Текст книги "Колониальная служба (Сборник)"

Автор книги: Мюррей Лейнстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 47 страниц)

– Драгоценности – настоящие, – сказал он сухо. – Они имеют цвет и вес, и ты можешь их потрогать. Но твой кинжал уничтожит их.

Один мудрец из Коринфа говорил, что над магическими сокровищами необходимо совершить определенный Обряд прежде, чем оно станет принадлежать тебе и освободится от власти тех, кто его тебе дал. Они вполне могут снова превратить его, ну, например, в листья или мусор, если не совершить Обряда.

– Дотронься до золота кинжалом, – сказал Таинственный Незнакомец.

Я повиновался, дрожа от страха. И как только железо коснулось золота, воздух задрожал, я увидел вспышку и сокровище, все до самой крошечной жемчужины, исчезло прямо у меня на глазах. Снова появился дымящийся пергамент. А мой кинжал обжег мне пальцы, таким горячим он стал.

– Ах, да, – сказал Таинственный Властелин, кивнув головой. – У силового поля есть энергия. Когда железо поглощает ее, оно нагревается. – Затем он посмотрел на меня весьма дружелюбно.

– Ты принес перья и пергамент, – сказал он. – И уж по крайней мере не использовал то, что я тебе дал, чтобы произвести впечатление на своих друзей. А еще тебе хватило ума не устраивать тут снова той возмутительной парфюмерной вони. Может быть, все-таки что-то у тебя в голове есть. Я еще раз попробую объяснить тебе… Ладно, садись и возьми перо и пергамент. Подожди! Давай устроимся поудобнее. Спрячь свой кинжал в ножны или еще лучше, отложи его подальше.

Я убрал кинжал за пазуху. Казалось, что Могущественный Властелин задумался над чем-то, затем он коснулся какого-то предмета у себя на боку и мы оказались в чудесном павильоне с мягкими подушками и нежно поющим фонтаном.

– Садись, – сказал Властелин. – Я знаю, что людям нравятся подобные вещи, мне рассказал об этом один человек, с которым я когда-то подружился. Его ранили и ограбили разбойники, поэтому у него не было ни грамма вашего проклятого металла, и я смог помочь ему. Он научил меня языку, на котором вы разговариваете. Но он так и не перестал верить в то, что я злой дух, и самым честным образом меня ненавидел.

Я все никак не мог успокоиться и забыть исчезнувшее сокровище. Ведь ни один король на свете не владел подобным богатством. Иоганнес! Моя душа скорбела о тех сокровищах. Только золота там было столько, что не уместилось бы в твоем жилище, а тяжести драгоценностей не выдержал бы пол. О, Иоганнес! Какое там было богатство!

– То, что ты должен записать, – услышал я, – поначалу покажется тебе бессмыслицей. Сначала я расскажу тебе теории и факты, потому что их легче всего запомнить. Затем ты узнаешь, как их надо применять в жизни. И вот тогда вы, люди, окажетесь у истоков такой цивилизации, которая может существовать рядом с проклятым металлом.

– О, Великий и Могущественный, – умолял я его, – дай мне еще один пергамент, в котором заключено сокровище.

– Пиши! – приказал он.

И я начал писать. Иоганнес, я и сам не могу объяснить тебе того, что я записывал. Он произносил знакомые мне слова, но я не понимал их, будто он говорил на чужом языке. Вот, попытайся отыскать тайную мудрость в том, что ты прочитаешь: «Наша цивилизация основана на силовых полях, которые действуют всюду как субстанция. Магнетит окружен невидимым и неосязаемым силовым полем. Но поля, используемые моим народом для строительства жилищ, изготовления инструментов, средств передвижения и даже станков, можно потрогать и увидеть, ибо такова их сущность. Более того, мы умеем создавать такие поля и привязывать их к органическим объектам так, что они становятся постоянными полями этих объектов, и не требуется никакой дополнительной энергии для их поддержания, так же как магнитные поля не нуждаются в дополнительной энергии, чтобы не иссякнуть. Наши поля также имеют трехмерную проекцию, могут принимать любую желаемую форму и обладают всеми характеристиками предмета, кроме его химического состава».

Иоганнес! Разве не поразительно то, что некоторые слова, произнесенные вместе и имеющие отношение к тайным и магическим вещам, могут быть настолько лишены какого-либо смысла и даже намека на возможность их понять? Я живу отчаянной надеждой, что он наконец даст мне ключ к тайне, но мне кажется, что узнать, понять и создать заклинание для свершения Таинства при столь загадочных и зашифрованных указаниях будет настолько сложно, что мой мозг отказывается мне подчиняться. Вот еще пример: «Когда будет построен генератор силового поля, описанного ранее, окажется, что пульсаторные поля, которые являются сознанием, в состоянии отлично контролировать все остальные силовые поля. Нужно только представить себе желаемый предмет, и генератор создаст его изображение на пульсаторном поле – сознании…»

В тот первый день мой таинственный и могущественный собеседник говорил бесконечно, долгие часы, а я писал, пока у меня не заболела рука и я уже совсем перестал что-либо понимать. Время от времени, чтобы отдохнуть, я читал ему те слова, которые записал. А он слушал меня и был явно доволен.

– Господин! – сказал я дрожащим голосом. – Могущественный Господин! Загадки, которые я записываю на пергамент по твоему повелению, непонятны простому смертному!

Но он ответил мне с презрением:

– Пиши! Со временем кто-нибудь сумеет разобраться в твоих записях. А я буду понемногу разъяснять тебе свои слова, так что даже ты сможешь осознать начала моих знаний.

Затем он добавил:

– Ты устал. Тебе нужна игрушка. Ладно. Я снова создам для тебя сокровище, с которым ты так забавно развлекался. А еще я сделаю для тебя лодку с мощным мотором, чтобы ты мог добраться куда захочешь и не будешь при этом зависеть ни от прилива, ни от ветра. Еще я дам тебе возможность построить себе великолепный дворец со сказочным садом там, где ты пожелаешь. Он так и сделал. Мне кажется, что ему доставляет удовольствие, обдумав, написать значки на листах пергамента, прижать их к своему боку, а затем положить на землю у моих ног, чтобы я мог их поднять. Он с довольным видом объяснил мне, что чудеса спят, заключенные в лист пергамента, и лишь порвав его, можно выпустить их на свободу, но главный враг этих чудес – железо – поглощает и уничтожает их. Он очень любит говорить загадками, правда, иногда я вдруг понимаю, что он шутит.

Очень странно, но постепенно я стал воспринимать Властелина как человека. Это никак не вяжется с мистическими законами. Я ощущаю его одиночество. Мне кажется, ему нравится со мной разговаривать. А ведь он Могущественный Властелин, один из Грешников, изгнанных из Рая. Он все время говорит об этом каким-то загадочным непонятным языком, как будто он пришел из другого мира, похожего на наш, только гораздо большего. Он называет себя космическим путешественником и говорит с любовью о своем народе, и о Небесах, во всяком случае, о городе, в котором он жил, – ведь должны же там быть огромные города – со странной и горделивой нежностью. Если бы не его чудесная сила, которая остается для меня загадкой, я бы вполне мог поверить в то, что он – единственный представитель народа, сосланного навечно на чужбину и подружившегося с человеком только потому, что ему одиноко. Но ведь невозможно обладать его способностями и не быть Могущественным Властелином. И вообще, кто же не знает того, что других миров не существует?

Наши непонятные мне встречи и разговоры продолжаются вот уже более десяти дней. Я исписал множество листов пергамента. Одни и те же загадочные метафоры появляются вновь и вновь. «Силовые поля» – бессмысленный термин – встречается очень часто. Есть еще другие слова, вроде «катушки», «первичный» и «вторичный», употребляемые, когда речь идет о медной проволоке. Он диктует мне подробнейшие описания совсем простым языком пластин из разного металла, которые необходимо опустить в кислоту. И еще говорит о круглых пластинах из таких же металлов, между которыми должен находиться воздух или воск определенной толщины. А вот объяснение того, благодаря чему он живет: «Поскольку я привык к намного более плотной атмосфере, чем здесь, на Земле, я вынужден поддерживать вокруг себя силовое поле, которое создает плотность воздуха, близкую к той, что существует на моей родной планете. Это поле невидимо, но поскольку оно должно постоянно передвигаться, чтобы менять и обновлять воздух, которым я дышу, оно создает вокруг моего тела нечто похожее на облако. Это поле поддерживается генератором у меня на боку, который также обеспечивает энергией те артефакты, в которых у меня возникает нужда.

О друг мой, Иоганнес! Я схожу с ума от нетерпения! Если бы я не верил в то, что наступит день и он даст мне ключ ко всем своим загадочным речам и я смогу узнать Имя и Слово, дающие жизнь его творениям, я бы давно поддался отчаянию и отказался от своей затеи.

Постепенно он становится добрее ко мне. Он дает мне все, о чем я его прошу, и я уже много раз испытывал его подарки. Пергамент, в котором заклинанием заключен прекрасный сад, один из многих, данных мне Могущественным Властелином. Он говорит, что стремится передать человеку свои знания, а затем заставляет меня писать таинственные и совершенно бессмысленные слова, например: «Корабль достигает скорости выше скорости света благодаря обычному генератору скорости, отличающемуся от описанного выше лишь тем, что в нем изменены константы таким образом, что он не может генерировать энергию в обычном пространстве и должен изменить пространство путем создания напряжений. Процесс…» Или еще… Я выбираю наугад, Иоганнес… «Проклятый металл, железо, необходимо удалить не только из всех цепей, но и вообще не приближаться с ним к аппарату, использующему высокочастотные колебания, поскольку он поглощает их энергию и мешает действию…»

Я как несчастный, трепещущий на пороге Рая и не способный войти, поскольку ключ пропал куда-то. «Скорость света»! Интересно, что могут означать эти слова? Все равно, что говорить о скорости погоды или гранита! Каждый день я умоляю его раскрыть секрет своих слов. Ведь даже в тех чудесных пергаментах, которые он дает мне, заключена такая сила, что и не снилась никому из смертных!

Но это еще не все. Он говорит так, будто он невыносимо одинок, последний представитель странного народа на Земле, будто бы ему нравится вот так запросто, по-приятельски, беседовать со мной. Когда я молю его назвать Имя и Слово, дающие неограниченную власть над чудесными заклинаниями, его веселят мои мольбы, и он, правда весьма добродушно, называет меня дураком. И снова произносит свои загадочные речи о силовых полях, а потом дарит пергамент, в котором заключен дворец с золотыми стенами и изумрудными колоннами. И весело напоминает мне, что какой-нибудь, обезумевший от жадности грабитель с топором в руках, способен разрушить мой дворец в одно мгновение. Я схожу с ума, Иоганнес! Но я могу получить огромные знания. Постепенно, осторожно я стал вести себя, будто бы мы с ним просто друзья, и хотя и принадлежим к разным народам, а он, конечно же, неизмеримо мудрее меня, но все же он – мой друг. И тем не менее я помню предупреждения уважаемых мной авторов манускриптов, что необходимо быть очень осторожным, когда имеешь дело с Силами, явившимися в результате свершения Таинства.

У меня появился план. Я знаю, он очень опасен, но я в отчаянии. Видеть и не быть в состоянии обладать такой мудростью и властью, как ни один человек до тебя еще не только не имел, но и даже и не мог мечтать…

Солдат, который передаст тебе это письмо, отправляется завтра. Он инвалид, и путь у него может занять месяцы. Когда ты получишь сие послание, все уже решится. Я знаю, что ты желаешь мне удачи. Попадал ли кто-нибудь еще, интересующийся всевозможными магическими тайнами и загадками, в столь печальную ситуацию, когда ты уже почти держишь знание в руках, но нет, в последний момент тебя лишают этого знания…

Твой друг

Каролус.

Написано

в очень плохой

гостинице в Монтевиччио.

Иоганнес!

В Гент к Лорду Брабанту отправляется курьер, и у меня появилась возможность послать тебе письмо. Мне кажется, я схожу с ума. Я обладаю несказанной властью, еще никто до меня не владел такой, и тем не менее в душе моей поселилась горькая печаль. Выслушай меня. Три недели я ходил на холм у Монтевиччио и приносил к себе в гостиницу загадочные записи, о которых я тебе рассказывал. Мой сундук набит пергаментами с заклинаниями, но ни Имени, ни Слова, дающих Власть, я не узнал. Властелин насмехается и дразнит меня, но как-то совсем невесело. Он утверждает, что в его словах нет ничего загадочного, их только нужно суметь прочитать. Некоторые из них он повторяет снова и снова, и теперь они превратились в нечто похожее на указания, как надо соединить куски металла вместе механическим путем. Затем он заставил меня выполнить эти инструкции. Но ни Имени, ни Слова произнесено не было – только куски металла, соединенные друг с другом очень хитрым способом. А как может металл, не вдохновленный магической и тайной силой Слова или произнесенного вслух заклинания, иметь способность творить чудеса?

Наконец я понял, что он никогда не откроет мне тайн, о которых говорил. И я уже был в столь дружеских отношениях с Властелином, что мог позволить себе восстать и даже поверить в то, что у меня есть шанс на успех. Вокруг его тела клубилось облако, поддерживаемое чудесной магической печатью, которую он носил у себя на боку и называл «генератором». Стоило уничтожить облако, и он погиб бы, во всяком случае, так он мне сам говорил. Именно по этой причине он не осмеливался дотрагиваться и приближаться к железу. Так вот, у меня появился план.

Я притворился больным и сказал, что отдохну в крестьянской крытой соломой хижине, стоявшей у подножия холма и в которой никто не жил. Конечно же, в таком грубом жилище не было ни единого гвоздя. Если он действительно так хорошо ко мне относится, как утверждает, он отпустит меня туда поболеть. Если его привязанность ко мне столь велика, он вполне может приходить ко мне туда и мы сможем вести наши разговоры там. Уверенный в его дружбе, я буду там один.

Странные речи, если учесть, кто был моим собеседником, не так ли? Но я ведь общаюсь с ним вот уже три недели.

Я лежал и стонал в хижине в полном одиночестве. Он пришел на второй день. При виде его я изобразил огромную радость и зажег очаг. Он посчитал, что это знак уважения с моей стороны, а на самом деле я всего лишь подал сигнал. Затем, когда он начал расспрашивать меня о здоровье, снаружи раздался крик. Деревенский священник, простой, но очень храбрый человек, помогал мне. Как только из трубы появился дым, он подобрался к хижине и протянул железную цепь вокруг нее – цепь мы заранее обернули тканью, чтобы она не гремела. И вот священник встал перед хижиной, подняв высоко над головой распятие и распевая торжественные заклинания, изгоняющие дьявола. Храбрейший человек, этот деревенский священник, ведь я рассказал ему, что мой знакомый – страшнейший и ужаснейший враг всего человечества.

Властелин повернулся и посмотрел на меня, а я сжал в руке кинжал.

– Я держу проклятый металл, – сказал я злобно. – Дом окружен кольцом из этого металла. Немедленно назови мне магические Имя и Слово, которые заставляют твои заклинания действовать. Открой мне секрет тайнописи, которой ты заставлял меня писать. Тогда я убью священника, уберу цепь и не причиню тебе вреда. Ты сможешь спокойно уйти отсюда. Говори быстрее или…

Властелин бросил на землю пергамент и тут же заклубился туман, будто бы на свет должно было явиться нечто ужасное. Но через мгновение пергамент обуглился и превратился в пепел. Железное кольцо вокруг хижины уничтожило его силу. Властелин понял, что я говорю правду.

– А! – сухо сказал он. – Люди! А я – то считал его своим другом.

Он дотронулся до своего бока.

– Конечно же! Я должен был знать: железо окружает меня. Мой прибор греется…

– Имя! – зарычал я. – Слово! Дай мне Власть, и я убью священника!

– Я попытался, – сказал Властелин тихо, – дать тебе мудрость. А ты готов заколоть меня проклятым металлом, если я не скажу тебе того, чего на самом деле не существует. Но все равно не смогу прожить долго в железном кольце. Мой генератор сгорит, и силовое поле исчезнет. Я задохнусь в воздухе, которым вы дышите. Разве ты не получишь от этого удовлетворения? Разве необходимо еще и заколоть меня?

Я вскочил со своего соломенного ложа, чтобы напугать его еще больше. Я совсем обезумел, Иоганнес, я не помнил себя!

– Помни, – сказал Властелин, – что умирая, я мог бы убить и тебя, но я считал тебя своим другом. Я выйду к твоему священнику. Я предпочитаю умереть от его руки. Возможно, он всего лишь просто дурак.

Он спокойно пошел к двери. Когда он переступил через цепь, мне кажется, я увидел легкий дымок, но он дотронулся до предмета у себя на боку, и туман вокруг его тела рассеялся. Послышался хлопок, и одежды Властелина взметнулись как от порыва ветра. Он споткнулся, но продолжал идти, потом снова дотронулся до своего бока и облако снова окутало его тело, а он пошел увереннее. Он даже не попытался свернуть в сторону, а шел прямо к священнику, и даже мне было видно, с каким достоинством он держался.

Тут я увидел, как священник вытаращил глаза, он-то увидел Властелина, который был небольшого роста с огромной головой и шишковатыми щупальцами на лбу, в первый раз. Священник сразу понял, что это существо не принадлежит к миру людей, а является Могущественным Властелином и одним из Грешников, изгнанных из Рая.

Я услышал, как Властелин с достоинством заговорил со священником, но слов я не расслышал. Я был зол и разочарован. Но священник не дрогнул. По мере приближения Властелина он начал двигаться ему навстречу. Его лицо перекосила гримаса ужаса, но он был полон неколебимой решимости. Он вытянул вперед руку с распятием, которое было прикреплено к железной цепочке у него на поясе. Вкрикивая слова молитвы, он пытался дотронуться распятием до властелина.

И тут появился дым. Из того места, где был генератор на боку у Властелина и которого он касался, чтоб оживить свои магические печати и заклинания. А потом…

Я был ослеплен. Будто молния с небес вспыхнул ослепительный голубой свет, который превратился в рычащий огненный шар, а затем в облако черного дыма. А над нашими головами прогремели яростные раскаты грома.

И все. Священник с серым от ужаса лицом, но горящими фанатичным огнем глазами и обгоревшими бровями распевал молитвы дрожащим голосом.

Я приехал в Венецию. У меня масса пергаментов с заклинаниями, и я могу творить чудеса, которые и не снились ни одному человеку. Но я до них не дотрагиваюсь. Я работаю день и ночь, не разгибая спины, пытаясь разгадать тайнопись, чтобы получить ту мудрость, которой обладал Властелин и хотел отдать людям.

Ах, Иоганнес! У меня есть заклинания, и я могу творить чудеса, но ведь стоит мне использовать эти заклинания, других уже не будет, и я снова буду бессилен. Я имел такую возможность получить знание, которым не обладал ни один человек, а я ее упустил. Но я проведу годы, если понадобится, всю жизнь, в поисках истинного значения слов, сказанных Властелином. Я – единственный в мире человек, имевший возможность каждый день на протяжении долгих недель говорить с Повелителем Царства Тьмы. Он считал меня своим другом и сам навлек на себя погибель. Наверное, и вправду в моих записях заключена истинная мудрость. Но как же мне отыскать указания о том, как надо действовать, в тех загадочных словах, которые он мне продиктовал. Ну, вот смотри: «Пластины двух различных металлов, опущенные в кислоту, генерируют силу, для которой у людей еще нет названия, но которая является основой истинной цивилизации. Такие пластины… »Я схожу с ума от разочарования. Иоганнес! Почему он не говорил понятным языком? И все же я непременно раскрою его тайну…

Записка от Питера Макфарланда, физический факультет Гаверфордского университета, профессору Чарльзу, кафедра латинского языка.

«Дорогой профессор Чарльз!

Моя реакция такова: «Черт подери! Где остальные записи?!»

Макфарланд».

ИЗ ГЛУБИНЫ

Я, Сард, делаю это сообщение для всех шади во время Мирных Течений. По предложению Морпта, ученого, я совершил пробное путешествие после того, как мы обсудили. с ним природу Объекта, упавшего в Хонду с Поверхности. Боюсь, что мое сообщение не будет признано соответствующим действительности. Поэтому я ожидаю заключения о состоянии моего рассудка, предоставляя шади решить, является ли оно результатом научных исследований или бредом сумасшедшего…

Я присутствовал при падении Объекта. В тот момент я находился в связи с ученым Морптом, который размышлял об устройстве Вселенной. Он пребывал в полусонном состоянии, и ум его работал скорее добросовестно, чем вдохновенно, когда он обдумывал, как изложить нам, его ученикам, доказательства справедливости колуфиановой теории Вселенной, утверждающей, что мир – это раковина из прочной материи, наполненная водой, которая, естественным образом отталкиваясь от центра, создает давление, причем мы, шади, живем в области наибольшего давления. Он почти заснул, размышляя с целью расширения нашего кругозора о том, что данная теория объясняет все известные физические явления, кроме наличия газообразной субстанции, которая не является ни жидкой, ни твердой и находится единственно в плавательных пузырях наших тел. Мы знаем, что пузырь – бессмертная часть организма, которая поднимается к центру Вселенной, где тело поглощается и существует вечно.

Пока Морпт размышлял, я вспомнил его опыты, в которых часть газа выводилась из тела шади и помещалась в специальное хранилище. Так как одновременно с этим процессом в организме вырабатывается новый запас газа, подобные опыты не представляют опасности. Морпт отрицал божественность газовой субстанции, несмотря на ее исключительность и чрезвычайно важное значение для организма шади. Эти его эксперименты вызывали серьезное волнение в научных кругах.

Но в тот момент он оставался просто полусонным учителем, обдумывающим лекцию, уже сотни раз проведенную им раньше. Его немного беспокоил острый камень, который впился в седьмое щупальце; впрочем, камень не был столь серьезным неудобством, чтобы заставить его пошевелиться.

Я лежал в своей пещере, с интересом вникая в ход его мыслей. Неожиданно я почувствовал, как нечто спускается к нам сверху. Присущий шади инстинкт блокировать передачу мыслей и хватать пищу прежде, чем кто-либо успеет о ней узнать, сработал мгновенно. Я выплыл из пещеры и моментально оказался под Объектом. Я поднял щупальца, чтоб схватить его. Все произошло автоматически: я экранировал свои мысли; мое чувство пространства напряглось до предела; кроме того, я приготовился воспринимать мысленные образы падающего Объекта в полном их объеме, чтобы уловить и предотвратить попытки скрыться.

Помимо естественно инстинктивной реакции существовали еще две причины, объясняющие мое поведение. Одна из них заключалась в том, что сравнительно недавно я уже получил пищу; другая – в пришедших от Объекта мысленных образах, которые оказались самым неожиданным образом созвучны теме лекции Морпта и моим собственным мыслям. Когда мое первое щупальце схватило спускающийся предмет, вместо мысленных образов страха или борьбы я перехватил мысли о вечности, передаваемые с невыразимым отчаянием:

– О, дорогой мой! Мы больше никогда не увидим Поверхность!

И тут мне мысленно представились ослепительные образы Поверхности. Поскольку я собираюсь описать их позже, я временно опускаю рассказ о мысленной картине, которую я видел и благодаря которой у меня появилась возможность серьезно задуматься.

Если бы я, следуя велению инстинкта, проглотил Объект, то оказалось бы весьма сложно переварить его. Объект, как я вскоре обнаружил, был сделан из того редкого прочного вещества, которое попадает к нам только в виде артефактов. Похожий экземпляр был подробно и многократно описан Глором. Длина его равнялась половине длины тела, он оказался пустым внутри, заостренным с одного конца, другая сторона его была удивительно плоской, с отверстиями и наростами странной формы; из него торчали две рукоятки и пустая труба.

Как я уже сказал, Объект был сделан из редкого твердого материала. Полый внутри, он содержал газ!

Вскоре я стал получать противоречивые мысленные образы и понял, что внутри Объекта находятся два живых существа, живущих не в воде, а в газообразной среде! Я был потрясен. Некоторое время я ничего не воспринимал, кроме мыслей этих существ. Я крепко держал Объект щупальцами, ошеломленный невероятным фактом, с которым столкнулся. Я был в высшей степени неосторожен, так как в этот момент меня могли убить или поглотить. Но я быстро пришел в себя и вернулся в пещеру, забрав Объект с собой. По дороге в пещеру я уловил странные мысли, доносившиеся из Объекта: «Мы упали на дно? Нет! Что-то схватило нас… Оно, должно быть, чудовищных размеров. Конец близок…»

Не отвечая на эти мысли, другое существо думало только об эмоциональных вещах, описать которые я не в состоянии, так как совершенно их не понимаю. Они представляют психологию, настолько чуждую нашей, что у меня нет возможности выразить их. Я могу сказать только, что второе существо было в полнейшем отчаянии и поэтому очень сильно хотело, чтобы первое существо крепко держало его своими щупальцами. Оно стало бы беспомощным, но именно к этому и стремилось второе существо. Объяснить это я не могу.

Втягивая Объект в пещеру, я случайно прижал его к скале, нависающей над входным отверстием. Удар был сильным. И снова в их мыслях скользнуло отчаяние.

«Ну, вот и все!» – подумало первое существо и стало с ужасом искать отверстие, через которое струится внутрь вода.

Поскольку психология этих существ совершенно необъяснима, я только пытаюсь суммировать некоторые мысленные образы, полученные мной в течение последующего короткого периода, которые помогли мне понять историю Объекта.

Это был научный эксперимент. Объект создали для существ, которые дышали газом, и его предполагалось опускать в районы высокого давления. Существа относились к одному виду, и, чем они различались, мы, шади, не смогли бы определить. Один думал о себе как о «мужчине», другой – как о «женщине». Они не боялись друг друга и сопровождали Объект, чтобы записать свои наблюдения. Объект был подвешен на длинном щупальце с артефакта, как и описывал Глор.

После окончания наблюдений их собирались вернуть на артефакт, где они присоединились бы к своим товарищам.

То, что два существа могли находиться рядом, не представляя друг для друга никакой опасности, казалось довольно странным. Но, прочитав их мысли, я понял, что сорок или пятьдесят особей того же вида ждали их возвращения и все они были лишены инстинкта добывать пищу, поедая себе подобных.

Конечно, такое поведение кажется невероятным, но я лишь сообщаю вам о тех мысленных образах, которые получил. Я также узнал, что, когда они опускались вниз, щупальце сломалось и Объект упал в район высокого давления. Когда Объект приблизился ко мне, я инстинктивно схватил его, едва не проглотив. Я мог бы сделать это с легкостью.

Находясь в своей пещере, я попробовал вступить в контакт с существами, скрытыми в Объекте. Однако мои попытки парализовать их страхом или передать им связное сообщение успеха не имели. У меня сложилось впечатление, что они лишены способности воспринимать чужие мысли. Они – разумные существа, но даже без ментальной блокировки не имеют ни малейшего представления о том, что думают другие. Мысли этих созданий – тайна для всех других представителей их расы.

Я попытался понять природу этих существ – и потерпел неудачу. Чувство бессилия охватило меня, и я послал мысленное сообщение Морпту, он все еще пребывал в полудреме, с подробностями излагая следствие теории, что газ, высвободившийся из плавательных пузырей мертвых шади, собирается в центре Вселенной в огромный воздушный пузырь и что границей между этим пузырем и водой как раз и является легендарная Поверхность.

Легенды о Поверхности широко известны. Морпт рассуждал с ленивой иронией, что если считать газ бессмертной частью шади, то пузырь в центре Вселенной является, по-видимому, местом грандиозной битвы, ведь стоит двум любым шади встретиться, как они тут же вступают в борьбу не на жизнь, а на смерть. В этот момент я прервал его, чтобы сообщить о появлении Объекта. Я передал всю информацию, которую мне удалось воспринять.

Я моментально почувствовал, как чужие ментальные излучения плотно окутали меня. Все ученики Морпта мгновенно оказались начеку. Я заблокировал свои мысли с особенной тщательностью, чтобы не выдать местонахождения своей пещеры и в то же время сообщить максимум информации. Я подробно рассказал все, что успел узнать.

В другой ситуации я бы гордился тем необычайным интересом, который вызвало мое сообщение. Казалось, что в обсуждении участвует каждый шади из Хонды. Многие, конечно же, заявили, что я лгу. Но я был сыт и полон любопытства. Я не собирался открывать своего местонахождения тем, кто таким образом бросил мне вызов. Я ждал. Даже Морпт попытался насмешками заставить меня забыть об осторожности и буквально рассвирепел (очень характерная реакция для шади), когда у него ничего не вышло. Но Морпт опытен и огромен. Мои шансы были бы близки к нулю при встрече с ним вне зоны Мирных Течений.

Как только стало ясно, что выманить меня не удастся, Морпт стал хладнокровно обсуждать проблему Объекта. В конце концов, он предложил совершить путешествие, из которого я только что вернулся. Если, несмотря на всю мою осторожность в отношениях с другими шади, – все ученики Морпта могли оценить этот иронический вызов, который он мне бросил, – так вот, если, несмотря на всю мою осторожность, я не побоюсь послужить науке, он, Морпт, советует мне доставить Объект обратно в область Высот, близкую к Поверхности. Существа внутри Объекта укажут мне дорогу. А моя сила и ярость послужат мне защитой от них в случае необходимости. Единственной же защитой от условий, царящих в этой таинственной зоне, будет комплекс упражнений, разработанных Морптом.

Морпт сказал, что, как мне известно, газ в наших плавательных пузырях расширяется по мере понижения Давления. Обычно мы можем плыть, преследуя добычу, или погружаться на дно при помощи специальных мышц. Но он сообщил мне, что, когда я достигну Высот, наружное давление станет таким низким, что даже эти мышцы не смогут удержать газ. В этом случае, согласно рекомендациям Морпта, я должен выпустить часть газа. Тогда я смогу снова регулировать подъем. В противном случае увеличивающийся в объеме газ может стремительно вытолкнуть меня наверх, он даже способен разорвать мой плавательный пузырь и проникнуть в полость тела. Расширение газа может быть столь значительным, что он вынесет меня на Поверхность – прямо в центральный пузырь, согласно следствиям из теории Калуфа.