Текст книги "Земля вечерних звёзд"

Автор книги: Людмила Минич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 38 страниц)

– Ладно! – Предводитель взгромоздился на тощую лошадь, одну из трех, имевшихся в его пестром, ободранном отряде. – За «доброго человека» отпускаю тебя. Так и запомни! И это… Меч ему отдай, – кивнул он кому-то из своих.

– Чё это? – возмутился тощий бродяга с лошадиной мордой.

– Нам без надобности. Навалом такого добра. Кабы хороший был еще… Давай, говорю!

К ногам Тая швырнули его старый меч, отвоеванный еще в топях.

– Ну, прощай, охотник!

– И тебе всего хорошего.

Они медленно потянулись в путь. Тай глядел вслед отряду, пока тот не скрылся, не нырнул за холм. Потом он кинулся к зарослям стрелолиста, нашаривая на земле нагрудный знак Кальги. Наконец-то! Он подобрал единственное, что у него осталось, и тронулся по направлению к Шейсэму. Если отряд вчера столкнулся с «ловильщиками», то Тай уже в приграничье. Теперь оставалось только добраться до владений Кальги.

Когда на следующий день холмы остались позади, Тай и вовсе перестал скрываться. Прямо пошел через равнину. К вечеру его и поймали воины адья. Дружно расхохотались, когда на вопрос о том, кто таков, пленник сказал: «Айэт Тай из рода Кальги». Тогда он показал нагрудный знак. Кто же не ведает знака Кальги – лошади и всадника в двойном кругу? Даже из этих, простых вояк, многие видели его. Да и беленое золото, из которого он сделан, привело их в не меньшее замешательство.

«Может, украл?» – раздавались голоса, но ахад уже приказал посадить пленника на коня.

Там разберутся. Повесить беглого лжеца он всегда успеет, и отомстить за обман тоже успеет. А вот если доставит его к месту… Кальги обещали огромную награду! Уже к утру ахад лично привез свою находку в Калинш, небольшое владение рода Кальги, откуда больше года назад Тай начал свой поход через Великие Леса. Бдительный вояка сразу же понял, что не зря так почтительно обращался с пленником.

У воинов, опускавших мост, ведущий в самое неспокойное из всех владений Кальги, рты пооткрывались от удивления. Здесь Тая знали, и знали хорошо. Барджик, седовласый и величественный с виду, несмотря на свою старческую немощь, чуть ли не со слезами прижимал к груди чудом найденного наследника Архала Кальги, хотя его притворные попытки прослезиться вряд ли кого могли обмануть, а Тая тем более. Ахаду, не чинясь, сразу же отсчитали сполна его золото. Отец Тая не скуп и щедрость Барджика оценит по достоинству, вернет с избытком, да еще и благодарность за ним останется.

Сразу же хотели послать нарочного в Чатубу, к Архалу, но Тай отказался, даже целого дня в Калинше не провел, не отдохнул. Он не хочет подвергать отца долгому ожиданию, сообщил Тай хозяину Калинша. Барджик снабдил его всем необходимым для дороги, дал десяток воинов в сопровождение, подарил Ижбка, лучшего жеребца в своей конюшне, не позабыл и о золоте. От радушного хозяина Тай узнал, что стараниями славного Архала, отца Тая, род Кальги теперь в большой чести у Правителя Адья Тэрэк, а извечные враги Кайя, напротив, в большой немилости. Узнал, что еще в весеннюю распутицу началась новая война с Линзором, что мятеж в Дэльгаре запылал пуще прежнего и что адья утратили половину отвоеванных земель в Виктии. О войне Барджик знал не так уж много, да и рассказывал с прохладцей. Сюда она никогда не докатится, и хоть выигранная, хоть проигранная воинами адья, ему она не сулила как хорошего, так и плохого. Отсюда до Чатубы ехать и ехать, а уж Дэльгар или Линзор – вообще чуть ли не край мира. Калинш и Тарк – вот вся его вотчина, весь его мир.

Что же, война – дело знакомое. Плохо, что адья отступают в Виктии, но в Дэльгаре они уже усилили натиск. Это значит… Это значит, Таю не придется скучать по возвращении в столицу. Вряд ли Хаадид его обласкает после тех вестей, что Тай ему принесет, вряд ли приблизит, несмотря на все милости, что пролились на род Кальги. Да останется ли что-нибудь от этих милостей, когда Правитель узнает, как Тай глупо попался, как провалил весь поход. И Гайят. Теперь, хвала Кайятрэ с Таи-шей, обещание Хаадида останется только обещанием, Тай не достоин ее руки. Каждый раз, думая об этом, он недобро усмехался. Плакать он не станет.

Тай поспешно выехал из Калинша и с тех пор останавливался в пути лишь на ночлег в небольших местечках или во владениях Кальги. Но как только прибыл в Альдьяш, место до боли знакомое, родное, когда до столицы оставалось всего-то дня два быстрой езды, его неожиданно свалил тот самый ненавистный недуг, боль в груди не давала покоя ни днем, ни ночью. Такая сильная, она не приходила уже давненько. Он задыхался, корчился, глотая ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды. И ничего не помогало. Управитель, и перепугавшийся и возрадовавшийся сверх меры возвращению молодого хозяина, привез сразу двух лекарей, и они вовсю потчевали Тая какими-то горькими настойками, приписывали растирания, почти не отходили от ложа, но сделать ничего не могли.

А не знает ли айэт Кальги, откуда бы мог взяться этот недуг, спрашивали лекари, бездарно суетясь у его постели.

– Яд, – коротко ответил Тай им обоим.

– Какой?

– Не знаю.

Они только разводили руками и вновь потчевали его тошнотворными снадобьями. Где ты, Ак Ми Э? Когда Таю случалось худо в поселке И Лай, Ак Ми Э давала ему какой-то кисловатый отвар, быстро унимавший боль, а эти ученые люди были, как дети, бессильны перед его недугом. Тай в первый раз испугался всерьез. Прежде он много раз отметал свои страхи в сторону, отмахивался – пройдет, должно пройти. Но теперь… Возвращаться в Чатубу калекой, когда все его знают иным! Й так ведь будут смеяться всем двором, всей столицей. А когда увидят его слабость, то открыто жалеть начнут. Злорадствовать то есть. И станет Тай чем-то вроде дяди своего третьего колена Солдара Кальги, несчастного хромоногого, видавшего поле битвы лишь издалека.

Он больше не таил напрасных надежд. Эта боль не пройдет так скоро. И она хуже любого врага, потому что валит его замертво, когда как раз так нужны силы.

А на третий день Тай проснулся почти что здоровым. Боль отошла сама, лишь неприятно саднила глубоко внутри. Но он не тронулся в путь, опасаясь, что не выдержит верхом и дня, не оправившись как следует. А приползать к Правителю, да и к отцу тоже, стеная и корчась от боли, казалось ему недостойным воина. И потому Тай еще целый день бродил по окрестностям Альдьяша, впитывая воздух Адья Тэрэк всей кожей.

У него еще не было времени остановиться в пути, он все торопился, предвкушая, что вот-вот достигнет дома. Но ведь он уже вернулся. Разве Земля Адья – не дом его, разве Адь-дьяш – не самое что ни на есть родное место, где он родился и вырос? Так почему же он торопится еще куда-то, судорожно, горячечно, будто бы во сне?

Он так мечтал о куске душистого свежего хлеба из настоящего черуза и на первых порах объедался им сверх меры, числя его самой вкусной едою на свете. Он вдыхал запахи родных степей. Во владениях Кальги его везде встречала знакомая роскошь, уже немного непривычная и оттого вдвойне приятная. Он наслаждался, как мог. Но, бродя по старому яблоневому саду в Альдьяше, что вспоминался ему не раз в Земле «вечерних звезд», Тай снова видел белую рощу тин-кос, как наяву. Ему казалось, что деревья перед ним вот-вот покроются белым цветом, полетят лепестки, в ноздри ворвется знакомый запах, что еще миг – и он очнется возле знакомого дерева рядом с Ак Ми Э, и этот сон, или даже наваждение, о Земле Адья закончится.

Тай бежал из яблоневого сада.

Наутро поспешно собрался и на второй день к вечеру въехал в Чатубу.

Он появился в предзакатный час, и стражники на воротах превосходно его разглядели. Тем не менее заступили дорогу его маленькому отряду, спросили, кто таков и откуда. «Айэт Тай из рода Кальги и мои люди», – ответил он без раздражения. Один из стражников подтолкнул другого локтем, словно поддевая: «Ну, а я что говорил?» Они хлопали глазами, пока Тай сам не стронул коня с места, справедливо полагая, что никто ему мешать не будет. Стражники расступились, все еще в изумлении, и он двинулся улочками Чатубы, иногда ловя на себе удивленные взгляды, понимая, что весть о его возвращении от самых городских ворот понеслась к королевскому дворцу.

Дворец Кальги в Чатубе встретил его бестолковой суетой. И слуги, и охрана вывалили наружу, повысовывались в окна, силясь разглядеть в опускавшейся темноте вернувшегося хозяина. Старый Анду, служивший ему еще с того возраста, когда Тай и себя-то не помнил, и вовсе прослезился. Он сильно одряхлел за этот год и плохо держался на ногах, но суетился вместе со всеми, как мог. Криво поворачивался во все стороны, беспрестанно повторяя каждому: он знал, конечно, знал, что молодой господин вернется; и все старался украдкой прикоснуться к хозяину, наверное, дабы удостовериться, что это Тай самолично, а не наваждение, не подделка какая-то. Если б действительно знал, то верил бы глазам, подумалось Таю.

– Я это, я, Анду, – уронил он, положив руку старику на плечо, и слуга вовсе захлебнулся от восторга.

Архал Кальги сейчас в Чатубе, сообщил верзила Табат, правая рука отца, подозрительно оглядывавший Тая, но он уехал недавно по какому-то делу. Однако Табат, не медля, разошлет людей по всей столице, и они отыщут айэта Архала со всевозможной поспешностью. Покои Тая, к его удивлению, насквозь пропылились, воздух там припахивал затхлостью. Здесь все было по-прежнему, но отдавало запустением. Никто не готовился к его приезду, никто уже давно не ждал его в родных стенах. Тем не менее он наотрез отказался провести эту ночь в гостевых покоях. Ведь он вернулся домой.

Тай расположился в прохладной каминной зале, ожидая отца, пока слуги торопливо приводили его комнаты в порядок, однако вместо отца вскоре прибыл нарочный из королевского дворца. Таю Кальги повелевали без промедлений прибыть к Правителю Адья Тэрэк.

Тай окинул взглядом свою запыленную дорожную одежду, раздобытую в Альдьяше, и решил не суетиться, спешно отыскивая платье, более подобающее для поездки во дворец Правителя. Мысли упорно сходились на другом: всю дорогу до столицы он думал, о чем же поведает повелителю всех адья, измышлял самое невероятное, перекраивал, вновь все менял, и ко въезду в Чатубу уже успел, наконец, сообразить, что лучше для него и для Земли «вечерних звезд». Да, он знал, о чем стоит говорить с Правителем Хаадидом. А вот как? Об этом он еще не успел…

Ему вновь оседлали Ижока, и Тай отправился во дворец. К его удивлению, редкие в этот поздний час люди в дворцовых коридорах разглядывали и приветствовали его с явным любопытством, давая себе волю не прибегать к особому притворству. Наконец он снова оказался в покоях Правителя Адья Тэрэк, как и прошлой весной. Но Правитель не явился из-за резной панели, как в прошлый раз. Когда двери распахнулись перед Таем, тот уже расхаживал взад-вперед по небольшой, тускло освещенной комнате, где Таю уже довелось побывать год назад.

Правитель Хаадид не ответил ни на почтительное приветствие, ни на поклон. Он все ходил и ходил, время от времени бросая пронзительный взгляд на молодого Кальги. Трудно даже описать, в какое изумление его повергло сообщение, принесенное Утанжем, одним из младших ахадов Тижу. Тай Кальги, живой и, по всей видимости, невредимый, вернулся в Чатубу, он проехал через городские ворота и направился во дворец Кальги. Тот самый Тай, что давно должен был сгнить в страшных топях Великих Лесов, пронзенный стрелой Кайя. Его кости давно должны были обглодать лесные звери, а дожди – размыть самую память о нем. Это если предатель Трибал сказал правду… Не мог же он солгать в руках мастера пыток? Но беглый уже тогда был почти безумен. Вдруг то, что услышал Хаадид полгода назад, это всего лишь выдумки безумца? И живой и невредимый Кальги – свидетельство тому?

Тогда… Как только появлялась эта мысль, Хаадид приходил в сильнейшее раздражение, и какой-нибудь не виноватый ни в чем предмет обстановки падал вниз или разбивался о стену. Тогда… Правитель Адья Тэрэк не хотел этих мыслей, но они настойчиво лезли, выпячиваясь, толкая остальных, обступали его плотным строем. Не было стрелы, значит, могло не быть и Ранжина. И вообще, могло не быть ничего… из того, что понарассказывал предатель. И молодой Кальги преспокойно достиг Земли «вечерних звезд» и вернулся обратно! А что же тогда Айянит? Она оговорила Гайят? Или же у дочери была своя игра с Ранжином, о которой отец не знал, не имевшая касательства к земле вельдов? Если все так, что тогда?

Хаадид немедленно послал за Таем. Ожидание утра в тревоге и разладе представлялось слишком мучительным, и он не мог без крайнего раздражения провести даже того небольшого времени, что поджидал Кальги. Айэт Кальги уже во дворце, сообщили ему, и Правитель в крайнем нетерпении проследовал к месту аудиенции первым, подстерегая Тая, чтобы не дать тому ни единого мига опомниться, чтобы сразу сломать своим натиском, подавить, ошеломить. Чтобы выведать его самые скрытые намерения еще до беседы. Тем более что читать молодого Кальги можно, как открытый свиток.

Потому Хаадид, не скрываясь, посылал Таю самые пронзительные, испытующие взгляды. Пару раз даже утвердительно качнул головой со всей возможной мрачностью, как бы утверждая, что он и так все уже знает и при встрече не обманулся в ожиданиях. Если бы Кальги оставался спокоен, он бы уже признал свою вину, оставалось бы просто выяснить, какую. Но Таю было явно не по себе от грозовых взоров Правителя, от его непрекращающейся размеренной ходьбы, от его молчания. И все-таки что-то было не так. Не так, как раньше. Кальги изменился.

Тай много раз повторял в дороге историю, которую припас для Правителя, затвердил ее, чтобы вспомнить в любой момент, даже если обстановка не будет располагать к дружеской беседе. Он ведь не Ранжин, и ему не удастся вывернуться с ходу. И придумать события, гладко ложащиеся одно к одному, но не выпавшие по-настоящему в его жизни, он тоже не сможет. Это не мечом размахивать, а у Тая и то не очень-то получалось в последнее время. Потому он рассудил заранее – держаться поближе к правде. Правитель слишком проницателен и сразу же разглядит неумело сработанную Таем ложь. Изначальная же правда прибавит веса его словам.

И вести себя с Правителем должно так, будто все это правда. А как это сделать, как обмануть дальновиднейшего Хаадида, кроме как уверовав в свою же ложь? Потому, уже въезжая за дворцовые стены, он растворился в том Тае Кальги, которого придумал, пока спешил сюда через всю Адья Тэрэк. В Чатубе все носят маски, и вполне успешно, даже не разберешь, где настоящие лица. Но как же невыносимо больно надевать маску неудачливого глупца, что вместо блестящих побед принес адья одни лишь поражения! И надевать навсегда. Спрятать себя глубоко внутрь и больше не доставать никогда, ибо это породит сомнение, а ему надо преуспеть в своей лжи, иначе зачем все это? Зачем бесконечная дорога через лес? И двое охотников, погибшие ради Рода? Да и сколько их останется в конце обратного пути? Доберется ли вообще хоть кто-то обратно в поселок? Вельды, что со страхом ждут адья в своих землях и уже ненавидят. Ак Ми Э… и пенно-белый снегопад священной рощи духов И Лай, что доверились ему. И эта постыдная маска, и хвост насмешек, и позор, и дурная слава, что потянется за ним и останется навсегда, что бы Тай ни сделал, что бы ни совершил, зачем? Зачем все это, если он сглупит? Если новые отряды адья уйдут за «вечерними звездами»?

Правитель неожиданно приблизился и остановился перед Таем.

– И что ты скажешь, Кальги, в свое оправдание? Тай склонился перед повелителем.

– Мне нечего сказать Правителю Адья Тэрэк в свое оправдание. Я потерял всех своих людей, сам остался жив лишь волею случая. И потому не достоин снисхождения. Но все же, – добавил он, словно стремясь обелить себя, – для того, чтобы властитель вынес справедливое суждение, я должен упомянуть, что Ранжин из рода Кайя сделал все, чтобы мы не дошли до цели. И преуспел в этом. Хотя неразумно поминать недобрым словом человека, уже ушедшего к богам Адья.

Хаадид вздрогнул, но Тай не заметил этого.

– Ранжин мертв?

– Да, властитель, он мертв,

– Он точно погиб? – Правителю с трудом удавалось скрыть свою радость.

– Я сам убил его. В честном поединке, Кальги не бьют в спину. Но если бы этого не случилось, он все равно бы погиб, от раны.

– Как ты можешь говорить, что поединок был честным, если Кайя сражался раненым?

Хаадиду не столь интересно было знать, как погиб Ранжин, сколько надо было выиграть время, чтобы собраться с мыслями. Происходило нечто непонятное. Ранжин все-таки был в лесу, предатель не обманул. Но Тай, уже похороненный Правителем, вернулся из земли богов Адья, а сам Кайя оказался совсем не в Земле «вечерних звезд», а куда дальше. Там, где нет ни земли, ни неба.

– Я тоже едва оправился от раны и не был еще крепок, – возразил Тай. – Он же получил лишь легкую рану перед началом поединка. И ее нанес один из людей Ранжина. Я в этом не виноват.

– От царапин не умирают, – буркнул Хаадид.

– Наконечник стрелы был отравлен. И отравлен им самим, по его приказу. Ранжину некого винить. Я избавил его от более мучительной смерти, куда более мучительной… Однако Правителю Адья Тэрэк будет легче судить о том, что произошло и почему меня постигла неудача, если я по порядку, шаг за шагом, расскажу о случившемся в пути.

– Я выслушаю тебя, Кальги. Выслушаю и решу, твоя ли вина в том, что ты не достиг Земли «вечерних звезд», – пообещал Хаадид все так же сурово. – «Звезд», что так желанны, так необходимы сейчас твоей родине!

– Но я достиг земли вельдов, – возразил Тай. – Однако боюсь, что принес не те вести, которые так желанны сейчас для Адья Тэрэк. Слова разведчика, что записаны в свитке, правдивы, и описания верны, я видел это… Земля вельдов существует, мой властитель! Все правда, кроме одного, – там нет и никогда не было «вечерних звезд»!

И все-таки собственная ложь его взволновала. Хаадид когда-то играл им, как мячом? Гайят предала его? Что с того, если сейчас война с Линзором не выдумка и не пустая угроза, навеянная Правителем. Она уже идет, и не у линсов под боком, а на Земле Адья. Линзор оплел своими золотыми сетями дэльгарцев, заставляя не только помогать себе, но и приветствовать, как освободителей. Враги несут разрушение великой Адья Тэрэк, земле Тая. И боги Адья отступают вместе со своими детьми, потому что народ адья ослабел. И теперь даже боги не помогут удержать ему то, что отвоевано у линсов. Да, «вечерние звезды» стали бы сейчас спасением. Те самые «вечерние звезды», что, как мусор, как простые камни, валяются под ногами у вельдов! Подумать только! Ради спокойствия вельдов, ради их тупого упрямства, что не давало поделиться добром, которое им даже не нужно, Тай жертвовал своим народом!

Вот почему он несся в столицу, не давая себе роздыху, опасаясь остановиться хоть на день и неспешно подумать обо всем. Торопился все время, пока не сказал повелителю всех адья: «Все правда, кроме одного, – там нет и никогда не было «вечерних звезд»!» И навсегда отрезал себе путь назад. Ради непримиримых вельдов, чуть не лишивших его жизни, чуть не изгнавших в зимние леса, так и не простивших ему до самого конца, что он чужак, адья. Ради Ак Ми Э и ребёнка, которого она носила, и еще ради того белого дерева, что спасло его от смерти.

Лучше бы ему тогда умереть от стрелы проклятого Кайя! Для воина смерть не так уж страшна, он слишком часто смотрит ей в лицо. Тогда Таю не пришлось бы предавать одних или других. Вельдов или адья. Ак Ми Э и своего сына, о котором больно даже думать, или отца и всех Кальги заодно. Духов И Лай или богов Адья.

Лучше бы ему умереть… Тогда все пошло бы своим чередом. Без него. Тогда не пришлось бы разрываться, ненавидя себя. Почему нельзя вернуть тот день, когда он в порыве любви и благодарности дал Ак Ми Э обещание вернуться в Адья Тэрэк и посеять там ложь! И если уж духи подарили ему жизнь, почему он не остался с вельдами, пряча свой позор, как бы тяжело ему не приходилось? Почему? Оттуда все казалось совсем другим… «Никто не думает, что мы тут живем, в Земле «вечерних звезд», – говорила Ак Ми Э. Ну так отдайте все и живите, если вам не дорого ваше сокровище! Да, оттуда все казалось другим, а здесь погибали адья и Римафеи пробирался в глубь родных земель.

И вновь беспокойство Тая ввело в заблуждение Правителя. Если бы молодой Кальги вздумал лгать, ему следовало бы оставаться куда более спокойным. Непритворное же волнение, мрачность, внезапно нахлынувшая, окутавшая тенью глаза, когда он сообщил прискорбную весть, громом поразившую Хаадида, говорили скорее в пользу обратного.

Некоторое время Правитель расхаживал по комнате, пытаясь собраться с мыслями.

– Ты уверен?

– Я провел там немногим меньше полугода, властитель, – сокрушенно промолвил Тай, с трудом выговаривая каждое слово. – Я обыскал все, Я расспрашивал вельдов. Ничего не нашел. Конечно же, вельды могли меня обмануть, но если камни валяются там прямо под ногами, и к тому же везде, в лесу, в холмах, они не могли убрать их все от моих глаз! Тем более что им незачем было это делать. Они не знали, зачем я пришел.

– Рассказывай все! – буркнул Правитель.

Сам он, наконец, уселся и устремил свой тяжелый неподвижный взор на молодого Кальги. Тай начал свою историю. Он подробно рассказал обо всем, что было на самом деле. О том, что он потерял треть отряда до того, как встретился волею случая с вельдарой и охотником, бывшим адья по имени Тарут, посланным когда-то Хаадидом на поиски тех же «вечерних звезд». Вельдара оказалась непростая, вроде тех женщин, о которых упоминалось в свитке: тех, что могут говорить с богами вельдов. Правда это или нет, Тай так и не уразумел, даже побывав в той далекой земле, но когда в первый же день она пообещала дождь, их накрыл такой страшный ливень, что он сам, да и все воины в его отряде поверили, что она колдунья. Ее спутник Тарут мечтал лишь об одном – вернуться в Землю Адья, Тай долго и осторожно расспрашивал его, но охотник тоже ничего не ведал о «вечерних звездах». Третьим товарищем вельдары оказался огромный ручной пятнистый зверь. Его дикие сородичи до того дня легко уносили жизни воинов Тая и за то получили прозвище «пятнистая смерть».

Странную девушку удалось уговорить, чтобы она указывала путь Таю и его отряду. С тех пор они пошли и быстрее, и легче, да и дикие звери перестали их донимать. Пока не появился Ранжин. О его появлении Тай узнал только наутро, когда проснулся и понял, что связан. Ранжин шел за его отрядом, по тем самым меткам, что Тай оставлял для воинов Правителя. Когда же люди Тая вместе с лесной колдуньей вошли в бесконечный край лесных топей, Ранжин тоже начал терять своих воинов, одного за другим, и решил завладеть единственным проводником – вельдарой. Тай слишком хорошо охранял свое сокровище, чтобы его так просто можно было умыкнуть, да и не было Ранжину больше нужды в другом отряде, стремящемся к Земле «вечерних звезд», потому Кайя с помощью предателя Трибала и расправился в одночасье со всеми воинами Тая. Сам Тай уцелел случайно. В тот вечер он был гостем у костра вельдары и не выпил ни капли отравленной Трибалом воды.

Наутро Ранжин хотел исправить невольное упущение – казнить Тая. Кайя казалось, он обманул вельдару, убедив ее лживыми словами в том, что Тай угрожал земле вельдов, а он, Ранжин, пришел с помощью и советом. Но колдунья, хоть и молоденькая девчушка с виду, не поверила Ранжину. Она попыталась бежать с помощью своего спутника Тарута. Тут и Таю выпала возможность скрыться. В топях воины Ранжина не смогли долго их преследовать, вскоре отстали, но и Тая напоследок зацепило отравленной стрелой. Некоторое время он еще шел за вельдарой, потом уже ничего не помнил. Колдунья оказалась хорошей травницей, куда лучше лекарей адья, и спасла его. После Таю уже некуда было деваться, оставаться одному посреди Великих Лесов – на верную смерть, и он пошел за вельдарой, прекрасно понимая, что в одиночку ему не добраться до Адья Тэрэк.

Пришли они к вельдам уже осенью. Тай подробно описал землю вельдов, все то, о чем говорил разведчик, и даже больше. Не упомянул лишь о роще тин-кос и о духах И Лай, умолчал о Хранительницах. Все было так, как расписал воин Хаадида, не было только «вечерних звезд». Научившись немного языку вельдов, Тай пытался разузнать больше, но так ничего и не нашел. В своих поисках он уходил далеко от поселка, где его приютили, бывал и в других местах. Но никогда и нигде он не слышал о «вечерних звездах». И никогда не видел их. Остается думать, заключил он, что разведчик украл где-то камни, а потом измыслил историю в ожидании награды. Или же, застигнутый с краденым, пытался вывернуться. Ведь он бывал в земле вельдов, прошел через Великие Леса и потому, наверное, даже думать не мог, что за ним двинутся другие адья и что они преодолеют все опасности пути.

Вельды – странные люди, говорил Тай. Но в лесу они как дома. Им все нипочем. И больше всего ценят Род, поклоняются ему. Узнав, что род Тая знаменит и уважаем в своей земле и что он может прерваться, если Тай не вернется, они сами предложили ему помочь перебраться через леса. Один бы он ни за что не одолел их. Так он и оказался снова в Адья Тэрэк.

– И где они теперь? – резко вскинул глаза Правитель.

– Они?

– Вельды! Эти вельды, что пришли с тобой!

– Они довели меня до кромки лесов. Потом преспокойно развернулись, не попрощавшись, и ушли в обратный путь. Как будто все, что им было назначено их богами, окончено. Странные они люди…

Хаадид вцепился в карту, лежавшую перед ним, сминая ее и не замечая этого.

– И ты, Кальги, хочешь сказать, что у тебя в руках было десятеро!… – Он задохнулся. – Десять вельдов ты держал в руках и преспокойно отпустил их обратно! В благодарность за спасение! Да приведи ты в Чатубу хотя бы одного, мы бы выбили из него правду! Он сказал бы все о Земле «вечерних звезд»! Трещал бы без передышки, не останавливаясь!

– Вельды не сказали бы ничего сверх того, что знаю я, мой властитель, – отозвался Тай. – И не потому что они стойки, как наши воины, а потому, что им нечего больше сказать! Я жил среди вельдов долго, жил их жизнью! Это забитые дикари, что целыми поселками скрываются в чаще леса с одним лишь желанием: чтобы их не трогали, чтобы никто не ломал их порядков, которые, верно, от начала времен заведены. Уж очень они дикие! Вот и чужаков недолюбливают – не потому, что сокровища прячут, а потому, что жизнь свою драгоценную нарушить опасаются. Живут в глуши среди деревьев, потому и верят, что сами от корней растут. Потому с места никогда не трогаются, но и к себе никого не подпускают…

– Хватит, Кальги! – рыкнул Хаадид, уже не в силах сдерживаться. – Не желаю слушать эту болтовню! А вот рассказ живого вельда я бы послушал с охотой! Но ты лишил меня и всю Адья Тэрэк такого удовольствия! Проводили! Да еще с почетом! Сказки!! Дикари обманули тебя, Кальги, а ты отпустил их в благодарность!

Он еле удержался, чтобы не порвать злосчастный кусок пергамента, уже измятый почти до неузнаваемости.

– Кальги не привыкли платить за верную службу предательством!… – гораздо резче, чем должно, бросил Тай и поперхнулся.

Собственные слова о предательстве заставили его захлебнуться, Правитель же услышал в этой заминке лишь испуг от своей несусветной дерзости.

– Я смиренно прошу прощения у моего властителя, – Тай склонился и тут же выпрямился. – Мысль о том, чтобы захватить хотя бы одного дикаря, у меня появлялась, но я оказался один среди восьми вооруженных вельдов. А их восемь луков гораздо быстрее, чем мой меч. Вельды – хорошие охотники. Я мог бы не добраться до Чатубы и не доставить даже тех жалких известий, что принес. Я помню, как Правитель Адья Тэрэк приказывал вернуться хотя бы одному воину из всего отряда. Я не мог ослушаться.

– И ты называешь себя воином, Кальги! – презрительно бросил в него Хаадид. – Они ведь доверяли тебе, разве не так? Перебить добрую половину из них на последнем ночном привале и пленить хотя бы одного – это ли трудная задача для воина адья?

Тай, не ожидавший такого оборота, барахтался в трясине, как мог. Но оставалось лишь одно – еще ниже опустить свою повинную голову, еще больше хлебнуть позора.

– Да, я мог бы сделать так, мой властитель. Но я упустил последний привал. Я не знал, что он последний! Однажды днем мы вышли к кромке, и они сразу же ушли, как тени, оставив меня одного. Они иногда исчезали так, хоть и не все сразу, потому я не успел даже сообразить, что случилось. Я не смог преследовать их, ведь неподалеку находились лесные люди, мы видели их следы. И как преследовать вельдов в лесу, где они как дома? Да, я виновен, и Правитель Адья Тэрэк вправе излить на меня свой гнев.

Ложь, на его удивление, поднималась со дна легко, нелегко было облекать ее в слова, потому что каждое откидывало Тая за очередную ступень презрения Правителя Хаадида. Его мучительные усилия невозможно было скрыть, но они снова обманули короля. Кальги мучительно переживал свою глупость, и Хаадид не отказал себе в жестоком удовольствии добавить.

– Я вижу, что от Кальги может быть польза лишь в открытой схватке. Вижу, как неосторожно было доверить такое важное дело почти юноше, понадеявшись только на преданность трону и воинскую удачу. Но теперь я вижу многое, – многобещающе процедил он. – Кстати, а как Кайя мог узнать о походе? Или он просто следил за твоим отрядом?

Тай покачал головой.

– Мы ведь усердно готовились к походу по Великим Лесам. И его отряд приготовился не хуже… Даже лучше! Они не побрезговали связаться с квирайя, наняли следопытов из этих…, кочевников, – Тай поморщился. – Значит, Ранжин хорошо знал о том, куда мы направляемся. Да, я уверен, что он не просто следил, он знал… или его проницательность превышает все, о чем я могу себе представить, мой властитель. И по речам его я сообразил то же: он знал.

– От кого? – Тяжелый, усталый, даже какой-то мучительный взгляд воткнулся в Тая.

Тай с самого начала промолчал о Гайят, о ее предательстве. Слишком глупо обвинять любимую дочь Хаадида. Правитель не поверит ему, он посмеется над изменой Гайят, обвинит Тая во лжи, и тогда все усилия окажутся напрасными. Но сейчас ему на миг показалось, что Правитель уже подозревает об измене Дочери. Подозревает, но жаждет от него подтверждения. И это подтверждение станет Таю смертным приговором.

– Не от меня и моих людей! Остальное мне неведомо, – отчеканил он.

– Ты можешь поручиться за любого из твоих людей? – вяло бросил Правитель, как видно, блуждая мыслями далеко отсюда.

Переносье прорезали жесткие, горькие складки, и без того в последние дни заметные многим во дворце.