Текст книги "Леди-киллер"

Автор книги: Мартина Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)

Глава 10

Канун Нового года

– Ты уверен, что с тобой все будет в порядке, а, Джордж? – без конца спрашивала Илэйн, моля в глубине души Бога о том, чтобы муж не пошел на вечеринку. Последние несколько дней Джордж болел, а его и здорового выносить сущая пытка.

– Поезжай без меня, дорогая, передай всем мои поздравления и наилучшие пожелания. Право же, я сегодня не в форме и охотно побуду дома.

– Пожалуй, ты прав, – вздохнула она с облегчением. – Но ты уверен?

Джордж слабо улыбнулся:

– Поезжай-поезжай, погуляй на славу! У меня тут интересная книга, термос с супом и мои таблетки.

Она поцеловала его в щеку.

– Ладно, тогда – до встречи. Я, может быть, поздно вернусь. – Она хихикнула.

Джордж кивнул. В своем новом платье изумрудно-зеленого цвета, с блестками и огромными фальшивыми плечами Илэйн напомнила Джорджу не то рождественскую елку, не то американского футболиста.

– Ты выглядишь просто чудесно, Илэйн, – сказал он. – На танцах будешь нарасхват.

– Ой, Джордж, старый ты мой дурачок! – снова захихикала Илэйн, совсем как школьница перед первым свиданием. Она даже уронила сумку и, пыхтя, принялась ее поднимать. Джордж поморщился: нет, не американского футболиста, а японского борца сумо. О Господи! Даже в своем свободном наряде она безобразна.

За окном посигналило такси, и Илэйн опрометью кинулась из комнаты, оставляя за собой шлейф духов «Эстэ Лаудэр» и аромат пудры.

– Ну пока, Джордж!

Она загромыхала по лестнице вниз, и наконец, к великому своему удовольствию, он услышал, как с громким стуком захлопнулась парадная дверь.

Слава Богу, ушла!

Теперь он один!

Аллилуйя!!!

Затаив дыхание, Джордж ждал, когда такси завернет за угол, и в тот же момент соскочил с кровати.

– Но послушайте, мистер Келли, ведь сегодня канун Нового года. И у нас в это время всегда полным-полно игроков. А она – славная малышка…

Келли уставился тяжелым взглядом в лицо сидевшей перед ним женщины. Вайолет Мэппинг заправляла массажным салоном вот уже пять лет. Вайолет Мэппинг была человеком надежным и непреклонным, каких Келли немало повидал на своем веку, хотя имела она и свои слабости: дикое упрямство и любовь к девочкам. Но эта девица, пока не подтвердит свою квалификацию, в его салоне работать не будет.

– Послушай, Вай, достань девчонке сертификат, и пусть себе трудится. Хоть до скончания века. А так – ни за что!

– Ой, мистер Келли, так ведь мы с вами знаем, что этот клочок бумаги – чистая липа!

– Мне, Вайолет, безразлично, что ты там знаешь. Она должна прослушать курс массажа и получить сертификат, иначе и разговаривать не о чем.

Лицо Келли приняло жесткое выражение, и Вайолет решила отступить. Все знали о гибели Мэнди, только об этом и говорили, так что хозяина сейчас лучше не раздражать.

– Раз вы настаиваете, мистер Келли… – со вздохом произнесла она.

– Ты славная девочка, Вай, и понимаешь, что я дело говорю. Да, вот о чем я хотел тебя попросить: если к тебе заявятся какие-нибудь типы, ну, знаешь, малость чокнутые, записывай фамилии и адреса – всех до единого. А списки передашь мне.

Вайолет хрипло расхохоталась:

– Да все эти чокнутые – самые обыкновенные трахальщики, за этим и приходят сюда!

Келли раздраженно мотнул головой:

– Ты же понимаешь, что я имею в виду: если кому-либо из них потребуется что-нибудь этакое заморское или кто-то вдруг проявит агрессивность. Я должен о таком знать. О’кей? Ведь ты, Вай, любого «щипача» переплюнешь, если надо притырить бумажник. Только на этот раз, Вайолет, «щипанешь» и положишь обратно, comprenez? [17]17
  Поняла? (фр.)


[Закрыть]

Она прищурила свои голубые холодные глаза.

– Я, мистер Келли, пора бы вам знать, давным-давно завязала с этим!

Несколько секунд они пристально смотрели друг другу в глаза.

– Итак, Вай, позаботься о том, чтобы бумажник вновь оказался в кармане, не то придется черт-те сколько платить! Ну а теперь можешь идти в приемную. Да, кстати, сколько лет той маленькой птичке в черном, а?

От уголков рта Вайолет поползли жесткие складки, и она пожала своими костлявыми плечами:

– Понятия не имею.

Патрик Келли встал.

– Значит, понятия не имеешь? Что ж, я дал бы ей не больше пятнадцати. Так вот, избавляйся от нее! Я, мать твою… не за то тебе плачу, чтобы ты мне весь бардак развалила! Не то придется мне самому взяться за это распроклятое место!

– Ладно-ладно, нечего сжимать кулаки! Я сама разберусь. О’кей?

– Договорились.

– Пэт, я так вам сочувствую, право, от всего сердца! Мы все тут переживаем за вас! – Голос ее смягчился. Уже много лет она работала у Патрика Келли и без конца с ним сражалась. Патрик Келли был боссом что надо. Справедливый, хотя и строгий. Все знали, что, кроме Мэнди, у него ничего не было в жизни.

Он опустил глаза.

– Спасибо, Вай!

– Ну ладно, не падайте духом! А я, пожалуй, пойду к своей маленькой подружке и сообщу ей плохую новость! – Голос Вайолет снова стал громким и агрессивным.

– Давай, Вай, давай! А как только она получит сертификат, пусть возвращается и работает сколько влезет.

– Да достану я ей этот вонючий сертификат – пусть не совсем настоящий, от Винни Марченелло.

– Доставай, какой хочешь, дорогая, но без сертификата она работать не будет. Надеюсь, ты меня поняла?

– Поняла, поняла! – Она перешла на визг и выскочила из кабинета.

Келли с большой неохотой снова взялся за бухгалтерские книги, но никак не мог сосредоточиться. Наконец он поднялся и пошел в зал массажного заведения. Вдоль стен здесь тянулись обитые плюшем кресла с подлокотниками. На них сидели девушки и молодые женщины всевозможных оттенков кожи, разных вероисповеданий и какой угодно наружности. Когда Патрик проходил мимо, они, не вставая, вытягивались в струнку.

Патрик рассеянно кивал им. Через небольшую дверь он прошел в заднюю часть салона, где, собственно, и находились кабинки для массажа, и продолжал идти по устланному толстым ковром полу, пока не оказался у крайней кабинки. Прислушался.

Из-за тонкой занавески донесся тоненький голосок:

– Нужны ли вам дополнительные услуги, сэр?

– А во сколько это мне обойдется?

– Ну, подрочить – пятнадцать, пососать – двадцать, а и то и другое – сорок пять. Это у нас называется «полный набор».

Мужчина засмеялся:

– Тогда сделай мне, девушка, «полный набор»!

Патрик сокрушенно покачал головой и пошел обратно к залу. Детский голосок, доносившийся из-за двери, почему-то взбудоражил его. Эту девушку он знал. Ей было семнадцать, а с виду чуть ли не двенадцать. Такая же светловолосая, как и его Мэнди. Она не имела ни единого шанса зарабатывать на жизнь каким-нибудь другим способом. Миновав короткий коридор, он через холл прошел на улицу к машине.

Не распускай слюни, парень, сказал он себе, проституция – древнейшее ремесло. Не все ли равно, на кого эти девицы будут работать – на тебя или на кого-то другого.

Он расположился на заднем сиденье своего «роллс-ройса» и постучал в стекло, отделявшее его от шофера. По внутренней связи раздался голос Уилли:

– Куда теперь, Пэт?

– Давай в Форест-Гейт. Хочу поглядеть, как там поживает Жюльет.

Машина тронулась, и Келли немного расслабился.

Но детский голосок все звенел и звенел у него в ушах.

– Останови машину!

– В чем дело? – удивился Уилли, резко затормозив прямо посреди улицы.

Келли выскочил и помчался назад в массажный салон.

– Ох, Вай, я забыл кое-что. Пошли в кабинет!

– Ну что еще? – спросила она голосом, полным враждебности, идя следом за боссом.

– Маленькая такая блондиночка… как там ее?

– Марлен, что ли?

– Да-да, Марлен. Так вот, она там сейчас выдает «полный набор» одному подонку.

– Ну и что?

– Пусть немедленно прекратит! И чтобы с сегодняшнего дня никаких наборов. И вообще никаких сексуальных услуг! Ясно? Тогда по крайней мере копам не к чему будет придраться!

Вайолет поглядела на Патрика как на сумасшедшего.

– Вы хоть понимаете, что говорите, черт побери, а? Да у нас в таком случае просто некому будет работать! Ну скажите вы, Бога ради, если бы вам, например, предложили на выбор разговоры о сексе и хорошую задницу, только в натуре, что бы вы предпочли?

Келли нахмурился:

– Оставь свои мерзости, Вай!

Женщина развела руками:

– Я, шеф, всего лишь констатирую факт: от таких игр у нас не останется ни одной самой что ни на есть завалящей шлюхи. И клиентура слиняет быстрее, чем исчезает со стола бесплатное пиво.

Келли почувствовал приступ дурноты.

– Ехали бы вы, Пэт, домой и отдохнули как следует, а? От случившегося у вас просто-напросто голова пошла кругом.

Келли почувствовал себя полным идиотом.

– Может, ты и права, Вай.

– Послушайте-ка, – голос Вайолет стал бархатным, – у нас ведь тут не социальная сфера, а как-никак бизнес. Для этих девочек главное – разгорячить парня своим сокровищем, все остальное не имеет значения. Ведь больше они ничего не умеют. Ну и пусть делают что хотят!

– Ох, Вай, в городе орудует какой-то извращенец. Знала бы ты, что он сделал с моей Мэнди!

– Позвольте мне вам кое-что сказать. Извращенцам нужны невинные девочки, а не проститутки. Невинные девочки сопротивляются. К нам вот ходят шикарные парни, тоже что-то вроде извращенцев. Я правду говорю, Пэт. Им надо, чтобы их били, чтобы причиняли им боль. Так вот, мы идем в самый дальний угол сада, ломаем прутья с того паршивого куста форсайтии и хлещем этих содомитов по задницам до синяков, до крови. А откажемся, они со своими деньгами пойдут к пакистанцам, их заведение тут неподалеку.

Келли кивнул и вдруг ощутил смертельную усталость.

– Пожалуй, так оно и есть, Вай.

Когда он проходил через зал, девушки опять вытянулись в струнку, На улице прямо на тротуаре сидела женщина постарше, держа запеченную в тесте сосиску. Она окинула Келли призывным взглядом. Тот вздохнул. Эта сука наверняка приняла его за извращенца. «Роллс-ройс» уже успел подкатить к подъезду, и Патрик снова залез на заднее сиденье.

– В Форест-Гейт, шеф?

– Нет, Уилли. Я передумал. Давай домой.

– О’кей, шеф.

Келли смотрел на людей, болтавшихся на холодных, сырых улицах. Был канун Нового года, и ему хотелось провести вечер с Кэйт.

Он поудобнее устроился на сиденье. К чертовой матери всех проституток! Ему сейчас не до них.

– Ой, мам! Ну почему вы с папой вечно дышите мне в затылок?! Все девчонки из нашего класса едут, а я, единственная, буду сидеть дома?! Нет, такого я не переживу! – И Луиза Батлер топнула ножкой.

Ее мать Дорин лишь усмехнулась: Луиза всегда добьется своего. Она поглядела на мужа:

– Ну что, Рон, отпустим ее, а?

Луиза с облегчением вздохнула и, не успел отец рта раскрыть, бросилась матери на шею:

– Ой, мам, огромное спасибо!

– Ну иди, переодевайся живо, я тебя подвезу, – благодушно произнес Рон.

Луиза напустила на себя серьезный вид и повернулась к отцу:

– С вашего разрешения, сэр, я готова!

Раздался взрыв смеха. На Луизе были брючки «Рибок» в обтяжку, поверх пиджачка из ярко-красного бархата с люрексом – пилотская куртка из кожи. И в таком виде Луиза собиралась пойти на вечеринку! Родители глазам своим не верили. Но девушка была настоящим фанатом во всем: от зачесанных назад, по моде шестидесятых, волос до золотых сережек.

– Ну ладно, обо всех этих кроссовках я начитался…

– Тусовках, папа! Ту-сов-ках!

– Кроссовках, тусовках… не все ли равно? Только будь осторожна. Не вздумай пробовать там наркотики или еще что-нибудь в этом роде, поняла?

Луиза округлила свои голубые глазки.

– Как будто я их когда-нибудь пробовала! Сам знаешь, я же не дура!

– Мы просто беспокоимся о тебе, дорогая. Вот и все.

– Само собой, мам. Ну, папа, поехали, а то опоздаем. Ты подбросишь меня только до дома Сэм. Мы договорились вместе отправиться на вечеринку. Идет?

– Идет.

Луиза поцеловала мать на прощание, и уже через пять минут они были около дома Сэм.

– Ну а где все-таки будет эта тусовка?

– В Вудхэм-Вудс, отсюда по прямой еще миль семь. Так что не волнуйся, папа, мы там отлично проведем время.

– Не забудь только, что не позднее часа ты должна быть дома.

– Хорошо, до скорой встречи.

Поцеловав отца, Луиза выскочила из машины, посмотрела вслед отъезжавшему от дома отцу и, дойдя по садовой дорожке до дверей, позвонила.

– Добрый день, миссис Джусон, Сэм дома?

– Нет, дорогая. Сэм уехала минут десять тому назад. За ней заехали Джорджина, Трэйси и Патриция. Знаешь, на такой голубой машине. Кажется, это были они – у нее так много друзей!

– А… Ну хорошо. Извините за беспокойство.

Внутри у Луизы все оборвалось. Она пошла к воротам, вовсю ругая подружку. Проклятая сука, ведь знала, что Луиза с минуты на минуту появится, а уехала. Скотина двуличная! Что ж, можно, конечно, вернуться домой и попросить отца отвезти ее на место. Но тогда он увидит, что собираются они в старом амбаре; что вообще все это не очень пристойно, и уж точно увезет ее Домой.

Что же делать?

И тут ее осенило: она встанет у края дороги, поднимет руку, выставив большой палец, и поймает попутку. Луиза даже улыбнулась пришедшей в голову мысли. Может, ее подбросят какие-нибудь крутые ребята. Сэм и ее подружки просто лопнут от зависти. Факт!

Она высвободила из-под ворота свои длинные темные волосы и зашагала к окраине Грэнтли.

Ладно, она им покажет!

Лиззи уже была готова к отъезду. Еще разок глянула в зеркало, надела пилотскую куртку из овчины, подаренную отцом, облизнула губы, чтобы придать им блеск, и вошла в спальню матери:

– Ой, мам, ты выглядишь сногсшибательно!

Кэйт одернула свое новое облегающее платье из темно-красной шерсти и улыбнулась:

– Спасибо, дорогая! – Бросила взгляд в зеркало: она и в самом Деле хороша. Вымытые в кокосовом шампуне волосы поблескивали.

В ушах – золотые сережки в форме колец, на лицо искусно нанесен макияж.

– А теперь скажи, когда ты собираешься вернуться от Джоани?

– Примерно к ленчу. Да ты не волнуйся, радуйся жизни!

– Это я и намерена делать, – ответила Кэйт, глядя в глаза дочери. – Лиз, ты выглядишь великолепно! Ну-ка, покажи, как ты оделась?

– Ой, я просто напялила свой чёрный костюм. Ведь вечеринка не где-нибудь, а в доме у Джоани! – И Лиззи слегка надула подкрашенные губки. Кэйт засмеялась: семейку Джоани Лиз окрестила «занудами».

– Надеюсь, ты славно повеселишься.

– Я-то конечно! Не знаю, как ты. – Лиззи критическим взором оглядела мать. – Зачем ты намазала губы коралловой помадой? Ты ведь не яркая! Возьми лучше красную, она и к платью больше идет.

– О’кей, всезнайка! – Кэйт принялась стирать с губ коралловую помаду.

– А что собирается делать папа?

Кэйт пожала плечами:

– Не имею понятия. Бабушка отправится к Дорис. А папа, я думаю, тоже не останется дома.

– А ты разве у него не спросила?

Кэйт даже перестала красить губы, так удивил ее этот вопрос.

– А с какой стати я должна спрашивать? – Их глаза встретились в зеркале. – Мы ведь разведены, и теперь у каждого своя жизнь.

На лицо Лиззи набежала тень.

– Мне бы хотелось, чтобы у вас как-то сладилось…

Кэйт повернулась к дочери, ласково коснулась руками ее лица.

– И я, Лиззи, когда-то желала того же, но у твоего отца совсем другие взгляды на жизнь. – Кэйт запиналась, подбирая слова: ей не хотелось говорить плохо о Дэне, но это было почти невозможно после всего, что он сделал. – Твой отец живет так, как хочет. И я тоже имею на это право.

Лиззи пристально смотрела на мать, и Кэйт видела, что та ее не понимает.

– Пожалуй, мам, я поеду, а то опоздаю.

– Подожди секундочку, я подброшу тебя к Джоани.

– Да нет, не нужно: я вызвала такси. Ты езжай на свою вечеринку и хоть разок постарайся забыть обо мне! Я ведь уже взрослая!

– Что ж, тогда – счастливого Нового года! – Кэйт поцеловала Лиззи.

– Счастливого Нового года, мам!

Внизу засигналило такси, и Лиззи пулей выскочила из комнаты. Несколько секунд Кэйт с каким-то безотчетным чувством печали смотрела ей вслед, потом взяла сумочку и медленно вышла из комнаты.

– До чего же ты хороша, Кэйти! – воскликнула Эвелин, тоже принарядившаяся по случаю Нового года. Ярко-зеленый кримпленовый костюм прекрасно сочетался с темно-зеленой шляпкой, отороченными мехом полусапожками и большой коричневой сумкой.

– Ты меня не подбросишь к Дорис?

– Конечно подброшу. А что, там будет много народу?

– Думаю, человек двадцать. Впервые мы празднуем Новый год по отдельности: Лиззи, ты и я.

– Да, но Лиззи уже взрослая, нравится это нам с тобой или нет.

– А вы где собираетесь?

– У одного из наших сотрудников. – Кэйт терпеть не могла лжи, но пока не была готова хоть словом обмолвиться о Патрике.

– А Дэн где?

– В гостиной, пойди попрощайся с ним, а я надену пальто.

Дэн сидел на диване и смотрел телевизор, когда Кэйт вошла в гостиную. К немалому ее удовольствию, Дэн даже присвистнул при ее появлении.

– Ты выглядишь просто великолепно, Кэйт. Право же! – В голосе его звучала неподдельная искренность.

– Спасибо, Дэн. А Лиззи ты видел?

– Да. – Знакомым ей жестом он запустил пальцы в свои густые волосы. – А почему ты не хочешь, чтобы я сопровождал тебя, а, Кэйт? – спросил он тихо. – Для старушки полицейской ты выглядишь слишком шикарно!

– А ты что, никуда не пойдешь? – Брови ее удивленно поползли вверх.

– Пожалуй, нет. Я думал, мы вместе пойдем. Ты ведь раньше никогда не уходила из дому на Новый год. – В голосе его зазвучали нотки обиды.

– А теперь ухожу, – ответила Кэйт и улыбнулась, услыхав на лестнице шаги матери. – Счастливого Нового года!

– Счастливого Нового года, Кэйт!

Глядя, как она выходит из комнаты, он с трудом поборол желание вернуть ее, пусть даже силой. Кэйт теперь была главой семьи, и Дэн окончательно растерялся, не зная, что делать. В прошлые годы она обычно приходила к нему. Не будь он Дэнни Барроуз, если на этот раз тут не замешан мужчина, и оделась Кэйт не как для вечеринки, а как для свидания. Надо разузнать, что за тип.

Как только хлопнула парадная дверь, Дэн подошел к окну и смотрел, пока машина Кэйт не скрылась из виду. Тогда он прошел в прихожую к телефону и набрал нужный номер. После нескольких гудков ему ответил женский голос.

У Дэна был девиз: на всякий случай имей запасной вариант.

В машине Эвелин продолжила начатый разговор:

– Ты и вправду прекрасно выглядишь! Уже давно не видела тебя такой. Можно подумать, что у тебя появился мужчина!

– Не говори глупостей, мам. Появись у меня мужчина, ты узнала бы первая.

– Но, возможно, мужчина и сам не догадывается об этом?

– Да о чем, черт побери, ты говоришь?

– Ни о чем, решительно ни о чем. – Эвелин многозначительно улыбнулась. – Останови машину, Кэйт!

Кэйт затормозила у края тротуара и выключила зажигание.

– Счастливого Нового года, мам!

– Счастливого Нового года, дорогая! Если вдруг ты вздумаешь провести эту ночь с другом, выпьешь бокальчик-другой вина и не сможешь вести машину… ну, ты понимаешь… о Лиззи можешь не волноваться. Я скоро буду дома.

Эвелин вылезла из машины и пошла к дому Дорис твердой походкой, прямая и стройная.

Кэйт завела машину и про себя улыбнулась: до чего проницательна мать!

Весь остаток пути до окраины Грэнтли Кэйт ехала, радуясь близкому свиданию с Келли.

Джордж оделся очень тепло. На уже начинавшую лысеть голову натянул шапку. Он вечно заботился о своем здоровье и, хотя не был так болен, как изображал это перед Илэйн, из-за непогоды ощущал некоторое недомогание. Поэтому, едва сев за руль, включил обогреватель, а чтобы его жужжание не раздражало, врубил радио.

Передавали Концерт для флейты Моцарта, и Джордж расслабился: вот теперь совсем другое дело. Он выехал из Грэнтли и двинулся по дороге, что вела к деревушке Вудхэм. Он часто начинал прогулку с этого места: там, если немного проехать, была своего рода стоянка – узкая полоса, забитая машинами, в которых за покрытыми изморозью стеклами занимались любовью парочки. Это возбуждало Джорджа.

Он нажал на газ и включил передние фары. Каким, свободным и счастливым он чувствовал себя в этот момент! Позднее он вернется в Грэнтли и будет заглядывать в окна квартир. Предвкушая удовольствие, Джордж начал тихонько мурлыкать себе под нос и двигать своими кустистыми, черными с проседью бровями в такт музыке, которую передавали по радио. Даже в его безгранично тусклых серых глазах зажглись огоньки.

Вдруг он увидел девушку. Впереди ехали еще две машины. Такое здесь редко случалось, обычно на этой дороге бывало пустынно. Но в канун Нового года оживление царило везде. Джордж, разумеется, понятия не имел о тусовке в лесу возле Вудхэма.

Девушка выставила большой палец и, когда первая машина притормозила, подошла поближе, но тотчас отпрянула и осталась стоять на обочине. Джордж проехал мимо нее и остановился на первой же стоянке. Он вынул из сумки и нацепил на лицо маску, буквально ощущая выбросы адреналина в кровь и улыбаясь от удовольствия.

Приладив маску так, чтобы в прорези для глаз было хорошо видно, он снова выехал на шоссе и, развернувшись, повернул обратно.

Сердце у него замерло! Рядом с девушкой стояла машина. Джордж миновал ее, радостное возбуждение сменилось дикой яростью.

Вот сука! Он проехал по дороге вперед и опять развернулся.

Луиза заглянула в нутро остановившейся перед нею «XR-13» и в темном салоне машины разглядела троих парней на заднем сиденье и двоих – на переднем, пьяных в стельку.

– Давай сюда, крошка! Прыгай в мотор – и мы мигом домчим тебя, куда скажешь.

Луиза колебалась.

Один из парней приспустил стекло и смачно сплюнул на дорогу.

– Послушай-ка, не тяни время, давай?! Этот …ный мороз все яйца мне отморозил!

Блондин за рулем перегнулся через сиденье.

– Лезь давай, ну!

Луиза перепугалась.

– Нет-нет… не надо. Я пешком дойду.

– Ну и пусть тащится сучка, дура несчастная. Поехали, выпить охота.

– Телка безмозглая!

Машина умчалась прочь, и Луизе ничего не оставалось, как смотреть ей вслед, на исчезавшие вдали огни подфарников.

Они или напились, или накурились, а может, и то и другое. Не очень-то приятно идти одной в темноте, но садиться в машину с такими типами?! Нет, ни за что!

Она плотнее запахнула свою пилотскую куртку. Чем рисковать, она лучше прогуляется и отыщет Сэм и всех остальных. Луиза ускорила шаг, жалея, что не вернулась домой. Может, пропустить эту тусовку? Ничего страшного не случится. Нет, нельзя! С какой стати становиться посмешищем для всего класса! Скорее бы ей стукнуло шестнадцать! Тогда она могла бы учиться в колледже на парикмахера! А самое лучшее было бы очутиться сейчас дома, в постели!

Еще одна машина догнала ее, притормозила. О Господи, сделай так, чтобы в ней не было пьяных. И чтобы за рулем сидел серьезный парень лет семнадцати, подстриженный «лесенкой», а тачка у него была бы какая-нибудь фирменная. Назло Сэм и ее подружкам! Пусть лопнут от злости!

Луиза обернулась и, увидев, что задняя дверца приоткрылась, неуверенно пошла к машине по дорожке, вдоль которой тянулась крутая насыпь, а за насыпью, насколько хватало глаз, простиралось вспаханное поле. Заглянув внутрь машины, Луиза в страхе отскочила, и ее крик прорезал ночную тишину.

Лицо человека, сидевшего в машине, было скрыто черной кожаной маской.

Даже в самых страшных снах Луиза не испытывала ничего подобного! Забыв о крутой насыпи, она стала пятиться назад и, плюхнувшись на землю, начала съезжать вниз, изваляв в грязи свои новые брючки «Рибок». Когда же поднялась на ноги, то увидела возле машины человека в маске. Того самого, который только что сидел за рулем.

Она побежала было по дороге, но он кинулся к ней. При этом в руках у него что-то блеснуло. Нож! – мелькнула догадка. Только теперь Луиза поняла весь ужас своего положения и вся похолодела. Тут ее ослепил свет фар – «фольксваген-гольф», из которого доносились звуки музыки, чуть взял в сторону, чтобы объехать ее, промчался мимо, а она так и осталась стоять на дороге, беспомощно глядя вслед машине, которая увезла с собой всякую надежду на спасение.

Человек в маске, стоя на краю насыпи, наблюдал за ней. С противоположной стороны дороги было еще одно поле. Куда же бежать? Луиза в отчаянии кусала губы. Как темно! И как одиноко!

Она все пятилась и пятилась назад, лихорадочно соображая, как спастись от черной маски. Маска двинулась на нее. Где-то вдали снова зашумела машина. Размахивая руками и громко крича, Луиза бросилась ей навстречу.

В тот вечер Терри Миллер в шесть часов проглотил таблетку «Экстази», и теперь башка у него шла кругом! Рядом с ним его брат Чарли как заведенный мотал головой. Уже битый час, а то и больше они ищут эту чертову тусовку! А тут еще «Технотроник» [18]18
  «Технотроник» – музыкальная группа.


[Закрыть]бьет по мозгам. Ну прямо ничего не сообразишь. И вдруг в свете фар Терри увидел девчонку.

– Глянь-ка, Чарли, как она надралась! – Он задохнулся от смеха, стараясь привести свои мысли в порядок.

– А рядом с ней одуванчик! Ну и экземпляр! Ты только посмотри, что у него на башке!

Они промчались мимо, и, нажав на клаксон, Терри сыграл им начало «Усеянного звездами флага».

– Ну, настоящий дьявол! Ты его видел!

Луиза Батлер смотрела вслед машине, потеряв последнюю надежду на спасение, а клаксон, словно издеваясь над ней, наигрывал веселую мелодию. Она заплакала, огляделась по сторонам, словно кто-то мог в этот час появиться на поле. И с ужасом обнаружила, что мужчина в маске уже совсем близко.

Она бросилась бежать, но через несколько шагов наткнулась на держатель проволочного ограждения, незаметного в темноте. Проволочная изгородь слегка прогнулась и буквально швырнула ее в объятия этого дьявола в маске.

И тотчас всякая воля к сопротивлению покинула Луизу. От страха она рухнула как подкошенная, содрогаясь от рыданий.

Ну пожалуйста, пожалуйста, Господи, ну помоги же мне!

Джордж затащил ее в машину. Под маской он тихо улыбался. Улыбался своей потаенной улыбкой, почти сомкнутыми губами.

За обедом Кэйт выпила только бокал вина и теперь наслаждалась арманьяком. Патрик сидел напротив и улыбался. Уже второй раз они вместе обедали у него дома, и Келли это нравилось. Кэйт, как ни странно, помогала ему хоть ненадолго отвлечься от своего горя, несмотря на то что занималась делом его дочери.

Никаких иллюзий относительно полиции у Патрика не было. Всю жизнь ему приходилось иметь с ней дело. Но на личной почве он впервые столкнулся с офицером полиции в лице Кэйт. Нечего и говорить, что в свое время он кое-кому отвалил целую кучу денег, например старшему констеблю, но и констебль, и остальные принадлежали к тому же «масонскому братству», что и он сам. А с Кэйт он встретился в обычной жизни, по собственному желанию. Потому что ее общество было ему приятно.

Выглядела она великолепно и украсила собой праздничный ужин.

Красный цвет был ей очень к лицу. Ее темные волосы поблескивали в пламени свечей. И весь облик ее стал как-то женственней, мягче, привлекательней. Куда приятнее, когда рядом женщина, заслуживающая уважения, а не эти пустоголовые дуры.

Девицы, которых он менял как перчатки, пышнотелые и глупые, годились только для постели. И это устраивало Патрика. Не надо было по крайней мере утруждать себя разговорами. Ну о чем, скажите, мужчине, которому давно перевалило за сорок, беседовать с восемнадцатилетней девчонкой?!

Но Кэйт… О, с ней все по-другому. О чем только они не беседовали! И у нее не было ничего общего с теми наглыми куколками, которые пользуются своей сообразительностью, будто боксерскими перчатками, и то и дело норовят садануть тебя в самое чувствительное место. Нет и еще раз нет! Кэйт умела внимательно выслушать все аргументы и лишь потом приводила свои, причем делала это спокойно, тактично. Она нравилась Патрику. Он знал, что расследование пока не принесло никаких результатов, но ведь и его парни не преуспели в поисках этого извращенца. Несомненно, тут действовал любитель-одиночка.

Кэйт все это ему объяснила. К тому же он не оставлял никаких следов. Но сдаваться она не собирается: рано или поздно преступник совершит промашку, и тогда ему не уйти от кары.

Одного Кэйт не знала: что как только убийца оставит след, Патрик сам выйдет на охоту и превратит негодяя в мокрое место. Во всяком случае, опознать его будет невозможно.

– Значит, ничего существенного вы пока не обнаружили? – спросил Келли.

Кэйт отрицательно покачала головой, и он заметил, как красиво колышутся при этом ее волосы.

– Многие уже вычеркнуты из списков подозреваемых, но на это уходит масса времени. Еще десять дней понадобится, чтобы опросить владельцев автомашин марки «Орион» темного цвета. С завтрашнего дня я тоже буду проводить эти опросы вместе со Спенсером и Уиллисом.

– Понятно.

– Мы возьмем его, Патрик, рано или поздно. Возьмем! При совершении убийства или изнасиловании подозрение обычно сразу падает на кого-то. – Кэйт печально улыбнулась. – Кажется я говорю вам это уже не в первый раз.

– Да, не в первый. Ну ладно, давайте сменим тему. – К удивлению Кэйт, он с трудом сдержал смех. – Я едва было не произнес привычное: «Ну как дела?» Да, мысли мои где-то далеко! Давайте перейдем в гостиную, не возражаете? – Он произнес это так галантно, что Кэйт рассмеялась: сразу чувствуется голубая кровь.

Когда они расположились в гостиной на диване, Патрик принес графинчик с бренди и два стакана.

– Чудесный у вас дом – похоже, восемнадцатый век, верно?

Патрик кивнул:

– Да. Я купил его лет двенадцать назад, по нынешним временам, за бесценок. Выложил семьдесят кусков, что тогда, поверьте, почти равнялось нашему национальному долгу. А ведь на месте особняка были одни руины! – Он махнул рукой. – Почти столько же ушло на его реставрацию, но затраты стоили того. Рене любила этот дом, и Мэнди тоже. А вот теперь… он кажется таким пустым. Какой же это дом без женщины?

Кэйт невольно взяла его за руку.

Он пристально посмотрел в ее глубокие темные глаза. Она и в самом деле красива, красива зрелой красотой, столь непривычной для него.

И он желал ее. Желал всем своим существом. Он так нуждался в ее ласках, в ее любви. Любви зрелой женщины, а не девчонки.

Кэйт прочитала все эти мысли в его глазах и не успела слова вымолвить, как он запечатлел на ее полных губах долгий поцелуй. Кэйт задрожала, охваченная страстью, и ответила на его поцелуй со всей искренностью, на какую только была способна.

Он ее хочет. Она ему нужна. Без малейшего сопротивления Кэйт откинулась на спину, когда он укладывал ее на диван, и радость буквально захлестнула ее. До настоящей минуты она ни разу не призналась себе в том, что только этого и желала с того самого дня, как впервые встретилась с Келли. Поэтому Дэн больше и не вызывал в ней никаких чувств.

Его большая грубая рука скользила по ее телу, и когда коснулась бедер, Кэйт задрожала. В этот миг она забыла обо всем на свете. Вдруг он отстранился от нее.

– Вы останетесь до утра, Кэйт? – Голос его вдруг стал хриплым, а взгляд – мягким и очень серьезным. Как она была благодарна ему! А как любила его! Он хочет дать ей время на размышление, чтобы она потом не жалела.