Текст книги "Прыжок барса (СИ)"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

– Поверить не могу...

***

– Я его не знал, – сказал Дмитрий Эл, когда Геликс завис над озером, в удалении от имения Самадина Бхудта. – Ника, ты остаешься?

– Нет, – Ника замотала головой.

– Я пришлю катер, – сказал Дмитрий.

Эл и Дубов остались на берегу.

Небо было серым, влажная дымка висела в воздухе.

Эл остановилась у воды.

– Почему это место, Эл? Почему не у дома? – спросил Дубов.

– Здесь мы познакомились, – ответила она. – И... еще... Нали меня не жаловала последнее время. С одной стороны невежливо не навестить ее, но и ранить не хочу.

– Эл, ты так говоришь, словно тут твоя вина, – Дубов недоверчиво посмотрел на нее.

– Вы меня можете неверно понять, Алексей. Всякий раз, когда уходит близкий мне человек, я чувствую вину. Мне приходит на ум мысль, что я могла бы его удержать в этой жизни. Но они почему-то все уходят, когда меня нет. Лишь однажды я провожала уходящего друга, но тогда я была уверена, что его ждет иное путешествие. Самадин олицетворял для меня что-то вечное, незыблемое, как эти горы. Я знаю о смерти много, но я не готова принять его смерть. Мне кажется, что он сейчас выйдет из-за камня и скажет: "Вода сегодня была добра ко мне, она не показала ничего печального".

Дубов украдкой вытер глаза.

– Надо туда пойти, – сказал он. – Ты была его любимицей. Я знаю. Для меня было очевидно, что вы подружитесь. Когда он описывал свои мечты о человеке, он часто говорил, что не мечтает о совершенстве, лишь о способности видеть много миров. В этом вы были очень похожи. Когда он отправлял меня к вам в Вену, он с несвойственным ему пафосом сказал, что этот мир держится на смельчаках и героях вроде вас, что в ваших руках нити и от прошлого, и от будущего, что пожертвовать вами – преступление. Он называл вас – другая волна. Я так и не понял, что он имел в виду. Это было так значительно для него. Ты должна туда пойти, ты из тех немногих, кто он высоко ценил, а ты не считала Самадина чудаком, как многие.

– У него было достаточно учеников. Я там лишняя.

Дубов замотал головой в знак протеста. Эл выглядела растерянной, он не стал настаивать. Рядом с ней он кожей ощутит безысходность и мрак. Ему стало невыносимо тяжело. Чтобы смягчить горечь он спросил:

– Эл, я все хотел узнать у тебя. Прости, что не вовремя спрашиваю. Почему он называл тебя Рашну? Он всегда смеялся, когда я задавал ему этот вопрос, но ни разу не ответил.

Дубов увидел, как улыбнулась Эл, почти той же таинственной улыбкой, что Самадин.

– Так меня звали в детстве, когда мы впервые познакомились, – ответила она.

Брови Дубова поползли вверх. Эл оторвала взгляд от воды, посмотрела на него.

– Я понимаю, как это звучит, – добавила она.

Она нахмурилась, Дубов почувствовал перемену, произошедшую в ней. Эл хотела ему что-то сказать, но передумала. Потом посмотрела в сторону горы, у подножья которой едва заметны были домики для занятий.

– Вы правы. Надо пойти, – заключила она сурово. Она качнула головой в сторону домиков. – Сначала туда.

Дубов не мешал ей, пошел следом. Здесь он был не частым гостем, их с Самадином отношения можно было называть хорошим знакомством. Доброе расположение старика Дубов считал вежливым жестом с его стороны, сам же скромно полагал, что не достоин его дружбы. Его присутствие тут – дань почитателя и коллеги. Эл – иное дело. Он не удивился брошенной ею фразе о старом знакомстве. Это скорее объясняло тяготение этих двоих друг к другу и их особенное взаимопонимание.

У домиков они тут же натолкнулись на Лайзу. Пожилая женщина вцепилась в руку Эл, словно та может спасти ее от чудовищ.

– Хвала господу, вы вернулись, – выдохнула Лайза. – Игорь мне рассказал, нам запретили переправить расчеты Алексею. Эл, что будет? Как вы справились?

– Я их остановила. Без расчетов.

Женщина обняла Эл.

– Может быть, мы позднее это обсудим, – сказала Эл, обнимая Лайзу в ответ.

Лайза подняла на нее глаза.

– Чем быстрее, тем лучше.

– Мне нужно встретиться с Нали. Потом я буду в вашем распоряжении, – заверила Эл.

– Вне помещения службы, – сказала Лайза и посмотрела на Дубова.

– Я могу присутствовать? – спросил Дубов в ответ на ее изучающий взгляд.

– Это как вам политические соображения позволят, – несколько холодно ответила женщина.

Эл не слышала их беседы, она двинулась вниз по склону к главному дому.

Подняться по ступеням ей не удалось, навстречу Эл вышел бывший глава патруля и ученик Самадина – Хейлер Нойландс, преградил дорогу и с порога метнул в Эл ледяной взгляд.

– Мастер, – Эл почтительно склонила голову перед бывшим шефом.

– Эл, не хочу вас обижать, Нали Бхудт утомлена визитами на сегодня, она не расположена принимать посетителей. И она... вообще не желала бы видеть вас.

Тон Хейлера был таким же недружелюбным, как его взгляд.

Эл тряхнула головой, словно уши заложило, и посмотрела на Хёйлера с вызовом.

– Не нужно бросать мне вызов, на меня ваши чары не подействуют, – отрезал Хёйлер.

– Объяснитесь, мастер, или я подумаю, что вас клонировали, и мы мало знакомы, – высказалась в ответ на его холодность Эл.

– Я для вас не мастер, и выскажу надежду, что наши пути впредь не пересекутся.

– Я вас не понимаю, – откровенно заявила Эл. – Пусть Нали не желает меня видеть, но почему вы говорите со мной в таком тоне?

Хёйлер двинулся на нее, Эл пришлось отступить. Казалось, он сейчас схватит ее за шиворот и выбросит прочь. Хёйлер отличался суровым нравом, хоть и пытался изображать спокойствие. Сейчас он бы откровенно зол.

На пороге дома возникла Нали, вся закутанная в белое и с соответствующим случаю выражением лица. Эл с трудом ее узнала.

– Я передумала, мастер Хёйлер. Пусть она войдет. Глаза Нали Бхудт наполнились слезами, она нервно вздернула голову и проглотила комок.

Хёйлер отступать не собирался, Эл пришлось обойти его.

– Пусть нас не тревожат,– попросила Нали.

Нали спешно ушла в дом. Когда Эл вошла в большую комнату, хозяйки там не было. Эл оглядела потертый ковер, нашла глазами свое место, место Самадина, помеченное капельками чернил и краски место Нали. Пока Эл поворачивалась, Нали возвратилась и бросила к ее ногам пачку рисунков.

– Все это ради вас, – дрожащими губами произнесла Нали Бхудт. – Забирайте и уходите. Навсегда из этого дома. Вы – убийца Эл, я слишком поздно это поняла.

Эл присела на корточки, стала подбирать листы. Нали ждала. Когда Эл выпрямилась, она так держала листы, словно им не было цены. В глазах беловолосой красавицы Нали не увидела слез, не увидела ни боли, ни раскаяния, в них был протест. И вдруг поняла, что волосы Эл не просто белесые, они перемешаны с сединой. Нали, точно узрев лик самой смерти, отшатнулась. Эл прочла ужас на лице женщины и спешно ушла из дома.

У дома были Дубов и Лайза. Пожилая женщина с мрачным видом смотрела, как спорят Дубов и Хёйлер. Они не обращали внимания на Эл. Лайза махнула рукой, указывая Эл в сторону площадки для катеров.

Эл ждала их у катера, но пришла только Лайза. Они молча сели в него, и он взлетел. Лайза не пилотировала сама, пользуясь автопилотом.

– Кажется, вы только что лишились еще одного союзника, Эл, если не друга, – сказала Лайза, когда катер набрал высоту и остановился.

– Дубов? – уточнила Эл и отрицательно замотала головой.

– Сейчас положение таково, что небо и земля поменяются местами.

– Что происходит? – не выдержала Эл.

– Позвольте мне и части моей группы воспользоваться вашим гостеприимством. Позвольте посетить ваш остров.

– Да, конечно.

Лайза занялась своим терминалом. Эл не дождалась, когда она займется управлением, и сама потянулась к панели. Лайза спешно набрала комбинацию.

– Думаю, сейчас вам лучше не пилотировать. Игорь ввел мне траекторию, то есть маршрут, карту полета. Мне не даются эти новомодные термины.

Катер уже летел. Эл все еще прижимала к груди листы.

– Вы не собираетесь объяснить мне, что твориться? – спросила Эл.

– Собираюсь. Только я это сейчас и могу. Я два дня дежурила в поместье, дожидаясь вас, с единственной целью – увезти вас оттуда. Эл, почти все кто, знали Самадина, считают, что вы виновны в его смерти, а это многие влиятельные люди в Службе Времени. Расползлись слухи о каком-то эксперименте. Я полагала, вы занимались его теорией переброски, как все, как консультант, но никогда не учились у него. Эл, я в недоумении. Я мало знала о ваших личных отношениях. Что это за история?

Эл возмущенно хмыкнула, потом оторвала руки от груди. Она впервые взглянула на содержимое листов. Хмурясь, она стала перелистывать рисунки. Найдя один, она словно окаменела, держа его в руках. Эл вытаращила глаза и затаила дыхание.

– Финал... Финал...– хрипло произнесла она. – Святые небеса... Самадин... Зачем?

Эл уронила листы на колени, они посыпались на пол кабины. Эл впала в ступор. Лайза ожидала, когда она оживет.

Катер сел на площадку острова. К нему подбежал человек. Лайза открыла купол, он помог ей выбраться, она подняла глаза на рослого парня, чтобы поблагодарить, и охнув, закрыла рот рукой. Дмитрий придерживал ее за локоть. Глаза Лайзы мгновенно заполнились слезами.

– Эл, я провожу даму, – сказал он.

Он собирался проводить пожилую женщину в дом, склонился, но она вдруг стала хватать его за лицо, за руки и, глотая слезы, заглядывала ему в глаза.

– Дмитрий, – едва смогла произнести она.

– Мы знакомы? – он нахмурился.

– Стойкий оловянный солдатик.

Он вздрогнул, как ужаленный.

Эл спешно выбиралась из кабины.

– Дмитрий. Это Франсин. Теперь ее зовут Лайза. Лайза, вам плохо?

Лайза махала руками и рыдала. Эл освободила Дмитрия от рук Лайзы.

– Иди. Иди, пожалуйста. Потом. Олю с успокоительным сюда.

Дмитрий стал свидетелем душераздирающей сцены. Женщина обняла Эл, разрыдавшись у нее на груди. Эл сдерживала слезы, он понял, что и ее накрыла волна отчаяния. Ему хотелось уединения и он, воспользовался случаем, попятился и спешно ушел с площадки.

Ольга примчалась к ним быстрее, чем Эл ожидала.

– Я все знаю, – предотвратила она разъяснения.

Ольга быстро влила Лайзе в рот настой, запахло лекарством. Оля бросила флакончик Эл.

– Тебе тоже не помешает. Эл, ты опять седая!

– Забудь, – отмахнулась та.

– В доме полно людей, отведем Лайзу к нам, – сказала Ольга. – Эл, прости нас, это мы впопыхах послали Дмитрия на площадку.

Лайзу под руки проводили в гостевой домик. Скоро там же появился Игорь.

Посмотрев на Эл, он сказал:

– Час от часу не легче. Оля, я побуду с Лайзой, сделай что-нибудь с ее волосами. Ей нельзя к людям в таком виде.

Игорь усадил Лайзу в свое рабочее кресло. Постепенно она успокоилась. Игорь сидел рядом и держал Лайзу за руку. Она сжала его кисть, слабым голосом задала вопрос:

– Что говорит вам ваш разум, Игорь?

– Мой разум? – хмыкнул он.

– Это всё – ужасно, – она с волнением набрала в грудь воздух. – Игорь, нужно спасать Эл. Мы обязаны что-то сделать.

– Да, положение трудное, – покивал он. – Если бы они вернулись на десяток дней раньше. И Самадин был бы жив, и с теорией так бы не обошлись. Нали Бхудт, хотела она того или нет, явилась главным обвинителем Эл. Но, видите ли, если Эл и является причиной – только косвенной. Судить ее не станут, просто выживут со службы. Ее ждет общественное презрение. А вот этим Эл не проймешь. Плохо и опасно совсем другое – новый виток наших исследований переживет очередную волну скептического подхода. Найдутся люди, кто свяжет смерть Бхудта и наши исследования. Если наши последние расчеты похоронят, то мы зря работали все это время. А еще нам грозит вмешательство в наше прошлое, смысл и последствия которого мы не можем угадать. Это меня тревожит больше. Эл пока их остановила. Это временно. Надо что-то предпринять. Если Эл вышибут со службы, а наши доводы отвергнуть, вот тогда – мы уже ничего не сможем сделать.

– Нали отдала Эл какие-то рисунки. Они в катере, – сказала Лайза.

– Уже не в катере, – раздался звонкий голос Ники. Она несла стопку рисунков. – Это финал.

– Не болтай лишнего, – зашипел Игорь и ринулся к Нике.

Он забрал рисунки и запер их в стол. Ника ушла злая.

– Игорь? – Лайза посмотрела на него вопросительно. – Что это за листы? Вся служба знает, что Нали рисует видения Самадина, некоторые их коллекционируют. Листы связаны с Эл?

– Лайза. Если Эл сочтет нужным, она вам расскажет. Я не выдаю чужих тайн.

– Нали их не обнародовала, – сказала Лайза. – Значит...

– Это личное, – строго отрезал Игорь.

– Значит, Эл и Самадин действительно экспериментировали? – Лайза снова побледнела. – Это правда.

Вошла Эл с мокрыми, тонированными волосами. Она устало посмотрела на Лайзу и заговорила:

– Мы хотели помочь Дмитрию и Диане. Я хотела найти способ пробиться к ней. Вы его сами видели, я это делала ради него и ради нее. По моей просьбе Самадин погрузил меня в видение. К сожалению, эксперимент не удался. Я увидела нечто такое, куда простому смертному лучше не заглядывать. Самадин убедил меня, что больше этим не занимается. Я ему поверила. Он погиб пытаясь помочь мне. Это правда. На рисунках то, что его убило.

– Он делал это без вашего ведома?

– Самадин не обязан был отчитываться передо мной. Он – мастер, я – никто.

– Эти рисунки могли бы вас оправдать? – спросила Лайза с надеждой.

– Да. Но я скорее позволю втоптать себя в грязь. Даже если меня вышвырнут с планеты, из этого времени, я их не обнародую. Давайте займемся более насущным делом. Нашими братьями по цивилизации на орбите Юпитера готовы к временному скачку. Не сегодня-завтра они потеряют терпение. Я выторговала нам право составить им компанию.

Игорь просиял:

– Эл, хоть одна хорошая новость!

– У вас расчеты готовы?

Лайза и Игорь одновременно кивнули.

– Вот и славно. Мне нужно побыть одной, проветрить голову. Когда все соберутся, пошлите за мной Нику или Дмитрия. И еще. С Никой что-то твориться странное, осторожней с ней. Возможно, что не из-за Дмитрия. Надеюсь это подростковое.

Эл ушла. Лайза сочувственно посмотрела ей в след.

– Она такая сильная. Она так мужественно держится.

– Это значит, что ей очень плохо, – сказала вошедшая к ним Ольга. – Впервые порадовалась, что сейчас с нами нет Алика.

– Как Уэст ситуация, обложили со всех сторон, – посетовал Игорь. – Только на этот раз Галактис нам не поможет.

– Когда ты стал пессимистом? – заметила Оля.

– Одновременно с тем, как ты стала оптимисткой, – парировал он и сгладил резкость виноватой улыбкой.

Игорь нервничал, как все, он чувствовал меру своей ответственности за будущее временных расчетов, что взвинтило его нервы до предела.

Лайза невольно тоже улыбнулась, подумав, что они замечательная пара.

***

Эл ушла в лесистый закуток острова. На берегу ее слишком легко найти. Ей сейчас было не до собраний. Разогнать бы всех. Яростный протест против поступка Самадина не давал ей покоя. Она бродила среди широко рассаженных тропических деревьев, зной и влажность ее не раздражали.

Она прокрутила в голове последний разговор с Самадином. Ничто не выдало тогда его намерений. Старик либо не замышлял ничего до ее отлета, либо умело скрыл это. Самадин путал Нику. А Эл не проверяла Самадина, между ними было абсолютное доверие. Упрекнуть Самадина в скрытом умысле, Эл не посмела бы.

Она бродила в одиночестве и не собиралась возвращаться. Ника и Дмитрий поймут ее лучше других и подыграют.

Потом, долгое время спустя, в просвете деревьев замелькал белый силуэт. Эл не сразу узнала Бишу в защищавшем от жары белом комбинезоне.

– Ты похож на призрак. Не верю глазам своим. Ты слез с гор? Ради меня? Сюда?

– Как только узнал, что ты уже возвратилась.

– Как ты меня здесь нашел? Ты не знаешь острова.

– Вообще-то я тут уже бывал. В доме собирались поднять катер, чтобы тебя найти, потому что Дмитрий и твоя Ника "растворились", совсем, как ты. Дмитрий надо мной сжалился, вышел навстречу и сообщил, где ты находишься, что ты не хочешь ни с кем встречаться.

– Ты его переубедил?

– У меня есть, что тебе сказать. Это касается старика.

Эл изобразила внимание.

Бишу отвернулся от солнца, которое било ему в глаза.

– Давай пойдем самой длинной дорогой. Медленно, но все же к дому. Тебя там ждет уйма людей. Они пришли ради Самадина и его труда. Ради ваших исследований. Эл, тебе придется что-то им сказать. Судя по настроениям, уходить никто не намерен.

– Ты уже знаешь?

– В общих чертах. Самадин был у меня накануне.

Он сделал паузу. Эл посмотрела внимательно, чего он добивался молчанием.

– Без Нали, – продолжил он. – Он, каким-то образом, сам добрался до поселка и пешком пришел ко мне. Самадин никогда не был чудаком, как многие его считали. Его мягкий нрав принимали за слабость, а мудрое молчание, за неумение настаивать. Но он всегда, сколько его знаю, делал все уверенно и мудро. В этот раз тоже, поверь мне. Я убежден, что это не благодарность тебе за его воскресшую теорию. Он был скромно убежден, что это право людей – принимать его труд или нет. Тут вы похожи. Вопреки всему делаете то, в чем убеждены. Я не всегда понимаю, кто ты и почему так поступаешь. Зачем ты здесь? Он это понимал, когда вы еще не были знакомы, потому что умел видеть. Я рассказал ему о тебе еще во время войны, когда ты улетела из моего дома. До того, как ты окончательно пропала.

– Меня не покидает убежденность, что он дождался, когда я улечу, – не выдержала и призналась Эл в след своим мыслям.

– Да. Возможно так, – кивнул Бишу. – Ты могла стать препятствием в его замысле. Мы в тот вечер говорили о тебе.

Бишу было легче говорить на ходу. Эл его не обгоняла. Шла сзади, он точно разговаривал сам с собой. Бишу остановился и предложил ей взять его под руку. Она смутилась, улыбнулась. Засунула руки в карманы и пошла рядом. Бишу вспомнил, что она остро чувствует.

– Мы не в горах, чтобы ходить цепочкой, – сказал он.

– Я буду идти рядом, – согласилась она.

– Эл. Он понимал, что рискует. Я знаю только о начале вашего эксперимента. Что было, потом я не знаю. Самадин сказал, что твое видение поглотило все его мысли. Он много над этим размышлял. Оттуда, из его размышлений, родилась идея помочь тебе. Он понимал, что делает.

Бишу посматривал на нее время от времени и заметил, как Эл сжала кулаки в карманах.

– Самадин! Зачем? Бишу, Нали права, я, действительно, убийца. Я бы в жизни не стала проводить этот эксперимент, знай я все это. Это не похоже на Самадина. Он был осторожен. В голову не помещается, зачем он на это пошел? Рано или поздно я бы сама узнала, без жертв.

– Он сказал, что ты так скажешь. Он знал об опасности. Хорошо если рано, а если бы поздно? Если ты веришь Самадину, ты первая должна его понять. Он не сказал, что может умереть, но поделился опасением, что это повредит его разум. Его тревожное состояние было результатом попыток проникнуть за какую-то грань, как он сказал.

– Нали знала, – обреченно выдохнула Эл. – Она не проговорилась во время нашей последней встречи, но видеть меня не желала. А вот Самадин... Я его не заподозрила.

– Эл, кто как не ты понимала, кто такой Самадин Бхудт! Когда я рассказал ему о тебе, он сразу дал мне совет: не мешать. Он сказал, что ты фигура не моего масштаба. Впрочем, мне и Лондер так же говорил. Когда ты пропала, я был словно в трауре. Самадин сказал, еще в те времена, еще когда мальчишки твои не кинулись тебя разыскивать, что ты возвратишься назад. Что он тебя видел здесь. Это было в те времена, когда твое возвращение трудно было представить. Я ему безоговорочно поверил. Я не знаю случая, чтобы Самадин ошибся. Вот и в последний раз он сказал, что помочь тебе для него означает – сделать что-то окончательно важное. Для будущего. Я полагаю, что остановить его было нельзя. Ты знаешь о смерти больше меня. Такие, как Самадин, не уходят просто. Я чувствую, что у него получилось. Получилось, Эл?

Она согласно кивнула.

– Значит, прими это, как подарок от него, как долг.

– Только его некому отдать.

– Ты ли это говоришь? Думаю, что мироздание как-нибудь напомнит тебе об этом долге. Дурно быть должником у зла, и честь – у Самадина. Согласна?

– Утешаешь?

– Жду, когда ты расплачешься. Тебе это необходимо, а то тебе скоро краска для волос не поможет. Не мучай себя. Согласись с его выбором.

Она хмурилась и шла рядом.

– Эл. Хочешь отдать Самадину долг? Тогда тебе не следует бросать людей в службе. Сами они не выплывут. Что у вас там стряслось, что Рассел меня позвал?

– Меня вот-вот попрут с этой самой службы, а нам грозит проникновение в наше прошлое из другой культуры.

– Ты известный серый кардинал. Статус для тебя – ничто. Не делом, так советом. Не отступай.

– А я и делом могу. Шумиха будет страшная, как бы патруль заново не открыли ради нас, – сказала она сердито.

– Сделай, раз считаешь нужным. А мы поможем.

– Ты же писатель, политикой, кажется, бросил заниматься?

– А я, как Рассел Курк, – пожизненный инспектор. Не переделаешь.

– Я думаю, Самадину вся эта возня была бы не интересна.

– Хм, от работы его теории зависят жизни людей. Или я чего-то не понимаю? Самадин сказал, что ты важна, что от тебя зависит будущее.

– Я собираюсь уйти из этого будущего и с радостью больше не появляться здесь. Мне осточертели эти проволочки, возня за спиной, трусость и интриги. Серпентарий какой-то, а не научное сообщество. Те, кто это устраивает жизнями не рискуют.

– Не горячись, на тебя не похоже.

– Я не буду дожидаться, пока меня попросят уйти. Я просто уйду. Туда, куда мне хочется.

– Правда? Но ты из тех, кто уходит громко хлопнув дверью. Так размахнись по сильнее напоследок. Пожалуйста. Ты бы хотела, чтобы под шумок похоронили то, над чем всю жизнь работал Самадин?

– У него полно учеников, кто-нибудь все это возглавит.

– Я не о видениях. Я о механизме переброски.

– Ты-то откуда об этом знаешь?

– Эл... Я помню Самадина, когда он был безвестным чудаком, который всем показывал свои временные пропорции.

"А я его помню...", – Эл остановила свою мысль.

Бишу посмотрел на задумавшуюся Эл. Ему самому стало бы легче, если он мог ее сейчас обнять и увидеть, как она плачет. Слава небу, он хотя бы не увидел тот леденящий взгляд капитана Нейбо, как тьма пещер его любимых гор. Наверное, климат и обстановка вокруг не позволяют ему увидеть в ее взгляде эту чертовщину. Эл нынешняя, шла рядом, погруженная в свои мысли, не смотревшая под ноги, но ступавшая четко и твердо. Весь этот промежуток времени между отчаянием и решимостью она была недосягаемо далеко.

И где-то в этом самом промежутке с берега на них вышел Дмитрий. Бишу плохо помнил парня, но не мог не заметить седину в волосах и надлом, характерный для человека пережившего трагедию. Он покосился на Эл и подумал, что сединой его не удивишь. Он поймал на себе благодарный взгляд молодого человека. За что именно он благодарил его, Бишу мог только предполагать. Имея большее право на выражение чувств, чем Бишу, Дмитрий обнял Эл за плечи и пошел рядом, примеряясь к ее шагу. На них выскочила Ника.

– Сколько их там? – спросила у нее Эл.

– Человек сорок. И Рассел сказал, что кто-то еще на подлете. Дубов здесь, только что высадился.

– Ошиблась Лайза, – заметила Эл.

Глава 9

1998 год. Пригород Москвы.

Была вторая половина дня среды. В этой части поселка все домики сплошь были раскуплены дачниками. К середине осени все пустело, по хорошей дороге сюда добирались на пикники по выходным. В середине недели жителей было немного.

Алик стоял на крыльце, вдыхая осенний воздух, успокаивая свое снова возникшее тревожное чувство. Когда на дороге послышался звук двигателя, он не сомневался, что гости будут у него. Сквозь почти облетевшую листву кустарника у забора он увидел, что неновая иномарка серо-зеленого цвета подкатила к воротам, но не повернула на въезд. Он не видел, кто в салоне из-за тонированных боковых стекол. Сердце екнуло, он с надеждой закусил губу. С водительского места поднялась она. Эл прошлась до калитки и сразу нашла рычажок. Скрипнули петли. Алик пошел ей на встречу, вниз по ступенькам.

Он схватил ее в охапку и прижал к себе. По ответному объятию понял, что скучал не только он. Слов не требовалось. Замереть вот так и протянуть подольше эти мгновения.

К ощущению счастья примешались и боль, и комок в горле. И его тревога только усилилась. Что-то случилось. Но сейчас, он не хотел ничего знать. Отпустить ее требовало волевого усилия.

– Ты не одна. Кто в машине?

– Сам посмотри.

Алик бросил неуверенный взгляд в сторону машины. Его посетило сомнение.

– Дмитрий?

Эл кивнула.

– Надо бы машину во двор загнать, – сказала она. – Он за руль не сел, а у меня немного рука побаливает.

– Я лучше сам. Ворота пока узкие. Еще доски у забора свалены. В гараже места мало.

– А ты как добираешься?

– У меня водитель с машиной. Вызываю из Москвы, когда нужно. – Он снова всмотрелся, старясь, что-нибудь различить сквозь стекло машины. – Как он? Он стабилен?

– Да.

Алик неуверенно пошел в сторону ворот. Он не мог понять, что увидит, щупальца его восприятия ловили пустоту. Не подтверди Эл его догадку, он мог и не узнать его. Алик открыл ворота и с волнением подошел к машине, сел за руль и только потом повернул голову вправо. Дыхание сжало.

Дмитрий посмотрел в его сторону с каменным выражением на лице. Может быть, длинные волосы так сильно изменили его. Вроде бы Дмитрий, но вместе с тем не он. Алик прочел в его взгляде что-то зловещее.

– Прости, я должен перед тобой извиниться, – с волнением заговорил Алик первым, точно осознав, что Дмитрий будет молчать и дальше.

– Не начинай. Мне тоже есть за что извиняться, – возразил он безразлично холодным тоном. – Оставь это.

– Ты на совсем, или на время?

– Эл все объяснит.

Алику стало чуть легче. Дмитрий по-прежнему спихивает на Эл объяснения. Что-то осталось неизменным... Алик понял, что разговор продолжать не стоит, и завел двигатель.

Он пригласил Дмитрия в дом, тот поблагодарил и сказал, что сам осмотрится.

Эл ждала его в большой комнате дома.

– Ты его купил или арендовал? – спросила Эл.

Она не успела повернуться, он снова ее обнял со спины.

– Это наш дом. Ты еще помнишь, о чем мы договаривались? Причем половина денег были твои. Ты помнишь, что открыла для меня один счет? – он подождал ответа и добавил укоризненно. – Ты забыла. База переброски будет в девятнадцати километрах отсюда. Это очень удобное место. Летом здесь только дачники, зимой – практически никого.

– Тебя что, назначили главой отделения? – спросила она.

– Есть такие разговоры.

– Значит, скоро ты будешь писать на меня доносы?

Он засмеялся.

– Я буду твоим Расселом Курком в этом времени. – Он поцеловал ее в затылок. – Я тебя обожаю. Люблю безумно. Я так рад тебя видеть. Господи, как же я соскучился, словами не передать.

– Я только теперь оценила, как давно мы не виделись. Я еще словно не здесь. Эфемерно все. Я должна была тебя послушать тогда, в пещере.

Алик ушам своим не поверил. Он повернул Эл к себе лицом, сначала посмотрел вопросительно, потом смысл сказанного вызвал восторг.

– Я была не права, – добавила она. – В пещере. И после погружения. Я только недавно поняла, из чего ты меня вытащил. Ты все правильно почувствовал, Алик. Ты был прав.

В ее словах была какая-то безысходность.

– Что, Эл? Что стряслось?

– Самадин погиб. Пытался завершить мой эксперимент. Его тело, видимо, не выдержало.

Она расплакалась.

Алик сначала растерялся, ее слезы увидеть – редкость, потом бросился ее целовать. Эта буря эмоций так сильно ударила его, что казалось, он выскочил из тела. Не чувствуя себя он целовал ее губы, ничего иного для успокоения не придумав. Смысл происшествия не доходил до него какое-то время. Самадин? Он? Каким образом? Когда ощущения снова вернулись, Эл комком сжалась в его объятиях, а он не мог понять, где находится. В груди гулко ухало сердце, напоминая, что это реальность, а целовать ее нужно аккуратно. Свет от небольшого окошка резал глаза. Алик сощурился. Случилось не просто плохое, а что-то совсем критическое...

Рядом вдруг вырос Дмитрий, придержал его и настойчиво оттащил от него Эл. Он склонился к Эл и осторожно похлопал по щеке.

– Все нормально. Все нормально. Это не видение. Он настоящий, – говорил он ей.

Алик увидел, что глаза Эл перестали быть отстраненными, взгляд остановился на Дмитрии. В нем был вопрос.

– Все нормально, – повторил Дмитрий и, придерживая Эл за плечи, усадил на диванчик у стены. – Давай-ка, приляг. Ничего не болит?

– Бок немного, – выдохнула она.

– Ты как? – обернулся он к Алику.

– Нормально. – Алик постарался улыбнуться.

Алик понял, что на диване ей будет не удобно.

– Лучше на кровать, в спальне, – сказал Алик.

Дмитрий, ничего не говоря, тут же поднял Эл на руки и пошел, словно точно знал куда. Дмитрий уложил ее и сказал:

– Побудь с ней, я буду наверху. Звать меня не нужно.

Алик проводил его взглядом полным недоумения. Новые манеры Дмитрия были, пока, загадкой.

– Он все чувствует, – сказала Эл.

– Зато я не чувствую его, – отозвался Алик и с удивлением посмотрел на нее.

Эл усмехнулась его замечанию.

Он лег рядом и стал нежно поправлять ее волосы. Не удивился бы новому появлению Дмитрия, чтобы их растащить.

– Поспи, – предложил он.

– Не могу.

– Ты больна?

– Нет. Я была ранена. Лоролан опять чуть было меня не угробил. Перелет. Самадин. Переброски. Вымоталась совсем.

Алика как током ударило.

– Лоролан! Он тебя нашел?

– Угу. Мне столько нужно тебе объяснить. Не сию минуту. Дай отдышаться. На заднем сидении машины две большие папки. Там рисунки. В них смысл моего видения. Забери их. Тебе нужно это посмотреть.

– Ты была на острове?

– Где я только не была, – устало выдохнула Эл. – Потом.

Он ушел к машине, в последствии у него ушло еще два часа на то, чтобы просмотреть рисунки Нали Бхудт. Чем дальше, тем меньше ему хотелось верить тому, что он видел. Потом он поднялся наверх, по скрипу чердачных половиц он слышал, как Дмитрий меряет шагами чердак. Дмитрий медленно вышагивал, не примеряясь, не прицеливаясь, как на прогулке, ставя ноги на одну половицу, которая, кстати, скрипела больше всех. Алик выждал, когда Дмитрий сам на него посмотрит.

– Здесь будет второй этаж. Я вызвал рабочих. Его уже утеплили. Ты можешь поселиться в доме или тут.

– Я буду жить у себя, – отрезал Дмитрий.

– Я видел рисунки, – сказал Алик.

– Я понял, – кивнул Дмитрий.

– Ты их видел?

– Да.

– И что ты думаешь?

– Я ничего не думаю.

– Там есть ты.

– Это не я. Это Гай.

– Но там есть ты, Эл и я.

– Не ты, не Эл и не я. Там парнишка по имени Гай, который хотел следовать за странником в его скитаниях. Король Мартин, который отказался быть владыкой, чтобы остановить проклятье. Странник Монту, который взял на себя труд передать через два поколения силу владыки. Когда он сделал, то, что был должен, владыка убил его, разрушив тем не только его действующую оболочку, но тем самым, освободив странника от влияния миров и забвения. Все это увидела Эл. А момент убийства увидел Самадин. Не вытащи ты Эл из видения, Самадин был бы жив, но Эл могла не выбраться оттуда.