Текст книги "Леди-киллер"

Автор книги: Мартина Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

Глаза Джозефин скользили по лицам, и каждый понимал, что на отказавшегося от тестирования падет подозрение. При всеобщем молчании Джозефин вышла из комнаты, звонко постукивая каблучками по покрытому изразцами полу.

– Я не прочь к ней зайти, только тестирование здесь ни при чем. Уж очень хочется воткнуть в нее свою пику!

Все рассмеялись, и Джордж тоже, хотя ему было совсем не до смеха.

Что же, черт побери, делать?

Он глянул на часы: половина двенадцатого! Вскочил, стал натягивать куртку.

– Ты куда? – поинтересовался Карстэрс. С этим Карстэрсом Джордж проработал вместе целых пятнадцать лет, но едва его знал.

– Вниз, в закусочную, что-то проголодался.

– Но ведь только половина двенадцатого!

Прежде Джордж никогда не покидал рабочего места раньше полудня.

– Знаешь, я умею смотреть на часы! – Джордж выскочил из конторы.

– Наверное, я не умею! – крикнул вслед ему Карстэрс, окинув всех взглядом.

Тут Питер Реншо накинул на плечи дубленку и тоже вышел из офиса. Он догнал Джорджа уже у входа в закусочную.

Очутившись в теплом помещении, Джордж не терял надежды, что Питер все же оставит его в покое, потому что не раз намекал ему на это, но стоило Джорджу заказать себе выпивку, как тот появился у стойки, тоже заказал выпивку и заплатил за обоих. Джордж, вздохнув, направился со своим бокалом к маленькому столику, и Реншо, конечно, последовал за ним.

– Джорджи, скажи, ты в порядке?

Джордж отпил сразу с полбокала и кивнул. Реншо как вирус, от него не избавишься, пока сам не уйдет!

– Я понимаю, старик, сокращение – не самое лучшее, но и не самое худшее, что может случиться. За пятнадцать лет безупречной службы тебе отвалят не меньше двадцати пяти тысяч фунтов или что-то около этого. Да?

Глаза у Джорджа полезли на лоб:

– Да ты что?

– Уверяю тебя. Мне сказал Джонсон. Это что-то вроде «золотого рукопожатия» на прощание, поскольку ты уходишь по собственному желанию. Вспомни, как было с докерами и рабочими по ремонту машин! Начальство откупится от тебя, старина!

– Неужели двадцать пять тысяч фунтов?!

Питер улыбнулся:

– Совершенно точно! Это же куча денег, Джордж! Пари готов держать, следующий раунд – твой!

Теперь улыбнулся и Джордж, как всегда, едва раздвинув губы. Настроение у него поднялось. Ему осталось работать четыре недели. А потом можно лететь в Америку. Он давно об этом мечтал! Вот только как избежать тестирования?

Кэйт снова и снова просматривала дело о Потрошителе, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, когда на столе у нее зазвонил телефон.

– Инспектор Барроуз слушает.

Узнав голос Патрика на другом конце провода, Кэйт похолодела от волнения.

– Кэйт, что случилось? Ты отключила телефон или загуляла? Я вчера беспрерывно звонил, но так и не дозвонился.

Тон был шутливый, но Кэйт уловила в нем тщательно скрываемую напряженность и прикрыла глаза.

– Мне тут надо закончить кое-какие дела. Я буквально завалена бумагами. Но сегодня собиралась тебе звонить. Насколько я поняла, ты про анализы знаешь? – Неожиданно для себя Кэйт спросила это чересчур жестким тоном.

– Нам надо поговорить, Кэйт. – Патрик перешел почти на шепот. – Ты не освободишься попозже?

Кэйт вздохнула: Кэйтлин, конечно, прислушивался к ее разговору, хотя делал вид, что поглощен документами.

– Ладно, позвоню из дому. Сразу же, как только вернусь.

Даже не сказав «до свидания», Кэйт повесила трубку и напустилась на Кэйтлина, который, теперь уже не скрываясь, смотрел на нее.

– Ну что пялитесь на меня? – не сдержалась Кэйт, отдавая себе отчет в собственной грубости.

– Незачем на меня кричать, я ничего плохого не сделал! – возразил Кэйтлин тоном обиженного ребенка.

– Ой, Кэнни, идите к черту!

Кэйтлин расхохотался, но тотчас же очень серьезно сказал:

– Только не дури, дорогая, не кусай кормящую тебя руку! Разве ты не заметила, что он сделал доброе дело?!

Кэйт притворилась, что изучает очередной рапорт.

В чем-то Кэйтлин, конечно, прав, но Кэйт чувствовала себя уязвленной: Келли удалось сделать то, чего она безрезультатно добивалась все эти месяцы. Ее просто не желали слушать.

Патрик между тем все еще держал в руке телефонную трубку.

Кэйт не пожелала с ним разговаривать. Он отказывался этому верить.

Наконец Патрик положил трубку. Возмущению его не было предела. Да что, черт побери, она о себе вообразила, эта Кэйт Барроуз?! Вчера заставила себя искать, сегодня швырнула трубку. Не говоря уже о том сарказме в ее тоне, когда она говорила об анализах. А он-то был уверен, что помог ей осуществить мечту.

Уилли, читавший газету в буфетной, поспешно вскочил, когда там появился Патрик.

– Уютно ты здесь устроился! Надеюсь, не помешал, а?

– Прошу прощения, Пэт, решил использовать несколько минут свободного времени…

– Ступай, Уилли, заводи машину. Если, конечно, тебя это не очень затруднит: тяжело думать, что я заставляю тебя перерабатывать…

Уилли пулей выскочил из комнаты, комкая газету, которую безуспешно пытался сложить.

Патрик улыбнулся. Он посмотрел в окно, и на него нахлынули воспоминания. Словно живую, он увидел перед собой Рене. Она могла не только швырнуть трубку, но и завопить, указывая пальцем в окно: «Это там, парень, ты, может, важная персона, а здесь, в этом доме, всего-навсего мой муж! Усек, да?!»

Патрик засмеялся: да, Рене была женщиной решительной. Кэйт тоже такая. Поэтому, возможно, она ему и нравится! Надо же! Швырнуть трубку! Через пять минут Патрик уже катил в своем «роллс-ройсе» в массажное заведение близ Мэйнор-парк.

Этой трубкой Кэйт прямо-таки заткнула ему рот.

Кто бы мог подумать? Он снова усмехнулся.

Мэйблинн Морган, которая славилась своими огромными грудями и ртом до ушей, ссорилась с Вайолет Мэппинг из-за клиента и буквально готова была выцарапать ей глаза.

– Ты же знаешь, Вэй, черт тебя подери, что это мой клиент!.

Вайолет оскалила зубы.

– Сегодня он тебя не хотел, он хотел блондинку, так что заткнись!

Глаза у Мэйблинн загорелись недобрым огнем. Размахивая перед самым носом Вайолет рукой с ярко-красными наманикюренными ногтями, она завопила:

– Нечего, мать твою, врать! Ты же знаешь, как мне нужны деньги! Но эта птичка, эта твоя блондинка, подмазывает тебя и поэтому получает самых лучших клиентов! – Она ткнула Вайолет пальцем в грудь. – Я вот разделаюсь сначала с тобой, а потом с ней! Я, мать вашу… живого места на вас не оставлю…

Вайолет знала, что девицы, сидевшие в своих креслах за дверью офиса, прислушиваются к ссоре. Если она сейчас же не заткнет глотку этой суке Мэйблинн, над ней станут смеяться. И Вайолет, не долго думая, схватила Мэйблинн за волосы и изо всех сил пнула ногой в живот. Мэйблинн скрючилась от боли, а Вайолет, не дав ей опомниться, стукнула ее лицом об угол стола. Мэйблинн рухнула на пол. Из рассеченной брови брызнула кровь.

Вайолет зло усмехнулась:

– Еще угрожать вздумала, гадина! А теперь забирай своих подружек и вали отсюда!

Цепляясь за стол, Мэйблинн с трудом поднялась на ноги и уставилась на Вайолет. Ее скуластое, в обрамлении огненно-рыжих волос лицо исказила гримаса ненависти. В руке тихонько щелкнул складной нож, который она вытащила из кармана, и на его лезвии заплясали блики света от люминисцентных ламп.

Вайолет побледнела, и это не ускользнуло от Мэйблинн. Размахивая ножом, она кинулась на обидчицу, и Вайолет, прикрываясь руками, едва не вскрикнула от невыносимой боли: нож прошел повыше локтя до самой кости. Второй удар пришелся по щеке. Обе женщины обливались кровью. Вайолет была сильной. Ей удалось схватить Мэйблинн за руки, развести их в стороны и удерживать в таком – положении.

Именно в этот момент в салоне появился Патрик в сопровождении Уилли. Увидев, что женщины осаждают дверь офиса, из-за которой доносились вопли и брань, Патрик спросил:

– Что тут, черт побери, происходит?

Женщины тотчас расступились, будто волны Черного моря перед Моисеем. [27]27
  Согласно Библии, Моисей, предводитель израильских племен, вывел из египетского рабства израильтян по дну расступившегося перед ним Черного (Красного) моря.


[Закрыть]И Патрик с Уилли, отпихивая их, прошли в офис.

– Что за чертовщина! – воскликнул Патрик, не веря своим глазам. Без лишних слов он схватил в охапку Мэйблинн, то же самое Уилли сделал с Вайолет. Не без усилий женщин удалось растащить. Патрику пришлось несколько раз ударить руку Мэйблинн о стол, прежде чем та выронила нож. Он наступил на него и отшвырнул Мэйблинн в сторону. Уилли очень неохотно отпустил Вайолет.

– Что происходит? – заорал Келли, тыча в Вайолет пальцем. – Что за гвалт вы здесь подняли?

За Вайолет ответила Мэйблинн:

– Она, мистер Келли, перехватывает у нас клиентов. Сколько же можно терпеть? Птичка, которую она сама трахает, за неделю заработала больше тысячи фунтов. Как приличный клиент, так себе забирает. А мы все вместе не заработали за то же время и двух косых. Если так дальше пойдет, придется нам уйти к Паки. Он хоть заботится о своих девушках!

Патрик от потрясения лишился дара речи. Вокруг все в крови. Сразу же пришла в голову мысль о СПИДе.

– Обе немедленно отправляйтесь на кухню, как следует вымойтесь, а потом попытаемся это дело уладить. Чтобы через десять минут были здесь!

Захлопнув за женщинами дверь, Уилли посмотрел на босса.

– Если честно, Пэт, Мэйблинн, в общем, права. Я тоже слышал, что Вэй без ума от этой пташки. Видно, у нее крыша поехала. Что же, ничего удивительного! Возраст сказывается.

– Заткнись, Уилли! Ты получаешь деньги за то, что возишь меня и чинишь машину! Сплетни мне не нужны!

Патрик направился на кухню и остановил попавшуюся ему навстречу чернокожую девицу.

– Сделай одолжение, Сузи, убери в офисе! Ладно, дорогая? – Он хлопнул ее по плечу. – Я запишу это на твой счет!

– Будет сделано, мистер Келли!

Через десять минут Патрик уже сидел в офисе за конторкой, а Мэйблинн и Вайолет стояли перед ним с видом нашаливших школьниц.

– Говорю же вам, мистер Келли, пока не наведете порядка, недовольных будет все больше. Работу, в конце концов, можно найти и в другом месте!

– Я всегда хорошо относился к девушкам. Так что обвинение твое отклоняю!

Тут вступила в разговор Вайолет:

– Я признаю, что нарушила правила, Пэт.

Мэйблинн с улыбкой посмотрела на Вайолет, и Келли покачал головой. Ох уж эти женщины! То вцепляются друг другу в глотку, то целоваться готовы!

– Не вздумай больше таскать с собой оружие, Мэйблинн! Я этого не люблю! А притащишь, пеняй на себя! Поняла?

– Да, мистер Келли.

– Впредь, Вайолет, веди себя как подобает старшей! И чтобы ни чего подобного больше не было! Иначе я из тебя всю душу вытрясу! А теперь убирайтесь отсюда!

Женщины вышли.

– Налей-ка мне, Уилли, виски в большой бокал!

Уилли заглянул в бар и вытащил оттуда бутылку из-под «Реми Мартин».

– Боюсь, осталось одно шотландское.

Патрик сжал кулаки:

– Ну уж это слишком! – Вскочив со стула, он кинулся к двери и, распахнув ее, заорал: – Вайолет!

Девицы от испуга подпрыгнули в своих креслах. Вайолет, побледнев, выбежала из кухни:

– Что случилось, мистер Келли?

– Кончай лакать мое спиртное, мать твою…! Ничего удивительного, что вы превратили салон в сумасшедший дом! То ли надрались, то ли наркотиками накачались!

И он с грохотом захлопнул перед ее носом дверь.

Взяв из рук Уилли большой бокал с шотландским виски, Патрик залпом выпил его и протянул Уилли, чтобы тот снова наполнил. Выпил второй бокал, потом сел за конторку и вытащил из ящика бухгалтерские книги. Если Вайолет надувает девушек ради своей курочки, то почему бы ей не надувать и его!

Проклятая баба! Ведь он так ей доверял! Считал ее самой надежной из всех работавших на него. Все эти годы они были друзьями!

– Слушай, Уилли, смотайся в магазин за бутылкой «Реми Мартин», а счет предъявишь Вайолет.

Как только Уилли вышел, Патрик принялся просматривать счета, но тут зазвонил телефон.

– Да? Келли у телефона.

– Ой, Пэт, слава Богу, что я тебя нашла! Давай, шеф, отрывай свою задницу от стула и вали ко мне!

– В чем дело, Карен?

– Беда, Патрик! Настоящая беда!

В трубке все смолкло.

Келли прикрыл глаза. Еще одна баба! Он чуть не лопнул от злости. Едва дождался Уилли.

– Давай пошевеливайся! Едем в Баркинг. Карен звонила, там у них тоже заваруха!

И он пошел к выходу. Проходя мимо Вайолет, погрозил ей пальцем:

– Не вздумай, Вэй, трогать мою выпивку и не прикасайся к бухгалтерским книгам!

В машине, по дороге в Баркинг, Патрик Предался размышлением. Наверняка что-то стряслось с какой-нибудь из девиц! Чертовы шлюхи! Они не стоят и половины того, что на них приходится тратить!

Но неприятность его ждала куда более серьезная, чем он ожидал… Его сразу поразила тишина, царившая в салоне, едва он вошел в дверь из дымчатого стекла. Девицы, бледные, молча стояли кружком. В офисе Карен пила бренди из большого бокала.

– Уж не мой ли ты бренди лакаешь, а?

– Ой, заткнись, Пэт! Пойдем!

Голос у Карен дрожал, и Келли без лишних вопросов последовал за ней.

Карен провела его прямо к кабинкам и со слезами на глазах указала на одну, зашторенную.

– Вот, Пэт. Нет сил туда войти. Я не знала, как быть. Даже полицию не вызывала. – Она говорила тихим жалобным голосом.

Терзаемый безотчетным страхом, Патрик знаком велел сопровождавшему его Уилли отдернуть шторы, и в следующий момент увидел лежавшую на столе девушку. Ее длинные светлые волосы свисали чуть ли не до пола, глаза были закрыты. Если бы не странный изгиб шеи, можно было подумать, что она спит. На ней не было ничего, кроме крохотного лифчика, из которого вылезали груди, ноги широко раскинуты в стороны.

– Она мертвая, Пэт. Такой я ее и застала. Мерзавец, должно быть, спокойно вышел на улицу через переднюю дверь. – Голос у Карен вновь дрогнул.

– А как он выглядел, Карен? – Патрик взял Карен за плечи и грубо встряхнул. – Ты не запомнила его морду?

– Нет. Я вообще их не различаю, – покачала головой Карен.

– Не может быть, черт побери, чтобы его никто не заметил! Ладно, прикрой, Христа ради, эту несчастную!

Патрик прошел в холл и увидел, что девицы почти все в шоке.

– Кто-нибудь видел этого типа? Мог бы узнать его?

Девицы дружно замотали головами, а одна, азиатского типа, сказала:

– По-моему, этот мужик заходил сюда днем. Пожилой такой. После этого я больше не видела Джилли.

– Днем? А когда именно?

Патрик, ошарашенный, взглянул на часы.

– Ты хочешь сказать, что она валялась тут мертвая больше пяти часов, да? А вы в это время трахались, деньги зарабатывали? И ни одна не заметила, что Джилли исчезла?

Девушки испуганно смотрели на хозяина.

– А как выглядел этот подонок?

Азиатка задумалась.

– Что-то не помню. Лет ему, пожалуй, под пятьдесят. С бородой…

– Нет! Пожилой был у меня. Это мистер Дженкинс. Он каждую неделю приходит, – произнесла темноволосая девица и робко поглядела на Патрика. – Такой приятный вежливый господин, мистер Келли!

– Ладно, я вызываю легавых, – спокойно заявил Патрик.

Все было точь-в-точь как с Мэнди, только на этот раз вина всецело лежала на нем. Какой-то гад поразвлекся с девушкой, а потом пришил ее. И виноват, конечно, он, Патрик, владелец салона! Все здесь принадлежало ему, каждый кирпичик, каждая кабинка, каждая девушка!

Позвонив в полицию, Келли сел в кресло и стал ждать.

Глава 21

Только к половине одиннадцатого Патрик наконец добрался до Кэйт. Оставив перед домом машину, он увидал, что в гостиной горит свет, и очень обрадовался. Уилли он велел ехать домой, а сам направился к двери и позвонил. Кэйт пошла открывать, облизывая на ходу пальцы – она готовила себе сандвич с сыром.

– Я в восемь звонила, но миссис Мэннерс сказала, что тебя нет. Признаться, я уже не надеялась увидеть тебя раньше завтрашнего утра.

– Я еще не был дома и о твоем звонке ничего не знаю, – ответил Патрик, войдя в прихожую, а оттуда, следом за Кэйт, в гостиную.

– Раздевайся и, пожалуйста, не шуми: мама уже легла. А я как раз делала себе сандвич. Сделать тебе?

– С чем? – спросил Келли, у которого с самого ленча маковой росинки во рту не было.

– С сыром или опять же с сыром?

– Что ж, давай с сыром. А я пока заварю чай.

Келли прошел на кухню, и некоторое время они молча там хлопотали.

– Знаешь, Пэт, ты меня здорово огорчил, ну, с этим тестированием. Хотя в любом случае это благо, за чей бы счет оно ни проводилось.

Патрик, уже успевший забыть об этом, пожал плечами:

– Тебе ведь известно, Кэйт, что меня называют «вышибалой», да?

– Да, – ответила Кэйт, – и что дальше?

– А что я владелец массажных салонов, это тебе тоже известно?

– Да, знаю, что у тебя на них имущественные права. Не понимаю только, к чему ты клонишь.

И тут вдруг мелькнула мысль, что ей вовсе не хочется услышать ответ на этот вопрос. Как тогда сказал Кэйтлин? «Патрик Келли из новой породы бизнесменов. Но законов не нарушает». Уж не рассчитывает ли он на ее поддержку в каком-нибудь незаконном деле?

– Не далее как сегодня была убита одна из моих девушек. Ты, может, слышала об этом в «Последних известиях»? Это произошло в Баркинге. Ей шею сломали, будто веточку. Я, Кэйт, в себя прийти не могу! Совсем еще девочка! Двадцать один год! В день по пять-шесть клиентов принимала. Понимаешь, Кэйт, я сегодня впервые подумал о возмездии! Подумал о том, что все эти женщины – люди, а не скотина. И пожалел их по-человечески…

Кэйт посмотрела на него долгим взглядом, потом взяла тарелки с сандвичами и чашки с чаем и пошла в гостиную, приглашая Патрика:

– Пойдем, Пэт! Садись! По-моему, ты хочешь облегчить душу!

Патрик опустился на софу и отпил чая из чашки.

– Так что, собственно, тебя мучает, Пэт? То, что девицу убили, или то, что ее убили в твоем заведении?

Этот вопрос задел Патрика за живое, и Келли поразился тому, как хорошо она его успела узнать за такое короткое время!

– Если честно, меня мучает и то, и другое. Видела бы ты эту несчастную девочку… Я сразу подумал о Мэнди! Чего только я не сделал бы, чтобы поймать этого проклятого Потрошителя! Но, если разобраться, я только и делал, что обслуживал таких гадов, как он!

– Что ж, Пэт, женщины всегда торговали и будут торговать своим телом. «Мягкое» порно, «жесткое» порно, уличная проституция. Во всем мире секс – бизнес. Бедная девочка, надо думать, все равно занималась бы своим ремеслом, независимо от того, работала бы она на тебя или на кого-то другого. Ты это хотел от меня услышать, да? Этого ты ждал?

Последние слова Кэйт произнесла совсем тихо, но с неподдельной яростью. Патрик заглянул ей в глаза и увидел, что они потемнели от гнева. Никогда еще она не говорила с ним так! Никогда!

– Да, Пэт, я слышала об этой девушке в «Новостях». Но мне и в голову не могло прийти, что это ты – хозяин салона! Хочешь, скажу, что я подумала, услышав эту новость? Сказать? Так вот, я подумала: кто же этот мужчина, который зарабатывал на несчастной девушке деньги? В том, что это мужчина, я ни минуты не сомневалась! Мне и в голову не могло прийти, что этим мужчиной окажешься ты! Ты, который выложил кучу денег на тестирование пяти тысяч мужиков, чтобы отыскать извращенца, убившего твою дочь! А стал бы ты, кстати, оплачивать расследование этого нового убийства, а?

Брови Кэйт полезли вверх, и она сердито взглянула на Келли. Пэт отвел глаза в сторону.

– Вряд ли! Так что, если ты пришел сюда в надежде, что тебя здесь напоят чаем, посочувствуют, пожалеют… залижут раны, ты попал не по адресу! Ничего утешительного я тебе сказать не могу! Ведь это ты, Пэт, помог ее убить, а перед тем искалечить! Посочувствовать можно только ее родным. Держу пари, ты и не вспомнил о них. Ни разу не подумал о том, что у всех этих пташек есть родители и дети! Монополии на горе, Пэт, не бывает! Вообрази себя на месте родителей убитой девушки! Тебе по крайней мере не пришлось страдать из-за того, что твоя дочь погибла, зарабатывая себе на жизнь траханьем с мужиками! Ты сам сейчас сказал, что впервые подумал об этих женщинах как о людях, а не о скотине! Да! Так вот, Патрик Келли, черт тебя побери, с твоей стороны просто наглость явиться сюда за сочувствием!

Патрик вытаращил глаза.

– Надеюсь, ты все сказала? Только мне не нужна твоя чертова лекция, иначе я отправился бы в университет! Я к тебе приехал, чтобы привести в порядок собственные мысли, вот и все! Ничего плохого я той девице не сделал и, уж во всяком случае, меньше всего хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось, с любой из них…

Он отчаянно старался выйти из трудного положения, в которое попал, хотя понимал, что Кэйт сказала правду, уродливую, страшную, но правду, и единственное, что ему сейчас оставалось, это ринуться в атаку.

– А ты, мадам полицейская, иногда меня просто смешишь! Тебе ни разу не приходило в голову, что кое-кому из этих девчонок очень нравится их работа? Скажи, приходило или нет? И что не работай они на меня, работали бы еще на кого-нибудь! Думала ты об этом когда-нибудь? А? Или не думала? Говори!

Кэйт печально покачала головой:

– Допустим, не думала! Но тебя, Пэт, я хорошо знаю! Извини, но все твои бредовые речи и красивые слова не вызывают во мне ни капли сочувствия. А если оно тебе нужно, поезжай к родителям девушки. Вот тогда, возможно, у тебя и появится шанс! Признаться, я думала, что после гибели Мэнди ты единственный, кто может понять их горе!

Волна гнева захлестнула Патрика, но у него хватило честности осознать, что сердится он не на Кэйт, а на самого себя, что душу его грызет стыд. Однако признаться в этом он не нашел в себе мужества!

– Ладно, к черту! Я ухожу! Пора бы мне знать, что от легавых ничего хорошего не дождешься. Ты, Кэйт, строишь из себя святошу с кровоточащим сердцем! Ну так вот слушай, что я тебе скажу! Я сам знаю все свои недостатки и нечего мне их указывать. Знаю с тех самых пор, как понял, что в мире творится! Да, я надеялся на чашку чая и на сочувствие, в общем, на все то, чего ждала от меня ты, когда твою дочь забрали в кутузку! А ты оттолкнула меня. Что же, пусть так! Но знай: я в тебе не нуждаюсь! Я ни в ком не нуждаюсь, никогда не нуждался и впредь не буду нуждаться!

Едва договорив, Келли пожалел о сказанном. Ему хотелось подхватить Кэйт на руки, любить ее и чтобы она его любила!

Кэйт видела, как Патрик вышел из комнаты, слышала, как захлопнулась за ним дверь.

Хорошо, что теперь расставлены все точки над «i»! Хорошо для обоих. Только не так это надо было делать. Впрочем, эти массажные салоны всегда стояли между ними. А теперь по крайней мере все прояснилось!

Несчастной девушки больше нет в живых. Патрик, что бы он там ни говорил, чувствует свою вину. Ну, а сама она? К чему она пришла?

Кэйт тупо уставилась на свой сандвич. Есть расхотелось.

Патрик выскочил пулей из дома и выругался про себя. Уилли он отпустил и теперь придется вызывать такси. Он побрел искать телефонную будку, подобно Джорджу, стараясь найти утешение во гьме ночи. Холодный воздух привел его мысли в порядок. Он снова представил себе Джиллиан Эндерби, на столе, с длинными светлыми волосами, свисавшими чуть ли не до пола. Она была такой красивой и совсем не походила на проститутку! Впрочем, ни одна из них поначалу не походит на проститутку. Какой была Вайолет в молодости! Глаз не отведешь!

Впереди показалась телефонная будка, и Келли ускорил шаг. Рене всегда помогала ему в перераспределении прав на собственность, но слышать не желала о массажных салонах, и, по молчаливому согласию, ни он сам, ни Рене никогда не касались этой темы.

Такси заказать не удалось и пришлось позвонить Уилли. Тот сразу понял, что шеф звонит из автомата, но ни о чем не спросил.

Патрик озяб и притопывал ногами: подмораживало! Вот так и Мэнди ждала у телефонной будки Кевина Косгроува, чтобы он отвез ее домой. А будка оказалась разбитой, ей пришлось идти к дому пешком! Патрик сунул руки поглубже в карманы пальто. Джиллиан Эндерби наверняка уже в морге. И ее родителям так же плохо Сейчас, как было недавно ему!

Вечером, уже лежа в постели, он извелся от тоски по Кэйт. Но ведь ей за сорок, она брюнетка, а он предпочитает блондинок; и грудь у нее плосковата, а ему нравятся женщины с пышными формами; в довершение всего она служит в полиции! В общем, Кэйт ни в чем не соответствует его идеалу женщины.

И все-таки как отчаянно он ее хочет!

Снова в голове завертелись мысли о Мэнди и Джиллиан Эндерби, признав полное свое поражение, Патрик поднялся с постели и пошел вниз. Он приготовил грог, плеснул в чашку добрую порцию бренди и медленно возвратился наверх, в спальню. Но сон не шел к нему. Всю ночь он ворочался.

Кэйт тоже ни на минуту не сомкнула глаз.

Уилли глазам своим не поверил, когда в половине седьмого утра увидел Патрика Келли у телефона. Тот был одет и в полном порядке. Кого это шеф поднял в такую рань с постели? – недоумевал Уилли. Сразу после завтрака в четверть восьмого Патрик велел Уилли отвезти его в Ист-Хэм. Остановились они у небольшого особняка, принадлежавшего муниципалитету. Патрик позвонил, и Уилли видел, как дверь открыл мужчина. Они обменялись репликами, и Келли вошел в дом.

Уилли со вздохом вытащил газету и стал в который раз рассматривать помещенную на первой полосе фотографию полуобнаженной женщины.

После того, как Патрик представился, Стэнли Эндерби пригласил его в дом. Они с Патриком были ровесниками, но выглядел Эндерби старше, видимо, не имел в жизни тех преимуществ, которые дают большие деньги. Это чувствовалось во всем: в его желтых от табака пальцах, в «пивном» брюшке, в редеющих волосах, в невероятно тонкой шее, на которой болтался непомерно широкий ворот водолазки.

– Жена наверху, мистер Келли. Она в ужасном состоянии. Джилли была ее гордостью и радостью. Мы понятия не имели, что она… занимается такими делами.

Патрик прошел в крошечную гостиную, скудно меблированную, но очень чистую. Сев в стоявшее у окна кресло, он бросил взгляд на свою машину.

– Может, выпьете чаю или чего-нибудь покрепче? – Стэнли достал из шкафа бутылку дешевого виски «Теско», наполнил бокал и подал Келли.

Эндерби был в растерянности, и это не ускользнуло от Патрика: еще бы! Сам Патрик Келли пожаловал к нему с визитом! Уж лучше бы он накинулся на него с бранью и обвинениями, чем оказывал гостеприимство. Эндерби попросту боится его. Еще не так давно Патрик наверняка воспользовался бы этой ситуацией, но сейчас готов был простить Эндерби все, если бы даже тот вздумал запустить ему в физиономию бокал с виски. Он не только не осудил бы за это несчастного отца, но проникся бы к нему уважением.

– Примите, мистер Эндерби, мои соболезнования. Я чувствую себя в какой-то мере ответственным за смерть вашей дочери и был бы вам чрезвычайно обязан, если бы вы позволили мне взять на себя расходы на похороны.

– Это более чем великодушно с вашей стороны, мистер Келли! Право же, мы даже не рассчитывали…

В эту минуту в гостиную вошла женщина небольшого роста, с поседевшими, некогда светлыми волосами. Келли сразу догадался, что это мать Джиллиан: они были похожи как две капли воды.

– Что вам здесь нужно? – грубо спросила женщина.

Стэнли Эндерби в изумлении поглядел на жену:

– Это же мистер Келли, Морин!

– Стэн, заткнись, Бога ради! – И женщина повернулась к Патрику: – Я, Келли, спрашиваю: что вам здесь нужно?

Лицо ее дышало ненавистью, и Келли невольно опустил глаза.

– Я приехал выразить вам соболезнование, миссис Эндерби.

– Мистер Келли собирается оплатить похороны! – нерешительно произнес Стэнли. Всю жизнь он боялся семейных сцен и старался избегать ссор с женой, маленькой, но бойцовского темперамента.

Морин Эндерби язвительно усмехнулась и смерила Патрика тяжелым взглядом.

– Значит, сам Пэт Келли пожаловал к нам с чековой книжкой и вознамерился, видимо, все исправить, так?! Да я, подонок, помню то время, когда у тебя ничего не было, даже ночного горшка! Твою мать и сестер помню! Твоя Грэйси ошивалась тогда по ночам в районе чертовых доков. Ты знал проституток с самого детства. А потом увел мою девочку и заставил трахаться за деньги. И вот теперь она мертва! Но справедливость восторжествовала! Какой-то извращенец убил и твою дочь, да?

Патрик побелел:

– Нет, миссис Эндерби, я не заставлял вашу дочь играть в эти игры, я и понятия о ней не имел. И других девушек тоже не знал.

Морин кинулась к Патрику и, тыча ему пальцем в грудь, завопила:

– А надо было знать! – Горе исказило ее лицо. – Надо было знать! Моя дочь, оказывается, баловалась наркотиками и, чтобы платить за них, спала с мужиками! Я только сегодня об этом узнала. А наркотики наверняка у вас покупала.

Патрик замотал головой:

– Можете винить меня в чем угодно, только не в этом! Наркотиками я никогда в жизни не торговал!

– Ну да! – сказала Морин уже совсем тихо. – Вы зарабатывали на другом – на растлении человеческих душ. – И она приказала мужу: – Стэн! Гони вон из моего дома этого мерзавца! Немедленно!

Патрик поглядел на Эндерби, покачал головой: мол, плохо дело.

– Забирайте свою чековую книжку, мистер Келли! Не нужны мне ваши грязные деньги! Дочь я уж как-нибудь на свои похороню, собственным кошельком обойдусь.

Патрик вышел из комнаты, Стэнли последовал за ним.

– Прошу прощения, мистер Келли, от горя у нее помрачился рассудок. Это скоро пройдет. Знаете, у нас ведь гроша ломаного нет: я четвертый год без работы. А теперь и заработка Джилли не будет!

Келли кивнул:

– Хорошо, мистер Эндерби, я позабочусь, чтобы вам выплатили деньги.

– Нам лучше их получить наличными – счета в банке мы не имеем. – Голос Эндерби дрогнул, и Патрик снова сочувственно кивнул. Уже сидя в машине, он думал о том, что мать Джиллиан ему куда симпатичнее, чем отец. Она, по крайней мере, безутешна в своем горе, чего не скажешь об отце. Ему бы выжить из Келли побольше денег, а дочь, видимо, его не очень волновала.

Зато Патрика Келли она волновала.

Очень волновала!

В церковь Кэйт приехала заблаговременно и теперь сидела на задней скамье, наслаждаясь тишиной и покоем. Мэнди принадлежала к католической церкви, и ее тело на ночь положили в храм, подготовленный для поминальной утренней службы. Эту ночь, когда считается, что душа расстается с телом и отлетает на небо, провела рядом с покойной ее тетка Грэйс. Таков старинный обычай ирландцев.

Преклонив колени, Кэйт стала молиться. Она успела забыть то чувство покоя и умиротворенности, которое рождает в душах верующих пустая церковь, потому что не была здесь уже несколько лет. Кэйт молилась за упокой души Мэнди Келли и всех убиенных женщин и девушек.

Похороны были назначены на девять тридцать, но уже задолго до девяти церковь заполнили люди. Со своего места на задней скамье Кэйт видела, как в церкви один за другим появляются уголовники и бизнесмены. Пришел старший констебль Фредерик Флауэрс с женой, местный член парламента, тоже с женой, два крупных начальника из отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями. Оба крепко пожали Патрику руку, а один, Билл Мак-Кормак, даже обнял его. Этого Билла прозвали «психованным» за то, что он при аресте пускал в ход рукоять мотыги. Все происходившее было для Кэйт неплохой жизненной школой, и она не без тревоги подумала о собственной наивности. Она была опытным следователем и хорошо знала свое дело. Знала она также о связях преступного мира с полицией. Но если раньше полицейские и преступники встречались лишь тайком, под покровом ночи, то сейчас делали это открыто.