Текст книги "Прыжок барса (СИ)"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

– Что особенного в тайнике и статуе?

– Ее подарили фараону, с ней связаны городские суеверия. Она не стоит в храме, как положено египетским статуям, а работает экспонатом в общественном месте, но зрители предпочитают обходить ее стороной. Возможно, это план. Для этого времени такой способ передачи информации может указывать на заговор или тайное общество.

– Тайны..., – Алик не без улыбки посмотрел себе под ноги. – Ты собираешься караулить в кустах?

– Я только проверю тайник. Наш Лин сделал то, что положено при его владении технологиями. Он впрыснул в тайник магнитную пыль с индикаторами, которая осядет на руке того, кто возьмет записку. На записке тоже.

– Записку вы тоже написали, смею предположить.

– Кем ты нас считаешь? – приняла вызов его шутке Эл. – Мы – наблюдатели.

– Неужели? – не унимался он.

Они пришли в нужную аллею, когда солнце начало только заходить за горизонт. В аллеях был вечерний сумрак. Кое-где слышались голоса и смех, где-то звучал музыкальный инструмент печально, протяжно. Алик подумал, что сколько бы не существовало человечество, всегда найдутся те, кто спешат вечером заснуть, и те кому ночные гуляния и развлечения были важнее сна.

Он шел по аллее за Эл, наверху было безлюдно, веселье происходило ниже по склону. Эл решительно затащила его в кусты, когда мимо прошла ночная стража позвякивая в такт оружием. Стражи порядка обогнали их спускаясь вниз, может быть, на шум.

Эл выскочила обратно на дорожку, они миновали два поворота аллеи, потом Эл торопливо спускалась вниз. Очертания статуи навевали мрачность на окружающее пространство.

– Эх, уже вскрыли, – с досадой прошипела она.

– Ты видишь?

– У меня в браслете есть устройство, оно посылает сигналы в мой мозг и я могу видеть свечение этой пыли. Вокруг тайника отпечатки. Проследи, пока я обшарю все вокруг. Он шел на спуск и коснулся ветви. Там внизу. Это было недавно. Пыль свежая.

Эл обошла статую и открыла крышку тайника.

– Есть, – услышал он ее торжествующий шепот.

Алик прислушивался, оглядывался и улыбался. Азарт Эл веселил его. Давно он не был свидетелем подобного поведения. Эл в такие мгновения заразительна.

– Давай, вниз, – позвала она. Когда Алик двинулся по аллее, Эл остановила его шепча из листвы. – Нет. Здесь есть тропа, спуск крутой, но нам не трудно.

Алик скоро понял, что ночью лазать по этим зарослям опасно. Тропой, скорее всего пользовались днем, а Эл разведала ее раньше, поскольку знала о ней. Теперь важно не сорваться и не наделать шума. Перед тем, как опять пересечь зигзагообразную аллею, он проверил окружающее пространство. Музыка и голоса звучали отчетливее. Это была флейта, среди голосов мужские и женские, не меньше пяти человек.

– Он внизу. Я вижу свечение, – услышал он Эл.

Эл метнулась к краю дорожки и снова скрылась в кустах. Алик поспешил за ней.

Ныряя между кустарников, он едва с ней не столкнулся, Эл застыла.

– Что ты видишь? – шепнул он.

Он ощутил как она взволнована. Едва не чмокнул в щеку, ее волосы щекотали его лицо, пока он стоял у нее за спиной и вглядывался в темноту, а она говорила повернув голову к нему.

В эти мгновения разногласия растаяли. Эл была Эл, они вместе что-то расследовали. Это было так приятно.

– Их двое. Они только что обменялись знаками. Один пошел вниз, другой – наверх.

Второй пойдет за запиской.

– Ты хочешь, чтобы я за ним проследил? – догадался он.

– Пожалуйста, до конца.

– Для тебя – все что угодно, – он позволил себе короткий поцелуй. – Будь осторожна. Что сделать, чтобы я видел пыль?

У него на шее висел наборный амулет из зубов, медных пластин и пары бус.

Эл быстро перебирала его украшение.

– Смотри на мои пальцы. Они должны чуть светиться бледно-желтым свечением.

– Вижу, – кивнул он.

– Обернись. Видишь невысокого человека в аллее, он идет наверх по дороге. Не рискнет подниматься по тропе в сумерках. Иди за ним. У него светиться тыльная сторона предплечья, первый пожал ему руку у локтя.

– Я вижу.

– Если он заберет записку...

– Я не трону тайник и прослежу за ним. Если он не полезет в тайник, я тебя нагоню внизу. Тропа идет до самого низа?

– До последнего поворота. Там уже слишком круто и камни. Удачи.

Эл поцеловала его в губы и скрылась в кустарнике. Он едва различал шорох, которым сопровождался ее спуск. Эл в деле лазания по крутым склонам – мастер.

Ему пришлось быть внимательным на подъеме, но он все же опередил свой объект и засел в укромном месте, чтобы наблюдать за его действиями. Он залез в тайник, но только прочел записку, попутно перепачкав обе руки пылью.

Потом его объект пошел в город и вскоре вывел Алика к богатому дому. Человеку открыли калитку в массивных воротах и он исчез в ней, оставив полосу светящейся пыли со стороны улицы. Намерений покидать дом до утра у него не было.

– Геликс, отследи мое место положение. Передай Эл, что я возвращаюсь домой.

Во дворе их дома его встретила Эл с лампой в руке. У нее все еще светились руки.

– Это так просто не смывается, – она весело повертела кистью у его лица. – Я испачкала тебе шею и твое дикарское ожерелье.

Эл это обстоятельство веселило, лицо ее сияло счастьем. У нее был след на щеке, он попробовал его стереть. Она хихикала и морщилась. Алик не утерпел, она была такой близкой и милой, сгреб ее в охапку, так рьяно, что она отставила в сторону руку с лампой, чтобы не облить его маслом, а другой испачкала ему нос. В отместку он поцеловал ее, так как ему давно хотелось. Напряжение между ними растаяло.

– Ты больше не сердишься на меня? – спросил он.

– Я не сердилась. Я пыталась удержать твои порывы, – призналась она.

– Мне казалось, что я справлюсь с собой. Со стороны так не кажется. Ника уже меня воспитывает. Однако, в моих новых возможностях есть множество положительных сторон. Не так ли?

– Да, – согласилась она.

– Ты не спрашиваешь, куда завело меня наблюдение? Просила Геликс следить за мной?

– Нет. Я не успела спросить. Так куда?

– К дому твоего знакомого вельможи, Пелия. А тебя?

– Мой дошел до канала, передал лодочнику другую записку. Лодка была не для моря, из тех что переплывают озеро, а потом он ушел в рыбачий квартал. Дальше путь записки отследит Геликс.

– Любишь такие загадки. – Он баюкал ее в объятиях.

– У меня есть за что зацепиться.

Лампа в руке Эл погасла. Он поднял голову к небу. Над ними были звезды. Было прохладно, но вдвоем они не замерзнут. Он укутал Эл полами своего плаща.

– Я набегался, а спать не хочу. Ночь какая...

Эл уютно устроилась в его объятьях. Она положила голову ему на грудь и слушала как гулко бьется его сердце. Сначала оно зачастило, потом ритм стал мерным. Алик успокоился. Последнее время он редко пребывал в равновесии. В случае с ним ей было трудно мгновенно оценить ситуацию. Его реакции были сложными. Для обретения покоя, ему требовался близкий контакт с ней и возможность демонстрировать чувства, она поняла это по тому, как он трепетно выхаживал ее после обморока. Он оттеснил от этого занятия Олю и Дмитрия. Эл ценила это и уговаривала себя не видеть в его действиях больше, чем любовь и заботу, убедить себя окончательно ей не удалось, ощущения говорили другое.

Формально она отобрала у него командование оперативными делами группы, что сама изначально поручила. Но это его не оскорбило. Он не придал этому значения, не напомнил что равен ей в полномочиях, как было всегда. Все что сейчас было важным для него – это их отношения. Его злило не то, что Эл проявила командный тон, а то, что она забывает за делами уделять ему внимание. Эл беспокоило, что старая маленькая змейка ревности превратиться в змея. Известие о том, что Эл считает его великим вызвало протест такой силы, что заставило его думать лишь о том, что она избегает его. Потому он так настойчиво требовал внимания. После вспышки ярости в Москве она хотела охладить его пыл, дать понять, что существую границы и личное пространство, которое он будет соблюдать. Алик не хотел терпеть ограничения.

Ей сильно мешало то впечатление о нем, которое сложилось в прошлом, замешанное на любви и чувстве вины за те страдания, которые она ему причинила. Тот Алик теперь уходил в прошлое. Она имела дело с великим, силы которого росли. Эл на собственном опыте знала, как чувства великого не походят на чувства смертных. Жизнь рядом с владыкой научила ее быть внимательной к тому, что происходит вокруг и с партнером. Ловкие манипуляции Лоролана, его коварство и предательство добавили ей осторожности. Он был мнимым другом и плохим союзником. Перемены с ним произошли быстро, едва она отказала быть его спутницей. Ее отказ быть владычицей раздосадовал отца, окончательно разозлил Лоролана, зато принес надежды и облегчение Кикхе. Возможно, не стоило заранее наделять Алика теми же пороками, он был по-своему уникален, но следить за тем, что с ним твориться было ее обязанностью, как жены и спутницы. Она единственный наставник, кто возьмется ему помочь. Пока их отношения замешаны на таком количестве противоречий обучение не будет удачным. С близким существом все гораздо сложнее.

Он не улавливал ее внутреннего смятения, емму и в прошлом не удавалось отвелечься от своих чувств. Он обнимал ее с беззаботной наивностью и был счастлив. От него веяло чувственностью, которая, признаться, была заразительной. Эл невольно улыбнулась, вспомнив Кикху, как сложно сопротивляться его чарующему взгляду и сохранить равновесие, когда он пускает в ход эту грань силы. Тут они точно братья. Но осторожность заставляла Эл не отдаваться этому чувству.

Она пришла домой с намерением отдохнуть, в его присутствии усталость как рукой сняло.

– Трудно со мной? – спросила она.

– Трудно без тебя, – задумчиво ответил он.

– Что тебя терзает, Алик? Тебе необходим этот вопрос.

В ответ он обнял ее за плечи и сильней прижал к себе. Его сердце опять застучало сильно и быстро.

– Тогда будь милосердной, Эл. Не терзай меня. Одно твое слово, что ты не пойдешь в миры, и мне станет легче. Если ты любишь меня, откажись.

Эл тяжело и шумно вздохнула. Ей захотелось стиснуть зубы.

– Нет. Этого слова я не дам.

Он подался назад, но она ухватилась за его талию и удержала.

– Если ты оставишь меня, я пойму. Но тогда я точно погибну быстрей. Одной мне с этой мощью не справиться.

– Что ты такое говоришь! Не смей так думать! Я никогда тебя не оставлю! Никогда! – он снова стиснул объятья так словно ее немедля отбирают у него.

Эл зажала ему рот рукой.

– Не клянись. Не нужно... Не нужно.

– А я хочу клясться.

– Жизнь так изменчива, любые обещания могут стать дымом.

– Что ты там увидела в своем забытьи? Что такого, что ты возводишь стену между нами?

– Это не так. Ты заблуждаешься. Нам необходимо время и пространство, чтобы осознать себя в новом качестве. И почему ты все время думаешь о своей потере? Почему ты не думаешь о том, что я тоже боюсь тебя потерять?

Она подтвердила слова Ники.

– Однажды ты уже оставила меня. В следующий раз я тебе этого не позволю. Либо позволь быть рядом, либо дай умереть. Я тебя уже терял. Не хочу больше.

Эл молчала, и он не выдержал:

– Не молчи, Эл. Не смей молчать.

– Ну, успокойся, – она привстала на цыпочки и мягко провела губами по его щеке. – Что я могу тебе сказать? Обманывать не могу. Не могу сказать то, что ты желаешь услышать. У нас мало времени, Алик. Придется с этим научиться жить.

– Я не буду защищать твои миры. Они мне не нужны. Я буду сражаться за тебя. За тебя. Я тебя им не отдам.

Эл ощутила, как события видения проявляются здесь. Ей осталось только сжаться в комок в его объятьях и самой смириться с тем, как прошлое стремительно настигает их.

Он не хотел успокаиваться, не выдержал и выплеснул на нее все свои переживания, накопившуюся тоску, обиду. Они едва не поссорились. Он был очень взвинчен и Эл благоразумно отсупила, обещания таки не дала.

Глава 3

Оля обнаружила их утром в маленьком дворике. Вдвоем. Эл сидела на полукруглой массивной скамье с мраморной спинкой, на которой был рельеф с грифонами. Она опиралась спиной так, что один из грифонов словно касался ее плеча. Туника ее была перепачкана землей. Алик положив голову ей на колени спал здесь же, он был испачкан не меньше.

Ольга захотела уйти, но Эл подозвала ее.

– Он слишком крепко спит. Мы проговорили почти всю ночь. Он измотал сам себя, не проснется, – сказала Эл тихо. Эл заботливо поправила плащ на его плече. – Мы вас ночью не разбудили? Я не сразу утащила его сюда. Он мог разбудить соседей. По счастью он в запале перешел на русский, которого тут никто не знает.

– Я просыпалась, когда он кричал, – покивала Ольга. – Страсти кипели? Как он?

Ольга подошла в плотную, потом обошла скамью и оперлась на спинку, рассматривая лицо друга.

– Переживает, – устало вздохнула Эл.

– Он всю жизнь переживает, – сочувственно добавила Ольга.

– Это все опять из-за миров. К согласию мы не пришли, но поговорить было полезно. Сбили напряжение. Он не хотел спать, пришлось буквально убаюкивать. Давно мы так не сидели. Не жалей меня Оля, тут жалостью не поможешь.

– Как твое самочувствие?

– Уже все прошло.

– Ты не расскажешь то, что видела?

– Пока нет. Не хочу чтобы вы ориентировались на меня и эти картинки. Вспомни, как трудно было угадать ребусы из книжки Дубова в Вене.

– Может, провидицу спросить? Дмитрий-то ночевал у нее. Не знаю, что для него это значит, но знак хороший. Правда?

– Да, – кивнула Эл.

– А как там тайник?

– Сработало. Этим мы с ним и занимались вечером, – Эл заботливо провела рукой по волосам Алика. Было очевидно, что он слишком крепко спит.

– Так, значит, вы тут не всю ночь сидели?

– Большую часть. Я увела его сюда, чтобы вас не будить. Обошлось.

Где-то крикнул петух, задорно и звонко.

Эл тряхнула головой, от ее прически со вчерашнего дня мало что осталось, крепко завязанные ленты и особые заколки все же удержали эту конструкцию. Ольга сочла, что такой способ убирать волосы практичен, если учесть сколько местным женщинам приходится всего делать за день и постоянно двигаться.

Ольга стала массировать плечи Эл, чтобы помочь ей избавиться от напряжения. Она решила сменить тему разговора.

– Я была вчера в местном аптекарском заведении. Чем они тут только не лечатся. Желчь змеи. Можешь себе такое представить? Между прочим, здесь развита хирургия.

– Ну, еще бы. При таком количестве войн и травм, – с улыбкой заметила Эл.

– Я потрясена как врач. Некоторые методы так просты, и, наверно, эффективны.

– А сколько они знают в области астрономии! А ведь это доптолемеевское время, – сказала Эл.

– Эл, ты, я подозреваю, вчера блеснула знаниями в библиотеке?

– Не более того, что Геликс разрешил. Все в рамках эпохи.

– Здесь женщины читать не умеют, а ты из себя астронома изображаешь.

– Роль у меня такая.

– Я принесу что-то ему под голову подложить, а ты отправляйся в купальню. У тебя вид замарашки.

– Еще бы узнать у твоего мужа, как смывается с рук эта пыль. У меня руки даже днем блестят. Чувствую себя царем Мидасом.

Ольга принесла из дома большое покрывало, свернутое в несколько раз, его сунули под голову спящего Алика.

Когда они уходили, Ольга обернулась опять.

– Ты ему что-то дала? Он спит, как мертвый.

– Будешь столько нервничать, тоже вымотаешься.

– Эл, ты правда на него не действовала, может ты его так?

Эл не ответила. Ольга улыбнулась и покачала головой.

– Я принесу тебе другую одежду.

Эл потрепала ее по плечу.

– Я сама. Иду в гости. Передай Нике, чтобы вернулась после полудня. Будем обсуждать всерьез вашу идею.

– У Лина уже есть эскиз. Ты приведешь Деметрия на совет?

– Если он пожелает.

Эл покинула дом рано. Улицы были пустыми. Их дом был выстроен вблизи квартала с садами аристократии. Принадлежал он, по иронии судьбы, бывшему рабу. Он стал искусным врачом и его великодушный хозяин дал ему свободу, чтобы бывший раб мог лечить всех жителей в округе, а за одно участок земли рядом со своими владениями. Так дом бывшего раба оказался в аристократической части Александрии. Говорили, хозяин был знаменит, но было это десятилетие назад. Потом он уехал в путешествие и не вернулся. Его сыновья оставили дом отца пустым в надежде на возвращение, долгие путешествия и отсутствие родственников здесь не были причиной для беспокойства. За домом теперь присматривал его племянник. Этот уголок города считался аристократическим, поэтому здесь жизнь начиналась не с рассветом. На территории их дома было гораздо теплее, на широких улицах прохладный сквозняк с моря проникал в складки тонкой туники, от чего Эл потирала плечи. Стоило одеться теплей. Ее туника хоть и была соткана из шерсти, но продувалась насквозь.

Она постучала в калитку у красных ворот и дождалась, пока уже знакомый юноша впустит ее. Он указал ей на дорожку ведущую в глубь владений провидицы. Эл без слов прошла, куда было указано.

В саду небольшого дворика за мраморным столом сидел Дмитрий и в задумчивости рассматривал свои сандалии.

– Как спалось? – он улыбнулся уловив ее присутствие.

– Ты понял, что я почти неспала.

– Я еще с острова научился различать, когда ты устала. Садись.

Он уступил ей место, а себе взял легкое плетеное сидение. За столом было место для троих, он не сел на другое сидение. Эл догадалась, что это место хозяйки.

Она появилась почти сразу, обошла сидевшего к ней спиной Дмитрия, нежным жестом провела по его плечу, приветствуя. Она не села, а склонилась к Эл внимательно заглянув ей в глаза.

– Меня не удивляет твой приход. Ты пришла не для того, чтобы навестить друга. Ты пришла ко мне.

Появилась девушка-служанка с подносом.

– Позволь угостить тебя, – предложила Матон.

Она разлила из сосуда с высоким горлом теплый настой из трав. Эл с благодарностью приняла подношение и медленно кивнула.

– Бодрит, – согласилась она.

Матон села на свое место, прикоснулась пальцами к губам и так замерла, только водила глазами изучая обоих. Она молчала. Эл пила настой, а Дмитрий продолжил размышления, глядя себе под ноги.

Пока молодые люди пребывали в задумчивости, Матон наблюдала за тонкими реакциями на их лицах. Глядя на Елену, она неожиданно вздрогнула, мнимая спартанка подняла на нее свои темные глаза, она сделал мягкий успокоительный жест рукой. Матон понимающе улыбнулась.

Когда сосуд с настоем опустел, пришло время разговора.

– Я хочу показать сад. Он очень красив весной, – предложила Матон.

Елена поднялась, и они отошли от стола. Проем выхода их дворика был занавешен выбеленной тканью. Здесь не было сквозняка, ткань не колыхалась, оттого казалась тяжелой. Под рукой Матон она легко поднялась, пропуская гостью дальше.

Эл окунулась в цветочные ароматы, здесь было множество цветов. Местные виды соседствовали с экзотическими, которые редко встречались в этом климате. Эл обвела взглядом этот цветник и пошла по дорожке следом за Матон.

– Я могу называть тебя Матон? – спросила она.

– Я буду называть тебя Еленой, хоть это имя тебе не подходит. Почему оно?

– Оно немного созвучно с моим настоящим.

– Имя бога, – задумчиво произнесла Матон. – Именно поэтому ты скрыла его. Да, люди не понимают многого в силу недостатка разума и умения мыслить. Ты пришла за советом. Я готова дать его..., но, пожалуйста, не спеши, дай мне привыкнуть к ощущению, что рядом со мной не совсем человек. Во мне нет суеверного страха, не подумай, я не боюсь тебя.

– Я знаю, – кивнула Эл. – Я для тебя так сильно отличаюсь от человека?

– В твоем присутствии мои чувства меняются. Мне кажется, что кровь горячит мое тело, как в юности от предвкушения тайны, а мой ум замирает, готовый провалиться в грёзы. Я нахожусь на грани видений в твоем присутствии. Я вижу так ярко. Люди, должно быть, часто испытывают эйфорию находясь рядом с тобой.

– Не все так чутки.

Матон протянула руку к ее руке.

– Можно?

Эл кивнула.

Матон схватила ее руку, потом хотела отдернуть, но усилием воли удержала себя. Потом она сильно зажмурилась. Тело провидицы начало трясти.

Эл обернулась, увидела за спиной растение с ярко-оранжевыми цветами, дотянулась, сорвала его, высвободила руку и стала растирать цветы в ладонях, потом дала понюхать Матон.

– Осторожно. Ты соскользнешь в беспамятство, если не в безумие.

Подоспел Дмитрий и осторожно придержал Матон за плечи.

– Она смелая, – заметил он.

Матон открыла глаза.

– Я еще тут, – сказала она с улыбкой. – Это невозможно описать... Светящееся существо. Ты светишься изнутри. Когда эта сила отзывается в тебе, у тебя белеют волосы. Это одинаково проявляется в мгновения ярости, отчаяния и любви. Я видела звезды. Много звезд. Не бойся я не смотрела, что с тобой будет.

– Как же ты живешь с этими чувствами среди людей? – спросил Дмитрий.

– А как живешь ты? – ответила она вопросом. – Ты такой сильный. Сильнее меня. Погоди, дай время, я еще научу тебя.

Эл вытирала руки, стряхивая с них остатки цветочной пыльцы.

– Ты разбираешься в растениях, – констатировала Матон. – Без труда нашла его.

– Здесь только растения способные лечить, – сказала Эл. – Включая ядовитые. Я знаю только одного человека, который бы мог составить такой изысканный цветник из растений.

Матон покачала головой и улыбнулась.

– Спрашивай, что тебя тревожит?

– Я могла бы проверить сама, но мне дорого время и силы, которые я не хочу тратить. Я поняла, что мы видели одни те же события. Это будущее. Это точно произойдет? Или это вариант?

– Для меня все однозначно. Я вижу только то, что произойдет. Ты удивлена так, будто с тобой такое происходит в первый раз.

– У меня не было возможности проверить то, что я вижу, в реальной жизни.

Матон снова показала удивление.

– Это не постоянный дар?

– Нет. До последнего времени. – Эл задумалась. – У меня был друг, я имею право так его называть. Мы сблизились недавно..., для меня недавно..., но он утверждал, что знал меня раньше. Это он научил меня видеть.

– То что эллины называют палингенесия? – уточнила Матон.

– Не уверена. Я соприкасалась со стороной его дара, которая касалась видений прошлого. Он шутил, что хотел бы передать свой дар по наследству. Не в буквальном смысле. У него не было детей.

– Некоторые колдуны могут передавать силу своим преемникам, обычно самым близким, кому они доверяют. Ты подозреваешь, что твой друг передал тебе свою силу и способность, он умер, если это так

– Да, он умер. Но я не думаю, что это так.

– Если ты не уверена, я могу тебе помочь. Я знакома с очень... – Матон остановилась, задумалась и недоверчиво посмотрела на Эл. Она продолжила странным тоном, будто что-то мешало ей говорить, – могущественным человеком. Он может сказать, какова природа твоего дара, Елена.

– Кто такой Мельзис? – спросила Эл.

– Я не знаю, – и Эл поняла, что Матон солгала. – Это я назвала имя?

– Да.

– Я была не здесь. Я произношу слова и имена, порой не зная смысла и связи.

– Мне так не кажется, – вдруг возразил ей Дмитрий.

– Я вижу по-разному. Когда я использую настои и воскурения, они уносят меня от реальности. Я не помню, что говорю. Я так делаю, чтобы люди не были назойливы. Оракулы не помнят то, что говорят. Не выдавайте мой секрет.

– Ты так делаешь, чтобы люди потом не приставали с вопросами? – уточнил Дмитрий.

Матон рассмеялась и посмотрел на него с благодарностью.

– Да. Ты прав. Люди порой упрямо не хотят верить, что их мечты не сбудутся, что их надежды на богов – не ценнее дыма из лампы. Боги любят героев, простые люди им не интересны. Их заботы так обыденны, а тревоги слишком эгоистичные, чтобы уделять им внимание.

– Ты не хочешь, чтобы я встречалась с твоим могущественным знакомым? – Эл вернула разговор в прежнее русло, заметив, как Матон стремиться изменить его ход.

– Ты этого не хочешь, – заметила Матон.

– Не думаю, что стоит тревожить его моей персоной, – Эл помогла этой фразой побороть неловкость и чувство опасности, которое волной охватывало Матон. Эл ощутила, что кто-то будто запрещает женщине продолжать эту ветвь разговора. Отчего провидица напряглась и сжала плечи, словно избегая чужого прикосновения.

Эл сделала вид, что поправила гимантий на плече Матон, та выдохнула и приосанилась.

– Часть предсказания уже сбылась, – продолжила Эл, – девушка, ради которой я пришла за предсказанием, убежала из дому. Родные считают, что я в этом виновата. Ты случайно не видела, где она?

– Я плохо мню... Вода.

– В этом городе полно воды, со всех сторон, – заметил Дмитрий.

Матон закрыла глаза.

– Это была спокойная вода. Непрозрачная, как в море, илистая. Озеро или пруд. Небо было в тучах, дул ветер, пахло дымом. Где-то мяукала кошка. На воде пепел. Девушка должна была ощущать себя несчастной, но напротив – радовалась. Как ее имя, Елена?

– Лаодика. Она племянница одного из жрецов храма Сераписа. Она жива и в безопасности.

– Не волнуйся за нее. Затруднений у тебя не будет. Но те таблицы...

– Не продолжай. Я видела их, но не Лаодику. А мне бы хотелось, – остановила ее Эл. – Я хотела спросить совета. Стоит ли мне следовать тем событиям, что я видела или изменить их ход?

– О, если бы я могла дать такой совет! Я ничего, ни разу не смогла изменить из того, что видела. Если тебе дана такая сила – сделай.

Эл улыбнулась ей и ответила:

– О, если бы я ничего случайно не изменила!

И Матон рассмеялась ее словам.

Глава 4

Алик очнулся. Солнечный диск висел над краем стены, он слепил его.

В забытьи он бродил один по ночным улицам города, в прохладе и покое, он стремился уйти куда-то далеко.

Потом ему снились глаза. Он видел их, он знал их. Это были глаза египтянки, подведенные черным. Он помнил только глаза, не мог воспроизвести в памяти лицо. Они смотрели на него долго, он четко запомнил взгляд.

Он очнулся и понял, что один в саду. Эл не было. Он поднялся с каменной скамьи, потирая онемевшее плечо. Под голову кто-то заботливо сунул валик. Оля.

По привык просыпаться один и не думал об этом, пока Эл рядом не было. А теперь с сожалением осмотрел скамью.

– Он вспомнил то утро в деревенском доме, когда хотел продлить ее сон, любовался ею. Потом его сознание будто погрузилось в сумерки. Ему начинало казаться, что тогда были последние по настоящему счастливые мгновения в его жизни. Их встреча здесь, в Александрии, была пропитана ощущением тревоги. Его душу наполнило чувство тоски.

Ночной разговор был непростым, он дал себе возможность выговориться. Эл была непреклонна. Он знал ее характер. Ему нужно было выразить накопившиеся чувства словами, он это сделал. Он заснул рядом с ней, она гладила его волосы, по жилам ненадолго разлился покой.

Он снова вспомнил глаза из сна. Тогда он не узнал их, теперь очнулся и понял, что видел во сне глаза жрицы из храма на Фаросе.

Он поднялся и пошел умываться. Одна из дверей купальни выходила в другой дворик, оттуда доносился странный звук. Он вышел посмотреть.

Посередине квадратного дворика был старый круглый фонтан, с чашей в виде лилии. Фонтан не работал, вода в нем стояла и цвела, образуя ил и грязь.

В этой грязи сейчас копался Игорь. Алик удивился.

– Ты решил его починить? – спросил Алик, чем отвлек друга от работы.

Игорь выпрямился. Он был в короткой тунике. Настоящий эллин, как на вазах. Он стоял босой по щиколотку в жиже, часть воды ему же удалось спустить. Руки были перепачканы грязью. Не смотря на возвышенный нрав, грязной работы Игорь никогда не боялся, но, как Оля, был чистюлей и любил порядок. Неработающий фонтан вызвал его профессиональный интерес.

– Да. Эл просила не уходить в город. Вот подумал, прочистить канал и пустить воду.

– А Оля?

– На соседней улице лавка аптекаря.

Алик улыбанулся и покивал понимающе.

– Ники нет, если тихо, – констатировал Алик.

– Эл заберет ее от Эфроима на обратном пути. Она ушла к той женщине, которая гадала Эфроиму.

– По какому поводу совещание?

– У меня, собственно, готов проект. Нужно все согласовать и разработать стратегию.

– Значит, я могу не присутствовать. Я уже слышал все, что нужно от тебя.

– Не хочешь видеть Дмитрия рядом с Эл?

– Не так прямолинейно, но близко к тому. Я не в настроении, что-то обсуждать. Я работаю один. Эл отстранила меня от командования. Она считает, что я сведу вас с ума.

Игорь широко улыбнулся.

– Хм. Я благодарен Эл за заботу о нас, но я не боюсь ни твоего напора, ни твоих кулаков, капитан.

– Смелое заявление от человека, который не любит драться.

– Я опираюсь на разум. На твой. Алик, ты не выглядишь странно и не делаешь ничего пугающего, по моему мнению. Ты просто взвинчен. Эл придет твоему поведению собственную окраску. Напоминаю, капитаном ты был весьма строгим, в свое время. Мы уже привыкли. Ты давно нами не командовал в своем духе, хвала Эл.

Алик вздохнул и тоже улыбнулся.

– Значит, я не так страшен.

Игорь поддержал шутливый тон.

– Это мы не так пугливы. И нас больше.

– Значит, я в оппозиции.

– Ты сам это выбрал.

– Тогда я прогуляюсь без всяких угрызений совести.

– Тайник проверишь?

– Кстати о тайнике.

– Я знаю о доме Пелия и лодке. Что с патрулями? – спросил Игорь.

– Чисто. Никого. Геликс завешает сканирование города. За нами не пришли.

Игорь озабоченно вздохнул.

– Я не случайно копаюсь в грязи. Хочу соорудить два временных маркера.

– Давай потом. Я хочу уйти.

– Тогда, удачи. Прогуляйся хорошенько. Если ты голоден, то есть свежие лепешки с рынка, немного тушеной козлятины и овощи. Оля нашла женщину, которая будет готовить для нас.

Алик осмотрел двор. Он был окружен медицинскими помещениями. Здесь владелец дома принимал пациентов. С одной стороны, где солнца было меньше, располагался склад лекарств. Это было прохладное помещение, с полками на стенах, где еще сохранились сосуды с остатками зелий. К ней примыкала "смотровая". По другую сторону – маленькая библиотека, а у стены, где была прорублена дверь на улицу, пристроены лавки, видимо, для ожидающих. Этот врач принимал пациентов у себя в доме. Маленькая общественная больница. Он выбрал эту дверь, чтобы уйти..

Он сначала проверил тайник. С ночи к нему больше не прикасались.

Ноги сами принесли его к Септастадию. На море была волна. Со стороны царской бухты массивные волны накатывали на дамбу, разбивались и отступали. По обе стороны Септастадия кипела портовая жизнь, но на самой дамбе было немноголюдно. Ветер и волна отпугнули всех любопытных, остались те, кто шел с Фароса и на Фарос по делу.

Он втек в этот человеческий ручеек. Конный воин проскакал мимо в спешке. Мимо проехало несколько повозок с топливом. При входе на остров охрана по другую сторону дамбы не обратила на него внимания. Солдаты с мрачным видом кутались в плащи, лишь изредка останавливали повозки, если груз казался чрезмерным.

Он шел с пустыми руками, до него охране не было дела. После карабканья по склону его туника была в пятнах, он загорел так, что не отличался от местных.

Он бродил по острову, старясь находить безлюдные места. Это было трудно. За камнями он нашел бухточку, где волна была небольшой и выкупался с удовольствием. Настроение немного поднялось. Он обсох и продолжил прогулку.