Текст книги "Прыжок барса (СИ)"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

Наконец, она остановилась. Юстиниан хотел знать, которая из скульптур привлечет ее наибольшее внимание. Ее выбор его удивил. Елена замерла напротив статуи Озириса. С одной стороны ее выбор был очевиден, это была единственная статуя египетского божества в аллее, остальные изваяния были либо греческими, либо персидскими. И таких было около трех десятков. Почему-то древний, как сам Египет, бог мертвых привлек особенное внимание Елены. Знатоки утверждали, что это копия статуи циклопических размеров, которая стояла в одном из храмов в каком-то южном номе. Говорили, что она принадлежала Птолемею II, что этот фараон ее особенно ценил. Здесь ее установили гораздо позже.

Юстиниан не вытерпел и подошел к ней ближе.

– Что тебя так увлекло, могу я спросить? – задал он вопрос почти что шепотом.

– Она деревянная. И очень старая. Дерево от времени стало похоже на камень, – так же шепотом ответила она. И Елена смело провела ладонью по стопе скульптуры на низком постаменте. – Слой штукатурки был расписан, но краски выгорели на солнце. И как странно она стоит. Ее поворачивали. Склон здесь ненадежен, а поворот дороги таков, что бог смотрел точно в сторону дворца.

Елена поразила его своей наблюдательностью и умом. Она не ошибалась. Местные ценители искусства обходили египетского бога стороной, не только потому что в моде было все эллинское. Люди старались быстрее пройти мимо. Тем, кто приходил смотреть статуи в эту аллею, рассказывали с суеверным трепетом, что провидец предсказал нынешнему фараону, что его власть падет, когда Озирис сойдет со своего места. В день предсказания статую нашли повернутой лицом к дворцу, а царица носившая ребенка, едва не разродилась от ужаса. В городе на этот счет было много слухов. Елена уже могла их слышать. Потом жрецы снова повернули статую в сторону моря. Елена не показала намека на суеверный страх.

– Странное место для храмовой статуи, – заметила Елена и к полному изумлению Юстиниана решилась обойти скульптуру вокруг, рискуя соскользнуть с крутого склона. В месте, где стояла статуя он был круче, чем в других местах.

– Я не знаю почему он здесь стоит, – признался Юстиниан. – Но с ней связано несколько местных историй и много суеверий.

Они дошли до следующего поворота, спуск стал чуть круче. Грунтовая дорога сменилась лестницей. Елена молчала. Юстиниан решился возобновить разговор.

– Ты прежде бывала в этой стране? – спросил он.

– Нет. Никогда прежде.

Эл чуть улыбнулась своему признанию. Не была, не считая авиа-перелета с пересадкой в Каире и академических тренировок в Сахаре. Тут даже кривить душей не пришлось.

Она сделала вид, что осматривается, попутно проверила так ли далеко от них держится ее "хвост". Видимых признаков Деметрия не было, она знала, что он откуда-то наблюдает за ними.

– Ты не ответила, придешь ли ты на пир?

– Я должна посоветоваться с друзьями. Ты хочешь точный ответ?

– Да.

– Я должна подумать.

– Не отказывайся.

– Я не могу ответить, – настаивала она.

Он отступился, чтобы не смущать ее. Хотя смущение могло быть ей так же неведомо, как страх.

Наконец, они подошли к театру. Елена проявила беспокойство и заметила, что прогулка затянулась, и за нее начнут беспокоиться. Юстиниану пришлось указать сектор, где отвели места римскому консулу и его сопровождению. При упоминании консула Елена смутилась. Юстиниан понял, что на представление она не придет, не смотря на то, что она открыто не отказалась от приглашения.

На этом они разошлись. Попытка навязаться в провожатые не удалась и скоро ее неприметное одеяние растворилось среди негустого кустарника. Юстиниан заметил, что исчезла она стремительно.

– Ну? – Деметрий вопросительно посмотрел на нее сверху вниз.

– Интересный тип, – растянула она пару слов. – И зачем я ему? Этот вопрос еще интереснее. Никакого флирта, даже намека на ухаживания. Либо он старался во всю быть галантным, либо ему от меня что-то нужно.

– Его напугал твой интерес к статуе, – заметил Деметрий. – Что в ней такого?

– Хочешь вернемся? Покажу.

– Нет. Скажи на словах.

– Там тайник. Сканер показал полость в основании. И она не была пустой. Мучаюсь любопытством. Сейчас вернуться и попробовать добыть записку? Или пронаблюдать кто за ней придет?

– Геликс попроси. Вечером в аллеях людно.

– Вот я и хочу вернуться к ней сейчас.

– Эл... Елена, не нужно рисковать. Записка к нашему делу не относится.

– Если не учитывать, что Серапис преемник Озириса на посту бога мертвых. Нам все равно наверх.

– Я бы проследил за твоим новым другом, но это богатый квартал и тебе не нужно здесь бродить одной. Рядом дом Пелия, вот там, по соседству с дворцом. – Он указал направление.

– Ты – за Юстинианом, я к – Озирису. Встретимся вечером.

Глава 13

На борту Геликса Эл не застала Алика. В большом кресле управления вдвоем сидели "Лин" и "Алкмена". Места им хватало.

Эл было повернула назад к трапу, но эти двое наперебой стали ее останавливать.

– Эл, ты не мешаешь. Это не та ситуация, мы не уединялись. И мы достаточно проводим времени вдвоем, – заверил Игорь.

В этом наряде он выглядел моложе. Типаж ему шел. Загар стал естественным.

Игорь порывисто выскочил из кресла с намерением ее остановить.

– Тогда поведай, что вы там насчитали? Что у нас с погрешностью? – спросила она.

Игорь вздохнул.

– В наших расчетах мы ошибки не нашли, – заверил он, склонив голову на бок. – Но Геликс уверяет, что она существует.

Эл подняла глаза к потолку.

– Каким же это образом? Гел, что за игры? Где причина погрешности?

– Только в навигации. А в этом случае степень точности зависит...

– От штурмана, – перебил Игорь голос корабля. – Другой причины быть не может.

– При таком уровне техники? – Эл нахмурилась.

Ольга тоже поднялась и подошла к ним.

– Я уже говорила ребятам. Мы не узнавали, но, быть может, раньше уже прыгали по этой технологии. Не может быть, чтобы эта идея никому не приходила в голову, – сказала она.

– Не притом уровне техники и навигации, когда мы учились в академии, о таком уровне переброски и речи не шло, пока Земля не позаимствовала технологии у Галактиса, В арсенал Службы Времени эти технологии попали и того позднее, – возразила Эл.

– Да. Этим мы обязаны войне, – покивал Игорь. – Эл, я не могу не высказаться. Мы, конечно, будем иметь в виду, что здесь уже кто-то есть, но, по моему убеждению, здесь бы никто не выжил.

– Я согласна. Мы как раз это обсуждали, – сказала Ольга. – Здесь другие биологические условия: климат, болезни, солнечная активность. Мы подходим, потому что тренированы на космос, на перемену условий жизни. Уровень адаптации наших тел иной. Наша группа уникальна, в отличие от состава патруля, где большинство никогда не знало дальних полетов. Без подготовки человеку из будущего здесь не выжить, Эл. Мы тоже можем начать болеть. Но у нас есть Геликс.

– А на орбите только чужой корабль, – добавил Игорь.

– Хорошо. Убедили. Оставьте это на время. Раз мы с Аликом разминулись... – Эл виновато пожала плечами, – я могу тут порабоать. К ужину у Эфроима еще успеем.

Она кивком позвала их следовать за собой.

– Погоди, – Ольга нежно взяла ее за кисть. – Давай поговорим.

– Что-то произошло? – спросила Эл.

– Ты взвинчена, командор. И мы следом нервничаем. Когда начинается работа, ты и Алик обычно забываете про свои невзгоды. На этот раз не так.

– Вы все знаете. Что еще обсуждать? – Эл была не настроена сейчас вести подобные беседы.

Две пары глаз напротив, озабоченные, сочувствующие.

– Мы можем взаимно помочь друг другу. Эл, ты же неисправима, все равно все тяготы взвалишь на себя, – сказала Ольга.

– Если вы снова о Дмитрии, то мне сказать больше нечего.

– Нет. Мы состоянием Алика озадачены. Не вспомню, когда он себя так вел, – пояснил Игорь. – Мы давно тесно не общались. Перемена очевидна, Эл. Он на тебя давит. Он тебя из виду не хочет упускать. С Дмитрием – на ножах.

– С Дмитрием вроде бы понятно. Вена. Диана. Кризис этот, – продолжила свою мысль Ольга. – Ты наверняка знаешь причину.

– Нам не нужны советы как себя вести. Разберемся. Понять хотелось бы, что вообще происходит, – сказал Игорь.

– Если я скажу, Алик поймет и напряжение возрастет. Вы правы в своих оценках. Это другая модель отношений. Они сложнее, – сказала Эл.

– Мы хотим участвовать. Алик сейчас ведет себя так же, как ты на Щите-14. Мы знаем к чему это привело, – настаивала Ольга.

– Ты думаешь, что мы слабы. Имеешь право, – поддержал жену Игорь. Их единодушие заставило Эл смягчиться и удержаться от улыбки, чтобы сохранись серьезный вид. – Мы хотим хотя бы ориентироваться в ситуации. Мы можем помочь ему и тебе.

Эл изобразила злой прищур для острастки и заговорила медленно.

– А вы не хотите семью, мирную жизнь, детей? Я могу все это устроить после этого путешествия. Шанс еще будет. Что-то ты мне говорила на острове про детей, Оля? Подумайте еще раз. Я уверяю, со всей серьезностью, если пойдете дальше, обратно в свою былую понятную жизнь вы уже не вернетесь.

– Понятную жизнь? Угу, напугала, – тихо и с укоризной заявила Оля. – Лондер хоть и человек, но что-то такое в твоем исполнении он мне обещал. – Какая мирная жизнь? Мы уже пытались!

– Но у тебя же получалось, – Игорь покосился на нее с улыбкой.

– У тебя не получалось. А теперь я с тобой.

Эл не могла больше удерживать серьезный вид и, подняв глаза к потолку, с улыбкой произнесла:

– Геликс, дай результаты исследования. Передай Нике, пусть нас не ждут к ужину.

Они бродили по залу корабля среди столбов диаграмм и изображений.

Ольга потерла глаза и лицо, словно вместе с этим хотела стереть то, что видела. Так же как недавно Игорь возмущался тому, что Эл связала перемещения во времени с космическими силами и не считала это открытием, так же и она теперь видела иной поворот событий и связей. Эл занималась этой проблемой во время последнего визита на борт корабля, вместо того, чтобы выполнять свое задание. Кажется вопросы истории и адаптации Эл волновали в последнюю очередь.

– Мистика какая-то, – все-таки проворчала Оля, озадаченная тем, что видела.

– Предстоит превратить мистику в науку, доктор, – заметила Эл.

– Мне бы в голову не пришло повернуть исследования так, как это сделала ты. Лондера ты в компанию не позовешь? Он уже пытался вести исследования в это мнаправлении. Тебя.

– Лондер до сих пор не знает, кто я и откуда. Ему не нужно это знание, он уже староват для таких волнений. Я представитель иной цивилизации, который ассимилировался на Земле. Потому он и путался в характеристиках, признавая меня инородным существом, но не решаясь дать окончательное заключение. Причину моего попадания сюда назвать не могу, а вот то, что я без двух минут человек, объясню без затруднений. Причина в моей способности к адаптации. Не попади я в космос в сове время, никогда бы о ней не узнала. Лондер в свое время был на волосок от подобного заключения, но мне повезло, что он потерял меня из виду еще до окончания войны. Уверяю вас, пока наше прежнее окружение в будущем пребывает в неведении относительно меня, оно пребывает в спокойствии и безопасности.

– Я не понимаю, – взмолилась Ольга. – Следуя твоим рассуждениям, Алик от тебя в развитии мало отличается? Эл, ты же по своему опыту знаешь, что такое состояние – это опасность для окружающих. На что он способен в таком состоянии? Он опасен?

– Так же, как я, – согласилась Эл.

– Когда-то, – поправил Игорь, заинтересованно изучая виртуальную модель тела своего друга.

– Ну почему же когда-то, – возразила Эл.

– Потому что сейчас ты не станешь делать то, что делала раньше, – настаивал он. – Твое влияние на Алика удержит его от опасных проявлений.

– Ты, как всегда, высокого мнения обо мне, друг. Спасибо, я стараюсь. За Алика ручаться не могу, сделаю, что в моих силах.

– Да, Игорь, он уже ранил ее однажды, – констатировала Ольга.

– Он поклялся меня не трогать, – заверила Эл. – Он мне не навредит.

– Поэтому Дмитрий тебя так оберегает? Это же не по просьбе Тиамита это делает?. Заставить Дмитрия что-то сделать, можно только доказав ему ценность действия и реальную опасность, – сказал Игорь. – Он уже знает всю эту подоплеку. С видением. С великими. Способностями. Он уже что-то видел.

Эл кивнула.

– Дмитрию все это не интересно, – Эл обвела зал рукой. – Он чувствует. Алик, при всех талантах не чувствует его – это и есть секрет неприязни Алика. Так же верно то, что он ревнует, и в принципе не хочет ни с кем делить мое внимание. Это влияние его новых возможностей.

– Он привык все контролировать, – Игорь усмехнулся. – Дмитрия. И вдруг...

Он не стал продолжать рассуждения. Эл не требовалось объяснений, а Ольга погрузилась в изучение данных. Он стал рассуждать снова обращаясь к Эл.

– С другой стороны я его понимаю, – он грустно улыбнулся посмотрев на задумчивую Олю, она его не слышала. – Он выстрадал право быть с тобой, Эл. Терять тебя снова ему – хуже смерти. Это буквально. Мы все хотим увидеть твои миры, а Алик, совершенно точно, слышать о них не желает. Ты уверена, что в борьбе за тебя он не доведет себя до крайности? С тобой же так было?

Эл опять только кивнула.

– Я тоже уверен так и будет. Тиамит не стал его учить, Эл. Единственного.

– Тиамит отчасти прав. Я причина того, что с ним происходит. Он – моя ответственность. Двое великих на одного старика многовато, пусть он трижды маг. Нельзя контролировать великого. Тиамит это знает.

Ольга ушла от них к краю зала, бродила среди моделей. Игорь следил за ней, говорил тихо, чтобы ее не отвлекать, так же тихо говорила Эл.

Игорь наблюдал, как Оля грустнеет. Олин ум приходил к выводам и рождал гипотезы. Он разделял ее тревогу, ждал итога ее размышлений, как приговора. Молчание Эл было красноречивее слов. Ему было жаль, что распалась та идиллия, которая была между Аликом и Эл эти годы, по крайней мере тогда, когда он наблюдал их вместе. Сейчас ему не слишком приятно, то что он видит, но следуя путем деликатности, он не решался высказаться на этот счет до этого момента. В таком напряжении Алик не услышал бы его, но Эл всегда чутко относилась к их переживаниям. Он понял, что Эл не настроена делать тайны из настоящих событий и готова делиться правдой. Это его очень радовало и немного успокаивало. Он хорошо понимал, что в этой ситуации придерживаться былого нейтралитета у него не получиться. После видения он встал на сторону Эл. Уходить со своих позиций ради расположения друга он не хотел. Он чувствовал опасность не оттого, что они забрались в дальние времена земной цивилизации, с этим он мог справиться, у него был разный опыт, он волновался потому, что прошлое Эл настигало их, как когда-то пообещал Тиамит. Но происходило это не вовремя и спонтанно. Старик не однажды заострял внимание, что эти времена настанут. Тогда Игорь не хотел верить, что Эл захочет возвратиться в миры. Он приписывал это личным воззрениям Тиамита, но маг был прозорлив. Как действовать в таком положении, он не знал.

Наконец, Оля очнулась от размышлений и анализа.

– Эл, у меня создается впечатление... У меня прежде было такое..., – она подбирала слова, – но делать выводы я не имела права. Я уже ошибалась на твой счет. Боюсь заплутаться в гипотезах. Мне опять не нравится то, что я вижу.

Игорь вопросительно посмотрел на нее. Ольга сказала, глядя на него:

– Тиамит меня кое-чему научил. Он мудрый и наверняка предвидел, что я однажды приду к этой мысли.

– Не тяни, – взмолился Игорь. – Что такого?

– Вы из одного мира, да? Эл? – Ольга смущенно покосилась на подругу. – Я почему-то решила, что Алик стал таким под влиянием обстоятельств. Или под твоим влиянием. Это утверждение однажды звучало из твоих уст. А теперь, после картин Нали, твоих рассказов и этих тестов у меня рождается лишь одно объяснение. Алик оттуда? Не возьму в толк: как? Не понимаю. Оттуда?

– Бери глубже.

– Но я же других особей не изучала, – Оля искала способ уйти от прямого ответа.

– Ты правильно думаешь. Мы не просто из одного мира. Мы из одной семьи, – утвердительно кивая, сказала Эл. – Это еще одна причина, почему Алик мечется. Я ему сказала. Он пытается пережить эту новость. В нашей цивилизации с какого-то времени не приняты такие браки. Тебя это тоже взволновало?

– Да при чем здесь это! Почему? Как вышло, что такой важный факт всплыл только теперь? Почему теперь? – Ольга была искренне удивлена.

– Сила...

– Геликс, ты это подтверждаешь? – спросил Игорь у корабля. – Ты-то все время нас изучаешь. Почему молчал?

– Существа во Вселенной, даже разных видов, могут демонстрировать схожие проявления тех факторов, которые Эл обтекаемо называет силой, – ответил Геликс в своем стиле.

– Эл, – Ольга указала пальцем на один из информационных столбиков. – Эти недавние данные и последний анализ перед его уходом в двадцатый век, что он оставил у Лондера, говорят о том, что у него такая же мутабельная матрица, как твоя. Лондер, кажется, знал об этом, но молчал. Боялся делиться. Алик может мутировать, как ты?

– Ты практически точна. Поскольку у тебя нет данных и взять их не откуда, я просто скажу, чем мы в этой функции отличаемся. К счастью или нет, Алик не способен на те выкрутасы, какие я демонстрировала на службе в Галактисе, у Нейбо и потом. Он не сможет долго удерживать формы иного мира, кроме нашего и моих миров. Он создан по более консервативной жизненной модели, чем я и его сознание не приемлет других форм существования. Более того, он внутренне протестует при перспективе смены облика. Хотя, он копировал моего брата Кикху в попытке меня вернуть. Успешно. Я ценю эту его жертву. Если он такое повторит, то я удивлюсь.

– На счет консервативной жизненной модели ты совершенно права, – печально вздохнул Игорь. – Это ему всегда мешало. Наш Алик неисправимо принципиален. Эл, как ты собираешься ему помочь?

– Научить жить с этим. Принимать это. И пользоваться.

– А если не выйдет? – с опаской спросила Ольга.

– Его природа доведет его до саморазрушения, – ответила Эл.

Ольга посмотрела на всех страдальчески. Она вздохнула и умолкла.

– Вы сейчас ничего не сможете сделать, кроме своей работы, – сказала Эл в ответ на Ольгину печаль.

– Можно я останусь и еще поработаю? – спросила Оля.

– Да. Я скажу, что вы ночуете в новом доме.

Игорь подумал, что она уйдет после такого разговора, но у Эл оказались дела на борту, она уединилась в другой части корабля, побыла там какое-то время до ухода. Когда она вышла к ним опять, Эл улыбалась.

– У меня к вам будет дело. Скоро в театре будет действо, которое ждет весь город. Ваша задача попасть туда и понаблюдать за одним римским дипломатом. Согласны?

– Да, – кивнул Игорь. – Опять театр.

Эл изобразила на лице невинное выражение, мол она ничего не затевала. Потом Эл ушла.

Ольга смотрела в тут точку, где был трап. Гладкая стена с перламутровым бликом отделяла ее от той реальности. Игорь подошел и поцеловал ее в скулу.

– Ну. Не грусти.

– Никогда не привыкну. Сначала Дмитрий. Потом Самадин. Алик теперь... Нужно быть Эл... Что нам делать, Игорь? Я теряюсь.

– Нужно отвлечь свой разум, – заискивающе и нежно сказал он. Он знал, что такие интонации успокаивают его жену. И это подействовало, Ольга прильнула к нему. – Оставь свою науку. Никуда это не денется. Поужинаем тут. Я знаю одну проблему, над которой стоит поразмыслить. Мы никак не решим из чего сделать временной маркер для Службы Времени. Была ошибка или не было ее, мы должны придумать что-то долговечное, веков этак на тринадцать-четырнадцать. А?

Эл возвратилась в дом Эфроима. Суматоха и шум к вечеру стихли, все устали от дневных забот. Ее встретила старшая невестка Эфроима, на ее изможденном лице с морщинами и тусклым взглядом Эл прочла усталость.

– Я опоздала к ужину, – с извинением в голосе сказала Эл.

– К ужину пришла только Ника. Она сказала, что вы нашли дом.

– Да. Лин и Алкмена уже ночуют там, мои вещи перевозили туда. В доме только Ника?

– Да. Твоих друзей еще нет. Она играет с мальчиками во дворе.

– Выигрывает?

– Скорее всего это так, судя по тому как недоволен мой средний сын. Я оставила тебе еду.

Она провела Эл в большую комнату, служившую для семьи трапезной и вручила небольшую плетеную корзинку, в которой Эл нашла сухие фрукты и четверть лепешки.

– А где Эфроим?

– Он ушел к морю. Он ходит туда отдыхать иногда, в трудные дни.

– Сегодня был трудный день? – спросила Эл.

– О, да. Мастерская отнимает много сил, сегодня заказчик не заплатил полную цену. У Селесты едва роды не начались. Обошлось, рано еще. Он ушел один.

Эл уловила нотки тревоги в ее усталом голосе. Отсутствие главы дома ее тревожило.

– Я собиралась прогуляться к морю, – сказала Эл.

Женщина благодарно покивала.

– Ты одна пойдешь? Не поздно, но...

– Вернусь я не одна, – заверила Эл.

– Он всегда ходит одним путем, прямо по улице, ведущей к морю, там есть уступы. Оттуда сверни налево, ты его увидишь. Я дам тебе накидку потеплее.

Эл спрятала в сумку сушеные фрукты и лепешку, перекинула через плечо пахший смолой и каменной пылью шерстяной плащ Эфроима и направилась к морю.

Эл выбрела на берег, но мастера нашла не сразу. Он сидел в стороне, на ступенчатом выступе породы, недалеко от его ног плескалась отливная волна. Рядом с ним стояла небольшая корзина, в которую Эфроим собирал мелкую гальку.

Эл без разрешения присела рядом, посмотрела на камешки в корзине и протянула Эфроиму плащ. Он посмотрел на нее безучастным взглядом. День и верно был для него трудным.

Эл протянула ему кусок лепешки, он взял ее и начал жевать, так же равнодушно. Чтобы не заводить беседу, Эл соскочила с уступа на песчаную отмель и стала собирать такие же камушки, какие видела в корзинке Эфроима. Она близко подходила к воде и замочила подол своей одежды. Когда она обернулась, почувствовав взгляд, Эфроим смотрел на нее с улыбкой.

Эл, стараясь не рассыпать свою добычу из камешков, влезла к нему на уступ.

– Подойдут? – спросила она.

Эфроим добродушно кивнул. Она высыпала гальку в корзину, посмотрела на объем камней, на руки Эфроима. Груз для него будет не малый.

– Ты пришла специально, – сказал он.

– В доме было подозрительно тихо, когда я вернулась. Я опоздала к ужину и решила еще погулять.

– Тебе понравился этот город?

– Да. Здесь красиво и величественно.

– Я слышал, что вы нашли дом. Александр мне не сказал, но твоя сестра...

– Болтлива так, что стыд берет, – закончила фразу Эл и воздела руки к небу.

Эл заметила, что Ника вызывает своим поведением оторопь у старших в доме. Во всяком случае Эфроим был недоволен, не будь он вежлив, сказал бы что-то подобное.

– Она нагрубила? – добавила Эл вопрос.

– Нет. Но она не слушает старших.

– Тогда не печалься о ней. Это моя забота. – Ее прямое заявление заставило его оживиться. Эфроим потер бороду, помолчал и повернулся к ней в пол-оборота. Эл не отвела уверенного взгляда и спросила. – Что тебя печалит, Эфроим? Ты можешь рассказать мне. Я никому не скажу. Обещаю. Если это связано с моей сестрой, я приму меры.

– Мужчина не должен жаловаться, – возразил Эфроим, продолжая ее рассматривать.

– Ника каким-то образом виновата в твоей ссоре с заказчиком?

Эфроим удивился. Елена хорошо знает сестру, потому так просто допустила, что девочка неким образом виновата в конфликте.

– Если не считать, что она пригрозила виновнику ссоры судом, – Эфроим уже не сердился и сказал так со смехом. Он заметил, что Елена осталась серьезной, а лицо ее выразило вопрос, – по совести она права. Часть денег я все же получил, но больше этот человек не станет заказывать у меня мозаику.

– Так-так, – тон Елены стал недобрым. – Если из-за нее твоя семья осталась без средств, я оставлю ее в твоем доме отрабатывать все деньги, что ты потерял. Богами клянусь!

Строгость Елены поразила Эфроима, как и ее прозорливость. Ника была в мастерской, когда его заказчик отказался уплатить всю сумму, потому что ему не понравилась одна фигура на панно. Эфроим пытался не уступать, но вынужден был смириться с потерей, поскольку заказчик грозил отказом во всей сумме. Тогда девочка весьма напористо встряла в разговор и заявила, что заказчик намеренно сбивает цену, что он пришел сюда с мыслю, не платить всю сумму. Ника гордо заявила, что судья разберет их спор в пользу Эфроима, а она будет свидетельствовать. Эфроим не знал, на что досадовал больше, на обман или унижение, которому подвергся, а за одно и на девочку за вмешательство и грубое обращение.

Эл наблюдала, как Эфроим переживает воспоминания и нервно перебирает узловатыми пальцами камешки в корзине.

– Эфроим, я обещаю, ее выходка безнаказанной не останется, – заявила спартанка.

– Елена, не знаю, что здесь лучше. Позволить тебе наказать ее по праву старшей или поколебать в девочке веру в справедливость и честность.

– Уж поверь мне, Эфроим, у Ники весьма устойчивые представления о справедливости и честности, когда это не касается ее интересов. Здесь скорее речь идет об умении думать, что и когда говорить. Ты, наверное, попросил семью не рассказывать нам ничего. Не стоит ее щадить.

– Ты строга, Елена. Здесь стоит серьезно поразмыслить над наказанием.

– Мне будет спокойнее сейчас оказаться неправой, чем позволять ей такое поведение впредь, – не уступала Елена.

Эфроим пожалел, что невольно выдал необдуманное поведение Ники.

– Тогда позволь мне поговорить с ней и объяснить в чем она не права, – попросил он.

– Да, безусловно. Прямо завтра с утра. Я послушаю, что ты скажешь, и что она возразит, – тем же уверенным тоном согласилась Елена. – Но наказание выбираю я.

– Она твоя семья, – согласился Эфроим.

Он повернулся к морю. Прошло немного времени и сзади послышался шум. Он оглянулся и увидел Деметрия. Тот безмолвно спустился к ними, сел поблизости, но не рядом.

– Вечер добрый, – сказал он.

Елена кивнула, Эфроим тоже.

– Если мы мешаем тебе, мы уйдем, Эфроим, – сказала Елена, – позволь забрать корзину, она тяжелая.

– Я не спешу, и вы мне не мешаете. Солнце только начинает заходить, хоть горизонт в тучах, но шторма, хвала Посейдону, сегодня не будет. Я еще побуду здесь, – сказал Эфроим. – Расскажи мне, Елена, что же привело вас в этот город? Разве мало других городов? Иноземцев здесь много, но их делят на своих и чужих. Я посылал Александра в македонскую общину, но он не пошел. Я понял почему, когда увидел всех вас. Он один среди вас македонец. Без поддержки общин в городе будет непросто.

Елена задумчиво смотрела на закат.

– Это не самая большая моя печаль, – сказала она.

Эфроим вздохнул и накинул плащ на плечи.

– Что может печалить человека в молодости..., – вздохнул Эфроим.

– Для беспокойного ума заботы всегда найдутся,– ответила спартанка, чем вызвала его улыбку.

Они так разительно отличались с Алкменой, нрав которой был по душе Эффроиму. Характер Елены он с трудом себе обрисовывал. Для женщины она была очень озабочена делами мужскими. Елена озадачивала Эфроима больше, чем ее младшая сестра. Она была почтительной, изящной в разговоре, образована, умна, держалась с достоинством. За то время, что она провела в его доме, на глазах у семьи, ко всем, даже к малым, проявляла она учтивость и заботу. Предлагала помощь по дому, делала, что попросят, не пользуясь правом гостьи. Эфроим не сомневался, что она из аристократической семьи. Все, что она выражала словом или делом, имело оттенок скрытой силы, коим обладаем натура властная. До этого момента, до проступка Ники, власть она не демонстрировала, скорее окружение подчеркивало ее особенное положение. Все, включая мужчин, относились ко всему, что она делает с вниманием. Никто не уходил в город, не сообщив ей. Она часто приходила последней, Александр просил у нее отчета, а потом смирился. Вечером они собирались в одной комнате и никто из домочадцев не знал, о чем они говорят. Встречи всегда происходили после того, как возвратилась Елена. Эфроиму, как и прочим, было любопытно. Он был рад таким постояльцам, но их осторожность быстро стала заметна. Они мало о себе рассказывали, а о том, кто такая Елена, Эфроим по сей день не знал.

Елена обернулась к нему и спросила:

– Скажи мне, Эфроим, могу я испросить оракула за другого человека? Если так, то к кому мне наверняка следует обратиться?

– Этот человек болен? – спросил в ответ Эфроим.

– Нет. Это девушка, которую выдают замуж против ее воли, отец подкупает жрецов, чтобы предсказание было в пользу свадьбы.

– Это плохо вмешиваться в дела другой семьи, – покачал головой Эфроим.

– Она умоляла меня. Я не хотела помогать, отказала. Но эта девушка не покидает моих мыслей, я часто думаю о ней. Может, богам угодно, чтобы я выполнила ее просьбу? Она дала мне свою вещь. У меня не было случая вернуть ее. Я понимаю, что вмешиваюсь в чужую судьбу, но не могу остаться равнодушной. Если ты скажешь, что это неправильно, я отдам ей то, что она мне дала.

Эфроим размышлял изучая лицо Елены с обычным интересом. Казалось бы усталость прошла. Он дважды за вечер удивился ее способности предвидеть. Сегодня он послал записку в дом друга их семьи, который уже умер, но по обычаю Эфроим должен общяться с его семьей, как с родственниками. Его жена была сведуща в предсказании будущего и ворожбе. Елена словно это предвидела.

– Ее судьбу решат боги, а ты только донесешь весть. Что ж. Я не направлю тебя в храм. Есть одна женщина и завтра она будет в моем доме. Она вещает не хуже оракула, к тому же ты права, нередко за дары для храма богатые люди покупают себе хорошие вести о будущем. Но так ли это в действительности? Не уходи завтра из дома после полудня.

Елена покивала с благодарной улыбкой.

– Но я должен сказать, что если она откажется, ты не должна сердиться.

– И в мыслях не было, – весело заявила спартанка.

Легкость ее тона и странность выражения не вязались с серьезностью этой просьбы. Ему тоже требовался совет оракула, потому что дела мастреской здоровье беременных невесток и благосостояние семьи трбовали предсказания.

Эфроим вздохнул и продолжал созерцать закат, пока светило совсем не ушло в тучи на горизонте. Он засобирался домой, когда сизые сумерки стали наползать на берег. Обернулся и увидел Деметрия. Он совсем забыл о нем. Друг Елены сидел все это время за их спинами безмолвно и тихо.

Деметрий поднялся, подошел к ним и поднял на плечо корзину Эфроима. Он ничего не сказал и заскользил с проворством между выступов наверх. Елена двинулась за ним. Эфроим помедлил, поразмыслил. Он слишком устал, чтобы думать еще и об этом.

Елена и Деметрий подождали, пока он поднимется наверх. Так, втроем, они зашагали к дому. Эфроим подметил, что они примериваются к его шагу. Эта забота тронула его. Как бы странно не смотрелись они со стороны, они были добрыми людьми.

Глава 14