Текст книги "Прыжок барса (СИ)"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)

Сейчас старик смотрел перед собой, даже когда Эл подошла тихо, он не мог понять, где она остановилась, и водил глазами, поворачивал голову. Ей пришлось встать близко перед ним, так что пес дотянулся и понюхал ее одежду.

– Сядь, – сказал он.

Она огляделась. Сидения в комнате не нашлось и она устроилась на паре подушек, что нашла. К ней снова подошел пес, он обнюхал ее еще более тщательно, обошел вокруг и вернулся к хозяину.

– Э-э, ты могла бы запросто убить меня, мой защитник ведет себя как необученный щенок, или так, будто ты его воспитала.

– Он не чувствует угрозы.

– От тебя иначе пахнет. Рабыня сказала, что ты не просила умастить тело после купания, а твои сборы на пир были слишком кратки. Значит, ты не гетера. Но для моего охранника не это главное, он видит в тебе доброго человека. Или ты умеешь договариваться с животными.

– Возможно.

– И с людьми. ТЫ увлекла юношу. Зачем тебе Пелий?

– Он всего лишь мой неожиданный спутник в долгом путешествии.

– Это опасно, пускаться в дорогу с юношей, который далеко не искусен в военном деле, слишком молод, чтобы защитить женщину. Он увлечен тобой.

– Я иностранка, мой образ жизни не похож на тот, с которым он знаком. Я не из тех женщин, которых он видит каждый день. Он назвал меня другом, хоть мы едва знакомы.

– Он рассказал о том, что едва не погиб. Ты остановила лошадей. Он наивен, он все рассказывает без утайки, мы всегда с ним ладили.

– Пелий молод, но не наивен. В Александрии ему грозила опасность, поэтому я взяла его с собой. Его окружение не знает, куда мы уехали. Я смею просить не говорить, что мы здесь были.

– Опять смута... – протянул Терон и нахмурился. – Значит, тебе известно из какого он рода.

– Я узнала случайно.

– Почему тебе вздумалось вмешиваться? Кто-то тебе это поручил или приказал?

– Это была только догадка. Мне было нужно уехать из города, и я позвала его с собой. Все думают, что мы отправились в Навкратис.

Старик хмыкнул, не сказал ничего. Эл предпочла молчать.

– Почему он привез тебя сюда?

– Я доверилась Пелию, он выбрал эту дорогу. Наверное хотел повидаться.

– Этой дорогой не пользуются ни путешественники, ни торговцы, она не идет берегом. Мы ею пользуемся, чтобы вывозить урожай. Еще разбойники и беглецы, кто ее знает, ходят по ней. На дороге вдоль берега вас могли увидеть люди. Как вы ее нашли?

– Дорогу указывал Пелий. Он понял как сохранить наше путешествие в тайне.

– Да, он рано потерял родителей и научился жить своим умом, хоть хитрость и коварство не в его нраве. Дядя его этого не понимает. Семья Пелия была одной из знатных семей Александрии. Дед Пелия много сделал для этой земли. Я охранял царя много лет и было не раз, что сопровождал его деда в поездках. А охрана знает очень много.

– Расскажите мне о статуе на холме у театра. Той деревянной, в которой есть тайник. Должно быть, ее установили во времена твоей службы.

– Что ты знаешь об этом?

– Немного. Кто-то теперь пользуется тайником, не опасаясь дурной славы. Я видела однажды.

– Ты любопытна, как все женщины. Твое любопытство опасно.

– Римляне в этом как-нибудь замешаны?

– Риму нужна эта земля. Она все еще богата. Я бы не удивился, если бы они пришли сюда завоевать нас. Надеюсь умереть к тем дням, – старик потрепал голову пса. – Но ты не верно рассуждаешь. Если речь идет о древнем боге, то это не Рим. Это Мемфис. Эта династия царей не дает жрецам покоя. Новое время, новые боги. В жилах фараона кровь не египетская. У этой земли больше нет прежней славы, а виноват в этом всегда тот, кто ближе всех к богам. И боги теперь у всех разные. Чьи победят? Старый мир так просто не отпустит. На днях прибежал перепуганный пастух, увидел у берега римскую трирему, решил, что на нас решили напасть, но корабль ушел в Александрию.

– Царь пополнил гарнизон наемниками, – покивала она.

– Не к добру, – протянул старик.

– Пелию лучше быть подальше от столицы, – заметила Эл. – Если я упрошу его остаться здесь, согласишься его принять?

– Я рад ему. Мой сын теперь здесь управляет, а он сейчас с семьей в городе, возможно пирует в доме Пелия. Слава богам, что они разминулись. Но что тут лучше? В какую интригу втянет его дядя? Пошлю завтра человека, разузнать по старой памяти, что там такое происходит.

– Верно, происходит. Мне Пелий не рассказал. Да и не нужно мне. У меня другие заботы.

– Ты достаточно упряма? Мельзис своенравен. Добиться встречи будет не просто. Уговоришь Пелия остаться, я дам тебе людей в охрану и проводника. Мельзис в самом Канопе не живет, восточнее есть рыбацкая деревня, а дальше уже нужен проводник. Через болото ты одна не пройдешь.

– Я согласна.

Глава 11

Алик согласился на ритуал для того, чтобы получить возможность общаться со жрицей. Она усадила его тут же перед статуей, на пол. Ушла и возвратилась с чашей и какими-то предметами.

Запах благовоний и мерное пение неожиданно быстро погрузили его в состояние полудремы.

Она что-то спросила, а он не понял смысла.

– Что важнее: жизнь или любовь? – распознал он вопрос.

Он никогда им не задавался. Ответ вырвался сам.

– Я не выбирал.

Он вынырнул из дремоты и поднял глаза наверх. С этой точки статуя показалась уродливой, он видел трещины, обшарпанную краску, угловатые формы.

В голове крутился вопрос. Он стал дышать, чтобы вернуть уму ясность.

– Не сопротивляйся, – услышал он голос за спиной. – Отпусти свой разум.

Голос был не строгий, как прежде, а убаюкивающий.

Он вспомнил голос Эл. Она обычно говорила негромко, спокойно, веско. Вспомнил, как кричал на нее ночью, и как она возражала. Тогда он не пытался оценить ее манеру говорить. Ей, кажется, было скучно спорить с ним. Он хотел задуматься над этим, но другой голос отвлек его.

– Что важнее: справедливость или любовь?

Вопрос показался ему странным, неоднозначным. Ответа у него не было, он отрицательно замотал головой, мягкие руки прикоснулись к висками, заставили его остановиться.

Потом было долгое молчание. Потом жрица пела, останавливалась, опять пела. А он погрузился в безвременье.

За это время он успел проделать путь от совершенно ясного сознания, в котором не было места никаким вопросам до погружения в какую-то муть из образов. Он сконцентрировался на запахе, чтобы заставить себя вернуться в реальность. Запах был приятным, смолянистым, не сладким.

Вспомнил, как Эл потеряла сознание на церемонии, а затем мысленно вернулся к ночному разговору. Ей было скучно. Потому что... она знает. Она видела их будущее.

Потом цепь размышлений привела его к очевидному. Он догадался почему ревнует ее к Дмитрию. Всегда ревновал, а последнее время особенно остро. Он уговаривал себя, напоминал себе, что сам отправил Эл спасать Дмитрия от безумия. Остался один. Его ревность имела другую окраску. Он ревновал к тому взаимопроникновению между ними, которое длилось годы. Всегда. Эти двое обоюдно согласились на эти связи и никогда не разрывали их, включая мгновение, когда хотели убить друг друга. Он вспомнил те из рисунков Нали Бхудт, которые касались этой связи. В былые времена ему было бы трудно поверить в такую глубину, но сейчас он сам находился на тысячелетия от того времени, в котором обитал. Какие законы действуют теперь?

– Что ценнее любви? – вдруг спросила жрица.

– Любовь цены не имеет, а без нее ничто не имеет ценности, – ответил он.

И жрица вдруг рассмеялась.

– Ты сумасшедший, иноземец.

Он тоже улыбнулся.

– Я не сумасшедший. Я запутался.

– Так что для тебя любовь? – спросила она. – Без нее твоя жизнь теряет смысл?

– Это правда.

– Ты веришь своей женщине?

– Да.

– Она любит тебя так же сильно, как ты любишь ее?

Он замер, вдохнул аромат благовоний.

– Я не знаю.

Он действительно не знал. Несколько недель в Вене были ярким красивым пятном на темном фоне последнего времени. Лучшее, что он помнил о ней, о них. Они снова оказались порознь, это его терзало. Ему не мешали ни война, ни плен, ни обиды. Возникли иные незримые препятствия его жажде проявлять любовь к ней, видеть ее. Он желал тесной связи, подтверждений ее любви, того что хочет обычный человек. В итоге, она заявила, что он таковым не является. Он хотел забыть, что Эл может обладать силой, мощь которой он не знает, ему страшно заглядывать за эту грань их отношений. Он просто желал, чтобы Эл вернулась к нему снова, прежней.

Жрица протянула руку, в ней была статуэтка. Это была маленькая фигурка, которая держала в руках чашу.

– Она похожа на нее? – спросила жрица.

Воображение тут же подсказало ему старую картинку из воспоминаний: Алмейр и храмовая статуя с лицом Эл. Образ у фигурки был такой схематичный, что домыслить можно было что угодно.

Жрица взяла его руку и вложила в нее фигурку.

– Смотри на нее, – прошептала она. – Они похожи?

– Очень.

– Что для нее важнее: любовь или жизнь?

– Она их не разделяет.

– Что для нее важнее: справедливость или любовь?

– Справедливость.

– Что для нее ценнее любви?

– Ее мир.

– Она любит тебя так же сильно, как ты любишь ее?

– Нет.

– Для тебя сама жизнь и твоя любовь сосредоточена в одной женщине. – Жрица сжала его кисть с фигуркой. – А она, кроме тебя способна любить еще что-то. Ее любовь сильнее твоей.

Ее шепот унес его сознание куда-то в неизвестность. Алику показалось, что он где-то в мирах, в храме Алмейра. Он часто вспоминал этот город последнее время, начал вспоминать еще до того, как Эл объявила о намерении вернуться. Ему почудилось, будто он проскользнул в двери без нее и остался один. Один в мирах. В храме Алмейра. Но вместо колонны в центре, вместо статуи, он увидел владыку. Ему казалось, что уже не вспомнит этот облик. Он не мог так хорошо помнить его, картины Нали Бхудт предавали только общее сходство, это образ показался детальным, реальным, словно впечатался в сознание. Память унесла его в те времена, когда он яростно желал увести Эл с собой, прочь из миров, чувство вины толкануло его на безумный поступок, с какой стороны не осмотри. Он принял коварное и довольно бесчестное предложение Кикхи – тайно заменить его на состязаниях. В итоге он совсем ненадолго встал лицом к лицу с фигурой владыки за минуту до приговора. Почему же он так хорошо его запомнил?

В мирах он впервые согласился с тем, что он и Эл обладают общими аномалиями, но она воспользовалась преимуществами своей природы, а он их спрятал, утаил и не стал афишировать.

Он хотел попробовать сделать то, что сделала она, особенно после Хеума, когда точно понимал, что его сила – это не проклятье, это возможность. Искать пропавшую Эл было единственным намерением. Когда раздоры вызванные войной остались позади, он ощутил невыносимую тоску по ней.

В тот день, когда она ушла за Лороланом, принес ему облегчение, но это был единственный день, который он провел с легким и пустым сердцем. Наблюдая отчаяние друзей, он ощущал себя очерствевшим. Их терзало горе от очередной утраты, а он понял, что так устал страдать, что не желает больше этой боли и бессилия. Ему был нужен покой, он хотел оставить Эл в прошлом.

Они еще какое-то время занимались бывшими пленными. Обучив несколько экипажей один за другим его друзья ринулись прочь от войны. Какое-то время он работал без них.

Потом опять появился Дмитрий, он сказал, что намерен ее найти, за время короткой беседы имени Эл не называл. Он просто ставил Алика в известность и просил не искать его, если Алик собирается когда-нибудь вернуться в двадцатый век. Дмитрий без Эл не собирался туда возвращаться. Алик понял в те минуты ясно и отчетливо, что со своим упрямством и темпераментом Дмитрий точно погибнет. Вспомнил Алик и Амадея, который ценил Дмитрия, доверял ему больше чем кому-то из них. Им он доверил работу, а Дмитрию – свою жизнь и свою смерть. В который раз он задумался, в каких жутких событиях они участвовали. Он осторожно намекнул другу, что мог бы помочь. Намеков не требовалось, он тут же догадался, что у Дмитрия было именно это намерение.

Искать человека в космосе сложнее, чем иголку в стоге сена. Имея опыт в поисках, он сообразил, что невидимая сила наводит их на нужный след. Что это было? Известное везение, чутье Дмитрия или некто, о существовании которого они не подозревали? Кстати возник капитан, заменивший Торна, и тут же нашлась запись, где Эл просили уйти на сторону пиратов. Клубок размотался быстрее, чем они ожидали.

Кикха возник именно в тот момент, когда они стали всерьез подозревать, что Эл ушла не с помощью переброски, в ее исчезновении было что-то мистическое. Дмитрий нарек неожиданного виновника исчезновения Эл ангелом смерти. Их настроения были тогда очень мрачными.

Затея Кикхи была единственным шансом снова увидеть ее. Дмитрий заупрямился, собираясь торговаться с неожиданным союзником, Алик был сговорчивее. Дмитрию было достаточно знания того, что она жива и небольшого подтверждения. Алик при возможности увидеть ее снова потерял голову, или способность мыслить здраво, как сказал бы Рассел Курк.

Он оказался с ней рядом и мог тайком наблюдать ее в новом качестве. И опять чувства вспыхнули остро и болезненно. Через какое-то время он убедился, что с таким подходом и образом мыслей новая Эл победит в состязаниях. Кикха подогрел его азарт замечанием, что Лоролан сделает ее своей. Алик не мог предполагать, что владыка знает о подмене и финал истории окажется неожиданным. Он не ожидал, что Эл повернет назад, а его совсем немного отделяет от плахи.

Когда Тиамит увел его из миров, Алик стал понимать, что они с Кикхой натворили.

Когда они снова встретились с Дмитрием, его друг не стал по обыкновению орать на него.

Дмитрий сказал то, что вытащило Алика с грани отчаяния:

– Мы знаем теперь, что она жива. Мы знаем, где она. Это то, с чем мы еще не сталкивались. Надо пересидеть и подумать. А дальше: или мы ее добудем, или она сама выберется. И сердце мне подсказывает, что это будет второе. Нейбо ее не сожрал, и этот подавится. Надо выждать.

Тиамит был более категоричен, он напрямую заявил, что именно Алик повинен в том, что Эл застряла в мирах. Маг был единодушен с Дмитрием по поводу того, что Эл должна вернуться сама. Только у Тиамита были свои причины так считать.

Оба говорили уверенно, будто впереди у них целая вечность, а он подумал, что никогда больше ее не увидит.

Дмитрий и Тиамит оказались правы. Она вернулась. Ее заверения о том, что она больше не вернется назад, звучали с полной убежденностью. Он поверил, что они больше не возвратятся к прошлому. Оно было наполнено мрачными событиями и только безрассудный человек захотел бы добровольно столкнуться снова с прежними трудностями. Он не думал, что Эл такова. Сотрудничество в службе времени было весьма выгодно и всем давало возможность проявиться. Команда собралась снова. Эл стала его женой. Они, казалось, выбрались из череды неурядиц до случая в Вене.

Он старался жить в тесном контакте с реальностью, единственный подтвердил свой статус в Космофлоте, остался капитаном, имел точную должность в Службе Времени и меньше всех бывал на острове. Что до остальных, то возвращение Эл вселило в них прежний дух приключений.

Ему в лицо брызнуло что-то прохладное. Он очнулся. Глаза жрицы снова были напротив и строго смотрели на него. В руке у нее была чаша, она брызнула ему в лицо водой еще раз, он слышал как она что-то говорит ему, смысл понял не сразу.

Она поняла, что он очнулся и произнесла:

– Отдай мне фигурку, чужеземец. Ты такой сильный, что я не могу разжать твои пальцы. Ты будто окаменел.

Он с задержкой понял ее речь. Пальцы побелели и затекли.

– Я давно так сижу? – догадался он.

– Уже вечер. Ты очень упрямый, помимо того, что необычайно сильный. Тебе нужно отвлечь свой ум от той женщины. Тебе постепенно станет легче.

Он пережил погружение в себя, наверное поэтому его ум работал с невероятной быстротой.

Он отдал статуэтку жрице, встал и посмотрел на нее сверху вниз. Помимо обычной строгости во взгляде был еще интерес. Он изобразил вопросительное выражение на лице. Она подняла брови.

– Как ты узнала, что спрашивать? – задал он вопрос, чтобы не потерялся этот контакт.

– Вы, смертные, страдаете от одних и тех же душевных болезней: зависть, злоба, чрезмерная привязанность, страсть. Это есть в каждом, кто сюда приходил. Ты не исключение.

– Ты обратила внимание на меня. Ты все это увидела во мне?

– Я вижу в людях свет и зло, благо и разрушение, – она заговорила тем же голосом, каким пела ему. – В простых смертных они не так сильны, и потому их заботы мелочны. Ты особенный. Света и тьмы в тебе поровну и много, потому борьба так терзает тебя. На этих весах твоя душа будет колебаться бесконечно, пока ты не найдешь опору надежнее той, которую имеешь теперь.

– И что мне делать?

– Обратись к небесам, может быть твои боги помогут тебе. Я не могла тебя пробудить от забытья, я не могла видеть то, что видел ты, но твоя рука слишком яростно сжимала фигурку.

– Извини, я мог ее сломать.

– Если бы сломал, то убил бы женщину, которую любишь, но разум удержал тебя.

Алик вздрогнул от ее слов.

– Наши сокровенные мысли – это наши самые сильные намерения, а сильные намерения – это наши действия, – она добавила, заметив его замешательство. – Не сломал же.

Возможно она до этого момента уже улыбалась ему, сейчас ее улыбка озарила строгое лицо и изменила его.

– Иди чужеземец, ты провел здесь много времени. Тебе пора вернуться назад.

– Подожди, ответь мне, ты знаешь, почему статуя вашего бога стоит на холме? Разве это допустимо?

Она стала снова серьезной.

– Этот бог напоминает о том, что смерть всегда рядом, – сказала она, повернулась и пошла прочь.

Алик осмотрелся. Вокруг никого не было, темно, огни едва освещали пространство храма.

Глава 12

Время было за полдень следующего дня, когда он вернулся на территорию их убежища. Он вошел через вход со двора, который когда-то был приспосблен для нужд лекаря. Игорь предупреждал, что соорудит нехитрый секретный рычаг, Алик без затруднений нашел его. Он обратил внимание, что по территории носятся странные запахи, весьма специфические.

Работал фонтанчик, струйка воды размером с мизинец лениво била, не создавая никакого шума. Фонтан был вычищен, вода в чаше стала прозрачной.

Во дворике, где удобно было заниматься хозяйством, находились перепачканные Ника и Игорь.

– Александр? Ты где был? – Игорь приветливо улыбнулся, спросил без беспокойства.

– Вы меня не искали? – он изобразил фальшивое удивление. – Где Эл, у меня для нее новости.

– Уехала. Ее нет в городе.

– Геликс не сообщил.

Алик нахмурился, хотел возмутиться, но потом остановил себя.

– А где? – спросил он.

– Ей зачем-то понадобился Пелий. Она вместе с ним уехала в Навкратис, – пояснил Игорь.

– А чем так пахнет? – поинтересовался Алик.

Игорь снисходительно улыбнулся.

– Э-это Деметрий. – Улыбка Игоря переросла в смех. – Он пытается сделать взрывчатку местными средствами. – Я решил не вмешиваться.

– Погоди. Он разве не с Эл? Почему он не с ней?

– Нет. Эл уехала одна? И, видимо...

По выражению лица Алика Игорь догадался, что сейчас произойдет. Он выставил вперед руку и предупредил:

– Спокойно, капитан.

Алик не выдержал.

– Вы что ошалели? – Алик повысил голос и перешел на русский.

– Ну, сейчас начнется, – прокомментировала Ника.

Игорь его опередил.

– Спокойно. Говори, что не так. Ты без слов убедил меня, что ситуация не плановая. Дмитрий знает, что делает, он не рискнул бы нас взрывать. И Эл, я уверен знает, что делает, в отличие от некоторых. Дмитрия Эл оставила наблюдать за Матон. Почему Эл так решила, я не знаю. Компоненты для своей смеси он нашел вчера. Мы пока живы. Оли здесь нет, что хорошо, и ты успокойся, пожалуйста.

– Сколько его знаю, он всегда имел страсть что-то взрывать. Ты хоть поинтересовался, зачем ему это? Впрочем..., – Алик махнул рукой. – И с чего это Эл ехать в Навкратис? Город в десяти, а то и пятнадцати днях пути отсюда. Геликс есть.

– Вообще-то у меня полно работы и о расстоянии я не подумал. Значит, так нужно, – ответил Игорь.

Алик вопросительно посмотрел на Нику.

– Меня рядом не было. Я не знаю. – Ника замотала головой и преданно посмотрела ему в глаза.

Он продолжал на нее смотреть.

– А Геликс?

– Он здесь. Сам с ним разговаривай, я не оракул, – возразила Ника.

Алик смягчился, даже улыбнулся.

– Хорошо. Сам разберусь. Наверное, мой здравый смысл начал отличаться от вашего. Поскольку я вами не командую, то и говорить ничего не буду.

– Ты есть хочешь? – спросила Ника.

– Не отказался бы.

– Ну иди, я руки отмою и соображу, что там Оля нам оставила.

Алик ушел. Игорь покосился на Нику.

– Что это ты? – хитро спросил он.

– Женщины в доме Эфроима говорят: голодный мужчина – злой мужчина. Он не только голодный, но и странный пришел. Я последний человек, у кого с ним контакт, пойду что-нибудь сделаю.

Игорь не удержался от смеха.

– Тогда я навещу Дмитрия, я не думал, что он всерьез сделает бомбу.

Дмитрий занимался своими опытами в закрытом помещении, в самом тихом углу дома.

– Алик вернулся, – заметил он, как только Игорь появился на пороге.

– И считает, что ты нас взорвешь. Успокой меня.

Игорь осмотрел его арсенал. Его настроение стало еще более веселым, не смотря на запах. Когда он увидел на столе беспорядочно расставленные предметы, то подумал, что в этом Дмитрий не изменился.

– Ничего не трогай, – строго предупредил его друг.

– Еще бы найти возможность не дышать, – заметил Игорь.

– Это временно. Он спрашивал, где Эл?

– Уже. Собирался сделать нам выговор. Она нас обманула. Он прав?

– Не думай об этом.

– Почему?

– Просто не думай.

– И что ты в итоге сделаешь? Это оружие?

– Нет. Это не бомба и даже не граната, простая хлопушка. Напугать хватит, но не убить.

– Откуда ты знаешь, как сделать?

– Я делал такие штуки в детстве. На рынке в гавани я случайно нашел одну лавочку, там оказались любопытные компоненты.

– Что подвигло тебя вооружаться?

– Обстановка в городе и кое-что еще.

– Когда будут испытания?

– Испытаний не будет, я точно знаю, что сработает.

– Уверен?

– Я не предлагаю тебе этим пользоваться, – уже более недовольным тоном сказал Дмитрий.

– То есть, это все для тебя?

Игорь с некоторым опасением осмотрел с десяток маленьких керамических амфор с запечатанными горлышками, сообразив, что это уже готовый продукт.

– Мне нельзя драться. Это может плохо кончиться, – сказал Дмитрий.

– Устроить пожар ты не боишься?

– К вечеру я все уберу и спрячу от Ники. Научу Ольгу пользоваться.

– Я не уверен, что она возьмет это в руки.

– Она уже просила.

– Тогда и я должен знать.

– Берешь и швыряешь об пол, об камень или стену, нужно разбить сосуд подальше от себя.

– А если люди рядом?

– А они и будут рядом. Радиус действия – пара шагов. Ущерб – незначительные ожоги и царапины. В лицо бросать нельзя.

Игорь все еще не мог подавить свой скепсис. Дмитрий начинал сердиться, и он предпочел уйти.

Работа над мозаикой шла быстро, им пришлось перевезти все материалы сюда, так как, из-за крупного заказа в мастерской Эфроима требовалось место. Там было удобнее работать, зато, во дворе их дома никто не видел ухищрений с датчиками и некоторых нововведений Игоря. Он решил, что Эл не будет возражать, а остальным было все равно. Попутно он успевал работать с фонтаном. Еще два дня, и все будет готово.

Опять появился Алик. Игорь не был уверен, что после еды его настроение изменится, но ошибся. Осмотрев их работу Алик сказал очень добрым тоном:

– Красиво получается.

– У Ники выявился колористический талант и чувство формы, – похвалил Игорь. – И шумит она меньше, когда работает.

– Рад, что она нашла, в чем себя выразить. Я опять пропаду.

– Не волнуйся, мы еще дня два будем работать тут. Я определил место, где мозаика сохранится долго. Дмитрий оказался прав, это будет кладбище.

– Всегда с трудом понимал его логику, но интуиция у него замечательная, – покивал Алик.

– А что тебя так заинтересовало, что ты сутками пропадаешь?

– Вы как-то сходу обнаружили одну связь. Я представить не мог в какие интересные места заведет меня та пыль, которую ты впрыснул в тайник. В этом городе есть некая таинственная сеть, связи которой распространяются очень обширно. За пределы Алесандрии.

– В любом социальном потоке, есть подводные течения, Эл обнаружила одно из них, – заметил Игорь.

– Интересно как? – фыркнул Алик.

– Тебя еще что-то может удивить? Она маневрирует между человеческими законами, естественными обстоятельствами и своей природой. Некоторые несоответствия и тонкости процесса интересуют ее как поле для деятельности. Действовать в открытую – это не всегда верно, в чем мы много раз убеждались. И в больших социальных группах неизбежны заговоры. Это нормально, мы изучаем новую среду, мы посторонние, поэтому задаемся массой вопросов и видим то, чтоне видят другие. То, что выбивается из общего потока. И если права Оля, сообразив, что Эл видела будущее, то подобные догадки перестают быть догадками. Если к этому прибавить то, что обнаружил ты, что тогда получиться?

– Получиться тайная организация, – ответил Алик.

– В духе самой Эл, – покивал Игорь.

– Вопрос: кто наверху?

– Это интересный вопрос. Нити, что я обнаружил, связывают александрийское жречество, аристократию, торговцев, военных, ремесленников, порты, городскую стражу и даже бывшего римского претора.

– В его окружении есть человек по имени Юстиниан?

– Тот Юстиниан, что вился вокруг Эл? Да.

Игорь улыбнулся.

– Эл стало интересно его внимание. Он ее вербует.

– Да, у моей жены, много труднопостижимых способностей.

– Надо Эл сообщить.

– Я передал Геликсу, она будет знать, где бы сейчас не была.

– Так узнай, где она.

– Я был неправ. Она выверяет действия. Если скрыла цель поездки, значит, за этим поступком, что-то важное. Я не буду узнавать. Я уже похож на параноика.

Игорь не без удовольствия подметил, что теория Ники по поводу сытого мужчины, очевидно, не лишена основания.

Люди в этом городе любили подмечать хорошие знаки, если был хотя бы один за день, то и день считался удачным, сегодня их было несколько.

На следующий день дом снова опустел. Алик не возвращался, Дмитрий, завершив эксперименты с взрывчатыми веществами, опять отправился к Матон, Ника с утра убежала в гости к Эфроиму, Игорь решил посмотреть место выбранное для установки мозаики. Оля одна бродила по дому и дворикам.

Фонтан опять перестал работать. С утра она поняла, что этот день опять выпал на важный праздник для горожан, на улицах шумели. Ольга предпочла запереть ворота и не выходить. Так она осталась в одиночестве.

Была уже вторая половина дня. С полудня Оля начала ощущать тревогу и пожалела, что не пошла с Никой к Эфроиму, ей там всегда были рады. Идти в гости было довольно поздно, она могла разминуться с Никой.

Потом Ольга начала всерьез нервничать и вызвала Геликс, но корабль не ответил. Оля уже забыла, что такое пребывать в панике, к моменту возвращения Игоря она была так взвинчена, что кинулась к нему с раздражением.

– Вы все куда-то подевались. Я ужасно волнуюсь. Я одна. Корабль не отвечает, – сетовала она.

– Надо было взять тебя с собой, до некрополя пешком далеко.

– Нет, – возразила она. – Я привыкнуть не могу, что мертвых тут закапывают в землю или прячут в больших ящиках. Меня берет отвращение при посещении подобного места.

– В нашем случае это будет урна с прахом.

– Я попрошу Эл отстранить меня от этой процедуры.

– Ты переволновалась.

– Да.

– А я видел драку на кладбище.

– Не понимаю. Кто дерется на кладбище? – изумилась Ольга и всплеснула руками.

– Меня сначала тоже сильно удивил этот факт, это было странное явление. Я наблюдал и заметил человека, который подогревал гнев обеих сторон. Людей было много, много шума. Я догадался, что это представители двух различных религиозных общин. Начала конфликта я не наблюдал, но потом один из людей, обслуживающих кладбище, долго расспрашивал меня: кого и по какому обряду мы собираемся хоронить? Он задавал сложные вопросы. Я запрашивал помощи у корабля, но Геликс, как и с тобой, молчал. Сегодня день, когда приято получать предсказания, по пути сюда мне четыре раза предлагали предсказать судьбу, возможно он молчит поэтому. На кладбище я солгал, что я поверенный, что прах старого александрийца будет хоронить его внук по просьбе родственников. Наверняка, я выглядел диким человеком и служитель меня запомнил. Как бы не пришлось устраивать наши похороны ночью, – Игорь решил пошутить, чтобы Ольга перестала быть такой серьезной и сердитой.

Новость ее вовсе не развеселила.

– У нас есть запасные варианты. Я пришел, успокойся. Вот Ника опять одна ушла, никак не хочет слушать.

– Вот именно. Как же, успокоишься тут. Вы уже который день твердите, что в городе что-то происходит. Все обычно начинается с мелких конфликтов.

– Хорошо, давай заберем Нику от Эфроима.

Глава 13

Болото кончилось. Эл стояла, опираясь на шест. Кожаные сапоги стали тяжелыми от жижи, от влаги они разумеется не защищали, только от змей, как заверил ее проводник.

Ее спутник был финикийцем. Нашел его один из охраны, предоставленной Тероном. Охрана наотрез отказалась идти дальше, как только узнала, куда они собираются. Мужчины заворчали о змеях, проклятии и о том, что оттуда не возвращаются.

Ее проводник выслушал эмоциональные высказывания охраны молча и, когда Эл и он остались одни, заметил:

– Слухи надежнее стены в человеческий рост. Ты им не поверила.

– Мне очень нужен этот человек, – уверенно заявила девушка.

Проводник назвался коротким именем Эри и попросил разрешения не называть ее госпожой или чтить ее положение. Он не стал узнавать ничего кроме имени, назвал цену, поднял ее, когда она уточнила про болота. Наверное он подумал, что узнав о них женщина повернет назад и решил не брать большую плату, но уверенность его нанимательницы заставила его попросить вознаграждение за риск.

Местных праздников Эри не чтил, потому суета в Канопе, пьяные люди, предсказатели, гости раздражали его. А тут представился случай по делу покинуть этот портовый городок.

Настроения спутницы его сначала озадачили. Она выглядела строгой, говорила мало, но если говорила, то красивыми стройными фразами, каким не баловало его окружение. Эри подумал, что расспросы ей не понравятся.

От Канопа в глубь материка они пошли пешком. Скоро он понял, что женщина ориентируется на местности, запоминает дорогу и вооружена. Вряд ли ее удастся бросить или обмануть. Эри был плутом, но никогда бы не обидел женщину.

Елена была стойким спутником. Как только они удалились от города ее наряд стал коротким. Она слушала его советы, не спорила, задавала правильные вопросы, не интересовалась, кто он и его историей. Эри, как и она не любил этим делиться.

Едва они вышли к краю болот она без труда подстрелила утку, он понял, что голодать им не придется. Он взял запасы пищи только на себя и смирился, что ими придется делиться. Удачная охота сделала ее вдвойне приятной спутницей.