Текст книги "Прыжок барса (СИ)"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

По пути ей не приходилось помогать.

Сейчас он наблюдал, как Елена стояла на твердом холмике по другую сторону болот, что они прошли и не верил, что женщина совершила что-то подобное. Она разглядывала холм, который возвышался здесь как нечто необычное.

Любопытство Эри разгоралось на протяжении последних двух дней, и вот он не выдержал:

– Ты случайно не из Спарты? – спросил он, присаживаясь там, где нашел сухой пятачок. – Небо свидетель, я не знаю таких женщин как ты, Елена.

Она оглянулась.

Эри был неказист, суховат с сероватым оттенком лица, волосы его торчали в разные стороны, он никогда не уделял им внимания. Он сидел ссутулившись, потирал рукой колено, рассматривал перепачканные голенища своих сапог. Вид у него был грязный, впрочем ее одежда тоже была забрызгана болотной грязью, но все же меньше. Встретишь такое существо на болоте, за человека побоишься принять. Наверное такие люди порождали слухи о болотном человеке, духах, проклятиях и прочих небылицах.

– А почему все боятся сюда ходить? – задала она вопрос, который, по мнению Эри, вообще-то стоило задать до похода по болоту.

– Потому что люди считают, что тут живут плохие старые боги, имена которых люди уже забыли, они злятся потому что им не приносят жертв. Они утаскивают человека в глубину этой грязи и там питаются его плотью, пока он еще жив, – сказал он, чтобы проверить ее впечатлительность.

Вместо ответа он увидел неопределенную улыбку.

– И не так давно, наверно два лета назад здесь поймали людоеда, говорили он был дезертиром, в его убежище на болоте нашли человеческие кости, а он сам был во власти злой силы, – добавил проводник. – Ты уверена, что тебе к этому холму? И откуда ты узнала, что есть этот холм, и где он? Ты не из этих мест.

– Почему ты так решил?

– Я только часть пути вел тебя, а потом ты перестала спрашивать, как скоро мы придем. Меня всегда торопят. Ты же шла по болоту, будто солдат Александра по пустыне, стиснув зубы и не задавая вопросов. Твой язык. Не всякие люди в Александрии так объясняются, как ты умеешь. Зачем аристократке болота?

– Ты мне был очень симпатичен, когда ничего не спрашивал и меньше говорил.

– Мне стало все это интересно после первого дня проведенного с тобой.

– Я спартанка, – подтвердила она.

Эри улыбнулся. Зубы у него были белые и на смугло-сером лице сверкнули алчным оскалом.

– А если бы я обидел тебя? Ты женщина. Ты неосторожно заплатила мне, но часть серебра у тебя еще осталась.

– Я бы убила тебя, – коротко ответила она.

Ответ Эри удовлетворил, он замолчал, и Эл вернулась к оценке местности.

Холм по ее наблюдениям был искусственного происхождения. Геликс все-таки оказался вчера поблизости и нашел это место. В своей манере корабль сначала поинтересовался, нужна ли помощь. Эл попросила исследование и теперь была убеждена в назначении этого искусственного холма.

На ее удачу Эри разволновался и стал проявлять осторожность при приближении к этому месту, его инстинкты были точны, холм излучал волны отпугивающие живность.

– Тебе не стоит туда ходить, – сказала она тоном приказа.

– Там плохое место. Видишь, там даже трава не растет. Я поймал змею и бросил в сторону холма, так она устремилась прочь и другие, что я ловил, уползли. А ведь змеи вьют гнездо на сухих местах. Я их уже давно не видел. Плохое место.

– Я знаю, – сказала Елена спокойно.

Она сняла с шеи какой-то амулет из камней и кожи и протянулся сидящему Эри.

– Возьми это. Это убережет тебя.

Эри посмотрел вопросительно, потом благодарно, взял грязными пальцами за веревочку, рассмотрел еще раз и провесил на шею.

– Если ты будешь кричать и звать на помощь, я туда не пойду. Прости, я нанимался только показать дорогу. Я тебя дождусь.

– Хорошо. Если я не вернусь к утру, то возвращайся без меня. Плата за мной осталась небольшая, но серебра у меня с собой нет. Ты просил очень много. Уйдешь – остаток не получишь, я не буду в обиде.

– Да как ты выберешься отсюда!

– Я теперь знаю дорогу, – уверенно заявила она.

С этими словами она воткнула свой шест в почву, пропитанную водой и пошла в сторону холма. Скоро ее фигурка стала точкой, а потом исчезла в высокой траве, окружавшей холм.

Эри остался один. Он почесал голову, поднялся, передернул плечами и пошел искать сухое и удобное место для стоянки. Ему было не по себе.

Эл долго добиралась до холма, пришлось петлять, болото кое-где вплотную подступало к подножью холмана. Она едва ли продвинулась к цели путешествия, но эта находка стоила таких усилий.

Она поднялась на холм, покрутила браслет, выбирая режим дальнего обзора, присела и стала осматриваться. Геликс обнаружил свое присутствие.

– Эл, никакая эмпирическая модель не указывала на то, что такое место существует. Я не видел этого мета при поверхностном сканировании. Этот район пустынен, меня интересовали люди.

– Геликс, вообще-то ты должен быть в Александрии, с ребятами. Проводник вывел бы меня, он знал дорогу. А там нужна поддержка.

– Мне неприятно отвечать на вопросы. Ты же знаешь. Я не умею лгать.

– И ты предпочел исчезнуть, чтобы не отвечать на их вопросы обо мне. Знаешь, это очень по-человечески.

– Да.

– Ты способен оценить, что подо мной?

– Это хорошо замаскированный искусственный объект, который не виден с высоты. Оценить его систему защиты мне затруднительно, пока ты не попадешь внутрь.

– Тут найдется вход?

– Я занят этой проблемой.

– Я могу обойти периметр. Что у нас в округе?

– Кроме твоего проводника, я наблюдаю только животных и птиц, но анализ местности указывает, что вокруг есть тропы и ими пользуются время от времени. К сожалению болото не может предоставить информацию.

– Я пришла в надежде на контакт.

– Ты убеждена, что он будет.

– Ну, если он тут обитает, то не на болоте же, а здесь. Выйдет когда-нибудь. Если он тот, кого я в нем подозреваю, то он знает, что я не уйду без знакомства.

– Эл, я нашел вход.

– Веди.

– Под слоем обычного грунта, есть слой пропитанный специальной смесью. Это весьма надежно защищает то, что внутри. Из космоса это сооружение нельзя будет увидеть, с большой высоты оно не выглядело подозрительным. Это случай, когда мои возможности оказались ограниченными.

– О, Геликс, так ты не всесилен!

– Сарказм тебе не идет.

– Извини. То есть, ты не видишь, что внутри?

– Частично. Если ты проникнешь внутрь, я буду знать лучше. Создатели сооружения владели знанием о ментальных контактах.

– Можешь дальше не объяснять. Это старое сооружение? Как давно.

– Пара столетий.

– Обтекаемый ответ.

– Хорошая защита, – пояснил корабль.

Эл обогнула холм в том направлении, которое указал Геликс. С этой стороны холма были две едва заметных тропы.

– А он тут давно. Высокий, не тяжелый. Узкая нога. Обувь. Здесчь плохо с пищей. Он не сильный, – заключила она.

– Эл, пожалуйста, помни, что применение оружия, здесь не совсем уместная мера, – напомнил Геликс.

Эл широко улыбнулась.

Рука прошла сквозь песок выдав имитацию поверхности, пальцы уперлись во что-то твердое и шершавое, а потом нащупали пластинчатую поверхность. Раздался тихий гул, похожий на вой. Тон звука был способен напугать суеверного визитера. Створки стали расходиться. Она отпрянула, чтобы предотвратить возможное нападение изнутри. Вход оказался свободным. Снаружи перед ней был все еще песок, а вот датчик на браслете показал пустоту. Хорошая оптическая иллюзия с прямым воздействием на зрительные центры.

Она стала спускаться вниз. Сооружение находилось не только под холмом, оно имело подземную часть. Связь не пропала, но Эл слышала позывные Геликса будто бы через собственное дыхание. Шум в ушах стал сильнее, как только она ушла в темноту. Сканер обрисовывал поверхность так, как это делалось во время полета на боевом катере. Игорь учел их привычки при проектировании устройства. Эл еще не пользовалась сканером в темноте, и этот нюанс оказался приятным сюрпризом. Ориентироваться было легко.

Несколько коридоров разной высоты и формы, повороты, никаких дверей и комнат. Сооружение напоминало лабиринт. Эл шла тихо. Чем дальше от входа, тем проще было работать сканеру, защита стояла только у поверхности, в глубине сооружения ее вовсе не было. Пропала связь с кораблем. Потом сканер распознал атмосферу с измененным составом газов. Потом распознал биологический объект и отключился ради безопасности. Эл бегом кинулась к цели. Она бежала наугад, проснувшиеся обостренные чувства позволяли не налететь с разбегу на стену. Она хорошо слышала шорох шагов впереди. Оказывается сканер ей мешал, как только он перестал работать, наступила особенная ясность восприятия.

– Мельзис! Не стоит убегать. У меня есть оружие, но оно не для тебя.

Ответом была тишина. Еще пробежка по коридору, и вот – шаги стихли. Он был уже близко. Эл ощутила то, что не чувствовала много лет – влияние, он пробовал войти с ней в контакт. Но он ошибся в усилии. Рывок – и она вцепилась в жесткую одежду. Он попытался ее толкнуть или ударить, но только выдал свою беспомощность. Он был слаб.

– Тихо. Тихо. Это не нападение. Так ты сделаешь себе больно. И не стоит лезть в мою голову.

– Какой странный эллинский язык. Ты случайно не из Спарты? – раздался тихий голос, такой хрипловатый и высокий. Эл уловила насмешку.

– Нет. И ты это знаешь. Нам нужно пообщаться. Я бы предпочла стать гостем, а не разбойником. Или мне придется тащить тебя наружу?

– Ты заблудилась.

– Я найду выход. Ты меня плохо знаешь. Мельзис. – Молчание в ответ. – Твое бегство и это место наводят меня на мысль, что мне есть что тебе предложить.

Он не пытался высвободиться. Она не понимала, дышит ли он. Его тело подрагивало, словно внутри никак не мог завестись моторчик. Это был пульс, особенный, не человеческий.

– Мне как-то сказали, что ты не любишь женщин и избегаешь их. Это, быть может оттого, что в вашем народе нет мужчин и женщин? – спросила она.

– Нет. Это оттого, что женщины очень чутки и всегда обращали внимание на мои отличия. Мужчинам было все равно.

Эл отпустила его, но придерживала рукав одежды.

– Может быть, для меня ты сделаешь исключение, – предложила она. – Я догадываюсь, кто ты.

– Ты сама – исключение. Ты другая. Я видел тебя.

– Я тебя тоже. Но хотела бы увидеть при свете. И мы оба знаем, что эта встреча была предрешена. Так зачем ты побежал?

– Я испугался. Ты слишком быстро нашла меня. Я надеялся, что у меня будет еще время. Я бы хотел попросить тебя.

– Проси.

– Ты можешь покинуть мое убежище. Это место. Я прошу поговорить со мной снаружи. Я выйду, когда стемнеет. Тебе достаточно развести костер с той стороны холма, где твой спутник его не увидит. Он напуган, огонек в темноте может еще сильнее его испугать.

– Я не уйду отсюда без тебя. Это условие не изменится. Не пытайся меня обмануть. И еще. Я обязательно спрошу: что это за убежище, кто его построил и как его ликвидировать?

– У меня тоже есть вопросы к тебе, – заметил он.

– Я отвечу.

– Буду признателен.

– Я разведу огонь на холме, наверх и слева от входа, если стоять лицом.

Эл отпустила рукав и пошла назад, вскоре сканер заработал и опять возник шум в ушах.

Эл выбралась на свет. При подъеме на холм, тубус с оружием легонько стукнул ее по затылку, когда она не слишком ловко повернулась, она повесила его на плечо. Мысль о том, что стоило вооружиться при спуске внутрь холма ее не посетила, но с уходом Эл подумала, что он попытается хитрить.

Геликс отозвался не сразу.

– Задержись, – обратилась к нему Эл. – У тебя будет пассажир. Решила не тащить его по суше. Слишком слаб.

Когда стемнело, Эл по уговору развела небольшой костер. С огнем ждать было веселее.

Одиночество оказалось таким приятным. Ночь была ясной, она отошла от огня, встала под звездами, рассматривая небо, подумала о мирах.

Время от времени ей хотелось отказаться от идеи вернуться туда. То, что творилось теперь с Аликом заставляло колебаться. Она знала, что такое обладать силой, какие испытания готовит такое обладание. Но даже если бы ей представилась возможность оградить его от последствий, она не сделал бы этого.

Сила неминуемо возвысит его над окружающими, подогреет тщеславие. Он всегда был тщеславным, ему важно точно определиться со своим положением и не опускаться ниже своих возможностей. Он не отдаст без конфликта то, что считает своим. Она попала в этот список. Ему предстоит столкнуться с соперниками, которые не полезут в бой, не станут заниматься дипломатией. Их образ действий будет отличаться от того, к чему он привык. Отличительное качество ее семьи – вероломство.

Даже имея опыт, Эл не посмела бы теперь соперничать ни с одним из своих братьев, даже с Радобортом, который сейчас не помыслил бы вернуться в миры, получив свободу. Соперничество привело бы схватке. Чем может закончиться свидание с владыкой – представить страшно.

Лоролан возвратился и стал тянуться к власти, едва только попал в миры. На момент их знакомства такой страсти в нем ничто не выдавало. Они дружили. Лор, как ей казалось, умел балансировать между своими устремлениями и здравым смыслом. Но притяжение миров сделало его алчным. Во времена их первого знакомства ни чрезмерного коварства, ни способности убивать она в нем не увидела, спустя время то и другое стали очевидными качествами.

На самый крайний случай у нее был козырь, единственный и возможный вариант, по которому пойдут события. Сначала они будут драться за нее, а потом за миры.

На этой мысли Эл только тяжело вздохнула. Если сбудется то, что она видела, есть еще некоторые шансы оттянуть начало главного конфликта до момента, пока окрепнут ее друзья.

Никакого плана. Одни надежды.

Обитатель холма не торопился. У Эл было время еще поразмышлять над будущим.

Только к полуночи появился тот персонаж, ради которого она проделала этот интересный путь.

Эл подбросила горючего в огонь. Сканер браслета опять стал капризничать при приближении чужака.

– Ты носишь с собой что-то, что гасит биосканер? – спросила она.

– Я полагаю тебе не нужны такие игрушки цивилизации, чтобы чувствовать. Неужели я так дорого стою, что в погоне за мной наняли такое существо как ты?

– Тут ты заблуждаешься, Мельзис, за тобой никто не гонялся. Найти тебя – моя идея. То, что ты испугался меня, кажется очень противоречивым. Присаживайся.

– Можно мне лечь на землю?

– Как тебе удобно.

Он был высоким, длиннополая одежда, окутывала всю фигуру, включая голову, но даже так подчеркивала худобу, а когда он лег, стал похож на муляж.

Эл сидела в отдалении, скрестив ноги. Хотелось бы посмотреть на него при свете дня. Черты лица по сканеру были вполне человеческими, детально он выделялся среди людей, общий образ был экзотическим. У Эл возник закономерный вопрос: как он тут жил?

– Да, моя внешность в кокой-то период помогла мне и привела в высокое сословие жречества. Я для них – диковинный экземпляр и избранник богов.

– Но ты оставил службу.

– Я стал известен. Мне всегда казалось, что это большое благо. Власть – определяющая сила среди людей, как и влияние. Но я очень давно живу и мой облик со временем стал мне мешать.

– На счет влияния мы еще поговорим. Ты пытался воздействовать на меня. Мучаешь Матон, до такой степени, что она пугается при звуке твоего имени и болеет после связи с тобой. Я думаю, она не единственная.

– Человеческие провидцы – хрупкие сосуды.

– И среди женщин их гораздо больше, но в том проблема, что со временем они разгадывали, что твой облик не соответствует ни мужскому, ни женскому.

Он издал вполне человеческий смешок.

– И они более покладисты и послушны, – добавил он. – Большинство считало, что разговаривает с богом. Матон не самая искушенная, но она приближена к царице, а мне важно понимать, что происходит в царском доме. Я даю ей предсказания, а она позволяет видеть ее глазами. У нас договор. Ты оставила рядом с ней своего человека, который мне мешает видеть. Она слишком увлечена его присутствием.

– Мой друг нравится женщинам. У него свои тайные влияния. Ты убиваешь Матон этой связью.

– Она не хотела жить и давно бы умерла от горя или покончила с собой, если бы я не упросил ее остаться и служить мне. У нас договор.

– И скольким оракулам в Александрии ты подсказываешь правильные ответы?

– Немногим.

В его тоне были спокойствие и самоуверенность. Эл продолжала его рассматривать, он лежал не шевелясь.

– И почему ты решил прятаться? Я ожидала найти древнего старика, а ты – вполне еще ничего.

– Ты знаешь, кто я?

– Да.

– И сколько тысячелетий пройдет пока люди нас обнаружат? Впрочем, я не прав. Они наняли тебя. Ты талантливо копируешь природу людей. Когда узрел тебя через Матрон, я был заинтригован, как никогда до этого. Я чуть не нарушил уединения, но потом ты заметила меня. Я понял, что ты придешьТы нашла меня.

– Я умею находить то, что мне нужно.

– Я не знаю твоего имени. Матон была убеждена, что Елена – имя ложное.

– Зови меня так.

– Я не могу прочесть тебя.

– Это приятная новость. И кстати. Меня наняли не люди, а твои.

Он поднялся, сел и повернулся к ней. Его взгляд стал подозрительным.

– Хочешь ты или нет, ты вмешиваешься в жизнь этой цивилизации, – продолжила Эл. – Это проникновение, за которое в будущем наступит ответственность. Я не собираюсь тебя здесь оставлять.

– Ты заберешь меня отсюда? – его голос дрогнул и в нем мелькнула надежда.

– Да. Уже этой ночью.

– Нет. Можно под утро?

– Это что-то решит?

– Мне необходимы силы. Днем мне сложно находиться на поверхности. Я привык к ночной жизни. Я выхожу под звезды. Энергия ночи благотворна для меня. Наш вид с трудом приспосабливается к этом солнцу. В такие вот ночи, когда небо ясное, я подолгу лежу на вершине. Холм обменивается энергией с космосом. Мне кажется, что я отправляюсь домой. Я никогда не видел свой настоящий дом.

В это мгновение Эл поняла его тоску. "Настоящий дом". Она находилась на пути к тому, чтобы пересать называть домом Землю, в какой-то мере страшилась момента, когда такие чувства станут нормальными. Сопереживание пробудило сострадание к чужаку.

– Ты здесь родился? – спросила она, проведя аналогию с собой.

– Да. Я не первое поколение исследователей этой ветки людей. У нас с этим народом общие прародители. Ты не могла не увидеть, что мы похожи. Не мы с тобой, конечно, а я и люди.

– Вы тут давно?

Эл уже не хотелось здавать эти намеренные вопросы. Ей стало многое понятно без слов.

– Да. Довольно давно. Я не знаю, как давно. Мы более живучи. Люди много сил тратят впустую на обеспечение своих нужд и рано умирают, истратив силы на глупости. Если бы наша цивилизация вела себя так расточительно, мы бы жили как они. Но мы ушли вперед. Люди не ценят силу разума.

– И вы все телепаты?

– Какое неправильное слово. Нет. Этой способности следует учиться.

– Так. Я не люблю так поступать, но вероятно для выяснения истины, мне придется прибегнуть к шантажу, – заявила Эл. – Я полагаю, что ты не захочешь сотрудничать. Так что имей в виду: для меня – ты нарушитель. Попробуешь убежать, я буду жестокой. Мне бы не хотелось прибегать к силе.

– И мне тоже, – вдруг перебил он. – Если ты хочешь заполучить ту пластину, скрижаль, тебе придется принимать мои условия.

– А вот это уже интересно. Торгуемся? – весело спросила она.

– Да. Если ты намерена прибегнуть к силе, мне придется чем-то защитить себя.

– Чего же ты хочешь?

– Если я вдруг передумаю, ты позволишь мне остаться. Я все равно умру. У меня нет продолжения. Я последний.

– Ты не хочешь к своим?

– Я еще не решил. Твое появление неожиданное даже для меня, намерения еще более неожиданные. Эта земля воспитала меня. А ты пришла и заявила, что мен здесь не меато. Мне придется решиться все изменить. В этом я похож на людей, такие решения мне не даются легко. Ты тоже здесь гость. У тебя есть договор. Ты же слышала о договоре?

Настала ее очередь вздрогнуть.

– Давно не слышала этого понятия. О нем мне рассказал один мой друг, он тоже гость на этой земле. Но он как раз утверждал обратное, что у меня нет договора.

– Из того, что я вижу, мне очевидно, что он есть.

– И как ты это определил?

– У тебя иная суть, но облик твой так хорошо согласуется с окружающим, что только знающие истинную суть людей, могут разгадать в тебе чужака. Так бывает, что живая энергия путешествуя в космосе находит себе пристанище. Что его влечет? Закон или любопытство? А может, обе эти вещи. Местные мудрецы все еще не решили этот вопрос, – в его голосе слышалась человеческая ирония. – Эту землю подобным явлением не удивишь. Такие гости отличаются от постоянных обитателей мира. Довольно часто они гибнут в малом возрасте не достигая зрелости, виной тому – неумение договариваться с пространством. Ты весьма устоявшийся экземпляр, значит, у тебя есть договор с силами этой планеты. Ты манипулируешь энергией, мыслью, живыми, временем. А впрочем,... время здесь не изучено.

– Не обнадеживай себя. Я поняла твою мысль. Я из будущего. Я именно то, что иы себе вообразил. И я теперь могу доказать факт вмешательства в эту культуру. На несколько тысячелетий вперед, – пояснила Эл.

– И вот тут ты уже можешь меня шантажировать. Я сказал свою часть. Твоя очередь.

– Я могу сделать вид, что тебя тут не было. Взамен ты расскажешь мне, что вы тут искали? И та пластина может стать гарантией, что ты выживешь, а экспедиция, которая прилетела сюда за результатом не вернется назад без результата. А значит, твоя цивилизация получит, что желала. Это важно, не так ли?

Вдруг он засмеялся, снова лег на спину и сделал жест, вскинув руки к небу. Все что он делал было человеческими реакциями. Он замолчал.

– Мельзис, – позвала она, надеясь на объяснения.

– Да.

– Что тебя так развеселило?

– Я понял! Разгадка рассмешила меня! Ты сазала: "важно". Да, ты здесь и значит, что очень важно. Скажи, ты знаешь из какого мира ты пришла сюда?

Он ликовал, радовался чему-то. Эл хотела объяснений.

– Допустим.

– Ты видела моих соплеменников? Не как меня сейчас. А воочию? Ты знаешь, как они устроены и чем отличаются от людей? Видишь ли, для того чтобы тебе стало смешно, как мне сейчас, ты должна понимать нашу логику. И мотивы. Людей я понял бы лучше, мой наставник потратил много сил на то, чтобы я смог понять цели, с которыми нас послали. Ведь я воспитан здесь, мне чужд дух моей цивилизации. Как ты поняла, что я чужак?

– До прихода сюда я была убеждена, что Мельзис – это человек, – созналась Эл. – Чудаковатость относительно женщин была мне не понятна. Но теперь я знаю. Ты бесполый.

– Я гермафродит, как сказали бы эллины. Я имею оба пола. Одновременно. А женщины – это просто смешная мелочь. У меня экзотическая внешность по местным меркам. Меня считали красивым. И когда я был среди людей, женщины начинали интересоваться мной, а поскольку они более любопытны и изобретательны, то несколько раз мне пришлось подстроить собственную смерть и переселиться в другое место. Мы не стареем так стремительно. Я прожил шесть человеческих сроков, в разных сферах общества, под разными именами. Больше всего мне понравилось быть вельможей в Гелиополе. Жизнь жреца более спокойная. Довольно долго этот процесс бытия доставлял мне удовольствие. А знаешь, какая из моих ипостасей самая печальная?

– М-м-м?

– Жизнь провидца. Заглядывать за то покрывало, которое обволакивает зримые вещи, занятие довольно познавательное, но в итоге душа приходит в смятение. Ты понимаешь меня?

– Да. Понимаю. Мне везет на провидцев и предсказания. Я разделяю твою иронию. Почему предвидение стало помехой? Не дурно знать будущее в твоем положении.

– Когда я понял, что мое сознание улавливает малейшие нюансы и колебания в системе, которую люди почему-то называют судьбой, я так увлекся наблюдениями, что перетрудился, и моя чувствительность стала болезненной. К несчастью я тогда уже остался один. Эпидемия убила моих спутников. Наверное при умелом вмешательстве они остановили бы меня, но мне не к кому было взывать. Эти механизмы... Неотвратимые или такие, что довольно мелочи, чтобы все изменить. Я всегда считал, что на сумасшествие способны только люди, не мы, что наш вид устойчив, в силу развития разума. Тогда я обратился к пространству в поисках того, что спасло бы меня, и повстречал Мельзиса. Он уже тогда был известен и жил в Навкратисе. Так впервые человек узнал обо мне и о нас. Это он посоветовал использовать медиумов. Так я был избавлен от контакта с людьми и их влияния.

– Так Мельзис все-таки человек?

– О, да! Выдающийся из людей.

– А тогда кто ты?

– У меня несколько имен. Я прибегаю к его имени, когда работаю с провидцами. Так они больше мне доверяют. Поскольку видимые им картины туманны, их легко запутать. Он мне сам разрешил так поступать. Я полагаю, вам стоит встретиться.

– Так, остановись. Твоя восторженность начинает меня немного злить. Люди знаю, что вы тут?

– Некоторые из людей. Кто-то уже умер.

– Ты сказал, что ты последний.

– Я последний из своих.

– А где Мельзис?

– В Александлии. Он распустил слух, что уехал из города. Царская семья и служители Сераписа сильно надоедали ему последние годы. А потом появились еще и поклонники единого бога. Это утомительно разъяснять людям суть вещей. Это он так сказал. Он решил избавиться от их внимания. Мы путешествовали. Я приводил его сюда. Это наше священное место. Он подсказал мне переселиться сюда и притворяться им. Около полугода мы трудились над слухами и легендой. Без малого пять лет все думают, что Мельзиса следует разыскивать в этих болотах. Видишь ли, твой проводник был прав, без тебя он бы сюда не добрался. Финикийцы – хитрый народ и выгода толкает их на поступки необдуманные. Но я все время совершенствую защиту.

– Вообще-то Эри – умный малый, – заметила Эл. – Эксперимент со змеями мне понравился.

Эл догадалась, что финикиец ему не интересен, значит, пугать Эри он не станет. Маячок в амулете, что она дала проводнику, не сообщал о его перемещениях. Он не дождется ее и уйдет назад к морю.

– Теперь наша встреча состоялась, – он не закончил изложение своих мыслей приглашая ее задавать вопросы.

– Зачем вам пластины из библиотеки? Твои соплеменники не хуже финикийцев умеют хитрить. Я не понимаю, зачем искать туту то, что может быть известно в будущем.

Он проигнорировал этот вопрос.

– Так ты поняла, почему они выбрали тебя? – спросил он в ответ.

– Мне ответ на этот вопрос не интересен. Я делаю все это из благодарности и ответственности перед людьми будущего. Твои соплеменники оказали мне услугу, я не остаюсь в долгу. Ты не ответил на мой вопорс. Зачем вам пластины?

– А как ты поселилась здесь?

Он упорно не хотел отвечать или пробовал навести ее на какую-то мысль.

– Хм. Это длинная история. Я не хочу играть в загадки. Ты понимаешь почему ваш народ обратился ко мне? – решила она ему подыграть.

– Я строю предположения. То, что ты женщина – имеет смысл.

– О, поверь, будь я мужчиной, мне было бы проще здесь работать.

– Поэтому я никогда не выдавал себя за женщину, – он произнес это задумчиво. – Ты дала мне время до утра. Ты великодушна, как здесь говорят. Я расскажу тебе о нас. Я не отвечаю сразу на твой вопрос, потому что это, как ты выразилась, длинная история. Мне рассказывали так. Давно человечество не делилось по принципу пола. Эта цивилизация не первая. Ты можешь это знать. Какая-то часть наших общих предков покинула планету в поисках новых условий для жизни. Произошло это, скорее всего, потому что цивилизации прочили гибель. С того момента произошло разделение. И долгое время наши расы существовали порознь.

– То, что зародилось на одной планете сложно развивается в условиях другой, – заметила Эл. – Во что я могу так же поверить, так это в то, что наши общие предки знали о перемещении во времени ипространство побольше наших обеих нынешних цивилизаций.

– Да. Ты права, есть в обоих случаях явление деградации. Не могу этого отрицать. Тем не менее, мы сохранили единую суть, ведь наши предки знали тайну, как сохранить единство. И это священное знание было записано. Не обладая той степенью понимания природы, какая когда-то была доступна, нынешнее человечество все равно сохранило эти старые признаки. Потому многие из мужчин женоподобны и ведут себя, как вела бы женщина и наоборот. И счастливы те, кто понимает меру. Но они в итоге утрачивают вкус к другому полу. Равновесие дает бесстрастность. Тебя злит мое пренебрежение к людям, ты считаешь меня равнодушным. Да, мои поступки могут выглядеть хладнокровным использованием людей для своих нужд. Но, поверь, они сами в этом повинны. Жадность провидца ни чем не лучше жадности богача. Итак. Наши цивилизации пошли разными путями. Люди построили свою цивилизацию и стали тем, кто есть, а мы развили свою. И ели мы тут, ты понимаешь на чьей стороне преимущество, как значительно мы вас опередили.

– А плата за быстрый прогресс – вымирание вида, – заключила Эл.

– Да. У тебя есть опыт?

– Я работала с гибнущими цивилизациями. И теперь я начинаю понимать, что удивило местных в тех знаках, что я им рисовала. Они не увидели там женского начала. Потенциально гибкая часть матрицы человека, которая обеспечивает продление рода отсутствует в вашей цивилизации.

– Теперь ты понимаешь почему мы предприняли такую отчаянную меру? И почему ты оказалась в этой роли?

– Да, в отношении вас мне стало многое понятно. На счет себя, я не слишком улавливаю смысл. У меня гибкий механизм взаимодействия со средой. Я отчасти человек. Но причину моего участия в этой экспедиции яч вижу иначе. Ты хочешь мне что-то обяснить? Ты настойчив, а значит, моя роль больше, чем я понимаю?

– А кем бы ты была в мире, где не была бы человеком?

Эл не ответила.

– Ты можешь мне доверять. Я не склонен шутить подобным образом. В моем народе это святотатство. Полагаю мои соплеменники отнеслись к тебе с наивысшим почтением. И твоя воля имела для них значение. В тебе признаки того, что почитается в нашем народе как высшее качество. Твоя воля способна менять природу и порождать такие перемены, которые могут изменить качество пространства. Творящая сила. Способность создавать. Мы вырождаемся, потому что остались существами не способными к разнообразному воспроизводству, что у людей всего лишь естественная биологическая функция. Нам же, чтобы это исправить, нужно найти истоки процесса и изменить себя. И дело всего лишь в незначительном фрагменте, детали, мелочи утраченной нами на пути развития. А в природе не бывает мелочей.

Он остановился. Посмотрел на нее. Она замерла, долго смотрела в одну точку. Потом издала длинный и тяжелый вздох.

– Я опечалил тебя. Извини.

– Да. Ты напомнил мне, кто я есть. И это действительно грустно. Твои соплеменники это всегда имели в виду.

– Это грустно, потому что ты увидела последствия? Я не видел твоего видения, но я вижу, что узрела ты много печали.