Текст книги "Прыжок барса (СИ)"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)

– То, что ты сказала мне...

– Сбудется. На этот раз хочу, чтобы сбылось. Ты живешь так, как велит твоя душа. Ты всегда был таким, таким останешься. Ты стал мужчиной, пережив маленькую смерть.

Она опять сделала то же жест, что утром, вытянула руку.

– «Эта битва будет страшнее реального боя, в котором ты преуспел. Прежде, чем ты станешь таким черствым типом, как я, мысль о самоубийстве не однажды будет ласкать твой ум. Никакое чувство долга тебя не спасет», - ее интонации напоминали Эл, даже голос стал моложе и тоньше.

Дмитрий вздрогнул. Она повторила фразу Эл, сказанную в Вене.

– Не нужно об этом.

– Ты уже мечтал о смерти. С такой обостренной чуткостью жить нельзя, ты сойдешь с ума. Нельзя жить среди людей и вникать во все, что происходит.

Было ли что-нибудь, что она не может узнать.

– Тогда ты знаешь, что мне нужно разрешение Елены, чтобы приходить сюда.

– Она тебя отпустит.

– Ты можешь поклясться самым священным для тебя, что о нас не будут знать другие?

– Жизнью могу поклясться. Ты можешь убить меня, если я открою вашу тайну, – сначала она говорила серьезно, но сказав о тайне снова улыбнулась. – Едва кто-то из смертных поверит, что сюда явились люди из другой эпохи.

Дмитрий вытаращил глаза. А она опять улыбнулась своей улыбкой.

Глава 17

Эл обходила дом. Она заметила, как Дмитрий возник во дворе. Его не было сутки. Он воспользовался другим ходом, чтобы возвратиться. Она решила понаблюдать за ним. Дмитрий не пошел в общие комнаты дома, уединился в тихом хозяйственном дворике. Осмотрелся. Эл показалось, что он растерян.

Поискав глазами, где присесть, он устроился на лавке у глиняной стены сарая. Упереться затылком в стену ему мешали волосы, убранные в хвостик. Он развязал шнур, растрепал свою шевелюру, прислонился к стене спиной и замер. Эл показалось, что он улыбается. Она прошлась по всему периметру дома, слышала, как Ольга, Алик и Игорь спорят о чем-то внизу. Она не спустилась на первый этаж, где пахло дымом от очага. Эл замкнула круг и опять вышла в галерею второго яруса со стороны хозяйственных построек. Дмитрий сидел там же. Эл спустилась во дворик. Ее распирало любопытство. С ним что-то не так.

Она остановилась напротив него. Дмитрий словно дремал. Эл осмотрела его бородатое лицо, обрамленное прядями волос.

– Изучаешь? – спросил он, не открыв глаз.

– Угу.

Он протянул ей руку. Эл взяла ее. Он сжал и потянул ее на себя. Она подошла ближе. Он посмотрел на нее, щурясь от света.

– Ну, как визит в гости? Как она?

– Она... Нечто..., – он сказал это с восхищением в голосе. – Описанию не поддается. Волшебство какое-то. Она все знает, Эл. Все.

Он все еще держал ее кисть, потом приложил к своей щеке и потерся о ее ладонь. Эл привыкла лишний раз не прикасаться к нему, зная, что это доставляет ему неудобства. Он поцеловал ее ладонь.

– Спасибо, что была со мной все это время. Позволь мне ходить к ней. Она предложила мне пожить у нее несколько дней. У меня есть шанс избавиться от этого безумного состояния. Я хочу.

Он снова закрыл глаза и вздохнул. Это был вздох облегчения.

– Да. Конечно, – согласилась она.

– Ты не против?

– Нет.

Эл решилась взять его лицо в руки. Он не вздрогнул, не остановил ее, не напрягся, как прежде.

– У тебя руки молоком пахнут, – сказал он. – Она сказала, что тебя лучше быть жрицей.

Эл не могла не улыбаться глядя на него.

– Я как раз работаю над этим. Ночью отправлюсь на борт изучать местные культы. Она подала мне идею.

– Почему сразу не ушла на борт? Зачем терпела отравление?

Он потянул ее и усадил рядом с собой.

– Этот случай для меня – неожиданность. Не окажись ты рядом, не знаю, что бы со мной было. Я зацепилась за твое присутствие. Ты был реальным. Странно звучит? Такая восприимчивость меня не радует. К счастью, теперь я знаю эту свою слабость. Я дала телу возможность приспособиться, оно лучше моего ума знает, как себя вести. А Геликс по горячим следам поможет мне с научной стороной этого вопроса. Я хочу навестить твою новую покровительницу. Попросишь для меня разрешения?

– Она сказала, что ты придешь.

– Даже так. Приду.

– Алик сильно бушевал?

– Он и сейчас бушует. Слышал бы ты как он с ребятами разговаривает. Но у меня сейчас мало эмоциональных сил, чтобы тряхнуть его. Я на Щите-14 и правда была такой же?

Он задумался.

– Я уже плохо помню, как я относился к тому, что было. По-моему, меня интересовали только полеты и их результат. Помню, что ты периодически грозилась кого-нибудь взорвать по настоящему. Тогда мне не казалось таким уж критичным, что ты это сделаешь. На фоне того, чтобыло потом. Кое-кто потом выжил. Мне теперь кажется, что мы ничего не могли изменить, сейчас так не кажется в отношении Алика. Он боится тебя потерять, ничего неизменилось кроме того, что он недавно стал понимать, что это неизбежно. Вся причина его рефлексии только в этом, к делу это не относится. Если бы у тебя случился насморк, он закатил бы такую же истерику.

– Как хорошо, что есть человек, которому ничего не надо объяснять, – Эл с блаженным вздохом положила голову ему на плечо.

– Это точно, – он тоже вздохнул. – Он увидит нас.

– Сколько можно...

Она не договорила, он успокоительным жестом погладил ее волосы.

Но первым во дворик заглянул Игорь. Увидев издали эту идиллическую картину, он улыбнулся. Он хотел бы показать это Ольге и порадовать ее, но она все еще спорила с Аликом. Игорь предпочел вернуться в зал и присоединиться к спору снова, чтобы дать парочке отдохнуть чуть дольше.

Когда он следом за Аликом в следующий раз выскочил во двор, на лавке у стены никого не было. Он снова улыбнулся. Игорь догадывался, что Алик считывает его чувства, судя потому, как тот скосился на него. Игорь не стал скрывать, что доволен. Он представлял примерный сценарий последующих действий друга. Вечером Алик устроит "большой совет". Поскольку он оказался в оппозиции, то начнет давить не только на Эл. Оля пять минут назад показала свой характер. Алик привык, что Ольга постоянно на его стороне, и вдруг она стала возражать и спорить.

К вечеру Дмитрий исчез. Ника с усталым видом доедала свой ужин и предпочла уединиться, едва разговор перешел на прежнюю тему.

– Мне не нравится то, что происходит, – завил Алик.

Его внутренний спор не утихал все это время, ему уже не возражали. Игорь предпочел выждать. Эл пришла в себя и теперь бросала на дрзей оценивающие взгляы. Ольга глядела на Алика из-под бровей. Игорь не успел предположить, как она среагирует, как Эл заявила:

– Давай для начала, ты оставишь этот менторский тон, Алик. У нас не те отношения, когда кто-то кем-то командует, – потом она повернулась к друзьям. – Игорь, сходите с Ольгой в город, погуляйте. Вечер хороший.

Игорь посмотрел с благодарностью.

Она выдержала паузу, пока они ушли.

– Алик, прекрати себя так вести. Хоть я не хотела, но напомню, кто здесь командир. Конечное решение принимаю я. Поверь, причину твоих порывов я понимаю лучше, чем кто-либо. И лучше, чем ты сам. Если я Нике не позволяю себя так вести, тебе не позволю тоже. Уверен, что хочешь ссоры со мной?

Алик встретился с ней глазами. Внутри него полыхал настоящий пожар, как было в Москве. Но в это мгновение он ощутил себя необычно. Эл – еще бледная, с измученным лицом, взглядом темным и строгим. Ему стало холодно.

– Не нужно, Эл.

– Полагаешь они в твоем присутствии чувствуют себя лучше? – она не отвела взгляд, от чего ему совсем стало не по себе. – Я не позволю тебе проявлять власть над ними. С этого дня ты занимаешься только патрулем, ищешь, ждешь, просчитываешь варианты. Один. Мне нравится их идея, как отметить здесь наше пребывание. Дмитрий работает со мной. Остальные занимаются временным маркером. Чтобы тебе не было скучно, скажу, что здесь все-таки кто-то есть. И это два объекта. Ищи. Это хорошее поле для действия твоей неуемной энергии. На этом, я волей командира запрещаю дальнейшие дискуссии. Держи свой норов под контролем. Не можешь – тренируйся. Каждый занимается своим делом.

Она увидела, как взгляд его стал удивленным. Недовольства или протеста он не высказал. Стоял молча, смотрел на нее. Эл поднялась со своего места.

– Я прогуляюсь. Мне нужно кое-что проверить. Ночь я проведу на борту Геликса, так что не ждите.

Она ушла. Он смотрел на дверной проем, как будто там было другое измерение.

Он забыл, что в доме Ника. Девочка спустилась к нему через некоторое время, принесла обратно чистую миску и чашу для воды.

– А.Это ты.

– Не она, – констатировал Ника. – Думал, что вернется?

– Дмитрий где? Не знаешь?

– Не-а. Она ушла одна... Хм. Знаешь, а она-то лучше всех понимает, где находится и как себя вести... Да, ладно тебе... Как любила, так и любит... Может быть, не так как тебе хотелось, но уж как умеет... Да, брось ты переживать, – с перерывами ворчала она.

– Ника. Хватит комментировать.

– Я помогаю тебе успокоиться. Ты неправ, пора это признать.

– Это ее мысль или твоя?

Ника скривила губы.

– Какая разница. Все равно не прав, – она подошла и взяла его под руку. – Я буду тебе все рассказывать. Буду для тебя шпионить.

– Не нужно. Я сам все пойму.

– Ты его не чувствуешь, а я чувствую.

– Ты что? Решила мстить?

– Так. Повредничать. Отыграться. Хочу. По мелочи. Ты меня не усыпишь за это?

– Не нужно меня втягивать в свои планы. Я в этом не участвую.

– Ничего-ничего. Захочешь – обращайся.

– Я этого не слышал.

– Ага...

Ника потопталась на месте, решаясь на что-то. Он посмотрел требовательно, но потом понимающе кивнул.

– Ты не всегда правильно интерпретируешь то, что ощущаешь, – сказала она. – Ты не первый раз видишь, как он относится к Эл. И всегда так было. А тебе это кажется слишком личным. Я-то знаю, что всегда так было. Теперь ты еще оценил, как она к нему относится. Не так как к тебе. И это тебя бесит. Если я понимаю, что такое ревность, то только на твоем примере. У остальных такое вообще не возникает. Вот интересно, почему?

– Игорь не ревнует Ольгу?

– А зачем ему? Он ей очень доверяет. Но Эл надежнее Оли.

– Это сложно, – сказал он обреченно.

– Наверное, если ты с этим справиться не можешь... Все всегда думали, что когда дело касается Эл, тебе изменяет здравый смысл. Никак не понимала, это я еще маленькая была. Теперь понимаю.

– И что ты мне посоветуешь? – язвительно спросил он.

– Так она же тебе задание дала.

– Опять подслушивала.

– Я попить ходила... Мимо. Дождись, пока она сама к тебе подойдет. Игорь так и делает. Когда Оля дуется на него, редко, он просто ждет.

Алик развеселился. Ника читает их чувства и мысли, как книгу, владея этим талантом с детства, она ко всему относится спокойно. Он решил пошутить.

– Значит, на Дмитрии тебе тоже изменяет здравый смысл? В чем-то мы похожи.

Ника тут же насупилась.

Она готовилась его обозвать, но он подошел и положил палец ей на губы.

– Может быть, тебе просто выбрать другой объект? Почему Дмитрий? Ты что, как утенок, кого первым увидела, в того и влюбилась? Может это рефлекс? Наследство от твоей изначальной природы? – он говорил, попутно ощущая, как в ее душе начинается ураган. – Ты со всей очевидностью должна понимать, что твои потуги привлечь его внимание ничем не увенчаются. Он тебя не любит, воспринимает как капризного ребенка.

Ника сжала кулаки.

– Упрямством его не возьмешь. Упрямее его я никого не знаю. Если он однажды сказал: "нет" – это сложно изменить. Я бы рад подбодрить тебя, малыш, но у тебя шансов – ноль.

Ника не выдержала:

– А ты сам можешь отказаться от Эл?! – заорала она. – Давай, откажись! Она хотя бы волноваться перестанет, что тебя убьют в мирах! Сделай доброе дело!

– Ну-ну, тихо! – он схватил ее и прижал к себе. Ника брыкалась, но силы были не равны. – Да. Уж. Не простая у нас с тобой задачка. Правда?

– Дурак, – фыркнула Ника, прекратив брыкаться.

– Да ладно тебе, первая начала ездить по моим чувствам. Я твои проблемы тоже знаю. В следующий раз, когда соберешься меня воспитывать, оценивай обстановку тщательнее.

– Он меня совсем не любит, – простонала Ника.

– Нет. Не любит. Чем быстрее ты с этим сживешься, тем проще тебе будет потом.

– А сам-то.

– Ты сама сказала, что Эл меня любит... Может быть не так, как мне этого хочется... Согласен.

Часть 3 Совпадения

Глава 1

Солон с беспокойством ждал визита Елены. Она не приходила четыре дня, вчера мальчик принес ему записку. Он не стал озадачивать архивариусов поисками документов с клинописью. Он сам знал, где хранятся похожие рукописи.

У стеллажа хозяйничал писец Нкрума, проверяя порядок.

– Вчера кто-то брал отсюда свитки, – сказал он и требовательно посмотрел на Солона.

– Это был я.

– Ты не записал, что смотрел.

– Я не уносил отсюда ничего, – предупредительно стал оправдываться Солон.

Они дружили, но въедливый Нкрума не прощал беспорядка. Египтянин средних лет, воспитанный в семье писца, он был девятым сыном. Ему пришлось с малолетства отстаивать авторитет перед старшими в семье и угождать строгому отцу, что сформировало его непростой характер. Солон знал, что Нкрума двенадцать лет добивался этого места в библиотеке храма. Он все делал крайне аккуратно и тщательно. У него был лучший стиль письма и необыкновенная память. Он писал на восьми языках. Солон не решался обратиться к нему за помощью только по причине его крайнего педантизма в делах. Просьба Елены была щекотливого свойства, скорее сделка. Солон предполагал, какова будет реакция писца на его просьбу о помощи. Но делать было нечего. Сам он решить эту задачу не сможет. Было бы проще пригласить эконома, всучить Елене плату и отослать ее. На днях он почти решился сделать так. Но Солона что-то останавливало.

– Эйдике не показывал тебе ничего нового? – спросил Солон, проигнорировав замечание.

– Вчера что-то случилось, он был рассеян. На днях он приносил какие-то таблички, они пока лежат у меня в ящике.

– Ты их смотрел?

– Это очень старое написание наречия поклонников Аннуны. Аннунаки так писали. Такие тексты еще встретишь в храмах Астарты, древней небесной матери. Это было еще до персов, до Александра.

Таблички Елены все-таки попали в руки Нкруме, Солон просил Эйдике не выпускать их из рук, пока не будет принято окончательно решение. Эйдике оказался ненадежным хранителем секрета.

– Тогда взгляни на это, – Солон протянул ему свиток Елены, который вчера положил среди прочих документов на полку с новыми рукописями. Забрать свиток незаметно теперь не представлялось возможным. Нкрума заметит и спросит.

Нкрума развернул пергамент и вытаращил глаза. Потом он сделал то, что делали переводчики до него. Он повернулся к окну и, перевернув пергамент письменами от себя, посмотрел его на свет.

– О, Амон! Это чудо! – воскликнул он. – Кто это принес?

– Одна девушка. По виду не скажешь, откуда она. Говорит, что спартанка. Племянница врача, текс достался ей по наследству. Она прибыла в город и предоставила свиток нам.

– Почему же не в Музеум? – подозрительно посмотрев на Солона, спросил Нкрума.

– Дело тут не во врачевании. Она откуда-то знает, что у нас хранятся знаки богов.

Нкрума снова вытаращил глаза. Он поборол первый порыв и сказал:

– Нужно сделать копию. Я найду похожий кусок кожи и обработаю его должным образом.

– Она готова его отдать в обмен на то, чтобы посмотреть знаки.

– Нет. Нельзя. Зачем это женщине?

– Видишь ли, у меня подозрение, что здесь все необычно. Видел бы ты ее так называемого друга. Таких нанимают охранять царей. Она сама необычная, окружение у нее необычное.

– Я хочу ее увидеть, – потребовал Нкрума.

– Это не трудно. Я ожидаю ее сегодня. Она придет.

– Позови меня.

Вскоре Солон привел Нкруму в перистильный двор, где гулял прохладный ветерок. На море еще было волнение и ветер разгонялся вдоль прямых улиц от моря и приносил сюда запахи порта. Елена ждала их там, на одной из дорожек, среди цветника. На сей раз она была одета более изысканно. Голубой хитон подвязанный плетеным поясом, волосы убраны в прическу на александрийский манер. Странная цепочка, необычного плетения украшала ее шею, то что подвешивалось на цепь было скрыто в складках ее одежды. Женщины, обычно не прячут украшения. Широкий наборный браслет из цветных камней украшал запястье. На плечи был наброшен большой платок с набивным рисунком по краю.

Солон поздоровался с Еленой и представил Нкруму. Писец внимательно осмотрел спартанку, та понимающе позволяла ему это, уголки ее губ чуть приподнялись.

Нкрума смотрел откровенно придирчиво.

– Зачем тебе то, что ты просишь? – очень строго спросил Нкрума.

– Почему я должна говорить? – в ответ холодно спросила она.

– Это невозможно, – тут же возразил Нкрума.

Эл перевела взгляд на Солона, тот никак не реагировал.

– Вы мне отказываете? – спросила Елена у Солона.

– Почтенный Нкрума считает, что рукописи, которые ты хочешь увидеть, доступны только избранным, – сказал Солон.

– И кто является избранным, по местным понятиям? – спартанка уже с недоверием посмотрела на обоих.

Оба молчали. Нкрума вздернул подбородок. Ему не понравился вопрос, но манеры этой женщины соответствовали краткому описанию, которое дал Солон. Нкрума доверял его впечатлению. И он согласился бы с тем, что женщина выдает себя за спартанку. Видимо потому, что издавна и по это время женщины у спартанцев обладали независимостью.

Их молчаливое противостояние закончилось тем, что Елена присела и пальцем на мелком песке дорожки нарисовала знак. Потом она поднялась и не взглянув на мужчин пошла прочь.

Нкрума глянул себе под ноги.

– Постой! – остановил он Елену. – Я еще не сказал: нет. Если ты откровенно скажешь, зачем тебе это знание, я помогу тебе. Но не более, чем решу сам.

– Для этого мне нужна табличка и стилос. Я объясню, – сказала она.

Нкрума посмотрел на нее с интересом.

– Нам нужно посовещаться. Елена, пройдись вдоль колоннады, – попросил Солон.

Она послушно удалилась. Солон склонился к Нкруме и заговорил тихо:

– Ты ведешь себя странно. Ты меняешь свои мнения. Что она о тебе подумает? Она умна. Она заметит, что мы колеблемся и начнет дальше диктовать условия.

– Она уже все сказала. – Нкрума ткнул пальцем в знак.

– Ты знаешь, что он означает, – без тени вопроса сказал Солон.

– Ты тоже знаешь, – заявил в ответ с тревогой Нкрума. – Она жрица Астарты. Если она знает такой символ, она знает многое.

– Она при мне уже рисовала другие знаки, – сказал Солон.

– Ты не упомянул об этом, – заметил в ответ Нкрума.

– Что ж. Мы медлили с ответом. Эйдике нет. Мы должны принять решение. Ты как главный смотритель, я как жрец и распорядитель. Плату она не требует.

– Я попробую ее проверить, заодно пойму, как глубоки ее познания. Я не совсем понимаю, что именно она хочет увидеть?

Нкрума жестом позвал Елену, едва она подошла он строго заявил:

– Я пойму, если ты лжешь. Если ты лжешь, я потребую твою жизнь. Если ты упорна настолько, чтобы ею рисковать – иди за мной.

Нкрума двинулся через двор к месту своей обычной работы – в зал, где хранились редкие документы. Острым слухом он уловил легкие шаги за правым плечом. Девушка шла за ним. Угроза не подействовала. Солон верно ее описал.

Уже под вечер Эл возвращалась тем же путем, через перистильный двор на площадь. Она шла в задумчивости, с чувством легкой усталости. Эти стены, свет, размеры помещений невольно напомнили ей видение, ту часть, где она повстречала Гая. Скала, колоннада, вид с высоты. Смерть. Она не забыла те мгновения отчаяния, которые пережила внутри видения. Бессилие. Мысль сама собой перешла на Дмитрия. Как иначе? В сердце была надежда, что загадочная родственница Эфроима сделает для ее друга то, что она не смогла.

Она очнулась от задумчивости, когда у крайней колонны храма почувствовала человека. И увернулась, потому что на нее едва не наскочил Эйдике. Он резко вышел из-за колонны. Его помятый вид и отсутствие чинно-сдержанной манеры себя вести сообщили Эл, что он сильно расстроен, вид у него был усталый. Увидев ее он сдвинул брови. Эл поймала на себе хмурый взгляд жреца. Будь он чуть злее, она бы решила, что он собирается ее проклинать на этом самом месте.

Эл не стала обращаться к нему с приветствием и добрыми пожеланиями, только кивнула, собиралась пройти мимо.

– Стой, Елена. Сам Зевс помог мне. Я шел сюда в надежде тебя застать, не знаю, где ты поселилась, – без приветствия заговорил он.

Эл из вежливости поинтересовалась:

– Случилось... что-нибудь?

Жрец раздул ноздри. Эйдике не сразу ответил. Он отошел в глубину колоннады к углу здания и жестом позвал ее за собой. Она подошла.

– Где Лаодика? – спросил Эйдике строго.

Елена вздернула брови, недоумение казалось непритворным.

– Я не знаю. Почему я должна знать?

– Потому что она исчезла. Сбежала. Как утверждает моя сестра накануне она беседовала с тобой.

– Ты винишь меня? – Изумление Елены не ушло.

Эйдике смотрел требовательно.

– Где она? – менее строго и почти обреченно спросил Эйдике.

Елена преобразилась. К ее вежливости добавилось презрение.

– Ты винишь меня? Почему бы это? Потому что я переночевала в доме твоей сестры? Потому что Лаодика пришла ко мне в купальню и была в отчаянии от предстоящего брака, а рабыня подслушала, о чем она просила меня? У меня довольно забот без твоей племянницы. Рабыню высекли, и она в оправдание обвинила меня? Не мое дело вмешиваться в дела чужой мне семьи. – Елена презрительно хмыкнула.

Эйдике устало закрыл лицо руками. Третьи сутки он искал Лаодику. Попутно старался выяснить: не известно ли кому, где поселилась Елена из Мантинеи? Поиски в обоих направлениях ни к чему не привели. Семья была в растерянности, а он устал и зол, поэтому набросился на единственно возможную, по мнению его сестры, виновницу происшествия.

Она очень точно заметила, что ее оговорила рабыня.

Вдруг Елена положила руку ему на плечо.

– Ты устал. Я не виню тебя. Мне пора идти. Я еще приду сюда. Мы поговорим, если угодно. Я расскажу правду, о том, что произошло, когда я ночевала у твоих родственников, о чем мы говорили с твоей племянницей.

Елена пошла к ступеням и скрылась за колонной.

Эйдике опять устало потер глаза и пошел в глубь комплекса библиотеки.

Он зашел в помещение, где хранились рукописи, сделал он так бессознательно. Его мысли все еще крутились вокруг образа спартанки.

Здесь уже горели светильники. Он ощутил уютную атмосферу после дня скитаний по городу.

Солон, посвященный в его заботы, участливо заметил.

– Не нашел ее?

– Нет, – ответил Эйдике.

Он не сразу заметил Нкруму. Тот сидел к нему почти спиной, не на своем месте, а у стола, на большом сидении. Эйдике понял, что тут третий, когда подошел ближе и увидел, как руки писца водят по восковым таблицам словно он хотел разгладить ряды записей, что были перед ним.

– Приветствую тебя, Нкрума, да будешь ты угоден богам, – пробормотал Эйдике.

– Да вразумит меня ваш Гермес, ниспослав мне понимание, как в ум женщины могло такое поместиться, – проворчал в ответ писец.

Эйдике мрачно посмотрел на него.

– Елена была тут, – объяснил Солон и улыбнулся.

– Да. Я встретил ее.

Он подошел ближе взглядом спросил у писца разрешения и после одобрительного кивка взял в руки вощеную табличку.

– Скрижали? – посмотрел он на Солона устало, изумление у него изобразить не вышло. – Не говорите мне, что это она начертила.

– По памяти, – буркнул Нкрума.

– Я сейчас не в том состоянии, чтобы разгадывать загадки, – признался Эйдике и вздохнул.

– Отдыхай, – настоятельным тоном сказал ему Солон. – Ты будешь необходим утром, поэтому прошу тебя завтра оставить поиски. Тут происходит нечто более важное, чем побег твоей племянницы... К тому же я знаю, что ты не одобрял этот брак...

Нкрума оторвал глаза от табличек и сказал Солону:

– Проводи его. Я это спрячу. Не дать ли ему успокаивающий настой. Если мне самому он этой ночью не понадобиться.

Эйдике посмотрел удивленно. Нкрума отличался самообладанием.

Солон проводил его до постели. Проследил, чтобы Эйдике лег, а не метался по комнате в раздумьях.

– Мне сомкнуть глаз, – согласился Эйдике, спустя время. Солон не ушел.

– Я прослежу, чтобы ты успокоился. Позволь?

Он склонился к лежавшему собрату и стал шертал слова и заклинания.

– Я встретил на лестнице храма Елену и был груб с ней, – сознался Эйдике. – Она скорее изобразила недовольство, чем испытывала его. С первого дня знакомства эта женщина и ее спутники беспокоят меня. Я приказал поискать, где она поселилась и не смог найти. В Брухеуме никто не слышал о ней. В общинах тоже. Спартанцев в Александрии немного. У нее нет друзей. О ней никто не знает. Миновал десяток дней, а об этой женщине из Спарты никто не слышал. Но в Мантинеях был врачеватель, который бывал и в Македонии, и в Персии, и в Афинах. Он был искусным лекарем и умаер в Мантинее. Она не лжет. Спартанская община мала, она не появлялась там. Они с удивлением услышали от меня, что здесь появилась их землячка.

– Эйдике. Брат. Почему ты винишь Елену в побеге Лаодики? Ты был против того, чтобы твою племянницу отдали замуж таким образом. Почему сразу не возразил Братию и твоей сестре. Теперь же ты отчаянно ищешь девушку.

– Я опасаюсь за ее здоровье и честь. Македонские казармы переполнены наемниками. Я испугался, когда увидел сколько там солдат. Давно там не был. В храме Ареса столько приношений. В городе неспокойно. Мне кажется спартанка имеет отношение к ее побегу. Стоило ей появиться в доме и у Лаодики хватило смелости сделать то, что она, вероятно, давно намеревалась сделать.

– Оставь эти мысли. Так ты прогневаешь Морфея и тебе явится ужасный сон. Выпей настой.

– Не хочу. Я успокоюсь сам. А что с Нкрумой? Он выглядел странно.

– Не одного тебя преследуют странности при появлении Елены. Здесь было бы чему удивиться или подозревать дурное, если бы она сегодня не открылась нам с Нкрумой. Она жрица Астарты. Не в ее интересах препятствовать хорошему браку. Если Лаодика и бросилась к ней за помощью, то сан не позволит Елене вмешиваться.

– Как вы это проверили?

– Она начертила знак у ног Нкрумы, когда он отказался показать ей то, что она просила. Нкрума – знаток языков и искушен в криптографии. Он распознал надпись. "Я служу царице мира", – гласила она.

– И в чем тут причина его удивления?

– Не всякий жрец и жрица могут обозначить себя иератическим письмом древних вавилонян. Нкрума был впечатлен не только этой ее способностью. Елена образована сверх того, что доступно женщине из аристократического рода в самом демократическом обществе нашего времени. Коим спартанцы точно не являются. Училась она не в Спарте. Нкрума был удивлен нее познаниями в истории, языках, космогонии, геометрии и астрономии. Я потрясен не менее его. От крайнего изумления меня удержало только то, что я мог наблюдать ее поведение прежде. Я заподозрил, что она знает многое. Теперь мне понятна истинная причина моих подозрений.

– Она упоминала Эдессу, – вспомнил Эйдике.

– Я подумал, что это Эдесса в Ассирии, но есть еще Эдесса в Македонии.

– Один из ее спутников – македонец! А другой сириец или финикиец. – Эйдике сел на постели, замер ненадолго, а потом выдохнул. – Она... быть может... беглая... Отступница.

– Ты одержим побегами, – заботливо укладывая его обратно и улыбаясь, сказал Солон. – Засыпай скорее. Я тебя оставлю. Не смей бродить ночью. Утром поговорим снова. Твой ум в смятении. Мне напомнить, кто ты и каковы твои обязанности? Будешь так метаться – заболеешь.

Эйдике отвернулся к стене.

– Три дня прошло. Время уходит, будет все труднее ее найти.

– Она объявиться. Куда могла уйти девочка, которая никогда не покидала этот город?

– Я сегодня ходил даже в притон у македонских казарм, – обреченно выдохнул Эйдике.

– Поспи.

Солон оставил его одного.

Глава 2

Эл направлялась в сторону дворца в сады. На повороте в небольшой переулок она остановилась. Было тихо, в домах запирали ворота. Наступало то вечернее время, когда гости ушли по домам, а домочадцы готовились ко сну.

– Выходи, – произнесла Эл в сторону. Из переулка вырос Алик. – Как это понимать?

– Тебе не стоит ходить одной.

– Составь компанию, – Эл предложила жестом место рядом с ней.

Он сердился, это было заметно.

– Что ты так поздно делала в храме Сераписа?

– Я была в библиотеке. Меня туда, пустили.

– Чем занималась?

– Изображала бога, как мы с тобой однажды планировали, – пошутила она. – Работаю над образом жрицы.

– На какую тему был разговор?

– На тему естественных наук и криптографии.

– Что ты сделала?

На сей раз в его голосе прозвучал только интерес, а не предусмотрительное осуждение.

– Я представилась жрицей Астарты. Геликс помог мне сконструировать образ, который, пока, поставил их в тупик. Храмов этой богини много, называют ее по-разному. Ритуалы меня не просили описать, они сами этого могут не знать. Я кое-что смыслю в той области, которой должно быть посвящены древние тайные тексты, – Эл улыбнулась. – Нагнала я тумана. И оказалась очень сведущей в нескольких областях наук. Что из этого получится – завтра увидим.

– Эл, а если там нет этих таблиц?

– Очень большая вероятность, что есть. Поведение жрецов было подозрительным. Они знают о предмете моих поисков. А у тебя как день прошел?

– Я не нашел никаких признаков того, что тут кто-то есть. Почему ты решила, что нас ждут?

– Что если они прыгнули и ошиблись?

– Их бы спасли.

– Слишком глубоко в прошлое. Каким образом? Мы-то были убеждены в верности расчетов, а на той стороне в этом не уверены. Потеря патруля все еще приемлемый риск, допустимый больше, чем провал спасательной операции, которая может превраться в стычку с нами. За нами жертв не водится – это наш единственный плюс. Убийцами нас не считают. Какой-то процесс внутри Геликса распознал ошибку, такая возможность есть только у нас, это вне логики общего процесса.

– Ты веришь кораблю?

– Исходя из факта, что его создали те, кто более сведущ в мироустройстве, чем я – да.

– Что ты будешь делать в гавани? Уже поздно для прогулок.

– Я иду не в гавань. Я иду в сады у театра. Там будет достаточно интересно вечером.

– Объясни? Ты решила присоединиться к веселой компании? Тебя пригласили?

– Я кое-что обнаружила. Но не успела проверить. Днем просила Игоря, он сообщил, что ничего не произошло. Сейчас они у Эфроима, я займусь этим делом сама. Я нашла статую, в которой есть тайник. К ней я иду. Мы идем. Там была записка. Я просканировала ее. В тексте была назначена встреча, на которую я по причине обморока не смогла придти. Я не знаю, кто забрал записку, была ли встреча, кто на ней присутствовал, потому что не озадачивала Геликс этим вопросом. Он, как ты, ищет тут чужих, просканировать каждого жителя этого города – непростая задача. Даже для нашего уникального корабля. Ника донимает его своими проблемами. Игорь с Олей тоже. Давно мы его так не эксплуатировали. Ночью у него самый благоприятный период для работы.