Текст книги "Леди-киллер"

Автор книги: Мартина Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц)

Глава 13

Секс-лавка только-только открылась, когда в дверях появилась Типпи.

– Черт побери, дорогуша, ну и видок у тебя!

Лицо у Типпи, и без того худое, было осунувшимся и бледным.

– Нам надо поговорить, и немедленно!

– Хорошо, дорогуша, заруливай ко мне в контору! – Он поискал глазами Эммануэля. Тот как раз охмурял пожилого, прилично одетого мужчину.

– Эй, Эммануэль, постой за этим чертовым прилавком, пока я не вернусь! Давай же, Типпи, заходи! – И он приподнял доску прилавка.

В грязноватой служебке на задах лавки шлюха села в потрепанное кресло. Тони с тоской наблюдал за ней: ясно, что-то стряслось! Только бы не СПИД или что-нибудь в этом роде! Она выглядела совсем больной, хотя и в лучшие времена не казалась очень здоровой. Впрочем, все проститутки на амплуа «полного подчинения» имели весьма бледный вид.

– Не найдется у тебя чего-нибудь промочить горло?

Тони приоткрыл небольшой бар, стоявший на старомодном серванте, и вытащил бутылку джина «Гордон».

– Разбавлять нечем. Будешь пить чистый?

Типпи кивнула:

– Я, Тони, готова сейчас выпить любую дрянь, только бы вырубиться из этого дерьма! Никогда в жизни мне не было так паршиво!

Тони щедро плеснул из бутылки в полупинтовый стакан.

– Ну, вот тебе, дорогуша, горючее, может, повеселеешь?

Типпи жадно глотнула из стакана, и Тони заметил, что руки у нее дрожат. Еще больше встревожившись, он прикусил губу.

– Послушай, дорогуша, хоть это и не очень гостеприимно с моей стороны, но я не могу тут сидеть с тобой целый день.

Она подняла на него заплывшие глаза.

– Твой клиент, Тони… чокнутый, в натуре чокнутый!

Тони вздохнул с облегчением: только и всего?

– Все они, дорогуша, чокнутые…

– Нет! – перебила она его. – Он чистый псих! Его в дурдом надо!

Тони ушам своим не верил. Такой приличный пожилой господин, с хорошими манерами. Тони нравились «голубые», и тут они с Джорджем понимали друг друга. Ну, а в остальном вполне благородный господин!

– У тебя, Типпи, настроение, видно, херовое. Как у всех у вас в праздники.

– Послушай, Тони! – Она презрительно рассмеялась. – В эти игры я играю ни много ни мало восемнадцать годков. Каких только типов не перевидала! Но такого, как этот… Ты только взгляни!

Она встала и приподняла юбку. Тони присвистнул.

– Черт побери! Это все он?

Она кивнула, и ее большие глаза наполнились слезами.

– Я вся изрезана, Тони. И грудь, и задница – вся!

Порезы были крестообразные, они сплошь покрывали бедра Типпи, и Тони не мог отвести от них глаз. Некоторые, довольно глубокие, с кровоподтеками вокруг, уже покрылись струпьями.

– Всю ночь я мочилась кровью: этот ублюдок что-то засунул мне чуть ли не в брюхо. – Голос ее дрогнул. – Он привязал меня к кровати и угрожал ножом, приставив его к моей глотке…

Она зарыдала. Впервые в жизни Тони до боли в сердце пожалел проститутку. Он прижал ее к себе и принялся гладить по спине.

– Ну ладно, ладно, Типпи, успокойся, дорогая!

– Он вывел меня из строя на месяц, если не больше! Разве могу я работать в таком состоянии! Не дай Бог снова нагрянет! Что тогда делать? Он же знает, что я к легавым не побегу!

Тони осторожно усадил ее в кресло.

– Слушай, Типпи, я подкину тебе деньжат, пока не оправишься, хватит. А с этим типом поговорю. Он оставит тебя в покое, не бойся! Договорились?

– Честное слово, поговоришь?

– Честное слово. А сейчас давай я отвезу тебя к знакомому врачу в Свисс-Коттедж. Платишь наличными, из рук в руки, и никто ни о чем не спрашивает. Согласна?

Типпи кивнула, вытирая слезы, которые ручьями текли по лицу.

– Погоди минутку, я только скажу Эммануэлю, чтобы присмотрел за лавкой.

«Надо же, – размышлял Тони, выходя из служебки. – Такой обходительный господин, с виду хлюпик, а хуже тигра! – Тони покачал головой. – Поговорить с ним, конечно, надо, только поделикатней, не наседать. Как-никак постоянный клиент. Жаль потерять». Он скажет Джорджу, что Типпи либо по уши втюрилась в одного своего дружка, либо ей надавал по шее сутенер. Самый верный способ избавить ее от назойливого клиента.

Тони снова покачал головой. Бедняжка Типпи! Теперь до конца жизни она будет жить в страхе.

Терри Миллер сварил себе кофейку и сел, попыхивая сигаретой, у матери на кухне читать очередной номер «Грэнтли таймс». У Миллеров было шестеро детей. Старшему исполнилось девятнадцать, младшему – семь. Самому Терри стукнуло восемнадцать. Он был на год моложе Чарли. Он сидел, наслаждаясь тишиной, такой редкой в доме Миллеров. Однако стоило ему взглянуть на первую полосу газеты, как от благодушного настроения не осталось и следа. С газетной полосы на него смотрела та самая высокая девица, которая в ночь тусовки выскочила на шоссе чуть ли не под колеса его машины. Да, это она, сомнений нет, за ней еще гнался какой-то псих в черной маске. Терри едва не наехал на них и резко крутанул в сторону.

Из газеты, где была помещена фотография девицы, Терри узнал ее имя: Луиза Батлер. Сообщалось, что девушка убита и что, скорее всего, это дело рук «Потрошителя из Грэнтли», хотя свидетелей пока найти не удалось. Терри запустил пальцы в свою густую шевелюру: надо бы пойти в полицию.

Но тогда придется сказать все начистоту: что он бросил ее на произвол судьбы, потому что плохо соображал, наглотавшись таблеток «Экстази», и подумал, что парочка просто развлекается.

Терри свернул газету в трубку и швырнул на стол.

Он подождет, пока вернется с работы Чарли, и они вместе решат, как быть.

Чарли более сведущ в такого рода делах и уж наверняка знает, как лучше поступить. У Терри отлегло от сердца.

Более двух суток прошло со времени исчезновения Луизы. Батлер. Полиция с ног сбилась в поисках пропавшей, обшарила все пустыри, прочесала подлесок, обследовала карьеры.

И все безрезультатно.

Кэйт Барроуз и Кэннет Кэйтлин заволновались не на шутку. Если в самое ближайшее время дело ни на шаг не продвинется, придется возвращаться к исходной точке. Ныряльщики с аквалангами обыскали дно местной речушки. Полицейские обошли все сараи, гаражи, отдельные строения. Луиза Батлер исчезла бесследно!

Были допрошены все сексуальные маньяки и насильники, привлекавшиеся к суду, установлено их место жительства, а также работы.

Все напрасно!

Видимо, «Потрошитель из Грэнтли» еще долго будет терроризировать всю округу!

Кэйт сидела в своем кабинете, вперив взгляд в лежавшие перед ней папки. Потерла веки: до чего же она устала! Кэйтлин уехал на студию Би-би-си, чтобы выступить вечером по телевидению в программе «Криминальная служба». Этот ас хоть и подключился к расследованию, но толку от него пока никакого. Почти все сотрудники сидели в одном помещении с Кэйт. Сюда стекалась информация о происшествиях. То и дело трезвонили телефоны, на экранах компьютеров мелькали цифры и данные, но по их делу все было глухо. Кэйт вновь стала просматривать дела о нашумевших убийствах в Лестере. Если бы мужчины, пусть не все, но хоть три тысячи из пяти, сдали кровь на анализ, полдела было бы сделано: целых три тысячи можно было бы вычеркнуть из списков подозреваемых. Еще следует учесть тех, кто сдал кровь на анализ, исходя из собственных соображений. Необходимо разослать своих гематологов по всем лабораториям, и тогда служащие этих частных фирм сочтут своим долгом тоже сдать кровь на анализ. Своего рода деликатная форма принуждения!

Но начальство против такой идеи: нет, видите ли, средств. Все замкнулось на этих проклятых деньгах!

Кэйт закусила губу: чего-то все-таки она не учла!

Заявление Джоффри Уинбуша лишь подтвердило появление Луизы на Вудхэмском шоссе. Но должен же был еще кто-нибудь ее видеть? Девушка она привлекательная, была броско одета – красный бархатный пиджачок и мужская пилотская куртка. Не заметить такую трудно. А на тусовку собралось восемьсот молодых людей, а то и больше, Кэйт вновь уткнулась в лежавшие перед ней папки.

Допрос владельцев машин марки «орион» темного цвета тоже ничего не дал. В списке дорожной полиции осталось всего несколько фамилий. Может, преступник из Грэнтли живет теперь где-нибудь в другом месте? Эта мысль и раньше приходила ей в голову, но внутренний голос подсказывал, что он в Грэнтли. Поэтому единственный способ обнаружить его – взять кровь на анализ. Итак, круг снова замкнулся.

Зазвонил телефон.

– Алло, детектив-инспектор Барроуз слушает.

– Привет, Кэйт.

Сердце Кэйт екнуло: это был Патрик Келли.

– Ну что, встречаемся вечером, как договорились?

– Конечно. Не знаю только, когда выберусь отсюда. Позвоню, прежде чем выехать. У нас тут полный аврал…

– Пока ничего конкретного? – осведомился Келли с подчеркнутым безразличием.

– Ничего.

– Ну ладно, тогда – до скорого.

– Пока. – Положив трубку, Кэйт улыбнулась. Влюбилась, совсем как девчонка, а ведь пора бы стать взрослой! Она служит в полиции, а он…

А что, собственно, он?

Отличный мужик – вот что! В конце концов, за стенами этого участка оба вольны распоряжаться собой как хотят!

Она опять стала листать материалы в одной из папок. Она непременно найдет убийцу! Не зря же ей платят жалованье!

Чарли Миллер вернулся с работы в четверть седьмого и сразу почувствовал себя словно в дурдоме. К этому времени все дети собрались и, как это обычно бывает в больших семьях, особенно ирландских, с бешеным темпераментом старались перекричать друг друга. Чарли прошел прямо в крохотную комнату, которую они делили с Терри, и поставил кассету с «Файн янг каннибалс». [20]20
  «Файн янг каннибалс» – популярная британская группа.


[Закрыть]Он уже почти разделся, когда в комнату вошел его брат с газетой в руках.

– Ну что, Тел, порядок?

– Да нет, Чарли, не совсем, – мотнул головой Терри, присаживаясь на кровать.

Чарли нахмурился. Какой-то Терри кислый. Так и не сняв рубахи, он подсел к брату.

– В чем дело? Что-нибудь стряслось? – Разница в возрасте между ними была всего год, но Чарли относился к Терри почти как к ребенку.

– Знаешь, кто та пташка, что пропала? Ну эта, Луиза Батлер. Взгляни-ка!

Терри раскрыл газету и ткнул пальцем в фотографию на первой полосе, внимательно следя за выражением лица Чарли.

– Да эту девицу мы видели в новогоднюю ночь. Еще с ней был какой-то псих в маске!

– Надо сообщить об этом в полицию.

Чарли замотал головой:

– Ну уж нет! К легавым и близко не подойду! И тебя не пущу!

– Но послушай, Чарли…

Чарли стащил наконец рубаху и зашвырнул в угол на кучу одежды.

– Никаких «но», Тел!.. Кончай с этим!

И Терри понял, что надо смириться. Чарли не терпел возражений.

Стиснув зубы, Терри подумал: а может, пташка жива, только ее не могут найти?

Чарли, взглянув на брата, вздохнул: у Терри слишком мягкое сердце. Сняв джинсы, он тоже кинул их в угол. Потом посмотрел брату в глаза.

– Послушай, Тел, мне, право, жаль и эту пташку, и всех остальных. Сейчас вся полиция стоит на ушах, ищет этого мудака Потрошителя. Но я не хочу, чтобы наши физиономии красовались в газете. Усек?

Терри кивнул.

– Так что покончим с этим, и баста. Схватить его мы все равно не могли. О чем же, черт побери, сообщать в полицию?!

Чарли взял флакон с дезодорантом, шампунь и отправился в ванную. Терри в полной растерянности остался сидеть на постели. «Файн янг каннибалс» пели «Джони, мы тебя любим, вернись же домой, ну пожалуйста, вернись!», и столько было в этой песне чувства, что слезы наворачивались на глаза. Хоть бы Луиза Батлер вернулась домой живая, и можно было больше не думать о ней!

Вырубив магнитофон, Терри бросился на постель и закинул руки за голову.

Они тогда едва не наехали на нее. Но уж лучше попасть под машину, чем в руки «Потрошителя из Грэнтли», как об этом пишут газеты. По крайней мере моментальная смерть без мучений!

Илэйн и Джордж смотрели телевизионную программу «Юго-Восток в шесть часов вечера», когда диктор вдруг стал рассказывать об исчезновении Луизы Батлер.

– О, Джордж, какой ужас! – воскликнула Илэйн, бросив взгляд на появившуюся на экране фотографию.

Луиза была в школьной форме и выглядела совсем юной в сравнении с девушкой, которую показывали в прошлую субботу.

– Да, дорогая. У нас на работе только и разговоров что об этом.

– И у нас тоже. Ее мать – постоянная покупательница нашего супермаркета. Представляешь ее состояние? Просто кошмар! Это уже третье убийство, верно? Газета «Сан» пишет, что у другой девушки – забыла ее имя – отец крупный лондонский гангстер.

– Мэнди Келли.

– Ну да, Мэнди Келли. Подумать только, ты запомнил имя!

Сердце у Джорджа сжалось от страха.

– А… просто застряло в голове, и все.

Почему она так странно на него посмотрела?

– Дорогая, хочешь чего-нибудь выпить?

Илэйн не успела ответить: в дверь забарабанили.

– Господи помилуй, кто бы это мог быть? – вскрикнула Илэйн.

В их квартале не принято было громко стучать. Значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. Она помчалась открывать.

Джордж остался сидеть на месте. Он все еще не мог оправиться от страха. А когда вместе с Илэйн в гостиную вошли двое мужчин, запаниковал.

– Джордж, детектив-сержант Уиллис и полицейский констебль Хэммингс хотят поговорить с тобой. – Голос ее дрогнул. – Не желаете ли, джентльмены, по чашечке чая или кофе?

– Что ж, мадам, чайку бы неплохо, – улыбнулся Уиллис.

Джордж оцепенел в своем кресле.

Значит, они все пронюхали! И пришли за ним!

– Присаживайтесь, пожалуйста. А ты, Джордж, надеюсь, тоже не откажешься от свежезаваренного чая?

Джордж машинально мотнул головой, отметив про себя, что Илэйн вышла из гостиной, и, стараясь успокоить дыхание, впился глазами в сидевших на диване мужчин.

– Прошу прощения за беспокойство, сэр, но мы опрашиваем всех владельцев автомашин темного цвета типа «фургон», проживающих в Грэнтли. Только таким способом мы можем исключить человека из списка подозреваемых.

«Исключить! Исключить! Исключить! Так, значит, они ничего не знают! Конечно же они ничего на знают!» И Джордж улыбнулся.

Задержавшаяся было в дверях Илэйн тоже вздохнула с облегчением. Но когда наливала в электрический чайник воду на кухне, сердце ее бешено колотилось.

И как только она могла заподозрить Джорджа? Никогда бы он не совершил ничего подобного! Все-таки она несправедлива к нему!

Появление в доме двоих полицейских ее потрясло. На память сразу пришла та страшная история. Уж не собираются ли они снова вытащить ее на свет Божий? Вряд ли. Это так давно было!

Она села к столу и стала заваривать чай.

Нет, Джордж не способен на такое. Ни сейчас, ни даже через миллион лет!

Уиллис и Хэммингс тем временем расспрашивали Джорджа о том, где он находился в те ночи, когда двух женщин нашли убитыми, а одна исчезла.

– Я схватил простуду и лежал в постели. Жена может подтвердить, господа офицеры.

– Да, конечно.

– Если хоть один из вас полицейский, он должен быть – в форме, не так ли?

Уиллис улыбнулся:

– При расследовании случаев подобного рода мы, сэр, стараемся не привлекать к себе внимания и надеваем штатское, чтобы на тех, кто подлежит исключению из списка подозреваемых, не бросали косых взглядов соседи и прочие лица.

– Весьма предусмотрительно!

Вошла Илэйн, неся поднос с чаем. Чувствуя себя очень неловко из-за чрезмерной полноты, она с громким стуком поставила поднос на кофейный столик.

Уиллис украдкой за ней наблюдал: женщина очень нервничала! Она разлила чай по чашкам и опустилась на стул в полном изнеможении, будто бежала в Большом лондонском марафоне.

– Скажите, мадам, – обратился к ней Уиллис, – насколько я понимаю, второго декабря тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, в субботу вечером, ваш муж находился дома, вместе с вами, верно?

Илэйн кивнула:

– Да, он выходит по вечерам крайне редко.

– Понятно. Ну а в субботу двадцать третьего декабря он находился дома?

– Да.

– А в новогоднюю ночь вы тоже были дома вместе?

– Да. Впрочем, нет. Он лежал в постели больной, а я ходила на вечеринку к подруге. Он просто не мог выйти из дому, так плохо себя чувствовал.

Илэйн понимала, что болтает что-то невразумительное.

Уиллис и Хэммингс видели, что она вся, до кончиков крашеных рыжих волос, трясется от страха.

Уиллис с ухмылкой закрыл свой блокнот.

– Ну ладно, хватит. Простите за беспокойство, уверен, к нашему визиту вы отнеслись с пониманием.

– Разумеется. – Джордж уже пришел в себя и с нетерпением ждал, когда непрошеные гости отвалят и он сможет вдоволь посмеяться над ними. Вот так болваны! Смех буквально душил его.

– Не выпьете ли, джентльмены, еще по чашечке?

Хэммингс готов был согласиться, но Уиллис отказался. Джордж улыбнулся Хэммингсу, и тот ответил улыбкой. Илэйн наблюдала за ними. Может, она не права, но ей кажется, что Джордж смеется над всеми. За последнее время он вообще сильно переменился. Вопрос только в чем. И что это за списки подозреваемых, из которых его должны исключить?

– А девушку… ну, ту, что пропала, нашли?

– Луизу Батлер? Пока не нашли, но все еще надеемся, что она закатилась куда-то с подружкой или с дружком и скоро объявится дома. Правда, оснований для этого нет никаких, и с каждым днем надежда становится все слабее.

– Какой ужас! – воскликнул Джордж и добавил: – А чисто работает преступник. Убил трех женщин – и никаких следов. Я сказал трех, имея в виду, что и пропавшая леди мертва.

– Ничего, сорвется на чем-нибудь, даст промашку. Это уж точно.

– Возможно. – Джордж улыбнулся. – Значит, все дело в промашке? Но этот не промахнется. Не из таких, мистер полицейский! Не из таких!

– Да он настоящий злодей! – произнесла Илэйн тихим, с хрипотцой голосом. – Бедные, бедные девушки! Теперь ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности!

Хэммингс сочувственно кивнул, а сам подумал: «Ну уж тебе-то бояться нечего. Надо быть полным идиотом, чтобы на тебя польститься».

Уиллис встал, протянул Джорджу руку, и тот с чувством ее пожал.

– Спасибо за помощь, сэр.

– Не за что. Заходите. В любое время.

Хэммингс кивнул, и Илэйн, с трудом оторвавшись от стула, проводила их до дверей.

– Спасибо за чай, мадам.

– Пожалуйста. До свидания.

Илэйн закрыла за полицейскими дверь и прислонилась к косяку. Сердце бешено колотилось. Что с ней? Откуда эта тревога?

Джордж вышел в прихожую.

– Что с тобой, дорогая? Ты сама на себя не похожа.

– Да нет, ничего. Просто вспомнила ту историю. Ты понимаешь… – Голос ее дрогнул.

Он обвил рукой ее талию.

– Ладно-ладно, Илэйн, стоит ли волноваться из-за дурацкого недоразумения! Да и когда это было! Я с тех пор выплатил все долги и чист перед обществом!

Он повел Илэйн в гостиную, усадил в кресло.

– Не тревожься, дорогая! Неужели из-за машины темного цвета типа «фургон» меня можно подозревать в убийстве, а?

Она покачала головой:

– Разумеется, нет, Джордж. Извини.

– Что ж, Илэйн, похоже, тебя снова преследуют призраки. Они и раньше стояли между нами!

Голос Джорджа звучал очень мягко.

Илэйн отвела глаза. Впервые за много лет Джордж заговорил о том, что случилось давным-давно. Да, все это время между ними стояли призраки прошлого! Илэйн ни на минуту не забывала об этой истории. Засыпала и просыпалась с мыслью о ней, видела ее во сне.

– Я так виноват, Илэйн, так виноват! Но прошлого не вернуть, хоть расшибись!

На лице Илэйн появилось смущение, и Джордж с трудом сдержал очередной приступ смеха.

– Я понимаю, Джордж. Но когда я увидела их на пороге, как тогда…

– Да-да, дорогая, я знаю. Ты не смогла простить мне случившееся, и я не виню тебя в этом! – Превозмогая отвращение, Джордж взял ее пухлую руку в свою. – Я люблю тебя, Илэйн, и не переставал любить!

Она отняла руку, словно для того, чтобы почесать глаза, хотя на самом деле ей просто было неприятно его прикосновение.

– Я старая дура, Джордж! Пойду приготовлю нам еще по чашечке чая.

Джордж отодвинулся, чтобы дать ей возможность подняться с кресла, и когда она склонилась над кофейным столиком, чтобы собрать на поднос пустые чашки с блюдцами и унести на кухню, под платьем обозначились ее телеса. Видно, после Рождества она совсем перестала соблюдать диету.

Проводив Илэйн взглядом, Джордж плюхнулся в свое кресло. Какие же они идиоты! Все до единого! Он ухмыльнулся. Нашли, с кем тягаться! Да он любую обезьяну перехитрит, как говаривала когда-то его мамаша. Всех обведет вокруг пальца! Начиная с этой толстой суки, что копошится сейчас на кухне!

Илэйн между тем, пока готовила чай, вспоминала, что в ту самую ночь, когда Мэнди Келли нашли убитой, Джордж, как обычно, отправился на прогулку! Она готова была запустить заварочным чайником в стенку. Не надо думать об этом. В новогоднюю ночь он был болен и не мог выйти из дому. У нее не иначе как паранойя. С ней творится что-то неладное. Скорее бы поехать в Испанию, забыть о муже и погулять на свободе в свое удовольствие! Она плеснула кипятку на пакетики с чаем и почувствовала, как наполняются слезами глаза.

Нет! При всех своих недостатках Джордж конечно же не убийца! Не Потрошитель!

Она должна в это верить!

Должна – и все тут!

Скорее бы пятница! По пятницам она встречалась с Хэктором Хендерсоном, и с каждым днем он становился ей все нужнее с его простотой, жизнерадостностью, а главное – добротой.

Направляясь по следующему адресу, Уиллис и Хэммингс обсуждали по дороге Илэйн и Джорджа.

– Мужчина мне кажется вполне нормальным. Но жена – настоящая психопатка! Вся трясется!

Уиллис пожал плечами:

– Может, это мы на нее так подействовали? Бывает. Увидят полицейского, и, того и гляди, кондрашка хватит. Вряд ли она когда-нибудь имела дело с нашим братом. Вот и затряслась.

– А он, ничего не скажешь, человек приятный, в высшей степени воспитанный, обходительный.

Хэммингс кивнул:

– Побольше бы таких, как он, чтобы хоть изредка нам уважение выказывали! Я тут на прошлой неделе только завернул за угол, смотрю – мальчишку поймали, что-то в магазине стащил. Так папаша его с кулаками на меня полез. Будто я виноват.

– Да, у нас полицию не очень-то жалуют.

– В том-то и дело, черт побери!

Эвелин сидела с Дэном на кухне у стойки бара и курила.

– Пора бы тебе, Дэн, куда-нибудь податься. Ты здесь уже больше двух недель. Кэйт по доброте душевной тебя терпит, но и она уже устала. – Эвелин глотнула кофе и взглянула на Дэна.

– Она что-нибудь говорила? Ну, насчет моего отъезда?

Эвелин вздохнула:

– Нет, просто я вижу, что она по горло сыта твоим обществом.

Дэн вынул из пачки Эвелин сигарету и закурил. Эвелин забрала у него пачку и сунула в карман фартука.

– Уверена, ты не настолько беден, чтобы не иметь собственных сигарет, а?

Дэн удивленно вскинул брови, прикидывая, стоит ли говорить Эвелин правду. Антея оплачивала все его счета, и жизнь их проходила в одних удовольствиях. Пожалуй, уже лет десять с лишним у Дэна не было никакой работы. А разговоры о всевозможных торговых сделках он вел для понту.

Только сейчас он осознал, что в свои сорок шесть лет не имеет никакой профессии, и испугался.

– Послушай, Дэн, ты же знаешь, что Кэйт не в состоянии тебя содержать. Так почему бы тебе снова не поработать страховым агентом? Мужчина ты видный, а для страхового агента это немаловажно. Любого сможешь обаять, особенно женщину!

Впервые в жизни Дэн не нашелся, что сказать, и опустил глаза. Ну как объяснить старухе, что он носит часы стоимостью в пять тысяч фунтов стерлингов? И самые дорогие костюмы? И все это на деньги Антеи, конечно. Что ему давно не приходится оплачивать счета и заботиться о хлебе насущном? Как ей растолковать, что Кэйт – его последний шанс, потому что при всех своих недостатках, существующих и воображаемых, она единственная знает ему настоящую цену!

Он глянул на свои часы «Роллекс», прикрыл глаза и с тяжелым вздохом заговорил наконец. Но слова не шли с языка – не так-то легко сказать правду.

– Послушайте, Эв, мне скоро пятьдесят, а я даже в младшие продавцы не гожусь. Ну, а если бы и годился, что из того? Десять; кусков в год, да? Ну, самое большее – пятнадцать! Да этого и на одежду не хватит…

Вместо сочувствия эти слова и жалостливый тон Дэна вызвали у Эвелин злость.

– Да ты послушай, что говоришь! – крикнула она в сердцах. – Здоровенный бугай жалуется, видите ли, на свою долю! Поменьше ублажал бы свой член, не очутился бы в таком положении!

Дэн бы шокирован и уставился на нее.

– Да-да, повидала я таких, как ты, бездельников на своем веку предостаточно, в основном это были женщины. Знаешь, что тебе сейчас нужно? Как следует себя потрясти. Устроить свою жизнь, как говорит Лиззи. Заложи все свои драгоценности, сними жилье и найди работу! Это долг каждого человека – прежде всего перед самим собой. Я видела, как все эти годы сохла по тебе моя Кэйт, и только диву давалась! Умная, порядочная женщина, и вдруг влюбилась в такое ничтожество! Ведь пользы от тебя – как от козла молока. Богом клянусь, я вообще не могу понять, как ты мог столько времени вести подобный образ жизни!

Атмосфера в кухоньке накалилась. Дэн с трудом сдерживался, чтобы не врезать старухе по зубам! И не сделал он этого не из-за совести, а потому, что был трусом! Это хорошо знала Антея и вертела им, как хотела. Она решала, что ему надевать, что есть и пить, когда отправляться спать и когда заниматься с ней любовью. Короче, кто платит, тот и заказывает музыку, и Дэн не рыпался. За те годы, что он жил с Антеей, у него не было ни одного счастливого дня, потому что она вечно давила на него. Настоящий босс! Она приказывала, он подчинялся беспрекословно. Особенно это угнетало Дэна во время их путешествий. Она определяла, достаточно ли они повидали, чтобы отправляться в обратный путь. И не только это. Эвелин, конечно, права: надо становиться на собственные ноги и жить самостоятельно! Все, хватит! Никаких Антей!

– Да, Эв, вы совершенного правы, но я не уверен в том, что способен поступить так, как вы говорите!

Она достала пачку сигарет и протянула ему.

– Послушай, Кэйт осточертело смотреть, как ты валяешься на диване. Найди себе квартиру и попытайся вновь завоевать ее расположение. Устройся на службу, разберись в себе, в своей жизни, если хочешь, чтобы она вернулась к тебе. Это единственный путь!

– А как же мужчина, с которым она встречается?

– Какой еще мужчина? – Эвелин притворилась удивленной.

– Кончай, Эв! Будь я проклят, если у нее нет дружка!

– Если и есть, то вот он передо мной – единственный, которого я когда-либо знала!

«Прости меня, Господи, за эту ложь!» Эвелин была уверена, что у Кэйт есть мужчина. И слава Богу. Не важно, кто он. Дочь не хочет говорить – и ладно. Главное, что он есть!

– Первым делом найди жилье, а уж потом завоевывай Кэйт. В жизни иногда случаются самые невероятные вещи, и все как-то само собой улаживается. Я, можно сказать, век прожила и хорошо, это усвоила!

Дэн улыбнулся. Он знал, что Эвелин терпеть его не может, потому что видит насквозь, и платил ей той же монетой.

– Спасибо, Эв, за откровенность. Ваше мнение для меня много значит.

Эвелин взяла его за руку и тоже улыбнулась.

– Я просто хочу помочь тебе, сынок.

Да. Она готова сделать все, только бы он убрался из их дома. Чтобы не смотреть на него, она принялась сосредоточенно рассматривать свое обручальное кольцо.

Пока они вели беседу, Дэн говорил о чем угодно: о себе, о Кэйт, о таинственном мужчине – и ни словом не обмолвился о дочери!

И в этом он весь, этот чертов Дэнни Барроуз!

Лиззи и Джой лежали рядом совершенно голые. Лиззи запустила пальцы в свои длинные волосы, огляделась по сторонам и зевнула.

– Ну и логово! Не комната, а свалка!

Джой захохотал:

– А ты думала! Настоящий сквот. [21]21
  Сквот – притон; самовольно заселенное помещение.


[Закрыть]

Стены были грубо размалеваны, будто, на них плескали краску. Со стен смотрели изображенные то тут, то там огромные глаза с воткнутыми в них кинжалами.

– Кто это так постарался, а, Джой?

– Да есть тут один типчик по фамилии Ниппер. Вообразил себя непризнанным поэтом и художником.

В нос ударил отвратительный запах несвежих простынь, и Лиззи поморщилась:

– Хорошо бы курнуть. Может, сообразишь, а?

– Сейчас.

Джой уселся, скрестив ноги, на постели и принялся сворачивать «джойнт». Лиззи лениво наблюдала за ним. Ей очень нравился Джой. Он так ее возбуждал! Он знал все стоящие места и всех стоящих людей. Целую неделю Лиззи не ходила на работу, попросив. Джоани позвонить в магазин и сказать, будто Кэйт больна. С утра до вечера они с Джоем ловили кайф на чьей-нибудь квартире или в машине. Дома Лиззи почти все время проводила у себя в комнате, объясняя матери, которую это тревожило, что человеку иногда надо побыть в одиночестве.

У матери в заднице шило, все ей надо знать: где и с кем Лиззи была, чем занималась… Бабушка тоже не лучше! Но все эти годы не очень-то приставала, потому что Лиззи считалась пай-девочкой: Ничего, скоро она всех их дошлет к чертям и будет жить в свое удовольствие! Уйдет к отцу, как только он снимет квартиру!

Они с папой так похожи! Оба любят веселье, любят прожигать жизнь. А мать вечно чего-то ждет, сама не знает чего, вместо того чтобы действовать! Глупо! Удача сама на голову не свалится.

Джой раскурил «джойнт», затянулся и дал курнуть Лиззи. Она тоже глубоко затянулась и не спешила выдохнуть дым.

– Вот как это делается! – произнесла она голосом Панча, [22]22
  Панч – персонаж кукольной комедии.


[Закрыть]и Джой широко улыбнулся.

Лиззи – девушка что надо! Никогда у него такой не было! Она прямо-таки отчаянная! Глядя, как она приподнялась, чтобы стряхнуть пепел, Джой залюбовался ее телом и положил свою грубую, с грязными ногтями руку ей на грудь. Лиззи сбросила его руку. Сейчас ей хотелось лишь одного – вырубиться, а потом просто лежать и думать о приятном, как она лежала у себя дома, слушая Шинед О’Коннор или группу «Пинк Флойд».

Она передала «джойнт» Джою и легла на спину. Он затянулся, затем прижался губами к ее губам и выдохнул дым прямо ей в рот. Она, смеясь, ответила на его поцелуй. Вдруг из соседней комнаты донеслись звуки ансамбля «Ганс энд Роузис», от которых буквально задрожали стены.

– Ох ты, черт побери, Жеребец вернулся. Надо сматываться! Давай поднимайся!

Лиззи натянула на грудь грязную простыню и засмеялась:

– Что за спешка?

– Ты не знаешь нашего Жеребца. Такое натворит, что тебе и не снилось! Так что надо смываться отсюда!

– Ой, Джой, мать твою… Меня только-только разобрало, а ты собрался двигать куда-то!

Джой вздохнул и почесал свою грязную голову.

– Послушай-ка, может, пойдем раздобудем еще чего-нибудь курнуть, а?

– Ладно, только при условии, что вернемся сюда. Заметано?

– Заметано! Ну а теперь давай одевайся, пока эти рокеры сюда не ввалились! – Джой был не на шутку встревожен. Рокеры – ребята, в общем, неплохие, но мало ли что взбредет им в голову? К примеру, поразвлечься с Лиззи. Не важно, что она с Джоем. Такое тут бывало, и не раз!

Лиззи уже натянула джинсы и взялась за майку, когда дверь распахнулась и на пороге появился огромный детина с растрепанной светлой шевелюрой и длинной рыжей бородой. Из грязных джинсов прямо-таки вываливалось его накачанное пивом брюхо. На потемневшей от пота рубашке красовался череп.