Текст книги "История украинского народа. Автобиография"

Автор книги: Михайло Грушевський

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

Одновременно с этим польским потоком, имевшим чрезвычайно важное значение в процессе ополчения центральных украинских земель, высшие слои украинского общества новоприсоединенных к Польше (в 1569 г.) провинций, в силу своей непосредственной принадлежности к Польскому государству, приходят тоже в соприкосновение с польским обществом, польским правом и, культурою. Это право, уже раньше имевшее притягательную силу для шляхты в. кн. Литовского благодаря своим заманчивым шляхетским привилегиям и служившее образцом для реформ в в. кн. Литовском уже перед униею, и эта культура, находившаяся как раз в периоде своего расцвета подчиняют своему влиянию украинскую шляхту новоприсоединенных провинций очень быстро. Это ведь был золотой век польской литературы, золотой век польской общественности, золотой век парламентаризма, и все это носило печать шляхетских стремлений, шляхетской программы, шляхетских интересов. Развитие польской литературы во второй половине XVI в. стояло в тесной связи с развитием общественной жизни и в частности – общественным движением среди шляхты, создающей для себя в это время первую роль в современной политике Польши.

Понятно обаяние, какое имела польская общественная жизнь и литература для украинской шляхты, льнувшей к польским порядкам в силу своих сословных, шляхетских интересов и введенной в круг польской жизни как раз в момент ее апогея, Я упоминал уже, что гарантированное центральным украинским землям право Литовского Статута само собою очень скоро вышло из употребления, заменившись правом польским. Высший судебный трибунал, организованный для украинских земель, очень скоро прекратил сам собою свое существование. Организация и право полонизируются вполне. Повторяется тот же процесс распыления высших украинских классов, имевший место пред тем в западной Украине. Весь строй жизни и отношения высших сословий украинских земель денационализируются быстро и глубоко: в первой четверти XVII в. мы видим этот процесс уже в полном развитии.

Подробнее: ИсторияУкраини-Руси,т. V,гл.I(общаяхарактеристика), организация и управление – там же гл. 5, эволюция шляхетского сословия.

и

XII. КРЕСТЬЯНСТВО

Оборотной стороной процесса развития шляхетского сословия и его привилегий была эволюция крестьянского сословия на Украине, – народной массы, за счет прав которой и создавались главным образом привилегии шляхетского сословия.

Мы знаем, как представлялась эта народная масса в эпоху Киевского государства. Основное ядро населения состояло из свободного и экономически независимого крестьянства, но оно в сильной степени истощалось неблагоприятными экономическими условиями; за ним следуют категории свободных, но экономически зависимых безземельных, и несвободных – возрастающие за счет класса крестьян-собственников. Оскудение сословия крестьян-собственников и развитие за их счет – с одной стороны, категорий безземельных и несвободных, с другой – боярского землевладения, распоряжавшегося трудом несвободных и безземельных, характеризуют судьбу крестьянского сословия в XII – XIII вв. Дальнейшая история крестьянства, в XIV—XVI вв., сводится к последующим главным моментам. Несвободные исчезают постепенно, переходя преимущественно в категории безземельных, зависимых крестьян. С другой стороны положение крестьян-собственников понижается до уровня тех же безземельных, экономически зависимых категорий; их личная свобода, граждане и имущественные права подвергаются ряду ограничений, и рядом с прежними данями развивается недельная, барщинная повинность. Одновременно проводится строгая регламентация крестьянского землевладения и хозяйственных отношений, разрушающая прежние формы крестьянского хозяйства, более сложные экономические единицы, и низводящая их к мелким дворам-хозяйствам, причем развитие господских запашек, фольварочного хозяйства все более уменьшает величину крестьянского участка и создает чрезвычайно тяжелые формы эксплуатации крестьянского труда.

Пачнем с несвободных. Когда, после долгого перерыва, мы получаем, в середине XV в., довольно значительный документальный материал, в украинских землях Польши несвободных уже нет: юридически они не существуют, а фактически встречаются только в виде редких исключений. В землях великого княжества Литовского такие остатки несвободного состояния существуют дольше, не только в XV, но и XVI в. (так назыв. «паробки*, «челядь невольная» или просто «челядь»); право впол-

149

не признает их существование и лишь постепенно ограничивает источники рабства. Но жизнь шла впереди законодательства, и XVI в. для земель в. кн. Литовского является временем вымирания рабства на практике и наконец Литовский Статут 1588 г., уничтожив все иные категории рабов, кроме взятых на войне невольников, предписывает перевести рабов других категорий, равно и детей полоненников, на крестьянские участки и считать их за крестьян-отчичей (крепких земле).

Это постановление, как и вообще практиковавшийся в продолжение XVI в. перевод остатков рабов на крестьянские участки, в категорию тяглых крестьян, объясняют нам ретроспективно, как исчез этот, некогда так многочисленный класс несвободных: он перешел в категорию крестьян, сидевших на господских землях. Однако этот переход многочисленного класса несвободных в категорию безземельных крестьян, сидевших на господских землях, не проходить без последствий. Он – позволю себе так выразиться – отравляет рабскими свойствами своего юридического и экономического положения упомянутую категорию крестьянства, а по мере того, как исчезала граница между свободными и экономическими независимыми крестьянами-собственниками и крестьянами безземельными, сидевшими на господских землях, особенности несвободного и экономически зависимого состояния несвободных и безземельных переносятся и на эту свободную массу крестьян-собственников.

В XVI в. в более чистом виде это первоначальное свободное крестьянство сохранилось только местами – именно там, где не было усиленной земледельческой культуры, фольварочного хозяйства, господских занашек, – в Полесье пинском и волынском, в Киевской земле и за Днепром (там, где существовала оседлая колонизация). Здесь повинности ограничивались данями, весьма, впрочем, значительными; издельных работ не существовало, кроме городовых и самое большее – «толок», т. е. некоторого участия в полевых работах княжеских и господских дворов, где последние существовали; личные и имущественные права крестьян вообще не подвергались значительным ограничениям. Наоборот, в местностях с более значительной земледельческой культурою все более и более распространялась и возрастала барщина, «панщина», и в зависимости от этого – тип крестьян «работных», «тяглых», обремененных работою и всячески ограниченных в своих прежних правах.

Причина развития барщины лежала в усиленном распространении фольварочного хозяйства, господских запашек с конца XV в. Это было время всеобщего развития земледельческого хозяйства в Северной Европе, вызванного экономическим переворотом – развитием морской торговли, упадком цены денег, оживлением оборота капиталов. Совершенствуются способы земледелия, развивается интенсивное хозяйство и под

150 №

влиянием этих условий чрезвычайно расширяется площадь господских запашек. Участвуя в общем экономическом движении, Польша находилась под влиянием еще и специальных условий, содействовавших оживлению хлебной торговли, а следовательно и усиленному распространению помещичьего хозяйства. В 1466 г. она приобрела собственный морской порт в Данциге (Гданске), и это оживило ее вывозную торговлю. Шляхта, которая в это именно время приобретает решающий голос во внутренней политике и законодательстве, проводит ряд законов, направленных к облегчению вывоза продуктов своего хозяйства: отменяются пошлины на предметы шляхетского хозяйства, облегчается торговля и движение по сухопутным дорогам и т. д. Это сказалось развитием вывоза в балтийские порты (преимущественно в Данциг) продуктов сельского хозяйства – лесных товаров, волокна и особенно хлеба. Цены на хлеб быстро растут: в 1514 г. корец ржи стоил 65 грошей, в 1564 г. – 186 грошей, между тем ценность монеты уменьшилась за это время только в 1 Va раза, следовательно цена хлеба возросла за эти пятьдесят лет вдвое. Потребность в рабочих руках приводит к чрезвычайному развитию барщины и, благодаря изъятию крестьян из-под правительственной власти и юрисдикции, помещики без затруднения облагают крестьян усиленными работами.

Все это приводит к чрезвычайному оживлению фольварочного, господского хозяйства в землях Польши, а затем и в. кн, Литовского. Расширяются заиашки: отчасти путем обработки новых пространств, но гораздо более – посредством принудительного отчуждения земли из крестьянских рук в форме покупки или перевода крестьян на новые уменьшенные участки, увеличивается площадь господских земель. Число фольварков возрастает чрезвычайно быстро. Прежде существовали на Украине целые волости, большие группы сел без единого фольварка, а там, где последние существовали, главным назначением их, как и всего вообще господского хозяйства, служило производство для собственного потребления – прокормления господской семьи, слуг и инвентаря. Теперь сельское хозяйство имеет в виду заграничный вывоз, а фольварки основываются везде, где скопляется мало-мальски значительное числа крестьянских рук. Все господское хозяйство ведется крестьянским, крепостным трудом, и возрастание этого хозяйства происходить ценой прогрессивного увеличения панщины, барщинных работ.

В XV в. в Галиции, где эти перемены скорее и сильнее давали себя чувствовать сравнительно с остальными украинскими землями, еще очень часто встречаем весьма небольшую панщину, по несколько дней в год; но замечаем уже и еженедельную – по одному дню в неделю. В конце XV в. панщина начинает сильно возрастать. Шляхта Холмской земли на своем

151

Карта Украины 1570 г. (Заднепровье отсутствует, как еще не заселенное)

сеймике 1477 г. постановила, что, кроме денежного чинша и хлебной дани, крестьянин, занимающий лан земли, отныне должен во всех имениях работать не менее одного дня в неделю на своего помещика и кроме того исполнять целый ряд дополнительных работ, в общей сложности дающих около двух дней в месяц, и столько раз приходить «на толоку» (работу на господских харчах), сколько пожелает помещик. На сеймах 1519 и 1520 гг. шляхте удается провести уже для всего государства, не только относительно помещичьих, по также государственных и духовных земель, постановление, что крестьяне должны работать на владельца самое меньшее один день в неделю, и что от этого постановления могут быть свободны только те из крестьян, которые докажут письменным документом, что панщина была у них переведена на деньги. Если это постановление не было проведено в таком виде повсеместно, то с другой стороны в действительности, как на это намекают сами сеймовые постановления, панщина давно уже перешагнула указанную норму и продолжительность ее увеличивалась все более и более, В половине XVI в., как видно из правительственных распоряжений, в коронных (государственных) землях нормальною, правильнее сказать, – минимальной панщиной считалась двухдневная панщина с дана: в 1570 г. правительственные ревизоры в тех селах, где панщина не дошла еще до этой высоты, вводили двухдневную панщину, совершенно не считаясь с фундацийными грамотами и всякими привилегиями. Но очень часто встречается уже трехдневная работа в неделю, и даже ежедневная, с тем лишь ограничением, что в поеледнем случай крестьянин работал на помещика не целый день. При этом, с дроблением крестьянских участков параллельно с возрастанием господских запашек, двухдневная или трехдневная панщина считается уже не с дана, а с хозяйств Полупановых или еще более мелких. И в добавок одновременно с возрастанием панщины и раздроблением хозяйств, дани и чинши не только не уменьшаются, но также обнаруживают тенденцию к возрастанию.

В общем вторая половина XVI в. была временем чрезвычайного и резкого роста панщины в западной Украине. Актовые книги Галиции переполнены жалобами государственных (королевских) крестьян на отягощение их работами вопреки прежним порядкам и документам¹, Правительство однако оказывало жалобщикам очень слабую поддержку: референдарский суд, ведавший эти дела, быль слишком тяжелой машиной, да и решения его точно также как и королевские распоряжения, запрещавшие старостам и державцам отягощать крестьян, очень плохо исполня-

¹ Крестьяне помещичьи не имели права приносить жалоб на своих помещиков, и никакая инстанция не имела нрава их принимать.

@ 153

лись. В украинских же землях, более удаленных от правительственных центров, крестьяне даже и не пробовали искать защиты у правительства, хотя и здесь – более медленно, и с большими колебаниями в связи с местными условиями, развивался тот же процесс роста панщинных работ (двухдневную панщину с лана ввел в государственных имуществах в. кн. Литовского уже «Устав на волоки* 1557 г.).

Параллельно с этим превращением крестьянина в рабочую силу помещика и в значительной зависимости от тех же экономических факторов, которые приводили к развитию панщины, происходило ограничение личных и имущественных прав крестьян, доканчивавшее их обращение в своего рода помещичий инвентарь. Здесь можно указать три главных момента: а) изъятие крестьян из под власти государственных властей и подчинение полной и безапелляционной власти и юрисдикции помещика, б) ограничение личной свободы и права передвижения; в) ограничение или полное уничтожение права крестьянина на землю.

В Польше изъятие помещичьих крестьян из-под правительственной нласти и юрисдикции государственных органов было уже совершившимся фактом в то время, когда польское право начало распространяться в западных украинских землях. В землях, не принадлежавших вел. кн. Литовскому, оно было установлено жалованной грамотою Казимира 1449 г. Завершил же это изъятие и подчинение крестьянина полной и босконтрольной власти помещика принцип, провозглашенный в польской правительственной практике уже в первой половине XVI в, – что государственные суды не могут принимать жалоб крестьян на своего помещика и что в их отношения не может вмешиваться никакая власть, даже сам король. Этот принцип был усвоен также практикой вел, кн. Литовского, и право жалобы сохранилось только за государственными крестьянами, по отношению к управителям и держателям государственных имений. Но, как я уже упомянул, референдарский суд, ведавший подобные дела, был организован крайне бюрократично, и обращение к этой инстанции было для крестьян связано с такими трудностями, что предоставленное им право жалоб существенной пользы им не приносило, а крестьянство центральных и восточных украинских земель и вовсе им не пользовалось.

Ограничение личной свободы крестьян стояло также, с одной стороны, в тесной связи с развитием барщины, с другой – с вопросом о праве крестьянина на землю. В Польше, где крестьянин считался вообще сидящим на господской земле, донускалась значительная свобода передвижения; позже, законодательством Казимира Великого, в половине XIV в., передвижение было значительно ограничено, но еще не уничтожено. В западных украинских землях шляхта в XV в. допускает передвижение крестьян, но под своим контролем: крестьянин выходит не сам, а его

ЮЗак. 35

154 @

Карта Украины Г. Боплана 1648—1651 гг. – свидетельство колонизационных успехов первой половины XVII в. (рассматривая карту, необходимо иметь ввиду, что юг находится в ее верхней части, левый берег Днепра справа, правый—слева)

выводит помещик того имения, куда крестьянин имеет намерение перейти; он же рассчитывается за своего нового «подданного» с его прежним помещиком по всяким обязательствам.

С кондом XV в. развитие панщины ведет к особенно большим ограничениям крестьянских передвижений, и к этой общей тенденции польской шляхты присоединяется теперь и шляхта западных украинских земель. До сих пор регулировался выход только крестьян-хозяев; младшими членами крестьянских семейств законодательство не занималось. С распространением барщины помещику стало выгоднее переводить их на мелкие участки, облагая панщиной и не выпуская из села. Сейм 1496 г, постановил, что крестьянские сыновья могут выходить из села в ограниченном числе и не иначе как с согласия помещика; из хозяев не может выйти из села больше одного в год. Сейм же 1505 г. вообще обусловил всякий выход крестьянина из села разрешением, «доброю волею» помещика, другими словами, – упразднил вовсе право выхода.

В этом же направлении, хотя и иными дорогами – не путем законодательства, а практики – слагались отношения и в землях вел. княжества Литовского.

Пока права крестьянина на землю признавались, свободный выход крестьян, сидевших на собственных землях, создавал чрезвычайные трудности для владельцев, получавших от правительства этих крестьян и их земли, как источник доходов взамен военной службы. Ноэтому правительство в интересах служилого землевладения всячески ограничивает право передвижения крестьян-собственников. А так как граница между крестьянами, сидевшими на собственных землях, и крестьянами поселенными на землях господских, в это время уже сгладилась, то в конце концов были закрепощены и те, и другие. И как давность владения и сумма труда, вложенного в землю, создавали права крестьянина на землю, так давность стала критерием его закрепощения; термин «отчич», указывавший собственно на наследственные права крестьянина на данный участок земли, превратился в термин для обозначения крестьянина, «засидевшего» в продолжение нескольких поколений и потому потерявшего право выхода. Для такого крестьянина законодательство вел. кн. Литовского, уже в Литовском Статуте 1529 г., не делает различия от «челядина» и совершенно не вмешивается в его отношения к «господину».

Таким образом практика великого княжества Литовского и здесь встретилась с практикой и законодательством Польши То же видим и в вопроси о правах крестьянина на землю.

На этом пункте была значительная разница, даже полный контраст между обычным правом украинских земель и современным правом польским: первое знало крестьянина-собственника, второе – крестьянина, пользующегося господской или княжеской землею. Эти воззрения встретились в западных украинских землях, и если практика делала уступки обычному праву туземцев, то по праву за крестьянами признавалось только владение, а не собственность, и в случае надобности их земли бесцеремонно отчуждались, отбирались и т. п. Особенно в период распространения господских запашек, фольварочного хозяйства принудительное отчуждение широко практиковалось – с согласия правительства в государственных землях, волею помещика – в частных. Это вызывало, конечно, чрезвычайное озлобление и развитие побегов среди крестьян, которые не могли расстаться с воззрением на разработанную ими землю как на полную свою собственность; даже принимая в новопоселяемых селах участки для разработки, крестьяне затем, разработав их, считали своею собственностью, к удивлению королевских ревизоров, встречавшихся с такими странными в их глазах притязаниями во время ревизий.

10¹

Так было в украинских провинциях. Польши В землях вел, кн. Литовского с одной стороны права крестьянина на землю были подкопаны отмеченным уже условным характером землевладения вообще, с другой стороны тем обстоятельством, что раздачами населенных земель стерта была граница между крестьянами-своеземцами и безземельными, сидевшими на господских землях. Крестьяне, правда твердо сознают свои права, и практика допускает за ними право распоряжения землями; но законодательство постепенно вырабатывает весьма суровый взгляд на крестьянское владение. С полной определенностью это выступает в документах половины XVI века, может быть, не без влияния польского права в своей окончательной формулировке. «Кметь и вся его маетность наша есть*, говорит устав 1557 года.

Таким образом, параллельно с ограничением личной свободы ограничены были самым решительным образом и имущественные права крестьянства.

Этот процесс закрепощения крестьянина, лишения прав и превращения в рабочий инвентарь помещика развивался в продолжение XVI в. из укранпских земель главным образом в землях западных и в бужско-припетском Полесье. Поднеировье, до 1569 г. недоступное польской шляхте да и непривлекательное для шляхетского сословия благодаря своим специальным колонизационным условиям (о них ниже), этим процессом до самого конца XVI в. было весьма мало затронуто. Только с улучшением колонизационных условий в конце XVI в. начинается движение из соседних провинций крупных землевладельцев, приобретающих в Поднепровьи разным путем огромные имения в чаянии грядущего заселения. 1569 год открыл сюда дорогу польской шляхте, с жадностью бросившейся на здешние плодородные пространства, выпрашивая у правительства грамоты на земли «пустые» (т. е. не имевшие владельца с королевской грамотою, хотя бы и заселенные) и пожизненные «державы», устраивая здесь фольварки и пересаживая сюда приемы барщинного хозяйства эксплуатации крестьянина и все те понятия о бесправии крестьянина, развитие которых мы только что представили.

Но насаждение здесь шляхетской культуры не легко дается, Местное крестьянство, составившееся из беглецов, бросивших насиженные места и ушедших в эти нустынные пространства, под татарскую стрелу и аркан, для того, чтобы избавиться от крепостных пут, среди тревожной и трудной жизни выработало в себе независимость и отвагу. Крайне враждебно встречало оно всякий намек на крепостные порядки, грозило бегством, объявляло себя козаками, и все усилия сломить это противодействие только приготовляли горючий материал для народных движений.

Здесь складывалась социальная основа народных движений XVII в., – между тем как окраска национальной борьбы, усвоенная ими, ведет свое начало прежде всего из отношений городских. Город был нервым очагом национальной борьбы, слившейся затем с массовым социальным движением крестьянства.

Подробнее; История Украини-Руси т. V, гл 3 (эволюция крестьянства), там же в гл. 5 – сельское управление, в т VT л 1 и 2 – экономические отношения.

XIII. ГОРОДА. РЕЛИГИОЗНО-НАЦИОНАЛЬНОЕ И КУЛЬТУРНОЕ ДВИЖЕНИЕ XVI—XVI! вв.

В жизни украинских городов влияние польских порядков выразилось в преобразовании их по типу саксонских общин «магдебурского права». Правда, начатки такой организации, в особенности по отношению к немецким колониям, мы встречаем в Галицко-волынском государстве еще перед польским завоеванием. Но только в эпоху польского господства начинается систематическое преобразование старых городских общин и основание новых по «Магдебургекому праву», – отчасти под влиянием общего увлечения этими немецкими формами, отчасти из политических видов, чтобы этим путем ввести в городское (и даже сельское) население украинских земель иноплеменные, приверженные к польскому господству колонии. В начале XV в. все более значительные города Галиции и целый ряд второстепенных городов, местечек и даже сел имели уже немецкое устройство. Затем, из тех же политических мотивов и под влиянием польских порядков, хотя и гораздо медленнее, оно распространяется также и в землях в. кн. Литовского: в начале XV в, в Побужье, в XV—XVI вв. на Волыни, а в землях Киевской и Брацлавской – главным образом уже после 1569 г.

Это преобразование по немецкому праву производило коренной переворот в жизни города. Старый украинский город (как вообще города в старом славянском быту) был тесно связан с землею; можно было сказать; город – это земля; он быль ядром, где более плотно группировались те же общественные клеточки, из которых состоял и организм земли. В Германии же городской быт организовался в форме иммунитета, исключения из общеземского строя и этот институт усвоился теперь украинским городам. Связь города с землею, с общим государственным устройством совершенно разрывалась этим городским иммунитетом; каждый город существовал сам по себе, как маленькое государство, даже без связи с другими городами.

Для самого города исключение его из общеземской организации приводило лишь к самыми печальным результатам. Обособленные, лишенные взаимной связи городские общины, за исключением нескольких наиболее сильных, попали в полную зависимость от старост или помещиков, и скоро от их независимости остался пустой звук. Таким же пустым звуком оказалось самоуправление, муниципальная свобода, так

как все, что оставалось свободным от вмешательства местной администрации (старост) или помещиков, оказывалось или во власти наследственного войта, или тесного кружка мещанских фамилий, державших в своих руках выборные должности. Выборные коллегии райцев (административный совет) и лавников (судебная коллегия) часто превращались в их руках в пожизненные, замкнутые корпорации. Наконец, отстраненные от участия в парламентарной жизни и законодательстве государства, подпав законодательной власти шляхетского сословия, города подвергаются целому ряду тягостных ограничений и оказываются в конце концов в таких условиях, которые делали вообще невозможным никакое экономическое развитие.

В результате, под влиянием этих условий города под польским режимом Украины постепенно хиреют и упадают, как и города коренной Польши¹. Утрачивают свое значение культурных центров, нищают и отстают все более от современного прогресса экономической и культурной жизни и вместе с тем приобретают все более инородный характер. Уцелевшие жалкие остатки торговли и промысла попадают в руки Евреев, несмотря на все направленные против них запрещения и ограничения. Как элемент наиболее выносливый, умевший приспособиться к невозможным условиям этой городской жизни и обойти стеснительные условия разными кружными путями, они даже вытесняют прочие национальности, так что города и местечки занадной Украины получают и до сих пор сохраняют преобладающий еврейский характер. Это был один из ощутительнейших результатов прославленной «культурной миссии* Польши в украинских землях.

В особенно тяжелых условиях оказался при новых городских порядках туземный, украинский элемент. Не говоря уже, что при введении магдебургского права последнее часто становилось уделом только привилегированной колонии, составленной из Немцев и Поляков², а туземное население лишалось гражданских прав и всякого участия в муниципальном управлении (так наз. «предмещаве»), – вообще магдебургское право оказалось весьма неблагоприятным для туземцев. Оно основано было на принципе вероисповедном: к участию в гражданской жизни и муниципальном управлении допускались исключительно христиане; а так как

¹ Прежде всего в западной Украине, в городах Подиенровья дольше концентрировалась народная жизнь, и города на правом берегу Днепра получили свой позднейший характер уже после падения коэачества.

^а Немцы, впрочем, вследствие религиозного единства с польским населением в конце концов, ополячивались, так что вопрос сводился собственно на отношения «Руси* и Поляков, оставляя в стороне Евреев и армянские общины некоторых городов.

160 0 ___ М.С, Грушевский

по средневековым понятиям христианином был только католик, то туземное, украинское население, как «схизматики», очень часто вовсе не допускалось к участию в городском управлении, к занятию выборных должностей к участию в цехах, т. е., говоря иными словами, лишалось права заниматься ремеслами и торговлею, или было стесняемо разными ограничениями. Встречаются даже по отношению к украинскому населению наравне с Евреями запрещения права жительства вне дозволенных кварталов, нубличного отправления православного богослужения и церковных церемоний.

Конечно, с этими ограничениями украинское население старалось бороться и собственными силами, и с немощью правительства, которое, впрочем, вполне сознательно стремилось и само к тому, чтобы дать Полякам и католикам в городах возможно благоприятные условия и перевес. В результате город становится очагом сознательной и организованной национальной борьбы. В тесных городских стенах, при постоянных спошениях и совместной жизни с привилегированными притеснителями, подвижной и сравнительно интеллигентный мещанский элемент особенно живо чувствует национальное неравенство, национальный гнет, а привычка к организации, к самоуправлению, которую давала городская жизнь и национальной организации. Таким образом из мещанских общин выходят первые кадры борцов за права украинской народности

Обстоятельства сложились так, что борьба эта, вне чисто сословных и местных интересов и стремлений, отливалась прежде всего в религиозную форму. Это было отчасти следствием того, что и неравенство в мещанских правах основывалась на религиозном различии; отчасти сказывалось здесь обстоятельство, что национальное различие Руси и Польши, совпадая с различием религиозным, вообще подменивалось этим последним, так что споры и борьба национальная понимались как борьба религиозная – более понятная для массы, благодаря более определенным своим признакам.

Местные религиозные отношения давали много поводов для национального обострения. С переходом западных украинских земель под власть Польши, а в центральных – с переходом в католичество Ягайла и новой политикой литовского правительства, православная церковь, привыкшая к роли церкви господствующей, государственной, переходит в положение церкви только терпимой, а позицию государственную, господствующую занимает церковь католическая, По первоначальному плану римской курии и польского правительства, католическая церковь собственно должна была совершенно вытеснить и заменить православную: последняя должна была вовсе прекратить свое существование, после того как православные кафедры будут замещены католическими епископами. Но осу-

ш ж

ществить этот план оказалось невозможным. Католические епархии пришлось организовать в украинских землях рядом г православными, они были обеспечены отобранными от православных имениями и новыми пожалованиями. Затем православную церковь пробовали привести к соединению с католической подчинением папе и признанием католических догматов. Первая попытка в этом смысле предпринята была Ягайлом в 1396 г. и затем подобные старания польских королей и в. кн. литовских идут через весь XV в. – во время собора Констанцкого, Базельзкого, Флорентийского, затем в 1470-х и 1490-х гг. Но после того употребления, какое из этих попыток и вызванного ими неудовольствия среди православных сделала Москва, увидевшая в них благовидный предлог для вмешательств во внутренние отношения в. кн.