Текст книги "Истинный облик Лероя Дарси (СИ)"

Автор книги: Марьян Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

– Зачем?! Всё это время?! Зачем… молчал?! – Престон всхлипнул и рванулся, но Ламерт удержал, усадил на столешницу и снова поцеловал.

Потом Илья заключил лицо юноши в рамку ладоней:

– Через какое-то время я официально приду в твой дом и попрошу у Лерка твоей руки. И буду ждать твой ответ, моё солнышко.

– Я скажу тебе свой ответ сейчас! – порывисто вскрикнул Пай.

– Боишься не успеть? – палец мягко лёг на сладкие припухшие губы. – Я никуда не уйду. Я никому тебя не отдам: ни прошлому, ни будущему.

Престон прижался к широкой груди, ощущая щекой мягкость великолепной ткани костюма.

– Тебе так идёт выглядеть дорого! – шепнул юноша. – И те часы… такие дорогие!

– Не дороже соболей, что ты принял от Рудольфа, – Илья чуть прищурился, погладил подбородок мальчика и нижнюю губу.

– Ты… и правда, вылижешь меня? – Престон добавил в шёпот терпких страстных нот.

– Ах ты, маленький искуситель! Так слаб на задок?

– Дурак! Я так долго жду! – в серых глазах блеснули слёзы досады.

Ламерт удовлетворенно цокнул языком и потрепал его по волосам:

– Тогда я попрошу ещё чуть-чуть времени. Самую малость, Пай! Хорошо?

Мальчишка счастливо блеснул глазами и потянулся к губам альфы. Тот сдался немедленно, без боя. Илья Ламертин тоже не хотел больше терять ни минуты.

Я погладил сына по спине, радуясь тому, что махровый русский холостяк и вдовец ринулся, как сокол, заявлять права на своё. Главное, что Пай был счастлив узнать это. Значит, Роук уже вытеснялся из молодого горячего сердца, рождались новые желания и мечты. Лестор возник напротив нас, салютуя мне. Я гордо отвёл взгляд. На меня с сыном непрерывно смотрели полудикие от ревности глаза опасного хищника. Колмагоров сделал шаг в сторону Жослена-Ильи.

– Как я и говорил, ты не способен держать себя в руках, маньяк. И чем ты лучше Тьерри, Колмагоров? – мой ледяной тон ушатом холодной воды обрушился на Рудольфа и остановил его. Тот нехорошо повёл шеей и плечом, оборачиваясь ко мне и сыну.

– Сахарочек, ты, конечно же, можешь иметь друзей, но лизаться с ними я тебе не советую!

Пай дерзко вздёрнул подбородок:

– Я не требую к себе особенного отношения! Я хочу попробовать пожить полной жизнью, Дольф. Или я уже монополизован тобой, и мне нельзя? Ты бесцеремонно меня целуешь, когда только вздумается, отчего у всех складывается впечатление, что я – твоя пара или настоящий бесстыжий ветренник.

Колмагоров взял моего сына за руку и прижал её к груди. Сердце гулко било в рёбра. Рудольф сощурился сильнее обычного, складка на его переносице разгладилась.

– Насильно мил не будешь! Так в России говорят. Однако есть… ещё одна пословица: Стерпится – слюбится.

Пай внимательно всмотрелся в самоуверенное лицо альфы, в холодные жестокие глаза. Что его ждало бы в союзе со зверем? Но Колмагоров ведёт себя странно.

– Знаешь, Сахарок, я раньше мог спокойно расстаться с надоевшим любовником, потому что они заставляли моё сердце биться сильнее, но не могли его остановить. А ты… С тобой… всё сводит меня с ума.

Я оторвался от игры и присвистнул. Рудольф зыркнул на меня, но промолчал. По растерянным пайкиным глазкам я понял, что мой чувствительный, добрый ребёнок не знает, как поступить. Но тут всё было очевидно: Престон уже не мог играть и притворяться из-за признания Ильи.

– Пай, быстро погружайся в игру! – коротко рыкнул я, поджимая ногу. – Дольф, оформи, пожалуйста, что-нибудь закинуть в рот. И постарайся пока не отвлекать Аналитика!

Колмагоров сдался, шумно вздохнул и подозвал официанта.

Следующие три уровня зависели от прохождения каждого предыдущего. Пай был максимально собран, даже душевные переживания не выбили его из колеи. Рудольф стоял за спиной моего сына, словно дыша им. Престон сел в кресло по-турецки и откинулся на спинку. Принесли куриные наггетсы, сырные палочки и кофе, мне – чёртов чаек! Лестор обогнул стол и подошёл к нам.

– Хотите объясниться, месье Колмагоро’ф? А то смотреть на Вас без сердечных капель страшно.

Альфы отошли, встав так, чтобы весь разговор могли слышать все мы. Сначала мужчины обменивались выразительным взглядом минуты две, потом Лестор, как инициатор непростой беседы, спокойно произнёс:

– Вам не кажется, что мальчик имеет право выбора после того, что он пережил? У Вас, естественно, преимущество, потому как Вы выступили в роли спасителя…

– Зачем он тебе? – жёстко рыкнул Колмагоров, обрывая.

– Ох, странный вопрос! Я хочу этого заечку. Он – настоящее искушение. И… у меня страсть к самостоятельным бетам.

– С каких пор? Не вешай мне лапшу на уши. Ты агришь меня?!

– Спорить не буду, месье Колмагоро’ф, но… я понял одно: Престон Вас боится. Вы ему перекрываете кислород. Бедный мальчик не имеет возможности и шагу ступить без вашего контроля. Нет?

– Лестор, вы вроде неглупый человек, а не догоняете! Зайка отпрыгался! Он лично МОЙ!

– Желаете… помериться… членами? – вдруг очень холодно и грубо сказал Жослен-Илья.

Я и Пай одновременно повернулись, я даже лобовой удар пропустил.

Престон было хотел встать, но я удержал сына красноречивым жестом:

«Не лезь, солнышко! В бою тяжёлая артиллерия!»

Юноша прижался к напряжённому, как струна, брату. Задира тоже ревновал Пая, его альфовость просто зашкаливала.

– Когда? – с глухим рыком цедит Рудольф.

– После игры… давайте… сыграем один на один, – Лестор картинно улыбнулся Ирену напротив, его омежки притихли, чувствуя бурю.

– Бокс или без правил? – Рудольф прищурился.

– Как вам будет угодно! – Жослен улыбнулся.

– Не боишься, что скалиться будет нечем?

– Груб и самоуверен, как всегда. Не боюсь! – Ламерт снял очки. – Ты сам от себя не устал?

В это время голос по селектору объявил во всеуслышание, что Игра вышла на предпоследний уровень – Дворец Чудес. Здесь врагом мог оказаться даже амбициозный член твоей собственной команды. «Тени» были неизменно рядом. Я создал магический барьер для своих.

«Не дрожи, Странник! Мы нужны друг другу!»

«У меня всё есть. Обойдёмся без «тени»!»

Ирен помахал рукой Лестору, мол, «Иди-ка, папочка, сюда». Жослен-Илья вернулся к их столу. У Пая в руках дрожала мышь.

Рудольф склонился над ним:

– Убью козла!

– Значит, так тому и быть! – вдруг чётким спокойным голосом сказал мой мальчик. – Я устал, что меня делят, как последний кусочек пирога. Кстати, «Убло» мне подарил Жослен. Не хочу больше молчать.

– Почему-то я так и подумал. То, что ты не лжёшь и говоришь прямо, я, странным образом, научился ценить, но… то, что ты – бета, и очень своенравный бета! , выбивает меня из колеи. Лестор весьма странный и опасный человек.

– Не хуже тебя, Дольф! – Пай устало облизал губы, не было аппетита даже укусить наггетс или любимую сырную палочку.

Колмагоров вдруг замер: после общения с Жосленом заечка аж светился! А поговорив с ним, взгляд желанного мальчика потускнел. Значит…

– Малыш, прости, но ты стал слишком дорог, давить больше не буду! – Рудольф сел в кресло и начал грызть ноготь, чего не делал очень давно, ибо давно так не психовал.

Я хмыкнул под нос и перекинулся выразительным взглядом с Ильёй. На нем по-прежнему вис Ирен, целуя в шею и скаля белые зубы.

«Пап, я, наверное, счастлив))))»

Это от Пая по внутренней линии. Задира загадочно лыбится.

«Наверное, это как? Папка не догоняет».

«Илья рядом, он любит».

«Ты истосковался, Заечка».

«Да. Пап, за доп. жизнь бьёмся или «Теням» оставим?».

«Да к чёрту! В игре я не боюсь».

«Я боюсь, пап. Рудольф бесится».

«Тебе же сказали не бояться, Малыш?»

«Пап, я не хочу больше терять».

Знали бы вы, детки, почему ваш сумасшедший папочка здесь!

…Стоило двери за Паем и Задирой закрыться, как мне позвонил Илья и коротко приказал ехать без промедления в ИгроЦентр. Свят уже разогревал машину. Колмагоров вместе с хозяином Клодом Ренье собирались незаметно перевести две трети призового реала (денежного фонда) на личные счета, а поскольку вероятность выигрыша их команд составляла более восьмидесяти процентов, то победители, в смысле мы, поднимать бы шумиху не стали…

====== Глава 47 ======

Ренье потирал руки: в отчаянной попытке догнать три ведущие команды, игроки уже скупали и улучшали за бешеные деньги скиллы*; виртуальных средств оплаты не хватало, и игроманы фанатично и без колебаний платили реальные деньги в казну.

Мы вышли на последний этаж Дворца Чудес, часть игроков была уничтожена, часть мы разогнали по подуровням в наказание за дерзость. «Тени» вели бой, бок о бок, с нами, но вреда не причиняли, вероятно, чётко следуя инструкциям свыше. Команда Ренье «Миракл» оторвалась от всех нас и первой выскочила на босса.

В общем, когда мы с мальчишками достигли самого верха, изрядно потрёпанный состав «Миракла» уже отступал за колонны. Босс Маг-вампир Розарио, питающийся маной**, отбирал магию игроков одним махом, стоило лишь попытаться её применить. Я мгновенно создал защитный шар, мы подкатились к чернокнижнику на разведку, но он тут же без труда потянул мою ману в себя. Мы ретировались за колонны с охранными печатями. Аналитики работали так, что мозги дымились. Пай разрабатывал стратегию, безжалостно сгрызая ноготки до самого мяса, пытаясь блокировать «энерговысос» Розарио. «Миракл» вот-вот могли потерять опустошенного Собирателя. Жизненная полоска Чернокнижника за все попытки нападения была урезана едва ли на волосок. Мерзотный смех Розарио то и дело сотрясал своды купола. А его летучие мыши долетали до нас и по крохам пощипывали энергию. Не самый навороченный босс вдруг оказался непроходимым.

– Паечка, заечка, время на исходе! – прорычал я, целенаправленно залпом выдувая кофе из чашки Задиры.

Мой «обожаемый наркотик» тут же погнал кровушку по венам и взбодрил меня. Если игроки не решались на атаку, система Игры начинала качать жизненную энергию, провоцируя на решительные действия. Не хочешь «обескровиться» принудительно – начинай бой! Я рванул на сосущего гада, выпуская Единорога. И тут выяснилась ещё одна фобия моего манерного магического аристократа: коняга до жути боялась летучей нежити типа мышей, оводов и т.п. Единорог исчез, едва ударив, но молния от серебряных копыт зацепила Розарио, и вампир злобно взвыл. Как бы вытащить трусливого зверя, чтоб ещё пару раз топнул? Розарио пополнил энергию за счёт незадачливых «Миракл», я со злости чуть мышь не укусил.

И как, папу вашу, его достать???

Престон выдаёт в личку стратегию: окидываю беглым взглядом, киваю.

Пишу в общий чат:

«Всем лишним – вон с этажа. Остаемся я и Ирениус! Иначе вы так и будете подкармливать паразита, и мы его не завалим!»

«Ирен, твоих лезвиекрылых бабочек на сколько хватит?»

Ирениус:

«Две стаи осталось… Минут на пятнадцать».

«Выпускай!»

Ирениус:

«А чего ты раскомандовался?»

«Раз попёрлись за мной, значит, выполняйте без шуршания!»

Ирениус:

«План?»

Как же бесит, что меня не понимаю с полуслова!!!

«Бабочки отвлекут летунов, а Единорог сможет ударить световой молнией пять раз. Розарио это хорошо достаёт. Потом смотрим дамаг*** и добиваем: ты – своими огненными шарами, а я – капсулами со святой водой!»

В общем, провозились на пару минут дольше прогноза, но наконец вампир пал, и мы влетели всем табором из огня да в полымя.

Ни я, ни Задира, ни сам Пай не увидели, как перед Престоном оказался аппетитно-влажный, прохладный стакан с апельсиновым соком, который мальчишки обожали. Пока мы отбивались от нечисти на службе Тёмного Магистра, ожидая его появления, Пай как-то незаметно выхлебал стакан.

Две команды метались по громадной зале и нас изрядно трепали. Больше всего напрягали паразиты, прилепившиеся к самому потолку. Они плевались какой-то едкой дрянью, которая потихоньку уменьшала и энергию, и полоску жизни. В завершение ко всему, объявился Лорд-Демон – любимая зверушка Магистра: жуткое недокормленное уродище с огромными рогами и когтями на длинных лапах. Я без всяких экспериментов выпустил засидевшегося в стойле Горушку. Дракон во всём боевом великолепии рыкнул и ринулся крушить Бесноватого, но… паразиты с потолка тут же переключили внимание на Гора. Дракон отвлекался на болезненные уколы, агрился и тратил часть огня на опасность сверху, пропуская удары. Я загнал зверя назад, мы укрылись в единственном запланированном для передыха местечке.

– Па-а-ап! Во я дура-а-ак! – стонет рядом Пай, его глазки вспыхивают полубезумным огнём. – Скорее применяй листья на себе, Задире и Горе! Я, наконец-то, увидел. Всякий раз, когда мы дрались под листопадом Спящих деревьев, наши мечи не могли рассечь с первого раза ни одного листа… Почему? Да потому, что они – это своеобразный щит на один удар! И чем их больше, тем вероятность того, что ты получишь урон, меньше. – Применяй! Дерек собрал их за игру тьму-тьмущую!!! Мешок аж светится!

Я расцеловал умного ребёнка и Задиру за ним прицепом. Пай странно улыбнулся, но я в пылу игры опять ни черта не заметил! Листья равномерным покровом облепляли наши тела, создавая подобие алых доспехов. Защищённые, мы начали успешно атаковать. После попадания разъедающего вещества, листики с шипением исчезали, и прореху в броне тут же заменял новый багряный лист из Бездонного Мешка Бродяги. У нас и магических зверей была беспрецедентная защита! Лорд-Демон был повержен после совместной атаки с «Тенями», которые воспользовались нашим открытием. Но надо отдать должное, пацаны уступили мне право последнего удара, и победу над Рогатым получила моя команда…

Радость наша была недолгой: в сиянии разрядов и шаровых молний явился Чёрный Архимаг. В перса вложились по-крупному! Пожать бы лапку разработчику, а потом её за спину заломить! Умениями накачали через край. Гор спас от первого сокрушающего удара, потеряв добрую половину жизненной полоски. Опять листики помогли, багряные доспехи быстро восстановились. И, о радость! Я заметил… да все заметили! как от свежей «брони» потихоньку пополняется жизнь! Безмерно ликуя, мы впятером и все магические животные рванули в атаку на Мага…

Клод Ренье от досады кусал губы, Колмагоров быстро приблизился, пожертвовав последним эпичным зрелищем нашего махача.

– Что не так?!

– Пора деньги переводить, а с моим банком нет соединения, словно… влез кто-то и блокирует трансферт с наших носителей. Что делать?!

– Попробуй на мой счёт.

После нескольких минут общения по мобильнику, Ренье развёл руками. Рудольф впустил ногти в ладони. Разрумянившийся Пай, в крови которого уже незримо растворился наркотик, крутился, как маленький, в кресле.

– Сахарочек! – Колмагоров присел перед юношей на корточки: – Ты ведь такая умничка, Пай!

– Да-а-а! Я тако-о-ой! – промурлыкал мой сын.

– Сможешь помочь? – под вопрошающим затуманенным взглядом мальчика Рудольф нехорошо облизнулся. – Кто-то пытается спереть игровой фонд, ломает всю защиту. Надо быстренько… перевести деньги на другой счёт… Сможешь?

– А вы… сами, что, не-е-е?

– Нас блокируют!

– Ну вот же ж! Папа мне запретил… Это… скверно и противо…законно… Не могу! – Пай хлопнул длинными густыми ресничками.

– Мы потеряем призовой фонд! Жаль, но с этих средств планировались крупные дотации в Фонд Сирот и Детей-инвалидов.

– Правда? М-м-м, как благородно, Го-о-ор. Тогда, это, наверное, меняет дело?

– Конечно, меняет, Сахарочек, пойдём со мной!

Пайку чуть ли не на руках отнесли в операторскую, где в поту безрезультатно бился с переводом оператор. Полуиспуганный Рауль уступил место Престону. Мальчик пару минут пошарился в программе, бормоча что-то под нос, и пальцы его на полном автомате стремительно забегали по клаве.

У Рауля глаза на лоб полезли:

– Месье Клод, а… Пай… КТО ОН ТАКОЙ?

– Сокровище, судя по всему! – ухмыльнулся Ренье, переглядываясь с Колмагоровым.

– На ка…кой счёт? – не останавливая бег пальчиков по клавиатуре, спросил Пай. – Как же… меня… ломает, Дольф! Спать… хочу!

– Поспишь, моя радость! Скоро поспишь! – Колмагоров надиктовал Престону номер. – Всё норм? – осторожно спросил Рудольф, быстро и цепко сверяя цифры на экране.

– Ещё пару минут, Гор… Н-н-н, – щёлк, бряк, бряк, бряк, бряк…

Все завороженно смотрят на руки мальчика, на эту потрясающую скорость. Так работает профессиональный, спущенный с тормозов хакер. Это его стихия! Его экстаз! Даже оглушенный наркотиком, он не допускает ни одной оплошности.

– Деньги уходят! Но не общей суммой, а постепенно. Как он проводит это??? Что это вообще за операция такая?! – шепчет Рауль, покусывая фалангу указательного пальца.

Рудольф проверил пополнение своего счёта и оскалился: его мальчик – истинное чудо! Пай продолжал строчить, как из пулемёта.

– А… что ты сейчас делаешь, малыш?

– Как… что, удаляю проводки… чтобы… не про…следили с какого компа… была совершена операция. Не нужно?

Колмагоров целует юного гения в тёплую макушку, потом в шейку и… холодеет:

– Заечка?! А ведь… я тебе ни пин-код, ни пароль не говорил! Как же…?!

– А я… хакнул по привычке. Сорян, Дольфи! Ха-ха… Это просто! Я ещё в школе эту зависимость нашёл… На спор пин-коды подбирал… Ой! Это был мой стра-а-ашный секрет! Хи-хи! – Престон запрокидывает немного бледное прекрасное лицо, его губы тут же накрывают жадным, кусающим, глубоким поцелуем.

А пальцы всё стучат, танцуя немыслимо стремительно сложный танец…

Из эйфории Колмагорова вырывает надрывный звонок мобильного.

– А?! Что-о-о?! Какого хрена?!

Рудольф смотрит на счёт, с которого убегают средства, и вцепляется в плечи Пая:

– Что за дела, Сладенький?!

– М-м-мм, Гор, мне бо-о-ольно! Что… не так-то? Ах, да, сказать тебе забыл, я сразу сделал дотации в Детский фонд, ну, чтоб два раза систему… не вскрывать… М-м-мм…

– ВЕРНИ ВСЁ НАЗАД! – по-звериному рычит Колмагоров, но Престон безвольно обмякает в стальных руках.

– Наебать судьбу, сука, не получилось! – хрипло выдыхает Рудольф, раздувая ноздри. – Ну и чья идея была с наркотой? – он переводит тяжёлый взгляд на сжавшегося Клода. – Два ляма, блять!!! Два миллиона, папу твоего!!!

Ренье мямлит что-то невразумительное, из зала доносится взрыв победных воплей, сливающихся в один гул. Мы размололи Тёмного Лорда!!! Мы стали победителями юбилейной игры!

– Выкручивайся, как знаешь! – Рудольф сгребает Пая на руки. – Потом созвонимся! Пикнешь что-нибудь про моего зайку – живым зарою!

Клод торопливо по-идиотски машет головой.

Рядом трясётся белый, как мел, секретарь:

– Дольф, ты мне поможешь?! – еле шевелит губами Клод.

– Попробую! А ты пока импровизируй, шоумен!

Ренье, шаркая ногами, направляется в зал, а Рудольф исчезает с моим сыном на руках. На столе… остаются только Пайкины «Убло»…

Комментарий к Глава 47 скиллы* – навыки, умения, опыт.

мана** – мистическая несублимированная энергия Вселенной, которой создается материальный мир, иными словами – волшебная палочка или золотая рыбка.

дамаг*** – нанесённый противнику урон.

====== Глава 48 ======

В машине Колмагоров прикрыл тёплым собольим полушубком тело Престона и жадно его обнюхал.

Игры закончились! Не хотелось, конечно, терять крохи доверия Лерка. Но… они вообще были изначально? Пай соблазнительно пах и был так беспомощен, что хотелось войти в него прямо сейчас, здесь, в салоне лимузина. Рудольф, рыча, нетерпеливо нырнул пальцами под рубашку юноши, погладил животик и выступающую кромку рёбер, чуть коснулся мягких сосков, которых пока не охватило возбуждение, потом поцеловал полуоткрытые губы Пая и облизнулся.

– Если ты… всё же был в сговоре, Сахарочек, я си-и-ильно тебя накажу! – голова мальчика вяло мотнулась от движения машины на повороте. – Они тебя уже не вернут! Я просто сделаю тебя своим! Я буду трахать тебя неделю безвылазно! – самец облизнулся, а его сотовый заурчал. – О, проснулись! Жослен Лестор, отдыха-а-ай!

«Верни парня!»

– А это ещё кто?! – с недоумением рыкнул Колмагоров.

Его словно ментально услышали, и смс летит вдогонку:

«СВЯТОСЛАВ СЕРГЕЕВИЧ МАКЕЕВ, а если короче: папа мальчика».

Рудольф обернулся в заднее стекло, по-звериному скаля зубы. Было бы наивно предполагать, что хвоста не будет! И вот на тебе: спортивная тачка, ничуть не хуже, чем у него самого в гараже, словно приклеилась за лимузином. Но Дарси опоздали! Пая он не отдаст, даже если придётся…

Мужчина взглянул на красивое лицо парня, с жаром провёл по безволосой щеке ладонью. Скажи ему кто-нибудь полтора месяца назад, что Лютоволк так втрескается, он дал бы идиоту в зубы. А теперь в его руках лежит тёплое беспомощное тело и манит усиливающимся ароматом.

– Скор-р-ро твоя течка, сладкий мой, и тогда ты сам протянешь ко мне ручки и будешь тихонько умолять тебе вставить. Мне и насиловать тебя не придётся!

На Илью было страшно смотреть; он, не мигая, созерцал часы Пайки, крутя их в крепких пальцах. На скулах оперативника играли желваки, от лучистого взгляда остался лишь пепел. Ему объявили войну, сыграли нечестно и нарушили все правила. Но и он вовремя не спохватился и не вышел из тени. Умный хищник обошёл его на несколько ходов! Ламерт опять недооценил врага и теперь, вероятно, прокручивал все возможные сценарии в голове. Только делал он всё это сосредоточенно и медленно.

– Свят сидит у них на хвосте. Какой у тебя план? – нетерпеливо и хмуро спросил я.

Я так дёргался из-за того, что Заечка ушёл куда-то с Дольфом, что размолол АрхиМага в рекордные сроки и даже не понял, как. Как-как?! На адреналине! Вокруг нас кипело море поздравляющих и ликующих лузеров, так показушно радующихся чужому триумфу, что хотелось им по голове настучать, но меня просто выворачивало наизнанку от досады и тревоги. Сына увезли из-под носа!

Ламертин наконец заглянул в мои глаза:

– Я его верну, Лерк!

– Конечно, вернёшь! – я облизнул губы и огляделся в поисках воды.

– Но… – Илья запнулся, мне же стало интересно: так долго не мигать в спецшколе учат или это индивидуальный навык?

– Что: «но»? – надо было удерживать злость в узде.

– Лерк, ты же понимаешь, что если Колмагоров возьмёт его, Пай… не примет моё брачное предложение.

– А ты? – я смотрю жёстко и пытливо. – Ты от моего сына не откажешься, если его…– запинаюсь о собственные зубы, – дьявол вас всех дер-р-ри! И эту сраную игру, и меня вместе с ней!!!

– Лерк! – моя нарастающая истерика сминается медвежьими обьятиями Ильи, и я смолкаю. – Прости! Не надо! Я сделаю ВСЁ! Я постараюсь успеть!

– Я… устал, Ламертин! Устал от того, что не могу сберечь покой и счастье своих мальчиков. Какой я, к чёрту, отец?! Слабая, упускающая момент истеричка! Омега!

– Самый лучший… Они безумно любят тебя!

– И что?! Я теряю время! Я…

– Ты был и остаёшься главным поддерживающим столпом. Ты даёшь им силы. Не знал? Ты в смятении, у ребят всё валится из рук. Ты счастлив – твои пацаны сдвигают горы!

– Какой у тебя план? – мои зубы скрипят.

В этот момент взрывается сотовый, я, не глядя, знаю, что это Свят. Он сообщает, что Колмагоров сел на частный, заранее забронированный рейс и улетел в свой зимний дом в Андорру. Илья, пропустивший эту бронь, до крови прокусывает губу.

Альфа хрипло рычит, что пора, нахрен, менять бюро информаторов, и резко кидает мне:

– Лерк, жди!

Так просто! Карие глаза вдруг устало лучатся и дают надежду. Я верю, что Илья сделает невозможное, но Пая привезёт невредимым. Ламерт оплачивает нам с Задирой такси до Буживаля, и берёт слово, что я не рвану в Андорру. Я слово даю, без лишних клятв, держа скрещённые пальцы за спиной.

В такси едем молча, лишь шумно вздыхает изнервничавшийся Дерек.

Наконец, сын не выдерживает:

– Пап? Пай же не…

– Всё будет хорошо. Там Свят и Илья! – мне надо сдерживать рвущуюся наружу тревогу.

– Пап, я мог… – глаза мальчишки виновато блестят.

– Я знаю, родной, что мог! Ты ни в чём не виноват. Мы все были заняты игрой.

– Пап, я не хочу, чтобы Престон остался с Рудольфом!

– Что за бред?! Чего ему оставаться с этим волчарой?!

– Он и сам не захочет… назад, если… у них будет секс. Пап, я знаю Пая, он… слишком честный, – Задира всхлипывает.

– Я оторву этой зверюге яйца по самые гланды, если он только подышит в зад моего сына! Я его из-под земли выну и без супер-чутья!

Я хорохорился. Конечно же, без своих альф я сейчас был бессилен. Но перед Дереком не хотел казаться слабым. Задира немного успокоился, только как-то странно поглядывал на меня.

Мне звонят… Я улыбаюсь… У Фаби поразительная проницательность, когда дело касается состояния моей израненной души… Мой прекрасный печальный бета…

– Бонжорно, Лер, что-то случилось? Я прав? Что-то с…

– Пай… опять попал в переплёт. Но не думай о чужой головной боли, Малыш. Как Дари, как наш самодержец? Как… ты сам? – мой голос глохнет.

Именно в такие минуты вкус губ итальянца мучительно хочется ощущать ртом и языком, пробежать пальцами по линии длинной красивой спины вдоль ложбинки позвоночника и добраться до крепкой шеи, чуть сжимая её ладонью.

– Фа-а-а…би.

– Лер? Я… хотел сказать… тебе. Отросток на кристалле действительно появился, но не у Луиджи, а на моём.

– Честно, Малыш, не удивлён.

– Я позже пришлю первую фотосессию малыша. Лу опять в разъездах. Но… не вини его, прошу, помни – он управляет страной!

– Как тебе… супружество? – я облизываю пересохшие губы.

– Ты об удовольствии или о чувствах? – сейчас Фабио уже труднее смутить. – Лу очень страстный партнёр, он потихоньку развращает меня под свои желания и многое позволяет делать с собой.

– Хм-м-м…

По моей коже от интонации его голоса и лёгкого мягкого акцента бегут мурашки. Я дико соскучился… даже по голосу. Прости, Свят!

– Я рад, что вы с Лу есть друг у друга, – кого я обманываю? Себя? – Я рад, что ты рядом с моим сыном…

– Лер, у тебя странный голос… потому, что у Пая неприятности, или случилось что-то ещё?

– Не бери в голову. Я попросить хочу: можешь помочь мне добраться до Андорры, сейчас?

Задира вскидывает на меня глаза, в них пляшут очень знакомые чёртики. В принципе, с кем поведёшься – на того и дети похожи!

Я тут же пресекаю эту неподдельную радость:

– Ну нет, заяц! Ты-то точно едешь в Буживаль к Лансу!

Итальянец вновь вступает в разговор после перерыва:

– Лер! Это опасно, я чувствую, – тихо и серьёзно произносит Фаби.

– Малыш, ты теперь принц, и ты многое можешь. Один скот везёт Пайку в своё логово на зимнем курорте Андорры. Я должен быть там, я по-другому не мо…гу. Понимаешь? Я так непослушно устроен!

– А ты помнишь о Максин? Если с тобой что-то слу…чится? Твоя девочка…

– Она не одна! Её никогда не оставят на произвол судьбы, Фаби. А Пай сейчас один, он больше остальных похож на меня, даже своими метаниями и сомнениями.

– Кто его похитил?

– Рудольф Колмагоров.

– Это… страшный враг, – после пары секунд молчания произносит бета.

– Знаешь его? – я почти не удивлён, ведь мир, на самом деле, просто маленький грецкий орех.

– Да… виделись мельком. Он имеет знакомство с нашим новым Премьером – Амальо. И у Колмагорова действительно есть комфортабельный дом в горах. В курортной зоне.

– Фаби! Мне надо туда попасть!

– Я понял. Ты дома… в Буживале? – отвердевший голос прекрасного юноши набирает решительных нот.

– Буду там через полчаса.

– Собирайся и жди. Я пришлю вертолёт на видовую площадку в Буживаль.

Наверное, я выгляжу очень ошарашенным, ибо Задира сам вопросительно приподнимает брови.

– Подумай, как ты всё объяснишь своему мужу. И ещё утепляйся, как умалишённый. В горах очень холодно. Кроме этого, нехороший прогноз погоды на весь день. Термобельё, свитер под горло, шапку, спортивную куртку или комбез с капюшоном. Или… привезти твой размер? 50-52? – наверное, Фаби представил моё прихеревшее лицо.

– Сделай… да, пожа…луйста, малыш! – только и выдавливаю я.

– Скажешь своим родным?

– Обязательно! Я детей врать не учу!

– Тогда собирайся и жди моего звонка! – Фаби не прощаясь, обрывает разговор.

Лерк Дарси долго не решался переступить через упавшего на пороге дома рыдающего Мирро. Я, естественно, придержал инфу и рассказал о своих планах, только когда в дверь ввалился морозный Майлз в зимнем камуфляже, заматеревший ещё круче со дня нашей последней встречи. В сумке мулат принёс мне экипировку для похода в горы. Я быстро поднялся наверх, поцеловал спящую Максин, почесал за ухом полусонного Дона Чезарио и переоделся. Интересно, как меня сможет остановить Свят, если я ему сейчас позвоню?

– Алло, муж! – бодро и решительно начал я, морально готовясь к шторму.

– Что-то ты долго собираешься, старик, – устало-напряженный голос Макеева немного удручает. – Когда тебя ждать в Андорре?

Скорее всего, уже проболтался добряк Майлз!

– Люблю тебя, альфа, – шепчу я мобильнику.

– И я… тебя люблю, альфа…

Я поднял Мирку на ручки, ласково шепча в зарёванные глаза, что всё будет хорошо, и передал котика мужу. Роше хмурился, но не останавливал, обнимал и покачивал всхлипывающего Владмира. Задира с Лансом тоже тягостно молчали, очевидно, не находя даже призрачных аргументов, чтобы меня задержать. Майлз топтался на пороге, занимая половину прихожей.

– Лерк, надо поторопиться! Там буран в горах намечается. Нам посадку не разрешат!

– Хорошо бы с вами отправить Роука! – пробасил Полански, у которого от тревоги подсел голос.

– Пусть оберегает Шейна! Про Пая Роукам ни слова! Надеюсь, ясно всем? – я по-мужски крепко обнял Ланса и Анри.

Ещё раз поцеловал расстроенных пацанов, подмигнул:

– Никому без меня не хандрить и свечки за упокой не ставить!

По дороге к вертолёту Майлз объяснил, почему он позвонил Святу. Операцию вёл Ламертин, а внезапное появление «добровольно-нежданного» подкрепления в Андорре могло спутать все карты и без того усложнённой игры. Я был хмур и молчалив.

Майлз погладил меня по руке:

– Лерк, мы постараемся, уж будь уверен! – пропуская меня первым пройти по трапу в проём двери вертолёта.

– Да, – просто ответил я и замер…

Навстречу мне из кресла поднялся Фабио Нери с блестящими от плохо скрываемого счастья глазами. Он немного похудел, скулы стали более острыми, волосы отросли настолько, что собирались в хвост.

Я едва удержался от рывка навстречу. Майлз опускает голову, осознавая свою вину, как соучастника, ведь Свят – его друг. Дотягиваюсь до изящных прохладных пальцев юноши. Мулат делает своим пятерым солдатам широкий жест, мол, выйдем покурить, но… я останавливаю благородный порыв.

– Мистер Брук, не надо! – Нери садится напротив меня.

Мы даже не решаемся заговорить, словно печать острого стыда за наши неостывшие чувства жжёт огнём. Общаемся глазами жадно и настолько интимно, что вокруг нас электризуется воздух. Наконец, Майлз прерывает этот накал страстей.

– Лер, вы и его светлость не участвуете в операции. Это понятно? В противном случае геройство будет пресечено лично мной и в очень строгой форме.

– Фаби, ты… зачем полетел? – хрипловато шепчу я, склоняясь к плечу итальянца.

– Без князя мы бы не получили вертушку так быстро! – отвечает за Нери мулат, я приподнимаю бровь, и Фаби отводит взгляд.