Текст книги "Прыжок барса (СИ)"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

– Я бы прикинулся кем-нибудь из этих богов и завербовал кого-нибудь из местных. Подло, но эффективно.

– Именно. Как мы с тобой знаем из личного опыта, у разных цивилизаций представления о добре, благе, чести, ценности жизни и смерти отличаются. Я не могу поручиться, что наши заказчики имеют те же представления о благе, что и люди вокруг нас. А их конечная цель нам вообще неизвестна. Однако, по непонятной мне причине, они не смогли воспользоваться своим преимуществом в развитии и наняли меня.

– Ты с ними говорила об этом?

– Они меня заверили, что не имеют цели влиять на земную цивилизацию. У меня не было возможности изучить их подробно. Я играла в бога. – Эл улыбнулась. – А богу нельзя показывать, что он чего-то не знает. Они появились, когда у меня не было способностей, но на момент первого знакомства они почему-то были убеждены, что я все еще обладаю могуществом. Может быть, мой брат спутал их культуру и земную? Радоборт название нашей планеты от меня никогда не слышал. Спутал цивилизации? Может быть, в своем мире он великий, но относительно иных миров опыта у него не было. Зато он был у меня. Они отнеслись ко мне с большим почтением и пиететом, чем на повал сразили Дубова при встрече. Я сыграла тогда великую, чтобы поддержать иллюзию. И они не разоблачили меня до сих пор. Я для них прикинулась тем же, чем понятие богов является для местных – существом, которое знает о том, что происходит, происходило и будет происходить..

– В каком смысле? Я думал, что ты местных имела в виду, а ты говоришь о наших гостях.

– А знаешь, чем похожи местные и те, кто там? – Эл покосилась на небо. – Некоторые из тех и других верят в одно и тоже. И Солон нам это практически доказал. Как ты думаешь, откуда я знаю символы, которые я начертила? Они были земными. Я уже научилась разбираться в старых текстах. Я была убеждена, что меня за пару дней здесь разоблачат с этим свитком.

– Значит, они не обманывали по поводу общих предков. Они очень похожи на людей. Оля сказала, что потрясающе похожи.

– И Геликс то же самое сказал. Давай исходить из гипотезы, что однажды цивилизация Земли уже достигала такого развития, когда ее жители могли покинуть планету. Даже переселившись в другой мир. Их цивилизация все равно пошла по техногенному пути, поэтому они летают в космос иперемещаются во времени с помощью систем навигации.

– Как и мы.

Эл кивнула.

– Кое в чем они были успешнее, – продолжала она. – В изучении пространственно-временных процессов, например. Дубов улыбался, когда они заговорили о значимости символики в их культуре. Мы в процессе развития расстались с тем, что они считают священными понятиями. Они показали знаки Дубову и мне. Алексей большого интереса не проявил, заявив, что мы не рассматриваем эти знаки, как значимые для цивилизации, чем сильно их поразил. Я же повела себя иначе, потому что на примере своих миров знаю, как важно уметь передать шифрованную информацию в символической форме. Мы поговорили о числах, и они обрадовались, что я их понимаю. Я предположу, хоть и знаю их плохо, что у них мистическое мышление. Они могут определить статус живого существа по его внутренней силе в потенциале. Но что существенно, они обладают математической системой завязанной на космогонии, теории происхождения и эволюции. Числа и пропорции для них священны, они сродни духовным ценностям.

– Они выбрали тебя. Они тебя наняли, потому что ты их понимаешь.

– Я в какой-то степени разделяю их взгляды. – Эл улыбнулась. – Хотя не доверяю.

– Да. Они слукавили, когда служба отказалась сотрудничать и отправились готовить свою экспедицию, – размышлял Алик. – Сначала они старались поступить честно, по-человечески, поэтому установили контакт с тобой и через тебя. Земные службы их спровоцировали, в результате, они пошли в обход правил нашей этики. Ты вовремя успела вмешаться. Если они так желают получить этотартефакт, значит, это крайне важно. Если они могли раньше прыгнуть в это прошлое, то могли бы обойтись без контакта. Им был нужен живой посредник, но не простой человек! Что они пытаются обойти?

– Да. А ты представляешь, что бы с ними сделали, если бы обман раскрылся?

– Они обратились к тебе, к тому, чьи способности выше человеческих. Ты оказалась влиятельной фигурой? Впрочем, зачем я спрашиваю. Ты же сама призналась, – он хмыкнул, – что изображала бога. А здесь ты тоже будешь изображать сверх существо? Хочу представить масштаб твоих намерений. Пока он меня пугает.

– Что ты хочешь мне сказать?

– Если я правильно понял настроения твоего знакомого в библиотеке, тебе придется придумать очень веский набор причин, по которым тебе необходим этот символ. Ты вторгаешься в область тайных знаний. А ты женщина. Здесь не подойдут ни подкуп, ни шантаж, ни воровство, включая неразрешенное проникновение в хранилище. Жизни можно лишиться.

Эл покивала. Он, наконец-то, начал размышлять над проблемой, оставил на время свои претензии.

– Я не могу советовать, потому что это время для меня такая же тайна, как символы инопланетян, но по моим ощущениям тебе можно разыграть не просто умницу. – Алик улыбнулся. – Впрочем, притворяться тебе не придется. Что если поразить Солона уровнем твоих знаний. Ты по любым меркам – существо выдающееся, может быть этого не скрывать.

– Боюсь попасть в историю, – сказав это Эл невольно улыбнулась.

Алик засмеялся.

– Для работы нам необходим временной маркер. Давай сделаем его из тебя. Я не шучу.

– Ну, может быть без пафоса обойдемся. Пошли изучать местные нравы элитарной прослойки общества, – предложила она решительно.

– И куда?

– В Музей.

– Примешь совет?

– Приму.

– Тебя нужно переодеть. Ты ходишь в дорожной одежде, ты похожа на простолюдинку. Чтобы завести связи на аристократическом уровне тебе нужна другая одежда.

– Багаж при переброске не предполагался, – пошутила она.

– Я полагаю какая-нибудь из невесток Эфроима сделает тебе хитон.

– Нет. Чем меньше наши домочадцы знают о нашей жизни, тем меньше пересудов и внимания.

– Внимания будет достаточно, я тебя уверяю. Первые дни я недоумевал, почему все стараются нарочито нам угодить, от их гостеприимства буквально не было спасения. Если бы не Ника, я бы не понял, что это просто добрые чувства и правила жизни. Они так живут. Во всяком случае в семейства Эфроима – это норма.

– Как кстати они Нику воспринимают?

– Она старается не ставить их в тупик, – Алик не стал продолжать. Эл точно не нужно объяснять, как может вести себя ее воспитанница. – Ничего выдающегося она еще не натворила.

– Или вам не сказали по причине вежливости, – предположила Эл.

– Не стану спорить, – согласился он. – Идем изучать обстановку, здесь масса мест, где можно что-нибудь послушать.

Глава 11

Наслушавшись городской болтовни и осмотрев центральную часть города, они возвращались домой. За три квартала до дома Эфроима из-за угла вывернул Дмитрий, и Алик

вдруг вспомнил, что не чувствует его, как других. Он забыл об этом, полагая, что они с Эл гуляли вдвоем. Втроем. Алик не знал, как к этому относиться, то ли молча благодарить Дмитрия за деликатность, то ли рассердиться на обоих. Поведение Дмитрия, как верного пса, давно не проявлялось с таким рвением, Алик от этого отвык. В итоге его чувства склонились в сторону раздражения. Дмитрий понял его недовольство, но проигнорировал это обстоятельство. Алик не уточнил, следил ли за ними Дмитрий всю дорогу, как давно появился. Дмитрий пожал плечом и не ответил.

Уже в доме Эфроима, Алик отвел Эл в уголок и задал вопрос:

– Ты знала, что он ходил за нами?

– Тебя это беспокоит? – ответила она вопросом на вопрос.

– Я бы предпочел, чтобы в следующий раз мы гуляли вдвоем. Мне приятно проводить с тобой время, не зависимо от задания. Если ему так одиноко, то будем гулять втроем, я не возражаю, но не под надзором.

– Это полезно в нашем положении, иметь незаметного третьего. – Ее рациональный тон только усилил его раздражение. – Если ты желаешь побыть со мной наедине, скажи ему в следующий раз.

– Сам скажи. Не нужно использовать меня, как рычаг.

Алик опять упустил тот факт, что Эл чувствует его настроение. Это здорово и просто, когда спокоен и дело не касается его личных чувств. С некоторого времени ему стало сложно разделить работу и личную жизнь. А то, чем они занимались по сути уже не было работой. Для Эл, как и много раз до этого такое состояние было очередным полигоном для оттачивания чего-либо – навыков, отношений, освоение иных возможностей. Она ко всему относилась как к процессу.

– Он меня не послушает, – заявил Алик.

– Ты не пробовал еще. – И не дожидаясь следующего возражения она заявила спокойно, но твердо. – Да. Он изменился. Придется привыкать.

Была вторая половина дня. Они много ходили сегодня, Эл хотелось уединения, она отправилась искать укромный уголок в этом "муравейнике". Стоило ей забиться в небольшое помещение кладовой, как минуту спустя туда "втёк" Дмитрий. Эл вспомнил ворчание Алика, но, вместо того чтобы рассердиться, улыбнулась.

– Твоя слежка донимает Александра, – она продолжала улыбаться, но посмотрела все же укоризненно.

– Это ревность, – просто ответил он. – Ненадолго же его хватило. Он не хочет тебя ни с кем делить. Дело здесь не в том, что он скучает.

– Что за многословие? – удивилась она и подняла руку останавливая его.

– Я зашел сказать, что нашел место для встреч и знаю, где живет Пелий.

И Дмитрий повернулся, чтобы уйти.

– Погоди.

Взгляд у него был усталый и мрачный.

– Эй, не сердись на Алика.

– У меня нет сил сердиться, я устал. – И Дмитрий ушел.

Эл подумала, что ему сейчас больше чем ей хочется уединения. Она метнулась к двери.

– Дим, вернись. Ты мне не помешаешь. Я к тебе привыкла.

– Чтобы старший братец нашел нас вместе и скрипел зубами?

Дмитрий не вернулся.

Эл устроилась поудобней в своем закутке. В городе все время дул ветер с моря, было прохладно. Здесь в закрытом помещении ей было чуть душно, но тепло и хотелось есть. Эл все же решила отсидеться до ужина с надеждой, что ее позовут.

Она вспоминала, как они задержались в парке Музейона, около одной экседры, где беседовали люди. Эл заметила пару женщин и потянула туда Алика. Речь шла о каком-то театральном действии, которое предвкушали увидеть участники дискуссии. В разговоре мелькали имена, суть действия не обсуждалась, поскольку всем присутствующим была не ясна. И тут среди людей она увидела знакомое лицо, это был человек из группы, что она встретила на Фаросе, который разговаривал с ней после импровизированного выступления его друга-актера. Он одарил ее приветственным взглядом, словно они близко знакомы, она неопределенно кивнула. Эл заметила, что он хотел бы подойти к ней, но увидел за спиной Александра, решил этого не делать. Он встрял в разговор и произнес среди прочего:

– Я часто тут бываю... Люблю здешний театр...

Эл уловила, что смысл фраз обращен к ней. Почему он проявил такой интерес и обратил на нее внимание, она собиралась непременно выяснить, поэтому решила пойти на встречу, на которую он намекнул.

Потом она размышляла о Солоне и его напряжении при расставании. Как ей объяснить свою осведомленность. Эл несколько раз возвращалась к поискам вариантов, пока они гуляли, но ей был интересен город и его жители, она старалась впитать в себя эду древнюю атмосферу.

Она рискнула взять сюда всех не только из опасения, что слуги отца начнут слежку или охоту за ними, теперь еще и Служба Времени формально санкционировала их арест или уничтожение. Что проявится в действительности, Эл пока не могла предсказать. Ни Ника, ни Дмитрий, ни ставший чутким, как оголенный нерв, Алик не проявили беспокойства. Другой культурой их уже не смутить, даже Нику.

За несколько часов, проведенных в доме Эфроима Эл ни разу не видела свою воспитанницу. Алик ее хвалил, рассказал, как она хотела быть мальчиком. Эл это не удивило. В возрасте Ники она сама уже осваивала космос. Все, что в те годы в ней проявлялось только в потенциале, с непредсказуемым развитием, в Нике проявилось сразу.

Девочка повзрослела. Эл не помнила времена, когда вообще считала Нику ребенком. К необычным проявлениям ее способностей Эл всегда относилась с интересом и без особенных опасений. Наверное, потому, что в те времена понимала, что Ника далека от практического применения своих способностей. И вот во время войны ее воспитанница помогла Ольге справиться с надвигающимся безумием. Едва ли Эл в те годы могла оценить этот поступок Ники. К приступам Алика Ника отнеслась внимательно и стремилась помочь.

Эл хмыкнула.

Стоило подумать о ней и шуршание шагов возвестило появление. Темная фигурка появилась в проеме двери. Ника уже знала, что Эл думала о ней.

– Ужин? – спросила Эл

– Нет.

– Ты же знаешь чего я хочу, – Эл умышленно не закончила фразу.

– Побыть одна.

– Покоя от вас нет.

– Может быть, я тоже хочу покоя. – Ника посмотрела на Эл, не двинулась с места. Эл жестом показала: "либо туда, либо сюда". Ника уже выучила их систему знаков, поняла и вошла в комнатушку.

Пока она устраивалась на мешках, Эл наблюдала за ней, оценивая ее вид. Кудрявые волосы напомнили ей Эл-подростка из уже давнего видения. Эл подметила, что находит в Нике мало общего с тем персонажем. Ника обладала собственной индивидуальностью, период когда она пыталась копировать повадки самой Эл уже миновал. Она подумала, что время движется, Ника едва повзрослеет, когда им придется навсегда расстаться.

– Только не надо грустных мыслей, – сказала Ника и посмотрела на Эл сведя брови.

– Это реальность, – сказала Эл и вздохнула.

– Ты что умирать собралась? – заворчала Ника. – Что опять, да?

– Все возможно, малыш. Извини, уже не малыш. – Эл грустно улыбнулась.

– Это он тебя на такие мысли навел. Он ведь тут был. – Ника имела в виду Дмитрия.

– Все еще дуешься на него? Вашим отношениям это не поможет.

– А есть какие-то отношения?

– Я отдыхаю, не ворчи, если хочешь тут оставаться, – предупредила Эл. – Что за манера ныть?

Эл огрызнулась и Ника благоразумно замолчала.

Шла она сюда с целью помочь Алику. Ника, как ни кто, понимала сложность ситуации. Ему предстояло приспособиться к тому положению, в котором он и Эл оказались. Нике было все равно, какие причины к этому привели, причины ее вообще не интересовали, она рассчитывала, что проанализировав состояние Эл сейчас, сможет подсказать Алику, что ему делать. Алик последние дни жил мыслями о том, что теряет Эл, это тревожило его так сильно, что все его устремления были направлены на то, чтобы вернуть ее внимание и расположение. Ника подметила, что его чуткость сама по себе не дает ему преимуществ, он не всегда точно ориентируется в том, что ощущает и что должен делать. Эл не отстранялась от него, Эл ушла в отчуждение из-за напряжения последнего времени, видения и усталости. Смерть Самадина сильно повлияла на ее состояние.

Считая себя более опытной в этих вопросах, Ника приняла решение действовать. Она сидела близко от Эл и анализировала ее ощущения. Состояние Эл было спокойным. Это был как раз тот случай, когда было сложно понять, что твориться с ней. Такое уже было. Перед войной. Ника насторожилась, она тогда была ребенком и ей не хватило ума понять причину такого затишья. Ника заодно поняла от чего устала Эл. Ника даже после двухнедельного периода пребывания тут не понимала местных. У Эл несоизмеримо больше опыта, Ника тут же подметила, что пространство Эл не донимает, а усталость пришла от напряжения последних часов. Эл хотела создать для окружающих некий образ, но не могла придумать под кого играть. Ника хотела бы это знать, но вызнавать это сейчас – лучший способ получить от Эл еще один словесный пинок, как с нытьем. Поэтому Ника предусмотрительно молчала и продолжала за ней наблюдать.

Потом Эл впала в дремоту и началось самое интересное. Сначала она увидела Самадина. Потом полную темноту, а потом появился некий странный персонаж, из местных. Эл увидела лицо. Этот человек был в возрасте, из-за всклокоченной бороды, как у Эфроима. Он был только внешне похож на старика, ощущения от его присутствия были не такими как от людей в возрасте. У него были глаза странного цвета, почти голубые, а цвет волос такой, какого Ника не видела у местных. При попытке вступить в контакт видение пропало, и Эл очнулась.

– Я пойду, узнаю, что там с ужином, – сказала Ника и стремительно ушла из их убежища.

Да, всех созывали к ужину. Ника ощутила всеобщее предвкушение обитателей дома, все хотели поглазеть на невесту Александра, слухи раззадорили всеобщее любопытство. Ника вернулась за Эл.

– Там все хотят на тебя посмотреть. Тут сплетни и пересуды наподобие вашего телевидения в двадцатом веке.

– Ника. Правило?

– Не болтать о другом времени.

– Вот-вот. Забудь о будущем. Я скоро приду.

Эл оценила ее заботу и подумала, что Ника никогда не видела, как они работают в других временах, приторясь другими людьми. Путно Эл посетила идея взять Нику с собой как-нибудь в библиотеку. Способности Ники она считала полезными, а для Ники будет хорошая практика на реакцию.

– Ты меня возьмешь? – Ника удивилась неожиданному решению Эл.

– Да, возьму, если обстоятельства будут подходящими.

Только появление посторонней женщины, которая пришла звать их, удержало Нику от бурного выражения радости, а то ей захотелось подпрыгнуть и повиснуть на ветке ближайшего дерева.

Эл семье представил Эфроим. Они заранее договорились с Александром об этой части знакомства. Ника была права, Эл вызвала всеобщий интерес, она первой приняла пищу, как новоприбывшая, это оказалось знаком обычного гостеприимства, потом ждала, когда все начнут есть. Не зная правила трапезы Эл не спешила есть, при изучении нравов этого региона ей было некогда обращать внимание на такие мелочи.

Эл перекинулась взглядом с Никой, девочка тут же продемонстрировала, что нужно делать. Постепенно внимание обитетелей дома захватили еда и дневные происшествия. К концу ужина с ней уже разговаривали, как со старой знаомой.

Ника удивилась перемене и только позже догадалась, что тут не обошлось буз воздействия.

После трапезы Эл вежливо и спешно удалилась.

Остаться одной ей не удалось. Пришла Ника, потом Алик, за ним, выдержав психологическую паузу появился Дмитрий, Ольга и Игорь пришли последними.

Ника заняла позицию у двери и еще какое-то время прогоняла любопытных ребятишек и кое-кого из женщин, тех, чье любопытство не потеряло силу после знакомства за ужином.

Все это время команда переговаривалась о делах дня, прогулках и наблюдениях. Наконец, Ника подала знак, что можно разговаривать о деле.

– Язык все понимают? – спросила Эл. Все покивали. – Трудности в адаптации есть?

– С Геликсом? Ты шутишь? – весело заметил Игорь.

– Что ж. Мне ход событий пока нравится. Останемся в этом доме еще от двух до четырех дней, а потом нам придется покинуть его. Место гостеприимное, но слишком многолюдное. Геликс что-то неприятное нашел в системе переброски. Посему, Александр и Лин в ближайшее время отправляются на борт и работают над возможным затруднением. Не расчеты, а возможность сбоя. Мы не в ответе за всю Службу Времени, но мы втянули в дело двадцать семь человек кроме нас. Мы просто обязаны обойти потери. В Перпиньяне по наши души пришло восемнадцать человек. Патрик сработал великолепно. С одной стороны я рада, что нас приняли настолько всерьез, с другой стороны излишнее рвение противников нам не на руку. Наши метки красные. Я не исключаю, что нас придут убивать. Нейтрализация происходит в пределах видимости, в городе держитесь в людных местах. А Перпиньяне с патрульных сняли датчики, учли наш Венский опыт. По Перпиньяну приняли решение локализовать наблюдателя. Меры, как видно, радикальные.

– Даже так? – Ольга нахмурилась и стиснула кулачки. – Эл, ты в Хейлера уже не веришь?

– Это Хёйлер не верит в меня, – ответила Эл.

– Одно замечание, – добавил Игорь. – Не забывайте, что наши побрякушки создают фон при работе, поэтому пользуйтесь ими при необходимости. Если будете использовать средства защиты, имейте в виду, что их действие увидят с орбиты. Носить средство связи почти то же самое что носить датчик. Я сам их делал, сам проверял, не получается скрыть, а здесь нет ничего похожего на такие излечения. Нас быстро обнаружат.

– Я не откажусь от связи, – заявила Ника. – В толпе ими все равно пользоваться затруднительно.

– Теперь у нас есть место для встреч, – продолжила Эл. – Деметрий, с тебя план и время, когда встречи безопасны. Лин и Алкмена, ваше задание – найти нам жилище. Ника завтра идет со мной в библиотеку. Деметрий нас прикрывает, а Александр проверяет город в месте с Геликсом. Есть версия, что они уже тут. Тогда у них преимущество в адаптации, а у нас в способностях, возможностях и подвижности. Если никого на орбите нет, не означает, что служба не сработала на опережение. Внимание пока предельное, по одному не ходите. Ника тебя это правило касается в первую очердь.

– Это почему?

– Замуж выдам, если придут свататься, – пошутила Эл.

Ника поняла шутку и улыбнулась сделав невинный вид.

Глава 12

В городе ожидали шторм и мелкие суденышки вытащили далеко на берег. С утра небо было затянуто облаками. После полудня погода изменилась и выглянуло солнце.

Ника с Алкменой, прихватив с собой темнокожую рабыню Эфроима, отправились смотреть приглянувшийся накануне пустующий дом, узнать владельца и цену найма.

Елена направилась к амфитеатру, за ней на расстоянии прямой видимости шел Деметрий. Она прошла мимо Музеума, не найдя знакомой фигуры среди гуляющих, предположила, что назначенная намеком встреча может произойти не здесь. Чутье не подвело ее.

– Я надеялся, что ты придешь.

За ее плечом выросла фигура мужчины. Он был чуть выше Эл. Его короткие волосы отливали рыжиной, скуластое лицо не выглядело красивым. В его взгляде и в улыбке отразилась радость.

– Я увидел рядом с тобой мужчину и подумал, что ты не придешь, но все равно ходил сюда ежедневно, – продолжил он.

– В чем же причина такой настойчивости? – спросила она.

– Надежда, – с улыбкой ответил он, потом добавил, – и предвидение.

– Ты угадываешь будущее?

– Иногда.

– А когда не получается угадать?

– Делаю все возможное, чтобы желаемое стало реальностью.

– Как твое имя?

– Юстиниан Август.

– Ты из Рима, – догадалась она.

– Верно. А ты, скорее всего, с севера.

Эл ощущала, что это с виду ничего не обещающее знакомство может что-то означать. Первым предположением было то, что этот человек имеет отношение к Службе Времени, но после минутного наблюдения она отбросили эту версию. Ни манеры, ни повадки не выдавали стиля патрульного или наблюдателя, которого тут и быть не могло, или человек прожил здесь долго, чтобы пропитаться местным колоритом. При близком контакте сканер показал выходца с Апеннинского полуострова.

– Какое представление будет здесь на днях? – спросила она, припомнив о том, что он любит театр.

– Сейчас праздники. Это пока тайна.

Эл изобразила понимание.

Они стояли на возвышении, откуда хорошо просматривалась раковина амфитеатра. Масштабное сооружение ровными ступенями стекало вниз, повторяя форму склона, полукруг сцены казался пятнышком вдалеке, внизу – Царская гавань и море до горизонта. Вид был потрясающий. Эл предположила, что этот склон был создан искусственно, чтобы с холма открывался вид на море и театр. По склону был разбит парк с аллеями. Ландшафт походил на природный. Руку человека выдавала искусственная рассадка деревьев. Ей на ум пришел остров Тома, спустя столько лет неопытный глаз не заметил бы искусственного происхождения острова. Вот и в пейзаже, что она видела, была уже едва заметна нарочитость. Природа не создает таких "продуманных" конструкций. Размах замысла был грандиозным. Чуть в сторону от центра города был еще один холм с аллеями и несколькими храмами в подражание афинскому Акрополю, а к югу за городом располагал целая цепь холмов, некоторые из них то же имели искусственное происхождение.

Ее собеседник не спешил отвечать, он следил, как девушка пожирает любопытным взглядом пейзаж, ей несомненно нравится то, что она видит. Так же она смотрела на актера и на море, так же вглядывалась в него, внимательный впитывающий взгляд. В движениях – уверенность, в облике – царственность, никакой наивности. Елена с первой встречи произвела на него впечатление, в ней была загадка.

– Царь пожелал увидеть драму, но смысл и автора представления держат в секрете. Даже мой друг, которого ты видела на берегу, не пожелал открыть мне этот секрет. Представление через два дня, ты придешь? Здесь будет многолюдно, но я могу предоставить тебе место.

– Я не одна, как ты знаешь. И разве тут приветствуется появление женщины в театре?

– Разве ты не свободна?

– Почему ты сделал такой вывод?

– Тот мужчина, которого я видел рядом с тобой, он твой муж? – Юстиниан при этом недоверчиво ухмыльнулся.

– А если так?

– Я решил, что это не так.

– И... в следующий раз, если он будет, можешь не стесняться. Я могу знакомиться и говорить с кем хочу и когда хочу.

– Не откажись пройтись со мной по аллеям вниз, здесь красиво, прогулка ни к чему не обязывает, шторма не будет.

Она кивнула.

Они шли рядом. Эл ожидала дальнейшего развития событий. Его поведение не походило на ухаживания. Он заговорил снова.

– У меня немало знакомств в Александрии, но друзей мало. Я здесь недавно, меня уговорил посетить этот город мой друг-актер, которого ты уже знаешь. Он гостил в доме моей семьи в Риме, и мы сдружились. Он давно звал меня приехать и часто писал о красотах этого города, чаще в стихах. Он слагает их с легкостью. Без знакомств и друзей в этом городе трудно вести дела. Я могу тебе помочь. В тот день на берегу ты была в дорожной одежде, но прибыла явно не ради праздника, ритуалы тебя не занимали. Едва ли женщина придет на Фарос, чтобы смотреть на море. Ты приехала в город как путешественник. Ты выглядела со стороны, как чужестранка, а твоя речь в ответ актеру выдала твою образованность, если не происхождение. На простолюдинку ты не похожа, одежда этого не спрятала. Поэзия – это искусство тонкое. Умение выразиться в стихотворной форме доступно не многим. Я просил богов о новой встрече. И она им угодна. Я верил, что ты придешь. Где ты изучала поэзию?

– Я читала и слышала много из поэзии, но не изучала. Ответ твоему другу пришел сам собой. Он взывал к Афине, быть может, богиня навеяла мне тот ответ, – сказала она серьезно.

– И Артесий так решил. Он по природе своей впечатлительный. Два дня переживал вашу встречу, более чем свое избавление от наказания. Он уже несколько раз разыграл на публике вашу встречу.

– В чем он был виновен?

– Оскорбил знатного человека Судья мог быть к нему суров. Ты снилась ему ночью, а утром он донимал домочадцев пересказом случая на берегу и своих снов и уже к вечеру это стало представлением. – Он увидел, как она улыбается, точнее усмехается его словам. Он тоже улыбнулся. – Если вы встретитесь, я подозреваю, что у него будет припадок религиозного экстаза. Так что не будь с ним суровой.

– Ты гостишь в его доме?

– Нет. Он беден, живет у кого придется, он один без жены. Я приехал сюда с римским консулом, с посольством, я не могу дать ему кров, он мне не слуга. Тебе же найдется место в моем окружении.

– Ты хочешь ввести меня в свое общество? Смело. Ты меня не знаешь.

– Мне довольно того, что я вижу. Прости мою дерзость. Я нуждаюсь в обществе, как и ты. У меня есть сестра, она приехала со мной. Ей нужна подруга. Месные аристократки смотрят на нее свысока. Она оставила мужа. Если ты почтишь визитом мой дом, я буду признателен. Приводи друзей, если тебе не удобно придти одной. Через два дня я устраиваю пир, как раз после театра. Никаких строгих правил, немного гостей. Музыка. Поэты. Философы. Я привез из Рима вино и человека сведущего в приготовлении римских блюд.

– Ты богат?

– Я не беден. Своего положения я добился сам, потому могу распоряжаться средствами без стеснения. Если тебе что-нибудь понадобиться, ты можешь обратиться ко мне, Елена.

– Ты даешь мне повод считать тебя покровителем?

– Почему бы не сделать так для приятного человека. Прости, если даю повод думать так.

– Каким же делом ты занят при консуле?

– Я разбираюсь в законах в том числе Александрийских. Я не отношусь к людям низкого сословия с презрением. Вот с Артесием мы друзья не смотря на разницу в статусе. В Риме бы меня не упрекнули в такой дружбе, в Александрии – отношения сложны, но это не заставит меня подчиняться местным привычкам. Я гражданин Рима. Нам иноземцам лучше держаться вместе. Сейчас идут переговоры между Египтом и Римом о поставках зерна на ближайшие пять лет. Я участвую в составлении этого договора. Эти годы были не слишком плодородными, как нас пытаются убедить. Это очень сложный вопрос, нам создают сложности со всех сторон, но я не имею права судить строго местные порядки, хоть я считаю их немного дикими.

– Не смущайся. Как говорили у меня на родине: упадок сменяет процветание, в том порядке, как угодно высшим силам, – уклоничиво ответила Эл. – Я тоже считаю, что нам не стоит говорить о политике, не хочу судить о том, в чем не разбираюсь. Ты что-то говорил о предвидении. И что же ты увидел во мне?

– На берегу?

– И потом.

– Если бы не твоя одежда и отсутствие украшений и знаков, в первые мгновения я увидел в тебе жрицу. И было бы не странно увидеть таковую в одиночестве.

– В уединении, – поправила она. – А если бы я выдавала себя за таковую?

– Я бы поверил, – уверенно кивнул Юстиниан. Он указал на широкую дорожку зигзагом спускающуюся прямо к амфитеатру. – Идем, я покажу тебе где искать меня среди зрителей.

– С радостью, хочу посмотреть, как устроено все там, внизу.

Дорожка была разбита таким образом, что тянулась зигзагом вдоль всего холма прямо к амфитеатру, пересекая широкие аллеи. К нему были и другие подходы, но этот путь был самым длинным. Она догадалась, что Юстиниан специально шел таким путем. Она вспомнила хаотичные тропинки вдоль холмов в Мантинее, там ландшафт был первозданным.

За очередным поворотом они миновали экседру, а за следующим, укрытым пышной растительностью была разбита аллея со статуями.

Юстиниан бывал здесь не однажды, вид для него стал уже привычным. Он сказал правду, последние дни он приходил на склон к театру с надеждой ее увидеть и убежденностью, что Елена придет. Он наблюдал как молодая женщина с интересом изучает окружающее пространство. Ее взгляд оставался то живым и любопытным или таким пристальным, словно она мысленно меряет пространство и считывает пейзаж, как схему. Потом она опять становилась беззаботной. Пока они двигали по аллее Юстиниан не единожды подметил эту смену внимания у спутницы.