Текст книги "Прыжок барса (СИ)"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)

Так он оказался в храме у той самой статуи. Погруженный в задумчивость он смотрел на древнюю богиню, изучая постамент и край ее одежд. Алик отошел на несколько метров назад, чтобы видеть ее лицо. Оно показалось ему безразлично умиротворенным. Она была не самым красивым изображением. Статуи других храмов и те, что украшали город, были куда величественней и изысканней по форме. У этой была простая поза, простая одежда и краска на ее ожедах поблекла от времени.

Он закрыл глаза. В храме воздух двигался медленно. Храмовые запахи щекотали ноздри. Ему хотелось открыть глаза где-нибудь, где тревога больше не будет терзать его душу. Он устал и вымотался за эти дни в безуспешной борьбе с самим собой. Оказаться бы далеко, на берегу острова Эл, сесть на песок и замереть, забыться. Перестать быть.

Слух среагировал на легкий шорох, пронесшийся по залу, Алик не открыв еще глаз ощутил на себе взгляд.

Потом обернулся через плечо и встретился взглядом с глазами из своего сна.

– Почему ты ходишь сюда, иноземец?

Она знает, что он уже трижды до этого дня был здесь.

Она была словно запеленала в одежду. Ткань была схвачена шнурами. На запястьях и выше локтя – браслеты. Причудливое украшение на голове. Его "знакомая" жрица придирчиво изучала его. Она едва доходила ему до плеча. Темные глаза смотрели в упор и твердо, приподнятый подбородок добавлял ее виду гордости, но голос был тихим и ровным.

– Чего ты желаешь от богини?

– Покоя.

– Боги не дают того, что человек может обрести сам. Почему стоишь тут? Почему не пошел к ней? – Она жестом указала на главную статую храма в строгой сидячей позе.

– Мне нравится эта.

Ответ заставил ее повести темной бровью.

– Откуда ты, если не знаешь как вести себя в храме?

– Я что-нибудь делаю не так?

– Ты ничего не делаешь. Женщины любят ходить сюда, делают подношения, но не мужчины. Ты не принес даров, не совершил ритуал. Ты не шепчешь молитвы, ничего не просишь.

Алик пожал плечами.

– Если я веду себя непочтительно, я прошу меня извинить. Я могу уйти.

– Ты пришел сюда из женщины?

– Да, это так.

– Ты заметный мужчина, ты должен нравиться женщинам. Любая будет рада.

– Она не любая.

– Откуда ты?

– Я пришел издалека.

– Как твое имя?

– Называй меня Александр.

– Твоя женщина желает другого вместо тебя?

– Нет.

– Она разлюбила тебя?

– Нет. Я думаю, что нет.

– Ее выбрали тебе мать и отец?

– Нет... Нас никто не выбирал. Я выбрал ее сам... Нас выбрала судьба...

Жрица помолчала.

– Чего же ты желаешь, если так?

Как ей ответить?

– Я хочу быть с ней, а она ускользает от меня.

– Ты пытаешься навязать свою волю естественному порядку вещей, – сказала она бесстрастно. – Страсть никогда не приводила человека на вершину мудрости. Страсть может помочь только на время завоевать женщину, истинную любовь питает мудрость. Нетерпение разрушает все вокруг. В твоих глазах боль. В твоих глазах желание навязать свою волю. Так ты ни к чему не придешь и все потеряешь. Не можешь совладать с той, которую выбрал, значит, ты недооценил себя. Я служу богине, которой нет равных в этой земле. Я знаю, как велика сила и мудрость женщины. Женщина сама знает, кто ей нужен. Хочешь изменить ход вещей, хочешь изменить ее? Выбери себе другую женщину, а эту оставь другому.

Слова как пощечина хлестнули его.

– У этой статуи пролито не мало слез, ты не просто так выбрал ее. К ней идут отчаявшиеся. Я покажу тебе, что надо делать, как чтить богиню и очистить душу. Покоя тебе это не принесет, но научит уважать наших богов, иноземец. – Она подняла руку и указала ему. – Стой и смотри ей в глаза, я принесу все для ритуала.

Ее открытая ладонь была почти напротив его лица. Алик оцепенел. Подушечки ее пальцев слабо светились, на них была пыль из тайника. Он забыл отключить систему сканирования. Несколько секунд он растерянно смотрел на ее ладонь.

– У моего народа свои боги, – придумал он отговорку.

Она посмотрела на него с жалостью во взоре, как мать на глупого ребенка.

– Боги везде одни, люди зовут их по разному. Если ты желаешь уйти, иди.

– Я хотел бы еще немного поговорить с тобой. Если ты разрешишь.

Глава 5

Эл и Дмитрий заглянули в дом Эфроима.

Старый мастер обрадовался им.

– Я хотела забрать Нику, она нужна мне сегодня, – сказала Елена после обмена любезностями.

Эфроим интересовался ее здоровьем, был очень удивлен, что они посещали Матон. Теперь мозаичный мастер не ставил под сомнение, что Елена – жрица, но успокоился относительно ее нелегального положения. Елена вела себя без всякого страха и оглядки, так будто не произошло ничего, о чем стоило волноваться. Он подумал, что напрасно так сгустил краски.

Он похвалил Нику.

– Не знаю, нужно ли ей продолжать работу. Вы посмотрите сколько у меня гальки! Этого хватит, чтобы выложить пол по заказу и еще останется.

– Это она одна? – уточнила Елена.

– Это не важно. Я ей очень благодарен. Она не ленива, не подумайте. Но моих племянников и внуков прежде было не пристрастить к работе. Мальчишки! Кто из них усидит на месте. Но она сделала так, что ни все носили мне гальку, а теперь помогают. Им стало интересно.

– Я могу угадать. Она играла с ними в азартные игры на камешки. – И Елена изобразила улыбку полную сарказма. – Много же они ей проигрывали...

– Не гневись. Тут нужно заметить, что играть тоже нужно уметь. А твоя сестра выдающегося ума и ловкости девушка.

– Ума ли, – вдруг пробасил Деметрий. – Они поди сделали за нее большую часть работы. Ты защищаешь ее, Эфроим.

– Но мы же не оговаривали, каким способом она выполнит ее, – вступился Эфроим. – Мне есть за что хвалить Нику. Прежде, за тем маленьким столом сидела одна моя пятилетняя внучка и играла камнями для развлечения, а теперь дети дерутся, чтобы там сидеть и помогать мне. Раньше я думал взять мальчиков из другой семьи в помощь, а теперь мне помогают два племянника, усердно. Один даже пошел учиться грамоте, чтобы читать и правильно складывать слова в мозаике.

– Так ты считаешь, Эфроим, Ника отработала повинность?

– Сверх того.

– Она еще нужна тебе? – спросила Елена.

– Мне нечем ей платить, а держать ее ради твоей доброты ко мне, Елена, я не могу. Это неправильно.

– Хорошо, если ты так считаешь, я избавляю ее от повинности. Но не прощаюсь. Быть может, у нас к тебе будет дело. Не пугайся, со мной и Александром оно не связано.

– Вы всегда желанные гости в этом доме. Она во дворе, где дети любят играть, – напутствовал Эфроим

Они попрощались. Забрав Нику, вернулись домой.

***

Игорь очень верил в свою идею и долго во всех подробностях описывал, что они с Ольгой придумали.

В результате они перешли к тому фонтану, который утром чистил Игорь. Теперь в нем журчала вода.

– Итак, я предлагаю определиться с формой. Мы долго выбирали самое долговечное, то что может пережить время. Непросто время, тысячелетия, – Игорь сделал паузу. – Все поняли, что я предлагаю камень. Ничто не сохранит информацию лучше. Но это не будет рельеф из мрамора, скульптура или цельный монумент. Прежде всего – это нарушение временной этики, но я не вижу иного способа нас обозначить, никакие другие способы передачи информации, кроме археологии отсюда не сработают. Нам останется надеяться на удачу. Мы теперь, вроде бы, вне закона, но это не дает нам права усугублять положение и скрываться. Мы договорились, что обозначим себя. На той стороне Дубов сделает все возможное, что бы разыскать наше послание. Я предлагаю выбрать вид изобразительно искусства, который, все время был у нас под носом. Я предлагаю собрать мозаику. Я нарисовал эскиз.

Он развернул свой проект нарисованный на грубом крупном куске кожи.

– Я сложил все факторы риска. Результат не лучше и не хуже других способов, но этот мне кажется наиболее симпатичным.

– Где мы ее установим? – спросил Дмитрий.

– Еще не определился.

– Что за зверь? – поинтересовалась Ника.

– Это мифологический сюжет. Животное – леопард. Он же родственник барса, Эл?

– Прыгающий леопард? – уточнила Эл.

– Отсюда? – Игорь взглядом попросил ее домыслить.

– Название операции, – покачивая головой, заключила Эл.

– Прыжок барса. Верно. Я выбрал героический сюжет охоты. Прыгающий барс и воин. Эл, я бы сделал его похожим на тебя. Я вообще хотел бы, чтобы в изображении была узнаваема женщина. Или чтобы изображение трактовалось двояко. Амазонка и леопард. Это выглядит аллегорично. Сюжет редкий, я проверял.

– Не выйдет, – скептически заметила Ника. – Это же куча камней выложенных рядами. Она развалиться. Залей ее хоть самой крепкой смесью, не сохраниться. Эфроим часто жалуется, что со временем цемент дает трещины. Стена, пол? Куда ее закрепить, чтобы она не подверглась механическому воздействию со временем?

– В том и прелесть, что ей вовсе не нужно оставаться целой. Помимо кодированной в изображении информации, я предусмотрел еще три системы передачи данных. Можем добавить еще.

– Ну поведай, умник! Ты мне и половины в прошлый раз не рассказал! – воскликнула Эл.

– Если хотя бы часть мозаики попадет в наше будущее, то это будет уже замечательно!

– Я бы хотела добавить в изображение надпись. – Эл взяла вощеную табличку и палочкой нарисовала туже надпись, что оставила на песке для патруля в Перпиньяне. – Эту! Гарантирую, что нас не спутают. Проблема, как я понимаю одна – установка опознавательной системы. У нас нет источников, которые проработали бы почти три тысячи лет, значит, это будет пассивная система. Не получиться установить отсроченный сигнал, потому невозможно дать навигационные данные.

Эл посмотрела на Игоря с прищуром, потом на Олю. Ольга с нескрываемой гордостью смотрела на мужа.

– Ты уже знаешь какие куски дойдут до будущего. Геликс помог, – сказала Эл.

Игорь вздохнул с улыбкой.

– Зачем я тебе это рассказываю, командор? Тебе это интересно?

– Все еще дуешься из-за тех расчетов, которые мне показывал на острове? – в шутку спросила она.

– Если бы не твоя пара фраз тем утром, мы бы ту не оказались, – заметил Игорь с упреком. – Я не сержусь, я знал, но забыл, что ты можешь опережать события.

– Что мы имеем среди археологических находок будущего?

– У них три части мозаики, никто не догадался их сложить, – продолжил Игорь деловым тоном, – Куски изображения в разном состоянии хранятся в разных архивах, найдены в разное время. Их в один период не отнесли, а, значит, они не считаются чем-то целым. Одна часть – в археологическом музее Древних цивилизаций на юге Индии. Служба времени редко работает с их архивом. Центральная часть находится в архиве Службы Времени под названием "Голова Леопарда", античная мозаика, датировка первым веком нашей эры. Третья часть находится в частной коллекции. Я нашел все три изображения, они есть на моем эскизе. Все изображение собрать невозможно, если его умышленно не закодировать.

– Я ты точно уверен, что это будет наша мозаика? – спросил Дмитрий.

Игорь замотал головой.

– Не уверен, но я постараюсь. Сюжеты копировали не редко, поэтому я выбрал именно этот. Эл, кстати о навигации, раз ты упомянула. Я знаю как обозначить этот дом. Я сделаю так, чтобы нас заметили, в случае появления над нами навигационной системы. Я использую для этой цели этот фонтан. Дно чаши имеет параболическую форму.

– Ты возился с ним с утра и мне не сказал? – возмутилась Ольга.

– Я не был уверен. Ты занимаешься любимым делом – медициной. Я справлюсь. Мне нужно точно промерить рисунок и сделать расчеты.

– Не вижу надобности в фонтане, Геликс может подать за нас сигнал.

– Тогда Геликс не сохранит свое инкогнито. А значит, мы не можем на него рассчитывать. Кораблю лучше оставаться незаметным для преследователей.

– Если хочешь, делай. Просите Эфоима помочь, по части долговечности – он хороший советчик, – предложила Эл.

– Я думал об этом. Тебе решать, – заметил Игорь.

– Значит, Эфроим участвует, каким образом – сам определишь.

– А я датчики поставлю, – заявила Ника. – Мне придется опять вернуться к нему?... Так и быть.

– Ты же не хотела у него работать, – сказала Ольга.

– А кто из вас вообще понимает, как все делается? – заворчала Ника.

– Конечно ты, – покивал Игорь. – Остается еще одна задача. Где ее монтировать?

– Ника, сколько времени нужно, чтобы собрать мозаику? – спросила Эл.

– Сколько цветов? – важным тоном спросила Ника.

– Три.

– Гальки у Эфроима полно. Дней десять.

– У меня идея, где ее установить, – сказал Дмитрий.

Он успел отойти от фонтана и стоял у стены в тени деревьев, опираясь спиной о стену. Все перевели вопросительные взгляды в его сторону.

– Кладбище. Некрополь. О мертвых тут заботятся лучше, чем о живых. Никто ее не будет трогать. Так можно добиться сохранности. – Наступило молчание. Дмитрий ощутил общее недоумение. – К этому процессу здесь относятся серьезно. Нужно будет устроить похороны, что бы они не вызвали подозрений. Я посоветуюсь с Матон.

– Как вариант, – согласилась Эл. – Нужно определить зону, где будет наименьшая просадка грунта, место которое не пострадает от землетрясений. Кладбище это или нет.

Эл вспомнила.

– А что у нас с театром? Вы ходили на представление?

– Нет. Ты болела, мы не пошли, – сказала Ольга.

– Геликс делал запись представления. Я просил, – заметив недовольство, Эл сообщил Игорь.

– Забудь, – отмахнулась Эл. – Давайте так договоримся, я не лезу в вашу оперативную работу, а вы в мою. Я намерена вплотную заняться тем делом, ради которого здесь оказалась.

Все стали расходиться. Эл осталась во дворе одна, в раздумьях она устроилась под деревом в тени.

Скоро к ней опять подошел Игорь. Эл сидела с закрытыми глазами, когда он вернулся. Морщась, она открыла один глаз.

– Не помешаю? – он сел рядом с ней.

– Ты что-то забыл?

– Нет. Мне не требуется уточнений, кроме одного. Ты мне настолько доверяешь?

– Как себе.

– Мне это льстит, Эл, однако, я привык слышать от тебя нечто такое, что не приходило мне в голову. Я ждал, что ты свежую идею подашь. А тебе все равно? По-твоему, это лишнее, что мы придумали? Я не умею как ты ориентироваться в историческом материале. На сколько мы имеем право так делать.

– Нам нужно себя обозначить. Это правильная мера, разумная в данном случае. Ты имей в виду, что положение у нас не совсем критическое, даже лучше, чем мы предполагали. Сработает маркер или нет, будет патруль, не будет патруля, мы все равно выберемся отсюда, а сообщение о том, что мы тут были уйдет в будущее.Факт проникноваения буду очевиден, это важно. Вдруг ситуация сложиться, что мы не окажемся в бегах.

– Это ты в своем видении узрела?

– Может быть, вы все забудете о моем видении?

– Забуду. Если хочешь. Значит, ты не собираешься мной руководить, и я могу вытворять с мозаикой, что вздумается?

– Хм. Тебе такое в голову не придет, за остальных поручиться не могу. Разве что за Олю.

– То есть? Предложение Дмитрия по поводу захоронения я бы приписал его здравомыслию, чем наоборот.

– Не стоит его обсуждать, – сказала Эл.

Игорь вздохнул.

– Ты точно мне доверяешь?

– Ты уже спрашивал. Что тебе покоя не дает?

– То, что ты странная.

– Это не я. Это ситуация, в которой я оказалась. Мы находимся на тысячелетия от нашего времени. У меня команда в которой муж, бушующий от переизбытка жизненной энергии и ревности, самоутверждающися подросток, друг с посттравматическим синдромом и склонностью к суициду. При этом у меня пробудилась способность, которой владел Самадин. Никакой гарантии, что этот случай останется единственным. Здесь все время кто-нибудь, что-нибудь воскуряет. И на кого мне положиться, как не на тебя и Олю?

– Убедила.

Игорь посмотрел на нее с печальной улыбкой.

Глава 6

Солон обернулся, когда кто-то тронул его за плечо. Он сидел согнувшись над старым текстом, списком со старого папируса. У него за плечом стоял Эйдике, он выглядел бодрым, но в глазах – все та же тревога.

– Ты готов проводить церемонию? – спросил у него Солон.

Он стал бы настаивать, чтобы Эйдике вернулся к своим обязанностям, служение в храме могло бы привести его в равновесие.

– Она опять здесь, – сообщил Эйдике.

– У Нкрумы все готово. Но пусть она дождется окончания празднования.

– Она в храме, я видел, как она среди прочих делала приношение. Она знает наши обчаи.

Эл вышла из храма на площадь, она не захотела воспользоваться боковым проходом, когда церемония завершилась.

Она вышла в колоннаду, собиралась повернуть налево, когда кто-то ее позвал.

Потом рядом с ней оказался Юстиниан. В колоннад Эл увидела еще несколько.

– Елена, – его возглас был удивленным и радостным.

Группа человек из двадцати, мужчин и женщин, стояла поодаль и смотрела на них.

В храме она заметила, что на нее кто-то обратил внимание, но в этой толчее различить наблюдателя было невозможно. На нее все равно обращали внимание, потому что она была одна. Эл мирилась со взглядами, пока шла церемония, в толпе это неизбежно. Но тот самый взгляд был особенным, потом он исчез.

Она не искала знакомых, прошлась по толпе. Появление римлянина ее не обрадовало.

– Юстиниан, прошу извинить, я не могу уделить тебе время. Я спешу, – мягко ответила она.

– Я подумаю, что ты избегаешь меня. Ты опять одна?

– Я не одна. Меня ждут.

– В храме ты была одна. Ты не рада нашей встрече?

– Встреча неожиданная, но закономерная. Я спешу.

– Было бы странно придти на праздник и не встретить друзей. Разве могут быть дела в такой день?

Как раз сегодня Нкрума решил показать ей документы, он намеренно назначил день, когда в библиотеке будет немого посетителей и работников. Все заняты праздненством. Толпу увлекло шествие. Нкрума хотел, чтобы о встрече узнало как можно меньшее число людей. Кто-нибудь уже ждал ее в условленном месте.

– У меня назначена встреча, и я спешу.

– Елена! – раздался еще один возглас.

К ним по ступеням поднимался Пелий.

Он по-юношески нетерпеливо подбежал к ним, а потом компания Юстиниана стала подступать ближе. Эл узнала среди прочих актера, что сочинял гимн Афине на берегу моря на Фаросе и еще пару знакомых по тому происшествию лиц. Про себя она подумала: "Что это, как не злой рок!" В самый ответственный момент экспедиции ее обступила толпа, и она может опоздать на встречу. Нкрума может передумать из-за ее неучтивости. Эл не скрыла недовольство.

– Что угодно, Юстиниан. Не теперь, – ее тон стал строгим.

– Я только познакомлю тебя. – Юстиниан невежливо взял ее за кисть и удерживал. Другой рукой он поманил к себе невысокую с каштановыми волосами женщину. – Это моя сестра, я много рассказывал о тебе, она хотела познакомиться с тобой.

Глаза женщины выразили доброе расположение. Она смущалась. Эл пришлось улыбнуться и кивнуть.

– Артесий, его ты знаешь! – Юстиниан засмеялся, когда актер изобразила испуг в адрес Елены, но это была только гримаса.

Эл представила, как затянется представление, не боясь показать дурное воспитание, не заботясь о впечатлении она решила уйти.

Сделав шаг назад и поворачивая кисть так, чтобы Юстиниану стало неудобно держать ее руку, она сказала:

– Я очень спешу. Мне нужно идти.

– Ты смущаешь девушку, друг мой. Если тебе так нравится женщина, стоит быть более деликатным. Она может подумать о тебе плохо.

Эл не без благодарности посмотрела в сторону высокого человека с обветренным лицом. Она решила про себя, что он военный. В его лице была смесь египетский черт и греческих, его внешность полукровки делала его заметным в этой группе людей. Внешне он выглядел внушительным, широкогрудый и мускулистый атлет, с фигурой борца. Взгляд его скользнул по ней быстро и сосредоточенно. Он запомнил ее и отвел глаза.

Тут как спасение по ступеням вбежали Ника и Игорь.

– Елена! Вот ты где! – суровый голос Лина прозвучал в колоннаде театрально, гулко и требовательно.

– Кто это? – спросил Юстиниан.

– Я ее брат. Тебя я не знаю, – прозвучал в ответ тем же тоном голос ее "спасителя". – Что хочет от тебя этот человек?

– Он хотел представить мне своих друзей, – опуская голову сообщила Елена.

– Вы знаете друг друга? Ты мне ничего не говорила, – продолжал Лин в том же духе.

– Мы мало знакомы.

– Тогда тебе следует немедленно идти за мной. Тебя давно ждут!

– А эта прелестная девушка, твоя сестра, Елена? – делая вид, что не замечает угрозы в голосе брата спросил Юстиниан. – Она достойна самого приятного общества.

Ника зыркнула на незнакомца и тот умолк. Потом она что-то сказала, повторяя тон мужчины и трое скрылись, оставив компанию в недоумении.

– Что она сказала? – оборачиваясь к остальным спросила сестра Юстиниана.

– Это ругательство, каким евреи проклинают, – сказал высокий человек, которого Эл приняла за военного. – Девчонка не совсем верно произнесла последние слова, а то мы бы провалились в страшную тьму.

Он засмеялся.

– Ты был не совсем вежлив, Юстиниан. Ты видел, что она не желает знакомиться. Зачем настаивал? – произнесла другая женщина.

– Она спартанка, – сказал Пелий с грустью. Он хотел пригласить Елену и ее друга в гости, но вмешательство римлянина помешало ему. – Быть может, ты нарушил что-то из их устоев.

– Оставьте это. Я предлагаю праздновать этот день, и не вспоминать это недоразумение, – предложил Юстиниан.

– А она необычная, ты был прав, – согласился с ним еще один участник события. – Это ее мы видели на берегу, когда Артесий получил свободу.

– Эта женщина неуловима. Представьте, я не смог узнать, где она живет, – вздохнул Юстиниан. – Но я намерен это узнать.

– Это не трудно, – заявил высокий полукровка. – Я могу найти, где она остановилась.

– Сделай это для меня, и я отблагодарю тебя. Мои люди не смогли ее найти, – заявил Юстиниан.

Высокий человек криво ухмыльнулся этому заявлению.

Эл спешила на встречу.

– Откуда вы взялись? – спросила она на ходу. – Очень вовремя.

– Геликс попросил тебя вызволить, мы были на площади, пришли посмотреть на праздник. Пришлось пробежаться, – сообщил Игорь.

– Как же я вам благодарна. Остальное потом. Она стала отходить от них.

Ника и Игорь остановились, взглядами провожая ее.

– Я бы проследила за той компанией, они мне не понравились, – заключила Ника. – Этому римлянину что-то нужно от Эл. Он не хотел ее отпускать. Я ты здорово огрызался, на тебя вообще не похоже.

– Это ничего, – протянул Игорь ностальгическим тоном. – В Вене я грозился убить одного типа, который пытался ухаживать за Олей.

– Правда? – Ника с восторгом посмотрела на него. – Запись не вели? Хотела бы я на это посмотреть.

Игорь снисходительно глянул на нее.

– Почему тебе так нравится грубость, Ника? Эл вроде бы не была таким примером и никогда не поощряла такое поведение. Ты ругалась на людей.

– Они меня раздражали. Я взрослею, – она стала говорить насупившись. – Человеческая глупость труднопереносимое состояние.

– Эти люди не глупы, они лишь мешали Эл работать. Не повод их не любить.

– Опять ты меня воспитываешь.

– Не люблю, но ты меня вынуждаешь. Будет плохо, если мы попадем в сложную ситуацию из-за твоей самонадеянности и невежества. Ты гордишься тем, что была очень эффективна в первые дни. Но тактику поведения следует менять и оттачивать по мере знакомства со средой. Нельзя все время вести себя грубо, это привлекает внимание.

Эл что-то ему такое сказала накануне, что он вдруг переменил отношение к ситуации. Он стал каким-то особенно сосредоточенным.

В праздник работы в мастерской Эфроима были остановлены. Вынужденная остановка дала Нике возможность отдохнуть. Не смотря на тренированность человека будущего, она поняла, что местные люди, привыкшие трудиться от рассвета до заката, гораздо выносливее ее. Две недели физического труда в мастерских Эфроима казались трудным временем. Ее руки стали грубыми, в мозолях и царапинах. Ни за что она не согласилась бы продолжать работу дальше, но теперь у нее были обязанности в работе над мозаикой. Ника осознала, что в результате простого наблюдения за работой, впитала достаточно опыта, чтобы воспроизвести весь процесс. Ника не предполагала, что обладает такой способностью. Советоваться с Эл или остальными она не хотела. На Эл затаила обиду и не могла избавиться от этого гложущего чувства.

– Ты случайно не сообщишь мне, куда Алик пропал? – поинтересовалась она, игнорируя тон Игоря.

– Почему у Геликса не спросишь? – он говорил и оборачивался, проверяя, нет ли поблизости посторонних.

– Он почему-то сообщает, что занят. Еще он сообщает, что по праздникам местные предсказатели очень напряженно работают, его присутствие могут заметить. Тебя он предупредил. Ты помчался сюда, как будто Эл собирались бить.

Игорь только улыбнулся ее замечанию.

– Вообще-то, Димочка должен ее охранять, – добавила она.

– У него сложности в контактах с группами людей. К тому же он сейчас довольно далеко, – ответил он. – Предлагаю потолкаться на площади на всякий случай. Подождем Эл.

– Ты же умный. Так, где по твоему Алик? Что-то вы не расстроились, когда он исчез. Его третий день нет.

– Ника. Он опытный разведчик, за него бы я меньше всего волновался. Я во время войны видел, как он действует в опасных условиях. Здесь работать – просто, по сравнению с тем временем. Он заинтересовался загадкой тайника, я уверен. Быть может, он проявил деликатность и дает Эл возможность отдохнуть.

– Вернее будет считать, что он обиделся.

Игорь вздохнул.

– В экстренном случае Геликс нас предупредит, – он не хотел говорить об Алике.

– А если опасность?

– Эл проговорилась, что в нем теперь столько силищи, что он отряд македонской охраны завалит. За его здоровье не стоит волноваться, – уже недовольным тоном ответил он.

Ника не могла остановиться, она испытывала некоторое морально удовлетворение оттого, что действовала ему на нервы разговором об Алике.

Третировать Алика было опасно, Дмитрия она побаивалась, Оля раздражалась очень быстро. От Эл она получала отпор. А Игорь всегда старался сохранить равновесие. Особенно теперь. Эти дни. Ее подмывало сказать еще что-нибудь, что заставит его волноваться.

– А в той группе был военный, – сказала она.

– Ну и что?

– Высокий.

– Полукровка, – добавил Игорь.

– Да, – кивнула она. – Ты тоже понял?

– Он опасен?

– Нет. Но на Эл смотрел с интересом. Он отметил про себя, что она владеет оружием и он единствееный подумал, что она кравиво сложена. Она ему понравилась. А другой... – Ника формулировал афразу, но не нашла определения человеку, который назойливо цеплялся к Эл. – Он смотрел на Эл, как... на предмет, который можно купить.

– Это еще ничего не значит.

– Разве такие подозрения не опасны?

– Эл не собирается демонстрировать здесь свои умениябез необходимости. Он не тот не другой не осуществят задкманное.

– А вдруг.

– Я тебя уверяю, у Эл столько опыта в общении, она найдет способ избежать угрозы. В этом достоинство нашего командира.

– А в Перпиньяне они дрались, – напомнила Ника.

– Это было вынужденной мерой, там были только свои. Ника, мне начинает казаться, что твой переходный возраст несколько своеобразно дает о себе знать.

– Мне нравится тебя донимать.

– Я заметил. Зачем?

– Моральное удовлетворение.

– Превосходство, – заключил Игорь. – Тогда делом займись. Найди компанию, которая мешала Эл. Неплохо знать мотивы римлянина. Их настроения.

– А кто римлянин?

– Тот кто выдавал себя за знакомого Эл. Он из Рима.

– А как ты догадался?

– Я не догадался. Он одет на римский манер. Еще пять человек в толпе молодежи были из владений Рима. Двое актеры. Один из знатной семьи. И мальчик, александриец. Пелий.

– Откуда ты знаешь? Геликс сказал? – она недоумевала вполне искренне.

– Нет. Это ты без Геликса шагу ступить не можешь. А мне, простому человеку, помогает наблюдательность и знания.

Ника поняла, что он таким образом взял реванш за ее занудство.

– Угу. Ладно. Я пошла наблюдать. Ничего, что одна?

– Дел тебе до обеда, а я Эл подожду.

Ника удалилась. Игорь проводил ее улыбкой.

***

Эл тем временем оказалась в зале, куда прежде ее никогда не пускали. Незнакомых ей лиц здесь не было. Нкрума, Эйдике, Солон, два охранника у дверей. Они не шелохнулись, когда Солон ввел ее сюда.

В зале был стол с ножками на египетский манер. Массивный, красивый, с инкрустацией на столешнице. Эл испытала удовольствие от возможности к нему прикоснуться и провела по наборному орнаменту рукой.

Нкрума подал знак и четверо людей, видимо рабы, внесли в зал большой ящик, ларец. Он был красив, имел металлическую отделку и испещрен надписями по сторонам и крышке. Дно гулко ударило о крышку стола, он был тяжелым. Нркума дал знак, и они остались только вчетвером.

Он жестом подозвал Елену и сказал:

– Открой.

Она улыбнулась.

– Он заперт.

– Открой, – настраивал Нкрума.

Эл поправила браслет, тем самым включив сканер и стала осматривать ларец, не прикасаясь к нему.

Нкрума отошел от стола в дальний угол зала. Он принес оттуда стопку папирусов и приборы для письма, восковые дощечки, исписанные ранее. Эл поняла, что он сохранил записи, которые делала она.

Ларец был устроен очень хитро. По данным сканера он сейчас не был заперт, но если попробовать поднять крышку, то сработает скрытый механизм, и только тогда замок закроется. Нужно было найти незаметный элемент в украшении, нажать, чтобы он удержал замок.

Трое мужчин наблюдали, как Елена подозрительно осматривает ларец со всех сторон. Мина удовольствия на лице Нкрумы сообщила Солону, что наблюдать замешательство женщины ему очень нравится. На его лице читалось одновременно удовлетворение тем, что спартанка не коснулась крышки сразу. Елена оказалась для Нкрумы такой же головоломкой, какой для нее сейчас был ларец. Нкрума был рад поставить ее в тупик, в какой она поставила его не так давно. Писец, сведущий во многих секретах хранения ценностей, был рад усложнить задачу человеку претендующему на знание тайн. По логике Нкрумы, Елена, как знаток секретов своего культа, владеющая языками, математикой, знающая астрономию, должна была принять вызов и пройти этот экзамен. Солон подозревал, что если Елена признает свое поражение, Нкрума будет этим горд.

Но то, что она сделала, поразило Нкруму и остальных. Елена засунула руки в складки одежды, в ее руках появилось по ножу. Она быстро подошла к ларцу и сунула оба лезвия с двух сторон в щель между крышкой и стенками. Раздался звон металла, Елена с усилием подняла крышку, а ножи отлетели от удара механизма в разные стороны.

– Мне бы не хватило пальцев, ведь чтобы открыть его нужны двое, – сказала она и улыбнулась Нкруме.

Вместо гнева, который Солон ожидал, писец вдруг гулко расхохотался.

– Крышка тяжела для женщины, – сказал он и подошел к ней, чтобы помочь.

Он достал лежавшую сверху желтую металлическую пластину. Не позволил Елене взять ее в руки, показал изображение и положил на угол стола.

Эйдике ни разу не видел содержимое этого ларца, он не знал из какого тайника добыл его Нкрума. Чувство неприязни к Елене не угасло в нем за эти дни, а то, что она наконец добилась своего, еще сильнее задело его. Он ждал, что ее темные глаза вспыхнут алчно, он себе вообразил этот взгляд, но она вздохнула и с благодарным видом перевела взгляд с Нкрумы на Солона, а потом на него. На нем она задержалась, кивнула, и в этом было что-то обнадеживающее. Будто тем она хотела его подбодрить.