Текст книги "Болтливой избы хозяйка 2 (СИ)"

Автор книги: НатАша Шкот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц)

Глава 12

– Ну, здравствуй, Некифор! – в полутемном зале задымленного провинциального кафетерия парень в черной куртке и шапке, надвинутой на брови, опустился за стол одинокого посетителя, – наконец-то…

– Т-ты… – охнул мужчина в годах, до этого со зверским аппетитом уничтожавший пельмени из глубокой миски и запивая их квасом. А сейчас уронил ложку и со страхом уставился на парня.

– Ага, я! Не ожидал? Куда? Сидеть! – парень задержал дернувшегося было старичка за плечо и усадил на место, – а поговорить?

– С-с-с-соловей, с-с-с-слушай, от-т-т-т-пусти меня, – буквально проблеял старичок, вдруг задрожав осиновым листочком.

– О, признал, значит… Вот и славно, представляться не придется.

– Т-ты как… ведь не должен был… мне обещали…

– Что как? Инициацию прошел? – парень поднял левый уголок верхней губы, демонстрируя чуть более длинный клык, – да сам не ожидал, если честно. Но ты не печалься, так бывает. Ближе к делу, сразу все расскажешь или по-по-ем?

– Блефуешь! – старичок вдруг раздул грудь колесом, бунтарски вскинув взгляд, – ничего ты мне не сделаешь. Мог бы, еще у Змея нас погонял, так не стал ведь!

– Ладно. Не хочешь по-хорошему… Что ж, практика мне не помешает. Но ты учти, я-то силу пока плохо контролирую… – и Петя, а это был именно он, окинул пустующий зал быстрым взором и… свистнул. И вроде негромко вовсе, лениво облокотившись о спинку пластикового стула, но Некифор рухнул на пол, как подкошенный, а из ушей его побежали струйки темной крови.

– Вот черт, перестарался, – вздохнул Петя. Поднял Некифора на плечо и покинул кафетерий.

* * *

– П-а-а-апка! – Зоя выскочила на порог и обняла отца, прижавшись к его колючей щеке, – папка, у меня ребеночек шевельнулся!

– Зойка! Куда на мороз?! – Грозный затолкал дочь в дом и быстро прикрыл за собой дверь, – внука застудить хочешь?

– Папка, ты слышал, что я сказала? Я совершенно точно уверена, ребенок шевелится!

– Привет, карапуз! – Антон склонился над совсем немного выпирающим животом дочери, – чего хулиганишь, мать пугаешь?

– Он меня не пугает! – Зоя любовно погладила животик и расцвела счастливой улыбкой будущей матери, – просто это так… необычно… когда внутри тебя кто-то толкается…

– Хм, наверное, – Грозный поцеловал дочь в макушку и принялся раздеваться, – пожалуй, я никогда этого не узнаю!

– Ха-ха, это точно! Ты как, пап? Степанида вернулась?

– Нет, рано еще. Она через неделю обещала. Зато я с ремонтом успею. А она пусть отдыхает.

– А ты чего вздыхаешь? Грустный какой-то…

– Нет, тебе показалось, я бодр и весел!

– Па… ну я ведь вижу… Скучаешь, что ли? – дочь сочувствующе заглянула в глаза отцу.

– И что ты там видишь, пигалица? – олигарх, прижав дочь к боку увлек к дивану возле разожженного камина, – еще недавно под стол пешком ходила, а теперь у нее видишь ли ребенок в пузе шевелится и она отца насквозь видит. Старею…

– Ой, можно подумать это трудно. Твоя Степанида как нарисовалась, у нас у всех жизнь кувырком пошла.

– А она-то здесь причем? Кувыркалась с Петром ты без ее участия! – Антон глянул на дочь из-под бровей, но без злости. Давно привык и принял тот факт, что придется растить внука.

– Па, я в хорошем смысле, – насупилась она, – Степка хорошая, мы с тобой раньше за месяц могли и двух слов друг другу не сказать, а вот сейчас болтаем постоянно. Я раньше думала ты строгий и злой… – Зоя легла отцу на грудь и вздохнула, – ты прости меня, папуль, наворотила дел.

– Дочь, внук, это хорошо, я не сержусь. Тебя только жаль. Матерью-одиночкой быть не сладко.

– Пап, я что еще сказать тебе хотела. Мне кажется, что Петя рядом. Что он придет скоро.

– Хм.

– Не спрашивай откуда знаю. Просто знаю, чувствую. И попросить хотела. Ну… ты это, не отрывай ему голову, пожалуйста.

– Вы со Степой сговорились, да? Заступницы великие!

– Пап. Я тебе признаюсь, надеюсь ты беременную пороть не станешь… но, Петя не виноват. Пап, я сама. И бегала за ним хвостом и соблазнила, когда он выпил. Я сама, понимаешь… сама… – и заплакала, уткнувшись носом в отцовскую рубашку, – навязалась.

– Дочь, а ну хватит! – в голосе Грозного послышался металл, – не унижай себя! Бегала, навязывалась… чтоб я не слышал больше такого!

У него зазвонил телефон, поэтому он высвободил руку, на которой лежала дочь и поднес его к уху:

– Слушаю!

– Антон Вадимович! – раздался в трубке голос нового начальника охраны, – тут к вам парень приехал на старом корыте и говорит, что зовут его Петром, и что он ваш бывший водитель.

– Как интересно… – Антон бросил косой взгляд на дочь, расслышала или нет. Но Зоя поднялась на ноги, вытерла слезы с лица и отошла к окну, – пропусти, я встречу.

– Он не хочет заходить. Просит, что бы вы сами вышли. Притащить за шкирку?

– Не стоит. Сейчас выйду. Давай без рук там.

– Конечно.

– Пап, это Петя приехал, да? – спросила Зоя тихонько, не поворачиваясь к отцу.

– Да.

– Пап, пожалуйста.

– Так все, достали! Не собираюсь я никого убивать! – психанул Грозный, – то, что сам явился, добавило очков в его подпорченную репутацию. Так, я пошел, а ты чтоб носа из дома не высовывала, поняла? Не зли меня!

– Я и не собиралась никуда ходить, – ответила почти шепотом.

Петя, держа руки в карманах, стоял, облокотившись о старый ржавый москвич неопределенного цвета. Когда Грозный вышел за ворота и подошел к нему, сжал руки в кулаки, изо всех сил сдерживая волнения.

– Добрый вечер! – поздоровался он, но руки не подал. Не рискнул. Еще не знал, как встретят.

– Здоров, коли не шутишь! – ответил Антон, – таки явился…

– Да… вы это… я не прав, конечно, сбежал, как подонок последний… – Петя достал пачку сигарет из кармана и закурил.

– Ты же не куришь?

– Да вот, начал. Антон Вадимович… Черт, с чего начать? Ехал, речь придумал, а сейчас из башки все вылетело.

– Короче, Петя. Ты из-за ребенка пока амнистирован. Закапывать в саду твой хладный труп я не собирался, так что не бзди! Но ответственность нести придется!

– Ч-что? – вдруг побелел Петя, – ребенок?

– О-па! Не знал? – хмыкнул Грозный, – ну, Зойка!

– Ребенок… – сигарета выпала из рук Пети и шипя приземлилась в снег, – так вот почему… вот, черт!

– Ладно лирики, я этого не люблю. Мы выяснили, резать я тебе не буду, пошли в дом.

– Что? – Петя перевел осоловевший взгляд на олигарха, сморгнул, – ах, да, погодите, я с подарком… Не мог приехать с пустыми руками, чтоб предложение сделать, вот…

– Для меня с подарком? – сказать, что Грозный удивился, ничего не сказать, – взятка, что ли?

– Можно и так сказать! – Петя распахнул заднюю дверь москвича и кивнул головой внутрь, – мне кажется, вы его искали?

Антон заглянул в автомобиль, а его охрана, стоящая у ворот поместья напряглась, схватившись за калаши.

– Едрена Матрена! – выражаясь лексиконом Егорыча, присвистнул Антон, – Стасик, ты ли это, свет очей моих? – на полу, скрючившись в три погибели лежал тот самый Станислав Григорьевич, бывший жених Зои и по совместительству партнер по бизнесу. Его рот был заклеен скотчем, глаз подбит, а в ушах запеклась кровь. Увидев Грозного он задергался и замычал.

– Второй в багажнике, – сказал Петя, – куда выгружать?

– М-да, что ж, Петя, взятка принимается, – Антон почесал макушку, – а второй кто, Некифор, если не ошибаюсь?

– Он самый.

– А ты молодца. Мои архаровцы даже след их не нашли.

– Ну что, Стасик, рад видеть меня? – Антон снова просунул голову в машину, – а чего так смердит, ты там что, обгадился со страху?

– А это его естественный запах, – хмыкнул Петя.

* * *

«Любовь – не тюрьма, а сводит с ума»

В огромном холле поместья Грозного случился самый серьезный разговор, какой когда-либо слышали эти стены.

Когда Петя перешагнул порог, Зоя всхлипнула, но вцепившись в подоконник, осталась стоять спиной к двери, до боли вглядываясь в зимнюю ночь за окном.

Антон зашел следом и подтолкнул замешкавшегося мужчину внутрь. Петр рассеянно застыл посреди пушистого ковра, оглядываясь по сторонам и остро чувствуя себя чужим и лишним. Но силой воли прогнал ненужные сейчас сомнения. Он сделает то, за чем пришел. А выбор делать предстоит Зое, а не ему. И как она решит…

– Ты можешь присесть! – голос олигарха вырвал его из размышлений, – подозреваю разговор будет долгим.

– Спасибо. Постою, – отказался Петя, беря себя в руки, – Зоя… здравствуй… – сказал хрипло.

Зоя вздрогнула, но не ответила. Губы сжала до боли, ловя всхлипы. Ей казалось она была готова к его появлению, а по факту оказалась не готова. И беременность странно на нее влияла. Усиливала ощущения. Хотелось броситься ему в объятия, прижаться губами к шее, чтоб больше никогда не отпустить. Но она ведь не нужна ему… Нельзя об этом забывать.

– Она обижается, – пояснил Антон, словно Петя и сам этого не понимал. Зоя хотела выкрикнуть, что отец ошибается, она не обижается, нет! Она просто так сильно его любит, что не вынесет взгляд, в котором нет взаимности. Просто не выдержит.

– Да, я знаю, – вздохнул Петя, – но пожалуйста, выслушайте мою историю, а потом судите…

– Окей, ковбой! – хмыкнул олигарх, – мы во внимании. Дочь, сядь ты, наконец! Нет? Ну ладно, раз тебе так удобнее…

– Спасибо за шанс, – мужчина сжал кулаки, повернулся лицом к огню. Помолчал немного, собираясь с силами, – я родился в семье обычных людей. Но… я никогда не был обычным. Просто знал это. Знал кто я, знал свое будущее. Знал свой путь до самого конца… Эти знания родились вместе со мной.

– Как интересно. И что за путь?

– Я… все расскажу. По порядку. Мой путь – охранять Змея-наступника. До того момента, пока после смерти предыдущего, он не обретет самостоятельные силы.

– Меня, что ли? – опешил Антон.

– Тогда я еще не знал, что именно вас. Ваша личность вскрылась около года назад. Просто в один прекрасный день я вышел из подъезда и встретил вас. Вы привезли Зою в дом ее мамы. А я жил по соседству. Когда увидел вас, сразу понял, кого нужно охранять. Помните, был у вас тогда охранник Рустам, такой крепкий паренек, мастер в восточных единоборствах?

– Помню конечно. Но не помню куда он подевался.

– Я его убрал.

– Как убрал? Убил? – опешил Антон.

– Нет! Я не убиваю. Просто забрал его темные силы. Он стал бесполезен и его устранили от вас.

– Так. Стоп. Кому он стал бесполезен?

– Тем, кто жрал ваши силы. Тем, кому выгоден хаос между мирами богов, людей и мертвых. Высшая нечисть. Их целью было выпить силу будущего Змея до дна.

– Твою мать.

– После Рустама был Владимир Георгиевич, мастер рукопашного боя. Затем братья-близнецы Скворцовы каратисты, после них японец, забыл его имя, затем Дуккар боксер. Продолжать?

– К-хм… Хочешь сказать все мои телохранители на самом деле не защищали меня, а наоборот??? – олигарх был в шоке. После всего того, что он о себе узнал, думал его уже ничего удивить не сможет. А нет. Он все еще оставался слепым.

– Все.

– Бля***!

– Убирать их было не сложно. Мне было достаточно одной пятиминутной встречи с каждым из них. В туалете ресторана, где у вас проходила встреча, за деревом в парке, в котором вы прогуливались. Но на их место всегда приходил кто-то еще. Мне нужно было стать ближе к вам, что бы всегда находиться поблизости.

– Почему я не замечал тебя? Мне казалось я увидел тебя впервые, когда ты приехал на собеседование, устраиваться водителем.

– Я умею быть незаметным, когда надо. Умел… я умел быть незаметным.

– Уже не умеешь?

– Уже нет. Об этом тоже по порядку. В общем, благодаря Зое я устроился к вам водилой. И работа моя стала легче. Я нашел нормальных телохранителей, почти всегда был рядом, успевал устранить пришлых на первых подступах…

– Точно, я еще удивился, что ты выходные не берешь и вечно хвостом крутишься. Думал заработать хочешь больше…

– Все стало на свои места. Я выполнял долг… а потом кое-что случилось! – Петя повернулся к Зое и посмотрел на ее напряженную спину долгим взглядом.

– Случилась моя дочь?

– Да!

– И что? Ты размяк и стал приглядывать за мной уже не так пристально? – хмыкнул Антон.

– Нет! Не так все было… – Петя снова отвернулся к огню. Так ему было легче рассказывать, – я упоминал, что знал свой путь. Когда я встречался с людьми, всегда знал во что может перерасти наше знакомство, повлияет ли этот человек как-то на мою судьбу, что выйдет из нашего общения. Всегда… кроме случая, когда встретил Зою. С ней все было… не обычно. И сперва именно это мне в ней понравилось. Было удивительно общаться с человеком… с девушкой… с которой ты не знаешь, о чем будешь говорить через пять минут, где вы повстречаетесь завтра. А потом…

– Что потом?

– Потом я стал терять силу.

– С чего вдруг?

– Я… Антон Вадимович, я вообще-то хотел сказать это вашей дочери наедине… Но раз уж так сложилось… – голос Пети дрогнул. Он подошел к самой волнующей части своего рассказа, – я… полюбил…

– Зою? – уточнил олигарх, бросив взгляд на дочь, спина которой стала прямой, как палка.

– Ну не вас же.

– Продолжай. Только поскорее, а то кое-кто слишком нервничает…

– Зоя… – Петя обратился к ней, сделав пару шагов к девушке. И даже голос стал звучать иначе. С нежностью, лаской, – Зоя… прости, что не сказал сразу. Я… не мог. Я… был в шоке. Дезориентирован. Не сразу понял, что со мной… В общем… я перестал чувствовать врагов. Видеть людей. Мои умения растворялись, словно туман на солнце. И чем больше сердце рвалось к Зое, тем быстрее я терял силу.

– Странная хрень, пацан.

– Согласен. Но как есть. Я боролся. Я не хотел этого чувствовать. Я не мог, понимаете? Не имел права!!! У меня был долг. Я обязан был его выполнить.

– Теоретически понимаю, не кипятись.

– Не понимаете. Меня ломало, как чертову куклу в разные стороны. А вы еще как назло, отправляли меня с ней по разным делам.

– Надо было сказать. Почему молчал?

– А вы бы поверили? – с сомнением глянул на него Петя.

– М-да, ты прав, не поверил бы. Ладно, вещай дальше.

– У меня была девушка. С которой я иногда виделся и которая служила хорошим буфером между Зоей и мной. Я вроде как занят, а она с Зоей лучшие подруги. Мы не можем быть вместе и все такое. Но потом эта дурочка решила меня бросить! Как будто подождать не могла!

– А зачем мне сейчас эти подробности про какую-то девушку?

– Зоя пришла меня утешить, думала, что я расстроен. А я, черт его дери, был зол! Из-за того, что теперь все, последние барьеры рушились… Зоя… – он сделал еще шаг к ней, – я совсем голову из-за тебя потерял. Прости, я не хотел обижать… Но я боялся. Боялся, что не могу выполнять свой долг… Что…

– Пацан, это ты ей наедине скажешь. Сейчас давай по сути.

– Короче. После того, как мы остались вдвоем… Я потерял остальные силы. Обрел самое прекрасное, любимую женщину и… больше не мог вас защищать. Я… больше не видел настоящее. Враги, друзья слились в единую массу. Изменилась вся моя жизнь. Я стал другим и… я стал бесполезным. Если раньше, где-то в глубине души я имел надежду, что когда вы перестанете во мне нуждаться и я смогу быть с Зоей… у меня будет что-то ей дать. Но… оказалось… я стал никем.

– Дурак! – простонала Зоя, начав оседать на пол. Петя бросился к ней и успел подхватить в объятья. Крепко-крепко прижал к себе и даже глаза зажмурил от удовольствия. Антон посмотрел на парочку со вздохом. Дал им несколько минут и прервал:

– Давай, пацан, заканчивай свой рассказ и я оставлю вас, морковочники… Почему с чувствами к моей дочери у тебя исчезли силы?

– У Соловья есть две ипостаси. Я узнал об этом недавно. Два вида силы. До и после… и та, которая после, приходит много позже, когда встречаешь свою… женщину, – Петя сидел на полу и крепко прижал девушку к груди. Зоя уткнулась ему в грудь и тихо дрожала от слез, – я встретил свою… и не просто любимую, а истинную. Такую, как я сам… и понять это я смог много позже. Когда уехал. Смог разобраться, что же все-таки произошло. А потом… пришла та самая, соловьиная сила.

– Это какая? Свистулька?

– Свистулька, – с улыбкой согласился Петя, – а еще нюх. Я вернулся. В тот день, когда двоедушники, почуяв, что ваша сила вот-вот рванет на полную силу, нагрянули толпой. Я правда не успел ничего сделать, их животная душа погибла. Но я рванул за Некифором. Станислав сбежал еще раньше. В общем все это время я охотился. Не мог вернуться к вам с пустыми руками после того, как сбежал. Хотел хоть как-то загладить свою вину.

– Так. Ладно! – Антон подняла на ноги, – остальное пока не важно. Можете поговорить наедине. Если моя дочь решит тебя простить, я против не буду.

* * *

– Зоя… Зоенька… Девочка моя… любимая… красавица моя, солнышко мое… – Петя оторвал девушку от себя и заглянул в любимые глаза, полные слез, – ты простишь меня? Хоть когда-нибудь?

Зоя отрицательно покачала головой, не в силах вымолвить не слова. Петя побледнел и прикрыл глаза, борясь с болью.

– Никогда?

– Я… не обижаюсь… я… не могу без тебя жить… – выдавила она из себя, схватившись за его футболку худенькими ладошками, – я… это правда? Что ты сказал???

– О, боги… Да!!! До единого слова! Люблю тебя! Да я с ума сошел по тебе. Прости, что мучил, но я и сам мучился… Не мог быть с тобой и не мог без тебя!!!

– И я… люблю тебя… так люблю тебя…

Губы парня нашли ее соленые губки и ласково, но твердо прижались, собирая соленую влагу.

– Прости меня. За боль, за слезы. Я соберу их все, зацелую, залюблю, перекрою любовью каждый день в разлуке. Только дай меня шанс! – он шептал ей это в губы, дурея от запаха, вкуса и ощущения, которое дарило его тело в его объятиях. Тело его женщины. Его, его…

– Господи, да, да, все шансы, все поцелуи… все твое… – она закрыла глаза и вдохнула, все еще не веря, что это правда. Неужели еще полчаса назад она была раненным животным, без надежды на счастье, а сейчас сердце поет от любви?

– Спасибо, родная! Ты не пожалеешь!

Петя поднялся на ноги с любимой на руках и понес ее к дивану. Уложил на подушки и сел рядом.

– А теперь… скажи, что я не ошибаюсь и… у нас будет… ребенок?

– Да, – Зоя залилась краской, – ты… ты… рад?

– Я счастлив! Покажи! – он требовательно потянул вверх футболку, обнажая маленький животик. Погладил его кончиками пальцев. И задрожал. Слезы выступили на глазах, а он даже не заметил этого, – родная… это чудо…

Опустился губами на кожу, чуть выше резинки спортивных брюк и стал покрывать легкими быстрыми поцелуями.

– Спасибо, любимая, спасибо… Я… не знал, что можно быть настолько счастливым… Ты… выйдешь за меня замуж?

Последнее сказал охрипшим голосом и с тревогой заглянул в глаза девушке, не переставая оглаживать животик.

– Да… – не ответила, а выдохнула пораженная она, – да! Да!!! Да!!! – добавила громче, – Да!!!

Петя заволновался, стал шарить по карманам, вскочил, его руки дрожали. Отбежал к двери, у которой висела его куртка и что-то вынув из нее, вернулся к Зое. Стал на одно колено и протянул маленькую коробочку.

– Любимая, открой!

На дне коробочки, на черном бархате лежало маленькое золотистое колечко с фигурками из белого золота. Две летящие навстречу друг другу птички.

– Как красиво…

Петя очень осторожно надел ей кольцо на палец и с облегчение вздохнул, когда оно подошло. Поцеловал ручку. Прижался к ней лбом и прикрыл глаза. Счастья было так много. И так сразу. Как бы с ума не сойти от такой порции.

– Люблю тебя…

– И я тебя люблю!

Глава  13

«У отца с матерью за пазухой и на морозе тепло»

Три дня Степанида провела в постели в доме родителей. Как и ожидалось, дочь с обновленной внешностью они узнали не сразу, непонимающе воззрившись на девушку на своем пороге. И лишь после того, как незнакомка, бросившись им в объятия расплакалась, с удивлением признали кровиночку.

А Степка расклеилась. Ощутив любимые руки да родные стены, позволила горю поглотить себя полностью, чем напугала родителей до чертиков. И только когда, не на шутку напуганная мать пригрозила вызвать врача, дочь наконец, согласилась выйти в столовую и немного поесть.

– Степанида! Мы с отцом настаиваем, чтоб ты нам все рассказала! – голос матери был тверд, но глаза полны тревоги, – прекрати издеваться над стариками, подумай про наше здоровье!

– Да, Фаня, детка, мы же родные тебе! – отец нервничал по-более матери и нервно вертел вилку в руках, – ты можешь все нам рассказать!

– Хорошо, – прошептала дочь, глядя перед собой, – я расскажу. Только прошу вас, не надо меня жалеть. Просто, будьте рядом!

– В жалости близких нет ничего плохого, дочь! – сверкнула очами мать, – это все стереотипы. Ты ведь не дворняжка лишайная, в конце концов!

– Да помолчи ты! – шикнул отец, – дай ей сказать! Ни минуты без нравоучений!

Степке вдруг подумалось, что отношения отца и матери ей кого-то напоминают и едва не прыснула. Точно! Егорыч и Лукерья, они вдвоем тоже постоянно друг друга подначивают. Так, стоп! А не связывают ли ее охоронников близкие отношения? Уж чем-чем, а безразличием там точно не попахивает.

– Коля… умер, – сказала она вслух, подняв глаза на родителей. Мать охнула и побелела, а отец сжал кулаки.

– К-как умер, когда, от чего? – проронила хозяйка дома растеряно, а рука супруга тут же сжала ее ладонь ободряюще. Степанида посмотрела на их сцепленные ладони и даже удивилась, что раньше этого не замечала. Отец с матерью всегда были очень близки и прежде всего думали о своей половинке, а потом обо всем остальном. Даже дочь была на втором плане. Особенно после того, как выросла и покинула отчий дом.

«Я словно была слепа все эти годы. А после того, как стала Слагалицей, многое стала замечать»

– Недавно, мам, сердце… – без раздумий солгала она. Правду им ни за что не скажет.

– Это… ужасно! Н-но, почему ты ничего не сказала, похороны ведь надо организовать и…

– Мама, его… кремировали, – Степка глотнула чаю, проталкивая ком, – так что… похорон и не было.

– Дочь, но все же, почему ты ничего нам не сказала, мы бы были рядом, поддержали тебя, – подал голос отец.

– Пап, мам, понимаете, мы с Николаем расстались. Задолго до его смерти и…

– О Боже! Степанида! С тобой столько всего произошло, а мы ни слухом ни духом! – голос мамы задрожал и глаза наполнились слезами, – мы настолько плохие родители, что ты ничего не хочешь нам сообщать?

– Нет! Ну что вы! – проронила Степка в отчаянии, – просто… мне было стыдно и гадко на душе, я хотела побыть одна и уехала в дедову избу.

– В деревню? В ту самую избу, которая развалилась наполовину? Шутишь? – мать обменялась с отцом странными взглядами. Да, дочка ввела родителей в шок и они никак не могли поверить в происходящее. Разве их Степанида способна на такие не логичные поступки с ее математическим складом ума?

– В ту самую, но она не развалилась, а в отличном состоянии, – Степка вздохнула, собираясь с силами, на ходу сочиняя, что можно поведать родителям, – да, мы с Колей расстались. Поняли, что не любим друг друга и решили начать с начала.

– Вот так запросто? Да вы же вместе больше десяти лет! – воскликнул отец, для которого семья была на первом месте и понять, как можно расстаться после стольких лет, он не мог.

– Пап, так бывает, – она пожала плечами, подумав, что знай отец настоящую правду, он наверное… Да что там, в психушку бы он ее определил, да и все. Понять такое обычным людям не дано. Поэтому правильно, что она расскажет им лишь малую часть произошедшего, – однажды поняли, что стали чужими. Вот и все.

– Ничего себе, – мать потерла область груди и накапала в рюмочку своих сердечных капель, которые всегда стояли на столе. Степка с тоской подумала, что ей пришлось так сильно расстроить мать. Но все равно рано или поздно появиться у них пришлось бы, – но, Степанида, почему из квартиры ушла ты? А не он?

– Мам. Он умер, какая сейчас разница? Я захотела уйти, не могла больше находиться там.

– А как же ты узнала, что он умер?

– Да так, общие… друзья сообщили, – врать было тяжело, поэтому она не глядела в глаза родителей, разглядывая узор на скатерти.

– Бедная наша доченька! – отец поднялся с места и обнял Степку, подойдя сзади, – как ты? Исхудала, не говори, что не переживала! Да ты сама на себя не похожа!

– Из-за расставания не переживала, пап! Честно! – дочь закрыла глаза, прислонившись головой к отцовской груди, – а вот после смерти… да, конечно. Все-таки…

– Да-да, мы понимаем! – мать тоже оказалась рядом и они обнялись втроем, как в старые добрые времена. Они какое-то время стояли посреди кухни, позволив дочери раствориться в любви и заботе.

– Спасибо, вы самые лучшие! – всхлипнула она, вновь размякнув. Она так устала! Как же она устала от происходящего. Ей давно надо было поехать к родителям, не зря говорят, что дома и стены лечат.

– Расскажи, как ты жила в той заброшенной деревне? – спросила мама, когда они перебрались на диван в гостиную.

– Вы не правы, деревня не заброшена, а очень даже наоборот! У нее знаете, какой мэр?! Село разрослось, в нем открыли магазины, отремонтировали школу, дороги покрыли асфальтом! – она начала взахлеб рассказывать, чувствуя, что действительно гордится родным селом и его замечательными жителями, – один… богатый человек вкладывает деньги в его благоустройство, его зовут Антон Грозный, кстати друг мэра, Никиты Честного. Есть свой участковый, Вячеслав Тихий, даже отделение почтовой службы…

Так, слово за слово, она упомянула всех женихов, вскользь о каждом, как о жителях села, с которым якобы познакомилась за это время.

– Есть даже местная ведьма, – она улыбнулась, здесь позволив сказать правду, – травница Матильда, она же мать лесника и бабушка мэра…

– Стоп, Фаня, подожди, – перебил отец, – я запутался в твоих новых знакомых. Ты так быстро сошлась со столькими людьми? Ты, которая всегда сторонилась чужих?

– Причем, исключительно мужчинами, ты заметил? – изогнула иронично бровь мать, – ведьму я не считаю.

– Ну почему же… я познакомилась и с женщинами! Например у Антона есть дочь, ее зовут Зоя. У нее скоро будет ребенок, – улыбнулась Степка. Она оттаивала. Стала рассказывать о своей жизни, о женихах и почувствовала, как узел боли и тоски стал развязываться, – так же познакомилась с двумя девушками, как-то пришли ко мне домой сами, познакомиться хотели. Приятные очень, вежливые, – хохотнула в ладошку, вспомнив приход бывшей пассии Гора, – а еще я познакомилась с очаровательной женщиной, ее Лукерья зовут, она мне по дому помогает… А еще есть Егорыч, тоже по хозяйству хлопочет…

– У тебя там еще и хозяйство? – удивлению родителей не было предела.

– Нет, я имею ввиду починить кое-что, там, воды натаскать… – стала выкручиваться на ходу.

– Надо же, а ты оказывается хозяйственная, быт организовала, работников наняла, – покачала головой мать, – я хочу посмотреть на это! Пригласишь?

– Ой, там ремонт сейчас, – испугалась Степка, что перестаралась, расхваливая, – как доделаю, обязательно приглашу, похвастаюсь.

– Ну хорошо, дочь! – согласилась мама, – но я настаиваю. Очень хочу увидеть, где живет моя дочь и познакомиться с удивительными деревенскими жителями. А то какие-то они слишком идеальные у тебя выходят.

– Они такие и есть, мам. Правда, мальчики очень хорошие!

– Фаня, а уж не влюбилась ли ты часом?

– Может и влюбилась, пап! – улыбнулась она.

– Что, во всех сразу?

– Ага! Они такие замечательные, прямо не знаю, на ком остановиться, – она рассмеялась, переведя все в шутку, – спасибо вам, мне правда, легче стало! Поговорила с вами и отпустило!

* * *

«Прошедшего не возвратить, а думай, как наперед жить»

На следующий день после задушевных бесед с родными, засобиралась Степка в старую квартиру. Хочешь – не хочешь, а сходить надо, хотя бы для того, дабы разобраться с документами и вещами, ведь родственников у огневика не было. Да и душе требовалось поставить точку. Теперь уже навсегда попрощаться с прошлой жизнью и попытаться забыть о Николае и его ужасной смерти.

Помня о своем обещании не выходить на улицу без защиты, она набросила на плечи, поверх теплой куртки, шаль, подаренную Славиком и красиво заколола брошью Петра. Не совсем ее стиль, конечно, но получилось неплохо.

Улица встретила шумом дорог, от которого она успела отвыкнуть в деревне, пронизывающим ветром с колючими снежинками и… большим черным псом у двери подъезда. Степка собак не боялась, но от немигающего желтого взгляда животного поежилась. «Без намордника, поводка или хотя бы ошейника, – отметила она, застыв на пороге, – такая громадина и беспризорная? Да она сожрет меня и не подавится!» Женщина сделала робкий шажок в сторону, но пес вдруг опустил голову и посторонился, пропуская ее. «Надо же, воспитанный! Значит просто ждет хозяина! А я уже решила, что ничейный». Она спустилась по ступенькам и поспешила к остановке, через время позабыв о животном.

Дорога к прежней квартире была недолгой. Почти сразу подошла нужная маршрутка, не позволив Степке продрогнуть на ветру. Но каково было ее удивление, когда у парадного Колиной квартиры вновь встретила пса. Большого, в этот раз серого и так же без намордника. «Что-то собак бездомных развелось, – подумалось ей, – да еще таких громадин!» Но когда пес снова опустил голову, сверкнув желтыми глазами и посторонился, Степка нахмурилась. В подъезд заходила с опаской, поглядывая по сторонам. В душе поселился страх. От чего-то вспомнился хапун и позвоночник сковало ужасом. На негнущихся ногах едва добралась до квартиры, дрожащими руками открыла замок и захлопнула за собой дверь, чувствуя, как хаотично колотится сердце и страх плещется меж лопаток.

«Фуф, так и до паранойи рукой подать! Собаки бродячие пугают…» Развить эту мысль не удалось, так как взгляд остановился на распахнутых дверцах шкафа в прихожей. Тот оказался пуст. Полностью. Ни пальто, курток или старых пиджаков Николая. И даже зонта. Такой же пустой оказалась обувная тумба. Степка в полном шоке прошлась по квартире. Ноль. Ничего. Никаких признаков жизни. Ни одежды, личный вещей, фотографий или книг. «Николай съехал из своей квартиры? Почему?»

Ответ нашелся на столе в бывшем его кабинете. Тетрадный листок в клетку и несколько строк:

«Здравствуй, Степанида. Квартиру я продал со всем имуществом. С первого января в нее въедут новые жильцы. Деньги от продажи и кое-какие накопления перевел на твой счет в банке. Сделай с ними все, что посчитаешь нужным. В любом случае ближе тебя у меня никого нет, так что тебе ими и распоряжаться.

Не держи зла на старика. Или держи, как хочешь… Там, где я сейчас нахожусь, мне больше ни до чего нет дела. Прощай.

Не гневи богов и будешь счастлива!

Негослав»

И почему в глазах печет и хочется плакать? Он же был подонком и убийцей, украл у нее одиннадцать лет жизни и порядком раздражал последние полтора месяца…

И вот только утерла непрошенные слезы, как накрыло тошнотой, выбивая дыхание. Степка не успела толком разобраться, что не так, как ухнула в пропасть. «Нет, только не это!!!»

В этот раз очнуться в новом теле было сродни полученной оплеухе. А нет, это была самая настоящая пощечина! Женщина тут же распахнула глаза и открыла рот, чтоб покрыть изысканным матом, посмевшего поднять на нее руку, но из губ сорвалось невероятное: