться.
Комната, в которой она очнулась, была ей знакома. Более того, мужчина, стоящий на одном колене возле нее, тоже как бы не совсем незнакомец.
– Что, невеста, свиделись, выходит? – насмешливый голос заставил открыть один глаз, – пришла все-таки…
– Здрасьте! – выдавила Степка, потерев затылок, нащупывая здоровенную шишку, – это вы меня так?
– Вообще-то это ты сама, когда с потолка свалилась.
– Я?!
– Ну не я же!
– А-а-а-а, – помычала, собираясь с мыслями, – ничего не понимаю… Ой! – внезапное озарение, – я, что умерла?!
– Да нет! Живехонька! – рассмеялся мужчина в черном кафтане с золотыми черепами и подал ей руку, – поднимайся, еще застудишься, не-вес-туш-ка!
Князь Мертвяков, а это был он собственной персоной, галантно довел Степку до кресла и даже бокал вина подал. Сам сел на стул напротив и дождавшись, пока она сделает глоток, ехидно поинтересовался:
– Что, со свадьбой, не сложилось, или как?
– Ой, давайте не надо! – скривилась Степка и с жадностью сделала еще несколько глотков. Голова болела, лицо жгло, рук вообще не чувствовала. Вот бы не расплакаться при мужике. А винцо ничего, крепенькое, сладенькое, вязкое. И послевкусие приятное. И вроде голова перестает болеть? Интересненький эффект…
– Колечко, вижу, имеется.
– А вы с какой целью интересуетесь? – Слагалица на всякий случай натянула оборванный рукав, пряча подарок Грея.
– С корыстной, конечно же! – и мертвяк подмигнул ей, – помнишь, что сказал в прошлый раз?
– Вы много чего говорили!
– Ладно, раз упорно не хочешь понимать, о чем толкую, я прямо скажу – сегодня не отпущу. Даже если тебя дома ждут семь мужей и пятеро детишек в придачу.
– Да оставьте! – Степка, психанув, сунула бокал мужчине, облив при этом его белую рубашку и резко поднялась на ноги, – этот пипец закончится когда-нибудь? – она поглядела на потолок, темные стены, скудное убранство комнаты и застонала, чувствуя себя в западне, – и за что мне это? – и снова рухнула в кресло.
– Ну-ну, – похлопал ее по плечу мужчина, проигнорировав испорченную рубашку, – ладно тебе убиваться! Еще понравится!
– Мне у себя дома тоже нравилось!
– Не пощадили тебя дома, гляжу, – поддел Князь, – с дремами, зачем связалась? Это они тебя так разукрасили?
– Да кто с ними связывался?! Сами они! – Степка потрогала пальцами опухшее лицо и скривилась. Черт, да она поди на тыкву перезревшую похожа.
– Ага! Похожа! – согласился мужчина, видно последнее она произнесла вслух.
– Послушайте, как вас там? Князь, царь, или какой там титул…
– Князь, – кивнул мужчина, – что, уже примеряешь? Княгиня Мертвых Степанида. Хм-хм, звучит, что скажешь?
– Не звучит! – огрызнулась Степка, – отпустите, а?
– Да как я тебя отпущу, если ты сама постоянно ко мне заявляешься? – он даже руками всплеснул, – судьба, не иначе! Быть нам вместе!
– Да не сама я! – возмутилась женщина, – на меня Манара напала, хотела свой дух в мое тело подселить!
– Ища спасения, ты открыла проход. ТЫ САМА!
– Ничего я не открывала!
– А кто?
– Откуда мне знать? Может вы сами!
– Да делать нечего! Я в дела живых не лезу, пока они сами ко мне не приходят!
– Но…
– ЛУка ничего тебе не сказал, идиотка кусок? – взмахом руки мужчина оборвал Степаниду и поднялся, – ладно, я поясню!
– Я не знаю никакого Луку, – начала было женщина, но строгий взгляд князя вынудил заткнуться.
– Проход в мир мертвых может открыть только Ягиня.
– Не только! – тут же возразила Степанида, – еще ведьма, если она замужем за стихийником!
– Ты замужем за стихийником? – поинтересовался мужчина, скрестив руки на груди.
– Нет…
– А проход открыла! Значит, что?
– Ничего! Я ничего не открывала!
– Упрямая, что осел! – вздохнул Князь, – и все же ты его открыла.
– И я типа Ягиня? – фыркнула, но мужчина глядел до того серьезно, что она прониклась, – да ну нафиг! Я – хранительница портала?
– Можно и так сказать. Но мне привычней по-старинке. Ягиня.
– Ладно, допустим, чем докажете?
– Будучи живой, ты уже второй раз беспрепятственно входишь в наш мир. Если ты не богиня, то только ягиня.
О, стихами заговорил! Гляди какой жених завидный! – заулыбался мужчина и вернулся на свой стул, наклоняясь к Степкиному лицу, – и тебе от меня не пахнет! – добавил ликуя.
– Не-а, – пробормотала на выдохе женщина, отстраняясь, насколько позволял размер кресла, – но это ничего не доказывает, – она упорно отказывалась верить, хоть как назло в подробностях припомнила все, что рассказывала о мертвяках Лукерья.
– Обитатели Мертвого Мира, пахнут тленом. Живым априори этот запах не нравится. Подсознательно. Он вселяет страх. Ты меня боишься?
– Боюсь!
– Брось. Серьезно!
– Ну… да не знаю я! – выкрикнула, – после сегодняшнего меня ничего не пугает!
– Вот и разобрались. Ты – истинная Князя Мертвых, – изрек довольно.
– Да тьфу на вас!
– И я тебя люблю!
– Любил волк кобылу и съел!
– А ты классная! Прямо сам себе завидую!
– Так, хорошо, а Манара где? Там, в лесу осталась? Ой блин, мальчики волнуются наверное!
– Вы вместе с потолка рухнули. Так что тебе еще премия полагается за возвращение беглянки. Вернулась она, так скажем… к своим процедурам. А мальчики… переживут как-нибудь, – ответил безразлично.
– А что за процедуры?
– Горяченькие такие, термальные…
– Бред какой. А можно вместо премии домой?
– Не можно!
– А что за премия тогда?
– Хочешь – золотом? Или дом на берегу озера? Может, рабов?
– Какого еще озера? – спросила недоверчиво, решив что князь того, тю-тю, тронулся. Об озере в Аду толкует.
– Потом покажу, выберешь любое, здесь их много.
– И все, небось, термальные?
– Разные…
– А рабы простите кто, зомбаки?
– Почему сразу зомбаки? Ну да, не живые конечно, но ооооочень исполнительные!
– Мамочки и куда я попала?
– Домой, невестушка! Так что, пошли жениться? Уж очень брачной ночи хочется!
– Эй-эй! Стой! – Степка, наконец испугавшись, выставила перед собой руку, – отпустите, пожалуйста! – и стала молить, в глазки жалостливо заглядывая, – ну зачем я вам такая нужна? Страшная, опухшая, еще характер вредный! И вообще, у меня муж умер! – вспомнив Грея на глаза действительно набежали слезы, которые она вытерла рукавом, – у меня правда, не лучший день…
– А я не привередливый! – ответил князь, не смилостивившись, – знаешь, сколько у меня женщины не было?
– Пусть эта тайна умрет с вами!
Князь стал что-то бормотать и загибать пальцы, на восьмом почему-то сбивался и начинал сначала. Потом плюнул и встал на ноги:
– Все! Пошли!
– Не-е-е-ет!!!
* * *
Место, куда приволок Степаниду Князь Мертвых, было похоже на алтарь в сумеречном лесу. Но никаких трупаков, скелетов, или смертей с косой, им не повстречались. И не жутко вовсе. Мрачноватая обстановочка, конечно, но не так чтобы!
Холм с полянкой, посреди полянки ковер расстелен, расшитый золотом. А из узоров, такие же черепа, что на пиджачке князя. Миленький. И сочетание черного с золотом очень даже стильненько. Вот бы пару клумбочек разбить, клематисовую арочку сделать. И розы, непременно синие… Спохватившись этим мыслям, Степка обругала себя разными некрасивыми словами.
А в воздухе пахло… не то лавандой, не то полынью.
– Так, становись на ритуальный ковер, будем жениться!
– Слушайте, я все равно не скажу вам «Да!»
– Больно надо! Становись, кому сказал!
– Не стану! Ай! – по неосторожности князь дернул Степаниду за поврежденное запястье, причинив дикую боль. Аж искры из глаз. А боль для Степки, ну вы помните, да? Стоп-кран.
Короче говоря, досталось князю. За все злоключения сегодняшнего дня. Кафтан порвала, причесочку истрепала, фингал поставила. Когда удержать пытался, прокусила руку, щеку расцарапала и пока не выдохлась, не успокоилась. А как успокоилась, челку с лица смахнула и запыхавшись, сказала:
– Ну как, еще не передумали жениться, дядя?
– Ты чокнутая! – заявил князь, прижимая к груди прокушенную ладонь и сокрушенно покачал головой, – дура, да?
– Чокнутая дура! – согласилась, – так я пошла домой, да?
– Так все! Устал я с тобой! – князь сел наземь прямо у ритуального ковра, сняв разорванный пиджак, – вредительница… Второй кафтан извела. Рубашку любимую вином залила. Злыдня!
– Еще какая! Я предупреждала, что у меня день тяжелый!
– Тормозишь ты, Ягиня-Слагалица! Я и так, я и сяк намекаю. Пугаю битый час. Серьгу рви, дура! – последнее гаркнул зло, в сердцах выбрасывая пиджак.
– Се-серьгу?
– Серьгу, которую на тебя Л?ка повесил! – князь вскочил, схватил ее за шею и потянул на себя. Впечаталась Степанида носом в его рубашку, ощутив свежий, прохладный запах мыла и… больше ничего. Вот ни на чуточку никаким тленом не воняло. Может у нее с обонянием проблемы?
Сжав шею так, что она вынуждена была стать на цыпочки и зашипеть, он подтянул ее повыше и прокричал в лицо:
– Для особо сообразительных! Рви серьгу, и он заявится тебя спасать! Усекла?
– Не… не кричите вы! – Степка вырвалась из захвата и отступила, потирая шею, – на мне и так места живого нет! Грабли распустил!
– Рви серьгу!
– Да не хочу я, отстаньте!
– Рви, идиотка!
– От идиота слышу! – на всякий случай Степка попятилась, по сторонам глядя в поисках какого-либо оружия. И все равно не боялась. Так, опасалась слегка. Не то умом от пережитого тронулась, не то чуйка была, что зла ей князюшка не причинит…
– Что, таки согласна замуж? – князь прищурил подбитый глаз.
– Да ни за какие коврижки!
– Тогда рви серьгу!
– Да не буду я этого брехуна звать! – Степка в сердцах даже притопнула, – и зовут его Лапа! С Лукой не знакома! Слушайте, может вы меня перепутали с кем?
– Да клал я на ваши разборки! – взревел мужчина, – или моя постель, или его! Выбирай!
– И не подумаю! Мне вообще-то Числобог свободу выбора обещал! Пошли вы оба, знаете, куда? – и фигу скрутила, почти под нос правителю мертвяков подсунув.
– Ну, чертовка! – князь вышел из себя окончательно, прыгнул на женщину и рванул серьгу. Степанида заверещала, вцепившись в пострадавшее ухо, по которому струйкой потекла кровь, так как серьга осталась у руке князя.
– Больно! – а боль для Степанида, ну вы помните…
«Жених с места, другой на место»
– Руки от нее убрал! – голос Белого Волка пробился сквозь звуки драки, хотя это больше было похоже на избиение невинных князей. Степка сидела верхом на поверженном противнике и лупила его куда доставала, рыча фурией. Мужчина же закрыл лицо ладонями и просто пережидал бурю, – Казимир, я два раза не повторяю!
– Лука!
– Лапа?!
– Лука, ну наконец-то!
– Ты! – ловко спрыгнув с Князя Мертвых, Степанида, позабыв про все свои раны, стала наступать на Лапу (да-да, это был именно он), тыча пальцем в грудь, – ты! Да ты! Да я тебя! – запыхавшись она остановилась, тем более, что Белый Волк почему-то не отступал. Глядел на нее странно. Эдаким компотом из грусти, радости и тревоги. А может ей и мерещилось.
– Здравствуй, красавица! – сказал не улыбаясь, глядя до того пристально, вроде лет сто не видал и наглядеться не мог. Шарил глазами по лицу, шее, декольте. Опухшему лице, шее и декольте. Степка вдруг засоромилась, что в столь неприглядном виде стоит тут пальцами тычет, однако отогнала эту мысль, насильно припомнив себе Лапины прегрешения.
– Козел! – сказала в сердцах и толкнула его кулаком в грудь, – брехун! Межеумок! Пресноплюй! – поковырялась в памяти, припоминая обзывательные словечки из лексикона Лукерьи, – Рахубник! Телеух!
– А рахубник-то чего? Я мужчина серьезный, на чужих женщин не заглядываюсь, – и наконец улыбнулся во весь рот. Прижал Степанидкин кулачок к груди и на миг глаза прикрыл. И только сейчас женщина разглядела, что выглядел он изможденным. Похудел, синяки под глазами, кожа, как у серьезно больного. И совестно стало. А вдруг его в плену мучили? Он же за место ее им сдался. Однако жалеть его не спешила, помня о мерзком поступке.
– Врешь ты все! Еще как заглядываешься! Зачем побратал меня с женихами, а, хмыстень?
– Соперников устранял! – пожал плечами, – это не я на их женщину заглядывался, а они на мою! Так что я в своем праве!
– Намекаешь, я твоя истинная?
– Прямо говорю!
– А вот тот дядя, – Степка махнула головой позади себя, – говорит, я его истинная. Что-то заврались вы, хлопчики!
– Этот, говорит? – Лапа поглядел в сторону потрепанного князька, вздернув бровь.
– Ага, он самый! – пожаловалась, – становись, говорит, на ковер, жениться будем!
– А ты ему, что?
– А я ему – фигу! – сказала довольно, от чего-то почувствовав зверское облегчение посередке груди. Словно жар, исходящий от руки Белого Волка, вверх по руке приносил негу и спокойствие. Лапа, вроде почувствовав ее реакцию, обхватил второй рукой за талию и легонько прижал к себе.
– Молодец! – похвалил, улыбаясь в волосы. А потом добавил сухим тоном, – ты совсем страх потерял, Казимир?
– Здорово, брат! – ответил князь, поднимаясь с пригорка и отряхивая вконец испорченную одежонку, – да сдалась мне твоя психичка! – фыркнул злобно, – я тебя заманивал!
– Чего хотел?
– Все того же!
– Мой ответ по-прежнему «нет»!
– А, ну раз нет, то отдай невесту, у нас свадьба! – и он, осторожно коснувшись плеча Степки, легонько так потянул на себя. И тут же схлопотал в челюсть от Лапы и отлетел метров на пять.
– Да вы оба придурки, каких поискать! – крикнул, вставая, – прямо нашли друг друга! Совсем сдурел, на брата руку поднимать?
– Он твой брат? – оторвала лицо от груди Лапы Степка и скривилась, – ну точно, от вас же обоих типа воняет. Мы с Лукерьей предполагали, что вы родственники!
– Ты же говорила, что не воняет?!
– Мне – нет! Но вот остальным – да! Мои охоронники полдня от его кафтана домик проветривали!
– Не понял?
– Ну, когда я здесь была в прошлый раз, – пояснила женщина, – он мне на плечи кофтан свой набросил. Я с ним и ушла. Извините, дядя, тю-тю ваш кафтанчик, его мой мишка на лоскуты порвал! – а вспомнив мишку, снова горько так стало, слезки набежали.
– Она была у тебя раньше? – еще больше изумился Лапа, – когда?
– Гадала она. А старое зеркало ее к нам в дом и приволокло! Спасибо мне скажи, что отпустил! А то сейчас в ее пузе мог мой ребенок расти! – ответил Казимир зло.
– Убил бы, гада! – сказал Белый Волк.
– Кишка тонка!
– Сволочь ты, Казимир!
– На себя посмотри!
– Эй, мальчики, вы чего? – всхлипнула Степка. Вообще она странно себя чувствовала. Непривычно. Легко-легко. И даже не заметила, как сама обняла Лапу за талию. Давно ей так спокойно не было.
– Значит так, Лука! – князь подошел и заявил нагло, – трепаться больше не буду. Принимаешь пост – истинная тебе. Не принимаешь – мне!
– Слушай, чего ты привязался ко мне?! Это твой крест, твоя судьба! Не моя! – вскричал Лапа.
– Я не прошу занять его навсегда! – так же закричал князь, – пока я тоже не найду истинную! Думаешь, легко мне здесь одному?!
– Это не моя проблема!
– Согласен, моя! Вот я ее и решаю! Твоя Слагалица легко сойдет мне за жену. Поверь, за столько лет одиночества я стал непривередлив!
– Она тебя не любит!
– Полюбит! А чего? Я не урод, ласковый, не жадный! А как ребеночка ей заделаю, никуда от меня не денется. А потом еще одного и еще, и еще!
– Заткнись! – рыкнул Лапа.
– Так что выбирай, братец, выбирай!
– Откуда я знаю, сколько лет ты будешь истинную искать?! Я свою… слишком долго искал! – ответил грустно и прижал Степку к себе сильнее. Она хотела воспротивиться, обозвать его снова козлом и заявить, что никакая она ему не истинная, вот только постоит так еще, погреется, а потом и выскажет ему все. Обязательно!
– Давай так! Если я не найду истинную, сам вернусь через сто лет!
– Сдурел?! Сто?!
– Ладно. Ладно, – князь заходил туда-сюда, – пятьдесят! Но ни годом меньше!
– Не нужен я ей буду через пятьдесят лет! Не дождется!
– Так не отпускай! Живите здесь, правьте! Отсюда и слагалить можно!
– Она не останется, – вздохнул Лапа, – не останешься ведь? – обратился к Степке.
– Что? Я? Здесь? Нет, спасибо!
– А начерта ты ее спрашиваешь, придурок? Не отпускай и делов-то!
– Я – не ты…
– Тебе же хуже!
– Соглашаясь на твои условия, я автоматически лишаюсь своей истинной.
– А не соглашаясь, ты все равно ее теряешь. И обрекаешь на жизнь с нелюбимым.
– Вы что правда, обо мне торгуетесь? – Степка отстранилась и поглядела на братьев как на душевнобольных, – так ведь нельзя! Я ведь человек! Я живая! А вы?! Мудаки?!
– Я согласен! – резко ответил Лапа, – только через год! Дай мне год и я вернусь!
– Нет! Сейчас! Я тебе не верю! Устроишься там со своей, детишками, садиком, коровками обзаведетесь! Фиг ты уйдешь от них!
– Сука ты, Казимир! – выкрикнул Лапа отчаянно и с тоской поглядел на Степаниду, – хорошо… будь по-твоему. Только дай нам спокойно поговорить!
– Да сколько угодно! – обрадовался князь, – хотите, могу номерок предоставить?! Лучше, чем в пятизвездочном отеле!
– Да пошел ты! – ответила Степка, сунув к лицу фигуру из среднего пальца, указывающую направление.
– Фу! Грубиянка!
Глава 55
«Женщина без разговора – что двор без забора»
– Дай полечу тебя! – когда Казимир ушел, Лапа посадил женщину на ковер, а сам присел рядом на корточки. Степка подпрыгнула и как закричит:
– Куда на свадебный ковер?! Опять меня обмануть хочешь?! Под предлогом лечения мы поженимся, а я и пикнуть не успею?!
– Самый обычный ковер! – возразил Лапа, – Казимир действительно не собирался жениться на тебе, он блефовал!
– Естественно, вы же братья! Братья-брехуны! – Степка покосилась на ковер, но садиться на него не стала.
– Садись, ранами твоим займусь, – устало сказал Белый Волк, – а потом поговорим.
– Сказала, не сяду! Мне мальчики говорили, как ты обряд братания провернул, заделав нас кровными родственниками!
Лапа заскрипел зубами, отшвырнув ковер в сторону. Бросил на землю свою застиранную рубаху, оставшись с голым торсом.
– Все, нет ковра! Садись, говорю!
Степка поджала губки, но села, протянув ему обожженные запястья, которые болели сильнее всего.
Лапа заковыристо выругался. Да так, что даже у любящей сказануть Степки уши покраснели.
– Кто… это… сделал? – с расстановкой прорычал он.
– Тот самый огневик, который слагалиц хапунам заказал. Оказалось, он не умер. В общем, длинная история!
– С удовольствием послушаю!
– И надо оно тебе? Была бы возможность, я бы забыла!
– Все, что связано с тобой – мне надо! – Лапа закатал женщине рукава, оголяя ожоги и накрыл их ладонью. В том месте закололо, затем запекло, а через время щипать стало, – раны от магии медленнее заживают, а я прости, не в лучшем виде. Время нужно. Так что рассказывай, что произошло на той чертовой свадьбе!
– Не хочется, как-то… – насупилась она.
– Расскажи, мне важно знать! – попросил Лапа, парализуя своим фирменным серым прищуром и женщина сдалась. Сперва нехотя, но все же поведала ему о произошедшем. По словечку, по фразочке. Так и дошла до самого конца. Лапа слушал молча, только хмурился с каждым словом. А когда она закончила, обиженно изрек:
– Столько раз на волосинку от гибели была и все равно меня не позвала?! Вот значит, как…
– Ну, во-первых я злилась на тебя! – Степка наклонила голову, не в силах вынести его обвиняющего взгляда, – а во-вторых связана была, как мне серьгу дергать? И… если честно, вылетело из головы совершенно…
– И все-таки есть хорошее в том, что я замещу Казимира! – прорычал Лапа, неожиданно припадая губами к израненным запястья, – он мне за каждую твою слезинку заплатит!
– К-казимир? – пискнула Степанида, едва дыхание не потеряв от нежданного, чувственного прикосновения.
– Огневик!
– А…
– Да ему смола шампанским покажется, после того, как я им займусь! – он стал покрывать мелкими поцелуями внутреннюю сторону ладоней, и их током жгло в местах касания. Степка прикрыла глаза и позволила себе насладиться лаской еще пару мгновений и отняла руки.
– Не надо, Лапа! Строить из себя влюбленного до гробовой доски! Не верю я тебе. Скажи лучше правду, что за игру ты затеял?
– Я не вру! – на лицо волка набежала тень. Перекосилось, как от сильной боли, – и расскажу тебе все, только раны залечу.
– Какая забота! – буркнула она, однако не отстранилась, когда он приложил ладони к зудящим щекам.
* * *
Лечил ее Лапа долго. И до того усталым выглядел, что Степанида несколько раз пыталась остановить его, мотивируя тем, мол и само заживет. Но мужчина не отступился. Сцепив зубы, залечил все, даже шишку на затылке. А затем лег на спину, прикрыв очи. Его голая грудь тяжело вздымалась, как после бега.
– Досталось тебе, там, да? – сочувственно поинтересовалась женщина. Пусть и сердилась за вмешательство в личную жизнь, тем не менее он собой заплатил выкуп за нее, заслуживая как минимум сочувствия.
– Пустое, – отмахнулся мужчина, – пожрать нормально, да выспаться…
– Скажи… – она придвинулась к нему ближе, – зачем все это, а? Братание, плен… Что ты задумал? Только не ври мне больше, прошу тебя! Ведь… ты умеешь лечить только телесные раны. А на душе моей… места живого нет… – последнее прошептала сипло, словно охрипла.
– Степа! – воскликнул Лапа, вскакивая и обнимая ее лицо ладонями, – Веночек, мой! Да если бы я мог! Да я бы душу за тебя отдал! Я ведь уберечь тебя хотел, пытался по крайней мере! Как чувствовал, что что-то замышляется, только никак сообразить не мог, что?! Но сдаваясь хапунам я был уверен, что ты позовешь при малейшей опасности! И я спас бы тебя! Не допустил бы того, через что тебе пришлось пройти!
– Лапа?! – недоверчиво протянула, – мальчики вместе справиться с огневиком не могли, что бы ты сделал один?! – взгляд волка жег до печенок, а слова его… в общем им хотелось верить, хоть и казались они дешевеньким хвастовством.
– Даже самый сильный стихийник слабее бога, Веночек! – Лапа выпустил ее и отвернулся, – это не то, чем я хотел бы хвастаться. Скорее забыть и не вспоминать… Но это правда. Я могу тебя защитить!
– Ты… бог? Но… как?
– Я отрекся от своих. Но силы у меня все равно достаточно.
– Расскажи подробнее. А ты… бог чего?
– Да ничего я не бог!
– Тогда не понимаю!
– Я сын Чернобога и Зирки. Мой отец – Бог Царства Мертвых. А мать, Богиня Счастья.
– Ух ты! Так у тебя оба родители боги?
– Оба. Но у них не вышло счастливого брака, так что «ух ты!» это не о них.
– Почему?
– Пожалуй, тут надо с самого начала рассказывать. Моя мама, Зирка, обладала особым талантом. При рождении человеческого ребенка, наделяла его лучиком своей силы, даруя счастливое детство. Это как ангел-хранитель, только он охраняет его судьбу до тех пор, пока человек не вырастает и не начинает сам ее вершить.
– Ага, прикольно. И что же? Как она встретилась с твоим отцом?
– Тебе правда интересно?
– Интересно!
– Раздавая всем и всюду лучики счастья, при этом моя мать никак не могла найти своего любимого. Словно растрачивала силу в ущерб себе. Но оказалось, что просто ее судьба, мой отец, был правителем Подземного Мира и они не могли встретиться, ведь он не покидал своих владений.
– Но все-таки встретились?
– Однажды к моему отцу приехал его брат. Они крепко выпили, о чем-то поспорили, и брат проспорил отцу один день свободы.
– Типа посидит в кресле, покомандует, как чертям грешников жарить, что ли? – улыбнулась Степка.
– Типа того, – в ответ улыбнулся Лапа, – и отец вышел на Свет.
– И встретил твою мать в первый же день?
– Совершенно верно. Они полюбили друг друга сразу, хотя я не понимаю, как отца можно полюбить с первого взгляда.
– Что, страшный?
– Есть такое. Здоровый, лохматый, черный. А хотя, женщинам ведь нравятся чудовища…
– А мама?
– А мама красивая очень была. Белые волосы, глаза серые, высокая, стройная…
– А мужчинам ведь нравятся блондинки…
– Не всем! – ответил улыбкой Лапа, – так вот. Полюбили они друг друга. Отец позвал маму замуж. Она согласилась. Но когда узнала, кто он такой и что ей придется последовать за ним, отказалась. Она сказала, что не может бросить свой долг, оставив людей без покровительства. В общем поссорились они. И расстались.
– Ой и правда грустно. Но мама осталась беременна тобой, верно?
– Нет. У них не было ничего в самый первый раз. Отец вернулся домой и затосковал. Годами он искал пути быть с любимой, но не находил способа. Мать не бросила бы свой долг, а отец не мог пренебречь своим.
– Ну, так как они все-таки встретились снова?
– Отец женился.
– Ой! На ком?!
– На Желе. Это Богиня Смертной Печали. Она тоже жительница этого мира. И она стала матерью Казимира. Отец придумал способ быть с любимой. Родить себе приемника.
– Хм. Ну и способ. Хотя… где я, где боги? – проговорила Степка.
– На расстоянии вытянутой руки, – подмигнул Лапа и продолжил, – когда Казимир достаточно подрос, чтобы ему можно было доверить правление хоть на час, отец рванул наверх.
– Искать Зирку?
– Да…
– Полагаю, нашел?
– Нашел… – вздохнул Лапа.
– Так и что случилось, Лапа? – захныкала женщина, – не томи.
– Мама была больна.
– Разве боги болеют? Они же бессмертные!
– В разлуке с любимым мать затосковала. И от тоски стала разбрасываться своей силой без разбору. Отвешивая людям больше обычного. И ее лучики стали таять, так как рядом не было никого, кто любил бы ее, подпитывая силы.
– М-да, это грустно. Но все же ты родился!
– Родился. Отец поддерживал ее силы как мог, но он появился слишком поздно.
– А с Желей развелся хоть?
– Да, с матерью Казимира они расстались почти сразу. Она родила брата и сама ушла. Она такая, странная слегка. Вся в себе, в своей тоске-печали.
– Ясно. Так и что дальше?
– Отец таки забрал мать сюда, будучи больной она более не спорила. Они поженились. Прожили вместе недолго. А потом она родила меня и умерла.
– Мне очень жаль…
– Ничего, Веночек. Уже не болит. Так вот, перед смертью мама попросила оставить меня свободным. Не делать пленником сил и долга. Просила не наделять меня ничем.
– А так можно?
– Отец выполнил ее последнюю просьбу. Я не обременен долгом. Ничего не должен людям. Я могу выбирать судьбу сам.
– А где сейчас твой отец, почему правит Казимир?
– Когда я подрос, а Казимир принял пост, он ушел. Куда, мы не знаем. Может и нет его больше. Полагаю, он устал жить без матери.
– Печальная история. Мне жаль, – снова повторила Степка, – погладив Лапу по плечу, а он потерся лицом о ее ладонь.
– Спасибо. Но эта история давняя и мне иногда иногда кажется, что ее мне кто-то рассказал. Я слишком много времени провел среди людей, забыв кто на самом деле.
– Кстати, а почему ты оборотник? – вспомнила Степка, – ты ведь волк?
– Да кем я только не был, – мужчина медленно взял женщину за руку, словно боясь спугнуть, и приложил к своей груди, тихонько выдохнув. И так хотелось верить в искренность его чувств, в ласку, которую он проявляет, в то как жмурится, когда Степа касается его. Но как это сделать после случившегося? Как верить?
– И кем еще ты был?
– По-разному, – был неопределенный ответ, – путешествовал много. Всякой магией баловался. По молодости я вообще безбашенным был. Бросался из одного, в другое. Чему-то учился, от чего-то отрекался. Но богом никогда быть не хотел. Это плен, вечно кому-то что-то должен. Тебя просят о помощи, требуют, злятся и проклинают, когда не можешь ее оказать. Всем от тебя что-то требуется. А я себе другого хотел. Место свое в мире искал…
– Нашел?
– Сейчас, кажется нашел, – окатил нечитаемым взглядом и загадочно спросил, – скажи, Веночек, тебе не снятся странные сны?
