Текст книги "Колониальная служба (Сборник)"

Автор книги: Мюррей Лейнстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 47 страниц)

– Никаких причин для волнений, – спокойно ответил Горн. – Само утихнет. Я знаю, в чем тут дело.

В подтверждение своих слов он просидел несколько минут, ничего не делая, и действительно, грохот и треск постепенно прекратились. После этого случая экипаж корабля стал ему доверять, хоть и с опаской. Двигатели шумели, но «Тебан», наверное, был единственным кораблем во всей освоенной галактике, чей экипаж смог привыкнуть к этим тревожным звукам и уже начинал воспринимать их спокойно, как само собой разумеющееся, рядовое явление. Но если бы с Горном вдруг что-нибудь случилось, на борту «Тебана» мгновенно возникла бы паника.

«Тебан» приближался к Гермесу. На самом деле планета носила имя Гермес-2, но в этой системе не было обитаемых миров, поэтому значение имел только тот, на котором стоял маяк. Выйдя из гиперпространства, «Тебан» двинулся прямо на четкие сигналы маяка. Он заходил на посадку.

Шар планеты постепенно рос на экранах, и перемежающиеся пятна коричневой и зеленой растительности вскоре превратились в континенты и острова. Уже удавалось различить мелководные, больше похожие на болота, моря и скопления облаков, придававшие Гермесу сходство с любой окруженной атмосферой планетой, какой она видится из космоса.

В момент вхождения «Тебана» в атмосферу маяк находился в зоне рассвета, а грунта корабль коснулся в разгаре утра.

Они совершили посадку на широкой полосе голой земли, опоясывающей маяк. Сам маяк находился в стандартном коническом корпусе из флюоресцирующего пластика и был виден даже из космоса. Он работал на автономном источнике питания, что обеспечивало его энергией на годы вперед, а свойства материала корпуса защищали от любой непогоды и природных катаклизмов. Посадочная площадка была достаточно широка для посадке нескольких кораблей типа «Тебана» и покрыта металлопластиком, пропитанным гербицидом. И все же нашлось растение, которому сверхпрочное покрытие и ядовитая протрава оказались нипочем – красно-коричневая поросль, напоминающая кружева, победоносно накрыла площадку плотным слоем, толщиной почти пять сантиметров.

Конус маяка, испускающий флуоресцентное свечение, явно не годился для жилья. У него было только одно предназначение – прятать в себе радиопередатчик, который без устали рассылает в дальние дали сигналы в ренгелевском диапазоне волн. Как раз в этот миг он, наверное, уже в миллионный раз отправлял в космос свое послание:

«Маяк Гермес. Маяк Гермес. Координаты…» И далее – его местоположение в галактике. «Станция не функционирует. Персонал эвакуирован. Оставлен аварийный запас пищи и топлива. Действует только маяк».

Кроме маяка, на Гермесе были и другие постройки. Некогда тут находилась обитаемая станция. Несмотря на то, что персонал давно эвакуировали, станция, как и все подобные сооружения при космических маяках, осталась на звездных картах и до сих пор числилась в реестрах как оборудованное всем необходимым пристанище для терпящих бедствие. С покосившихся построек, некогда служивших базой Космическому Патрулю, целиком сошла краска. И хотя дома, в которых жил и работал персонал станции, обветшали и покосились, герметичный контейнер с пищевыми концентратами и водой, а также подземные резервуары с запасом твердого топлива для спасательных шлюпок остались целы и невредимы.

Горн хорошо рассмотрел из шлюзовой камеры неподвластные времени четкие указатели, установленные на краю посадочной площадки… Сзади подошел Ларсен и похлопал его по плечу. За спиной капитана толпилась команда, кое-кто держал в руках инструменты.

– Послушай, ты, – холодно проговорил Ларсен, – с кораблем сейчас все в порядке, спускайся.

Горн не думал, что Ларсен осмелится улететь без него, но все же не мог целиком исключить такую возможность. Поэтому он принял кое-какие меры предосторожности. «Тебан» теперь просто не в состоянии оторваться от грунта без его помощи.

– Это что, отпуск? – спокойно поинтересовался он.

– Считай, что так! – рявкнул Ларсен. – А ведь, правда, подходящее словечко. Мы тут маленько повеселимся.

Оставалось лишь гадать, что подразумевает капитан под словом «веселиться», но Горну не хотелось выяснять подробности. Он кивнул и спустился по трапу.

Вокруг корабля лежал совершенно непривычный ландшафт. Разумеется, многие гектары земли близ маяка подверглись стерилизации, но за пределами этой зоны растительность, выглядевшая чем-то средним между лесом и кустарником, заполняла все пространство до горизонта. Преобладали зеленый и красно-коричневый цвета, как у некоторых декоративных растений Фомальгаута.

Ни одному из капитанов кораблей, совершающих рейсы на этой трассе, даже в голову не могло прийти, что на Гермес можно сесть без крайней необходимости. Голос маяка ловили только бортовые рации, поэтому Горн, сойдя с корабля, не слышал ничего, кроме ветра и шелеста диковинной листвы на деревьях. Впрочем, деревьями эти растения называли только из-за неистребимого желания людей везде искать привычные ассоциации.

Ларсен собрал вокруг себя людей с инструментами и повел к постройкам. У Горна не было причины их сопровождать, и он присел на мягкий травяной ковер, чтобы собраться с мыслями и поискать выход из безнадежной, как ему казалось, ситуации. Его душу терзал сонм дурных предчувствий, хотя он не взялся бы объяснить, чего именно боится. В настоящий момент за свою жизнь он мог не опасаться, правда, рассчитывать, что так будет и впредь, было бы по меньшей мере наивно. Впрочем, Горн был вооружен – ни капитан, ни старпом не пытались отобрать у него парализатор. Пока от него зависит работа двигателей, никто не захочет с ним ссориться. Но что будет, когда у Ларсена и его приспешников отпадет нужда в услугах пленника?

Конечно, капитан будет соблюдать им же самим предложенный договор – до тех пор, пока не добьется своей цели. А в том, что эта цель неблаговидна, Горн уже давно перестал сомневаться. Он многое успел понять. Нет, вовсе не случайно корабль с двигателями, способными взорваться в любую секунду, улетел с Фомальгаута без помощи ловушки. В планы его капитана никоим образом не входила задержка на стационарный ремонт. Да и вообще, только отчаянные авантюристы способны доверить свою жизнь груде металлолома. В любом порту такая развалина, как «Тебан», попытайся она взлететь, неизбежно привлекла бы к себе внимание Космического Патруля, и тот под угрозой крупного штрафа обязал бы капитана произвести ремонт. А Ларсен такой роскоши себе позволить не мог.

Меньше всего Горн думал о собственной судьбе. Он был полон суровой решимости пойти на все, чтобы с головы Джинни не упал ни один волос. Если ему удастся задержать «Тебан» на планете до тех пор, пока «Даная» не окажется в безопасности, то можно будет заняться улаживанием собственных дел, среди которых не самое последнее место займет бракосочетание с Джинни на Фомальгауте. Но сначала нужно позаботиться о том, чтобы «Тебан» находился подальше от нее, и чтобы таинственный замысел Ларсена так и остался замыслом.

Он резко повернул голову – в той стороне, куда ушел возглавляемый Ларсеном отряд, раздался громкий треск. В дело пошли топоры. Горн смотрел, не веря своим глазам. Светящуюся пластмассовую крышку бункера со съестными припасами изрубили в щепки. Зачем? Ведь ее можно было поднять без всякого труда!

Люди попрыгали в бункер. Топоры взлетали и опускались, разрубая контейнеры с аварийными пайками. На вскрытые консервы набрасывались воздух, влага, местные микроорганизмы, – вскоре они будут безнадежно испорчены, протухнут, сгниют. Горн не видел абсолютно никакого смысла в действиях Ларсена и его людей, не понимал, зачем они идут на преступление. А ведь это самое настоящее преступление – обрекать на голодную смерть тех, кому, возможно, придется совершить здесь аварийную посадку. Кто знает, быть может, как раз в эту минуту к Гермесу направляется шлюпка с потерпевшего бедствие корабля, чтобы запастись топливом, водой и провиантом для отчаянной попытки добраться до Фомальгаута или маяка на Кароле.

Позади Горна кто-то всхлипнул. Он повернулся и увидел инженера.

– Они не смотрят? Не смотрят на нас? – Голос дрожал от страха, отчаяния и нервного напряжения. – Они… я смогу… бежать отсюда?

Не поворачивая головы, Горн спокойно ответил:

– Они уничтожают припасы для терпящих бедствие. И похоже, это занятие им страшно нравится. Вроде никто в нашу сторону не глядит.

Сзади раздалось шуршание, но Горн не обернулся. Шаги удалялись в противоположную сторону от корабля. Инженер спешил укрыться в высоких зарослях за краем посадочной площадки. Он так боялся Ларсена, что предпочел сбежать с корабля и обречь себя на одиночество на необитаемой планете, которую никто не посещает чаще, чем раз в десять, а то и более лет. Шаги сопровождались позвякиваньем – инженер запасся снадобьем, способным, по его мнению, сделать житье вполне сносным. Конечно, еды он не захватил – алкоголики не настолько предусмотрительны – и вряд ли у него было оружие. Но и много бутылок он взять не мог – ведь ему предстояло бежать и бежать, подгоняемому угрозой расправы.

Горн встал и двинулся прочь от корабля. Когда Ларсен после нескольких суток черной хандры вышел из своей каюты с явным намерением кого-нибудь прикончить, экипаж принял как само собой разумеющееся, что судьба бортинженера решена. Коротышка предпочел спастись бегством – что ж, это его дело, Горна оно не касается. Надо собрать волю в кулак и сосредоточиться на одной-единственной проблеме – как спасти «Данаю» от Ларсена и его шайки.

Чтобы не видеть, как варварски уничтожаются припасы для терпящих бедствие, он направился к корпусу маяка. Там двое увлеченно копали яму. Они приветливо кивнули Горну.

– Что вы тут делаете? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал бесстрастно.

– То, что капитан приказал. Ага, вот он.

Кирка ударилась о крышку металлического контейнера, зарытого на метровой глубине. Освободив от земли верхнюю часть своей находки, матросы выбрались из ямы. Собеседник Горна размахнулся и нанес удар такой силы, что не удержал в руках инструмент. Раздалось громкое шипение, у Горна сразу защипало в ноздрях от нестерпимого зловония корабельного топлива. Из пробоины ударила мощная струя.

Горн не произнес ни слова. Он опоздал – запасы продовольствия и топлива, предназначенные для уцелевших при кораблекрушении людей, погублены. Совершенно бессмысленное, гнусное преступление против ни в чем не повинных людей. Напрасно Горн ломал голову – мотивы Ларсена оставались для него непостижимы, с каждым днем он видел все меньше смысла в его поступках.

Раздался зычный голос – Ларсен звал всех к себе. К нему направились двое землекопов, Горн пошел следом, гадая, что же все-таки заставляет этих безумцев – команду космического грузовоза «Тебан» и ее припадочного капитана – рисковать своей жизнью. Зачем они пошли на дерзкое уголовное преступление, похитив Горна? Для чего им нужна встреча с «Данаей»?

– А сейчас мы немного потешимся, – злорадно заявил Ларсен. – Тащите его сюда.

Повинуясь его жесту, от толпы отделились трое и пошли к кораблю. Особого энтузиазма на их лицах Горн не заметил, но ослушаться они не посмели. И Горн знал, за кем они идут. Ларсен снял широкий поясной ремень и намотал на запястье; тяжелая пряжка хищно качалась, как голова свисающей с ветки змеи. Он с ухмылкой повернулся к Горну, но садистского удовольствия в его глазах тот не увидел. Глаза были лишены всякого выражения и черны, как колодцы.

– Держу пари, тебе это понравится, – зловеще посулил он. – Этот прохвост называл себя бортинженером, но ты сам видел, до чего он довел двигатели. Где он был, когда они едва не рванули? Валялся в отключке! Если бы мы понадеялись на этого пьянчугу, отправились бы на тот свет, верно я говорю?

Ларсен снова ухмыльнулся, вернее, ощерился, как бешеный волк. Он явно накачивался злобой, и тяжелая пряжка под его пудовым кулаком металась и подпрыгивала, точно исполняла охотничью пляску дикаря из племени людоедов.

– В экипаже «Тебана» никому не позволено распускаться. Когда мои бродяги забывают, что такое дисциплина и для чего она нужна, я их учу уму-разуму. И этот пьяница тоже возьмется за ум, когда получит урок от капитана Ларсена!

В отверстии люка появился один из тех, кого капитан отправил за инженером. Он закричал, и Горн разобрал отдельные слова:

– Здесь нет… удрал…

Ларсен грязно выругался и приказал:

– Найти! Поймать! Привести!

Он не повысил голоса, но в тоне звучал смертный приговор. Горн незаметно взялся за рукоять пистолета, убедился, что в случае необходимости сможет быстро выхватить его. Остальные члены команды двинулись к лесу. Было ясно, что Ларсен решил выпороть инженера по обычаю капитанов парусных судов, исчезнувших полтысячи лет назад. Этот человек вовсе не походил на ревнителя дисциплины. Он гораздо больше смахивал на маньяка, которому не терпится пустить кому-нибудь кровь.

Горна вдруг охватила ярость, да такая, что его аж передернуло. Он внушал себе, что безопасность Джинни и других пассажиров «Данаи» – превыше всего, он должен держать себя в руках и не совершать опрометчивых поступков. Но есть вещи, спокойно смотреть на которые не может ни один уважающий себя мужчина.

В зелено-красно-коричневой чаще раздались крики, и Горн с усмешкой подумал, не хотят ли преследователи предупредить беглеца, чтобы он не задерживался и спрятался где-нибудь подальше. Но нет, вряд ли, – инженер слишком тяжело нагружен, он не мог убежать далеко. Да его наверняка одолел соблазн присесть, откупорить бутылку и забыть на время о своих неприятностях.

Крики зазвучали громче, и на опушке показались люди. Пуще всех ликовал рыжий старпом. Это он нашел инженера, который забрался в гущу зарослей и самоотверженно попытался напиться до бесчувствия перед тем, как его найдут. Подобно страусу, он предпочел спрятать голову от опасности, вместо того чтобы спрятаться от нее целиком.

Старпом подтащил субтильного человечка к Ларсену. И тут Горн понял, что не сможет стоять в стороне, пока капитанская пряжка будет выбивать дух из беспомощного пьяницы. Как же быть? Не надо быть ясновидящим, чтобы предсказать: при малейшей попытке вмешаться его самого ждет расправа. Но если его убьют, «Тебан» не сможет оторваться от поверхности Гермеса, и Ларсен не причинит зла "Данае». И тогда Джинни целой и невредимой доберется до Фомальгаута. Конечно, она очень расстроится, не встретив там жениха, и долго будет надеяться на его возвращение. Но зато останется живой и здоровой.

Горн, стараясь не привлекать к себе внимания, опустил руку в карман, где ждал своего часа парализатор. Теперь осталось лишь выбрать подходящий момент…

Он решил вывести из строя всю команду «Тебана», а затем поднять корабль в одиночку. Шансов на успех практически не было, это он, конечно же, понимал. И даже если получится задуманное, ему все равно конец: он не пилот и не штурман, астронавигация для него – темный лес. Правда, будучи инженером, он разбирался в корабельных приборах и умел определять галактические координаты, но никто не учил его прокладывать курс. Найти обратную дорогу к Фомальгауту он бы мог только благодаря сказочному везению, потому что хотя и представлял, в какой стороне находится Фомальгаут, искать его там – все равно что иголку в стоге сена.

Раздались щелчки – громкие, почти оглушительные. Где-то в недрах маяка сработало реле, звук прошел через усилитель и голоса полудюжины динамиков, размещенных на корпусе маяка, заполнили всю округу:

«Терпим бедствие! Терпим бедствие! Терпим бедствие! Лайнер «Даная» просит помощи! Лайнер «Даная» просит помощи! Терпим бедствие! Терпим бедствие! Терпим бедствие!»

Этот повторяющийся громогласный призыв о помощи был слышен на мили вокруг. Перекрывая шум, Ларсен заорал приказы.

4

Все побежали обратно к «Тебану». Не присутствовавшие на подготовке к экзекуции члены экипажа выбегали из-за растений, обрамлявших посадочную площадку. Услышав приказ капитана, они торопились к входному люку корабля. Одним из последних до люка добрался старпом, волоча за собой рыдающего инженера. Ларсен подгонял всех руганью. Команда спешно забиралась в корабль.

– А с этим что делать? – презрительно спросил старпом. – Оставить здесь, прибить или что еще?

Сигнал о несчастье гремел над посадочной площадкой, снова и снова звучал над высокими растениями Гермеса:

«Терпим бедствие! Терпим бедствие! Терпим бедствие! Лайнер «Даная» просит помощи! Лайнер «Даная» просит помощи! Терпим бедствие! Терпим бедствие! Терпим бедствие!»

Ларсен коротко ткнул большим пальцем в сторону корабля, и старпом забросил всхлипывающего человечка вовнутрь. Оглушенный и выбитый из колеи Горн уже был на борту и пытался привести в порядок мысли. Ларсен и старпом взошли на корабль с последними членами команды и наглухо задраили люк.

– Сейчас двигатели должны работать без сбоев! – прорычал капитан, угрожающе нависая над Горном. – Это в твоих интересах!

Затем он повернулся к команде:

– Притащите инженера!

Он двинулся по трапу в носовую часть корабля, по пятам сопровождаемый Горном. Члены команды рассыпались по своим местам согласно стартовому расписанию. Спустя какие-то секунды на корабле воцарилась тишина, нарушаемая лишь грохотом и ударами на трапе – это инженера втаскивали наверх.

Горн поднялся к двигателям. Холодный пот струился по его спине. В ушах звучали монотонные призывы на помощь. «Даная» была в опасности, а ее зов тщетно уходил в пространство.

Горн просчитался. Он все время предполагал, что Ларсен затеял что-то вроде пиратского нападения на «Данаю», и собирался вывести из строя «Тебан», чтобы сорвать любой, даже самый блестящий план такого рода. Но происшествие, вынудившее лайнер подать сигнал бедствия, случилось по вине людей, находившихся на «Данае». Замысел Ларсена на деле оказался не безумной авантюрой, а тщательно спланированной западней. На долю команды «Тебана» оставалось только воспользоваться своими преимуществами.

В машинном отделении загорелся сигнал «подготовить двигатели». Горн щелкнул переключателями. Двигатели пронзительно зашумели, протестуя против увеличения нагрузки, требовавшейся для подъема корабля с планеты. А затем Ларсен в рубке дал «полный вперед», и «Тебан» устремился вверх. Вокруг космического бродяги ревела пробиваемая на громадной скорости атмосфера. Обшивка корабля раскалилась. Но когда корабль вышел в открытый космос, все внешние шумы исчезли, и на первый план снова выступили воющие, сипящие, иногда взрывающееся всхлипами голоса двигателей. «Тебан» на полной скорости уходил от Гермеса.

Горн включил невинную на первый взгляд цепь, которую установил во время бдений около издыхающего агрегата. Простой и незатейливый предохранитель позволял в случае любой поломки отключить двигатели прежде, чем они уничтожат себя и весь корабль. Он хотел иметь возможность спокойно оставлять машинное отделение, чтобы быть в курсе происходящего, и такая мера предосторожности давала ему свободу передвижения.

Горн еще раз прикоснулся к парализующему пистолету, чтобы почувствовать себя более уверенно, поднялся к рубке и осторожно заглянул в дверной проем. На полу под навесным шкафчиком сидел плачущий инженер; Ларсен и рыжий старпом напряженно уставились на экраны локаторов.

– Она придет со стороны Каролы, – проворчал Ларсен, – и будет тут реветь, ничего не видя.

Призыв из динамиков повторялся с неизменным и неустанным отчаянием и давно бы надоел, если бы не был так тревожен. Конечно же, корабль даже в сверхпространстве засек маяк, и автоматическая астронавигационная система должна была установить курс, выводящий «Данаю» прямиком на Гермес. Идя в режиме автопилотирования, корабль обычно выныривал из гиперпространства на расстоянии нескольких световых минут от солнца той системы, где установлен маяк.

Ларсен неразборчиво, но удовлетворенно ругнулся.

– Она вышла из сверхпространства, – громко сказал он через минуту, – совсем рядом с Гермесом. Как и должно было быть!

Он подошел к корабельному компьютеру. У Горна возникли бы серьезные проблемы, попытайся он поработать на этой древней модели, но Ларсен привычно нажимал на клавиши. Надо отдать ему должное, он довольно лихо вводил данные, необходимые для определения относительных курсов и скоростей двух кораблей и вычисления оптимальной точки их встречи.

Компьютер выдал рекомендации для каждого маневра – курс, необходимые параметры ускорения и торможения для сравнивания скорости, и Ларсен сосредоточенно начал вводить их в блок управления «Тебана».

Горн в мыслях яростно проклинал себя. Почему он раньше не мог сообразить, что «Тебан» является частью заранее продуманного плана? Ларсен поставил на карту свою жизнь вместе с жизнями всех членов экипажа для того, чтобы оказаться на Гермесе в определенное время, и он неоднократно подчеркивал это. Горн должен был понять, что это не случайно. Ларсен спешил, чтобы поймать сигнал бедствия с «Данаи». Именно из-за ограниченного времени он пошел на все преступления, связанные с похищением Горна, – это был единственный шанс заставить двигатели «Тебана» работать.

Но что случилось на «Данае»? И что должно произойти дальше?

«Тебан» мчался полным ходом от исчезающей вдали планеты.

Горн испытывал растерянность и ноющее беспокойство из-за неизвестности. Если на «Данае» произошла катастрофа, то могли пострадать люди, в том числе и Джинни. Она могла погибнуть или получить серьезную травму. Тревога отнимала силы и ясность мышления. Он должен был знать правду.

Горну показалось, что в шуме двигателей появилась новая тревожная нотка. Если бы этот звук услышал на своем корабле какой-нибудь офицер космического флота, то его парализовало бы от ужаса. Впрочем, все трели двигателей «Тебана» звучали вариациями на одну и ту же похоронную тему. Поэтому Горн не спеша спустился в двигательный отсек, выясняя, что там еще случилось. Обнаружилось, что отошла одна из старых механических заплат, по-видимому, из-за вибрации.

Он все еще занимался ремонтом, когда «Тебан» прекратил разгон в направлении «Данаи». Горн почувствовал по изменениям в работе двигателей, что космический бродяга начал торможение и маневрирование. Очевидно, «Даная» была уже неподалеку.

Он тщательно загерметизировал заплатку и вернулся к тайному наблюдению за рубкой.

Ларсен и старпом возбужденно ловили в центральное перекрестье визора сверкающую точку. Она находилась почти прямо по курсу, – блик отраженного света, казавшийся ближе, чем звезды.

«Тебан» увеличил скорость, и сверкающая точка впереди стала быстро приближаться. Уже ясно различался длинный, блестящий корпус космического лайнера «Даная», смотревшегося на экране как полированная игла.

– Попробую ее вызвать, – пробормотал Ларсен. Он ткнул пальцем в кнопку, включающую аудиосвязь. Сигнал бедствия смолк.

– «Тебан» вызывает «Данаю», – сказал он. – Что у вас случилось? Ясно вижу вас. Мы рядом. Что случилось?

Он отпустил кнопку вызова.

«Терпим бедствие! Терпим бедствие! Терпим бедствие! Лайнер «Даная» просит помощи! Лайнер «Даная» просит помощи! Терпим бедствие! Терпим бедствие! Терпим бедствие!» – снова загремел динамик.

Призыв о помощи бессмысленно повторялся, не нуждаясь в ответе. Ларсен снова нажал на кнопку.

– Повторяю! Мы в миле от вас! – рявкнул он. – Что случилось? Отвечайте!

Он отпустил кнопку, и снова зазвучала запись призыва о помощи с лайнера, слепо идущего сквозь солнечную систему Гермеса. На корпусе корабля не было видно никаких повреждений. Системы, по-видимому, тоже были исправны, поскольку корабль смог выйти из гиперпространства и отправлять просьбы о помощи. Его продольная ось совпадала с направлением движения, – значит, гироскопы работали. Он выглядел и действовал как корабль, управляемый прекрасно работающими автоматическими астронавигационными системами. Но он вопил на весь звездный мир о том, что нуждается в помощи, нуждается в помощи, нуждается в помощи, нуждается в помощи…

Ларсен еще пару раз попробовал связаться с мчащимся кораблем. «Тебан» действительно находился в миле от него и должен был хорошо виднеться на всех экранах, даже если по какой-то причине передатчик «Данаи» не работал. Но он ведь передавал сигнал бедствия!

Ларсен повернулся к рыжему старпому и ухмыльнулся. Он встал с кресла пилота и жестом приказал помощнику занять свое место. Скорчившийся у его ног инженер уже не плакал, а только с ужасом таращился на капитана пиратов. Когда ухмылка Ларсена стала шире, коротышка попытался съежиться и стать еще меньше.

– Прошу за мной! – сказал Ларсен с сардонической вежливостью. – Поскольку больше ни для чего ты не пригоден, то прошу!

Впрочем, он не стал ждать, пока инженер подчинится. Схватив за шиворот съежившегося человечка, капитан выволок его из рубки так энергично, что Горн едва успел скользнуть в сторону, чтоб остаться незамеченным. Ларсен потащил инженера к носовой шлюзовой камере, расположенной вблизи рубки, и открыл люк.

Горн увидел внутреннюю часть шлюза. Сморщенные скафандры висели в своих зажимах и не вызывали доверия. Если оставить скафандр на некоторое время без присмотра, он норовит свернуться, поэтому на всех кораблях следили, чтобы процесс облачения в скафандр и его снятие происходили в специальных шкафчиках, где скафандры были распялены в положении, удобном для их надевания.

Но, видно, на «Тебане» это правило не соблюдалось. Скафандры, проверенные избыточным давлением, с заряженными аккумуляторами, были готовы к работе, но выглядели развалинами по дстать «Тебану». В местах швов наблюдались сильные потертости, а покореженный пластик наверняка доставлял много неудобств человеку внутри.

Ларсен вошел в шлюз, волоча за собой инженера. Горн вернулся к распахнутому люку рубки и продолжал в отчаянии наблюдать за изображением «Данаи». Рыжий старпом вывел «Тебан» на параллельный курс, так что лайнер был виден теперь не на носовом экране, а на боковом. Из коммуникатора по-прежнему доносился призыв:

«Терпим бедствие! Терпим бедствие! Терпим бедствие! Лайнер «Даная» просит помощи! Лайнер «Даная»…

Микрофон из воздушного шлюза добавил новые звуки в общий шум. Назвать их приятными было никак нельзя. Горн понял, что Ларсен надевал скафандр, пытаясь одновременно руганью заставить инженера сделать то же самое. Спустя мгновение послышался звук тяжелого удара и наступила тишина – вероятно, маленький инженер все-таки начал натягивать свой скафандр.

Горн услышал скрежет собственных зубов. Но он уже получил урок. Несмотря на съедающую тревогу» он понимал, что главное сейчас – сохранить голову на плечах. В данный момент единственной целью жизни для него стала возможность помочь Джинни. Если «Даная» повреждена или оставлена экипажем, двигатели «Тебана» могут понадобиться. Горн должен набраться терпения и вмешаться в ситуацию в самый подходящий для этого момент. До того времени, пока он не пойдет ва-банк, двигатели должны работать безотказно.

«Тебан» на фоне лайнера казался фокстерьером, подкрадывающимся к слону. Корабли так сблизились, что уже были видны детали корпуса «Данаи»: люки грузовых трюмов, забавные кружева внешних устройств, намертво приваренных к обшивке корабля. Он видел маленькие выступающие треноги – органы зрения корабля, передававшие на внутренние экраны изображение гораздо более четко, чем различал его человеческий глаз.

Большой корабль подходил все ближе, беззвучно взывая к звездам. Его крик, подхваченный приемниками, заполнял рубку «Тебана».

Из носового воздушного шлюза поступали совсем другие звуки. Ларсен натягивал скафандр на истерически сопротивляющегося инженера. После того как капитан надел на него шлем, истошный визг усилился коммуникатором. Затем из динамика донесся голос Ларсена. Судя по громкости, он тоже надел шлем и включил коммуникатор.

– Здесь все готово, – сказал он. – Подходи как можно ближе.

На внутренней крышке шлюза загорелись огни, показывающие, что внешний люк шлюза открыт. Теперь уже, при всем желании, стало невозможно вмешаться в происходящее – до тех пор, пока внешний люк будет открытым, внутренний останется заперт.

Расстояние до корпуса «Данаи» составляло не более сотни метров. «Тебан» подходил все ближе и ближе. Громадный корпус лайнера заполнил половину экрана, а затем и весь экран. Наконец «Тебан» подошел вплотную, и теперь любой неосторожный маневр мог привести к катастрофе.

Сигналящий о бедствии передатчик продолжал надрываться. В промежутках между повторявшимися звуками слышались вопли инженера, объятого ужасом.

Вдруг на одном из экранов Горн увидел инженера. Это был просто беспорядочно крутящийся предмет между двумя кораблями, он даже не пытался упорядочить свое движение. Впрочем, он двигался в сторону «Данаи», куда Ларсен и направил свой толчок, выбрасывая инженера из шлюза.

Над и под ним простиралась бесконечная пустота. В ней парили звезды, на которые он мог падать и падать сотни тысяч лет, так никогда и не достигнув ни одной из них. Впереди и сзади были корабли, которые, казалось, сближались, чтобы раздавить его. Он визжал…

Два корабля почти уравняли скорости, но еще не окончательно. Пока маленький инженер кувыркался между ними, «Даная» медленно и ровно уходила вперед. Рычащий голос капитана прогремел в динамиках – Ларсен выкрикивал угрозы и извергал проклятия, спускаясь в самые глубинные кладовые за самыми грязными ругательствами, чтобы еще сильнее запугать инженера.

Старпом немного отвернул «Тебан» в сторону от большого корабля. Тяжеловесному лайнеру не понадобилась бы большая скорость, чтобы расколоть старые плиты обшивки бродяги. «Тебан» разгонялся и разгонялся, а маленький инженер плыл и плыл, и ему казалось, что «Даная» уходит от него, и он все визжал и визжал…

Он ударился о корабль, его не отбросило, но произошло худшее – он по инерции заскользил вдоль корпуса к корме, хватаясь за листы обшивки «Данаи», но будучи не в силах зацепиться за них. Он безумно дергал руками и ногами, но все было тщетно. Судя по всему, удержать его на корпусе неумолимо уходящей «Данаи» магнитные подошвы не могли.

Наконец его скольжение остановили металлические скобы. Визжащий человек их не видел, хотя они и выступали на десять сантиметров из корпуса корабля. Теперь же, заметив, он вцепился за них с неистовством человека, карабкающегося по склону пропасти. Казалось, что скорее продолжающееся движение «Данаи» оторвет его руки от тела, чем он разожмет кулаки.

Затем напряжение внезапно спало. Он подтянулся ближе к трапу, пытаясь обхватить его. Громко всхлипывая, инженер вцепился в трап мертвой хваткой. Все производимые им звуки передавались в рубку «Тебана» через коммуникатор скафандра и звучали в промежутках между сводящими с ума повторами сигнала бедствия.