Текст книги "Болтливой избы хозяйка 2 (СИ)"

Автор книги: НатАша Шкот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 41 страниц)

– Здорово, мужик! – хлопнул Грозного по плечу Лапа, – даже не ожидал, что это будет так просто.

– Просто??? – проскрипел Антон.

Мир хапунов был таким же как и его жители. Темным, дурно пахнущим и опасным. Непонятные звуки, стоны, крики, безумный хохот доносились со всех сторон. Казалось, они находятся на свалке, возле какого притона.

Никите дышалось хуже всех. Он побелел, покачиваясь.

Лапа достал из кармана обрывок мешковины и протянул воздушнику.

– Я понимаю, что здесь слишком воняет, но ты должен найти этот запах. И доставить нас к владельцу. Давай! Надо! – сказал так, что ни у кого не осталось сомнений в его серьезности. Белый Волк глядел пристально, внушая необходимость в требуемом, а еще веру в собственные способности.

Антон сжал плечо друга, понимая, как тому тяжело, желая поддержать. То же самое, не сговариваясь сделал Петр.

Никита прижал тряпицу к лицу и зажмурился, вдыхая. А затем закашлялся, борясь с подступившей рвотой. Запах был ужасен. Слезы хлынули из глаз, он упал на одно колено, задыхаясь.

Белый Волк присел рядом и положил ему руку на спину. Никита напрягся, чувствуя не только жар от его ладони. Силу, чистой воды. В этом Никита сейчас был уверен на все сто. Лапа делал то, что еще никто из них делать не умеет. И он делился, щедро отдавая.

– Я… знаю путь, – произнес на выдохе.

Вожак хапунов жил в крепости. Путь до нее Никита преодолел минут за двадцать, все-таки заплутав сперва. Путешествие походило на стремительный полет, когда ветер в лицо такой сильный, что глаз не разомкнуть и дышится через раз. И почвы под ногами нет. Страшно до паралича и безумного колотящегося сердца.

Когда воздушник опустил спутников на землю, Петр покачнулся, Антон уселся на траву, а Лапа долго тер лицо.

– Твою мать, – ругнулся Антон, – твою мать…

– Согласен, – пробормотал Петр, – это было…

– Страшно было, – засмеялся Лапа, продолжая тереть лицо, – обделаться можно!

– П-простите! – Никита отдышался и тоже улыбнулся, – торопился, как мог.

Итак, крепость. Темная, местами обвалившаяся громадина с десятком башен и рвом вокруг. Запах, надо отметить, усилился. Никита вынужден был натянуть на нос воротник свитера, но все равно дышал с трудом.

– Слушайте меня, мужики. Говорить буду я, а вы со всем соглашаетесь. По сторонам не глазеете, даже если очень сильно хочется. Не кривитесь, никак не намекаете на запах, словно вам не воняет. Понятно?

– Понятно, – прогундосил Никита, словно ему нос заложило и нехотя опустил свитер.

– Дальше. Предупреждаю, у него там… рабы, короче. Но этого его дела, а мы на их территории, это тоже понятно?

– Понятно. Мы не их спасать пришли, – за всех ответил Петр, – сделаем вид, что по барабану.

– Молодец! – похвалил Лапа, – сработаемся. И последнее. Если вдруг договориться не получится, ты чуар, снимай свою кольчугу. Минут пять подождите, этого хватит, чтоб их напугать до усрачки. И неситесь прочь со всех ног. Дома дерево рвите с корнем. Это даст вам возможность придумать план «б». По-прежнему все понятно?

* * *

– Раньше от хапунов проблем меньше было, – принялся рассказывать Лапа, пока они шли к крепости, – и дело их не было столь масштабным. Так, приворовывали иногда за символическую плату. Пока…

– Дай угадаю, – прервал Петр, – пока не «породнились» с людьми?

– Так точно, – согласился Лапа, поглядев на Петра с неожиданным уважением, – а ты осведомлен, чаур!

– К сожалению не особо, – отмахнулся от похвалы Петр, – просто заметил, что мнимый таксист, укравший Степушку, больше похож на человека, но и с хапунами сходство очевидное…

– Это «родство» в корне изменило жизнь хапунов. В лучшую для них сторону. Так называемый «переводняк» вытеснил от управления кланами «чистокровок», у нового вида ума оказалось побольше. И с тех пор воровство и торговля рабами развернулись вовсю, стала приносить стабильный, серьезный доход.

– Откуда ты столько знаешь о них? – спросил Антон.

– Однажды они украли девочку из моей стаи, – ответил Лапа, – но твари не учли, что мы не успокоимся, пока не найдем ее.

– И? Вы нашли?

– Нашли… мертвую. Волки слишком свободолюбивы, мы предпочтем смерть неволе.

Антон выругался, пожалев, что спросил.

– Пока ее искали, довелось многое узнать. Поэтому сейчас, когда у них цель – Степанида, я не могу самоустраниться, уж слишком очевидно, что ее ждет. Это первое. А второе, – с вами у меня появилась возможность попасть в их логово и узнать кое-что еще, что в будущем… а впрочем, на будущее лучше не загадывать.

От арки, служащей проходом в крепость, через ров был переброшен дырявый мост на ржавых цепях. Мужчины остановились, рассматривая это место вблизи, испытывая сомнения, что попали по нужному адресу.

– Почему нет охраны? – напряженный до максимума Никита в беспокойстве глядел по сторонам, ожидая нападения в любой момент, но по пути им так никто и не попался. А отсутствие охраны на входе и вовсе настораживало.

– Полагаю, мы первые «гости» в их мире, от кого им защищаться?

– А почему главарь живет в такой дыре? Развалины какие-то? – недоумевал Грозный.

– Негативные последствия натуры. Вокруг их все слишком быстро портится и разрушается. Думаю, эта крепость еще относительно новая.

– Поэтому они ходят в лохмотьях и воняют?

– Совершенно верно.

– Если сюда никто не захаживает, как они принимают заказы и продают рабов? – вопросы сыпались один за одним.

– В некоторых сородичных мирах проходят аукционы. Там же можно подать заявку, – продолжал спокойно отвечать Лапа.

– Твою мать! – выругался Грозный. Чем больше они узнавали, тем серьезнее казалась проблема в которую встряли, – почему с этим еще никто не разобрался? Это же преступления!

– Желающих связываться не нашлось. Хапуны только у себя дома уязвимы, а в иных мирах неубиваемые. К делу подошли с умом и основательно, не подберешься. У них все и везде схвачено. И знаешь поговорку? «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков!»

– Пипец! – выругался Антон, – кто-то же должен положить этому конец!

– Я один в поле не воин, – Лапа ответил с раздражением в голосе, словно в этом упрекнули его лично, – так все! Сейчас у нас другая миссия. Помните, что я говорил? Полное безразличие ко всему, по сторонам не глазеете. Если они поймут, что нас волнует что-то еще, кроме Степаниды, нам конец. Поверьте, те что стояли на стреме у прохода, даже не одна сотая их полной численности. Твари плодовиты, как кролики!

– Слушай, а почему человеческие женщины соглашаются с ними детей заводить? – спросил Никита и как только озвучил вопрос, сразу понял какую глупость сморозил. Конечно, кто же рабов спрашивает согласия? Воздушника затошнило сильнее.

– Ладно, дернули! – Петр хрустнул суставами, размял руки, – кольчуга греется, поторопимся, мужики.

Они двинулись по шаткому мосту с опаской. Тот выглядел трухлявым настолько, что каждый шаг мог оказаться последним, стань нога не в том месте. Глубокий ров внизу был заполнен нечистотами с битым стеклом, кое-где торчала арматура. Для чего нужен такой ров, если врагов здесь не ждут, – вопрос, повис в воздухе.

Внутри крепостных стен запах оказался сильнее. Никита шел, едва не спотыкаясь. Глаза слезились, дышал через раз.

– Стоп, минуту! – увидев состояние воздушника, скомандовал Лапа, – давай ты останешься здесь? – предложил он.

– Нет, я вас не брошу! – воспротивился Никита.

– Внутри хуже станет, оставайся, здесь хоть какой-то воздух. Мы справимся. А тебе понадобятся силы, чтоб унести нас отсюда нахрен.

– Да, Никита, – согласился Петр, – если придется уносить ноги, без тебя никак.

– Друг! – Антон сжал плечо воздушника, – давай без жертв и геройств. Оставайся. Здесь даже нам дышать нечем.

– Ладно! – Никита подчинился с неохотой. Как не крути, в словах сообщников была истина. С каждым шагом смрад проникал все глубже в легкие, отравляя, – я буду возле арки. Но если не вернетесь через десять минут – иду за вами!

– Давай без глупых геройств! – повторил слова Грозного Лапа, – у каждого здесь своя миссия! – и широким шагом пошел вперед. Петр и Антон молча последовали за ним.

Никита вышел из арки. Прислонился спиной к стене, закрыл глаза и сконцентрировался на силе. В голову пришла мысль, что если сделать вокруг себя воздушный щит из чистого кислорода, он перестанет быть уязвимым от этого смрада. Рассердился на себя, почему эта мысль не пришла в голову раньше.

Но сила не подчинялась, ускользала, не желая кориться. От усилия пот выступил на висках, а отравленная смрадом хапунов стихия сопротивлялась, словно обиделась на хозяина. Он пробовал еще и еще, пока не удалось очистить воздух вокруг себя настолько, чтоб вдохнуть полной грудью. И как только чистый кислород попал в кровь, сила, как прирученный щенок, починилась тут же. Никита выдохнул с облегчением, сжал кулаки и принялся очищать воздух вокруг себя с азартом и почти неконтролируемым восторгом. И поэтому не сразу услышал тихие шаги.

Маленькая, тоненькая фигурка застыла в арочном проеме, покачиваясь, как былинка на ветру. Никита замер, вжавшись в стену от неожиданности. Но приглядевшись, понял, что это женщина. Нет, пожалуй, девушка. Молоденькая совсем. За те несколько секунд, пока она вглядывалась в темноту перед собой, он успел разглядеть, что на ней надет потрепанный длинный балахон, запутанные волосы собраны в неаккуратный пучок, а ноги босы. А потом незнакомка резко повернула голову в его сторону и громко, жадно вдохнула., потянувшись к нему всем телом.

Понимание, кто стоит перед ним пришло внезапно. И злость, сильная, мгновенная, заполонила каждую клеточку тела. Эти твари украли воздушницу!

Девушка сделала шаг, второй, третий, не открывая глаз и все еще не видя мужчину. Она как мотылек подчинялась тяге, словно примагниченная двигалась вперед к чистому воздуху, чувствуя его возле Никиты.

Никита замер, слившись со стеной, следя за каждым ее движением. Вот она сделала еще один шаг, поднялась на цыпочки, задрала голову и снова жадно вдохнула. Захлебнулась чистым кислородом, опьянела от него в ту же секунду и пошатнулась. Мужчина молниеносно протянул руку, удерживая ее от падения в ров.

Она вздрогнула так, если бы ее ударили огненным батогом и испуганно распахнула глаза. В сумраке ночи они показались ему огромными черными озерами, до краев переполненными ужасом. Корясь чутью, не задумываясь ни секунды, мужчина полностью окутал ее коконом из чистого кислорода, показывая кто он такой.

Девушка часто-часто заморгала, задрожала, колени подогнулись, пришлось обхватить ее двумя руками. В огромных глазах заблестели слезы и она зажмурилась.

Она долго беззвучно плакала и жадно дышала. Хватала воздух широко распахнутым ртом, словно никак напиться не могла. И дрожала, как при ознобе.

А с Никитой творилось что-то необъяснимое. Непреложно сильное, глубокое, покоряющее. Он глядел на незнакомку и ощущал, как в груди рождается, закручивается подобно смерчу, острое желание защитить, спасти, укрыть от всех бед.

Он не смог бы сказать, сколько времени прошло, сколько они так стоят? Минуту, десять, час? Потерялся в незнакомых, новых ощущениях, граничащих с тревогой. И стоял бы так еще, без желания шевелиться, но девушка вдруг отстранилась, резко вырывая локти из его захвата. Быстро сделала пару шагов назад, приложив палец к губам, призывая его молчать. Никита непроизвольно дернулся за ней, но тут из-за арки вышел хапун.

Этот был совершенно не похож на тех, кого Никита видел у сосны. Он выглядел как здоровенный мужик. Крупная голова без шеи, широкие плечи, длинные руки. И естественно с его появлением усилия смрад.

– Привет! – прокаркал хапун хриплым голосом, – меня ждешь?

– Вышла подышать, – тихонько прошептала девушка, развернувшись к громиле лицом, стараясь заслонить собой Никиту, который снова слился со стеной, – я всего на минутку, пожалуйста…

– А приласкай меня и подарю тебе целый час в лесу! Хочешь? Надышишься от пуза! – хапун протянул к ней руку, желая обнять. Девушка сжалась, отпрянула.

– Не трогай меня, я вожаку скажу! – всхлипнула она.

– Он все равно отдаст тебя мне! – выкрик здоровяка был полон злости, – и может уже сегодня! Родишь сына ты мне! Мне! Поняла?!

– Лучше умру… – еле слышно ответила девушка, сдерживая рыдания. У Никиты сердце сжалось до размера грецкого ореха, а затем стремительно увеличилось, заполнило собой всю грудную клетку.

– Дура! Думаешь кто-то другой будет цацкаться с тобой? Да тебя же по кругу пустят, будешь рожать детей вожакам, пока не подохнешь!

– А ты, чем лучше, ты? – девушка вздернула голову, вглядываясь в страшные глаза хапуна, борясь со страхом, – может, снимешь с меня ошейник, а? – она даже сделала шаг вперед, обнажая шею, которую обхватывал широкий кожаный ремешок.

– Ну нет! – хмыкнул громила, – мне еще дорога моя шкура.

– Слабак! – процедила она, отворачивая голову в сторону. От него так сильно воняло, а после глотков чистого воздуха терпеть это стало почти невыносимо.

– Я здесь самый сильный, курва! – взвыл оскорбленный хапун и протянув длинную ручищу, схватил ее за тонкую шейку, – все, достала, не буду больше нежничать с тобой, не заслужила! – одним движением он разорвал балахон девушки от горла до самых пят. Девушка охнула, пытаясь прикрыться руками.

Прежде чем сделать то, что Никита сделал потом, он явственно понял одну вещь. Никогда прежде он не был настолько злым. Никогда. Злость затопила мозг, парализуя здравый смысл, но при этом приумножая силу. И эта сила рванула из него диким зверем, разрывая кожу, подчиняя тело.

Здоровяк от чего-то вдруг стал задыхаться. Его крупная голова вытянулась вверх, так если бы его приподняли за шиворот. Он извернулся всем телом, пытаясь сбросить невидимую хватку, но девушку так и не отпустил. Тогда его рука согнулась под неестественным углом, послышался хруст ломаемых костей. Здоровяк зашипел, подавившись криком, закашлялся. Девушка упала на колени и отползла к стене, кутаясь в разорванное одеяние.

Никита вышел вперед. Не отрывая взгляда от задыхающегося соперника он встал перед ним, сжимая до боли руки в карманах. Хапун задергался сильнее, страх и непонимание в его горящих глазах исчезли, сменившись ненавистью. Он дернулся всем телом веред, пытаясь схватить Никиту здоровой рукой, ударить ногой.

Но было поздно, Никита не смог бы остановиться, даже если бы вдруг пожелал этого. Тварь не достойна жить. Воздушная петля на короткой шее хапуна затянулась сильнее. Все так же не отрывая взгляда от его лица, божий сын протянул руку девушке, помогая той подняться, притянул к себе. И бережно держал в своих объятиях, пока огонь в глазах хапуна не погас. Его тело обмякло. А затем скатилось в ров и с громким всплеском исчезло в нечистотах.

«Гости незваные, низовые, подломили сени новые»

Мужчины дошли до огромной, запертой двери почти в полной темноте. Лапе пришлось подсвечивать фонариком в телефоне, чтобы не сломать ноги о валяющиеся по всюду камни и мусор. По пути им никого и не встретился.

– А тут точно живут? Может мы не туда попали? – предположил Петр.

– Только если Никита заблудился.

Но когда их размышления прервал хохот и ругань за дверью, они поняли, что попали по адресу. Здесь живут. И довольно весело.

– Ну, мужики, вдох-выдох! Готовы?

– Нет, – ответил Антон, – но пошли уже! – и толкнул массивную дверь.

Забавно, но их появление заметили не сразу. Определенно не ждали. В зале гудела шумная «вечеринка», а как на взгляд обычных людей – слет бомжей столичного масштаба. И сколько же их собралось – не перечесть. А от смрада так и вовсе сознание потерять можно. Что собственно и не позволило нашим путникам сильно испугаться, запах отвлекал.

Помещение было тускло освещенным, задымленным, будто в дешевом привокзальном кафе. В центре, в хаотичном порядке стояли столы, заваленные алкоголем и закуской, за которыми плотными рядами восседали жители «дворца» – хапуны-переводняки. Они ели, пили, активно беседовали, жестикулируя. На одной из стен висела огромная плазма, транслирующая какой-то музыкальный клип.

– Твою ж мать, ну и гэндэлык, – охнул Антон, борясь с желанием развернуться и покинуть это место.

– А ты заметь какие и них бухло и жрачка! Типа из лучшего ресторана, – хмыкнул Лапа, – чуваки на себе не экономят.

– Вижу главаря, – перебил Петр, – мне кажется это тот, на троне. Ну надо же, прямо царь!

Действительно, у противоположной от входа стены, на помосте, стоял трон с восседающим на нем хапуном. Перед ним находился стол, но поменьше. По обе стороны от хозяина сидели две «барышни», в которых тоже преобладали человечески черты.

У вожака была круглая лысая голова, широкие плечи и просто громадные кулачища. И такие же как у всех хапунов жуткие глаза. Девицы жались к нему с обеих сторон, одна подносила ко рту кубок, вторая – закуску. Вожак никак не реагировал на их ласки, иногда лишь открывая рот для угощений. И сидел с таким кислым выражением лица, словно находясь в крайней степени тоски.

– Они любят все пафосное и дорогое, – ответил Лапа, проследив за направлением взгляда Петра, – мнят себя великими и любят окружать ценными вещами. Вот только вещички долго у таких хозяев не задерживаются.

– И судя по всему у них иерархия, – поделился наблюдениями Антон, – «чистокровные», или как ты их называл, сидят дальше всех и похоже, вообще не пьют. Да и с едой у них слабенько.

– А еще, обратите внимание, женщин среди переводняка нет, кроме тех, что с главарем. А вот с чистокровными – полно.

– Это о чем говорит?

– Редко рождаются девочки от смешения видов. Так что в большей степени они воруют женщин для себя. Чистокровными брезгуют, как низшими.

– Бл*, – процедил сквозь зубы Антон, – взорвать бы этот цирк уродов!

– Согласен…

И тут их заметили. Разом стихли голоса, в воздухе застыли стаканы и вилки.

– Засветились, – шепнул Лапа и решительно шагнув вперед, громко выкрикнул, – привет-привет, хорошего вечера! Не вставайте!

Антон с Петром переглянулись и шагнули следом. Раздался грохот отодвигаемых стульев, мгновение и тройка мужчин оказалась окруженной плотным кольцом. Раздались крики, брань, визг.

– Ох ты ж мать твою етить, кто к нам в Боинге летит? – грубый голос главаря перекричал общий гул.

– Эй, спокойно, мы с миром! – Лапа поднял руки вверх, показывая что безоружен, – хотим потолковать с главарем!

– Ты чаво, мильцианер? Не боишься драки? Потому что у тебя пистолет на сраке? – хмыкнул главарь, но щелкнул пальцами и толпа расступилась.

– Боюсь конечно! – покивал головой Лапа, подходя ближе. Петр и Антон с застывшими лицами пошли следом, – но надеюсь заинтересовать выгодным предложением. Ты же бизнесмен!

– Эх, миленок мой, Алешка, погляди на потолок, не твои ли мертвы яйцы там котенок приволок?

– Да ладно тебе, говорю же – мы по делу, кончай запугивать.

– Я вчера навеселе драл всех телок на селе. Звали их Тамара, Даша, Зина, Дмитрий и Аркаша, – продолжал глумиться вожак. Однако его лицо утратило угрюмое выражение, он откинулся на спинку трона, скрестив руки на груди.

– Это что-то новенькое, раньше ты был по девочкам. Может без фольклора поговорим? – Лапа стал выходить из себя.

– Не ходи коза по мосту, не стучи копытами! Не хватайтесь девки за ху* руками немытыми…

– Пару дней назад видел одного твоего, тоже частушки пел. Пел-пел, да и ох*ел…

– Ты, мертвяк, бессмертный что ли? – на лице вмиг «нарисовалось» злобное выражение и глаза сверкнули гневом, – как попали сюда? – всем стало ясно, что шутки закончились

– Да пустяшка какая, – махнул рукой Лапа, – отвлекли охрану, да прошмыгнули. Надо было. А когда надо – такая настойчивость нападает. Так что, послушаешь предложение?

– Может послушаю. Если подарок на именины понравится, – главарь склонил голову набок, пристально разглядывая Лапу. Тепла во взгляде не было.

– Я бы с пустыми руками к тебе не сунулся, хоть про именины не догадывался, – заверил Белый Волк и полез в карман.

Антон, шаря глазами по банкетному залу хапунов, не следил за беседой. Слишком уж напряжен был. В его карьере случались стычки с преступными элементами, да и разборок пришлось повидать немерено, но сейчас он впервые не понимал, что делать, куда влип и есть ли какие-то пути решения проблемы, в которую они встряли. Пожалуй, зря они согласились на предложение Лапы практически не глядя. И чего кривить душой, страшно было. Они без оружия в чужом мире. Да что там без оружия, с таким количеством противника даже калаш не поможет. Разве гранатами их забрасывать?

Жуткие они до чего. Глазища кошмарные, а запах… Вот их главное оружие. Еще минут десять и «гости» просто на просто задохнутся!

Его блуждающий взгляд наткнулся на некую странность. От помоста с троном главаря исходило тусклое свечение, практически незаметное, словно из-под щели в двери, за которой горит яркий свет. И этот свет был ему знаком. «Черт подери! Да у него же под троном проход в другой мир!» Антон так удивился, едва успел зубы сжать, чтоб не прокричать это на весь зал.

Он постарался не сильно пялиться в ту сторону, дабы не выдать себя, а потом и вовсе прикрыл глаза. И увидел проход внутренним зрением, убедившись, что понял верно. Куда вела «дверь», или скорее «люк», он не разобрал, но что было ясно на уровне инстинктов, проход в одну сторону. Такая себе одноразовая дверь. «Так-так! Видно главарь держит в близкой доступности запасной выход. Интересно, для чего?»

А Петр рассматривал противника чисто с точки зрения военного. А именно, отыскивая слабые стороны и возможные пути отступления. Из помещения можно было попасть через две двери, в одну из них они вошли. Вторая, поменьше, находилась в дальнем углу, завешанная грязной шторой с дырами. Еще было несколько окон, вот только они находились высоко и были зарешечены.

«Дверь наверняка ведет в подсобные помещения, возможно кухню. По идее из нее должен быт выход на улицу, откуда-то же в здание попадают продукты. Не тащат же их через весь замок. Так, решетки в крайнем случае можно будет вырвать, но на это понадобится время. А это что у нас? Ох ты ж черт!!!»

А вот и сюрприз, неожиданно, ничего не скажешь. Дети. Точнее манеж с детьми. Человеческими. Пять карапузов, возрастом от года до двух, не старше. Они вели себя странно тихо для детей такого возраста, видно поэтому Петр увидел их только сейчас. А потом заметил женщину, чистокровку, которая украдкой, пользуясь тем, что сородичи отвлеклись на пришлых, просовывала кусочки еды детям через сеть манежа. А еще Петр заметил на лицах малышей следы от слез на перепачканных личиках. Он сжал руки в кулаки и сцепил зубы. От того, что бы сорвать с себя кольчугу и поджарить ублюдков, его останавливало только обещание, данное Лапе. А еще понимание, какая серьезная опасность грозит Степушке. Гораздо серьезнее, чем все они полагали.

– Дети, – шепнул он, почти не шевеля губами, – они украли детей!

Лапа, который в этот миг сделал шаг вперед, чтобы вручить сверток главарю, посмотрел в бок и запнулся. Ему стоило титанических усилий быстро отвернуться, словно ничего не заметил.

– Вот, зацени! Знаешь, что это? – подойти к главарю Лапе не дали. Высокий худой охранник выхватил сверток из рук и принялся обнюхивать. И лишь после того, как убедился, что в нем нет ничего опасного, протянул вожаку.

– Чего за тряпка? – лысый разорвал бумажный пакет, подцепил большим пальцем белый ажурный платок и приподнял, рассматривая.

– Глаза разуй! – хмыкнул Лапа, – не узнаешь? Не твоя ли мечта?

Глаза вожака загорелись интересом, он резко поднялся с трона, отодвинув девиц и столик. Поднес к носу платок и жадно втянул воздух.

– Шаль от Жар Птицы? Где взял?! – взревел он, разволновавшись. У него даже руки задрожали.

– Где взял, там больше нету! – парировал Лапа, – так что, будем говорить?

– Как действует?

– Как ты и мечтал. Будешь не виден для врагов. А так же для своих… – последнее добавил, медленно растягивая слова с хитрой усмешкой.

– Мне надо это проверить! – гаркнул лысый и спрыгнул с помоста. Повернулся к одной из своих женщин и скомандовал, – гостям налить и дать пожрать! – и ушел, прижимая к лицу шаль.

– Слушай, Лап, – тихо шепнул Антон, – я это жрать не буду!

– Жри и не варнякай! Обидеть хочешь? Не отравят, не бойся, со своего стола еду дали! – грубовато ответил Лапа, с невозмутимым видом жуя кусок сыра с листком салата.

– Твою мать… – бурчал Антон, – чувствую себя в гостях у короля трущоб!

– Здесь дети, – перебил их Петр, тоже стараясь говорить тихо, – я не смогу уйти просто так! Нам нужен план!

– Тихо ты, – шикнул Лапа, – видел я. Разберусь! Глупостей не делай!

– Где дети? – вздрогнул Антон и стал крутить головой по сторонам, за что получил тычок в бок.

– Заткнитесь! Запорете мне все дело – загрызу бл* обоих! – прорычал Лапа, склонившись якобы выпить из хрустального бокала, – помните про Степаниду!

– Да помним мы! – скривился Петр, следуя его примеру. Одно радовало, вокруг снова стало шумно, хапуны расселись по местам, словно ничего не происходило, – откуда ты так хорошо вожака знаешь? И зачем подарил шаль, как у Степушки? Это ведь такая же?

– Такая же. Рассказывать долго, нет времени. Надеюсь взятка сработает. А, вот и вожак…

– Ладно, мертвяк, твоя взяла, – на лице вожака сияла счастливейшая из улыбок, шали при нем уже не было, – послушаю я твое предложение. Валяй! Хорош подарок к именинам, угодил!

– Безумно рад! – процедил Лапа, – в ответ прошу сущий пустяк. Отзови заказ на мою невесту!

– О-па-па! – вожак вновь расселся в кресле и забросил ногу на ногу, – это каким же ты врагом обзавелся? Кто рискнул на твою бабу заказ сделать?

– Да был один. Больше нету, – парировал Лапа, – он сдох, а вот заказик остался.

– Ловко ты его оприходовал. Понимаю…

– Не я, невеста, – пожал плечами Лапа, – сожгла. Дотла.

– Ого! Впечатлен! Нашел бабенку под стать себе? Кто такая?

– Слагалица. Последняя.

Вожак вскочил, сжал кулаки и долго сверлил глазами троицу. Как по команде хапуны застыли.

– Слагалица, говоришь? Помню я этот заказ. Самый большой из всех. Мы его лет пят выполняем. И ты чешешь мне, что Слагалица смогла сжечь огневика? Пиз*ишь!

– Зачем мне это? – спокойно ответил Лапа, – правда, сожгла. Стал бы я врать, ты ведь и проверить можешь.

– Ладно, допустим. Заказчик мертв. Но у нас долг чести.

– Брось. Перед кем держать ответ? Никто тебе претензий не выскажет.

– У нас репутация! Если мои заказчики узнают, что я плохо выполняю свою работу…

– Уймись, как узнают? Мы трепаться не станем. Разве что твои разболтают.

Вожак долго думал, не сводя взгляда с Лапы. А потом приблизился и склонился над столом, за которым сидели «гости»:

– Что предложишь взамен?

– Как что? Сам сказал, что подарком доволен!

– Так то на именины подарок был!

– Ну и нахал! Чего хочешь?

– Равноценный обмен! Тебя взамен ее!

* * *

– Охренел?

– Год всего, не бзди. Что, не стоит невеста того?

– Стоит. Да только за год другого найдет.

– Или других?

– Или других. Неделя.

– Да пошел ты. Шесть месяцев.

– Месяц.

– Пять.

– Три!

– Три месяца и не днем меньше.

– Договорились!

– Эй, это что было? – Антон ткнул локтем под ребра Лапу, после того как они с вожаком пожали руки и тот снова куда-то исчез.

– Слушайте, мужики. Не скажу, что я это планировал, но догадывался, просто не будет…

– Зачем ты им сдался? – перебил Петр, глядя строго.

– Как зачем, отработаю деньги, которые они выручили бы за Степаниду, – и поднял руку, отметая будущие вопросы, – не спрашивайте как.

– А я догадываюсь как, – процедил Антон, – не зря же он тебя мертвяком называл.

– Сечешь, – кивнул Лапа, – но оправдываться не буду. У каждого свои таланты. Вот только я этим не горжусь.

– А не много ли талантов на тебя одного? Волхв, оборотень, Хозяин Мертвых? – прищурился Петр, – во что ты нас втянул?

– Расслабься, служивый. Вы уходите, я остаюсь, – скривился Лапа, – Степа будет свободна. Не этого ли мы добивались?

– Все равно не понимаю твоей выгоды, – вклинился Антон, – зачем ее женихом назвался?

– Иначе он не поверил бы в мой интерес к этому делу. Стал бы докапываться до причины.

– А в чем причина?

– Да чего вы прицепились? Все расскажи, да объясни! А кто вы мне? Братья рОдные? – стал закипать Лапа, – я свой уговор выполнил. Слагалицу отбил, вы целы остались.

– Оставь его Антон, – вдруг отвернулся Петр, – он кажется хочет саботировать их. Верно?

– Харэ трындеть! – оборвал Лапа, – не забыли где находимся? Может еще покричим?

– Надо детей спасти!

– Разберусь.

– Давай сейчас?

– Живые не уйдем.

– Почему? Я сниму кольчугу.

– Это их мир. Здесь они хоть и не бессмертные, но гораздо сильнее чем в чужих мирах. А еще у пленников ошейники зачарованные. Как снять еще надо разобраться!

– Черт!

– И самое главное. За нападение они на нас всех собак спустят. Другие вожаки подтянутся. Тогда Степке точно несдобровать.

– Черт! Черт! Черт!

– Доверьтесь мне.

– Ты обещаешь? Это же дети!

– Обещаю!

– Вот. Гляди, договор! Все честно! – вожак принес сверток, подозвал к себе Лапу и развернул сверток под его носом, – читай-читай! Оно?

– Оно, – кивнул Лапа, – жги.

– Погоди, шустрый какой. Надеть цацку пока, – вожак хмыкнул и протянул Лапе ошейник из металлических звеньев, – привыкай.

– Лишь бы ты не привык, – парировал Лапа. Он сделал большой вдох и быстро приложил ошейник к шее. Цепочка звякнула и сама застегнулась.

На лице Белого Волка на миг отразилась дикая боль. Он пошатнулся, но устоял. Схватился за ошейник, словно ему дышать трудно.

– Ниче-ниче, – со смехом похлопал его по плечу главарь, – первые дни поболит…

– Пошел ты! – прохрипел Лапа и дернул головой, как большое полоненное животное.

– Вот, гляди! Оп-ля! – вожак вынул ручку, развернул свиток, разложил на столе и поставил внизу какую-то надпись. Бумага засветилась, затем задымилась. А потом и вовсе загорелась, оставим на столе щепотку золы, – контракт выполнен!

– Ну мужики, прощайте! Степаниде не слова!

– Мы должны будем рассказать ей каким образом она стала свободна.

– Придумайте. Лучше обо мне вообще не упоминать.

– Скромный?

– Дурак, ты Змей. Не знаешь невесту свою.

– Намекаешь, что ты знаешь?

– Она же спасать меня помчится. Виноватой себя почувствует, – покачал Лапа головой, словно с детьми неразумными говорил.

– Тут он прав, Антон. Ладно, Лапа, спасибо тебе! – Петр пожал ему руку, – как бы там ни было, помог ты здорово!

– И вам не хворать! Берегите Степаниду. Она… – Лапа отвернулся, не дав себе договорить, – короче, вздумаете обидеть…

– Не тем говоришь! – парировал Антон.

– Да. Да, я знаю, – кивнул не глядя и развернулся, что бы уйти, – валите отсюда, да поскорее, пока эти еще чего-нибудь не придумали.

– Лапа, – окликнул его Антон, – секунду!

– Да?

Антон подошел к нему и сгреб в охапку, крепко прижав к груди и тихо шепнул: