Текст книги "Земля вечерних звёзд"

Автор книги: Людмила Минич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц)

Тут некоторые согласно закивали, и Нин Эсэ еще раз оглядела толпу, теперь уже победно, ведь никто не заступался за Ак Ми Э.

– Но ты так просто не хочешь уйти! И с невинным личиком ходишь: не виновата я, это духи меня изгоняют, велят уйти. Только не одной, однако! И спрашиваешь, какое нам всем до того дело может быть? А такое: ты же от людей И Лай только хорошее видела! Пока ты у Матушки в домике сидела, мы тебя поили и кормили, как всех других Хранительниц. Радовались, что так много их, хороший знак для Рода. А вот как обернулось. Слишком мы жадные были, – сказала она с неожиданной горечью, и люди вокруг переглянулись удивленно. – Не может быть сразу столько Хранительниц Рода в одном поселке! От жадности такие ошибки и случаются, а духи за них наказывают!

– Вот оно что, – перебила горячо Ак Ми Э, – а я думаю, откуда такие слухи! Только не забывай, Нин Эсэ, не я сама себя выбрала, а Матушка. Или ты и на нее злишься?

– Конечно, Матушка, – снова напала Нин Эсэ, правда, не очень уверенно, – но раз уж духи захотели научить нас, то, ясное дело… через Матушку. Только была бы ты честной, вернулась бы в свой род, как только все обнаружилось. Никто б тебе и слова не сказал! А ты столько лет всех обманывала. И Матушку, и ее обманывала. Но ее, – добавила она страшным голосом, – не иначе как с помощью злых духов! Видать, страшное на тебе проклятие! И пока не уйдешь ты, нам всем опасность угрожает.

– Вот что, Нин Эсэ, – устало сказала ей Ак Ми Э.

Гнев ее испарился, словно вода на ярком солнце, и все сразу стало как-то по-другому. Она больше не часть И Лай, это ясно, и сердиться на них просто нет сил, она и так себя измотала. Ведь она им не сможет объяснить всего, даже если вскроет перед ними свое сердце. Они просто ее не услышат. Они сгрудились вокруг нее, будто не люди стоят, а частокол какой-то, стена. Да и ей уже не хочется выворачивать свое несчастное сердце перед ними наизнанку. Надо лишь потерпеть немного. Ссориться и ругаться сейчас – это только на руку Нин Эсэ и таким, как она.

– Послушай, я не хочу ссориться с тобой. Ты ведь не знаешь ничего. И все вы, – она повела взглядом по толпе, как делала Нин Эсэ, но не нашла поддержки, люди лишь опускали глаза; и только Сай Дин, незаметно объявившийся среди других, пока говорила соперница Ак Ми Э, не отвел свой взгляд и даже улыбнулся слегка девушке, чем придал ей сил. – Вы тоже не знаете ничего. Я не обманщица! А если духи обманули и меня, то разве справедливо меня обвинять? Ведь я больше всех пострадала! Я видела только хорошее от вас? Но неужели я ничего хорошего не сделала вам? Сколько я сидела с вами и вашими детьми, когда приключалась хворь! Скольких я выходила? И Кле, я ведь спасла тебе жизнь, неужели ты не помнишь этого? Как язык у кого-то поворачивается говорить, что я только и делала, что обманывала свой Род?!

Ак Ми Э Шла вперед, наступая, и Нин Эсэ пятилась от нее вместе со всей толпой.

– Ты говоришь, я проклята, Нин Эсэ? Кто еще так думает? – Но она не стала ждать, пока ей начнут отвечать. Она и так понимала, что многие, поэтому отдельные выкрики из толпы почти ее не смутили. – Проклятие не надо мной, а в вас оно! Оно сидит в вас, во всех, – повторила она, – или почти во всех. Ненависть – вот самое большое проклятие, что только может коснуться Рода! Вы хотите выгнать меня? Пускай, я и сама уйду, но не думайте, что ваша ненависть уйдет со мной, – и тут она внезапно почувствовала слабость и дурноту, наверное, от слишком большого напряжения, – она останется тут, потому что она у вас внутри. – И совсем уже слабым голосом сказала: – Она разъедает не меня, а тебя, Нин Эсэ.

– Гадина! – только и взвизгнула Нин Эсэ в ответ.

С удовольствием, наверное, она бы вцепилась в Ак Ми Э. Да, с удовольствием.

– Я пойду к Старейшине, пойду к Матушке, богатые жертвы буду духам приносить каждый день, весь мой род будет приносить, но я не дам тебе испортить жизнь моей дочери… и Ак Ло Тану!

Ак Ло Тан! Ак Ми Э сразу уцепилась за ее слова, хотя собиралась уже выбираться из толпы. Показалось, что после сказанных ею слов в воздухе запахло угрозой.

– При чем тут Ак Ло Тан? – подозрительно спросила она. ' – Наши дороги давно разошлись, ты знаешь об этом не хуже…

– Нет, люди И Лай, вы только посмотрите на эту невинность! – возопила Нин Эсэ. – Мало ей, что уже две зимы Ак Ло Тан все не может сойтись с Су Ни Сэ, моей девочкой, потому что, как только слухи пошли, что Ак Ми Э может в свой род вернуться, Ак Ло Тан сам не свой стал. То уходит, то возвращается. Но он не виноват, бедный мальчик. Не держу на него зла, хоть Су Ни Сэ и страдает. Разузнала секреты Хранительниц и парня привораживаешь про запас?

– Да ты что? – искренне удивилась Ак Ми Э. – Четыре года назад отпустила его, клянусь тебе, и все на том.

– Отпустила… – В голосе Нин Эсэ было столько издевки, что Ак Ми Э передернуло уже не столько от ярости, сколько от отвращения.

– Да, отпустила, – сказала она строго. – И если кто-нибудь решится сказать, что я и сейчас обманываю, его накажут духи. – Лед зазвенел в голосе, хотя сердце при одном воспоминании о потерянном Ак Ло Тане налилось болью. – Если Ак Ло Тан не захотел твою Су Ни Сэ вместо меня, то я в этом не виновата.

– Ты еще скажи, что не виновата в том, что Ак Л о Тан вчера бегал к Старейшине, упрашивал его отпустить с тобой! – Нин Эсэ кинулась на Ак Ми Э так быстро, что никто не успел ничего сообразить, и вцепилась ей в волосы.

Ак Ми Э закричала, отбиваясь от Нин Эсэ. Несколько мужчин кинулись их разнимать. Кто-то рядом с Ак Ми Э отпихнул женщину, которая вроде была не против присоединиться к схватке, и она отлетела, шлепнувшись в грязь. Втроем, хоть и не сразу, мужчинам удалось отцепить Нин Эсэ от Ак Ми Э, и теперь двое держали упиравшуюся женщину, а третий – и снова-таки это оказался Далекий Человек – поддерживал Ак Ми Э. Девушка шаталась, ноги ее не держали. Нин Эсэ громко ругалась, поливая бранью и Ак Ми Э, и тех троих, что помогли девушке, и всех остальных за то, что не помогли ей, Нин Эсэ.

– Я даже не знала об этом! – взмолилась Ак Ми Э почему-то в сторону Далекого Человека, пытаясь отдышаться.

– Не знала, не знала! – повторяла ее противница, хохоча. – Не смеши никого, Ак Ми Э! – Она явно была не в себе.

– Пойдем, – сказал над ухом Далекий Человек, – я помогу Дойти до дома. Сама ведь не дойдешь.

И повел ее прочь из толпы, расталкивая тех, кто не успел посторониться. Впрочем, их было немного. Все шарахались от них, точнее, от Ак Ми Э.

– Спасибо, Далекий Человек, – прошептала девушка, когда они немного отошли в сторону, и обернулась назад.

Никто не расходился, все смотрели им вслед в тишине, лишь Нин Эсэ извивалась, продолжая браниться. Это было так страшно, что Ак Ми Э сильнее уцепилась за плечо Сай Дина, словно ища у него опоры.

– Спасибо, Далекий Человек, – снова начала было благодарить она, но осеклась.

Они все еще стояли недалеко от толпы вдвоем с Далеким Человеком. Только он помог ей, не побоялся, и теперь почти держал ее на руках, растерянную, совсем обессилевшую. Далекий Человек, пришедший из чужих земель… Чужой человек, помогающий ей. Лиловый лепесток на платке ее судьбы. Она скрыла свое смятение и тронулась в путь к домику Матушки, опираясь на плечо Сай Дина.

Когда он привел ее домой, Матушки не было, но пока охотник устраивал ее на лежанке и выслушивал ее сбивчивые слова благодарности, прибежала хозяйка жилища. Она уже все знала и сразу кинулась к девушке. Сай Дин благоразумно исчез. Напоив Ак Ми Э бодрящим чаем из трав, Матушка вытянула наконец из нее подробности происшедшего.

– Лучше, если ты не будешь просто так выходить в поселок, – сказала она Ак Ми Э.

– Но что я сделала?! – возмутилась девушка. Больше для вида, конечно, ей и самой не очень-то хотелось в поселок.

– Нин Эсэ и Та Ни не первый день, оказывается, рассказывают про тебя гадости. Такие, что и повторять не хочется. Лучше не спрашивай, почему. Но их зерна упали в благодатную почву, – сказала Хранительница со вздохом, – и дали не только хорошие всходы, но и богатый урожай. Так одна искра может запалить тлеющие угли, а в тебя столько… – Она вздохнула. – А тут еще ты. Говорят, ты что-то кричала о ненависти, о том, что и они прокляты. Ну зачем?

– Не знаю, – Ак Ми Э не хотелось объяснять ничего даже Матушке. – А что было делать? Ведь если мне плохо, то и им не хорошо, разве они не понимают этого… Они же только и думают, что обо мне, сплетничают, ненавидят. Весь поселок ядом пропитался, – почти безразлично добавила она. И уже с большим интересом: – А что Нин Эсэ про Ак Ло Тана кричала?

– Все дело как раз в этом! – Матушка налила еще чашку травяного чаю, уже для себя. – Вчера, сказал Старейшина, приходил к нему Ак Ло Тан. Узнал, что ты уходишь к далеким людям через леса и тебе нужен спутник. И говорила же я Старейшине – шума не подымать!

– Как же не поднимешь, – улыбнулась Ак Ми Э, – при первых же словах весть разнеслась по всему поселку.

Матушка только вздохнула.

– Старейшина запретил ему. Конечно, он прав. Ак Ло Тан – один из лучших, он – надежда, он нужен Роду. Но вот беда, кроме него, больше никто не захотел, не согласился помочь тебе. А твой Ак Ло Тан сказал, что все равно уйдет с тобой, что бы там ни наказывал Старейшина.

Ак Ми Э испуганно ахнула:

– Что же он?… Да он что? Ослушается Старейшины, навлечет на себя проклятие духов. А может, и на весь свой род? О чем он думает?

И нежно подумала: все-таки хоть кто-то меня тут любит. С ним бы ей хорошо было, надежно. На несколько мгновений ей показалось, что можно упросить Старейшину, ведь если он все равно захочет уйти… Но выучка Хранительницы сразу же напомнила ей о совести: нельзя ломать судьбу Ак Ло Тана из-за… Словом, нельзя Ак Ми Э ее ломать.

– Если не найдется никого в ближайшие несколько дней, я уйду сама, тайно, никто сразу и не узнает. Может, тот человек, о котором духи говорят, мне по дороге встретится.

– Может быть, – согласилась Матушка. Она уже не возражала. Пусть уж лучше идет.

Раздался стук. Матушка открыла, в дверях снова стоял Сай Дин.

– Пришел узнать, – смущаясь, сказал он, – Ак Ми Э хорошо себя чувствует?

– Лучше, – холодно сказала Матушка, не пуская его внутрь, но Далекий Человек все топтался, не уходил.

– Вот еще что, Матушка… Некому ведь с Ак Ми Э податься? Что Старейшина говорит?

– А почему спрашиваешь, Сай Дин? – спросила Матушка, все еще не впуская его.

– Да вот… Еще тогда, когда вы с Ак Ми Э меня расспрашивали, подумал я… либо меня заподозрили в чем нехорошем, либо кто-то на запад хочет податься через леса. Только не ждал я, что это Ак Ми Э будет. Думал, охотники. Наблюдал, что да как… отговорить хотел. А Ак Ми Э ведь не отговоришь, правда? Даже стараться нечего?

– Правда, – устало подтвердила Матушка, – воля духов это. Некуда теперь деваться.

– Тогда, – застенчиво сказал Далекий Человек, – может, я ей пригожусь?

– Ты? – удивилась Матушка. – Ты же говорил, что путь такой не одолеть? Что вновь не пошел бы через леса?

– Ну, говорил, – он мирно переминался с ноги на ногу у порога, и Матушка наконец потащила его внутрь, подальше от чужих глаз.

Он сел.

– Говорил, потому что отсоветовать хотел. Не место там людям таким, как И Лай, в тех землях, далее если путь через леса одолеют. А Ак Ми Э там и подавно не место. Но, видно, делать нечего, раз духи велят?

Ак Ми Э утвердительно качнула головой со своей лежанки.

– Я не очень разбираюсь во всех этих делах с духами. – Матушка хотела сказать что-то, но он поспешно добавил: – Надо, должно быть, тут родиться и всосать с молоком матери все это. А я не такой. Что ж, простите меня за это. Так я здесь и прижился. Но все-таки не такой я, как все, чужой. Хотелось бы мне еще хоть разок на родине побывать! Хотя там я тоже, наверное, уже совсем не такой буду…

Ак Ми Э пожалела про себя Далекого Человека: бедный, уж кому, как не ей, знать, каково это, быть повсюду чужим.

– Вот я и подумал, – продолжал он тем временем, – если уж Ак Ми Э не боится, то чего я должен бояться? Тогда я перекусил, конечно, изрядно, но с той поры много лет прошло.

Я уже не степной человек, леса не боюсь. Уже побольше знаю. Вот и предлагаю… – Он смешался.

– А семья твоя? – строго Матушка проговорила.

– А что семья? Ведь не на всю жизнь ухожу! Понимаю, конечно, что могу и не вернуться. Если случится что-нибудь, поспешно добавил он. – Но старшая моя, И Ма, уже нашла себе мужчину и ушла этой весной из моего дома. А сын всего на год моложе, он уже мужчина, сможет позаботиться о матери. Да и Род ее не забудет. Здесь же не Адья Тэрэк. Может, ей даже лучше будет. – И, доверительно понизив голос, он пояснил: – Что-то она в последнее время меня не терпит.

– А младшая? – вспомнила Ак Ми Э девочку, у постели которой столько ночей провела.

– А за нее больше всех благодарен я судьбе и тебе, Ак Ми Э. Ты ей помогла, так неужто я тебе не помогу?

Что-то здесь было не так, но Ак Ми Э не хотелось об этом думать. Наконец-то она нашла попутчика и теперь сможет быстро уйти. Кани Кан, конечно, прибежит еще и к ней, и к Матушке, и к Старейшине просить за Далекого Человека, но что делать – придется ей это пережить. А сам Далекий Человек был ей приятен. Он немолод, но опытен, и он один, быть может, ее понимает. Так тому и быть.

С этого момента все завертелось-закружилось быстро, и уже через три дня они покинули поселок и двинулись в лес, на запад. Немногие пришли проводить их: Матушка, Старейшина, подружка Быстрая Девушка. Еще несколько человек, эти – уже из любопытства. Ак Ло Тан тоже пришел, но стоял вдалеке, смотрел на нее больными преданными глазами, словно не веря, что она исчезнет навсегда.

Позавчера, узнав, что Сай Дин уходит с Ак Ми Э, что его выбрал Старейшина, Ак Ло Тан явился к дому Матушки и, дождавшись, когда Ак Ми Э выйдет, кинулся к ней. Это ничего, что ему запретили, он сам уйдет. Ведь он знает, Ак Ми Э не против, она ведь хочет, чтобы Ак Ло Тан ушел вместе с ней. Он знает это. Все эти годы он знал. Но Ак Ми Э холодно отстранилась, хотя ей так хотелось прикоснуться к нему последний раз, погладить его кудри, заглянуть в глаза! Попрощаться с ним.

Но тогда он бы не остался. Он сам нарушил бы запрет, крался бы за ними по лесу, пока возвращение не стало бы бесполезным. И Ак Ми Э оказалась бы в этом виноватой. Нужно было найти для него добрые, теплые, но спокойные, не трогающие сердца слова, но Ак Ми Э не нашла таких слов, не сумела их найти, поэтому прощанье у нее получилось холодным и безжизненным. Он обиделся. А ведь это единственный человек, кроме Матушки, что так много значил для нее в поселке И Лай. Ак Ми Э хотела, чтобы у него осталась светлая память о ней. Очень светлая. Но и этого не получилось у нее.

А Далекого Человека вообще никто не пришел проводить, его родня была на него в обиде.

Перед уходом Ак Ми Э побывала в последний раз в священной роще тин-кос. Ее ветка еще цвела так же буйно, как и раньше. Что бы это значило? И прямо оттуда Ак Ми Э направилась к своему ти-кою, любимому питомцу, совсем ручному, которого Матушка посоветовала взять с собой. Он пройдет везде, позволит нагрузить на себя тюки с поклажей. Ручной ведь. Да и от диких зверей будет хорошей защитой. Как-никак, ти-кои – властители лесов. Пусть кто-нибудь попробует поднять руку или лапу на Ак Ми Э! И еще, спасибо Матушке, снабдила она ее разными травами и мазями. Если не в дороге, то на месте пригодятся. Втайне от всех даже порошок коры тин-кос дала Ак Ми Э. Вдруг когда-нибудь поможет? Ведь никто не знает, что их там ждет.

Единственное, сурово предупредила Матушка, а потом и Старейшина, чтобы не брали они с собой в дорогу «вечерние звезды». Ни одной. Ак Ми Э удивилась: что плохого в простых украшениях, обыкновенных, каких много у каждой женщины? Эти красивые прозрачные камешки, они же просто под ногами валяются. Она и не собиралась их брать, зачем с собой лишнее тащить. Только одну ниточку прозрачных «вечерних звезд» на память об И Лай и Ак Ло Тане… подарившем когда-то Ак Ми Э эту нить. В день праздника Весны. Как давно это было! Но девушке отказали в этой малости.

Давным-давно, объяснила Матушка, большая беда пришла в их земли, беда из-за «вечерних звезд». В дальних краях, как говорит старое предание, о котором ей поведала прежняя Матушка, «вечерние звезды» ценят выше металла, выше зерна, масла, ценных шкур и даже коры дерева тин-кос! Это большое богатство. Ак Ми Э непонимающе посмотрела на свою ниточку «вечерних звезд»: они очень красивы, конечно, но это же камень, не больше. Его не съешь, если голоден, и в работе его не используешь, как нож, например, или на охоте, как стрелы. Но Матушка настаивала. Когда-то земля, где сейчас стоит поселок И Лай, захлебывалась от крови тех, кто жил здесь. Когда-то нас было больше, гораздо больше, рассказывала Матушка. И когда чаша терпения духов переполнилась, они обрушили на головы пришельцев молнии, и все они сгорели, а с ними и многие из наших предков. Но с тех пор есть один закон, и он должен выполняться неукоснительно: человек, покидающий родные места, уходящий в другие земли – и безразлично, куда лежит его путь, – должен оставить «вечерние звезды» здесь и никогда даже не упоминать о них в чужой земле. Чтобы беда и кровь не вернулись опять в эти места. От одного Старейшины к другому, от одной Матушки к другой передается этот закон через поколения. И лишь когда Сай Дин и Ак Ми Э дали в этом слово, Старейшина отпустил их с миром, на прощанье ласково положив свою руку девушке на плечо. Матушка благословила их в дорогу, обняла свою бывшую воспитанницу, и двое людей тронулись в путь прочь от поселка И Лай, где провели восемнадцать лет.

Тай не просто шел, а летел, как на крыльях. Так, как сегодня, судьба ему еще никогда не улыбалась! Он вспомнил опечаленное лицо прекрасной Гайят. Как она смотрела на него там, в саду! Хорошо, что правитель Адья Тэрэк вознамерился его куда-то послать, и надолго, по-видимому, иначе бы он так и не узнал, что все-таки пользуется расположением его дочери. Правда, его так трудно было распознать… Он снова с удовольствием вызвал в памяти ее удивленное лицо, такое, каким оно было, когда они почти столкнулись на парковой дорожке.

– Айэт Тай?

Удивление так явно прозвучало в ее голосе. Поэтому после обычного поклона, который Тай исполнял с особым чувством, если он бывал адресован Гайят, королеве его сердца, он позволил себе осторожно поинтересоваться, чем вызвано ее удивление при встрече? Ведь он частый гость во дворце Правителя Адья Тэрэк.

– Конечно, – посмотрела она, словно уколола его взглядом, – айэт Тай ничуть не изменился с нашей прошлой встречи, но… я недавно видела своего отца у фонтана… И он прервал нашу беседу, потому что у него назначен важный разговор с Таем из рода Кальги. А сам айэт Тай в это время гуляет по парку! – гневно бросила она. – И это меня, признаться, удивляет.

Тай смешался. Ни перед кем другим он никогда не позволял себе оправдываться, а тем более теряться, роняя свое достоинство, но ей всегда удавалось застать его врасплох. Впрочем, не только его.

– Но, – произнес он, оглядываясь на Утанжа, ахада королевской охраны, что привел его сюда и стоял в стороне, дожидаясь окончания случайного разговора, – я ведь и иду туда! Разговор с Правителем Адья Тэрэк должен состояться где-то здесь, в парке, хоть это и странно. Утанж?

Офицер выступил вперед.

– Первая Госпожа Гайят, – он поклонился. – Все верно, Правитель Адья Тэрэк велел отвести айэта Тая к Малому Каскадному фонтану.

– Но я только что оттуда, – отчеканила Гайят, наступая на него, – и уверяю, его там нет! Это позор! – Она сделала еще шаг, и Утанж попятился. – Как можно так нерадиво исполнять королевские приказы! Кто велел?

– Ахад Тижу, начальник охраны Правителя Адья То.

– Я знаю, кто он! – перебила Гайят. – Немедленно, – и офицер встал в стойку ожидания приказа, – немедленно отправляйся к своему Тижу и выясни все!

Ахад унесся прочь, и Тай остался один. Две дамы, сопровождавшие Гайят, держались в почтительном отдалении. Так случалось почти всегда, королевская дочь не любила, когда придворные наступали ей на пятки. В одной из придворных

Тай узнал Айянит Кайя (вот уж поистине ненавистный род), другая, совсем молоденькая, была ему неизвестна.

Король Хаадид будет рассержен, подумал Тай, он не любит подобной путаницы, но ведь сам Тай как раз в этом не виноват, зато ему выпала редкая возможность провести немного времени с Гайят. Похоже, ей скучно, поэтому она пока не собирается покидать его общество. Еще вчера, на празднике в ее честь, он думал, что теперь, по крайней мере, с месяц ему не удастся заговорить с ней, а сегодня выпала такая удача! Да, вот она опустилась на скамью. Она не уйдет! Удивительная удача, обычно королевская дочь избегает его общества. Тай не осмелился сесть в ее присутствии.

Она взмахнула ресницами, потом еще раз. Он хорошо знал этот жест. Сколько же он любовался ей украдкой на пирах, приемах и турнирах! Ему казалось, что он все знает о ней, о ее красоте, но каждый раз она вновь поражала его воображение. И сегодня Гайят необыкновенно хороша, словно и не было этой ночи, половину которой она так легко и беззаботно протанцевала, поражая поклонников в самое сердце своим природным изяществом и безупречностью линий. Для Тая эта ночь оказалась и вовсе бессонной, потому что вчера ему вообразилось, что Гайят улыбнулась Ранжину Кайя во время танца, и не раз. Но вчера после стольких кубков, в хмельном угаре, все это могло ему и привидеться, она одинаково холодна со всеми. Известно ведь, что когда-нибудь дочь Правителя уедет в Линзор. Но пока она здесь…

Гайят еще раз взмахнула ресницами и подняла свои прекрасные глаза. Тай опустил свои, согласно этикету, но как же хотелось просто смотреть и смотреть в них! Просто потянуться и прикоснуться к ее роскошным черным волосам, так искусно перевитым, словно змеями, золотыми цепочками и голубыми лентами! К ее нежной смуглой коже! Как хотелось впиться в ее полные губы, точно слегка припухшие от… Тай дернулся, отгоняя наваждение. Наверное, он еще разгорячен вчерашним танцем. Не первый раз ему выпала такая честь, но вчера во время пира был миг, один лишь миг, которого ему не забыть никогда. Танцор, оказавшийся в паре недалеко от них, уже изрядно нагрузился, спотыкался все время, и в один поистине прекрасный момент он оступился так, что полетел прямо под ноги Гайят, и Таю пришлось поймать ее. Лишь на один миг она оказалась в его объятиях и сразу же отпрянула, но этого мига хватило молодому Кальги, чтобы понять, что мысли его о королевской дочери не так священны, как казалось ему раньше. Раньше она возвышалась над ним, словно на небесном пьедестале, подобно богине, и Тай привычно смотрел на нее снизу вверх, восхищаясь, молчаливо обожая. Но после вчерашнего ему вдруг безумно захотелось карабкаться, лезть вверх на этот пьедестал, ломая ногти. Пытаясь унять дрожь, которую в нем рождали такие мысли, он снова склонился перед ней, чтобы дочь Правителя Адья Тэрэк ничего не заметила.

– Так что же, – раздался ее голос, – айэт Тай скоро покинет нас?

Он удивленно воззрился на нее, забыв об этикете. Он ничего не знал ни о каком отъезде. Неужели король затем и позвал его? Наверное, отправит опять в Дэльгар. Говорят, там снова начался бунт. Пылает, словно костер, этот Дэльгар, а все потому, что назначают в эту провинцию слабых, как Кабил, например. Зато он умудрен опытом – так, кажется, сказал отец? Нет, Тай не верит в такую мудрость. Опыт дает силу, а не слабость, это же ясно. На самом же деле брат Кабила, Сайин, в большой чести у Хаадида, и заслуженно, ведь он настоящий герой. Но обойти более достойных и назначить верховным правителем Дэльгара его брата было глу… неосмотрительно. Итак, и Тая наконец бросят в этот костер. Что ж, посмотрим!

Но не это известие поразило его до такой степени, что он позволил себе забыться, уставясь прямо в лицо наследницы трона Адья Тэрэк. Неужели ему не показалось? В голосе девушки явно тенью скользнула грусть. Вот только отчего?

– Мне неизвестно об этом. Пока, – пробормотал он, опомнившись и отведя глаза.

Девушка приподняла руку и дернула кистью – жест досады.

– Тогда я зря упомянула об этом, – вздохнула она. – Не вовремя.

– Тогда я ничего не слышал, – Тай осмелился немного улыбнуться в сторону, совсем немного, чтобы не спугнуть ее.

– Я буду благодарна айэту Таю, если он промолчит об этом в разговоре с моим отцом, – слова ее прозвучали сухо, но, видимо, Гайят поняла это сама и прибавила уже гораздо доверительнее: – Это лишь небольшое недоразумение, но мне неприятно будет, если отец узнает о том, что я заранее поведала о его планах.

Тай молчал, ведь ее просьба не требовала подтверждения с его стороны, и он никак не мог придумать, что бы еще сказать. А ведь надо было использовать такую редкую возможность, питать их разговор, чтобы он не увял. Но первой молчание нарушила снова Гайят.

– Айэт Тай заслуживает награды, – она улыбнулась. – За преданность.

– За что же? – удивился Тай. – Любой готов служить Первой Госпоже Гайят. Но вернее Тая из рода Кальги, – внезапно вырвалось у него, – ей не будет служить никто!

– Как это за что? – продолжала дочь Хаадида, словно и не слышала последней части.

Но она тщетно пыталась подавить на лице довольную улыбку. Вопреки его опасениям, Гайят понравились последние слова. Даже больше, они были ей очень приятны.

– Любой бы намекнул на то, что оказывает небольшую услугу. А значит, заслуживает небольшой награды.

«Я не любой», – подумал молодой Кальги. Но вслух сказал:

– Нет лучшей награды, чем говорить с прекрасной Гайят. – Он опустил ее титул, но она будто бы и не заметила этого.

– И все-таки… Скажем тогда так: у меня есть предчувствие, что скоро айэт Тай покинет нас, и, возможно, надолго…

Ему не показалось. В ее голосе явно было сожаление. Она не хотела, чтобы Тай исчезал. Так приятно, какой бы равнодушной и даже жестокой она не казалась раньше! Просто Гайят слишком горда, чтобы признаться в этом даже себе, но теперь, когда она случайно узнала о планах своего отца и поняла, что Тай Кальги исчезнет надолго из Чатубы, быть может, погибнет в Дэльгаре, она растерялась и загрустила. И в этот момент он как раз и застал ее! Вот это удача!

– Но мне хотелось бы, – продолжала она, – чтобы в далеком путешествии айэт Тай не скучал по родине, но и не забывал о ней.

– Забыть о ней нельзя, – проговорил молодой человек осторожно, стараясь попасть в тон, – но и не скучать по ней невозможно.

– Может быть, – лукаво спросила она, – какая-нибудь безделица могла бы скрасить тоску по родине, напоминая о ней?

Его словно толкнули. «Давай же, дурак, проси», – яростно пнул он мысленно самого себя.

– Если бы только Первая Госпожа Гайят почтила меня честью носить у сердца какую-нибудь мелочь, к которой прикасались ее руки, для меня не было бы воспоминания прекраснее о Чатубе, и не только о ней…

Тай склонился, ожидая либо ее немедленного ухода, либо милости. Но, как он и надеялся, ухода не последовало.

– Ах, все-таки все просят награду в конце концов, – лениво проговорила она.

Он хотел было возразить, но прикусил язык, кинув взгляд направо. В конце аллеи появился офицер, удалившийся за разъяснениями. Гайят тоже его заметила.

– Но не всем она достается, – закончила она. – Если это может послужить хорошим напоминанием о доме…

И вынула из-за пояса свой кружевной платочек.

– Конечно, – Тай жадно потянулся к нему глазами, – это большая честь для меня.

Она протянула ему кусочек ткани с королевским символом рода Сэмержи нарочито ленивым жестом, но глаза ее сверкнули на мгновение, будто слезы навернулись, и Тай принял подарок с низким поклоном.

– Айэт Кальги, Правитель Адья Тэрэк ожидает в своих покоях, – раздался сбоку голос Утанжа. – Произошла ошибка, – виновато пояснил он, когда Тай повернулся.

Король не мог ждать, и надо было немедленно завершить разговор в присутствии офицера. Тай снова низко склонился перед Гайят, силясь придумать что-нибудь почтительное и прочувствованное одновременно, но так и не смог ничего сочинить, точно разум его пребывал в каком-то сне.

– Почтение и преданность Первой Госпоже Гайят, – ограничился он обычной церемониальной фразой и отступил в поклоне на несколько шагов.

Она кивнула и произнесла что-то очень тихо, чтобы никто, кроме нее, не услышал, даже Тай, стоявший ближе всех. Но он навострил уши, как только мог, и ему удалось разобрать несколько слов. И среди них точно было «боги хранят» и его имя, «Тай». Но ведь Гайят не хотела, чтобы эти несколько слов были услышаны, подумал он, и сделал вид, что ничего не разобрал, изобразив почтительное неведение на своем лице. Больше она ничего не сказала, и Тай, повернувшись, направился вдоль аллеи вслед за ахадом королевской охраны с сердцем, наполненным счастьем до краев. Сейчас он мог бы горы свернуть, и, передвигаясь темными дворцовыми коридорами, он далее жаждал, чтобы его отправили в Дэльгар, в самую гущу врагов. И тогда он покажет Гайят, на что способен. На ощупь он сунул платок за пазуху, поближе к сердцу.

Утанж провел его прямо в покои короля. Не в тронную залу, не в залу для аудиенций, даже не в залу Совета, а прямо в сердце дворца. Такой чести молодой Кальги не удостаивался никогда. Но все же как чудесно, что офицеры охраны все перепутали! «Это не они, это судьба», – подумал Тай, перед тем как войти в королевские покои, а затем стряхнул с себя свою слабость, подобрался внутри и приготовился к разговору, который, судя по всему, обещал быть важным, даже очень важным для Тая из рода Кальги.

После того как Утанж перемолвился парой слов с королевскими охранниками, двери распахнулись и обоих пропустили внутрь. Утанж провел его еще через несколько комнат, а затем лишь распахнул перед ним очередные двери, не входя дальше. Когда Кальги переступил порог, двери почти бесшумно затворились за ним, и он почтительно замер в ожидании. Лишь тогда небольшая дверца у противоположной стены скрипнула, отворяясь, и Правитель Адья Тэрэк появился оттуда собственной персоной. Тай снова склонился, который уже раз за сегодняшний день. Правда, сегодня ему приятно было склоняться.

Нет, король не был рассержен сегодняшним маленьким происшествием. Похоже, ему не до того, он чем-то озабочен. Это слышалось в голосе Правителя, когда он приветствовал Тая, и видно было по тому, что он сразу решил перейти к делу, как только небрежно опустился в роскошное кресло, похожее на трон, рядом с невысоким столом, заваленным картами и какими-то свитками. Махнул он рукой и Таю, указывая на небольшой стул.