Текст книги "Колониальная служба (Сборник)"

Автор книги: Мюррей Лейнстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 47 страниц)

Инженер вцепился в скобы «Данаи» и застыл, казалось, навечно. Ларсен орал на него, ругался и грозил. «Тебан» отходил назад и в сторону, расстояние между кораблями увеличилось до ста футов, затем двухсот, трехсот и четырехсот. Когда корабли разошлись на милю, инженер запаниковал снова и еще сильнее. Он ощутил себя брошенным, он стал кричать и умолять еще истеричнее, чем раньше. Он вцепился в толстые скобы на корпусе корабля, не реагирующего на запросы, а вокруг были только звезды и уходящий вдаль «Тебан».

Захлебываясь от ужаса, инженер начал карабкаться по скобам к люку, используемому для сброса спасательной шлюпки с покидаемого корабля. Один раз его нога соскользнула, и сила инерции чуть не отбросила его в открытый космос, но закостеневшие руки выдержали рывок. Он судорожно замахал ногами, забыв, что резкие движения могут осложнить его положение. Крики стали совершенно нечленораздельными. Но наконец нога страдальца коснулась опоры, и он сумел подтянуться на ослабевших руках к тому месту, где опять можно было ползти вперед, ставя ноги на скобы. А из открытого люка «Тебана» за ним внимательно наблюдал Ларсен, ни на мгновение не прекращающий изрыгать угрозы.

Перепуганный до потери сознания человечек инстинктивно цеплялся за жизнь и бесконечно долго полз, как муха, к аварийному люку. Тот был наполовину открыт, так что в конце концов инженер, тихо поскуливая, исчез внутри. Спустя несколько минут люк плотно закрылся. Видно, инженер сумел настолько прийти в себя, что смог найти пульт управления и дать нужную команду.

Ничего не произошло. В рубке «Тебана» настойчиво продолжал греметь сигнал бедствия.

«Терпим бедствие! Терпим бедствие! Терпим бедствие! Лайнер «Даная» просит помощи! Лайнер «Даная» просит помощи! Терпим бедствие! Терпим бедствие! Терпим бедствие!»

Ларсен вошел в рубку. Он не снял скафандра, и только лицевой щиток шлема был поднят. Корабли продолжали расходиться. Капитан взял управление на себя и снова направил «Тебан» вдогонку «Данае». Оба космолета летели параллельными курсами от планеты к солнцу Гермеса. И ничего не происходило.

Ларсен начал ругаться, как невменяемый. Он поносил худосочного инженера даже с некоторым артистизмом – Горну, тайно наблюдавшему сквозь открытую дверь капитанской рубки, никогда раньше не приходилось слышать такой виртуозной ругани.

Внезапно заставлявший дребезжать динамики и нервы сигнал бедствия стих. В течение нескольких секунд казалось, что мир и спокойствие снизошли на «Тебан», даже на его капитана.

Потребовалось некоторое время, чтобы уши Горна снова стали воспринимать жужжание и подвывание полуживых двигателей.

Торжество Ларсена было таким же грандиозным, как прежде – ярость.

– Он это сделал! Он добрался до рубки!

Рыжий старпом что-то пробормотал. Ларсен нажал кнопку связи.

– Вызываю «Данаю»! – рявкнул он в микрофон. – Вызываю «Данаю»! Отвечайте! Что происходит у вас на борту?

Послышалось знакомое хныканье, и за ним – голос инженера. Он пытался восстановить дыхание, как ребенок после истеричного плача.

– Здесь… здесь никого нет! Шлюпок нет. Здесь никого нет, никого! Корабль брошен! Что… что мне делать?

Горн не знал, радоваться ему этому известию или нет. С одной стороны, раз нет шлюпок, есть шанс, что Джинни спаслась, но смогут ли шлюпки добраться до населенной планеты, или они потеряются в бесконечности, обрекая людей на долгую и мучительную смерть? Горн вспомнил о разрушениях, произведенных командой «Тебана» на Гермесе, и слепая ярость чуть не поглотила его рассудок.

Нытье инженера вовремя вернуло Горну самообладание.

– Я не умею пилотировать корабль! Мне страшно! Что я должен делать?

Голос Ларсена жестко произнес:

– Ты около панели управления. Прямо перед тобой репетиры гироскопов. Показания на одной шкале – сто девяносто два градуса. Это галактическая долгота. На второй – двадцать четыре. Это твоя широта. Повтори показания.

Часть сознания Горна слушала и понимала. Другая часть следила за надрывным звуком двигателей, к которому он уже почти привык. Он услышал, как Ларсен пролаял команды, диктуя инженеру последовательность действий. Он слышал нервные ответы никчемного человечка. Но все это не имело для Горна ни малейшего значения. С мучительной болью он понимал, что Джинни подверглась нешуточной опасности, и с холодной яростью намеревался добраться до того, кто был виноват в происшедшем, и отплатить ему сполна. Кто был виноват? Да, Ларсен, конечно! Но не он один. Ларсен не сам превратил «Данаю» в брошенный корабль, у него были сообщники. Горн собирался отыскать каждого, кто принимал хоть малейшее участие в этой катастрофе, и убивать, убивать… Добродушный, покладистый конструктор оригинальных двигателей исчез полностью, а вместо него появился человек, мыслящий иными категориями и действующий по совершенно другим правилам.

Ларсен продолжал орать:

– Стой, где стоишь! Хватит скулить, я тебя посажу.

Горн воспринимал звуки и запахи, мог видеть и осязать, но эмоции были полностью отключены. Он загнал беспокойство о Джинни глубоко внутрь, зная, что не может позволить себе никаких эмоций. Он должен быть холодным, коварным и убедительным, пока не узнает, что произошло и кто виноват в случившемся. Тогда он отреагирует! И помоги Боже тем, кто хоть краем мысли был в курсе готовящегося преступления.

– Продиктуй мне параметры двигателей, – скомандовал Ларсен, потом выругался и отменил приказ:

– К черту! Забудь. Там нет двигателя Рикардо, а на этих новомодных штуках сесть невозможно, даже если от этого зависит твоя жизнь. – С лайнера донеслось испуганный всхлип, но Ларсен не стал ждать нового приступа причитаний. – Заткнись! Там есть аварийные движки. Когда я подведу тебя к кромке атмосферы, включишь их в режиме аварийной посадки, с пустым кораблем они должны справиться. Автоматика проложит курс по радарным пеленгам и посадит твой корабль куда нужно.

Горн знал, что капитан говорит правду. Когда двигатели Рикардо были широко распространены, за счет громадного расхода топлива и при хорошем пилоте корабль мог взлетать или садиться без посадочной ловушки где угодно. Современные лайнеры не приспособлены к таким операциям, но на случай непредвиденных ситуаций существовали аварийные двигатели, работавшие в автоматическом режиме. От пилотов требовалось только включить эти двигатели, а потом молиться. Теоретически автоматика позволяла кораблю сесть на любой планете, а на практике… Автоматика есть автоматика, лайнер – не миниатюрный разведчик, да и планеты бывают разные, так что случалось всякое.

Горн вернулся к двигателям. Он еще раз, более тщательно, чем раньше, проверил все подозрительные узлы: кое-что отладил заново, кое-что подремонтировал. Через несколько часов двигатели были в лучшем состоянии, чем когда-либо за последние двадцать лет. Сосредоточась на ремонте и отладке, Горн краем сознания отмечал, когда «Тебан» разгонялся, а когда летел с постоянной скоростью, начинали работать установки искусственной гравитации. Он слышал, как Ларсен выкрикивал команды маленькому инженеру, квакавшему ему в ответ с «Данаи». Было забавно, что инженер, вышвырнутый сквозь космическую пустоту на «Данаю», теперь страстно мечтал вернуться на «Тебан». Оказалось, что он знал только двигатели Рикардо, если его представления об этой системе можно назвать знаниями. Оказавшись на одном из самых совершенных кораблей гражданского флота, с неограниченным запасом топлива, инженер был обречен годами в одиночку сходить с ума и никогда не найти обитаемого мира. Такая перспектива его пугала до смерти. Хныча от страха, он слепо повиновался приказам Ларсена, стремясь вернуться к тем, от кого совсем недавно убегал.

Занимаясь двигателями, Горн не замечал времени. Он находился в покое, сходном с покоем хищника в засаде, и старался продлить его как можно дольше. Горн знал себя, – когда ожидание закончится, то он станет смертельно опасным, гораздо опаснее, чем кошмарное чудовище из болот Альтаира. Такое уже случалось в его жизни, и потом, став конструктором космических двигателей, он не любил вспоминать подобные эпизоды.

Слабый толчок, отметивший очередную посадку «Тебана», заставил его внутренне собраться.

Когда рыжий старпом и Ларсен прошли через машинное отделение, Горн с нехорошей ухмылкой включил одно из многочисленных секретных устройств собственного изобретения. Он не только ремонтировал двигатель, но и внес в его конструкцию некоторые усовершенствования, сделав агрегат послушным орудием в своих руках.

Затем, смешавшись с командой, толпившейся у люка, Горн вместе со всеми вышел из корабля. Члены экипажа «Тебана» хотели поскорее узнать, в каком преступлении они оказались замешаны на этот раз, а главное, какой доход удастся получить. Горн держался вплотную к Ларсену и старпому, стараясь не привлекать к себе внимания. Когда они дошли до выжженной аварийными двигателями «Данаи» земли, то увидели открытый пассажирский люк. В нем, как карикатура на человека, нелепо скукожилась фигура бортинженера. С застывшей на лице смесью ужаса и облегчения старый пьяница завороженно смотрел на Ларсена. Когда капитан и рыжий старпом в тяжелых ботинках бодро зашагали по горячей почве, инженер вышел из оцепенения и юркнул в недра корабля.

Горн следовал за ними на некотором расстоянии, не обращая внимания на мелкие неприятности, вроде дымящихся от соприкосновения с раскаленной почвой подошв. Когда он проскальзывал во входной люк, на ботинках заплясали язычки пламени, но он даже не остановился, чтобы сбить огонь, и бросился вслед за стихающими звуками шагов.

Грузовые трюмы, каюты экипажа, кают-компания, кладовая. Снова грузовые трюмы. На всех технических палубах – никого из команды. На пассажирских палубах – никаких пассажиров. Здесь Горн замедлил свое движение и начал лихорадочно осматриваться. Наконец он нашел то, что искал. На одной из приотворенных дверей он увидел табличку с именем Джинни. Сглотнув комок в горле, он заглянул внутрь. Каюта в идеальном порядке: кровать убрана, багаж на месте – все выглядело так, будто Джинни только что вышла на обед или прогуляться. Порядок в каюте свидетельствовал о спешной эвакуации – пассажирам даже не дали времени зайти за личными вещами.

Горн услышал свой голос, шепчущий имя Джинни, и взял себя в руки. Он отступил в коридор и тихо прикрыл дверь каюты. В полумраке аварийного освещения он пошел по мягкому ковровому покрытию пассажирской палубы, заглядывая в двери. Во всех каютах был порядок, вещи пассажиров стояли на своих местах, в шкафах – аккуратно развешенная одежда. Никаких следов паники или торопливых сборов.

Здесь он ничего больше не узнает. Горн бросился догонять капитана и старпома, ушедших далеко вперед. Ресторан для пассажиров был пуст, так же как и магазин, спортзал и все прочие помещения прогулочной палубы. Еще одним уровнем выше хранился ценный груз, размещенный в стальных ячейках, каждая из которых запиралась собственным кодом. Горн услышал неподалеку бормотание и, повернув за угол, увидел, как Ларсен и старпом возятся около сейфов.

Горн оставил грабителей заниматься любимым делом – потрошить сейфы. Он отправился в рубку «Данаи», находившуюся позади носовых двигателей.

Как и ожидалось, рубка была пуста. Горн кинулся к бортовому компьютеру и нашел файл журнала. На любом корабле журнал велся неукоснительно и после каждого полета обязательно предъявлялся аналитической службе Космического Патруля. Иногда в файлах обнаруживались незначительные отклонения от курса, служившие первыми признаками того, что на свободной до этого трассе появились гравитационные возмущения. Это позволяло своевременно принять меры и избежать катастрофы. Кроме фиксируемых автоматически курса и параметров работы бортовых систем, в файл журнала вносились голосовые сообщения обо всем происходящем на судне.

Горн рассчитывал узнать из бортового журнала «Данаи», что же случилось на лайнере перед тем, как пассажиры и экипаж срочно эвакуировались

Но файл был стерт.

Горн скрипнул зубами. Он стал лихорадочно осматривать помещение в безумной надежде найти хоть что-то и увидел на полу рубки, в дальнем углу под креслом, мятый листок. Горн схватил его и прочитал:

«Лайнер «Даная», последний порт захода – Вэлком, следующий порт – Фомальгаут». Далее следовала галактическая дата и время в часах и минутах. «Основные двигатели перегорели в точке… (снова галактическая дата и время). …Вспомогательные двигатели вышли из-под контроля. Наше место отстоит на 1,37 световых лет от маяка на Кароле, что в пределах расчетной досягаемости спасательных шлюпок. В настоящее время на борту «Данаи» находятся двое офицеров, четыре низших чина и семь пассажиров. Мы покидаем борт и попытаемся достичь Каролы на спасательных шлюпках. Согласно правилам спасения груза с потерпевшего аварию корабля, мы забираем наличную валюту из сейфа IV, поскольку в шлюпках хватает места. На «Данае» включен стандартный сигнал бедствия».

Этот документ был подписан капитаном лайнера. Горну повезло, что, кроме официального, капитан «Данаи» вел еще и свой собственный, рукописный бортовой журнал, страницу из которого Горн сейчас держал в руках.

Естественно, что покинутая экипажем «Даная» должна была посылать сигнал бедствия, пока существовал хоть мизерный шанс, что его примет другой корабль. Ни капитан, ни члены экипажа сами ничего сделать не могли, но другой корабль имел возможность отбуксировать «Данаю» к ремонтной базе и спасти дорогостоящий лайнер.

Однако наличие записки говорило о том, что у капитана возникли подозрения и он не надеялся на сохранность файла бортового журнала. И то сказать, отказ всех двигателей сразу – серьезная причина, чтобы впасть в паранойю.

Горн мог теперь только гадать о дальнейшей судьбе команды и пассажиров. Расстояние почти в полтора световых года было все-таки великоватым для спасательной шлюпки. Карола была необитаема, но на случай подобной чрезвычайной ситуации на ней тоже должны были быть запасы съестного и топлива, как и на Гермесе. Но, как и на Гермесе, там побывал «Тебан».

Если путешествие Джинни на новом, хорошо оборудованном лайнере вызывало у Горна множество волнений, то полет Джинни в космической скорлупке, с застоявшимся воздухом, без надежных защитных систем – это уже реальный повод для ужаса. Чтобы сохранить ясность рассудка, Горн напомнил себе, что его любимая попала в эту кошмарную ситуацию не по воле случая.

Он спустился по трапу, слыша сдавленные ругательства Ларсена. Горн прошел через хранилище для ценных грузов и увидел Ларсена, в безумной ярости топающего ногами перед открытым пустым сейфом. Горн хладнокровно обдумал целесообразность немедленного убийства и решил немного повременить, поскольку в одиночку он не смог бы вести «Тебан», а разбираться с командой времени не было. Необходимо немедленно отправляться на Каролу, чтобы выяснить, добралась ли туда Джинни. Разумнее всего было позволить Ларсену привезти его туда. Он подал капитану найденную записку.

– Вот что я нашел. – Он услышал собственный голос, негромкий, спокойный и безразличный. – Двигатели отказали, команда и пассажиры сели в шлюпки и пошли к Кароле. Когда они отчалили, двигатели заработали снова.

Ларсен выхватил бумагу и прочитал. Его лицо еще больше налилось кровью.

– Они забрали деньги! – завыл он как безумный. – Сорок миллионов межзвездных кредитов! Мы должны их догнать!

Частички мозаики в голове у Горна стали на место. Несколько мгновений Ларсен был на волосок от смерти, но Горн с ледяной решимостью отложил месть. Все по порядку, и первым делом – Джинни.

5

Все складывалось в стройную картину.

Когда «Тебан» снова вышел в космос, взяв курс на Каролу, Горн уже знал причину происходящего. Еще в древние времена люди начали оценивать стоимость предметов в золотом эквиваленте. Металлическое золото оказалось очень удобным посредником для торговых операций и для определения соотношения между валютами разных стран. Оно служило символом богатства, и даже спустя столетия, когда металл обесценился, золото продолжала использовать вышедшая в космос цивилизация.

После открытия закона Буля о распределении химических элементов в планетарных системах выяснилось, что чем ближе расположена орбита планеты к звезде, тем богаче планета тяжелыми элементами. Оказалось, что золото можно добывать в любых количествах. Его реальная стоимость резко упала и определялась только затратами на перевозку металла с внутренних планет.

Поэтому экономика плавно перестроилась на систему, при которой обеспечением стабильности валюты стали не золотые запасы, а энергетический потенциал того или иного обитаемого мира. Введенная кредитная система была очень сложной и абстрактной, но удовлетворяла всех удобством подведения счетов и торговых балансов между мирами. Количество выпускаемых в обращение кредитных купюр жестко контролировалось правительствами, но иногда возникали ситуации, при которых требовалось срочно перебросить достаточно крупную сумму через полгалактики.

На борту «Данаи» перевозилось сорок миллионов межзвездных кредитов, предназначенных для одной из недавно освоенных планет. Обычно такой груз не афишировался, но Ларсен и его сообщники каким-то образом узнали о нем и предприняли дерзкую попытку ограбления.

Классическое пиратство в космосе было невозможно. Поэтому бандиты разработали и привели в исполнение коварный план. Инженер «Тебана» смог попасть на борт «Данаи» и посадить роскошный корабль для разграбления только потому, что он оказался брошен экипажем. Даже один человек, оставшийся в рубке, легко предотвратил бы любое вторжение – для этого достаточно было бы отправить лайнер в гиперпространство. Потребовалось бы всего несколько мгновений, и «Даная» просто исчезла бы с экранов в неизвестном направлении. А в случае, если двигатели неисправны и полет в гиперпространстве невозможен, достаточно было автоматически запереть все шлюзы, и пошедший на абордаж был бы обречен ползать по внешней обшивке корабля, пока в его скафандре не кончится воздух. А вскрывать оболочку современного лайнера – дело исключительно сложное и очень долгое.

Сообщник Ларсена на борту «Данаи» успешно имитировал поломку двигателей.

К сожалению, на лайнерах не предусматривалась должность бортинженера, а палубные офицеры умели только включать и выключать двигатели, но не разбирались в них. Поэтому, когда агрегаты прекратили работу, у команды оставался единственный выбор – сесть в шлюпки или беспомощно ожидать смерти на корабле. Естественно, они выбрали шлюпки.

Преступник летел на «Данае», скорей всего, под видом пассажира. Операцию можно было легко проделать с помощью простейшего устройства с таймером, которое должно было всего лишь разомкнуть цепь в заранее выбранный момент, а затем соединить ее снова. Для этого сообщнику не требовалось находиться на борту в самый миг происшествия. Он вполне мог установить таймер, прежде чем сошел с лайнера во время остановки на пути следования. Ничего не подозревающая «Даная» была уже обречена, когда вылетела по направлению к Кароле и Гермесу.

Горн теперь мог восстановить последовательность событий с абсолютной точностью.

Когда двигатели «Данаи» остановились, корабль выбросило из гиперпространства. Оба корабельных офицера наверняка должны были пытаться снова уйти из релятивистского космоса. Вряд ли они сразу поверили в происшедшее и смирились с тем, что двигатели отказали окончательно. Такие происшествия ломали представления о теории вероятности!

Но бесплодность попыток заставила офицеров поверить в реальность того, что случилось с их кораблем. Когда же и аварийный двигатель отказался работать, они, наверное, почувствовали, что сходят с ума.

Несмотря на потрясение, в панику они не ударились, – психологическая устойчивость была одним из основных критериев при отборе экипажей пассажирских лайнеров.

В конечном счете они пришли к тому, к чему их подталкивали злоумышленники – к решению покинуть корабль.

Горн так хорошо представлял себе эти события, словно был их очевидцем.

Должно быть, панику удалось предотвратить. Офицеры распределили людей по шлюпкам и выполнили все остальные действия, предусмотренные инструкциями как раз для таких чрезвычайных ситуаций.

Когда читаешь подобные инструкции, кажется, что их писали люди с больным воображением, но стоит попасть в ситуацию, подобную описанной, проникаешься благодарностью к автору за возможность положиться на чужой опыт.

Согласно инструкциям, офицеры должны были тщательно собрать наиболее ценную и компактную часть корабельного груза, наличные деньги в том числе. Им даже не могло прийти в голову, что именно деньги и были причиной аварии двигателей. Хотя… Капитан ведь оставил записку, значит, он не до конца поверил в стечение обстоятельств.

Горн четко представлял себе, что произошло на «Данае», Но понимать – еще не означает иметь план действий. Главной его заботой была, конечно, Джинни, летевшая в ненадежной спасательной шлюпке к планете-маяку – Кароле. Ему хотелось немедленно отправиться на Каролу, и он изо всех сил боролся с безумным желанием убить Ларсена и украсть шлюпку с «Тебана». Но он понимал опасность, а главное, бессмысленность этой затеи: «Тебан» летел в нужном ему направлении, и каким бы старым и дряхлым ни был этот корабль, все равно он двигался намного быстрее спасательной шлюпки. Однако просиживать часами рядом с воющими двигателями и ничего не делать было невыносимо.

И все-таки Горн держал себя в руках – он должен оставаться на «Тебане» с Ларсеном, чтобы превратить погоню в спасательную экспедицию.

Через три дня «Тебан» все еще «мчался» к Кароле со всей доступной ему скоростью. Горн рассчитал, что спасательные шлюпки должны были к этому времени достигнуть планеты, если им ничто не помешало. «Тебану» же предстояло еще двое суток лететь, прежде чем он доберется до Каролы.

Время от времени Горн встречал в коридорах маленького инженера, еще больше сморщенного, чем раньше; даже его фуражка потеряла свой щегольской вид. Встретив кого-нибудь, он старался побыстрее скрыться с глаз долой. Вокруг него распространялась аура обреченности. По звериным законам капитана-маньяка, инженер был отработанным материалом, подлежавшим списанию. А то, что старик выполнил кошмарную задачу и на ходу проник на борт «Данаи», не заслуживало ни пересмотра приговора, ни даже простой благодарности. Бывший инженер уже был покойником, хотя пока еще ходил и разговаривал. Он в ужасе проживал каждый день, и даже бутылка теперь не приносила забвения.

Мнение команды по поводу развития событий Горн узнал от кока. Тот по собственной инициативе принес кофе в машинное отделение, и пока Горн пил, матрос тихо заговорил, не спуская глаз с трапа:

– Многие у нас волнуются. Мы посадили брошенную «Данаю» на Гермесе, но у капитана что-то щелкнуло в башке, и он как ненормальный рванул на Каролу. Он даже не дал парням обчистить лайнер.

Горн кивнул и сухо сказал:

– Я это заметил.

– Ходят слухи, – по-прежнему приглушая голос, продолжал кок, – что на «Данае» перевозились межзвездные кредитные банкноты в большом количестве.

Кок закончил фразу полувопросительным тоном. Горн усмехнулся про себя: пауки зашевелились.

– Да, известно, что должен был быть такой груз. – Он ответил безразличным голосом, но получил удовольствие, заметив, как заблестели глазки собеседника.

– Говорят, – едва слышно продолжил кок, облизывая губы, – что там было сорок миллионов! Наличными! А когда команда и пассажиры покинули «Данаю», они забрали деньги с собой. Поэтому мы за ними и гонимся.

Горн задумался. Он никому ничего не говорил, а кроме него о деньгах знали только Ларсен и рыжий старпом. Но неожиданно команда, которая должна была пребывать в неведении, оказалась в курсе всех подробностей. Интересно…

– Это объясняет многое. – Горн ждал, что последует дальше.

– Это куча наличных, – сказал кок. Он переступил с ноги на ногу, еще раз облизал губы и воровато произнес:

– Как вы думаете, станет капитан их делить, если сумеет заграбастать?

– Нет, – вяло ответил Горн.

– Нас это тоже волнует. – Кок закивал головой. – И… еще двигатели. Как они?

– Пока я здесь, они не рассыплются, а без меня им конец. Ваше счастье, что вы похитили именно меня, а не какого-нибудь механика из ремонтных мастерских.

Кок снова оглянулся на трап и предельно напряженно начал:

– Ну, а если капитан доберется до этих денег…

– Если он до них доберется, то ни черта вы не получите. – Горну надоело топтание вокруг да около, и он решил припугнуть кока. – Когда он оставит вас с носом, вы начнете рассуждать о том, что нужно устроить бунт и забрать деньги себе, но духу у вас не хватит. А если Ларсен с вами поделится, вы тут же начнете играть на эти деньги, пойдут драки, убийства, и «Тебан» останется без команды. На кой черт Ларсену такая головная боль? Нет, вы не получите ни одного кредита. Ларсен будет держать деньги у себя и в конце концов избавится от вас по одному.

Кок все еще был очень скован, но в его напряженности появился намек на удовлетворенность. Он кивнул, признавая в собеседнике единомышленника:

– Точно! Точно! Он так и сделает, если сможет! – Кок выдержал многозначительную паузу и через минуту, заговорщицки наклонившись к уху Горна, продолжил: – Мы еще об этом поговорим, а? Посмотрим, что можно придумать?

– Нет, – сардонически сказал Горн. – Ты передашь капитану, что твое прощупывание увенчалось успехом. Я обо всем знаю и прекрасно понимаю ситуацию, но не собираюсь в нее вмешиваться. Ваши проблемы меня не волнуют, так же как и ваши жизни. И ни с кем я объединяться не буду. Незачем.

У кока отвисла челюсть. Он был так уверен, что сумел ловко выполнить полученное дело, а его разоблачили. Опустив голову, он поплелся из машинного отделения.

Горн предвидел дальнейшее развитие событий. Как только стоимость груза «Данаи» станет известна экипажу, на «Тебане» начнутся заговоры и контрзаговоры, а первым в эту игру вступит сам Ларсен.

Кок ушел, а Горн вернулся к двигателям. Эти громоздкие агрегаты с самого начала конструировались в расчете на то, что их нужно будет ремонтировать на ходу. Многие узлы были продублированы, и каждая такая часть могла работать самостоятельно. В свое время подобное техническое решение оправдывалось, несмотря на увеличение габаритов. Горн с признательностью думал о конструкторах, заложивших в двигатели ресурс, благодаря которому он смог поддерживать их работоспособность.

Теперь, если он найдет Джинни и людей с «Данаи», у них будет реальная возможность добраться до Фомальгаута. Оставалось только одолеть Ларсена и его экипаж.

Горн продолжал колдовать над двигателями. Еще немного усилий, и, кроме него, никто не сможет выполнить даже простейшие операции: включение и выключение.

Шум двигателей звучал с постоянной интенсивностью, хотя его тембр время от времени менялся.

Двигатели «Тебана» находились в крайне запущенном состоянии уже много лет, и ни один инженерный гений не смог бы вернуть им полную работоспособность. Маленький инженер, видно, никогда не был компетентным специалистом и просто блефовал, подряжаясь присматривать за двигателями Рикардо. Скорей всего, он пошел на эту должность, соблазнившись дешевой и обильной выпивкой, а реальная опасность расстаться с жизнью не воспринималась всерьез, пока не стало поздно.

Горн делал все, что мог, исправляя ошибки или устраняя не замеченные прежними нерадивыми ремонтниками повреждения. За время, проведенное в машинном отделении, он так наловчился, что мог бы работать с двигателями, закрыв глаза. Пока руки занимались делом, разум анализировал имеющиеся сведения.

Головорезы с «Тебана» настолько уверовали в ожидающее их невероятное богатство, что начинали вести себя так, будто деньги уже у них в руках. «Тебан» незаметно превращался в корабль заговорщиков, – бандиты объединялись в небольшие группы, строили козни друг другу, и все были против Ларсена. Каждый был настороже и не поворачивался спиной даже к союзникам. Чем меньше будет участников при дележе сокровища, тем больше достанется каждому из оставшихся в живых. В таких пределах математику знали все. Единодушие проявлялось только в одном вопросе: пассажиры и экипаж «Данаи» должны быть уничтожены.

Горн тоже представлял для них серьезную проблему. Его нельзя было убивать, пока «Тебан» не сядет на населенной планете с большим космопортом, откуда бандитам будет удобно исчезнуть со своей долей. Оставлять же его в живых до окончательной посадки в цивилизованном мире – рискованно. Но, судя по всему, решение этой проблемы отложили на будущее, а сейчас Горну ничего не грозило, и каждая группировка хотела иметь его на своей стороне.

Но гораздо сильнее, чем ситуация на «Тебане», Горна волновала судьба Джинни. Ее жизнь зависела от множества случайностей: от точности курса шлюпки, от ее исправности, от запасов воздуха и продовольствия, от умения офицера сажать летательные аппараты в атмосфере. Достаточно одной ошибки, и беглецы с «Данаи» будут обречены. Даже если они успешно долетят и удачно сядут на Каролу, что их ждет? Испорченные Ларсеном и его командой припасы? Есть ли на планете пригодная для питья вода, можно ли добыть пищу? Горн не мог вспомнить, что написано о Кароле в галактическом атласе.

Размышления прервал капитан. Ларсен спустился в машинное отделение и, нахмурясь, остановился рядом с двигателями. Горн еще чуть-чуть подрегулировал блок, с которым возился, прежде чем посмотреть вверх.

– Похоже, балансировочные катушки долго не протянут, – со злорадством сообщил он.

– Ты разболтал про деньги на «Данае»? – зло спросил Ларсен.

– Не-а, – развязно ответил Горн. – На эту тему меня только что просвещал кок. Ты не знаешь, откуда у него эти сведения? – увидев, что Ларсен начинает наливаться краской, Горн добавил уже серьезно. – Сначала об этом знали только трое – я, ты и старпом. Мне болтать об этом нет смысла.

– Но кто-то проболтался! – рявкнул Ларсен.

– Безусловно. Возможно, старпом. Но я думаю, что это ты, – сказал Горн. – Что же касается катушки…

– Зачем это мне? – злобно спросил Ларсен.

– Да чтобы они перегрызлись раньше времени. Если бы твоя милая команда узнала о деньгах в момент их доставки на борт, она бы дружно накинулась на тебя. А теперь, к моменту появления денег, ребята окончательно перестанут доверять друг другу и скоро перегрызутся между собой, оставив тебя напоследок. Так что, вполне вероятно, до тебя дело и не дойдет.

Ларсен злобно хмыкнул, но возражать не стал.

– И я думаю, – продолжил Горн, – что тебе в любом случае придется заключать сделку со мной. После того, как мы заберем деньги, на этом корабле начнется ад, и он будет продолжаться до тех пор, пока в живых останемся только мы двое вами.