Текст книги "История украинского народа. Автобиография"

Автор книги: Михайло Грушевський

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

Хмельницкий вошел в сношения с Москвою почти в самом начале своего восстания. Когда он решился начать с Польшей борьбу на жизнь и на смерть, он всячески старался втянуть в эту борьбу и Москву, направив последнюю на Польшу, и не щадил для этого обещаний и возможно соблазнительных для московского правительства перспектив. Он предлагал признать над собою верховную власть царя (как он уже признал, для

той же цели, власть султана), завоевать для него Крым и т. п. Но московское правительство не решалось нарушить свой мир с Польшей, вступив в рискованную войну, и отвечало на все предложения Хмельницкого ничего не стоящими комплиментами. Однако обстоятельства скоро заставили московское правительство призадуматься. С одной стороны, польские политики обнаруживали намерение направить Козаков и Татар против Москвы, чтобы отвлечь их силы в эту сторону, и Москва имела все основания опасаться, что Хмельницкий при всем желании в конце концов гге будет в состоянии уклониться от этой войны, потеряв силу сопротивления. С другой стороны неудачи, которые терпела Польша в борьбе с козаками, возбуждали в московских политиках желание воспользоваться ее затруднительным положением, чтобы вознаградить себя за утраты, понесенные в эпоху Смутного времени. Под влиянием этих соображений московское правительство решило в конце концов выйти из своего нейтрального положения, и созванный по этому вопросу земский собор вполне одобрил его намерения – принять Украину под свою протекцию и объявить гго этому поводу войну Польше. О принятом решении немедля известили из Москвы Хмельницкого, а вслед затем было выслано на Украину чрезвычайное посольство – привести население Украины к присяге на верность московскому царю.

Мы не знаем, как представлял себе Хмельницкий свои отношения к Москве, но все заставляет сомневаться в том, чтобы он думал о создании какой либо прочной и тесной связи. Союз с Москвою, к которому он стремился, был только составной частью целой системы союзов, которую он приготовлял против Польши. Так как Москва представляла себе этот союз не иначе, как в форме присоединения Украины к Московскому государству, то Хмельницкий, стараясь попасть ей в тон, высказывал готовность признать над собою власть московского царя, обещал ему доходы с украинских земель и заявлял готовность предоставить московскому правительству подобную же роль во внутренних отношениях Украины, какая ранее принадлежала правительству польскому. Ближайшею целью Хмельницкого было – втянуть московское правительство в войну с Польшею, и для достижения ее он не находил нужным считаться с обещаниями и заглядывать в далекое будущее. Но когда, наконец, московское правительство решилось на этот шаг, Хмельницкому пришлось весьма скоро убедиться, что он сделал очень двусмысленное приобретение для осуществления своих планов.

Недоразумения возникли на первых же порах, когда конституционные привычки украинского населения столкнулись с самодержавными принципами Москвы. Когда козацкая старшина приносила, по желанию московского правительства, присягу на верность царю, она потребовала, чтобы царские послы также присягнули от имени царя в исполнении

214 .

принятых им на себя обязательств по отношению к Украине. На это последовал отказ: послы заявили, что царь, как самодержец, не связывает себя присягою по отношений к своим подданным. Это заявление привело старшину в полное недоумение, так как совершенно противоречило ее понятиям о государственных (конституционных) отношениях. Она ссылалась на пример польских королей, приносивших присягу при избрании, но в конце концов увидела себя принужденной отказаться от своего требования. Правда, это была пока формальность, а формальностям в козацких кругах не привыкли придавать значение, но вслед за тем начали обнаруживаться расхождения уже вполне реальные.

Жизнь украинского общества шла впереди теорий. Идее автономного украинского государства, замкнутой украинской территории, только начинала формироваться в умах украинских вождей, но фактически уже несколько лет Хмельницкий был главой государства, обнимавшего восточно-украинские земли и жившего вполне самостоятельной жизнью. Эти фактические отношения Хмельницкий и козацкая старшина хотели оставить в силе и под московской протекцией, хотя и не ставили этого требования вполне определенно (в своих переговорах с Москвою они, впрочем, ссылались на примеры вассальных владений султана – Молдавии и Валахии). Но московские политики схватились за заявление Хмельницкого, неосторожно сделанное им в том смысле, что московское правительство должно утвердить сословные привилегии – козачества, шляхты и православного духовенства, а в остальном может править Украиной, заняв место правительства польского. Московское правительство в виду этого не хотело дать никаких гарантий автономии Украины. Прежде всего другого оно распорядилось поставить в Киев сильный гарнизон, устроив для него отдельную крепость, целый особый городок, и посадив воеводу, который являлся непосредственным представителем московской власти на Украине. Затем таких воевод московское правительство намеревалось ввести и во все более значительные города Украины, чтобы передать им администрацию и сбор налогов.

Когда Хмельницкий и козацкая старшина уяснили себе эту перспективу, понравиться им она никак не могла, но, дорожа союзом с Москвою и не желая сразу же портить свои отношения к ней, они не решились резко поставить вопрос. Когда вслед за приведением Украины к присяге царю, пришлось выяснить дальнейшее положение Украины под московской протекшею, и московские послы направили украинскую старшину к центральному правительству¹, Хмельницкий со старшиной в

¹ Они советовали явиться в Москву самому Хмельницкому, но тот уклонился под предлогом грозящей войны с Поляками.

петициях, предложенных московскому правительству (в марте 1654 г.), не ставя вопроса по существу, хотели обойти его и рядом оговорок по возможности свести на нет участие московского правительства во внутреннем управлении Украины. Но в Москве оказались очень несговорчивыми относительно этого пункта и хотя по московской осторожности в виду заявлений козацкой старшины отложили дальнейшее, осуществление своих планов непосредственного управления Украиною, но ответили отказом на все те желания козацкой старшины, которые имели целью ограничить роль Москвы во внутренних отношениях Украины.

Эти мартовские резолюции на петиции Хмельницкого и старшины, под именем «статей Богдана Хмельницкого», сыграли весьма важную роль, став основою устройства Украины в течение целого столетия. Но такая роль придала им совершенно незаслуженно: нетиции не заключали в себе никакой продуманной программы, были составлены наскоро (о весьма существенных вещах козацким послам высланы были наказы уже вдогонку), многое вошло сюда просто по традиции договоров с польским правительством. Такой традиционный характер в значительной степени имеют пункты о казачьем войске, которому посвящено в этих петициях главное внимание – все эти подробности о казацком реестре, установленном в размере 60 тыс., о правах казачьих семейств, о содержании казацких чинов и т. п., вопросы вовсе второстепенные в сравнении с теми, какие в действительности выдвигала теперь жизнь об общегосударственной власти гетмана, об автономии Украины и т. п.

Этой последней сферы касаются только немногие пункты, содержащие следующие постановления: гетмана выбирает войско и только извещает царское правительство об избрании; гетман и войско могут сноситься с прочими государствами и извещают царское правительство только о том, что ближайшим образом его касается. Высказано было пожелание, чтобы московское правительство получало известный доход с Украины в круглой сумме, – в таком случае гетман удержал бы в своих руках управление страною, и не было бы надобности в московских воеводах (этот пункт, впрочем, был поставлен очень неясно, так что разъясняется лишь устными петициями козацких послов, кроме того обставлен был разными оговорками на случай несогласия московского правительства, и действительно не нашел у него сочувствия). Затем есть несколько пунктов, касающихся отдельных сословий – о сохранении прав сословий светских и духовного, о сохранении за шляхтою, которая принесет присягу царю, всех преимуществ и сословных учреждений, катая существовали при польском управлении, о сохранении в городах выборного управления.

Несомненно, мы составили бы очень невыгодное понятие об уровне политического развития казацких правящих кругов, если бы хотели

216 Щ)

искать в этих петициях полного образа их политических стремлений. Но петиции не договаривали до конца очень многого, чтобы не расстраивать только что налаживавшихся отношений.

Но благодаря этим недомолвкам с обеих сторон, между Украиной и Москвою этими мартовскими статьями 1654 года устанавливались довольно неопределенные отношения. В некоторых отношениях за гетманом были признаны права верховной, суверенной власти (напр., право сношений с иностранными государствами); фактически оставлены были за ним функции общегосударственного управления¹. Но московское правительство принципиально оставляло за собою право непосредственного управления и осуществляло действительно такие акты, которые входили в эту сферу. И при этом, в противоположность стремлениям козацкой старшины к расширению и упрочению украинской автономии, оно имело в виду именно расширять со временем свое непосредственное участие во внутренних отношениях Украины, превращая ее постепенно в обыкновенную провинцию Московского государства.

Сам Хмельницкий очень скоро почувствовал тяжесть своей зависимости от Москвы. Этот искусный игрок-дипломат, получив карту, которой так долго желал, неожиданно заметил, что она совершенно спутала ему игру. Этим объясняется загадочное на первый взгляд поведение Хмельницкого после осуществления союза с Москвою. Вместо того, чтобы с новыми силами, при помощи Москвы, решительно ударить на Польшу, он избегает войны, уклоняется от походов, проектируемых московским правительством, или ведет себя в них двусмысленно.

Театром войны сделалась Белоруссия, которой московское правительство задумало теперь овладеть. В оккупации Белоруссии принимал участие и козацкий корпус, высланный Хмельницким по требованию московского правительства. На этой почве возник дипломатический конфликт, не улаженный, а насильственно разрешенный по смерти Хмельницкого: занятые ими в соседстве с Украиной белорусские земли козацкое войско хотело оставить в своем владении, а московское правительство на это не соглашалось. Одновременно с оккупацией Белоруссии оно поручило Хмельницкому открыть также военные действия на Украине и соединиться с московской армиею, действовавшею в Белоруссии, но

¹ Опираясь на эти признаки, анализировавший эти отношения покойный го сударе тв овед проф. Сергеевич определил Украину, как государство, связанное с Москвою только личной унией (см. его «Лекции и исследования по дренней истории русского права», изд 1903, стр. 106 – 107); вроф. Дьяконов готов видеть здесь скорее реальную унию (Очерки обществ, игосуд. строя, иэд. 1910 г. 258), Коркунов, Мякотнн и др. – отношение вассальное.

Яс/пдрцд украинского народа

217

Хмельницкий этого поручения ие исполнил и подвергся упрекам со стороны Москвы, Только наступление польских войск на Бреславщину. зимою 1654 года, принудило его к отпору, но, отразив их (в битве под Охматовым, в начале 1655 г.), он не воспользовался удобными обстоятельствами и прекратил военные действия.

Летом 1655 г. Хмельницкий двинулся на Западную Украину, так как этого требовало не только московское правительство, но и новый союзник, шведский король, начавший войну с Польшей и желавший диверсии с юга. Хмельницкий предпринял поход на Подолию, оттуда в Галицию, но с ним шло московское войско и это парализовало всю его энергию: Хмельницкий действовал чрезвычайно вяло и, наконец, покинув московское войско, вернулся назад. С начальниками московского войска он находился в открытой вражде и, во время осады Львова соединенными казацкими и московскими силами, генеральный писарь Выговский, человек очень близкий к Хмельницкому, советовал львовским мещанам не сдаваться на царское имя, а шведскому королю. Хмельницкий объяснил, что царские воеводы хотели занимать города на царское имя и ставить в них своих воевод, и это побудило его прервать поход.

Одновременно с таким неблагоприятным отношением к военным и завоевательным планам Москвы, Хмельницкий деятельно продолжал свои дипломатические сношения, ища новых союзников, новых политических комбинаций, на которых он мог бы опереться и против Польши, и против Москвы. Он возобновляет, свой союз с Турциею (1655), потом с Крымом: в конце 1656 г. заключает союз с Юрием Ракочи и еще более важный для него союз с Швецией.

По своим значительным силам и престижу и большой географической удаленности, исключавшей всякие территориальные поползновения, Швеция для Украины была союзником, чрезвычайно ценным и так как еще в 1620-х гг. она сама искала сближения с козачеством в своих тогдашних военных планах, обращенных против польско-австрийского союза, то Хмельницкий всеми мерами старался привести к такому сближению теперь. Но правительство кор. Христины не желало разрыва с Польшею, и только новый король Карл X в 1655 г. решается возобновить войну с Польшею. В связи с этим он входит в сношения с Хмельницким, приглашая его к совместным действиями, против Польши и одновременно – всячески советуя разорвать новые отношения, завязанные с Москвой, конфликт с которой для Швеции тоже был неизбежен. Карл обещал Украине с своей стороны содействие против Москвы и Польши, помощь для достижения полной политической независимости, самостоятельности украинского государства и усиленно предостерегал от московской протекции, доказывая, что «Москвитяне не потерпят у себя свободного

14 Зек. 35

218

M.C. Грушевский

народа» и рано или поздно отменят украинские вольности, заменив свободный украинский строй деспотическими московскими отношениями.

Хмельницкий очень высоко ценил этот новый союз и перспективы, открываемые им, и если с начала старается повести дело так, чтобы союз его со Швециею не нарушал только что заключенного союза с Москвой, и просит шведского короля избегать разрыва с последней, чтобы не поставить Украину в трудное положение между воюющими союзниками, то позже, поставленный перед дилеммой выбора между Москвой и Швецией, он решительно выбирает последнюю. Независимо от малопривлекательных перспектив, какие открывались во внутренних отношениях Украины в связи с московской политикой и подтверждали зловещие предсказания шведского короля, внешняя политика Москвы шла тоже в разрез с желаниями Украины, совершенно не справляясь с ними. Поляки подали надежду царю Алексею, что он будет избран польским королем и в надежде на осуществление личной унии московское правительство начинает щадить Польшу, заключает с нею перемирие и в союзе с польским правительством начинает войну против Швеции. От Хмельницкого требует, чтобы он тоже прекратил военные действия против Польши и разорвал свои сношения со Швециею.

Такой режим и неожиданный поворот, произведенный без всякого предварительного соглашения с украинскими кругами, без их ведома и участия, вызвал негодование на Украине. Поведение Москвы рассматривалось как измена обязательствам, принятым ею но отношению к Украине при ее присоединении. В особенности подозрительным и неуместным казалось, что козацкие депутаты, высланные для участия в московско-польских переговорах, не были допущены к ним по настоянию Поляков. Хмельницкий заявил, что ни в каком случае не разорвет союза со Швециею, ценя ее давние и искренние отношения к Украине, и очень резко отзывался о двоедушной политики Москвы.

Против союза Москвы и Польши составился таким образом, союз Украины, Швеции и Трансильвании, имевший целью полное уничтожение Польши и раздел ее между союзниками. Переговоры относительно формального оборонительного и наступательного союза Украины и Швеции, гарантировавшего государственную независимость Украины, не были доведены до конца при жизни Хмельницкого, но фактичесВойсковая печать ки он уже существовал. Разрыв с Москвою

Хмельницкого был неизбежен, и Хмельницкий сознатель-

но шел на встречу ему. Заручившись новыми союзниками, он, очевидно, решил освободиться от своей зависимости от Москвы и занять положение вполне самостоятельного государя. Настойчивость, с какой московское правительство, не обращая внимания на все представления гетмана и старшины, стремилось к осуществлению своей централистической политики на Украине, чрезвычайно раздражала гетмана и делала отношения невыносимыми в виду определенных стремлений последней к автономии. Очень характерна для положения дел на Украине грамота, данная Хмельницким в это время (в июне 1657 г.) шляхте Пинского новета, признавшей над собою власть Хмельницкого, а не московского правительства, производившего оккупацию Белоруссии. Это настоящая конституционная хартия, которая показывает, что Хмельницкий в это время считал себя уже вполне государем Украины: он гарантирует права шляхетского самоуправления, свободу католического вероисповедания, нерушимость имущественных прав и т. п. Но среди этих планов, в критический момент отношений к Москве, под впечатлениями неудачной кампании 1657 г., предпринятой против Польши соединенными силами нового союза, Хмельницкий умер внезапно от апоплексии 27 июля 1567 года, к общему огорчению украинского общества. Тело его с высочайшими почестями было погребено в им построенной церкви усыпальнице в его имении Суботове, сохранившейся до нашего времени Эго единственный монументальный памятник славного гетмана, – воспетый Шевченком:

Стоить в сели Суботови На гори высокий Домовини Украина —

Широка глибока.

Ото церкви Богданова;

Там то вин молив ся,

Щоб Москаль добром и лихом 3 козаком дилив ся.

Мир души твоий, Богдане —

Не так воно сталось Занапастив еси убогу Сироту Вкрайну!

Для этих событий – мои краткий этюд Хмельницкий н Хмельниччииа. 2 е изд Львов, 1911 и VIII и Истории Украины. Наиболее полным изложением внешних фактов остается старый труд Костомарова – Богдан Хмельницкий, I – III, написанный увлекательно, но без освещения и с весьма малой дозой критики – Из других трудов. Kubala Szkice histotyczne, I и II и W.Lipinskii, Zdziejow Ukrainy, 1913.

14*

XVII. СТРОЙ И ОТНОШЕНИЯ СОЗДАННЫЕ ХМЕЛЬНИЧЧИНОЙ

Хмельницкий оставил своим сподвижникам и преемникам очень мудреное наследство. Уже одно управление таким слабо организованным механизмом, каким была тогдашняя Украина, требовало очень больших талантов. Если с одной стороны можно удивляться организационному гению народа, экспромтом создавшего сложную организацию огромного края и приводившего ее в движение, то с другой стороны необходимы были выдающиеся дарования для того, чтобы управлять ею. Ни в чем, может быть не сказался так ясно выдающиеся административный талант Хмельницкого, как в том, что эти мало культивированные, недисциплинированные народные массы, вырвавшейся из рамок одного общественного и государственного строя и создавшие, руководясь только неясным инстинктом, новые формы общественности и государственных отношений, он умел держать в известном порядке координированных, править ими притом – все это среди очень сложных и затруднительных внешних условий и при глубоком раздвоении внутри самого национального организма Украины.

Внешние политические отношения заключали в себе огромные трудности. Хмельницкий оставил неразвязанным узел, которым он связал так поспешно Украину с Москвою – конфликт внешней политики и еще более серьезный конфликт на почве государственных отношений. Политический кругозор козачьей старшины быстро расширялся со дня на день она вырастала политически, и в умах сподвижников Хмельницкого первоначальные неясные представления вырисовывались все яснее, слагаясь в идею автономного государства, выраженную уже довольно ясно год спустя в Гадячском трактате с Польшей.

В этом государстве, стремившемся обнять всю этнографическую территорию Украины, организованном на конституционных избирательных началах, гетман являлся государем – главою всесословной, государственной организации, главою всего народа, а не только козачьего войска. Отношения этого автономного государства к московскому правительству, московскому царю, могли быть только отношениями вассалъности, признания верховенства, протектората. Московское же правительство хотело воспользоваться смертью Хмельницкого, чтобы ввести на Украине свое управление, водворив здесь своих воевод и финансовых агентов, ограни*

чить власть гетмана сферою козачьего войска и подчинить московскому патриарху украинскую церковь, до сих пор вполне автономную, признававшую над собою только вполне номинальное верховенство константинопольского патриарха. Весь строй украинского управления с его принципами свободного избрания: суверенности народа и ответственности перед ним, был противен строго монархическому строю Московского государства, с его беспощадной централизацией, и поэтому с точки зрения московской бюрократии действительно подлежал перестройке и упразднению, как предостерегал Хмельницкого шведский король.

Встречаясь с такими стремлениями московской политики, украинские автономисты, от Выговского до Мазепы, поочередно старались опереться на те же политические силы, у которых искал опоры уже Хмельницкий: на Турции и Крыме, Польше, Швеции, В союзе с ними носители идеи украинской автономии пробовали сбросить с себя зависимость от Москвы и обеспечить автономию Украины. Но у Москвы оказалась мертвая хватка. Так нерешительно приняв протекцию над Украиною, она потом, когда присоединение Украины стало совершившимся фактом. держалась за нее упорно. Убедившись, что всей Украины она удержать не в силах, Москва отказалась от земель на запад от Днепра (правобережных), оставив их Польше, к великому негодованию украинских патриотов, роптавших на это разделение украинской и теснее – козачьей территории, тем более, что этот важный шаг московское правительство сделало без их участия и ведома. Зато левобережной Украины (на восток от Днепра) и Киева с окрестностями Москва не выпускает из рук и при этом настойчиво и неуклонно, ни перед чем не останавливаясь и ничем не смущаясь, ведет политику ограничения украинской автономии, стеснения самоуправления, а в виду сопротивления козацкой старшины, чтобы подорвать ее силу и оппозицию, пользуется внутренним раздвоением, антагонизмом старшины и народных масс.

Для понимания этого политического процесса нам нужно познакомиться здесь, хотя в общих чертах, с новым строем Украины, формировавшимся в это время, и с ее общественными отношениями, так как это даст нам ключ к уразумению многого в событиях этого времени. Мы должны только помнить, что имеем дело с отношениями, еще не определившимися вполне, формами еще не отвердевшими во многом и позже недоразвившимися до полной определенности вследствие неблагоприятных обстоятельств.

Начнем с организации Украины. Основанием ее послужило старое устройство козачьего войска, выработавшееся на протяжении XVI—XVII вв., только в более широком масштабе, сообщенном ему Хмельниччиной.

²²² @

Мы знаем, что к козацкому войску, к козацкому «присуду» издавна причисляли себя значительные массы крестьянского и мещанского населения, и только репрессии и ограничения польского правительства сдерживали их возрастание. Теперь эти ограничения исчезли: цифры реестра оставались на бумаге. Потребность в военных силах заставляла, наоборот, всячески содействовать увеличению числа Козаков, причислениям в козачьему званию, и все имевшие средства снарядиться в поход и предпочитавшие свободное состояние козака беспрепятственно «писались в козаки».

Одновременно с таким расширением границ козачества козацкое устройство превращается в администрацию более общего характера. Затянувшийся конфликта с польским правительством держит край на военном положении в продолжение ряда лет, и это временное положение начинает превращаться в норму. Начальник козацкого войска – гетман со своим штабом, представлявший временное правительство края, превращается в правительство постоянное и заступает место исчезнувшей администрации польской.

Его штаб, носящий название «генеральной старшины, генеральный обозный, генеральный судьп, генеральный есаул, генеральный писарь, носящие титулы «генеральных» для отличия от таких же «полковых» чинов, появлявшихся в каждом полку и составляющих штаб и совет полковника, – получает характер совета министров при главе правительства. Край, находящийся под гетманским «региментом», разделяется на полки, и территория, из которой комплектуется данный полк, целиком переходит под власть полковника, являющегося не только начальником своего полка, как военного контингента, но и правителем приписанной к нему территории, заступая место польских старость. Уже с 1630-х гг. мы встречаемся с такими полками, связанными с известными территориями, где козачья старшина осуществляла свои административные и судебные права над козачьим населением, исключавшим себя из подсудности всякой иной администрации. Гнездятся они главным образом в королевщинах, которые правящая шляхта в первую голову уступала козачеству (полки чигринский, черкасский, корсунский, белоцерковский и т. д,), но захватывала и частные имения (видим в 1630-х гг. отдельный полк лубенский, в имениях Вишневецких).

После того, как восстание упразднило коронные староства и магнатские латифундии, козацкие власти могли закрепить за собою не только всю полноту власти по отношению к козачьему населению, но распространить ее и на другие сословия, за счет исчезнувшей старостинской и доминиальной власи. Войсковой власти подчиняется и крестьянское неслужилое население и в значительной степени также мещанское, вооб-

@ 223

ще чрезвычайно многочисленное, так как масса общин, совершенно лишенных всяких признаков торгово-промышленных поселений, называются городами, «местами». В принципе эти города и местечка должны были пользоваться самоуправлением по типу немецкого права, но военные полномочия полковника и полковой старшины на практике приводят не только к полному подчинению местечек с упрощенной, «ратушной» организацией, но и к весьма значительной зависимости более значительных городов с полной системой «магистратов» немецкого права.

В связи с военными и политическими обстоятельствами, составь этой покозаченной территории менялся; в общем она охватывала территории прежних воеводств Киевского, Браславского и Черниговского (западная Украина осталась в status quo, во владении Польши). В связи с теми же обстоятельствами менялось число полков, их имена и территории. В реестре 1049-50 г. видим 16 полков: на правом берегу Днепра Чигиринсюй, Черкасский, Каневский, Корсунский, Белоцерковский, Уманский, Браславский, Кальницкий и Киевский, на левом – Переяславский, Кропивенский, Миргородский, Полтавский, Прилуцкий, Нежинский и Черниговский. Состав полков и численность их были весьма неодинаковы; даже в упомянутом реестре число сотен в полках колеблется от 7 до 20, а козачьи контингенты от тысячи до трех слишком тысяч; в действительности же колебания были еще более значительны.

Полковая власть составляет главную основу нового строя, и с течением времени ее полнота имела тенденцию усиливаться и упрочиваться, с одной стороны приобретая все большую определенность и самодовлеемость по отношению к власти гетманской, с другой стороны – постепенно подавляя элементы народовластия во внутренних отношениях полка. Постепенно она приобретает самовластный и безответственный характер по отношению к полчанам, которым первоначально принадлежал и выбор полковника (конкурировавший однако постоянно с гетманским назначением) и решение важнейших вопросов полковой жизни. С другой стороны власть полковника чрезвычайно усиливается также в отношениях к своим ближайшим помощникам; полковой старшине и сотникам, начальникам более мелких округов, на которые подразделялся полк, и ослабленной миниатюре отражавшим собою власть полковника.

Вообще принцип единоличной власти, военной диктатуры, создававшейся опасными, критическими условиями жизни края, постоянно боролся с принципом козацкого народовластия. Принципы выборности и коллегиальности козацких чинов, широкого участия в их управлении масс, могущих в каждую минуту потребовать от них отчета, сменить и подвергнуть суровой ответственности – республиканские принципы выработанные в козацких кругах долголетней жизнью козацкой реснубли-

224 т

ки, были в теории перенесены вполне на новое военно-народное управление. В принципе они должны были соблюдаться во всей полноте. Гетман избирается свободным выбором войсковой «рады» – собрания Козаков, не знавшего, как и его прототип – старорусское вече, никаких специальных форм представительства. В раде принимали участие все явившиеся на нее козаки, голосуя каждый за себя. Хотя позже обращаюсь внимание на то, чтобы, для правосильности решения рады, в ней принимали участие представители всех полков (отсутствие этого условия давало повод не признавать решения рады тем полкам, козаки которых не принимали в ней участия), однако никаких норм пропорционального представительства, избрания депутатов или представительских полномочий не существовало ни теперь, ни позже.

Этой же войсковой раде принадлежало решение и наиболее важных вопросов политической жизни. В принципе ей подлежали собственно все важнейшие вопросы текущего управления, войны и мира. Но с тех пор, как козачество стало такой огромной массой, рассеянной на такой огромной территории, войсковая рада стала механизмом тяжелым; функционирование ее осложнялось разными формальностями, не получившими никогда вполне определенного разрешения. Поэтому обсуждение и решение вопросов текущего управления и политики фактически переносились в совет старшины, а за войсковой радой остались наиболее кардинальные вопросы: выбор или смещение гетмана, установление отношений к сюзеренному государству: признание его верховенства, санкция форм зависимости от него. Все остальное отошло к совету старшины, в конце концов оттеснившему и лишившему всякого значения войсковую раду.

Рада старшины имела своим ядром совет генеральной старшины, т. е. ближайший штаб и совет министров гетмана. Кроме того сюда входили полковники и «значныя» лица, хотя не занимавший должностей генеральных или полковницких, но но своему влиянпо в войскт;. но свопм заслугам, связям и т. и занимавший видное положение в нем (то, что обозначается позже выработавшимся термином: «значний войсковой товарищ»). Более или менее полный состав этой рады, собиравшейся по приглашению гетмана или по собственной инициативе зависел от большей или меньшей важности вопросов, подлежавших обсуждению, и от тех обстоятельств, в которых происходило совещание.