Текст книги "Прыжок барса (СИ)"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

– Если ты веселишься, значит жизнь не так трудна, как мне кажется, – сказал он, усаживаясь на место приготовленное Геликсом. – Мне все чаще кажется, что я сплю и вот-вот проснусь, но сон все еще удерживает меня, а я знаю, что сплю и могу все прекратить. Взять хоть вчерашний вечер. Я и Дмитрий стоим в стороне, ты стреляешь в солдат. У меня был контакт с тобой, я тебя понял, для этого ничего не потребовалось. Так теперь будет постоянно? Я тебя ощущаю, Эл.

Она подошла и присела к нему на колено.

–М-м-м. Так я буду менее внимателен, – сказал он.

Он вспомнил, как держал фигурку в руках, как едва не сломал статуэтку. Он закрыл глаза и впитывал ее ласку, когда она успокаивающими движениями гладила его лицо. И прикосновение губ. К щеке, ко лбу. Долгожданная пауза. Он будто не видел ее вечность и забыл, что Эл может быть мягкой с ним. По телу разливался жар. Ум еще цеплялся за то, что они на борту корабля, а Геликс – своего рода посторонний наблюдатель. Но он все равно не удержался и снова начал ее целовать.

Потом он признался с выдохом:

– Я с ума схожу без тебя. Несколько дней прошло, а я извожусь. Вини в том, что тебе вздумается – мой эгоизм, силу, чувства, неизвестное мне притяжение, да хоть свои миры и владыку вместе с ними, только не отгораживайся от меня. Скажи, что любишь. Все еще любишь? Как когда-то. Как раньше.

– Алик, я тебя люблю, – ее дыхание на его щеке было жарким. – Я постоянно даю тебе повод думать иначе, сомневаться, но я люблю тебя. Мое пребывание в этом мире без тебя вообще не имело бы смысла.

– Я не хочу любить тебя на расстоянии. Придумай что-нибудь, чтобы я крутился где-нибудь поблизости. Не только в этот раз, но и все время. Ты же это умеешь.

– Ты злился, что я уехала, не предупредив?

– Немного. Минуту. Игорь сумел меня вразумить. И Дмитрий со своими гранатами меня отвлек. Потом я решил, что ты поступила так не случайно Словом, я не успел рассердиться.

Они еще достаточно долго сидели вместе, напряжение отступало, ему стало спокойно и уютно. Ничем не примечательная ситуация – двое людей сидят в обнимку в одном кресле, банально, не будь такие минуты редкостью.

Усталость прошла, и он чувствовал новый прилив сил, и некоторый энтузиазм. Подумал о том, что сегодняшний день еще не закончился, но оставшиеся несколько часов приблизят их к финалу. Когда он встретил Хёйлера, у него возникло чувство, что ситуация продвинулась к логическому концу и скоро наступит развязка.

Он протянул медленно с ленью в голосе:

– Ты не сказала, почему здесь беспорядок и как прошло твое путешествие? И зачем было врать нам? Это был маневр?

– Это был маневр, который себя оправдал. Я согласилась на твою помощь сейчас, не из желания выразить чувства. Тут весьма практический интерес. Мне понадобились твои новые способности. А у тебя будет практическая возможность понять, чем ты обладаешь.

– В чем интрига?

– Ты сможешь различить влияние?

– Какое?

– Влияние другого на тебя?

– Мельзиса? Дмитрий немного прояснил ситуацию.

– Дмитрий ничего об этом не знает.

– Ох, что-то ты опять задумала. Сложное?

– Нет. Мне предстоит сдаться властям. Хочу увидеть, как он себяповедет. Это было в моем видении. Ты нужен, чтобы не дать меня убить.

– Эл...

– Это необходимо.

– Ты склонилась к варианту, что явится разъяренный муж и освободит тебя?

– Разъяренный муж – это запасной вариант, освобождать меня придет кто-то другой, твоя задача – эта персона.

– И кто же это?

– Автор этого беспорядка.

– Тут был посторонний? – Алик сменил ленивую позу, сел ровно, вспомнив, что они на борту.

– Да.

– Геликс?

– Да, – практически копируя интонацию Эл, отозвался корабль.

– Ты это позволил?

– Я ему не мешал.

– Э-э-эл, может быть, хватит уже этой таинственности! Сначала это все откуда-то взялось. Потом в этом кто-то рылся. В чем смысл?

– Он не видел во мне индивидуальности, – заметил корабль совершенно ироничным тоном.

Алику снова показалось, что он копирует Эл.

Он не думал, что будет скучать по шуткам Дмитрия и его затеям. Сам пытался шутить пока были силы. Поведение Геликса в этом же ключе было неожиданным. Геликс – логическая система, как он считал, его особенность – предельный рационализм.

– Таким образом мы определили, что он не обладает познанием в области искусственных ментальных систем, – заключил корабль, – то есть не считает меня участником событий. Таким образом, мое участие в операции станет еще одним страхующим звеном.

– А кто из местных в состоянии понять, что ты такое?! – Алик осмотрелся. – То есть, это не местный... У нас еще один чужак?

– Да. На этот раз не человек, – сказала Эл. – То есть человек, он в прямом биологическом родстве с людьми.

– Он из тех? – Алик многозначительно посмотрел наверх.

– Да. Они оставили здесь группу исследователей, – подтвердила Эл, пребывая в задумчивости. Глядя на нее, у Алика возникала иллюзия спокойствия. Эл словно размышляла в слух. – Они прожили тут несколько поколений. Во время эпидемии, о которой я слышала от жрецов, а ты от Хёйлера, выжил один. Я нашла его на болотах под Канопусом, взяла под арест. Он был тут на борту, пытался выудить из контейнеров то, что наиболее ценно. Стоило мне выпустить его наружу здесь, в Александрии, как он сбежал. Сценарий событий я угадала.

– Вы не можете его отследить?

– Он чувствует активные системы слежения и обладает ментальной волей.

– А что ему мешает дать знать своим и уйти?

– У меня его архив, самое ценное из того, что они собрали. Остальное превратиться в пыль через сорок два часа. Я оставила плазменные уничтожители в его убежище. Он не успеет спасти свою нору. Если он туда даже по воздуху полетит, все равно погибнет. А он честолюбив, он не хочет быть просто биологическим экспонатом для изучения, ему важно придти победителем к своим.

– Ты на него не охотишься, ждешь подвоха?

– Я поставила его в безвыходное положение. Он меня найдет.

– Ты остальных вывела их из игры, чтобы он с ними что-нибудь не сделал?

– Он почувствовал Дмитрия и меня, потому что мы оказались рядом с Матон. И на удачу никто из вас не попал в поле его зрения. Пока мы перемещались по городу, он был на борту и не знал, что происходило. Пока Дмитрий рядом с Матон у них не будет контакта. Матон за городом и не сможет быть его инструментом. Но у него есть еще медиумы. Как он воспользуется их возможностями, я не знаю. Мы сейчас играем с ним в слепую. Если он привлечет на свою сторону настоящего Мельзиса, игра усложниться. Это мне напоминает народ Ники, ее мир. За одной силой стоит другая, а потом еще одна, а в итоге – я не знаю с какой из них столкнусь.

– Да. Хорошо. В чем моя роль? – спросил Алик.

– Ты уникальный. Он за тебя зацепиться, отвлечется, и я улизну от его внимания.

– А почему ты ему интересна? Ты умеешь сопротивляться воздействию. – Алик тяжело вздохнул. – Даже под пытками и в полумертвом состоянии, насколько я знаю. На счет себя я ничего гарантировать не могу.

– Если вы столкнетесь, он сам тебе объяснит. Он разговорчив. Стряхнешь пыль со своего опыта. Он такой же продукт гуманоидной цивилизации, как мы, только бесполый. Учти при контакте.

– Мне к нему как-то особенно нужно относиться? – пошутил Алик.

– Я не знаю чего от него ждать. Не применяй жесткого насилия. Вообще не трогай, если сам не нападет. Он нам пригодится.

– Технически, они нарушили закон.

– Алик, какой закон? Будущего? – Эл засмеялась. – Еще непонятно, с чем мы назад вернемся.

– То, что сказал Хёйлер, мне покоя не дает. Куда нам возвращаться?

– Мы не можем решить все вопросы сразу, поэтому займемся локальными проблемами. Мне пора собираться. Прости. Отдыхай. Геликс тебя перебросит, когда потребуешься.

Эл поднялась. Вздохнула. Он уловил в этом вздохе печаль.

– Если ты следуешь тому, что видела, значит в конце нас ждет что-то хорошее?

– Я поверила Самадину, что его метод работает. Ты знаешь, как я отношусь к провидцам и предсказаниям. Только уверовала, что видение выведет события в нужно русло, а тут ситуация с Матон. Он ею пользовался.

– Но он-то видел! Инопланетянин.

– Да здесь еще полно других персонажей. Не хочешь, а поверишь с невидимые силы. Вынесло нас на этот бунт, словно подсказал кто. И меня на Пелия. Вот и Хёйлер попался на нарушении своего кодекса, предал то, чем так гордился. Словно мир наизнанку. Время что ли такое? – Она задумалась, вздохнула тяжко. – Ну, пойду.

Глава 3

Эл бродила по их бывшему дому. Здесь уже было пусто. Ее опытная команда перед уходом вычистила все признаки присутствия.

Фонтан был выключен, вода спущена. Чаша фокусировала слабенькие сигналы. Эл проверила по датчикам. Игорь соорудил эту хитрую штуку с учетом сигнала сверху. Если навигационная система будет сканировать город, то наверху сильно удивятся наличию этого шума

Когда они заселялись сюда, Эл казалось, что им будет интересна история хозяина этого дома. Врач так и не вернулся к семье, его даже не считали пропавшим без вести.

Она дождалась, когда в ворота раздастся стук и пошла на встречу своей судьбе. Тут люди верили в нее.

Во двор вбежали несколько солдат, а следом Пталимарх, который выглядел внушительно в одежде военного. Его взгляд был грозным и сильно отличался от тех располагающих и любопытных взглядов, которые он бросал в ее сторону на площади при первой встрече. Эл кивнула ему, как знакомому, он кивнул в ответ. Когда ее попробовали схватить, она подняла руки в предостерегающем жесте.

– Если ты сделаешь что-то с моими солдатами, Елена из Мантинеи, я убью тебя на месте. Я пришел тебя арестовать, чтобы судить, – зычно заявил Пталимарх.

Вид и слова были грозными, но Эл учуяла, что он не верит в то, что говорит.

– Все ли твои солдаты холосты, Пталимар? Кто бы из них пожелал, чтобы девушку из его семьи изнасиловали шесть солдат на площади? За защиту теперь судят?

Эл ощутила, как трое из охраны дрогнули. Она осмотрела солдат и один не отвел глаза, отвел их и Пталимарх.

– Я пойду с вами, но вины за мной нет, я защищала сестру.

– Где остальные? – спросил Пталимарх.

– Они не вмешивались. На них нет вины.

– Что же это за мужчины? – с усмешкой спросил Пталимарх.

– Они следовали моему приказу.

Эл изобразила гордый взгляд и бесстрашие, время от времени осматривая окружающих.

Двое солдат все-таки двинулись к ней. Она предупредительно прошипела:

– Я жрица Астарты, прикасаясь ко мне, вы гневите богиню.

Солдаты отпрянули.

– Я пойду с вами сама.

В этот момент в открытые ворота вошел племянник того врача, о котором Эл думала и еще высокий смуглый человек с черными вьющимися волосами. Эл подумала сначала, что он перс. Но он произнес фразу с интересным акцентом:

– Остановитесь. Пталимарх, приветствую тебя. Я узнал, что в этом доме живут македонцы, я пришел защитить своих земляков. Я глава македонской общины. Мне стало известно, что случилось вчера. Это бесстыдно преследовать женщину, которая защищала другую от бесчестья. Позор охране царя за это. И будь она не македонка, я беру ее под защиту.

– Я знаю тебя, Саликос, – сказал Пталимарх и сделал приветственный жест. – Ты не можешь мне препятствовать. Судья будет разбирать ее вину.

– Я заберу ее в свой дом и буду держать под охраной сам, – твердо заявил Саликос. – Слово македонца много значит.

– Ее не будут содержать в тюрьме. Ее проводят в дом диойкета, кроме нападения на солдат ее подозревают в причастности к смуте.

Саликос смотрел на девушку, когда слушал Пталимарха. Он, человек с жизненным опытом, заметил себе, что женщина на вид редкостная. На рынке рабов за нее заплатят очень много, а, значит, судья не присудит ей смерти. Она станет товаром. Спорить с охраной царя было рискованно, никто сейчас не знал, чем закончатся начинающиеся беспорядки. Он знал о Пталимархе, как о человеке с моралью и хорошим воспитанием.

– Тогда я доверюсь тебе, Пталимарх, но на суде будет человек из нашей общины. С этим условием я отступлюсь, но лично провожу вас до места.

– Не могу отказать в такой просьбе, – согласился Пталимарх.

Эл наблюдала разговор двоих мужчин наделенных властью и воспитанных этим временем. Она много раз наблюдала подобные сцены переговоров влиятельных людей. Она не любила официальные переговоры за налет фальшивости в поведении сторон. Маски на лицах, следование устоявшимся схемам поведения, стандартные фразы, то что именовали кодексами или этикетом, или иначе, в зависимости от ситуации. Но в это моменте общения людей наделенных властью было что-то исконное и настоящее, без налета официальности и фальши. Эл увидела истоки отношений, которые станут потом нормой и назовутся разными терминами, но утратят эту исконную искренность. Они не пытались демонстрировать свой статус или указать на силу. За этим поведением были сила слова и уверенность в своем праве. Эл не удержалась и улыбнулась македонцу. На этом моменте Саликос обернулся к Пталимарху и грозно заявил:

– Я не дам ее продать.

Пталимарх удивленно посмотрел на главу македонской общины.

– Ей грозит смерть, – сказал он печально.

– Ты плохо знаешь того, кому служишь, – заявил македонец.

Процессия из девушки в окружении солдат привлекала внимание зевак, за ними выстроилась процессия из любопытных, и чем ближе к центру Брухеума они приближались, тем агрессивнее становилась толпа. В солдат полетели обвинения в трусости, оскорбления, мусор, несколько человек с палками накинулись на охрану.

Старые женщины вопили, чтобы их забрали вместе с арестованной. Вмешалась городская стража, и кольцо оцепления вокруг нее стало таким плотным, словно толпа собиралась устроить самосуд, тем не менее все было наоборот.

По кодексу службы времени это было вопиющим нарушением конспирации.

Эл ожидал сюрприз. Ее привели к дому Пелия. Она видела момент своего заключения, но не представляла, где это будет. Ей довелось оказаться на задворках богатого дома Александрии, граничащего с царскими владениями, в личной тюрьме ближайшего советника фараона. Эл представила, как об этом узнал бы Хёйлер и вообразила нервный срыв в его исполнении.

По обстановке двора она догадалась, что в яму ее не бросят и направилась к одной из дверей, через щель в которую будет видна картинка из видения.

Здесь было несколько пустых "камер".

– Ты можешь выбрать себе место, – саркастически заметил Пталимарх и удивленно поднял брови, когда Елена уверено двинулась к одной из комнатушек.

– Уже за женщин принялись, трусы! – раздался крик с другой стороны двора.

Туда побежало несколько солдат охраны.

Пталимарх оттеснил ее в глубину комнатки и склонившись заявил:

– Я бы предпочел видеть тебя в своей постели, чем в плену, колдунья. Меня твои чары не испугали. И богини твоей я не боюсь. Я не хотел бы арестовывать женщину. Если македонец прав, и тебя продадут, то я завидую тому, кто тебя купит.

– Ох, солдат, не завидуй. Ты хорошо понимаешь, что такое сила человеческая, а вот о тайной силе видимо знаешь мало.

– Я не верю, что твоя богиня тебе поможет. Отсюда еще никто не ушел просто так, Елена из Мантинеи. Это место хуже царской тюрьмы.

– Веришь в единого бога? – Елена улыбнулась, а Пталимарх гордо вскинул подбородок.

– А если так.

– Тогда давай проверим чьи боги сильнее.

– Не играй со мной, женщина, а не то я выволоку тебя отсюда за волосы и отдам солдатам и твои боги тебе не помогут.

– Попридержи язык, Пталимарх, а то откусишь нечаянно, – раздалось у них за спинами.

Птаримарх отпрянул от нее, как от огня, и тут же вышел наружу. Его место в дверях занял пожилой грузный мужчина в дорогой одежде и золотых украшениях. По виду одеяний он напомнил Эл Матон, стиль одежды царской знати. Эл догадалась кто это.

После внимательного осмотра он сказал:

– Ты знакома с моим племянником. Ты понимаешь, кто я?

– Да. Ты главный советник фараона и распорядитель казны.

– Если ты скажешь мне, где Пелий, тебя отпустят, как только он возвратиться в этот дом. Если будешь упрямиться, я позволю Пталимарху сделать то, что он хотел. Что хуже для женщины, чем бесчестье? Для жрицы – бесчестье подобно смерти.

– Для любого человека наибольшее бесчестье – это предательство. А предательство ближних – вдвойне. Если кто-то прикоснется ко мне – тот умрет. Солдаты тебе еще пригодятся. Вечером здесь будет толпа. Посторонись, мне нужно выйти. Сюда идет кто-то от твоей жены.

Он посмотрел изумленно на нее, потом в сторону, потом отступил, и Эл вышла наружу. В круг мужчин вошла невысокая, старая женщина и твердо, жестко взяла Эл за руку. Она вцепилась в ее руку сухими пальцами до боли. Для старухи голос ее был высоким громким и чистым без старческого дребезжания, только таким выражают волю.

– Госпожа приказала забрать ее в комнаты между мужской и женской половинами. Она разрешила мужчинам охранять эту женщину, но личная охрана госпожи будет следить за ними.

И она поволокла Эл за собой на глазах у всех.

Комната, в которую ее поместили, была так богато обставлена, что Эл не сразу решилась присесть на изумительной работы стульчик, бесценный экспонат по меркам будущего. Она подперла ладонью щеку, оглядываясь вокруг, а потом расхохоталась.

– Это лучшая тюрьма, в которой меня держали. Ну что ж, Мельзис, или как там тебя, отлично сработано.

Эл не долго отдыхала в одиночестве. В комнату явилась процессия, человек десять женщин, как эллинок, так и египтянок. Процессия сопровождала невысокую женщину, египтянку, очевидно, хозяйку дома. Среди них Эл узнала сестру Юстиниана.

– Это ты Елена из Мантинеи? – спросила хозяйка как-то невнятно.

Женщина чуть повернулась, и Эл увидела под волосами парика опухоль на скуле. Эл почтительно кивнула.

– Это она? – спросила жена диойкета, на что сестра Юстиниана кивнула согласно.

– Мне следует благодарить тебя за подобное заточение? – Эл обвела взглядом комнату и изобразила благодарный взгляд, потом поклон.

Женщина подошла ближе и в упор посмотрела на Эл. Она была некрасива. Обилие косметики издали делало ее внешность обманчивой, но при близком рассмотрении она даже отдаленно не сошла бы за привлекательную женщину.

Вопрос ей не понравился, она нахмурилась и махнула в сторону женщин.

– Тебя видели около Серапеума? Ты образована?

– Да.

– Я слышала, что при тебе мужчины, брат и твоя родственница. Где они?

– Я их отослала.

– Зачем ты отослала от себя мужчин, которые могли тебя защитить?

– Они хорошо умеют сражаться, пролилась бы кровь.

– Я слышала, что ты тоже владеешь оружием.

– Я из Спарты, я воспитана при храме богини. Меня с детства учили защищаться.

– Ты жрица?

– Да.

Женщина покосилась на нее.

– Расскажи за что мой муж преследует тебя?

– Меня пришли арестовыват за столкновение с солдатами, но в тюрьме я оказалась по другой причине.

– Скажи мне эти причины.

– Я защитила от насилия солдат мою сестру. Я стреляла в них из лука и никого не убила, только ранила. Среди шестерых нападавших оказался один из царской стражи, за это меня решили судить. Но ваш муж...

– Откуда тебе известно, кто мой муж?

– Я догадалась. По вашей воле меня не содержат в тюрьме вашего мужа.

– Да. Я из семьи царицы, мой муж знает мою власть, он получил свою, когда взял меня в жены. Говори дальше.

– Накануне смуты я увезла из города вашего племянника, Пелия.

– Он в безопасности?

– Да. Я под пытками не скажу, где его оставила, но его там уже нет. Он умный юноша.

– Его обвиняют в заговоре против царя.

– Он слишком честен и молод для заговорщика, – заявила Эл полушепотом, так чтобы их не слышали другие.

Хозяйка дома огляделась и резко приказала:

– Уйдите все! Это женщина не безумна! Я хочу говорить с ней одна!

Когда они остались наедине она заявила:

– Ты уверена, что Пелий невиновен?

– Я в этом уверена. Я говорила с ним. Я знаю как начинается смута, я видела такое в других краях. С того момента, как я прибыла в этого город, здесь все время происходили события, которые указывали на будущие беспорядки.

– У тебя дар прорицания?

– Нет, но я умею угадывать ход событий.

– Продолжай.

– Я познакомилась с Пелием в первый мой день в Алесандрии. Юноша показался мне несчастным. Мне показалось, что его кто-то пытался убить. Как мне потом довелось узнать, кто-то запряг в его бигу коня с дурным нравом, который не ходит в паре. Я так же допустила, что это мог сделать сам Пелий, потому что хотел умереть.

– Он мне как сын, хот отрицает это. Я знаю, что случилось. Ты остановила колесницу.

– Я умею обращаться с животными.

– Ты владеешь колдовством? У солдат, которые атаковали тебя были страшные видения.

– Да, я владею такими силами.

– Расскажи мне еще о Пелии. Почему ты считаешь, что он невинен?

– Мы беседовали. Он вел себя как юноша, которому нечего скрывать, на его плечах не лежал груз заговора. Если он участвовал в чем-то противозаконном, то он не знал об этом, его могли ввести в заблуждение. Я обратила внимание, что ему не известно то, чем интересуется политик. Возможно, он был втянут в некий тайный круг, но он не из тех, кто устраивает заговоры. Он не представлял, в чем его могут обвинить.

– Ты знаешь о нем что-то важное?

– Я знаю, что он племянник вашего мужа.

Они переглянулись, хозяйка дома кивнула.

– Я прикажу, ты не будешь ни в чем нуждаться. У дверей будет стоять моя охрана. Без твоего согласия сюда никто не войдет. Ты под моей защитой.

– Почему?

– Такова воля богов. Сегодня пришел человек от провидца, к которому я часто обращаюсь за советом, он сказал о тебе. Я последовала совету оракула.

Эл проводила женщину поклоном.

За комнатой могли наблюдать. Эл улеглась на лежанке спиной к двери и стала рассматривать то, что было за окнами и большим дверным проемом, который запирался массивными дверями на половину деревянными с грубым орнаментом, на половину кованными. В проемы решетки был виден маленький сад обнесенный каменным забором, глухой и не очень высокий. Теперь ей придется ждать вечера.

Тюрьма была в видении, а это место она не знала, забор сада казался знакомым. Эл отдыхала до сумерек. Пришла девушка, зажгла большие светильники на треногах предложила ужин. Эл согласилась. Потом в дверь вошел воин, точнее воительница. Она была одета просто и вооружена. Нагрудник чуть блеснул, поймав свет огня. Эл поняла, кто охраняет хозяйку дома.

– К тебе хочет войти Пталимарх. Он арестовывал тебя. Приказано пускать с твоего дозволения.

– Я знаю кто он, пусть входит.

– Он будет безоружен, я могу быть с тобой.

– Это не нужно, но спасибо.

Она удалилась и скоро высокая фигура встала перед Эл. Она сидела на том же стульчике, который ей понравился. Эл обвела рукой комнату.

– Добрый тебе вечер, Пталимарх. Ты хочешь говорить стоя? Садись. Мне не интересна твоя гордость.

Пталимарх посмотрел на нее сверху вниз, его взгляд был требовательным.

– А. Я же пленница. – Эл встала. – Объясни мне, Пталимарх, зачем ты пришел?

– Я хочу увидеть твое колдовство. Я хочу его понять.

– О чем же ты хочешь знать?

– Почему ты так действуешь на меня? Как увидел тебя у храма, не могу забыть твое лицо. Что ты делаешь?

– Тебе сказать правду или красивую ложь?

– Ответь и то, и другое.

– Если бы я хотела сказать ложь, то скала бы, что твое сердце загорелось любовью. Что Афродита решила пошутить над доблестным слугой Ареса и нагнала на него наваждение.

– И это ложь? – он сказал это удивленно и обиженно.

Эл ощутила, как он странно озирается, словно время от времени теряет чувство пространства.

– Если я подойду и возьму тебя за руку – все пройдет.

Она попробовала дотянуться до его руки, но Пталимарх отшатнулся.

– Видишь? Так ли ведет себя влюбленный мужчина? Я не позволяю к себе прикасаться чужим, я грозила убить твоих солдат, любого. Теперь я хочу коснуться тебя, но ты сопротивляешься. Почему?

– Ты совершенно зачаруешь меня.

– Нет. Пталимарх. Это уцже наваждение. Тобою кто-то управляет.

Эл размахнулась, чтобы дать ему пощечину, но у Пталимарха сработал солдатский рефлекс, он перехватил ее кисть и вывернул. Эл стерпела боль и ждала, когда он очнется. Его рука дрогнула, кисть чуть разжалась, а потом хватка стала прежней.

– Держишь? – спросила она.

Он выдохнул.

– Так что ты чувствуешь? – спросила она.

– Я не понимаю. Как я здесь очутился?

– Тебя заколдовал кто-то. Но не я. Пока ты держишь мою руку, он не властен над тобой. Хочешь я выведу тебя из комнаты и попрошу стражу тебя больше не пускать.

– Тебя никто до сих пор не допросил?

– Обо мне как будто забыли.

– Верно. Диойкет хотел добиться от тебя правды о племяннике. Тебя все равно осудят.

– Меня не казнят, Пталимарх.

– Нет. Такую женщину не станут казнить. На царском рынке ты будешь очень дорого стоить. Из тебя будет красивая рабыня. Будь я богат, купил бы такую.

– Попроси у Юстиниана, он коллекционирует талантливых рабов. Артесий себя еще не выкупил?

– Тебя ждет худшая участь. К своим рабам Юстиниан почтителен, он относится к ним, как к ценности. Если покупает женщин, то не для своей пастели. Возможно, это будет не плохо для тебя. Я похлопочу о тебе, но едва ли он так богат. Он уже заплатил за Артесия. Я бы хотел тебе лучшей участи, Елена. Я уже подозреваю, кто тебя купит.

– Ты действительно уверен, что я попаду на рабский рынок?

– За рану солдата и за сопротивление тебе придется много заплатить. Мужчину по закону ждет казнь. Женщину отдают в услужение раненому солдату. Но при одном воспоминании о тебе и о том, что ты устроила на площади, он отказался от такой цены. И теперь еще юноша, в судьбу которого ты неосторожно вмешалась. Я видел, как ты живешь, в каком доме, на какой улице. Ты не богата. Твой храм не выкупит беглую жрицу. Твоему мужчине и твоему брату тебя не спасти. Если только тебе передадут яд или нож.

Пталимарх увидел, как она ловко извлекла из складок одежды кинжал.

– У меня есть нож. Хочешь забрать? Я знаю очень много способов умереть, лезвие и яд – это слишком просто.

В это мгновение он отпустил ее руку. Еще мгновение. Он попробовал выхватить у нее оружие, Эл бросила его на кушетку.

– Забудь о нем!

Пталимарх снова сосредоточил взгляд на ней, в замешательстве и растерянности.

– Мельзис, оставь его разум! Твоя попытка провалилась!

Пталимарх снова начал озираться по сторонам.

– Э-э. Я...

– Ты хочешь продолжить разговор о моей вине? Мы говорили о моей сестре. Ты что-то хотел узнать.

– Солдаты твердили, что вы на одно лицо. И я помню ее, она сказала дерзкое ругательство на неправильном языке евреев. Она ругалась у храма.

– Она плохо слушается. Она ушла одна, заблудилась и оказалась рядом с солдатскими хижинами.

– Я говорил о твоей сестре? – с некоторым опозданием опомнился Пталимарх.

– Ты наверное устал, день был трудным. Мы еще говорили о корабле с римскими солдатами, что еще не пришел в гавань.

– Он стоит за мысом в ожидании сигнала с маяка, – Пталимарх снова посмотрел на нее вопросительно и недоуменно.

– Мы читали одни и те же записки Пталимарх. Статуи сами не ходят.

– Ты одна из нас?

– Я не знаю по какую ты сторону? Тебе не жаль Пелия? Мальчик последний из рода Александра. Кому нужна его молодая жизнь? Жизнь того, в ком нет величия его предка.

Пталимарх опять посмотрел с недоумением.

– Зачем тебе, женщине из чужой земли, такие заботы? Кто прислал тебя? Зачем ты здесь?

– Если ты сядешь и будешь думать, что мы беседуем как друзья, или ты у меня в гостях, я расскажу тебе много интересного.

– Я не твой гость! Ты арестована!

– Ты сам не веришь, что я виновна. Ты помнишь, что говорил мне, когда привел в тюрьму? Как угрожал?

Птаримарх замотал головой.

– Я не могу угрожать женщине. Это чьи-то...

– Он ушел.

– Ты прогнала его?

– Нет. Он оставил тебя в покое, потому что я разгадала его игру.

– Зачем ему я?

– Чтобы помешать мне. Ты не удивлен?

– Теперь нет. Я понимаю, почему вел себя так. Это было наваждение. Эта земля полна магии. Я был груб с тобой. Ты не сердишься? Прости меня.

– Ты хороший человек. Я умею читать людей. Когда я увидела тебя у храма ты показался мне воином с аристократическим воспитанием. Юстиниан окружил себя такими людьми.

– Когда он узнал о твоем аресте, хотел придти сюда.

– Он придет.

– Уже вечер. Здесь не принимают поздних гостей.

– Это правило не для тех, кто приходит со стороны царских садов. Скоро у ворот будет толпа. Ты – охрана царя, перед диойкетом у тебя нет обязательств, у него своя охрана.

– Я что-то говорил о суде?

– Ты грозил, что меня продадут на рабском рынке.

– Нет. Судья скорее присудит наказание солдатам, в городе недовольства властью. Этот город устроен не так как другие египетские города, тут толпа сурова. Я помню, как тебя вели сюда, люди кричали нам оскорбления в след. Как удивительно осознавать, что это был будто не я. Я не могу встать на твою защиту, солдат который обижал твою сестру мне не подчиняется, но я знаю его старшего. Его накажут в любом случае.

– Спасибо.

– Да хранят тебя боги.

– Ты же не веришь в моих богов, – засмеялась она.

– Я и это успел рассказать, – Пталимарх тоже улыбнулся. – Я уважаю любых богов, даже тех, в которых не верю. Прощай.

Она кивнула ему.

В промежутке между визитами Эл подошла к дверям и рассматривала сад, ее интересовала не красота, а размеры сада и путь бегства. План этого дома хранился в данных браслета с того, момента как Алик проследовал за путешествующей из рук в руки запиской из тайника. Геликс отследил все маршруты записки и составил планы домов. Так Пелий с его родословной оказался в поле их зрения. Вот к чему, оказывается, привела с виду ничего не значащая встреча по дороге в Алесандрию.

После Перпиньяна, разгоряченные началом этой невероятной по масштабу операции ни она, ни Дмитрий даже не предположили, что знакомство с неловким возницей биги будет иметь продолжение.

Она подмечала прежде, что местный уклад и люди иногда напоминают ей миры. Она думала, что это из-за Алика, заботы о мирах снова воскресли после видения, она стала ворошить прошлое, и опыт подсказывал ей параллели в настоящем.

В отношении с землянами, в земных делах она старалась всегда проводить черту, за которой было неправильно пользоваться своими способностями великой. Но за последние дни и после встречи с инопланетянином ее мнение на этот счет резко изменилось. В прошлом, она с таким трудом согласилась с тем, что она не человек, наверное из страха не найти ответ, кто же она на самом деле. Ох уж, эта память! Воспоминания всегда были яркими. Она могла вернуться в любую точку времени и прожить свое прошлое опять.

Наверное поэтому сейчас Александрия напоминала ей далекие времена в мирах отца. Люди из этого времени походили на "смертных", как называли простых жителей миров более долговечные великие. Она сравнивала обитателей ее мира с земным. Сходство временами было сильным. Взять к примеру Пталимарха. Его выходка под влиянием инопланетянина напомнила ей Мейхила. "Почему ты так действуешь на меня? Как увидел тебя у храма, не могу забыть твое лицо", – практически цитата из прошлого. Вероятно, Пталимарх, как сильный мужчина, испытал эти чувства на площади у храма, как реакцию на нее, а ловкий манипулятор вытряс эти чувства наружу из его сознания. Зачем Лжемельзис сыграл на этом, оставалось догадываться. Его логика своеобразна. Пока она тут "сидит в тюрьме", ее соперник устроит еще что-нибудь в этом роде.