Текст книги "Истинный облик Лероя Дарси (СИ)"

Автор книги: Марьян Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

Макс прекрасно водит автомобиль. В Макс безнадежно влюблён наш бедный Руи. Макс обожает своего брата Дария, и все их днюхи совместные то в Андорре, то во Франции.

Весь наш молодняк вполне уже определился с выбором профессий: Руи учится в медицинском на хирурга, лапочка Кристиан пошёл по стопам Владмира, его маленький братик Этьен (Шейн родил от Роука альфу через пять лет) увлекается журналистикой и публицистикой, близнецы Роше мечтают об архитектуре и дизайне, Даниэль, как и Пай, весь, как паук, в компьютерных сетях, мечтает создать совершенную антивирусную программу много круче старины Касперского, Дарий увлекся развитием туристического бизнеса и рекламы, а моя Леди уже второй год убеждает меня, что её место в научном-исследовательском отделе Луиджи Сесилиа, плюс волонтёрство в Корпусе Мира.

За огромным столом мы помещаемся плотненько – плечо к плечу. Не хватает четверых андоррцев и итальянца на коленках. Луша написал, что Фабио и Дари уже вылетели, а его задержали государственные дела. Реальная отмазка на все случаи жизни, если ты правишь небольшой страной.

Мирро с длинным хвостом волос и изящных очках в золотой оправе выносит кучу пирожных на трёх подносах. Анри тихо прётся от нового имиджа ненаглядного. Коса у маленького чеха уже была ниже пояса, и я заставил немного подстричь. Владмир совсем не взрослеет за исключением лёгких морщинок в уголках глаз. Он тонкий и гибкий, как тополёк, и на коленях Анри выглядит совсем ребёнком. Их однояйцевое счастье сейчас сидит по обе стороны от родителей и налегает на воздушные слойки с черникой и молочно-лимонным суфле. Альфа Адам часто целует Мирро в ладонь, а тихоня Стефан засыпает лишь после благословения старшего отца. Не важно Ламерт это, или Роше. Макс любит песочные корзиночки с заварным кремом и клубничным конфитюром. Кристиан всегда берёт шоколадно-кофейное суфле с корицей и апельсиновой цедрой. Данька может слопать килограмм фруктового желе с прослойкой из молочного зефира. Дарий любит мягкие козинаки, щербет и всё, что содержит орехи. Руи всеяден, если на стол не поставили «наполеон». Мирро угождает вкусам каждого и наслаждается нашим восторгом. Мой сын недавно получил второе место на Всемирном конкурсе кондитеров «Брависсимо» и стал шеф-поваром в… А-а-а, не скажу, поклонников много!

Переглядываюсь со Святом, мы с ним сладкое не очень любим, и если берём кусок, то едим напополам или подъедаем за детьми и внуками, что сидят рядом. Но сегодня Свят тянет к себе слойки с печённым яблоками и апельсинами.

– Итак, послезавтра у татеньки нескрываемое грандиозное событие! – объявил Макеев и хапнул вкусняшку. – Ресторация снята, музыка заказана, жандармерия предупреждена, подарки, я надеюсь, куплены…

– Только не волоките их в ресторан! – умоляюще вступаю я. – Разберём дома! Не, ну реально?

– А как же традиции? – Пай встаёт и подходит ко мне. – А по-русски: тост и подарок! Мы, между, прочим, готовимся!

– Блин, надо прекращать эту традицию в нашем курятнике: выходить за русских! – ворчу я.

– Поздно, если учесть, что ты частично «оттуда», – Макеев загадочно улыбается. – Итак, завтра выдвигаемся тремя группами. С утра едет актив-звено: Ламерт, я, Максин, Анри, Мирро, Ланс и Дерек; следом – Роук с Шейном, Кристиан, Этьен, тройня, и в финале – Руи привезёт Лера и опоздавших, если андоррцы не рванут сразу в Париж. Завтра подготовка и ночёвка в гостинице, Паечка всё подготовил. За костюмы отвечает Жюль. За антураж – Я. Послезавтра пропиваем дедушку Дарси!

– Думаешь, после таких слов тебе от дедушки сегодня… перепадёт? – мстительно шепчу я, но Макс всё равно слышит и фыркает, как кошка. Свят с показным ужасом шлёпает себя по щекам и подмигивает. На дочь влюблёнными глазами, не скрывая, смотрит Руи. Парень к двадцати трём годам вытянулся, догнав дядю Роука, долговязый крепкий с сильными длинными руками и ногами, в его лице было очень много от Задиры. Характер Руи с возрастом изменился, хотя иногда всё-таки чертёнок продирался сквозь приобретённые уравновешенность и серьёзность.

Половина застолья уходит спать: всем пацанам под отдых, когда собирается вся семья, оборудована мансарда, там десять койкомест. Три двухъярусные кровати, одна огромная двухспальная и два длинных диванчика для Руи и Дария, наших великанов. На кровати всегда спит тройня. Двухъяруски занимают Крис и Этьен, Фабио и Лео, маленький сынишка Лу. И ещё одна для друзей.

Макс целует меня, Свята, Ламерта и Анри, даёт «пять» Роуку и Лансу, обнимает Мирро и треплет по головам остальных братцев и племяшей, её традиционное «пока» на ночь – неизменно много лет. Принцесса покидает стол первой, за ней плетётся хвост из зевающих пацанов, Руи несёт в ванную сонного Этьена. Вторую купальню быстро занимают омеги Крис и Стеф, им надо голову успеть помыть, сдобрить тела лосьонами и прочей ерундой. Это альфам достаточно быстро отколупнуть грязь без мыла. Душевые кабинки есть в спальнях, поэтому толкотни по вечерам можно легко избежать.

– Воды не поналейте! – хором предупреждают отцы. Взрослым теперь полагается распить бутылочку-другую. Все уже предпочитают хороший коньяк, который тут же и выставляется на стол. Ломаются только Шейн и Мирро, для них по-прежнему крепковато, и они пьют сухое вино на коленях своих любимых мужчин.

Свят хлопает себе по бедру:

– Не присядешь, любовь моя? – бес скалит зубы.

– Ты всегда забываешь, сколько мне лет! – как тут не разворчаться в перспективе получить через день грелку для поясницы и пачку памперсов?!

– А по хрен! Иди ко мне! – мы зависаем в смачном поцелуе, рука супруга уже поглаживает мою задницу. Сорокалетние мальчишки лыбятся и льнут к альфам, эротический импульс вирусом проникает в кровь каждого. Жаркая будет сегодня ночка! Хорошо, что весь молодняк на мансарде. А Максин всегда спит, как на пожарника сдаёт.

– По люлям? – энергично предлагает Святослав Сергеевич и встаёт первым. – Что-то мне, братцы-зайцы, СПАТЬ ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ!

Взрослые взрываются хохотом и в обнимку расходятся сотрясать ложа любви, в тысячно-миллионный раз доказывая силу и жар проверенных временем зрелых чувств.

Мне едва дают выйти из ванны. Полотенце тут же сдёргивается с бёдер, меня заваливают на жалобно треснувшую по швам кровать.

– Ух, Лерка, ты… секс! – пальцы мужа без лирики нащупывают мой уже немного подготовленный вход. – Можно… сразу… м-м-м? А потом поласкаю?

– Звучит, как прямая угроза! Не жалеешь старика? Хватит под тобой удар… или над тобой, что больше вероятно! – а сам глажу мужественное лицо, каменные мышцы груди и благодарю небеса, что его желание по-прежнему сильно, а член мгновенно откликается на ласку. – Мо-о-ожно, скотинище любимое! – жадно и влажно впиваюсь в мужнины губы.

Свят рычит, как довольный зверь, подминает под себя. Его тяжёлое тело – всё та же совершенная машина до последнего мускула. Покусывая меня в плечо, Макеев активирует мою попытку чуть больше расслабиться, но сладкая боль нагоняет, и я с шумом выдыхиваю.

– Чудище, аккуратнее… Свят?!

– Полмесяца же не было!

– И? Теперь надо в хлам порвать?!

– Так больно?! Прости! – Свят останавливается.

– Не вынимай. Привык! – чуть покашливаю, облизываю губы. – Сколько… нам ещё выдадут таких ночей, альфа?

– Безлимит, любовь моя! Пока хер не отсохнет!

Его наглая грубость возбуждает, как всегда, и то, как в миллиметре от моего рта срывается на рычащий стон его дыхание, и влажная от пота спина под моей ладонью, и гулкий стук его сердца, и то, как я выгибаюсь и улетаю от мерных глубоких толчков.

Я просыпаюсь в руках Макеева ранним утром, часов в пять, прислушиваюсь к ноющим ощущениям в задней части. Жив и счастлив! А возраст, скорее всего… опечатка в паспорте.

Комментарий к Глава 58. Прошло время... https://content-17.foto.my.mail.ru/mail/nina-n75/_deti/i-7474.jpg – Дарий

http://ilarge.lisimg.com/image/2228913/740full-david-gandy.jpg – Дарий

http://s017.radikal.ru/i403/1112/0a/871f29e31b85.jpg – Дарий и Максин Дарси

https://i.pinimg.com/736x/1f/b1/10/1fb110b10249006d16c0bfe7600f1c21—david-james-gandy-james-darcy.jpg – взрослый Лерк

====== Глава 59 ======

Руи хрипло вскрикивает и садится на диване, прогоняя остатки тревожного сна. Ночь и наваждение. Усиливающийся аромат пробуждающегося юного омеги совсем рядом сжимает горло в тиски. Омеги?! Не значит ли это?! Парень оглядывается. Стефан мирно сопит в объятиях альфа-братиков, у этих извратов лапоньку и зубами не выгрызешь! Куда только смотрят Док и Ламерт?! Остаётся… только…

Распалённый молодой человек выскочил из комнаты, в самом низу лестницы, сжавшись в комочек, всхлипывает Кристиан. Торчит лишь трогательная белокурая макушка, уткнувшейся в коленки головы. Так часто приседала поплакать Макс, когда в пылу игры получала от братцев мячиком в лицо.

– Крис?! Господи! – альфа бросается к брату, но тот отшатнулся от Руи.

– Не подходи близко! Оставь меня!!! Скоро подействуют таблетки!

– Ты… злишься на меня?! – у Руи бессильно опускаются руки, он подавлен и ошеломлён своим открытием.

– Да! Конечно, на тебя, идиот!!! – криком взрывается омежка. – Твой взрослый запах сводит меня с ума! Держался сколько мог! Сколько знаков… я тебе подавал! Я устал! Устал… Ты кроме Принцессы никого не замечаешь. Тебе никто не нужен, не интересен!

– Крисси, малыш… Тссс… Почему сразу не признался, дурашка? Если твой глупый Руи такой тугодум? – молодой альфа решительно заключает брата в горячие объятия-тиски.

– Мой… Руи? – шепчет Кристиан, поднимая огромные серо-голубые глазища. – А как же Макс? Ты же так любишь её?!

– Макс уже полгода носит на себе запах того, кого она, наконец, выбрала для себя. А я лишь занимался самообманом и не замечал, что рядом со мной расцветает такое сокровище! – Руи осторожно целует мальчика в висок, потом в уголок рта. Крис судорожно всхлипывает и бесстрашно тянется к сводному брату жадным ротиком. Молодой человек оглаживает гибкое тельце своего омежки, вдыхая сладкий аромат.

– У меня течка… через неделю. Как думаешь, а папы и дедушки… позволят нам стать парой? – мальчик дрожит.

– Это теперь моя забота, маленький мой! – тихо рычит Руи и убирает за ушки Кристиана непокорные прядки волос. Он всё время был такой милый? Хорошенький, миниатюрный, нежный?

Где были твои глаза, Руи?!

За поворотом коридора облегченно выдыхают четверо взрослых.

– Слава Богу в душу, поговорили! – шипит Ланс, вытирая капли пота со лба.

– А я говорил, что мой Крисси не сдастся! – шепчет Шейн брату через плечо с нескрываемой гордостью. – Дэв, опять у тебя глаза на мокром месте, милый? Всё же хорошо!

Задира обнимает Пэтча и целует в щёку.

– Наши узы делаются всё крепче и безнравственнее, братец!

На утро к великому стыду Руи все поздравляли красного, как мак, Кристиана. Наш молодой альфа только репу почёсывал в сторонке, пока я не хлопнул его по крепкой спине.

– Сам додумался, внучек, или кто подсказал?

– Запах малыша догнал! – хмуро выдавливает Руи. – Скверные вы люди, дед! Если видели, как Крисси мучается…

– Э-э, нет, брат! Тут только общая химия идет в зачёт. Вы оба должны были понять, что пара! – я улыбаюсь. – Молодцы! Кому-то… целой жизни не хватает, чтобы это осознать. Так-то, внучек!

К Руи подбегает маленький Кристиан, льнёт к большому телу молодого альфы. Я его глажу по головушке. Значит, скоро свадьба… Новый цикл набирает обороты, и мы становимся всё старше…

– Ааа, я же говорил, что они будут тра… – позади вырастает довольный, как чемпион, Свят, я едва успеваю зажать его рот ладонью.

– Придурок, тут же дети! – рычу я. – Секс-радар чёртов!

Руи с Кристианом целуются под всеобщий ликующий свист.

Проводив в Париж первые две группы мучителей с разницей в три часа, я сел ждать своей очереди.

В результате, Руи уехал с Крисом, а со мной осталась Максин. Она убежала в салон делать причёску, а я сел в кресло у потухшего камина. Чёрт побери, а я устал! Вот почему не надо праздновать дни рождения после сорока пяти. Сколько времени пролетело, а я опрометчиво думал, что молод и полон сил. Ещё недавно я вязал в этом кресле с Максин в животе, потом нянчил крошку Криса, потом за место на моих коленях дрались Тройняшки. Скоро Руи и Крис подкинут правнучка?! Ёбушки-воробушки! А жизнь-то кипит и булькает! Сколько там мне оттикало? Шестьдесят? А в сто лет, интересно, Макеев захочет? А сам даст? Хоспади, о чём я думаю?

В комнату входит… Фаби. Картина кипящим маслом… все счастливы, кроме прекрасного беты. Моего благородного Фабио Нери.

– Лер? – резные брови беты изумлённо взлетают. – Почему ты не в Париже? Свят сказал… Свя-ят! – Нери качает головой. – О, Мадонна, он просто бес!

Секунда… и Фабио подходит ко мне.

– Шикарно выглядишь, малыш! – шепчу я хрипловато. – Сам, как подарок!

Я беру его за руку, целую в ладонь, в запястье, тяну на свои колени. Нери дышит мне в шею. Он чувствует на мне запах мужа, видит обличающую свежую отметину его зубов на изгибе моего плеча. Но это… уже неизбежность того, как мы втроём решили построить свою жизнь.

– Лер, когда мы встретились, тебе было столько же, сколько мне сейчас.

– Больше, малыш! – глажу длинную спину и широкие острые плечи. – Ты похудел. Не болен?

– Болен. На всю голову болен. Хочу провалиться поглубже, залечь на дно. Знаешь, Дари…

– Дарий виноват!

– Он – копия тебя! Мне страшно смотреть в его лицо. Я боюсь сам себя.

– Ты можешь ответить мне на один вопрос, малыш? – осторожно спрашиваю я. – Ты… всё ещё видишь в нём… ребёнка?

– Да! И это убивает! Он вырос на моих глазах, на моих руках!

– Фаби, милый, я принёс тебе столько боли…

– И столько же счастья, Лер Дарси! – мой рот накрывают сладкие губы беты. – Люблю тебя!

Сжимаю в объятиях тонкий стан через кашемир белого пальто и вижу… тёмные от гнева глаза Максин в проёме двери.

– Это что ещё за новости?! – она почти пинком вталкивает в комнату Дария. – Два дебила – это сила, только хуже – три дебила. Эти… которые за тридцать, типа взрослые, изводят друг друга, а третий сгрызает ногти и тоскует, как брошенный пёс, под дверью! Свят ответит… лично передо мной ответит! Ответственный, блин, за сюрпризы!

Максин дрожит от ярости, я даже не могу понять на кого она больше злится.

– Дочь, остынь! – я встаю. – Дарий, здравствуй! Почему не зашёл сразу?

Сын уже стоит рядом глаза в глаза, тяжело дышит и сжимает кулаки. Фаби снимает пальто, готовый к буре.

– Ты сказал, что поедешь в гостиницу, а сам бросился к нему! – обвиняюще выпалил Дари, делая шаг к мужчине. Нери вздрогнул, но перед отпрыском вырос я.

– Неправильный дерзкий тон, сын.

– Сын?! – с усмешкой выплёвывает Дари. – Тебя почти никогда не было рядом! Насмешка судьбы, что мы так похожи!

– Я хотел бы многое изменить в своей жизни, но только не твоё появление на свет, Дарий, – сухо и спокойно говорю я. – Так ты зол, что похож на меня?

– Я зол, что ты держишь Фаба в заложниках ваших чувств! Не забираешь и не отпускаешь, как собака на сене! Хорошо устроился, старик, с двумя под боком!

Звон от пощёчины отрезвляет всех. Дари хватается за лицо, рука Нери горит.

– Не смей… дурно говорить о своём отце! – хрипло выдавливает Фабио. – Он безумно любит тебя… с самого рождения и по сей день! Это мой выбор… принять такие отношения и делить любимого человека с другим. Терпеть и уважать чужое чувство! Не смей судить и осуждать! Ты так молод!

Дари с вызовом вскинул голову, отнимая руку от щеки:

– Да, я молод! И я могу дать тебе столько любви, что ты захлебнёшься в ней, Фаби! И это будет только твоё! Неделимое! Нескрываемое! Настоящее! Не подачка раз в три месяца! – в глазах сына сверкнула влага.

– Неправильно! – бета вздрагивает, как от удара. – Несправедливо по отношению к…

– Тогда… вырви моё сердце! Мне уже ненавистно его желание! Ты семнадцать лет даришь ему себя, наплевав на собственную жизнь! Сколько себя помню, ты носишься с этой совершенно ненужной ему верностью!

Я хватаю Дария за плечи, трясу:

– С каких пор ты, истинный альфа, стал таким тряпочным дуралеем? Ну-ка, расскажи мне, с чего это ты решил, что Фаб наплевал на свою жизнь?! Макс, и ты знала? Да, что с вами, дети?! Сын, ты любишь его? Хочешь его? Так не ной – сделай что-то по-настоящему, по-взрослому, чего я не смог, прикрываясь сущностью Химеры!!! Правильно, только такой ребёнок, как ты, будет топать ногами, если не получил желаемое всё и сразу.

Дари судорожно хватает воздух губами, я хмурю брови. Рассказать сыну, как там на Доране, я не давал Фабио проходу, как зажимал его по углам и нагло крал поцелуи? Нери тогда думал, что любил Лу… Теперь прекрасный бета думает, что весь его мир сосредоточился в Лерое Дарси.

Вся разница лишь в возрасте?

Нет…

У любви нет возраста, у любви нет гордости…

Если бы Роше не объяснил мне всё несколько лет назад, я бы до сих пор оправдывал своё лицемерие двойственностью природы Химеры. Тем, что во мне как-то уживаются все три типа, взбрыкивая по очереди и периодически, чтобы Лерой Дарси не расслаблялся в своей эйфории. И Свят, и Фаби были рядом, не сдав своих позиций ни на шаг, и фактически, не позволив сделать окончательный выбор мне. По крайней мере я был честен с самим собой в своём эгоизме. Разве бы я не ушёл из их жизни, увидев, что они могут быть счастливы с кем-то другим? Я бы исчез, и меня бы не нашёл никто…

– Фаби никогда не будет относиться к тебе серьёзно, Дарий, пока ты не станешь уверенным в себе. Перестань ревновать и сравнивать меня с собой. Тебе до меня, как до Дорана пешком, сопляк! – Я делаю несколько театральных вздохов-выходов: – Теперь ты, господин Нери! Я боялся поверить в божий промысел, но похоже… этот пацан родился и вырос для ТЕБЯ. Чтобы я отпал, как схваченная поздним морозом почка на ветви. До тебя он НИКОГО не любил, НИКОГО не желал! Ты – первая и единственная его страсть. Он… в отличие от меня – аморального типа с двойственной природой… тебя не предаст, не будет сомневаться, не оставит ни на минуту! Тебе не придётся ждать по три месяца, он будет ЛЮБИТЬ тебя утром, днём и вечером, и всю ночь, если позволит здоровье. Он – твоя награда за долгие годы преданной любви ко мне. Признавать это мне больно, но пора захотеть стать по-настоящему счастливым, Фаби! Попробуешь? Я выпущу тебя, отступлю в сторону, чтобы ты увидел солнце вне моей тени.

Я подвожу белого, как мел, Дария на ватных ногах к Фабио. Нери держится за сердце.

– Тебе надо было сразу всё рассказать мне, сын! – упрекаю я напоследок. – Родители нужны не только, чтобы безумно любить своих детей, а ещё и для того, чтобы дети не повторяли ИХ ошибок. Достаточно уметь видеть и разгребать собственные. Разве… нет? А теперь, Дарий Бенедикт Сесилиа-Дарси попробуй своей чистой сильной любовью вытеснить меня из сердца Фабио Нери. Пожалуйста. Пусть это будет пощёчина прежде всего мне, престарелому эгоисту.

Максин бросается мне на шею, отправив всю свою чёртову альфовость в тартарары. Дочка, оказывается, может реветь, как девчонка!

Фабио делает шаг к моему сыну и гладит по покрасневшей щеке. Мгновение, и он уже в сильных объятиях молодого нетерпеливого альфы.

– Лер, это нечестно! – шепчет Нери, сдаваясь. – Ты опять решаешь за всех…

– Тихо, малыш… Чего я сам-то могу? Не смог быть с тобой честным и не отпустил ещё до рождения дочери… Заставил тебя самоотверженно и верно меня любить. Макс, капельки для сердца не подашь? Дьявол, больно-то как… И темно… Но не страшно…

– Па-ап?! – орут в унисон два голоса, а мою руку сжимает Фабио. И я выплываю из практически обморока, надеюсь, не микроинфаркта… Под языком появляется отрезвляющий вкус лекарства.

– ЛЕР?! – Нери целует меня в губы, уже не боясь взрыва ревности Дарьки. – Не пугай… так… больше… Ты меня не держал и не заставлял, упаси бог! Думаешь, я впустую потратил все эти годы? Или я был меньшим эгоистом, чем ты?! Свят не оставил тебе выбора? Да мы оба с ним хороши! Вбили себе в голову, что можем оба любить тебя. Но при этом виноватым ты всегда считал себя!

Мои дети стоят рядом в обнимку с мокрыми глазами, оба красивые, высокие – моя поздняя радость и спокойное будущее. Сын и дочь, рождённые в один день. Дарий кусает губы, а Максин льнёт к его крепкому плечу.

– Дети, поехали в Париж, а? – мне надо отвлечься, ведь я только что своими руками отдал сыну того, кому принадлежала часть моего мятежного сердца.

– Пап, а полежать?

– В гробу, и то если Макееву пошалить не приспичит!

Вот она, улыбка, освещающая их бледные тревожные лица. Милые мои, да успокойтесь!

– Пап, а можно… я тоже замуж пойду?

Оригинальность и неординарность Дарси у Максин, судя по всему, в крови.

– Ну сходи! А за кого, солнышко?

Парня приводят через несколько минут, дочь, оказывается, за ним и ездила. Мне хватает пары секунд понять, что высокий статный красивый парень – ОМЕГА.

Претендент на пожизненное мучение в семье Дарси уверенно протягивает мне руку:

– Александр Маро. Семнадцать лет. Я – одноклассник вашей дочери, и её пара.

У наглеца вьющиеся каштановые волосы, большие зелёные глаза и полные сексуальные губы. Неглупая, судя по всему, голова гордо сидит на крепкой шее. Широкие плечи и грудная клетка не по-омежьи спортивные и надёжные.

– О как! И спрашивать разрешения встречаться у папы уже не модно? – показательно-грозно щурю серый глаз.

– Поздно спрашивать, мы уже вместе, во всех смыслах, и друг без друга не сможем! – парень берёт Макс за руку.

– Для омеги не слишком ли яйца стальные? – рычу я, а сам прусь от гордости, а по-другому и быть не могло! Макс на другого и не взглянула бы! Да другой бы Макс и не потянул!

– Я его у половины класса отбивала, пришлось метку поставить! – говорит моя Принцесса и вдруг краснеет.

– Макс, дорогуша, а второй папка в курсе, или сердечные капельки в Париж, всё же, прихватим? – я впитываю нежный взгляд Фабио. – Так, дочь, от меня уверенное «да». Но потом он ещё в баню со Святом сходит…

– В какую… баню?! – Александр мило недоумевает.

– В русскую.

– Это входит в «выкуп невесты»? – мой будущий зять серьёзен, как на экзамене, и похоже усиленно всё лето изучал матчасть. – А для альф и омег разве не раздельно?

Хоспади, я начинаю неудержимо ржать, это после мини-приступа!

Если честно, то мой юбилей на Елисейских полях вспоминали ещё лет пять. Отожгли все! Но не это главное… Это история на будущее…

Сон? Сквозь странный технический гул и приглушенные голоса я слышу стук своего сердца. Держись, моторчик, что я без тебя смогу. Работай с минимальными сбоями, да и то пусть они будут только от счастья!

Я открыл глаза. Вокруг странно знакомая аскетичная обстановка, мои старый стол и топором деланный стул. На столе россыпь графиков и отчётов, истерзанные зубами ручки и карандаши…

Проморгался. Я точно сплю? Или спал? Это же…

Выбегаю на божий свет! Вокруг меня наступает раннее доранское утро! Я ощупываю себя на предмет крыльев или нимба над головой. Щипаю за предплечье, шиплю от боли – там точно будет здоровенный синяк! Головой вроде вчера не ударялся… Чё за…?!

Из нашего общежития выходят все мои ненаглядные необходимые люди, взрослые и не успевшие… Это как?

Попробую проснуться! Ложусь на травку, закрываю глаза, слегка вздрагиваю от дыхания прямо в губы.

– О чём думаешь, любовь моя? – Свят рядом в комбезе на голое тело. Ну, и о чём я могу думать… глядя сейчас на тебя, сволочь?!

– Я так счастлив, что думаю… не пора ли мне умирать?

Пшеничная бровь мужа приподнимается:

– Я надеюсь, Лерка, у тебя бронь на двухместный беспилотник… ну-у, на тот свет?

– А мне от тебя и на том свете отдохнуть не придётся, так что ли? – мои губы накрывает нетерпеливый поцелуй.

– Как тебе мой подарок, дорогой?

– Он офигительный, муж, а, главное, непредсказуемый! Спасибо! Назад когда? Дня мне хватит! Счастье в том, что вся семья здесь, а не только твоя ненасытная персона!

– Скажи громко-громко, Лер Дарси! Чтобы все услышали! – я сажусь в святовских медвежьих объятиях и, поворачиваясь, долгим взглядом пристально смотрю на своё семейство.

– Вы все счастливы? – встречаюсь с янтарными глазами привыкающего к новому чувству Фабио. Нери искренне пробует его на вкус на пару с моим упрямым сыном.

Мне вторит неслабый стройный хор разностатусных голосов и улыбка беты.

– Так тому и быть! Уговорили! Тогда и я тоже… абсолютно… окончательно… незаслуженно… СЧАСТЛИВ!

Послесловие…

Роше немного откинулся на спинку крутящегося кресла. С большого монитора по скайпу с ним уже полчаса пытался связаться бывший со-князь Андорры – светлейший папенька Луиджи – Бенедикто Сесилиа по совместительству генеральный директор Исследовательского центра «Кронос», которому принадлежал проект «Химера», то есть я и мой «генетический материал» со всеми потрохами. Так спокойно я могу об этом говорить, потому, что мне все эти беседы и отчёты передавались слово в слово. И лучше бы мне таких подробностей было не знать. Спал бы, не дёргаясь и не скрипя зубами. С лёгкой руки этого сеньора, папу его стерилизовать надо было, начались все анализы и исследования. Так как «Кронос» работал на военных, а эти волки если вцепятся, то живыми не отпустят, особенно имея явную стратегическую и коммерческую выгоду от меня, семья была под колпаком круглые сутки.

Сейчас лицо Бене Сесилиа выглядело злым и недовольным, словно на него у кого-то важного не встало и одновременно не пришёл долгожданный анализ.

– Вы всё-таки самовольно вылетели на Доран, Роше?

– Да, и готов ответить за каждое своё действие, ваша светлость! – Анри был невозмутим и уверен в себе. – Раньше, как к младшему руководителю проекта, ко мне таких претензий не было. Что-то изменилось?

– Представьте себе, да. В семье Дарси настоящий бардак. Инцесты, гомосексуальные связи и при этом крайне веселое настроение. Наша Химера спокойно трясёт своей роскошной задницей на подиуме, и мы ему ещё и платим. При этом засранец в некотором роде мой зять, наставивший рога моему же сыну.

– Что из этого? Он сотрудничает с «Кроносом», участвуя во всех запланированных мною экспериментах. Вам мало, что мы едва не потеряли Химеру несколько раз из-за алчности ваших оппонентов, которых вы не в состоянии усмирить?

– А надо не лезть во все тяжкие, как говорят русские: вперёд отца в пекло! Его же и выстрелом в упор не остановить. Ладно! Сейчас не об этом. Зачем вы везли это семейство, кстати, с моим вкупе, на Доран?

– За семнадцать лет физиологическое состояние химер стабилизировалось, как если бы они подстроились под оптимальное существование в социуме. Я уже докладывал, что Химеры появляются на свет стопроцентными альфами. Это логично, так как они имеют повышенный иммунитет и крепче в физическом плане. Как и в случае первого поколения детей Химеры – все без исключения родились альфами. Однако, эти альфы имели строение тел… ммм… более изящное по сравнению с обычными представителями «сильного пола». После помещения Химер в стрессовые условия, когда встал вопрос о приспособлении и выживании в однополой среде на Доране среди других альф, мы констатировали факт, что в организме ребят начались изменения. Одни реверсировали в омег и смогли полностью реализоваться в репродуктивной роли. Кто-то застрял в пограничной зоне омеги – как мой Мирро, а кто-то не потерял облика альфы, как Дерек. Электро-магнитные излучения Дорана, как и кристаллы способствовали ускорению реверсов. Первым, кого коснулись эти изменения стал Лерой. Абсолютные, выбранные для эксперимента альфы Брук и Макеев пробудили омежью сущность Дарси, позволив ему почувствовать себя слабым и окруженным заботой. Полное обеспечение на Доране едой, питьем и досугом так же способствовало утрате самцовых инстинктов у Химер. Они позволили над собой доминировать стандартным альфа-мужчинам.

– Я читал все ваши отчёты! – раздражённо напомнил Сесилиа. – Не держите меня за старого маразматика. – Доран до сих пор – тёмная лошадка.

– Отнюдь. Это идеальное место для определения Химерой своего статуса. Так сказать первозданные условия. Смотрите, особи по этому типу обладают универсальным запахом и способны одинаково сильно привлечь, как альф, так и омег. Завези мы на Доран нежных малышей стали бы Химеры реверсировать в омег? Вот именно – ответ очевиден. Вид Химера создаётся природой для поддержания равновесия и гармонии между соотношением особей. Как у любых других гермафродитов среди животного мира. Итак, мы спровоцировали перерождение альф в бет, а затем в омег. Хоть целью эксперимента был Лерой Дарси, участниками поневоле стали и его дети, что расширило границы исследования. Следующим этапом стал отъезд Макеева, оказавшегося ко всему прочему, истинной парой Лероя, и повлёк за собой обратную перестройку организма Химеры, хотя это отчаянно блокировал Майлз. Не смотря на все его усилия – Дарси удалось вернуться в альфа-состояние. Чтобы закрепить эффект и подтвердить обратный реверс, мы привезли на Доран вашего сына. Одного из прекраснейших омег в Европе. Не пытайтесь меня уверить, что Луиджи не посвятил вас в свои грандиозные планы по залёту от Химеры! Я не поверю. Однако, никто и не предполагал, что верный влюблённый друг юного князя увяжется за своим господином и смешает все карты.

– Это болезненная тема, Роше! – бывший со-князь Андорры скрипнул зубами. – До сих пор непонятно, как бесплодному бете, не имеющему запаха, удалось перетянуть на себя внимание Дарси?

– Поднимите мой отчёт по Доранскому периоду исследований. Номер 370, если не ошибаюсь.

Роше терпеливо ждал, пока Сесилия-старший откроет требуемую папку и отыщет информацию. Наконец он иронично усмехнулся.

– Это лишь ваше предположение, доктор.

– Фабио Нери оказался слишком… фатально красив, и чувствительная порода первородного Химеры уловила в нём не только истинную пару, но и гамма-ген, который уже практически не встречается в социуме. Гамма-особь – менее совершенная лазейка природы для равновесия полов. Альфой она не станет, но осеменить омегу вполне способна. Ровно как и родить от альфа-особи. Нери слишком мало находился на Доране, участвуй он в полноценном эксперименте, кто знает… Возможно у Свята Макеева не было бы шансов.

– Захоти Фаби удержать Лера… Погодите… Лу вполне мог забеременеть от Нери?!

– Да. Но гаммы способны контролировать это. И без сильных чувств… самостоятельное зачатие, как и оплодотворение омеги невозможно. Тут сказалось строгое религиозное воспитание Фабио. Он не смог обрушить мечты своего господина и повлиять на волю Лероя Дарси. Иными словами Нери пожертвовал собой ради любимых и дорогих людей, предоставляя им право выбора. Но сам от своей истинной пары отказаться не смог, выбрав роль друга, преданного любовника, воспитателя сына Дарси и талантливого политика, пользующегося своим крышесносным магнетизмом у всех полов. Таким образом, меньше чем за год Химера притянула к себе пару-альфу и пару-гамму.