Текст книги "Леди-киллер"

Автор книги: Мартина Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

Затем кинулся в кухню, схватил аптечку первой помощи, принес в гостиную и осторожно забинтовал Илэйн голову. Слава Богу, подумал он, рана не глубокая, как ему показалось вначале, когда он увидел кровь.

Джордж действовал спокойно и быстро. Закончив, он подложил Илэйн под голову подушку и стащил с нее платье. Потом прикрыл ее одеялом, которое нагрел на калорифере, и, очень довольный проделанной работой, пошел на кухню и принялся за уборку.

Щеткой собрал в совок черепки. Пол сейчас со следами крови, размытой водой, напоминал абстрактную картину. Разнообразие рисунка завораживало Джорджа, и он испытал сожаление, когда наконец вымыл пол начисто. Такие красивые были узоры! А какой запах! Густой, насыщенный, настоящий запах свежей крови!

Вернувшись в гостиную, Джордж взял пухлую руку Илэйн. Еще немного – и он прикончил бы ее. И тем самым подписал бы и себе смертный приговор. Илэйн вновь застонала, открыла глаза. Больше часа пролежала она без сознания.

– Что случилось, Джордж? – спросила Илэйн заплетающимся языком.

Он ласково улыбнулся ей:

– Думаю, ты выпила лишнего, дорогая. Споткнулась и упала.

Илэйн пристально посмотрела на него своими пронзительными зелеными глазами, и Джордж похолодел: в ее глазах, казалось, отразились события этой ночи. Наконец она прикрыла веки.

Джордж не знал, помнит ли Илэйн о случившемся – она ни слова не сказала об этом, и он еще больше встревожился. Если помнит, что тогда делать?

– Может, я приготовлю тебе чашку чая?

Превозмогая боль, Илэйн кивнула и потянулась рукой к забинтованной голове.

Джордж пошел на кухню и придирчиво осмотрел каждый уголок – не осталось ли следов происшедшего?

Илэйн между тем продолжала лежать на полу с отрешенным видом. Неожиданно крупная слеза выкатилась из-под века и поползла вниз.

Джордж пытался ее убить. Она все помнила. Должно быть, он знает о Хэкторе.

Когда Джордж вернулся в гостиную с чашкой дымящегося чая, полные плечи Илэйн вздрагивали – плач переходил в рыдания.

Джордж поставил чашку с чаем на стол и обнял Илэйн.

Она все помнит, сомнений нет.

– Прости, Илэйн! Я проклинаю себя за то, что сделал! Подумал, что у тебя есть дружок или любовник. Ведь это смешно! Прости мне мою безумную ревность!

Илэйн фыркнула, но не могла не признать, что ревность мужа ей польстила, а слово «смешно» показалось неуместным.

Значит, точно он ничего не знает, но все равно набросился на нее. Даже поранил! Впредь надо быть осторожнее!

На лице Илэйн, словно на телеэкране, он читал каждую ее мысль. Слава Богу, что она жива. Не хватало еще, чтобы «Потрошителя из Грэнтли» схватили при таких обстоятельствах!

И он дал себе слово разыгрывать все свои спектакли с большей осторожностью.

От Илэйн не укрылась перемена в настроении Джорджа, и она вздрогнула. Он стал вдруг таким, каким был в тот страшный день, когда с ним стряслась беда! Только на этот раз виновата была она.

И Илэйн прикрыла глаза. Бедный, бедный Джордж!

Глава 23

Наступил понедельник. Джордж принес Илэйн завтрак в постель. Выглядела она просто ужасно. На голове, под волосами, вскочила здоровенная шишка, причинявшая нестерпимую боль, стоило до нее дотронуться. Пить всегда приятно, а потом голова будто разламывается. Внимание Джорджа не только не помогало, но действовало ей на нервы!

После того, как он напал на нее, а это было настоящее нападение, твердила себе Илэйн, она не желает иметь с ним ничего общего. Надо побыть одной и все хорошенько обдумать.

– Я приготовил тебе яйца с беконом и подрумяненными помидорами, – сказал Джордж каким только мог кротким голосом. – Яйца сварил пашот, [28]28
  Яйцо-пашот – яйцо, сваренное в кипятке без скорлупы.


[Закрыть]ты ведь на диете! – Он поставил ей на колени поднос с едой и робко улыбнулся.

Илэйн не в силах была смотреть ему в лицо и перевела взгляд на еду.

– Не ходи день-другой на работу, отдохни, по-моему, тебе это просто необходимо. Что скажешь?

Она принялась ковырять вилкой еду, не сводя глаз с фарфоровой тарелки с ярко-голубым, в китайском стиле, рисунком и мечтая поскорее избавиться от Джорджа. Тот, немного помешкав и так и не дождавшись ответа на свой вопрос, сказал:

– Ну что ж… Тогда я покину тебя: ешь в свое удовольствие. Я сказал твоему шефу по телефону, что у тебя простуда. Так что до вечера! Вернусь и приготовлю тебе отличный ужин!

«Ну ступай же, Джордж, Бога ради!» – с нетерпением думала Илэйн. Как только входная дверь за Джорджем захлопнулась, точнее, была аккуратно прикрыта, она сразу повеселела.

Представить себе Джорджа, хлопающего дверью, все равно что вообразить папу среди английской мебели XVIII века в стиле Чиппендейла!

И все-таки Джордж напал на нее!

Илэйн отодвинула поднос с едой. Да, Джордж способен на насилие! Вот и тогда, в электричке, он набросился на бедную девушку! Доктор объяснил такое поведение тяжелым детством Джорджа, деспотизмом его матери. Наконец, беременностью Илэйн. Приближающиеся роды держали Джорджа в постоянном напряжении.

Но почему она решила, что виновата в случившемся ночью?

Почему не ушла от него после того случая и еще поддерживала на судебном процессе?

Да потому, что она растерялась и не знала, что делать. Вот и все! «Ни в богатстве, ни в бедности, ни в горе, ни в счастье»! Но почему ни во время свадьбы, ни в тюрьме, ни потом они ни о чем таком не говорили и не думали?

Нестерпимо болела голова. Илэйн прикрыла глаза и увидела перед собой Хэктора. Он говорил ей о своей любви. Смешливый, добродушный, он больше всего на свете любил развлечения.

Илэйн улыбнулась своим мыслям. Да, славно они порезвились! Нет, она не откажется от Хэктора! Их отношения – единственное, что поддерживает ее в этой жизни! – С ним она познала счастье!

Она откинулась на подушки и внимательно оглядела спальню. Здесь необходим был ремонт, да и во всем доме тоже. Много лет назад Джордж служил коммивояжером в фирме «Ди-ай-уай». Они тогда часами просиживали над каталогами, выбирая для своей квартиры краски и обои. Это было еще до той «беды», как они между собой называли случай с Джорджем в электричке.

Из тюрьмы Джордж вышел совсем другим человеком: подавленным, несчастным, исполненным робости, порой граничившей с самоуничижением. Хотя и прежде он не отличался ни веселостью, ни общительностью. Временами Илэйн это казалось притворством с его стороны. Единственное, на что он был теперь способен, это на работу в саду и в огороде. Казалось, дом потерял для него всякий интерес, за исключением его вида снаружи, который полагалось поддерживать в приличном состоянии.

Пожалуй, и в самом Джордже не осталось ничего, кроме оболочки, внутри совершенно пустой. Пугающе пустой!

Когда начались убийства в Грэнтли, Илэйн стала подозревать Джорджа, но, поразмыслив, решила, что заблуждается. Уж слишком был он бестолковым. Чтобы убить, тоже необходима сноровка, а у него все валилось из рук.

Нет, он просто несчастный придурок! Но к ней, видимо, еще испытывает какие-то чувства как к жене, иначе не приревновал бы ее!

Больше всего Илэйн тогда поразило, что Джордж интересуется порнофильмами. В каком-то смысле для нее это было хуже, чем пытаться трахнуть девчонку!

Снова из уголка глаза Илэйн выкатилась тяжелая слеза и поползла по щеке прямо в рот, так что Илэйн ощутила ее солоноватый вкус.

Почему же с того момента все пошло наперекосяк? Когда успела она, молодая, с нетерпением ожидавшая своего первенца, превратиться в стареющую женщину, жаждущую встречи с другим мужчиной?

И когда, черт побери, всему этому настанет конец?!

Было всего семь утра, когда Кэйт вышла из дому. Поднялся туман, и воздух был напоен ароматом наступившей весны. Отпирая дверцу машины, она почувствовала, что кто-то подошел сзади, и резко обернулась, уверенная, что это Дэн. Всю ночь она о нем думала, не смыкая глаз, а едва рассвело, вышла из дому. Даже Лиззи ей сейчас не хотелось видеть.

Но это оказался не Дэн, а Уилли со своим круглым, словно луна, лицом. Кэйт невольно прижала руки к груди.

– Простите, что напугал вас, но нам необходимо поговорить. Совсем недолго, не беспокойтесь.

Он повел Кэйт под руку к «роллс-ройсу» Патрика и открыл заднюю дверцу. Кэйт не без страха влезла в машину, хотя умом понимала, что бояться ей нечего. Уилли завел мотор. Когда машина бесшумно скатилась с тротуара, опустил стекло, отгораживавшее заднее сиденье от места водителя, и сказал:

– Я знаю одно местечко, где можно перекусить, если не – возражаете.

Кэйт кивнула, не сомневаясь в том, что он наблюдает за ней в зеркало.

– Спасибо, Уилли! Совсем неплохо выпить по чашечке кофе.

В полном молчании они доехали до небольшого кафе для водителей на шоссе А13. «Ролле» Уилли поставил так, чтобы видеть его в окно, и провел Кэйт внутрь. Здесь почти не было посетителей, только две женщины да водитель грузовика. Когда Сэйт садилась за столик, а Уилли пошел за кофе, водитель бросил на нее беглый взгляд. Слава Богу, здесь она не одна. Кэйт постепенно расслабилась, закурила, глотнула кофе.

– Давайте поговорим насчет вчерашнего, Кэйт. Можно я буду вас так называть?

Она кивнула.

– Что же вы мне хотели сказать?

– Знаете, когда вы вышли из машины, Пэт так расстроился! Наверняка раскаивался, что взял вас с собой. Но поймите, он прежде всего защищал ваши интересы. Ваше служебное положение, ну и конечно же ваши с ним отношения. Вы догадались, наверное, что у него наверху есть кое-какие связи. И если этот ваш муж, извините, бывший муж, если он скажет в ЦБР, что хотел немножко помутить воду, там сразу приостановят расследование и закроют дело. Будто и не было ничего.

Кэйт снова глотнула кофе и прикурила от старой сигареты новую.

– Пэт, – Уилли вздохнул, – ни за что не причинил бы этому типу никакого вреда, головой ручаюсь! Но иногда приходится применять некоторые средства дружеского убеждения…

– Ну, если такое убеждение вы называете дружеским, можно себе представить, как вы обходитесь с врагами.

– В том-то и дело, что мы припугнули его – и все! Ведь этот красавчик влепил вам пощечину. Так разве мог Пэт стерпеть такое? Он прямо-таки обезумел! Хотя ничего не хотел – только помочь вам!

Кэйт непрестанно курила, и над головой у нее вились кольца дыма.

– Вы должны понять Пэта. Он родом из бедных краев, очень бедных. Ничего там у нас не было. Всю жизнь он трудился до седьмого пота, чтобы заработать то, что имеет сейчас. С такими, как ваш бывший муженек, он и связываться не стал бы. Они для него все равно что пустое место! И сделал он это все ради вас! И не пугал он никогда тех, кто не имел отношения к его бизнесу. В наших играх без этого не обойтись, иногда просто необходимо хорошенько врезать. Это закон улицы. А вы разве не живете по этому закону? Ведь стоит припугнуть подозреваемого, и он тут же наложит в штаны и признается в том, чего никогда не совершал. Вспомните хотя бы типов, которые швыряют бомбы в закусочные! В полиции из них прямо-таки выколачивают признание! А мы только пугаем!

«Прости мне, Господи, эту ложь!» – подумал Уилли.

Кэйт, однако, продолжала хранить молчание, и Уилли уже начал сердиться:

– Он ведь только хотел, чтобы вас не выгоняли с работы! Боялся вас скомпостировать…

– Скомпрометировать, Уилли! Вы это хотели сказать?

– Ну да, и это и вообще все! Вы же не какая-нибудь там глупая пташка и должны понимать, что дело кончилось в нашу пользу! Этот ваш муженек получил ровно столько, сколько заслужил, ни больше, ни меньше, и нисколько не пострадал! Ведь он сам виноват! Конечно, все это было вам неприятно, вы не привыкли в такому, но, уж поверьте, Пэт не стал бы с ним связываться, если бы не вы! Не вы и не ваша работа! Он знает, как много она для вас значит.

– Ну а теперь, Уилли, отвезите меня, пожалуйста, домой, если можно. Я должна ехать на работу.

Обратно они тоже ехали молча. На улице уже было полно машин, и Кэйт видела, как водители разглядывают их машину, видимо пытаясь угадать, кому принадлежит этот огромный «роллс-ройс». Кэйт вышла в самом начале своей улицы и похлопала Уилли по руке:

– Только одно могу сказать: у Патрика отличный друг!

– Я, Кэйт, преклоняюсь перед этим человеком! В нем столько хорошего! Думаю, вы это знаете, иначе не стали бы с ним встречаться! И не принимайте слишком близко к сердцу то, что он сделал. Он вас любит, очень любит, и хотел помочь. Только сделал это не совсем ловко, хоть и из лучших побуждений!

Последняя фраза вызвала у Кэйт улыбку. Еще минуту назад она не могла бы ее себе позволить! Право же, над словами Уилли стоит поразмыслить!

Уилли возвращался домой с тяжелым сердцем. Он сделал все, что от него зависело. Пронюхай об этом Патрик, избил бы Уилли до смерти! Но поступить иначе Уилли не мог.

Кэйт и Патрик были прекрасной парой!

Джордж сидел у себя в конторе и слушал болтовню Питера Реншо о предстоящей вечеринке. Наконец было решено, что она состоится в среду, то есть через два дня. Джордж вымученно улыбался, слушая всякие забавные истории об отвальных, на которых побывал Реншо. Оказалось, что в этом мероприятии примут участие человек двадцать пять, и с большинством из них Джордж ни разу не сказал и слова!

Неожиданно в комнате появилась миссис Денхэм:

– Не зайдете ли ко мне, мистер Маркхэм? Я хотела бы переговорить с вами.

Джордж последовал за начальницей, а Реншо удивленно вскинул брови. Он буквально достал Джорджа своим расположением к нему, и сейчас тот счастлив был от него избавиться, отдохнуть от его рассказов и шуточек. Миссис Денхэм закрыла за Джорджем дверь, предложила ему сесть и сама стала усаживаться. При этом Джордж слышал, как потрескивает ее шелковый костюм бежевого цвета от соприкосновения с колготками.

Джордж насторожился, но это не помешало ему улыбнуться.

Джозефин Денхэм тоже улыбнулась. И тоже настороженно. Потом нервно откашлялась и заговорила:

– Дело касается вашего увольнения по сокращению штатов. – У меня тут расчеты с указанием суммы, которую мы собираемся выплатить вам. – И она передала Джорджу листок бумаги. – В ваших интересах покинуть нас раньше, тогда мы сделаем для вас все возможное. Джонсон уходит уже в конце недели… – Она взглянула на его лицо и осеклась.

– Всего двенадцать тысяч фунтов? Я рассчитывал на большее!

Мысли в голове Джорджа проносились с бешеной скоростью.

Илэйн сойдет с ума! Он ведь говорил ей о двадцати, даже двадцати пяти тысячах фунтов! А на такие деньги ничего не сделаешь. Ровным счетом ничего!

Глядя на расстроенное лицо Джорджа, на какое-то мгновение Джозефин Денхэм прониклась к нему сочувствием, хотя никогда не любила его. Как большинство работавших в фирме женщин. Им было не по себе рядом с ним. Не потому, что он позволял себе что-то лишнее, нет! Просто они невольно сжимались под его взглядом из-под полуприкрытых век! Но сейчас, когда Джозефин увидела его взбешенным, мурашки поползли у нее по спине.

– Мне нужно больше! Гораздо больше!

– Но послушайте, мистер Маркхэм, расчеты сделаны на основании данных о ваших заработках. Вы…

– Это мне известно, – перебил ее Джордж. – Надеюсь, вы не забыли, что я работаю в бухгалтерии? Но мне просто необходима большая сумма! Гораздо большая! Вот глупая сука! Никак не может понять!

Глаза у Джозефин Денхэм полезли на лоб, и, оскорбленная, она поднялась.

– Я все понимаю, мистер Маркхэм! Вы, конечно, расстроены, но ваш тон вряд ли сможет что-либо изменить. Давайте поговорим в другой раз, а сейчас вам лучше уйти…

Джордж тяжело дышал. Двенадцать тысяч фунтов! Эта цифра словно била по голове, звенела в ушах. Паршивые двенадцать тысяч фунтов! Джордж повторял эту цифру, как заклинание, и не двигался с места.

Джозефин Денхэм исчезла из его поля зрения, он видел только паспорт, стоивший три тысячи, и Тони Джоунса, обещавшего пройти вместо него тестирование за солидную плату.

Миссис Денхэм тем временем прошла в бухгалтерию, отозвала в сторону Питера Реншо и что-то шепнула ему на ухо. После этого Питер отправился за ней в кабинет, но там было пусто. Джордж ушел.

– Я думала, он ударит меня!

Впервые в жизни Питер Реншо взглянул на эту привлекательную женщину другими глазами, не замечая ни ее пышной груди, ни глаз, ни волос, ни ног. Он волновался за Джорджа: фирма была всей его жизнью. Его прибежищем!

– А вам ни разу не приходило в голову, что Джордж Маркхэм, возможно, считает себя теперь конченым человеком? Что он не найдет новой работы, хотя вправе претендовать на нее так же, как десятки молодых мужчин и женщин? Что у него есть дом и жена? Уверен, миссис Денхэм, об этом вы никогда и не думали. Вы думаете только о себе и об этой проклятой фирме! Ну что ж, когда-нибудь придет и ваш черед, милочка! На этот счет не надо строить иллюзий. Так вот, хотелось бы надеяться, что с вами поступят более тактично.

Питер вышел из комнаты, а Джозефин Денхэм так и осталась стоять с разинутым ртом.

На ее столе валялась бумажка с расчетами. Двенадцать тысяч фунтов. Не очень-то много за пятнадцать лет службы!

Илэйн надоело валяться в постели, и она поднялась. Заварила чай, выпила чашку, прочитала газету и решила, что надо чем-то заняться, чтобы прогнать тревожные мысли. Она вымыла чашку и, глянув в сад, подумала, что неплохо бы отобрать семена помидоров на рассаду. Каждый год в это время Джордж высаживал семена в чашечки и ставил в хорошо проветриваемый шкаф, где они прорастали, прежде чем отправиться в теплицу. И потом все лето у них были свои помидоры, ярко-красные, крупные, сочные.

Илэйн пошла в спальню и оделась для работы в саду. Осторожно, чтобы не задеть шишки, натянула через голову старый джемпер, надела брюки от тренировочного костюма. После двух таблеток аспирина головная боль поутихла. Илэйн вообще не могла сидеть сложа руки. В доме все сияло чистотой, ей от безделья в голову лезли всякие неприятные мысли, она задумывалась над своей жизнью и начинала хандрить.

Илэйн прошла к сараю, и, когда вошла внутрь, в нос ей ударил запах плесени. Огляделась. Уютное гнездышко устроил себе Джордж! Здесь он проводил много времени.

Илэйн вдруг показалась, будто она вторглась на чужую территорию, но тут же в голову пришла мысль: сарай принадлежит Джорджу в такой же мере, как и ей. Он занимается садом, она – домом. У него одно дело, у нее – другое.

Ладно, где же эти семена? Она стала шарить по полочкам, висевшим на стенах. Луковицы гладиолусов ожидали своего часа, когда их высадят в грунт. Надо сказать Джорджу, чтобы высадил несколько луковиц у входа в дом, тогда вдоль фасада протянется шпалера цветов всевозможных оттенков. Эта мысль согревала душу. Не мешало бы также перепланировать сад – это тоже займет ее мысли на какое-то время. Скоро Джордж перестанет ходить на работу и будет посвящать больше времени саду. Хорошо бы купить несколько кустов роз. Илэйн любит розы, а Джордж хороший садовник, терпеливый и аккуратный. У них не найдешь ни одного сорняка!

Она принялась расчищать школьный стол, заваленный предметами, связанными с садоводством, затем порылась в ящике в поисках журналов, рассчитывая набрести там на какие-нибудь идеи по перепланировке сада. Пожалуй, стоило выкопать пруд побольше и украсить его «садиком камней» – получится очень красиво!

Илэйн вытащила из ящика кипу журналов и – похолодела! Смотрела и глазам своим не верила.

С обложки одного из них прямо на нее глядела молоденькая китаянка, почти совсем голая, с цепью на шее.

Девушка улыбалась.

Илэйн тупо уставилась на иллюстрацию, чувствуя, как желчь поднимается к горлу.

Под этим журналом был еще один, с броской надписью поперек обложки: «Нацистки-садисты» и изображением двух женщин в форме СС, которые волокли девицу, тоже почти голую.

Илэйн зажмурилась, потом снова открыла глаза. Нет, это не сон. Журналы лежали на месте!

Она не спеша вынула из стола все, что там было, и почувствовала, как тяжело стало на сердце. Под журналами Илэйн обнаружила газетные вырезки и, устроившись в кресле, где всегда сидел Джордж, принялась их просматривать. Здесь были вырезки из статей о Потрошителе из Йоркшира, пожелтевшие от времени, ломкие и хрупкие, фотографии жертв Потрошителя. Газетные заголовки, казалось, кричали:

«Я БЫЛ ИЗБРАН ДЛЯ УБИЙСТВА»,

«ЕЕ ГЛАЗА СВЕЛИ МЕНЯ С УМА»,

«ПОТРОШИТЕЛЬ НА МЕСТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ДАЕТ СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ».

Закрыв одну папку, Илэйн раскрыла другую.

Тут были вырезки поновее, все о «Потрошителе из Грэнтли». И Илэйн поняла: Джордж убил всех этих женщин!

Он ненормальный. Недаром напал на нее!

Надо сообщить в полицию!

Илэйн поспешно принялась запихивать папки и журналы в ящик и, поглощенная этим занятием, не заметила мелькнувшую за окном тень, не услышала, как открылась дверь. А когда повернулась, лицом к лицу столкнулась с Джорджем. От ужаса у нее даже не было сил завизжать, она ухватилась рукой за стол, чтобы не рухнуть на пол, и тихо застонала.

Джордж пристально смотрел на нее. И улыбался. Улыбался, как всегда, едва раздвинув губы.

– Пошли, дорогая, выпьешь чаю, а то у тебя шок, ты побелела как мел.

Кэйт сидела за ленчем в буфете, когда ее позвали к телефону, висевшему на стене рядом с дверью.

– Барроуз слушает.

– Кэйт? Это я, Дэн.

Кэйт с трудом узнала его голос, какой-то надломленный, и переполошилась. Она отвернулась к стене, пытаясь говорить как можно тише, чтобы никто не услышал.

– Вот что, Дэн… Клянусь, я ни о чем понятия не имела…

Он оборвал ее:

– Знаю. А теперь, Кэйт, давай смотреть правде в глаза: я сам виноват. В общем, скажи этому… твоему другу, что все в порядке. Твое дело закрыто. Я заезжал к вам повидаться с Лиззи и сказал, что возвращаюсь к Антее.

– В самом деле?

– Да. Сегодня утром говорил с ней по телефону. Решили еще раз попробовать…

Дэн лгал: он хотел убраться из Грэнтли подальше, чтобы навсегда забыть о Патрике Келли.

– Надеюсь, Дэн, у тебя все будет в порядке, очень надеюсь!

Дэн сказал что-то, но из-за треска в трубке Кэйт не расслышала и дважды переспросила, прежде чем повесить трубку. Затем вернулась к своему столику и закурила сигарету. Буфет постепенно заполнялся людьми, но Кэйт ничего не замечала.

Из головы не шел Патрик и все то, чему она оказалась свидетельницей. Она все так же любила его. Любила и боялась. Порой он вызывал у нее раздражение. Но вопреки всему, и это было самое худшее, Кэйт хотела его! Боже! Как она его хотела!

– Места тут платные? – добродушно пошутил Кэйтлин, подходя к столику.

– Со стариков денег не беру!

Он засмеялся:

– Ну как дела? Все уладилось?

Кэйт кивнула.

– Уверен, – Кэйтлин усмехнулся, – твой Дэнни настоящий прохвост! Надо же до такого додуматься! Хорошо хоть, с тестированием все в порядке!

– Как ни странно, все идет гораздо лучше, чем можно было ожидать!

– О Спенсере слышала?

Кэйт мотнула головой.

– Как и все офицеры, он получил приглашение пройти тест и теперь рвет и мечет! Считает это провокацией, стремлением подорвать его авторитет!

И Кэйтлин так расхохотался, что все невольно повернули головы в его сторону.

– Но дело вовсе не в приглашении на тест, а совсем в другом, – продолжал Кэйтлин. – В том, что сказала ему Аманда.

Кэйт была заинтригована и с улыбкой сказала:

– Ладно, продолжайте, раз начали!

Кэйтлин перегнулся через столик и зашептал ей на ухо:

– Она сказала Спенсеру, что ей удалось прочесть тайный доклад психолога, где он утверждает, что «Потрошитель из Грэнтли», скорее всего, полицейский лет двадцати семи – двадцати девяти, лечившийся от паранойи, с агрессивным и разрушительным типом поведения!

Кэйт захихикала:

– Ну, если на воре шапка горит…

– Прими мои искренние соболезнования! – вновь зашелся в хохоте Кэйтлин. – А знаешь, у тебя талант комика! Значит, Келли виделся с твоим муженьком?

Он так круто переменил тему разговора, что Кэйт растерялась:

– Да. Все улажено.

– Должен тебе сказать, Патрик Келли – настоящий ловкач! Если возьмется, любое дело уладит! Тебе, можно сказать, повезло с другом!

Кэйт опустила глаза.

– Ну что, Кэйт? В нашем распоряжении еще добрых полчаса. Пойдем в закусочную, я угощу тебя выпивкой! У меня в глотке пересохло, как у канюка в промежности!

Кэйт прикрыла глаза.

– Ну и остроты у вас, Кэйтлин!

– Моя жена, бедняжка, упокой Господи ее безгрешную душу, тоже так говорила!

– Вы, должно быть, по ней скучаете?

– Да, Кэйти, скучаю, и с каждым днем все больше и больше. Как можно не скучать по жене! Впрочем, язык у нее был ядовитее змеиного жала. Ладно, подружка. Пошли выпьем! А то наш буфет мне порядком надоел! Особенно эти салаги, которые здесь гужуются!

Кэйт пошла вслед за Кэйтлином к выходу. Она и сама была не прочь выпить.

Илэйн и Джордж сидели за кухонным столом друг против друга. Перед ней стояла чашка кофе, который он сварил, с молочной пенкой. Джордж молча потягивал свой кофе и время от времени улыбался.

– Илэйн, – произнес он наконец едва слышно, но Илэйн буквально подскочила на стуле.

– Не бойся, Илэйн. Я не сделаю тебе больно. И никогда не делал. Она закусила губу.

– Я, дорогая, не хотел убивать, но так уж случилось, поверь мне! – Он развел руками. – Не знаю, что на меня нашло. Они все у меня перед глазами, все, как одна, эти шлюхи!

Он словно обращался к самому себе и в подтверждение своих слов кивал головой. Ногти Илэйн вонзились в ладони.

– Все, даже эта сучка О’Лири со своими детьми! Но детям без нее лучше – поверь мне! Это надо было видеть, Илэйн! На ней даже колготок не было, а ведь на улице подмораживало! Настоящая блядь! Грязная вонючая блядь!

Илэйн зажала уши, чтобы не слышать его голоса, и, когда Джордж поднялся, в ужасе кинулась к двери. Но он успел схватить ее за волосы, причинив нестерпимую боль. Илэйн вскрикнула, из затянувшейся было раны на голове засочилась кровь. Точным, выверенным движением Джордж швырнул Илэйн на пол – он полностью отдавал себе отчет в том, что делает.

– Ты, Илэйн, все знала и теперь корчишь из себя судью, да? – спрашивал он, стоя над ней и покачивая головой.

От его ударов губы у Илэйн распухли и во рту появился привкус крови.

– Почему ты не развелась со мной, а? Почему все эти годы была живым напоминанием о том, что я тогда совершил?

Он с такой силой ударил ее в живот, что она стала задыхаться.

– Ты узнала мою маленькую тайну и теперь мне придется убить тебя! Понимаешь? Я просто не могу оставить тебя в живых!

Джордж вздохнул раз, другой. Илэйн глядела на него глазами, полными слез. Он был в сильном возбуждении. Да он чокнутый! – дошло вдруг до Илэйн с поразительной ясностью. Безумный! Никогда больше она не увидит Хэктора, своих подруг. Вообще никого! Она может считать себя мертвой.

Перешагнув через нее, Джордж вышел в прихожую, замурлыкав свой любимый мотивчик. Эта его привычка всегда действовала ей на нервы. С того места, где она лежала, ей было видно, как он вытаскивает из-под гардероба в прихожей половицу. Превозмогая боль, Илэйн с трудом встала на колени и, хватаясь руками за стену, попыталась подняться. Весь пол был в крови, и, когда, покачнувшись, она попыталась удержать равновесие, капли крови потекли вниз по подбородку и потом за пазуху.

Из-под половицы Джордж вытащил армейский складной нож и, вздохнув, решительно двинулся к Илэйн с таким видом, будто собирался наказать непослушного ребенка.

Она услышала его вздох и хотела выбежать через заднюю дверь на улицу, но в этот момент нож, вспоров ее шерстяной джемпер, вошел под лопатку. С торчавшим в спине ножом, обливаясь кровью, Илэйн побежала вокруг кухонного стола. Джордж, словно завороженный, смотрел на нее. Потом покачал головой. Вечно с этой Илэйн неприятности.

Сделав еще несколько шагов, Илэйн упала на колени и стала хватать ртом воздух. Джордж аккуратно вытащил у нее из-под лопатки нож и занес его над ее головой. В этот самый момент Илэйн повернула голову и посмотрела ему в лицо:

– Джордж! Пожалуйста… пожалуйста, Джордж!..

Она кашлянула, и из уголков рта вытекла струйка крови. Джордж снова всадил ей нож под лопатку, теперь по самую рукоять.

Илэйн рухнула на пол, руки и ноги задергались в предсмертных судорогах.

Потом она затихла и лежала, прижавшись щекой к белой плитке пола. Ее зеленые, уже безжизненные, глаза были устремлены на плинтус.

Джордж опустился на колени, поправил ее рыжие волосы так, чтобы они лежали по обе стороны лица. С Илэйн всегда было трудно, но теперь наконец она успокоилась!

Он приготовил себе еще чашку кофе и сидел, попивая и глядя на мертвое тело.

Потом замурлыкал свой любимый мотивчик. Придется ему все хорошенько продумать! Столько хлопот предстоит!

По крайней мере, он избавил Илэйн от огорчения – она не узнает, какую ничтожную ему выплатят компенсацию при увольнении. Ни пенса из нее Илэйн не позволила бы ему истратить на собственные нужды!

Джордж взглянул на часы. Четверть четвертого. Ему надо отдохнуть. Он сделал себе сандвич и пошел с ним в гостиную. Надо, пожалуй, посмотреть какой-нибудь порнофильм и немного расслабиться: трудный выдался день!

Тони Джоунс не сводил глаз с сидевшего напротив него маленького мужчины. Лэрри, Стайнберг мог достать все что угодно для кого угодно, и в среде уголовников, с которыми он якшался, его прозвали Хэрродс – по названию известного супермаркета. Если, допустим, вам понадобится непальский як, Лэрри достанет его, и по очень сходной цене! Стайнберг то и дело поправлял пенсне на носу с огромной шишкой у переносицы.

– У меня, Тони, конечно, были проблемы, но я достал его быстро, быстрее не мог. Приходится вертеться, когда у тебя на хвосте дьявол, верно? А сколько, ты сказал, дашь за него?

– Я ничего не говорил.

– Ох, ладно, у тебя, должно быть, есть на сей счет свои соображения. Мои друзья из отдела паспортов дерут теперь три шкуры. Но для тебя, как для доброго друга, я раздобыл по старым расценкам.

Тони извлек из внутреннего кармана пиджака коричневый конверт и положил на стол. Лэрри вскрыл его, тщательно пересчитал деньги. Ровно тысяча фунтов. Что ж, недурно за день работы! В свою очередь он достал из ящика стола темно-красного цвета паспорт.

– Вот, возьми, соответствует стандартам ЕЭС.

Тони раскрыл паспорт и увидел на развороте собственную фотографию.

– Спасибо, Лэрри. За мной должок, насколько я понимаю.

Тони сунул паспорт в верхний карман пиджака и пошел к выходу. Лэрри проводил его взглядом, а потом посмотрел в окно: Тони перешел улицу и остановил такси – черный лимузин.

Лэрри был заинтригован.

Все паспортные данные – на некого Джорджа Маркхэма из Грэнтли в Эссексе. У этого человека уже есть туристический паспорт сроком на год, а еще один, на десять лет, выдан ему полтора года назад. Что-то тут не так, это ясно. Но в чем все-таки дело? В голове звенел сигнальный звоночек, только кнопку никак не удавалось нащупать.

Лэрри переложил тысячу фунтов из конверта в бумажник. Плата хорошая! А нынче это не последнее дело!

Вернувшись в свою секс-лавку, Тони Джоунс налил себе большую порцию шотландского виски и залпом выпил. Обожгло горло и желудок, и сразу заболела язва.