Текст книги "История украинского народа. Автобиография"

Автор книги: Михайло Грушевський

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Козаки потеряли свое самоуправление – все высшие должности в их войске стали замещаться по назначению, и притом польскими шляхтичами, относившимися к козачеству весьма недружелюбно. Было включено также немало посторонних козачеству элементов и в реестр, возвращенный к старому шеститысячному составу. Козакам разрешено было жить только в пределах старосте Черкасского, Корсунского и Чигиринского, и все, не вошедшие в реестр, были фактически исключены из козачьего звания. Козачество таким образом было локализовано и поставлено под строгий контроль. Возобновленный Кодак преградил козакам дорогу на Запорожье: без паспортов от своего начальства козаки не должны были пропускаться в степь и на Запорожье. Расквартированные на Украине польские войска имели следить за поддержанием этого порядка и спокойствия.

Благодаря тому, что в польской внешней политике наступило довольно продолжительное затишье и ни войска, ни Козаков правительству не требовалось, ему удалось в первый раз выдержать характер и поддержать новый порядок довольно долго – в течение целых десяти лет. Король Владислав, мечтавший об организации европейской лиги против Турок, имел, правда, планы направить против Турции Козаков, чтобы впутать Польшу в войну с Турцией и принудить сейм, по прежнему враждебно относившийся к воинственным планам короля, к ассигнованию кредита на войну. Он даже вошел по этому вопросу в секретные сношения с козаками: осенью 1646 г. козацкие старшин, в том числе Хмельницкий при-

200 0

езжали но его приглашению в Варшаву, получили от него грамоту, разрешавшую им набор войска для морского похода и деньги на постройку лодок – из субсидии, полученной королем для этой цели от венецианского правительства. Но казацкая старшина была настолько терроризирована тогдашним режимом, что не решилась откликнуться на эти секретные приглашения короля, и последние сыграли свою роль только впоследствии, в агитации Хмельницкого, когда явились легенды о том, что король, выражая свое сочувствие утесненному козачеству, советовал Хмельницкому и его товарищам пустить в дело свои сабли и оружием отвоевать свои вольности от всевладного магнатства.

Однако все указанные репрессии, несмотря на свою интенсивность, явились слишком поздно. На Украине скопилось столько горючего материала, предшествовавшие войны так расколыхали народные массы, что нужен был только толчок, чтобы привести их снопа в движение. И этот толчок был сделай в 1648 г. человеком, с именем которого связано величайшее народное движение Украины, произведшее переворот в ее жизни и в политических отношениях всей Восточной Европы. Это был чигринский сотник Богдан Хмельницкий.

Подробнее – История Украиныт. VII, гл4,6 н 7ит. VIII. гл 1—5.

XVI. ХМЕЛЬНИЧЧИНА

Украинский мемуарист, так называемый Самовидец, описавший великое украинское народное движение XVII в. по личным воспоминаниям и представляющий взгляды украинской буржуазии, стоявшей в стороне от чисто козацких интересов, указывает следующие причины восстания: недовольство своим положением Козаков выписчиков, обращенных в крепостных крестьян и слуг; гнет и несправедливости, испытываемые реестровыми под управлением польских шляхтичей в роли старшины; раздражение крестьян, «хотя и богато живших», на «вымыслы» помещиков, старост и арендаторов-Евреев, и наконец – притеснение православия и распространение унии и католичества в восточной Украине после подавления козачества.

Указания сделаны довольно полно и верно, хотя сравнительное значение указанных причин автор учесть при этом не старался. Главную массу участников восстания дало крестьянство, которое сильно возросло численно в юго-восточной Украине (это было время наибольшего развития крестьянской колонизации в Поднепровьи и Заднепровьи, наполнившей их огромными слободами, где скоплялся наиболее свободолюбивый и энергичный элемент, с развитием шляхетских польских порядков среди десятилетнего затишья на Украине проникавшийся острым раздражением против польско-шляхетского господства: помещичье обложение, сравнительно с западными и северными областями, совершенно задавленными крепостным ярмом, здесь, в юго-восточной Украине было очень невелико, но оно раздражало, как симптом ненавистного режима, от которого спасались в эти пустыни крестьяне эмигранты. Значительный материал доставила масса выписчиков, лишенных козацких прав и особенно живо чувствовавших на себе давление польских порядков. Буйства и притеснения расквартированных на Украине польских солдат создавали вечно новую и обильную пищу этому раздражению. Религиозные притеснения дали клич, объединивший в борьбе против польских порядков всех недовольных ими, без различия сословных и экономических интересов, во имя интересов национальных¹, а к украинским элементам прн-

¹ Даже о православных епископах говорили, что они посылали военные запасы Хмельницкому во время восстания; эти слухи дают понятие об общем убеждении в солидарности самых различных общественных элементов на ночве религиозно-национальных украинских интересов.

М.С Грушевский

Современный гравированный портрет Хмельницкого (Вилы. Гондиуса из Данцига 1651 г.)

мыкали и польские или ополяченные, обойденные новым режимом, водворявшимся на Украине – как напр., мелкая шляхта, не только украинская, но и польская по происхождению, недовольная господством магнатов, этих «королевят», захвативших в свои руки восточную Украину – она сыграла потом большую ноль в восстании и в позднейших козацких отношениях, в большом числе присоединившись к Хмельницкому, Толчок к движению вышел из среды реестрового козачества, раздраженного притеснениями со стороны поляков-начальников, установленных ординацией 1638г., обращавшихся в большинстве случаев с козаками надменно, грубо и своекорыстно. Самовидец передает позднейшую память о, том, как эти шляхтичи-полковники утаивали козацкое жалование, присылавшееся из коронного скарба, употребляли Козаков для сво-

^ 203

их домашних надобностей, отбирали у них добычу: «если козак приходил из степи, добыв у Татар доброго коня, отнимали у него; из Запорожья через дикие степи не жалели посылать бедного козака с соколом, ястребом, орлом или хортом (гоичей собакой) в подарок кому-нибудь в города – хотя бы пришлось ему и погибнуть от Татар; а если бы татарского пленника поймали козаки, то с этим пленником к коронному гетману полковник посылает своего жолнера, а козацкая храбрость остается в неизвестности*.

Типическим образцом этих притеснений, этого унижения козачества, было дело Богдана Хмельницкого, заставившее его открыто выступить против водворившихся на Украине порядков и, связав свою личную участь с участью других обиженных этими порядками, искать отклика у всех угнетенных польско-шляхетским режимом.

Богдан Хмельницкий, происходил из мелко-помещичьей, считавший себя шляхетской Чигиринской семьей; он получил для своего времени довольно хорошее образование, издавна служил в козацком войске и достиг в нем выдающегося значения. Последующая деятельность обнаруживает в нем опытного и искусного воина и человека вообще очень талантливого, но импульсивного, порывистого, без большой выдержки и настойчивости. Даровитый полководец, гениальный, можно сказать, администратор, искусный политик-дипломат, он не способен был к созданию и последовательному проведению планов, далеко идущих в даль будущего, тем более что и сам он не возвышался над уровнем политических и общественных воззрений вырастившей его среды. Его деятельность до восстания известна нам очень мало, В момент ликвидации восстания 1637 г. встречаем его в должности войскового писаря, т. е, правителя войсковой канцелярии; при организации 1638 г., когда все высшие посты в козацком войске были замещены Поляками, он получил должность чигринского сотника – одну из высших должностей, какая была доступна для Козаков в нововведенных порядках, и в 1646 г. в

'о у hlhQ

П (- 7Tt Slur Jo $ //

Подпись Хмельницкого под реестром 1649 года

204 M.C. Гру шевский

числе наиболее влиятельных старшин он был вызван для секретных переговоров в Варшаву. Но, несмотря на заслуги и значение Хмельницкого, когда у него произошло столкновение с администрацией чигринского староства, в котором он проживал, ему пришлось подвергнуться целому ряду тяжелых обид и материальных утрат: у него было отобрано отцовское имение, сын его забит на смерть плетьми при наезде на егс дом, устроенном его недругом подстаростою, сам он был арестован и жизнь его подвергалась опасности. В конце концов, выпущенный из под ареста, он бежал на исходе 1647 г. в запорожские убежища и начал возбуждать выписчиков и своевольных Козаков, скитавшихся здесь к восстанию против порядков, созданных реформою 1638 г. Его слова нашли на Запорожье сочувственный отклик – недовольство существующим порядком было сильным и всеобщим, а Хмельницкий в качестве участника секретных переговоров с королем, обнадеживал в сочувствии самого короля угнетенному козачеству. Создавались легенды о том, что король, раздраженный самовластием магнатов, лишивших его всякой инициативы, ищет помощи козачества для борьбы с ними, желает видеть восстание в интересах защиты православной веры и козацких прав и готов поддержать его с своей стороны. Независимо от такой агитации среди недовольных элементов Украины, Хмельницкий для успеха восстания старался заручиться, как и целый ряд его предшественников, помощью Крыма и ему действительно удалось то, что не удавалось его предшественникам. Обстоятельства сложились благоприятно для него. Крымский хан Исламгирей был раздражен на Польшу, за неаккуратную уплату «упоминков», в Крыму только что прошла очень опасная смута, свирепствовал сильный голод, и Татарам непременно нужна была война и добыча. Хан обещал Хмельницкому помощь и действительно исполнил обещание; правда, сам он не захотел принять участия в войне, но поручил одному из сильнейших мурз, Тугай-бею перекопскому, помогать Хмельницкому. Это была очень важная гарантия успеха: благодаря помощи Татар, Хмельницкий успел удачно выдержать первые столкновения с польскими войсками и овладеть театром восстания. Обещание же Татарами, помощи, несомненно, с самого качала повлияло и на решимость к восстанию среди низового козачества, к которому присоединился также гарнизон, расположенный на Запорожье и состоявший из реестровых.

Между тем, вести о приготовлениях к войне вызвали сильнейшее брожение на Украине, – как ни была она, казалось, основательно придавлена. Шляхта требовала помощи от коронных гетманов, призывала их к репрессиям против готовящегося восстания. Король в своих письмах советовал гетманам не доводить до войны, пустить Козаков «-на море», чтобы их энергия нашла исход в походе на Турцию. Великий гетман Ник, Потоцкий принимал меры предосторожности – «отбирал оружие

205

у украинского населения, мобилизовал польские войска и реестровых Козаков и одновременно вел переписку с Хмельницким, призывая его к покорности. Вопреки ходившим позже анекдотам о самонадеянности Петоцкого, вообще не придававшего, дескать, значения восстанию, – он очень серьезно смотрел па дело, не разделяя оптимистического настроения короля. Требования, поставленные Хмельницким – отмена ординации 1638 г, и вывод из Украины польских войск, были им признаны невозможными, оскорбительными, и война была решена.

В половине апреля 1648 г. оба гетмана – великий (Потоцкий) и польный (Калиновский) двинулись со всеми силами на Хмельницкого. Вперед, чтобы преградить Хмельницкому путь на волость, жаждавшую восстания, был послан сын Ник. Потоцкого Стефан с отрядом польского войска и реестровые козаки под предводительством своего комиссара Шемберга; другой отряд Козаков с польскими войсками был посажен в лодки и послан по Днепру. Но реестровые козаки не замедлили перейти на сторону Хмельницкого, двинувшегося с своей стороны навстречу Потоцкому. Сначала возмутились они в отряде, плывшем по Днепру, у ур. Каменный затон, а затем в отряде Потоцкого и Шемберга. Присоединились к Хмельницкому и навербованные из украинского населения драгуны. Оставленные ими Потоцкий и Шемберг защищались некоторое время в своем укрепленном лагере на р. Желтых водах от окруживших их войск Хмельницкого, затем пробовали отступить, но тугих отряд был смят и совершенно уничтожен в ур. Княжий Байрак. Стефан Потоцкий был взят в плен, Шемберг убит. Покончив с передовым отрядом, Хмельницкий двинулся против главной польской армии. Гетманы почувствовали опасность, хотя вести от передового отряда до них и не доходили, и заблаговременно начали отступать, разрушая города и местечки, «чтоб не достались врагам». Но под Кореупем настиг их Хмельницкий с Татарами: отступая, польская армия шпала в устроенные козаками на ее пути рвы и засеки и была совершенно уничтожена 16 (26 мая); Потоцкий и Калиновский попали в плен и были отданы Татарам.

Это было событие сенсационное, в польско-казацких отношениях небывалое. Между тем как недоброжелатели Потоцкого и его партии изощрялись в обвинениях его в распутстве и пьянстве, которыми он погубил кампанию, а мелкая шляхта, не терпевшая его и ему подобных за магнатское высокомерие, насмехалась над трагическим оборотом его судьбы, украинское население торжествовало небывалое поражение польского режима;

Который пришли Хмельницкого оба поймали,

Леч сами в неволю бесурманскую впали:

Поихали бучно до Краму ридвани —

3 советникам обои полские гетмана.

А вози скарбние козаком остали,

Обы худобу свою полетали.

Хотели Ляхи з Козаков славу мати,

Аж Бог дал тому, хто ся вмеет смиряти;

Той вознес ныне смиренных Руснаков,

А гордых з престола низложи Поляков,

Богатых тщих отпусти до Приму,

Хотевших Русси наклонить до Риму ¹ .

Польско-шляхетский режим Украины остался беззащитным – войска были уничтожены, вожди очутились в плену. Восстание беспрепятственно охватило правый берег Днепра и Заднепровье, значительно колонизированное. в течение предшествовавшего десятилетия. Ватаги восставших крестьян под предводительством выписчиков жестоко расправлялись с шляхтою, Евреями-арендаторами и со всеми причастными ненавистному режиму и присоединялись к козацким войскам. Уцелевшая шляхта спасалась бегством. Иеремия Вишневецкий, самый крупный магнат левобережной Украины – изменивший своей народности потомок старого волынского рода, организовал сильный отряд, но не был в состоянии совладать с массой восставшего крестьянства и едва успел пробраться из-за Днепра в Киевское Полесье, а оттуда на Волынь. В какойнибудь месяц вся восточная Украина – воеводства Киевское, Черниговское и Браславское – была вполне охвачена восстанием и находилась во власти Хмельницкого, о котором ходили слухи, что он замышляет образовать новое государство, украинскую монархию, принять титул великого князя, и тому подобное.

Но о таких планах Хмельницкому тогда вовсе еще и не снилось. Мы знаем, какие условия ставил он Потоцкому перед восстанием; только отказ Потоцкого привел его к войне. Разгром польскигь войск мог столько же радовать Хмельницкого, сколько и беспокоить; это был удар слишком сильный сравнительно с его непосредственной целью – произвести на польское правительство давление для отмены ординация 1638 г. Он мог раздражить польское правительство и затруднить разрешение вопроса, и Хмельпицкий главным образом был озабочен тем, чтобы смягчить впечатление от такого резкого выступления. Остановившись после Корсунской битвы лагерем под Белою Церковью, он пишет отсюда письма к влиятельным в Польше особам, оправдывая свое восстание и прося для Козаков защиты от притеснений. В иетиции, посланной правительству от козацкого войска, козаки просят увеличения реестра до 12 тыс., угг-

¹ Из летописи Гр, Грабянкя – образец литературного творчества энохи (е нужно читать как и).

@ 207

латы задержанного жалованья и отмены постановлений 1638 г. относительно замещения высших должностей в козацком войске Поляками. Как видим, желания очень скромные, тем более, что увеличение реестра до 12 тыс. проектировал сам король в своих планах войны с Турцией, и это, вероятно, послужило основанием для данного пожелания. Но нужно помнить, что полувековая практика научила Козаков в сношениях с шляхетским правительством, в виду его неуступчивости, довольствоваться малым, на бумаге по крайней мере.

На беду, как раз в это время (20 мая) умер король Владислав, к которому питали большое доверие как сам Хмельницкий, так и козаки вообще. Ни временное правительство, ни сейм не имели в их глазах достаточно авторитета, и отлагали решение козацкого вопроса до выбора короля, а тем временем уполномочили для переговоров с Хмельницким воеводу Ад. Киселя, старого специалиста по коэацким делам (одного из немногих уже сенаторов Украинцев) для переговоров с Хмельницким, чтобы добиться прекращения военных действий с его стороны, обещая амнистию и возвращение старых порядков. Хмельницкий, охотно прервавший военные действия уже после первых обращений к нему Киселя, распустил войска, отступив «на обычные места, к Чигрину; но его отступление не прервало движения восстания, со стихийной силою продолжавшего развиваться, двигаясь все далее на занад. Героем его на этом западном пограничье был знаменитый Кривонос, воспетый в народной иесне-марше под именем Перебийноса:

Гей не дивуйте, добры люде.

Що на Вкраини повстало Що заДашевим, пид Сорокою,

Множество Ляхив пропало Перебийнис водить не много,

Сам сот казакив с собою,

Рубае мечем голову з плечей,

Арешту топить водою

Ой чи бач, Ляше – ще по Случ наше,

По Костяную могилу,

Як не схотили, забунтовали,

Та и утеряли Вкрйну

Иеремия Вишневецкий, прибывший в своем странствовании из-за Днепра на этот театр восстания (на киево-браславском пограничьи), еще более подлил масла в огонь, вступив в кровавую борьбу с восставшими, и своею бесчеловечной расиравою дав новый имнульс и оправдание кровавой энергии восстания. Хмельницкий увидел себя вынужденным выйти из своей пассивной роли, чтобы не дать возможности восстанию пойти

своими дорогами помимо его. В июле он двинулся на этот новый театр восстания, передвинувшийся еще далее к западу, на волынско-подольское пограничье. Из миссии Киселя нечего не вышло – ему даже не удалось прибиться к Хмельницкому среди бушующего боя народной войны.

Когда польские войска, наново организованные и порученные целому штату комиссаров с бездарнейшим Волынским магнатом – кн. Домиником Заславским (наследником Острожских) во главе с своей стороны перешли в наступление, произошла новая катастрофа. 20 сентября польское войско напало на Хмельницкого под Пилявцами (в южной Волыни), но после первого же сражения, довольно неудачного для Поляков, в польском лагере среди приготовлений к отступлению распространилась паника, и в безграничном страхе это большое войско разбежалось, куда глаза глядят.

Польша опять очутилась без войска. Волынь и почти вся Подолия оказались во власти восстания. Движение скоро распространилось и в Галиции. Здесь, в западной Украине, – на Волыни, Подолье и в Галиции восстание имело, впрочем, переходящий успех: не поддержанное с достаточной энергией козаками, оно не развило значительных сил и было подавлено шляхтою; во власти Хмельницкого осталось позднее только восточная Украина – Киевское, Браславское и Черниговское воеводства.

Хмельницкий гго инерции двигался на запад, приступил ко Львову и прекратил его осаду, получив незначительный окуп; затем двинулся к Замостью и осадою последнего занял на несколько недель внимание своего войска в ожидании окончания бескоролевья. Наконец выбран был король – брат Владислава Ян-Казимир, кандидатуру которого поддерживал также и Хмельницкий, хотя, как оказалось, худшего выбора он не мог сделать: подобно своему отцу новый король был враждебно настроен и к козачеству и к украинскому элементу. Хмельницкий, конечно, этого предвидеть не мог, а выбор давал ему выход из положения, которое его самого очень тяготило. Получив от новоизбранного короля уведомление об избрании, с просьбою прекратить восстание и ожидать решения козацкого вопроса, которое сообщат ему королевские комиссары, Хмельницкий воспользовался этим поводом, чтобы прекратить поход и вернуться в Киев, куда должны были прибыть королевские послы для установления новых отношений.

До сих пор движение, вызванное Хмельницким, только своими размерами и небывалым дотоле успехом отличалось от предшествующих козацких движений. Оно исходило из интересов козачьего сословия и, хотя оперпровало крестьянскими массами, все же вращалось в рамках козацкой сословной программы, с некоторым только оттенком общенациональных требований, сообщенным ей уже со времен Сагайдачного. Мы видели требования восставших – они не выходили за границы чисто козацких

@ 209

интересов; позже Хмельницкий присоединил к ним еще требование отмены уши, но собственно настоящей целью движения оставалась отмена стеснений, введенных в 1638 г, и восстановление козачьих вольностей, так что Хмельницкий пока являлся только непосредственным преемником Сагайдачного, Дорошенка, Тараса Федоровича и др. Только в Киеве, но возвращении из победоносной кампании, почувствовал он разницу в положении. Его подхватила волна небывалого народного воодушевления и под влиянием последнего происходит перелом во взглядах Хмельницкого, а вместе с тем входить в новый фазис и все освободительное движение.

Хмельницкого в Киеве встретили не как простого козацкого вождя, а как национального героя. «Весь Киев» оказывал ему почести гораздо большие, чем какому-либо воеводе, с горечью отмечает свидетель-шляхтич. Депутации от киевских школ приветствовали его как «украинского Моисея», освободителя от «лядской неволи», посланного Богом и в знак того «Богданом названного». Высшее духовенство, во главе с гостившим тогда в Киеве иерусалимским патриархом, встретило его знаками глубокого уважения, как провиденциального спасителя православия. И вот среди этого общего энтузиазма, под влиянием бесед с высшими представителями интеллигенции тогдашнего культурного центра Украины, мысли Хмельницкого начинают выходить за горизонта чисто козацких интересов. Конечно, на сцену выступал прежде всего религиозный вопрос – тогдашнее боевое национальное знамя. Но на нем мысли Хмельницкого не остановились и, раз выйдя из атмосферы чисто козацких требований, шли гораздо дальше. Перед его взором поднимался образ возрождения украинского народа, совершенно освобожденного от польского господства и устроенного на новых началах, под охраной козацкого войска. Он начинал сознавать возможность создания иных политических и общественных отношений, чем те, какие давала политико-общественная схема польской Речи Посгголитой. Трудно без волнения следить за подъемом политической и общественной мысли у этого даровитого человека, олицетворявшего в себе современное ему украинское общество, весь украинский народ, неожиданно вырвавшийся из связывавший его вековых пут политического, экономического и национального порабощения, с восторгом и смятением созерцавший открывавшиеся перед ним горизонты и открывавший в них возможность совершенно новых, немыслимых перед тем общественных и политических отношений.

Когда в феврале 1649 года прибыли к Хмельницкому королевские комиссары, чтобы вручить ему знаки гетманского достоинства, впервые официально признанного за козацким вождем, и установить новую козацкую ординацию, – вместо уверений в верности и преданности королю и Речи Посполитой польской, которые так щедро расточал Хмельницкий в прошлом году, они услышали от него совершенно иные речи.

15 Зак. 35

²¹⁰ @

Он не хотел уже вступать ни в какие договоры, заявлял решимость «выбить из лядской неволи весь украинский народ», опершись на крестьянстве и для охраны его организовав многотысячное козацкое войско. Он называл себя главою Руси, «русским самодержцем», упоминал об украинском государстве «по Львов, Холм и Галич» и грозил прогнать Поляков за Вислу.

В этих словах, вырывавшихся у гетмана в минуты возбуждения, конечно, нельзя искать какого либо вполне определенно, окончательно обдуманного плана. Его и не было еще у Хмельницкого. Он и его сподвижники постоянно сбивались с этих широких планов на старую козацкую программу, ограничивавшуюся интересами козачества и православной церкви. Но все же было теперь ясно видно желание выйти из рамок польско-шляхетского режима и козацких ординаций и поискать новых условий существования для всего украинского народа.

Отказавшись от переговоров, Хмельницкий деятельно приготовлялся к войне. В Польше также почувствовали, что это будет борьба не на жизнь, а на смерть. Сам король двинулся в поход. Но перевес сил и таланта был несомненно па стороне Хмельницкого. Театром войны оказалась снова южная Волынь. Неосторожно двинувшиеся против него польские войска Хмельницкий окружил под Збаражем, в очень неудобной для них позиции, и довел до крайности, а когда на отчаянный призыв осажденных двинулся на выручку король во главе шляхетского «посполитого рушения» (всеобщего ополчения), он попал в руки Хмельницкого. Последний следил за движениями короля и, перерезав ему путь недалеко от Збаража, под Зборовым, поставил короля с его армиею в безвыходное положение Но в этот момент, когда Хмельницкий готовился уже диктовать королю свои условия, вее планы его разбились об измену Татар: Полякам удалось подкупить хана, находившегося со своею ордою в лагере Хмельницкого; последний очутился между двух огней и должен был пойти на уступки. Под Зборовым, в половине августа 1648 г., заключен был трактат между Хмельницким и королем. Козацкий реестр установлялся в размере 40 тыс., в него могли быть вписаны козаки, жительствовавшие в коронных и помещичьих имениях воеводств Киевского, Браславского и Черниговского; на территорию этих воеводств не могли быть вводимы польские войска, в них не могли жить ни Евреи, ни иезуиты. Православная церковь должна была получить удовлетворение в своих жалобах на униатов на ближайшем сейме; православный митрополит получал место в сенате; на все должности в упомянутых трех воеводствах впредь должны были назначаться только православные.

Все это было огромным триумфом, если сравнить с первоначальными требованиями Хмельницкого, но полным фиаско – в сравнении с теми более широкими планами, для осуществления которых он возобновил

211

войну. Если в Польше были возмущены чрезмерностью уступок, сделанных Зборовским трактатом козакам, то на Украине он возбудил негодование против Хмельницкого, как измена целям восстания.

Действительно, трактат возвращал все к старой программе козацких движений: обеспечивались права козачьего сословия, весьма тщательно оговоренные в трактате, а также интересы православной религии, – и совершенно игнорировались интересы крестьянства, которое должно было вернуться в прежнюю зависимость от помещиков. Народные массы, так дружно двинувшиеся на призыв Хмельницкого, почувствовали себя обманутыми и отвернулись от него. Можно сказать, что со Зборовским договором Хмельничина теряет характер свободного народного движения, народной войны. Хотя народная масса принимает участие и в дальнейших войнах под влиянием вражды к Полякам, под. давлением обстоятельств, иногда даже гго прямому принуждению, но в ней нет уже былого одушевления, и во время последующих войн Хмельницкого развивается массовая колонизация украинского населения, разочарованного неудачею восстания: массы народа двигаются на восток, вне сферы досягаемости польского режима, за московскую границу, в Слободскую Украину.

Хмельницкий некоторое время делал возможное для выполнения Зборовского трактата: составил реестр – оставшийся, впрочем, только на бумаге, опубликовал универсалы против «своевольных бунтовщиков* – крестьян и т. д Но очень скоро он должен был убедиться в невозможности выполнить этот трактат в действительности, т. е. восстановить прежний польско-шляхетский режим. Война была неизбежна, тем более, что и с польской стороны не было искреннего желания установить какие-либо сносные отношения. Но Хмельницкий не решался опереться исключительно на народные силы, тем более, что перемена в настроении масс для него не была секретом, и потому искал помощи извне. Он замышляет очень сложную систему союзов против Польши: входить в непосредственные сношения с Портою и, признав себя вассалом султана, заручается оттуда наказом для крымского хана – помогать Хмельницкому против Польши. Кроме того, старается втянуть в войну с Польшею Москву, и одновременно с подобными же целями входит в сношения с господарем Молдавии, с энергическим владетелем Трансильвании Юрием Ракочи, а несколько позже и со Швецией.

Однако Хмельницкому пришлось разорвать отношения с польским правительством раньше, чем эти дипломатические ходы доставили ему реальное содействие новых союзников. Война возобновилась уже в 1650 г. Единственным союзником Хмельницкий имел только хана, да и тот помогал ему неохотно, подчиняясь распоряжениям султана, у него были иные планы: он замышлял войну с Москвою, в союзе с Польшею и Хмельницким, и – снова испортил кампанию Хмельницкому.

15-

М-С. Грушевский

²¹² @

Начало кампании было очень благоприятно для Хмельницкого, ознаменовавшись погромом под Винницей гетмана Калиновского, неосторожно, без приготовлений, вступившего на козацкую территорию, Хмельницкий, исподволь приготовлявшийся к войне, готовился дать жестокий урок Польше, но медленность хана, которого он поджидал гга помощь, заставила его упустить удобный момент для войны. Когда хан наконец явился и Хмельницкий, соединившись с татарским войском, приготовлялся к решительному сражению с Поляками под Берестечком (в северной Волыни), Татары ушли от Хмельницкого в критический момент, и вдобавок хан захватил и самого Хмельницкого, когда он прибыл в татарский лагерь, чтобы уговорить хана принять участие в сражении. Оставшись без предводителя, козацкое войско начало отступать и было почти уничтожено при переправе через болота. Кампания закончилась Белоцерковским трактатом, который представлял собою ухудшенную, обрезанную копию Зборовского и, конечно, еще меньше мог установить прочные отношения, чем последний.

На этот раз Хмельницкий не мог, конечно, иметь ни минуты иллюзий относительно возможности установления отношений на основании этого договора, но воевать не решался в виду отсутствия союзников и сильного ослабления и апатии народных масс. Он снова принужден был политиканить и лицемерить перед Польшею. Снова составляется реестр, производятся экзекуции над непокорными крестьянами, не мирившимися с возвращением на Украину шляхты и с возобновлением постоев польских войск и, после нескольких месяцев такого невыносимого мира – снова открывается война. Военные действия возобновились летом 1652 г. Холодное ожесточение сменило былое воодушевление. Обе стороны, утомленные бесплодной борьбою, напрягали последние силы, стремясь добить противника. Однако ни та, ни другая сторона не осмеливалась сделать первый шаг к решительной битве, и почти два месяца стояли обе армии на Подолии в бездействии, пока измена Татар (6 декабря 1653 г.) не прервала еще раз кампании. На этот раз однако Хмельницкий ие придавал уже значения такому обороту: его дипломатический комбинации начинали приносить плоды. В это именно время, после долгих колебаний, решилась вмешаться в его борьбу с Польшей Москва. Об установлении отношений к Польше Хмельницкий в виду этого больше не думал.