Текст книги "Прыжок барса (СИ)"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 36 страниц)

Инопланетянин ухмыльнулся.

– Хитрость? – Они встретились взглядами. – Ты можешь ее найти по своему желанию.

Глава 5

Непроглядная мгла царила здесь. Царство мертвых. Эта традиция возникла не так давно – хоронить мертвых под землей.

Бородач спустил ее на всю длину веревки. Перед ней была стена, а ближайший проем в стене оказался где-то слева. Эл пришлось раскачиваться, чтобы зацепиться за угол и влоезть в пространство вырубленного в породе прохода. Она осветила масляной лампой узкий коридор. Он шел на спуск и по пути кое-где были пробиты проемы в колодец с одной стороны и углубления в стене с другой. Она нашла указанное направление и двинулась по пологому винтовому спуску вниз. Она с некорым сомнением развязала на себе веревку и на всякий случай завязала узел и закрепила ее в щели между камней. Порода была крепкой, что позволило выкопать эти катакомбы. Нкрума верил в мпастерство местных архитекторов, а Эл следом поверила, что тонны породы над ее головой не рухнут от постороннего шума. Она стоялаа в вырубленном проходе пока сканер не сообщил, что двигаться здесь безопасно. Грубая на вид галерея шела на спуск. Если бы не возможности ночного зрения ориентироваться было бы сложно. Лампа давала мало света.

Ей попался единственный не закрытый проем по дороге вниз, остальные были закрыты деревянными дверями и заперты. Эл высунулась на всякий случай наружу и посмотрел вверх. Были видны звезды и слышно, как наверху еще возится бородач. Эл представила, как он убирает веревку и ей стало не по себе. Все выглядело просто. Мысль о ловушке посещала ее время от времени, но делать было нечего.

Она задержалась у найденного в стене прохода и пометила на сканере место входа. За поворотом был узкий коридор, она почти упиралась головой в потолок, прошла метров тридцать и оказалась в погребальной камере, просторной с каменным грубым саркофагом посередине. Нигде не было резьбы или надписей, сделан он был из того же камня, что и все вокруг. Исследование ничего не дало.

Эл взялась за крышку и обнаружила что это обман, она было не тяжела и отодвинулась с некоторым шумом, стоило опустить в ящик лампу, как выяснилось, что там был деревянный люк с кольцом, Эл с ногами забралась в саркофаг подняла крышку и обнаружила добротную веревочную лестницу спущенную в узкий колодец. До дна свет не дотянулся.

Лестница закончилась не достигнув дна. Эл привязала веревку к концам лестницы и продолжила спуск. Лампа нагрелась и обожгла ей руку, спускаться с ней дальше было неудобно, и Эл затушила ее и привязала к одной из перекладин лестницы. В колодце был ощутимый сквозняк. Тяга была достаточным и мечущееся пламя могло был стать причиной поджога. Больше традиционные местные осветительные пристпособления ей не понадобятся, наблдать за ней в колодце некому. Спуск она продолжила в голубоватом мареве искусственной подсветки браслета, потом вспомнила. Здесь не было ничего похожего на атмосферу убежища чужаков, ни по ощущению ни по показаниям сканера, все нарутральтное и местного происхождения. Это сделали люди.

Вспомнила, что под утро под Канопусом будет светопреставление со взрывом на болотах и пожаром, что это сойдет за гнев богов и вызовет еще больше толков и суеверий. Еслиона не потерялась в лабиринте загадочного холма, то здесь тоже не заплутает. Чем дальше она продолжала путь, тем бьольше росла уверенность, что ее новый знакомый-инопланетянин едва ли посещал этот могильник, возможно даже не знает о нем.

На этом она отключила подсветку и стала спускаться следуя своему чутью.

Казалось, что глубина этого сооружения невероятная, колодец был не узким. Эл не чувствовала стен. Потом произошла будто бы метаморфоза восприятия. Через какое-то время начало казаться, что она не спускается вниз, а лезет куда-то наверх. В ее сознании предстало искаженной простраранство, ей мерещились боковый проходы и коридоры, которых не было, стоило найти стену и коснуться ее ладонью. Обман чувств сопровождался ощущением присутствия, будто за ней кто-то наблюдает.

"Если это ты, то не стоит меня пугать и путать. Я упряма и живуча, я буду тут бродить, пока тебя не разыщу". Ее внутренний посыл привел к контакту. Это был человек.

Она ощутила приказ подниматься и полезла наверх. Наваждение прошло и ей пришлось лезть по веревке, пока она нащупала боковой ход, локоть почувствовал пустоту, а рука – края лаза. И вот уже на четвереньках она ползла по горизонтальной шахте куда-то дальше в этом лабирине. Когда уперлась в тупик, пошарила по стенам, обнаружила путь наверх. Так Эл еще несколько раз поворачивала, спускалась и поднималась, на этот раз без веревки. Все было так устроено, чтобы забраться сюда мог не каждый. Сопровождающая такой процесс потеря чувства времени не позволяла оценить расстояние.Эл оставалось считать колена и запоминать направления в этом лабиринте из шахт.

Потом был более просторный коридор, пальцы нащупали на стенах насечки, орнамент, знаки. Эл включила подсветку и прищурилась. Здесь были частоты, которые исказили восприятие системы, по сканеру стало светло как днем. Но это был все еще коридор под землей и все та же тьма. Эл повозилась с настройками браслета, придала пространству сумрачную окраску и пошла по коридору. Значит тот, кто привел ее сюда способен сбить с толку и устройство, не только ее саму. Она вспомнила предостережения Матон и Нкрумы.

Снова сквозняк. Бородач был неправ. При таком способе передвижения невозможно замерзнуть, холодок бодрил. Если бы не спертый воздух, то она бы не поняла, что сквозняк имеет запах чего-то обжитого, человеческого, не мертвого тела, живого.

Эл умела чувствовать пульсацию жизни, она пошла не за запахом, не за освещением, а за источником жизненной силы.

В узкую щель двери пробивался свет. Было тихо.

Эл распахнула дверь. Огонь в небольшом светильнике заколыхался и едва не потух. Сухая рука провела над огнем, чтобы воздух успокоился.

– Мельзис, – выдохнула Эл, узнав в человеке образ описанный Артесием.

– Вознагражденное упорство, Елена из Мантиней, – отозвался он.

Эл за мгновения оценила его. Человек. Не стар. Телосложение крепкое, человек сильный, плечо, и верно, повреждено. Красивые волосы. Опрятен. И глаза голубые.

Они смотрели друг на друга.

– Кажется у вас то, что я ищу, – сказала Эл, она подумала, что при его возможностях много объяснять не стоит. Красноречие тут едва ли поможет.

– Нет. Пластины я тебе не отдам.

– Я могу не брать их. Просто покажи.

– А понимаешь ли ты, что за подобную просьбу полагается смерть?

– Хотели бы убить, то не пустили бы сюда.

Эл обратилась во множественном числе не из уважения, а понимая, что одному человеку, какой бы сильный или изобретательный он не был, невозможно выжить под землей в одиночку.

– Или сделать попытку остановить тебя и убедить отступиться, – сказал Мельзис. – Ты упряма.

– А у меня обратная цель.

– Что ж, значит, нам придется поговорить, – заключил он. – Ты демонстрируешь силу, с которой приходится считаться.

– Благодарю за понимание.

– Здесь есть место только для меня. При горящем огне воздуха здесь на двоих мало. Иди за мной.

Она опять повел ее по узким коридорам. На этот раз они оказались в камере, которая напоминал не погребальную, комнату вырубленную в породе, пригодную для жилья, определенно с хорошей вентиляцией. Эл показалось, что она слышит некий шум.

– Твоя чуткость поразительна. Это город. Он над нами, – сообщил Мельзис. – Ты гость, право первой речи – твое. Говори. Хочешь воды.

Эл отказалась пить.

– Для начала я хочу понять, зачем вы заменили себя тем существом? – спросила она.

– Инородцем? Знаю, что ты разыскала его. Искусно.

– Это не трудно, учитывая, что не знала, кого я найду.

– А теперь знаешь кто это?

– Да.

– Уверена.

– Абсолютно.

– Так кто он? Кто он для тебя?

– Другая ветвь нашей цивилизации, когда-то покинувшей этот мир.

– Нашей? Лестно слышать такое определение от существа не из этого мира.

– Меня почему-то совсем не удивляет, что такое здесь известно. Поинтересуйтесь о договоре, и я окончательно пойму, что мы разговариваем на одном уровне.

Он открыто улыбнулася.

– Чтобы убедить меня дать тебе то, что ты хочешь, придется мне рассказать, зачем это нужно тебе. Правду. Начинай. Едва ли тебе хватить времени до утра, так что твой провожатый к рассвету придет напрасно. Не боишься провести день с мертвыми?

– Они менее докучают, чем живые.

Он снова улыбнулся.

***

Алик плутал по северной части города до самого рассвета. Измученный ночными поисками он сел у стены храма за колоннами, чтобы его не видели с площади.

Эл пропала, как ему казалось бесследно, а ее поиски стали навязчивой идеей. Беспокойство спуталось с убежденностью, что он ее разыщет, что ей потребуется помощь. Закрывая глаза, он видел тьму, старался представить ее в этой тьме и не находил. Временами это пугало. Но она там, в темноте, чутье подсказывало ему, что он прав.

При свете поиски казались бесполезными, да и ум немного прояснился. Эл сможет о себе позаботиться. Это была здравая мысль, которая на время победила беспокойство.

С восточной части города потянуло гарью, он вспомнил, куда бы мог пойти. Уж там его точно ждут новости и окажут радушный прием, а за одно может пригодиться его помощь.

К дому Эфроима он пришел минуя шумные улицы еврейского квартала. На стене рынка, предназначенной для объявлений пестрели многоязычные надписи о назначаемый встречах. Семейство Эфроима провело эту ночь в тревоге. В квартале были пожары, в греческой части – погромы. Городская стража не успевала наводить порядок на улицах и все мужчины семьи оказщались вооружены. С наступлением нового дня стало спокойнее и его пустили вдом, едва узнали.

– Александр, – Эфроим посмотрел на него и с надеждой, и с удовлетворением. – Ты жив. А остальные?

– Они в безопасности.

– А Елена? Слышал, что случилось. К нам в дом приходили солдаты, я вынужден был признаться, что вы жили тут. И соседи видели вас. И дети болтливы. Я не знал, что ее арестуют.

– Это не то, о чем стоит волноваться, – сказал Алик. – У вас, все хорошо?

– Силы небесные нас не оставили, – заверил Эфроим. – Наш дом цел. Грабили только богатые дома. У нас еще много мужчин. И что тут можно украсть?

– Ну и хорошо, – вздохнул Алик. – Спрячешь меня на день? Ночью я уйду.

– Тебя ищут?

– Нет, скорее всего. Я провел всю ночь на ногах, выспаться бы. Я заплачу.

– Не нужно. Ваша комната пуста. Тебя накормят, как только женщины прекратят эту суматоху и займутся своими делами.

– Не будите и оставьте у входа.

Эфроим доверительно взял его за плечо и спросил тихо.

– Ты не взволнован. Значит, Елена...

– Ей удалось убежать.

– Толпа едва не сравняла с землей дом, где ее держали. Разгромили, говорят, тюрьму греческим огнем. Ты знаешь, где она?

– Нет. Я ее еще не нашел. Эфроим, тебе лучше не знать об этом.

Алик не стал продолжать разговор и ушел спать.

Он провалился в сон полный тревоги, а проснулся, когда был вечер. Не помнил, как поел и опять очнулся где-то в северной части города. Именно туда его влекло, там он потерял ощущение связи с Эл.

***

– Твоя очередь рассказать мне, Мельзис, о том, как тебе удалось обнаружить этого чужака, – предложила Эл.

– Не чужака, а чужаков. Для этого мне придется говорить не только от своего лица, а это означает нарушение тайны. Я расскажу то, что могу. Мы знали о них. Опыт их странствий и невзгоды научили их, как развить то, чем пренебрегли люди, но мы предвидели, что они вернуться. Ойкумена предоставляет не только все, что нужно для жизни, но и защищает людей от трудностей бытия. Все обозримое находится в сочетании и борьбе, порождая саму жизнь. Были времена, когда баланс был нарушен, и людям грозило вымирание. Высшая мудрость бытия такова, что рожденное в одном месте должно и существовать в этих условиях, чтобы жить. Перерождение – это дар для избранных.

– Я много слышала о том, что до нас была иная цивилизация, – сказала Эл.

– Ты опять говоришь о себе, как о явлении этого мира.

– Привычка, – Эл улыбнулась и подавила зевок. Долгое нахождение в этом месте грозило утратой реальности. – И какая разница... Так что же случилось?

– В трудные времена, когда для людей вопрос жизни и смерти стал очень остро, произошло разделение на тех, кто остался и тех, кто покинул этот мир уйдя за ту грань, которая мне неведома. Их называют отступниками. Они избрали не просто другое пространство для жизни, но и иные ценности. Возможно, по результатам, которые я видел, они не ошиблись.

– А по результатам, которые видела я – еще как ошиблись. Погибнут без местных знаний.

– Эта часть мироздания предоставляет силу только тому, что может тут выжить и привыкло к этому балансу, перейдя грань они заботились о гармонии существа, но не гармонии существа и мира. Двойственность – это залог развития, принцип пола – залог выживания и возможность передавать потомству опыт несколькими способами. Мне, в сущности, совсем не интересно, как они утратили силу жизни, тем более я не заинтересован, им ее возвращать.

– Но просят они вроде бы немного.

– А что будет, если они преодолеют этот порог с нашей помощью и вознамерятся возвратиться к нам, считая этот мир своим?

– Пройдет несколько тысячелетий от этого времени, когда они смогут это сделать, а к тому времени у человечества будут способы и силы себя защитить. Я это знаю. То, что вы сейчас тщательно прячете, как сокровенную тайну, в будущем будет открыто опять в новом качестве, переосмыслено и включено в новую парадигму жизни.

– Что же тогда будет священным?

– Ответ на этот вопрос так же сложен, как сам вопрос. Ибо священное – слишком абстрактная категория. И если мы заговорили об абстрактных категориях, то мог бы ты, как человек наделенный таким общинным знанием, объяснить мне по-человечески: что такое договор? Ты понял, кто я.

– Ты хороший гость. Ты не пользуешься своей силой в той мере, в какой могла бы.

– Я не считаю это возможным, не в этой культуре.

– Напрасно ты так думаешь. Ты непроницаема простым взором, но я вижу в тебе глубокую печаль из-за того, что ты считаешь себя не в праве изменить ход событий.

– Перед приходом сюда я потеряла друга. Он погиб по моей неосторожности, такова в том числе особенность моей силы, я могу вовлечь человека в событие, и он будет считать, что сам так решил.

– Так исправь. Тебе подвластно время, – уверенно заявил Мельзис.

– Разве это не нарушение закона?

– А разве закон не был нарушен тобой же? Ты сама так сказала.

– Я единожды воспользовалась этой силой и не здесь, я прибегла к помощи постороннего, не менее сильного, чем я. Я не знаю, какие последствия будут у такого поступка.

– А сейчас последствия хорошие?

– Хуже некуда. В одиночку я бы выпуталась, но я не одна.

– Исправь!

– Я подумаю еще над этим, сейчас не время.

– Не нужно думать. Благо – вот что мерило событий и поступков. А что касается договора, то он у тебя есть, ведь гость сказал тебе правду. К тому что он тебе объяснил, мне добавить нечего.

– Вы нас слышали?

– У меня с ним контакт. Я вынужден сообщаться с ним, потому что иного способа следить за его поступками не существует.

– Как же это случилось? Он сообщил, что сам нашел тебя. Он тебе доверяет и считает учителем.

– Я его обманул. С твоим появлением он стал подозревать обман и пытался тебе помешать.

– Он был уверен, что ты жив.

– Для них сохранение энергии является залогом жизни. Я для него энергия. Они не просто хотят постичь разделение полов, а так же умение жить вне телесного состояния. Поэтому заявление, что я жив, имеем для него иное значение. Ты сказала, что могла бы избавить нас от них. Тебе известен способ – воспользуйся им.

– Это не так однозначно. Нужно сначала дать, что они хотят, тогда эта планета им будет не нужна. Они выживут в другом мире.

– Они отступники и мне не хочется им помогать. Их мораль отлична от нашей. Я считаю, что они могут быть хладнокровно жестокими. Мы следим за ними долго, несколько столетий. Я не первый, но надеюсь, что последний. Они могут быть жестоки к людям, не считая их равными. Взять хоть моего подопечного, он свел с ума не одного чуткого человека, пока не научился работать с людьми. Ты видела его. Он мучал девушку, и довел ее до смерти, пытаясь получить потомство. Он самый младший из них и его не успели воспитать. Мы заманили их в Александрию накануне вспышки болезни. Я сам перевез ларец в Серапеум, чтобы они последовали сюда. Они все умерли, но все равно добивались своей цели до последнего мгновения. Я спас одного и он уверен, что я ему помог. На самом деле я опасался мести со стороны его сородичей. Мы подозревали, что они возвратятся. Я внушил ему, что жить в уединении и получать знания путем проникновения в чужой разум – это удобный способ наблюдать за людьми. Одновременно, он сообщил бы своим, что мы не убивали его спутников, что это результат общего несчастья. Он не подозревал хитрости до твоего появления. Тебя по верному следу. Если меня нашла ты, то и он найдет способ.

– Они не знали, что их экспедиция выжила.

– Я не знаю, как они себя поведут, когнда узнают, что выжил один. Я могу судить их очень относительно и считаю, что они поняли, что столкнулись с сопротивлением. Ларец вывезли в Пергам, онипоследовали туда, потом его возвратили в эту землю, они снова пришли за ним. Александрия стала последним местом, где они потерпели неудачу. Они начали искать посредника. Этим посредником стала ты, как олицетворение женской природы и силы. Они относятся к тебе с особенным уважением, поэтому не демонстрируют своего обычного коварства. Я не хочу отдавать им то, что храню. Я себя похоронил ради этого. Эта порода над нами имеет особенность, она защищает от влияний и искажает восприятие. Наш гость не доберется сюда сам, ему здесь не выжить из-за тектонических сил.

– Я сюда полезла не по его желанию, а сама. Они не отстанут. Я, конечно, им угрожала, но тогда я думала, что они поверили в мое могущество. В будущем у меня опасный авторитет. Я не имела в виду свою природу. Однако, это глупо сидеть и ждать, когда они опять сюда прибудут. Тут поможет только разумный расчет. Не сейчас, не в этом времени, так раньше или потом, кто-то другой придет. Я повторяю, отдайте им то, что они хотят, а я обещаю, что они оставят людей в покое.

– Глядя на тебя, я поверю в такое обещание. Ты возьмешься охранять людей? У тебя есть свой мир, который требует защиты.

– Люди сами себя защитят, я только помогу создать условия. Вы уже не мало сделали для этого. Вы тоже кое-что сделали. Не все пластины подлинные, часть листов – подделки, материалы поздние, хотя сходство замечательное. Но хранители не знали об этом, потому что этот язык уже мертвый, его никто толком не умеет читать. Если вы служили в храме Сераписа, то я могу догадаться, кто подменил пластины, и почему они не хранились в Музеуме, как и полагается такой ценности. Недостающие листы похоронили с вашим телом? Мне остается найти могилу?

– Ты ее уже нашла. Я был жив, когда меня хоронили. Те, кто сейчас мне помогают, даже не подозревают, что я жив.

– Вы продолжали изготавливать подделки и меняли пластины при случае.

– Это целое искусство. – Мельзис кивнул и улыбнулся.

– Я передам одну подлинную пластину гостям, а три и одну поддельную верну жрецам в библиотеку. Пропажу обнаружили и одному писцу, которому я испытываю уважение, грозит позор.

– Для тебя имеют значение заботы простых людей?

– Хороших людей.

Мельзис покачал головой.

– Ты убедительна, упряма. Не уйдешь с пустыми руками. Не хотел бы тратить силы на соперничество с тобой. Я отдам пластины. Тебе. Как ты с ними поступишь – уже твоя ответственность за хороших людей.

Эл расплылась в ответной улыбке.

В стыке пола и стены была ниша, оттуда Мельзис и достал свое сокровище. Он какое-то время колебался, не решался передать ей чехол из грубой кожи по форме напоминаюшщий пухлую папку. Они обменивались взглядами. Потом Эл не без трепета приняла протянутый им сверток.

Он сказал что проводит ее наружу,но к вечеру она должна возвратиться и вернуться назад следующим утром. Бородач ее дождется. Эл ему поверила.

Он выпустил ее наверх западнее входа в катакомбы. Лаз был в полу какого-то сарая.

– Здесь живет мой друг. Он хотел тебе помочь, но не знал как. Если встретишь его, не говори обо мне. Я этим ходом не пользуюсь с тех пор, как умер, – в голосе Мельзиса звучали ироничные нотки.

– Я сохраню все в тайне, – пообещала Эл.

Она выбралась на свет. Уже близилось утро.

Тут же отрывисто прозвучал позывной Геликса.

Эл прильнула к стене сарая, сквозь щели осмотрела пространство за стенами. Дворик. Тихо. Где-то квохтали куры. Звуки вполне мирные, шума города не слышно. Людей нет.

– Геликс.

– Эл, Алик ищет тебя со всем своим рвением.

– Мы же договорились.

– Он попал под влияние твоего нового знакомого. Я не могу его остановить. Он недалеко от катакомб.

– Скажи, что ты меня нашел.

– Он воспринимает мои посылы, как наваждение.

– Где я нахожусь?

– Усадьбой владеет еще один твой знакомый – Солон.

Эл присвистнула.

– Он в доме?

– Да.

– Пять минут и заберешь меня, я скажу куда перебросить. Прости, Мельзис, твой план отменяется. Я вернусь сегодня.

Эл трясла за плечо спящего Солона, напугав слугу у двери. Она вошла в спальню владельца дома не принимая возражений.

Сон у жреца был крепок. Он открыл глаза, и Эл дала ему время сообразить, что он видит.

– Это я.

– Елена? Тебя же арестовали...

– Новости плохо доходят сюда. Толпа ворвалась в дом, где меня держали. Я бежала.

– Тебе нужно покинуть город. Беги.

– Я кое-что Нкруме обещала. – Эл достала из маленькой сумки пластины завернутые в кожу и сунула Солону. – Передай при случае. Прости, что пришла вот так грубо.

– Что это?

– То, что Нкрума потерял, а я обещала вернуть.

– Скрижали, – и без того растерянный Солон воззрился на нее, кровь отлила от его лица.

Эл кивнула и отошла от постели.

– Прощай, Солон, благодарю за твою помощь и доброту, я тебя не забуду.

Она ушла, а Солон не успел опомниться сказать что-либо или остановить ее. Он с опозданием выбежал из комнаты, поправляя наспех одежду. Он стал искать Елену, но в доме все спали, в ранний час никто не подтвердил, что тут была девушка. Слуга у двери заверил, что она появилась так стремительно, что напугала его до смерти.

Доказательством визита Елены из Мантинеи были четыре завернутые в кожу пластинки, которые жрец не смел выпустить из рук.

Глава 6

Эл влезла вверх по веревке, нащупала каменный край колодца, пошарив по нему, выбирая удобное положение, в ту же минуту сильная, знакомая рука перехватила ее кисть. Сила потянула ее наверх.

– Вот она, – раздался рядом выдох.

Алик сильно прижал ее к себе, как только она встала на ноги.

– Ты в безопасности, я заберу тебя отсюда.

Рядом был бородач и еще люди, они были недовольны и смотрели зло. Эл сделала несколько жестов в их сторону, лицо бородача стало еще более недовольным.

– Ты замерзла, – потирая ее плечи проговорил Алик заботливо.

– Там жуткий холод, – посетовала Эл. – Я думала, что в царстве Аида несколько теплее. Что в городе?

– Погромы. Сейчас притихло, но вечера начанется опять, – сказал Алик. – Нужно тебя срочно спрятать, пока рано.

– Уходите из города, – пробасил бородач.

Эл отстранилась, стала развязывать на себе шнурок, вернула накидку бородачу.

– Прости, если мой друг был несдержан. Он тревожился за меня.

– Он чуть не разнес ворота моего дома. Принудил меня отвести его сюда. Грозил избить охрану у стены.

– Простите, его рвение, он решил, что я погибну там.

– Это безумие отпускать женщину одну, а потом угрожать всем вокруг. Он вел себя, как будто в него вселился буйный дух. – Бородач остановил свою речь, посмотрел на дрожащую от холода девушку. В ночи он не разглядел, что она молода. Она была одета не бедно, но исцарапанные руки и испачнанная одежда портили впечатление. Он подумал, что она не несет ответственности за несдержанность мужчины. – Ты нашла то, что хотела?

– Да. Благодарю тебя. Ты сможешь увидеть Артесия?

– Он еще в моем доме, я спрятал его.

Эл нашарила под одеждой потайной карман и вытащила все серебро, что там было.

– Вот отдай ему. Этого хватит, чтобы он не стал рабом.

– Он не богат, его могут обвинить в краже при таких беспорядках, – подозрительно косясь на его руку, сказал бородач.

– Он сам придумает, как за себя заплатить и уехать с миром. Просто передай ему это в знак моей благодарности за смелость, – заверила Эл. – Поклон ему от меня.

Она взяла за руку Алика и потащила прочь.

– Ну что? Попался? – протянула она, как только они вышли на одну из улочек ведущих от катакомб в город.

– Пока за руку тебя не взял остановиться не мог. Что он со мной сделал?

– Убедил, что мне грозит опасность. Небось ты начал волноваться за меня, а он этим воспользовался.

– Я не помню, как помчался тебя искать. Но чувство тревоги и острое желание тебя найти, было непреодолимым. Я с ног валюсь, значит, бродил давно. Я, кажется, метался по городу из конца в конец и побывал везде, где мы бывали вместе. Он опять сбежал?

– Да, на борту его нет, но Геликс правильно поступил, что его выпустил. До Мельзиса он не доберется, а к нам после всего, что случилось, не подойдет. Свои его заберут. Я заставлю. Теперь у меня такое преимущество, что хоть звездами торгуй!

Алик был измотан и растерян, поэтому не разделил ее восторга. Мысли прояснялись, наступил покой, он удовлетворенно поцеловал ее в висок.

– Все-таки, я тебя нашел. Пусть так. Оказывается тоже могу, как Дмитрий..., – он что-то вспомнил и посмотрел в сторону. – Я говорил, что Хёйлер ждет тебя в дюнах на западной окраине, где заканчиваются рыбацкие причалы?

– Я сначала закончу тут дела, а потом уже займусь Хёйлером. Как же ты меня разыскал? – с нитересом спросила она.

– Ощущение. – Алик неопределенно повел бровью и показал жест рукой, который мог бы продемонстрировать, чт он имеет в виду. – Я пошел за ощущением. Ты была... Я видел темноту. Везде было темно, как в гробу. Но ощущение связи с тобой, где-то у меня внутри не давало мне остановиться. Я бы за тобой полез, если бы ты сама...

– Значит, это он тебя вывел. Да, нам такие сородичи по планете не нужны. Опасно, Мельзис прав. Он не полезет в катакомбы, но я постараюсь, чтобы его забрали сегодня же.

–Мне казщалось, что навигационная станция наверху. Я у нашего фонтана сигнал поймал. Так что с эвакуацией стоит поспешить. А то нас накроют здесь. При таких беспорядках патрулю будет удобно нас убивать. Мысли путаются. Я сейчас не услежу за всеми.

– Удача, что ты не пострадал в этом хаосе. Почему ты к катакомбам пошел?

– Понятия не имею. Вспомнил о них, вспомнил, как историю города изучали. Там же темно. Под землей. – Он затряс головой.

Эл взяла его за плечи, потянула на себя, они обнялись, он благодарно положил голову ей на плечо.

– Еще немного, – сказала она. – Ребят заберем. У меня еще одна встреча.

– Опять видение...

– Да.

– Пошли... Я от тебя теперь не на шаг.

Глава 7

Влажный воздух здесь быт не с запахом моря, ила и водорослей, а со смесью запаха земли. Пепел после ночных пожаров в Александрии занесло сюда ветром. Это мог быть пепел от костра, разведенного кем-то на берегу озера ночью. Все как в видении и не важно, что откуда взялось.

Деревушка была слева от нее, домики выглядели ненадежными, слепленные из того, что жители добыли в округе. Эл про себя обозвала это птичником. С утра все петухи договорились между собой и устроили перекличку.

Волны на озере не было. Пепел плавал по гладкой поверхности. Эл смотрела на отражение и ждала момента. В воде возникла отражение и голос:

– Елена?

Эл оторвала глаза от воды. Рядом стояла юная девушка и держала в руках простой глиняный кувшин с высоким горлом.

– Климера, Лаодика.

– Это ты! Я опять вижу тебя!

– Очевидно. Значит, родственники не нашли тебя.

Лаодика без смущения и, не спрашивая разрешения, села рядом с Эл, поставила рядом свой кувшин. Она с детской непосредственностью была рада этой встрече.

– Надеюсь, что не найдут. Я ушла из семьи, – сказала она спокойным голосом и уверенно. – Я больше не вернусь к прежней жизни. Мне здесь очень хорошо и не нужно выходить замуж.

– А твой дядя с ног сбился, разыскивая тебя.

– Он не остановил моих родителей и не отменил свадьбу, когда мог. Не говори никому, что ты видела меня здесь.

– Я не вернусь в Александрию.

– Во двор дома, где я сейчас живу, с утра зашел ежик. Хороша примета, к встрече. Вот и встретила тебя.

Эл улыбнулась этой детской болтовне. В их первую встречу юная девушка выглядела затравленным бунтующим подростком, теперь смеялась и радовалась жизни на свободе. Как знать? Вдруг она права и их встреча все изменила. Эл подумала о Пелии.

– Какие хорошие приметы ты еще знаешь? – спросила Эл.

– Их много, всех не перечислить.

– Говорят у вас провидица поселилась. Матон, кажется.

–Да и с ней такой невероятный мужчина, большой, как Геракл, седой и с пронзительным взглядом. Все женщины ходили смотреть на него.

Эл улыбнулась.

– Ты тоже ходила смотреть?

– Ничего особенного, на финикийца похож, только слишком большой. Я не смотрю на мужчин. Не хочу рано выходить замуж, только если полюблю. Я заметила другое, в одном доме с провидицей на окраине поселилась семья, там девушка похожая на тебя. Я поначалу думала, что это ты, но у тебя другие волосы и ты старше. Бывает же такое. В мире так много знаков.

– Проводишь меня туда? Хочу посмотреть на нее.

Эл поднялась, Лаодика тоже.

– А ты купаться не будешь? От тебя пахнет так странно и плохо. Дымом, подземельем. Как смертью. Я могу принести тебе чистую одежду, а эту сама выстираю. Такая туника красивая и ткань тонкая. Она вся испачкана.

– Да-а. Где эта одежда только не побывала. – Эл посмотрела на Лаодику, которая всем видом выражала готовность ей помочь.

– Хорошо. Я оставлю себе накидку, а ты принеси мне какую-нибудь простую одежду, а эту, если хочешь, оставь себе.

– Ты мне подаришь ее?

– Да и вот браслет еще возьми.

Лаодика стала рассматривать широкий браслет.

– Какай красивый. Это дорогой подарок и одежда дорогая.

– Замуж в ней будешь выходить, – пошутила Эл.

Лаодика добродушно рассмеялась в ответ.

– При моей новой жизни таких дорогих тканей у меня больше не будет. Тут все равны и роскоши нет, но красивая одежда для праздника у меня все-таки будет.

Эл разделась, залезла в воду и нырнула с головой. Когда она вынырнула, Лаодика еще стояла на берегу с комком ее одежды в руках.

– Тебе тут нравится? – спросила Эл.

– Это чистое место и хорошие люди, воды озера уносят все печали, если нырнуть и достать до дна, загадать желание и взять камешек, то желание исполнится. Только глубоко здесь.