Текст книги "Прыжок барса (СИ)"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)

– Не люблю делегации. Зачем я им нужен?

– Они на пороге открытия, – улыбнулась Эл.

– Еще одного? Мне это неинтересно. А ты можешь отменить визит?

– Мне лучше улететь, а то я стану объектом внимания.

– Я подумаю, не вступить ли в твой экипаж, – Самадин засмеялся. – Я тоже не хочу больше заниматься этой их математикой.

– Нали сказала, что ты нервничаешь. Это из-за меня?

– Я стал свидетелем захватывающей истории. Эл, твое видение было ярким. Вероятно твоя Ника и Тиамит иные, но я – человек. Меня увлекло твое видение. Это редкое явление, когда дело касается видений моих учеников. Ты, конечно, относительно моя ученица. Я рад, что наставлял тебя.

– А по мне так ничего выдающегося там не произошло. На Земле полно таких легенд.

– Я не был свидетелем ни одной столь же яркой.

– Надо же. А я первый раз в детстве подумала, что попала в сказку. А ты все это видел.

Самадин беззвучно засмеялся.

– Я подумаю, чем тебе еще помочь.

– Не нужно. Я действительно забыла, что ты, хоть мастер, но человек. Энергии моего видения плохо действуют на тебя. Забудь.

– Не я твой ученик, это ты моя ученица. Забыла? Я сам решаю, что мне делать.

– Извините, мастер, – чинно склонила голову Эл. – Это опасно.

– Притворство тебе не идет, – тем же строгим тоном сказал старик. – Останешься? Тебе не повредит отдых.

– Нет, я спешу. Твоя жена стремиться от меня избавиться. Я ее понимаю.

– Ты скоро возвратишься? – спросила Самадин.

– Я не знаю. Минимум три недели, если застряну – месяца два. До встречи.

– Я желаю тебе успеха, Эл.

– Спасибо.

Он не пошел ее провожать. Нали тоже не появилась. Эл стояла рядом с катером, окидывая взглядом это место, и ощущала себя чужой. Так странно после длительного знакомства с хозяевами. Домик, в котором проходил эксперимент, был едва виден с площадки. Холодный порыв ветра вынудил ее поскорее забраться в катер.

Глава 3

Они поселились прямо на пирсе, в помещении для персонала. Пирс был пуст, его контролировала только автоматика. Как обычно в экипажах "Агентства независимых капитанов" не хватало людей.

Пол пирса постоянно мерно вибрировал, а еще периодически подрагивал, словно под полом пробегало громадное насекомое.

Ника ежилась.

– Эта штука когда-нибудь развалится, – заметила она.

– У них что-то неисправно, поэтому пирс пустой, – со своей постели пробормотала Эл.

Дмитрий промолчал.

Ника не проверяла, спят они или нет. Ее мысли занимало начало полета, а потом ее стал раздражать вибрирующий пол.

Ника не могла забыть, какое почти магическое действие произвело в порту имя Эл и ее появление. Ни контроля, ни проверки. Эл отправила их на катере на орбиту, где их лениво осмотрели при входе, даже не спросили о цели полета. Ника не имела дел с Агентством, такое отношение было в новинку, ей понравилось. Еще ее терзал вопрос, почему они не взяли Геликс? Это Нике казалось настолько странным, что путешествие приобрело подозрительную таинственность. Без Геликса ее не оставляло чувство опасности.

Эл явилась перед отлетом, что-то обсуждала по дороге по связи, перекинулась парой фраз с Дмитрием, легла на свое место и уснула. По всему видно, что Дмитрий вообще не интересовался, куда они направляются.

Вот так жутковато сбывалась ее мечта последнего времени: как-нибудь полетать с Эл. Оказаться в компании с Дмитрием, практически наедине – предел мечтаний. Теперь они оба завалились на свои постели и молчат. Один, как мертвый смотрит в одну точку, а Эл отвернувшись к стене мирно дрыхнет.

Ника погрустнела оттого, что осталась одна в самом начале рейса. Она не имеет понятия, куда они летят и зачем. Эл прежде ей объясняла, чем они займутся. Это правильно. А теперь – сиди в неизвестности и жди, когда по причине вибрации от корабля отвалится этот пирс.

Вибрация совсем ее доконала, она вышла из убежища, в надежде, что у посадочных каналов тряска будет меньше. Она бродила по пирсу, шаркая ногами, пока не дошла до зоны низкой гравитации у самого створа, почувствовав разряженный воздух, повернула назад, к другой стене. Вибрация была везде, ей уже казалось, что ноги вибрируют сами. Противно. Скучно.

Она подергала рычаги неработающей лифтовой капсулы, повисела на транспортере с закрытыми створами и кабиной, помрачнев совершенно, зашагала вдоль стены, пока не нашла боковой коридор ведущий с пирса. Он был открыт, а она думала, что их здесь заперли. Поскольку никаких запретов на перемещение она не слышала, и на этот случай будет, что возразить, Ника отправилась путешествовать по кораблю.

Пол вибрировал везде! Ника, не имея опыта подобных полетов, мучимая самыми страшными подозрениями, пошла искать людей. В экипаже были только люди, так сказала Эл. Главное застигнуть кого-нибудь врасплох и правильно спросить.

Коридор был длиннющий и сначала привел ее в другой переходной тоннель, а потом Ника вошла прямиком в рубку. Она встала в проеме входа выжидая, когда система корабля произнесет фразу: "Пассажир в рубке". Потом ее выдворят обратно. Ника успела ощутить вибрацию тут, отметить ленивое спокойствие экипажа, отсутствие капитана. Она заключила, что вибрирующий пол никого не тревожит.

Сообщение системы не прозвучало, она была замечена штурманом, который сидел боком. К удивлению Ники он сделал жест: "Заходи".

– Как зовут? – спросил он, когда она подошла.

– Ника.

– Ты с командором?

– Да, – сначала сказала она, а потом поняла, что он имел в виду Эл. – Вы штурман?

– Да. Карты читаешь?

– Чуть-чуть.

– Вот что, пять минут тут посмотри, а я выйду, – он встал, предложив Нике свое кресло. Та застыла.

Он вопросительно посмотрел.

– Ты чего? – спросил он.

Ника покосилась на кресло.

– А можно?

Штурман улыбнулся.

– Можно, дитя Космофлота. Столбик поправок видишь?

Ника не села в кресло, а согнулась, чтобы ближе видеть экран.

– Да.

– Критическое значение увидишь?

– Это же просто.

– Садись. Работай.

И он ушел!

Ника сначала оторопела от такого безрассудного по всем меркам поступка, потом плюхнулась в кресло с растерянным видом. Она с минуту смотрела на экран, потом с любопытством оглядела зал. Маленькая командная рубка была набита оборудованием, организована плохо, с неудобными проходами. Людей, кроме нее было трое. Мало как.

К ней обернулся пилот.

– Курс, – спросил он деловито.

– Без изменений, – ответила Ника, сверяясь с экраном. Что он сам не видит? У нее появилась ощущение, что ее разыгрывают, очень натурально, не придерешься.

Ей хотелось узнать, куда они летят. Вопрос уже почти слетел с языка, когда Ника долгалась, что сидит в штурманском кресле и, чтобы узнать курс нужно посмотреть в другой экран. Их конечной точкой был Шит-2 мимо подошедшего в тот район Плутона, с последующей промежуточной остановкой у двух маяков, а потом по дуге назад к Земле. Видимо на одном из маяков будет их высадка. Озадаченная предоставленной свободой Ника полезла в технические данные корабля. У вибрации должна быть причина, она не успокоится, пока не узнает ее.

Ника листала каталог, когда вернулся штурман.

– Ну и какое заключение? Развалимся? – спросил он на ухо.

Ника замерла, а потом выпалила.

– У вас рассогласование внешних колец задающего генератора. От этого трясет.

– Молодца, – одобрил штурман. – Свободна.

И всё. Ника ожидала выговор. Соскочив с кресла, она была оттеснена в сторону, в узком пространстве оказалась за спиной пилота.

– Курс, – произнес тот.

– Прежний, – ответил штурман.

Ника заглянула через плечо пилота, на панели управления лежал посторонний лист с текстом. Пилот что-то читал.

Справа от нее в кресле сидел дежурный инженер. Он обернулся с улыбкой.

– Кольца говоришь? А как исправить?

– Только на ремонтной базе, после полной остановки двигателей, – ответила Ника.

– Это ребенок Светловой? – громко спросил инженер у коллег, запрокинув голову назад.

– Да, – ответил ему штурман.

Инженер засмеялся.

– Понятно.

Ника разозлилась. Точно. Издеваются.

– Я не ребенок, – фыркнула она. – Я сестра. И что понятно?

Люди в рубке засмеялись.

– Гений, – пошутил пилот. – Есть хочешь? Зови своих обедать.

– Они спят, – завила Ника.

– А, ну ладно. От чего бы командору не спать с таким резервом, – они снова засмеялись.

– Я обидеться могу, – заявила Ника.

– На что? – с недоумением поворачиваясь к ней вместе с креслом, спросил пилот.

– За то, что вы смеетесь надо мной.

– Это, потому что весело. Не каждый день такие, как ты, сюда заходят. Подтвердилось всеобщее убеждение, что у командора Светловой и малолетка полетит на штурмовике и в двигателе разберется. Ты штурмовиком управляла?

– Да, – буркнула Ника.

– Все сходится. Давай не дуйся, а иди кушать, а потом, если скучно, попроси работу у капитана. Тебе еще восемь часов слоняться – изведешься.

– С чего это вы такой вывод сделали? – буркнула Ника.

– Так командор в твои годы уже подвиги совершала. Ты ж, наверное, как она. На месте не сидится.

Ника поняла, что если разговор продолжиться то в том же русле, она обидится и начнет грубить. Что за манера общаться? Пробормотав прощание, Ника ушла.

Она по совету отправилась перекусить и там нашла весь небольшой экипаж и капитана. Предложение поработать не вызвало у капитана ни возражений, ни протеста, скоро Ника управлялась с транспортером и двумя роботами, помогая техникам. Такой поворот событий поднял Нике настроение, а ее ворчание в рубке показалось невежливым. Будь это борт Космофлота, ее близко бы не подпустили к системам.

Она пристала к технику с вопросом.

– А Агентство берет на службу, таких людей как я?

– Смотря, что умеешь.

– Я училась на курсе пилотирования в Академии Космофлота. Только год.

– Не мало, – кивнул техник. – Это хорошо. А оборудование различать, где научилась?

– Мы строили щит. Я там маленькая была.

– А-а-а. Ты ведь с командором. То-то мне личико твое знакомым кажется. Сестренка?

– Да. Я в Галактисе была. Я там тоже училась.

– Тебя точно возьмут, – без шуток сказал техник.

– А учиться? – усомнилась Ника.

– А учиться будешь на борту, после тестов и испытательного срока.

– А куда меня определят?

– Куда пожелаешь.

– Правда? А в десант?

Техник посмотрел на нее без всякого скепсиса.

– Ты подготовку в Академии проходила?

– Да. И в тренировочных экспедициях была. Гоняла других курсантов по болотам.

– Сколько тебе лет?

И тут Ника растерялась.

– А сколько надо?

– Не меньше восемнадцати. Но стажером возьмут в шестнадцать.

У Ники перехватило дух.

– А еще я вожу некоторые галактические катера класс "планета-орбита".

– Ух, ты! Оставайся у нас. У нас один пилот на экипаж. К Плутону подойдем, если борт посадишь, тебя капитан без дальнейших вопросов возьмет, если отпустит командор.

– Правда возьмет?! – Ника совсем опешила.

Протягивая технику блоки, которые ему требовались, Ника не замечала, как растет удивление человека. Девочка давала ему каждый раз то, что он собирался попросить. Следуя простой логике, техник решил, что она разобралась в порядке ремонта без расспросов.

Ника чувствовала себя героем дня, когда капитан попросил пилотировать грузовой катер, отправил ее за инструкциями к другому пилоту. Получив на руки карту полета и список грузов, Ника ликовала про себя. Окончательно ошалев от такой степени свободы и доверия, помчалась на пирс к своему катеру.

Там деловито расхаживала Эл. Ника заподозрила, что ее все-таки разыграли. Ей припомнили коллективные шуточки на Щите-14, в которых могло приять участие человек двадцать, а разоблачение занимало полдня и неделю воспоминаний. Ника не ждала, что станет объектом подобной шутки.

Она подавила желание убежать. Пусть ей смеются прямо в лицо. Нет. Эл так не могла с ней поступить!

– Ник! – Услышала она привычный оклик. Эл указывала ей рукой на другую стенку пирса. – Двигай туда, возьмешь три комплекта, средство против тошноты Ви-3. Я расчехлю и проверю катера, пока погрузка не началась. Дмитрия не видела?

– Нет, – Ника снова впала в ступор, не веря своим ушам. – Вы тоже летите?

– У них один пилот. Вчетвером мы быстро раскидаем груз.

Это не розыгрыш. Ника поплелась за костюмами. Три комплекта оказались тяжелым грузом, она не нашла платформу и волочила все на себе. Вытирая пот со лба, она встала поодаль, следя за Эл и Дмитрием, которые тестировали катер.

– А где техники?– спросила она, хоть и стояла далеко.

Эл как раз залезала в кабину.

– Тут пилоты сами проверяют технику, из-за недобора в экипажах. После войны у Агентства нехватка пилотов, и не только, хуже чем в Космофлоте. Мы тут – золотые люди, – ответила Эл.

Ника следила, как они работают.

– Так! – Эл высунулась из кабины. – Дим, на твоем левый двигатель отстает при запуске. Поменяемся?

– Да, – согласился он. – Не закрутит?

– Нет. Я знаю, что делать. Ника, ты ела?

– Да.

– Примешь препарат перед взлетом, семьдесят единиц от обычной дозы для твоего веса. Забудешь – познакомишься с содержимым своего желудка. Если на подлете начнет тошнить, не садись, дожидайся пока пройдет. Все ясно?

– Ага.

– Капитан тебе лучший катер отписал, так что с техникой у тебя возни не будет. Удачи. Груз проверь перед вылетом, летишь строго по карте полета, – завершила инструкции Эл и перестала обращать на нее внимание.

Ника надела костюм, влезла в свой катер и замерла, созерцая панели управления. Ника поверила, что появление Эл прикончит ее идиллию. Эл всегда ей доверяла, откуда появился этот приступ подозрительности и недоверия? Она перенервничала из-за Дмитрия, иного объяснения не было.

На погрузку высыпал весь экипаж, процесс сильно отличался от порядков в Космофлоте, больше напоминало Щит-14. Ника очень мало знала об отношениях Эл и Агентства, но уважение, с которым к ней отнеслись, Нику не удивило, ей было очень приятно.

Настроение снова стало хорошим. Ника старалась очень тщательно выполнять поручение. Она поняла, что согласилась на трудную работу. Плутон оказался коварен для пилота, а уж для нее, с ее минимальным опытом, пилотирование стало изнурительным. Как она не старалась выполнить все правильно, предугадать все мелочи она не могла. Ее не страховали, Ника оказалась предоставленной сама себе, плохая связь с кораблем не позволяла корректировать карту. На третьем рейсе она промахнулась мимо посадочного пирса, к счастью система сама развернула катер так, чтобы он сел в аварийной зоне. Плутонианский диспетчер сделал замечание сострадательным тоном, от которого Ника вжалась в кресло и бросила управление, лучше бы он ее грубо выругал, потом он еще и снисходительно извился, когда ему стало известно, что пилот очень молодой и неопытный. Диспетчер пожелал Нике быть осторожной, что прозвучало унизительно. Она не подала голоса. Она выждала отзыва на корабль, замешкалась и вместо четырех рейсов сделала три, кто-то забрал за нее последнюю партию груза.

Ника от усталости разревелась в кабине, едва села. Поплакать всегда помогало. Солоноватый привкус во рту, пелена в глазах от слез и перегрузок смазали все хорошие впечатления. Она переоценила свои возможности.

На крыло ее катера подскочила взволнованная Эл, с откинутым щитком шлема, махнула ей, чтобы Ника открыла купол. Эл свесилась в кабину и потрясла Нику за плечо.

– Ну, как? Не стошнило?

– Нет, – сказала девочка, нервно сдирая с головы шлем.

– Как тебе полет в живую на переменной гравитации? Не симулятор. Швырнуло?

– Еще как, – фыркнула Ника.

Эл присела на край открытого створа кабины, сняла шлем и потрепала свои волосы.

– Я двигатель спалила. Черт! – сетовала она.

– А Дмитрий где? – встревожилась Ника.

– Где-то на подлете. Он твой груз забрасывает. Уф-ф...

К ним залез еще пилот.

– Поломка? – спросил он у Эл.

– Не у нее, у меня, – угрюмо согласилась она.

– Капризная была машина, этот ваш катер, командор, – покивал пилот. – Заменить бы его совсем. Разгрузились хорошо, капитан просил благодарить. Девчуха, а ты молодец, думал двух рейсов не протянешь. Не тошнит?

Ника посмотрела на него с удивлением и кивнула.

Он посмотрел на Нику с сочувствием и заметил Эл:

– Ей бы помочь выбраться.

– Она еще не поняла, что все закончилось, – пошутила Эл. – Вот что. Раз мы сэкономили время на разгрузке, расчехлите мне грузовой бот. Возьму-ка я ваш катер, слетаю назад к рем.базе и найду другой движок. Нельзя вас без транспорта оставлять. Вам еще возвращаться.

– Рассчитываете, что герою войны двигатель подарят? – засмеялся пилот.

– Нет. Я его на поломанный поменяю. Помогите снять, чтоб там не возится.

Они вместе спрыгнули на пирс, оставив Нику в покое.

Покой ей был необходим. Полет стал нервным предприятием, испытанием ее навыкам и самолюбию. Шуточки пилотов о том, что после трудных полетов хочется целовать пирс, не показались глупостью. Если бы не карта полета и интеллект этого катера, она разбилась бы.

Ника просидела в катере долго, ее не привлек погрузчик, на который снимали поврежденный двигатель, не заметила Ника отлета Эл.

Ее дернуло что-то, хлестнуло, и тогда она бессознательно выбралась из кресла. Очнулась она в тот момент, когда едва брела к устало шагавшему по пирсу Дмитрию. Он посмотрел вопросительно, но не равнодушно.

– Я чуть не разбилась, – выдохнула она. Ей хотелось обнять его, прижаться, ощутить защиту. Как трудно.

Дмитрий дернул бровями.

– Не мудрено при такой обстановке. Эл как?

– Двигатель сгорел.

– Левый?

– Я не знаю.

– И как это ты нос свой любопытный не сунула? Плохо? Посиди где-нибудь, тебя шатает, но не ложись, можно лечь только в капсулу, – он говорил так просто и спокойно.

Ника смотрела в его осунувшееся лицо, взгляд усталый. А он не отстриг свой хвостик, пилотам запрещались длинные волосы. Значит, ничего такого не планировалось?

– Не тушуйся ты. Ты все хорошо сделала. С чего ты взяла, что тебе кто-то будет пенять. Не Космофлот. Без нас один пилот на пятнадцать рейсов умотался бы до полусмерти. Двое бортовых суток бы летал с перерывами. Кроме "спасибо" ты ничего не услышишь.

Он говорил с ней?

– Ты понимаешь? – очнулась она. – Ты со мной говоришь?

Дмитрий в ответ опять шевельнул бровью.

– Пройдет, – сказал он и пошел к выходу.

– А Эл за двигателем полетела, – сообщила Ника ему в спину.

– А могло быть по-другому? – издали услышала она.

У Эл поломка, он и бровью не повел. Ника хмыкнула. К ней постепенно возвращалось самообладание. Она с трудом стояла, пол все еще вибрировал и ходил ходуном. Она добралась до места, где они поселились, и рухнула на постель Эл вопреки предупреждению. Добраться до медицинского отсека Ника даже не подумала.

Сон был тяжелым, ее мутило, снилось, что она не может сесть, что ее чем-то придавило. Кто-то тормошил ее, горьковато пряный вкус во рту и желудок неприятно обожгло. Она очнулась в поту на руках у Эл.

– Глотай еще. Ничего, малыш. Бывает хуже. Это Плутон так действует.

Эл салфеткой вытирала ей лицо.

– Мне так плохо, – проныла Ника. – Мерещится.

– У нее галлюцинации, – услышала она сквозь шум в ушах незнакомый голос. – Может, поместим ее в медкапсулу?

– Поздно уже. Она у нас – крепкий орех. Выдержит. Я после службы около Плутона до сих пор не ем перед полетами.

– А что вы делали на Плутоне?

– Меня туда отправили полетные часы отрабатывать, – слышала она над ухом голос Эл.

Врач присвистнул.

– Кто с вами так сурово обошелся?

– Командор Ставинский.

– Сколько вам было тогда?

– Восемнадцать.

– Сердца у вашего командора нет.

– Это не совсем так, – возразила Эл.

– Все его выпускники так говорят...

Потом речь стала невнятной, подействовало лекарство, Ника провалилась в темноту, где ни снов, ни образов. Потом она снова проснулась с головокружением, слезла с постели с ощущением, что лежала долго. Тело покалывало, колени подгибались.

Единственный путь, который Ника помнила – путь в рубку.

– Виват, герою! – услышала она приветствие, мгновенно осознав, что это сказано ей.

В кресле сидел другой штурман, другой пилот.

– А где все?

– Кто все?

– Тут другие люди были.

– Вахта сменилась. Уж пару раз. Если своими ногами пришла, значит, в порядке?

– Ага, – согласилась Ника. – А Эл?

– А они к высадке готовятся. Скоро маяк.

– Уже?!

– С возвращением, – поприветствовал ее кто-то еще.

– Какой пирс?

– А откуда ты пришла?

Ника, не отвечая, развернулась и пошла обратно. На пирсе действительно были Эл и Дмитрий. Как она их не заметила?

Дмитрий посмотрел в сторону девочки.

– Она думала, что мы ее проверяли, – заметил он.

Глава 4

Пирс маяка был залит неприятным для зрения человека светом. Все еще переживавшая последствия полетов к Плутону Ника, затемнила щиток шлема до предела и шла последней. Какой-то маленький искусственный, похожий на механический прибор проводник привел их в помещение похожее на ангар. Там стояла некая насекомоподобная, угловатая конструкция.

– Наш груз, – сказала Эл с гордостью.

– На маяке? – спросил Дмитрий.

Эл кивнула.

"Груз" представлял нечто, в чем не угадывался корабль или катер. Аппарат был странным. Эл жестом попросила их не подходить. Она ходила вокруг, ее выражение лица было заинтересованным и озадаченным. Ника ожидала, что Дмитрий первым начнет расспрашивать Эл, а он безучастно стоял на месте, сложив на груди руки, наблюдал.

Ника по связи услышала, как вздохнула Эл, что могло означать недоумение. Эл с панели на рукаве читала какие-то знаки, похожими был испещрен корпус этой штуковины.

– Что это? – спросила Ника.

– Э-э-это наш транспорт.

– А точнее?

– Это средство переброски.

– Она инопланетная? Гластическая?

– Нет. Это технология не Галактиса. Здорово, – Эл смотрела на рукав и заметила неуверенно. – Ну что гадать, пошли.

Эл расставила их напротив каких-то сводчатых арок. Арки были разными. Ника сделала шаг, и конструкция арки шевельнулась. Ника испугалась.

Жесткий голос Эл одернул ее:

– Стой, где стоишь! Тебе все еще плохо?

– Нет, – проворчала Ника.

– Страшно?

– Нет.

– А что шарахаешься и сопишь?

Ника задержала дыхание. Догадливость Эл ее еще никогда так не раздражала.

Ника его не видела Дмитрия. Эл тоже скрылась из виду.

– Сейчас вас накроет куполом, и вы будете меня видеть. Потом встаньте за арками, не пугайтесь, если конструкция будет шевелиться, она к нам примеряется.

– Почему мы не вместе? – спросила Ника недоверчиво.

– Мы – три принципиально разные организма. Вспомните еще раз, в ваших телах есть какие-нибудь инородные устройства?

– Ты уже спрашивала, – услышала Ника голос Дмитрия.

– Это на всякий случай. Ника, ты?

– Нет на мне ничего.

– Справа от вас зеленое пятно. У меня оно зеленое, во всяком случае. В этой зоне сложите все свои вещи, на теле ничего не должно быть.

– Совсем раздеваться? – уточнила Ника.

– Да.

Когда Ника закончила возню с одеждой, то не услышала ничего.

– Эл?

– Разделась?

– Да.

– Надеюсь, костюм сложила? Не бросай одежду кучей.

Ника нахмурилась и вернулась к одежде, чтобы ее сложить.

– Когда закончишь, заходи за перегородку, пройди сквозь нее. Поняла?

– Да.

– Дмитрий, что там у тебя?

– Сидение. И таблетка. Маленькая. Внутри жидкость.

– Это снотворное, я думаю. Принимай.

Ника замерла, слушая их переговоры. Отчего ей так неуютно?

– Ну? – услышала она вопрос Эл через определенное время.

– Это... Это не снотворное... Ощущения...

Он умолк.

Ника поспешила за перегородку, как велела Эл. Внутри было темно. Где он нашел таблетку?

– Ника?

– Я ничего не вижу.

– А чувствуешь?

– Впереди что-то.

– Это диванчик. Можешь лечь.

Это было ее последним воспоминанием о посещении странной штуки. Очнулась она, лежа на чем-то мягком, в окружении приятно освещения, без тошноты и дурного настроения, сразу открыла глаза. Она увидела незнакомее что-то похожее лицо. Она села без разрешения и ощупала себя. На ней был ее комбинезон, не было шлема и что-то было закреплено на шее. Ника хотела схватиться за шею, но мягкие настойчивые руки остановили ее.

– Успокойся. Ты на месте. Состояние нормальное.

– А где Эл?

Ника не соображала, с кем разговаривает. Гуманоид. С виду. Мужчина или женщина? Пока Ника разбиралась, ее собеседник указал глазами. Она обернулась и увидела Дмитрия, который сидел у стены и смотрел куда-то. Ника посмотрела туда же. Там была Эл на узкой лежанке, на ней застегивали костюм.

– Можно открыть глаза и встать.

Тело Эл шевельнулось, она села, легко встала на ноги и, повернувшись в сторону Дмитрия, улыбнулась ему.

– Как ощущения?

– Это был наркотик, – сказал он.

– По заданным параметрам препарат не был наркотиком, но он насущно необходим. Это была страховка, – сказал им кто-то.

– Я не возражаю. Так хорошо, мне давно не было, – кивнул Дмитрий.

Они остались одни.

Ника сидела на своей лежанке.

– Страх прошел? – спросила Эл.

– Кажется, да. Я хорошо себя чувствую, лучше, чем на маяке.

– Где мы? – спросил Дмитрий.

– Мы за пределами досягаемости Галактиса. Это негалактическая колония, развитая. Никто из нашего окружения не знает, где мы. И мы не знаем. Что, кстати, полезно.

– Вот почему не было Геликса, – сказала Ника. – Зачем такие ухищрения?

Тут Эл переменилась в лице.

– Мы вступаем в полосу неизведанного, – произнесла она загадочным тоном, без намека на иронию.

Они вышли в пространство другого мира. Ника ощупала полоску на шее, нашла такую же на лбу.

– Я знаю, где мы, – сказала она, вслушиваясь, оглядываясь, а потом закрыла глаза с блаженным вздохом.

– У меня есть дела, а вы пока – свободны. Погуляйте. Я вас найду. Не потеряетесь, – заверила Эл и пошла куда-то никого не приглашая с собой.

Ника открыла глаза, проводила Эл взглядом и заявила:

– Предлагаю разойтись.

Она дала понять, что не желает быть с ним рядом. Это был мир, где она училась во время войны, где ее прятали, до сих пор она не желала, чтобы кто-то, даже Эл, знали он нем. Говорить о том времени с Дмитрием она не. Это был ее секрет. Теперь ей очень нравилось, что у нее есть секреты от него. Он обычно уходил от вопросов, на которые не хотел отвечать. Ника решила поступить, как он. Впервые с момента встречи она остро почувствовала, что прошлое ему не интересно, вернее не нужно, словно ему не на что обернуться. Это было странно и больно. В его нынешнем мире места для нее не было. Она торопливо оставила его одного.

***

Все было не так как в прошлом. Большое, заполненное естественным дневным светом пространство, апартаменты под открытым небом. Сидение специально для нее.

– Здравствуй, Зента.

– Ты всерьез желаешь мне здоровья?

Она улыбнулась.

Видеть его прежним, без копирования ее поддельного бледного облика было приятнее. Она смирилась с тем, что ради выживания Зента позаимствовал ее внешность. В его исполнении она выглядела жутковато, как когда-то во время войны. Ее живучая по конструкции биологическая схема не справлялась с потребностями монстра в энергии.

– Красивый мир, – заметила она. – И такой невероятный.

– Я прихожу сюда отдыхать. Ты еще помнишь, как сама искала места для отдыха, – сказал он. – Тебе понравилась доставка?

– Потрясающе!

– Похоже на двери. Так ты это называешь?

– Смысл тот же. С той разницей, что это был искусственный аппарат. Металлический привкус во рту. Наркотик для моего друга.

– Он тебя остро ощущает, мог помешать процессу, – пояснил монстр. – Нужно быть тобой, чтобы повторить это свойство.

– Есть одна тонкость. Я нахожу двери, могу пройти, но открывать их специально, по своей воле я не научилась. Я не считаю, что правильно делать искусственную дверь.

– Неправильно. Но как выполнить иначе то, о чем ты просила. Ты привела своего друга. Зачем?

– На случай, если не удалось найти точку, где они встретились с Кикхой. А еще, он не желает со мной расставаться, – с улыбкой ответила она.

Эл присела в кресло с удовольствием.

– Как тут хорошо.

– Я нашел это место перед войной. Этот мир несоизмеримо развит по сравнению с другими.

– Здесь ты прятал Нику. Вне досягаемости. Галактиса здесь нет.

– Я нашел место, где они видели твоего брата, – сменил тему Зента, разговоры о красоте его раздражали.

– Это отличная новость. Как жаль, что я тороплюсь. Какое здесь чистое пространство, я не привыкла существовать в такой свободной атмосфере, она меня пьянит!

В эти мгновения она изучала силу, которой ему не хватало. Для Зенты такая энергия была как живительный нектар. Ему захотелось убить ее ради этой силы. Это алчное чувство он подавил. Без живой Эл его оболочка такую же не сгенерирует, ему требуется время от времени общаться с ней, чтобы жить.

– Забудь о времени, – сказал он.

Эл удобно устроилась в кресле и замолчала, позволяя местным силам течь через нее. Зента наблюдал процесс из практических соображений. Ему было любопытно, как проницаемая природа Эл подстраивается под окружающее пространство. Она изменится здесь.

– Твой друг узнает место, где они встречались. Это не нужно проверять, – Зента возобновил разговор.

Вздох блаженства в исполнении Эл и ее эмоциональная возвышенность под действием окружающего мира, способность так просто переключаться из одного состояния в другое вызывали чувство зависти, ее счастливые вздохи заставляли шевелиться его темную сторону.

Наконец, он приблизился, повернулся своей "лицевой частью". Раньше, в первые годы знакомства, она думала, что эта мутная переменчивая, но всегда жутковатая на вид конструкция – это тело. Она воображала себе даже лицо, могла поклясться, что смотрит в глаза. Иллюзия. На самом деле Зента был энергией способной конструировать материю. Теперь она понимала, зачем ему пугающий вид. Ее способности были таковы, что она узнала бы его в любой форме. Ему не требовалось притворяться. Его нынешняя внешность – дань традиции их знакомства.

– Тебе удобно в таком виде? – спросила она.

– Здесь, да. Этот мир способен дать мне отдых. Твоему миру очень далеко до этого.

– Многим из миров, которые я знаю, далеко до этого, – согласилась она. – Здесь и Дмитрий переменился.

– Это действие лекарства.

– Ему нужно лекарство для души. Мне нужно, чтобы он воскрес. Во всех смыслах. Он мне нужен.

– Ты этого хочешь. А он?

– Он пока только понимает, что сломался. Я знаю, каково это. Воскреснуть изнутри довольно не просто. Я хочу, чтобы он прошел этот путь сам. Он упрямый и сильный. От тебя не требуется лечить его душу. От тебя требуется другая помощь.

– Чем я могу помочь тебе?

– Ты формально убил пилота по кличке "Белая смерть", я хочу, чтобы ты его вернул.

Зента намекал своим видом, что вопрос не касался Дмитрия, он спросил о ней самой, чтобы она могла сразу перейти к главному.

– Со мной кое-что случилось, – сказала Эл. – Я знаю, что это опять изменило мою жизнь, и изменит жизнь моего окружения. Мне нужен кто-то, кто знает меня до мозга и костей в буквальном смысле. В моем нынешнем окружении таких нет, кроме тебя. Мне нужна твоя помощь, Зента. Мне нужен посторонний. Кому безразлично мое прошлое, да и мое будущее тоже. У меня не так давно было видение. Мне трудно разобраться в некоторых важных позициях и персонажах. Я путаюсь. Есть события моей жизни, о которых никто не знает. Чтобы двигаться дальше, мне нужно разобраться. Мне нужен совет.