Текст книги "Земля вечерних звёзд"

Автор книги: Людмила Минич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)

– Можно и там, но вот только… не пройдут там, наверное, ваши люди. Мы и сами еле-еле выбрались.

– Но выбрались же! – не отставал проклятый Сартадай.

– Говорю же: это мы выбрались. Так мы в лесах много лет провели. А с вами поклажи столько, и люди непривычные.

Он видел, что Сартадай не верит все больше и больше.

– Ну тогда, если айэт Тай решит, я поговорю с ней. Может, она согласится вернуться к тому месту, откуда начали.

Он увидел, как вытянулись лица у них, у этого Тая и особенно у Санжата.

– Подожди, Сартадай, – теперь уже сам Тай обращался к Далекому Человеку, отстранив упрямца. – Как это возвращаться? С ума ты, что ли, сошел? Уже дней семь ползем, не меньше. Возвращаться – еще столько же потеряем. А стоит ли?

– Если в отряде господина считают, что им и та дорога по плечу, то нас это и вовсе не должно беспокоить. – Далекий Человек насупился. С виду совершенно искренне,

– А эта, что же, безопаснее? Сай Дин пожал плечами:

– Мы ею не хаживали. Но она говорит, – и он благоговейно посмотрел в сторону Ак Ми Э, – что здесь проще будет идти для большого отряда. Здесь нет большой опасности, если только с той тропы, что она будет указывать, не сходить. Ну, и кое-где, верно, придется вернуться. Она знать-то знает, чуять – чует, но только духи не всегда подсказывают верно. Шутить могут. Или сердиться. Водить, значит.

– Вот-вот, – Сартадай снова встрял, – и заведут нас туда, откуда ходу нет, а сами сбегут.

– Да если бы она хотела, – Сай Дин старался говорить как можно презрительнее, несмотря на то что мог за это и получить от одного из ахадов, а то и от самого Тая, – мы бы давно уже ускользнули. В этом лесу вам ее не устеречь, даже если всем своим отрядом будете ее охранять. Но она до сих пор здесь.

– А где ее зверюга? Куда исчез? – внезапно спросил Трибал, но Тай только отмахнулся от него.

– Он прав, Сартадай. И если бы она хотела подвергнуть нас опасности, то давно пошла бы в топи. А она пыталась обойти сначала. Разве не так? Что на это скажешь?

– А что сказать можно? Хитрит, наверное, – мрачно ответствовал офицер.

– А по-моему, – снова вмешался Трибал, – Сартадай просто боится опять лезть в топи. Уж очень они ему не приглянулись в прошлый раз. Ведь это он пятерых потерял, да еще и по собственной дурости.

Тай выбросил руку вперед, вовремя перехватив Сартадая, что бросился на Трибала, тоже ощетинившегося в один миг. Все голоса вокруг них замолкли.

– Прекратить немедленно, – жестко приказал Тай ледяным голосом, все еще не опуская руки.

Сартадай тяжело дышал.

– Пусть айэт Тай простит меня, – сказал он наконец, срываясь на хрип от ярости, – но никто до сих пор не осмеливался назвать Сартадая трусом.

– Трибал! – Голос Тая был все так же суров.

Тот потоптался, но, видя, что Тай не намерен шутить, все-таки выдавил:

– Я… не то сказать хотел, Сартадай. Я никогда не принимал тебя за труса.

– Разойдитесь к своим людям, остыньте. – Тай проследил взглядом, как оба пошли в разные стороны. – Хорошо, Тарут. Я верю тебе. – Он кивнул. – И ей тоже верю, – бросил странный взгляд в сторону Ак Ми Э, но колдунья его не заметила. – Она необычная девушка. Верно, и на самом деле колдунья. Я знаю, что, если бы она хотела, она бы уже давно смогла сбежать. Ускакала бы на своем звере, как на коне, – усмехнулся он и потряс головой, видимо, отгоняя видение, мелькнувшее перед ним: девушка на ти-кое уносится в чащу.

Он взмахом руки отпустил охотника. Отходя, Сай Дин услышал слова, небрежно брошенные Таем:

– Не беспокойся, Санжат, теперь я точно знаю, что она нас поведет туда, куда нам надо. Или я совсем ничего не понимаю в женщинах.

Санжат кивнул, ухмыльнувшись. Он тоже вчера наблюдал странное поведение своего господина у костра колдуньи. И если тот так уверен, что может быть лучше?

– Обойдешь всех, предупредишь, – отдавал Тай распоряжения. – Мы немного растянемся. Впереди теперь пойдет колдунья с этим своим охотником, я пойду тоже. Первый отряд, головной, Сартадая теперь будет. Трибал пусть замыкает. Ты пойдешь со своими в середине, между ними. До завтра, думаю, они остынут. И пусть стараются не сходить с тропы, протоптанной передними. Скажи им, что жизнь может зависеть от этого.

Санжат побежал исполнять, а Далекий Человек тем временем рассказывал уже Ак Ми Э о подозрениях Сартадая. Она выслушала молча.

– А что он? – спросила она только в самом конце.

– Кто? Тай?

– Да, главный, – кивнула она.

– + Он тебе верит, – сказал Далекий Человек и тут же пожалел о своих словах, потому что ее лицо вдруг прояснилось. – Но это только потому, – поспешно добавил он, – что он думает, будто ты безоглядно доверяешь ему.

– А ты не веришь? – спросила Ак Ми Э, словно обдала холодной водой.

– Как же, – растерянно спросил он, – верить ему можно, девочка? Неужто он переменил свое обращение с тобой – и ты готова забыть все, что он хотел сделать сначала?

– Рассудок подсказывает мне, Сай Дин, что ты прав. Но разве от отчаяния человек не способен на самые ужасные поступки? Теперь у них нет отчаяния, нет страха перед лесом, и… Сай Дин, сердце мне говорит, что неправильно я поступаю с ними!

У него все внутри похолодело.

– Что это значит, Ак Ми Э? Девочка…

– Я не поведу их на смерть, – она посмотрела на охотника, и глаза ее сияли от того, что она, наконец, сбросила с себя это бремя, – я просто не могу этого сделать.

– Но что же будет с моими детьми? – горестно вопросил Далекий Человек. – С твоими родителями? Сестрами? С Матушкой? С нашим поселком? – спрашивал он, и Ак Ми Э мрачнела все больше. – Они сожгут твой тин-кос, всю священную родовую рощу, и поселок опустеет. Не сразу, но со временем так и будет. Они идут в наш край, чтобы разрушать. Для них это всего лишь Земля «вечерних звезд»!

– Неправда! – Она умоляюще посмотрела на него. – Ты разве не слышал?! Ведь он говорил так искренне вчера! Почему я сразу не поговорила с ним, послушалась тебя? Я притащила их в эти гиблые места. Но теперь я не могу вернуться. Там, где мы с тобой переходили болота, гораздо безопаснее. А там, куда мы идем… Гниль, плесень, пустота. Там всюду поджидает смерть. Я чувствую. У меня сердце отчего-то щемит.

– Обычные болота, – вздохнул Далекий Человек обреченно, уже не пытаясь с ней спорить, – везде такие.

– Нет, не везде, – сказала она.

– Как ты знаешь? Неужели ты научилась говорить с духами? Как Матушка?

– Нет, – она покачала головой. – Духи не хотят меня. Я просто чувствую, и все. Неужели ты сам не чувствуешь запаха гнили и тины, запаха жирной липкой грязи, которым тянет от необъятных болот?

– Нет, – он принюхался, – здесь еще совсем чистый лесной воздух.

– Ты неправильно чувствуешь, – сказала Ак Ми Э, – надо всем телом чувствовать.

Он послушно попытался принюхаться всем телом, но ему так ничего не удалось.

– Ничего не чувствую, – сказал он наконец, – давай лучше немного перекусим, а то скоро трогаться в путь.

– А я чувствую, – невпопад ответила она, – и от этого мне плохо.

– Тебе не от грязи болотной плохо, – хмуро пробормотал Далекий Человек, развязывая мешочек с ягодами.

. – А от чего же? – услышала все-таки его Ак Ми Э.

– Другой грязью воняет, – снова непонятно сказал он.

– Да о чем ты? – Она никак не понимала.

– А что ты с ними будешь делать все-таки? А, Ак Ми Э? Поведешь прямо в родовой поселок?

– У нас будет время решить, – примирительно сказала Ак Ми Э. – Но мы не можем вот так просто привести их туда. Когда останется совсем немного, ты пойдешь вперед, наверное. Предупредишь Старейшину и всех других.

– Но им не справиться с таким числом хорошо вооруженных людей! – попробовал он снова убедить ее.

– Но мы же можем поймать их в ловушку, – улыбнулась Ак Ми Э; – Усыпить их всех – дело нехитрое.

– Правда! – Он всплеснул руками. – И как же я сразу не подумал! – Но тут же опомнился. – Да стоит ли вообще тащить их с собою?

Она кивнула. Он ничего не стал говорить. Если Ак Ми Э решила, ее не переупрямишь.

– Так о какой грязи ты говорил? О той, от которой мне так плохо? – вдруг вернулась она к тому, что ее так мучило.

– Раз все время спрашиваешь, значит, и вправду плохо. – Он покачал головой. – Ты и в голову брать не хочешь, что не от болотной грязи это. Ну, тянет тиной, ну и что? Ты на самом деле обман чуешь. Большой обман, уродливый. Черное сердце чувствуешь.

– О чем ты говоришь?

– Да об этом Тае. Стой, девочка! – Он поднял руку, останавливая слова, уже готовые сорваться с ее губ. – Неужто ты думаешь, что все, что он сказал вчера, было правдой? Ложь это, верь мне! И его нежные взгляды, что он не первый день на тебя бросает, тоже ложь! Сердце его пропитано ложью, как отравой, и вся она течет к тебе. От нее ты страдаешь! От нее слепнешь и глохнешь. Не хочешь ни слышать, ни видеть ничего вокруг. – Но сердце! – она все-таки перебила его. – Сердце не может лгать. Я чувствовала вчера, что его сердце бьется ровно, спокойно. Что ты скажешь на это?

– Да, сердце – это единственное, что не может лгать. Да если бы все его взгляды и слова были хотя бы полуправдой, разве его сердце могло бы биться так спокойно? Когда его люди, о которых он так преданно заботится, в опасности на родине! Посмотри на меня. Не отворачивайся, Ак Ми Э! Разве мое сердце спокойно, когда я думаю о судьбе моих детей? О том, что с ними будет, когда эти люди доберутся до наших поселков? Разве твое сердце бьется ровно, когда ты думаешь, что делать тебе с этими людьми? И разве может, – он понизил голос, – сердце быть таким спокойным у мужчины, когда он сжимает руку женщины, на которую все время так смотрит? Скажи мне, разве это может быть?

Он остановился. Она сейчас и так расплачется. Наконец-то ее проняло, и пелена, повисшая вчера на ее глазах, развеялась хоть на несколько мгновений. Как можно ей спорить с такими простыми доводами? Но девушка так и не расплакалась.

– Я должна знать точно, – сказала она, – способен ли он на такую ложь. Тогда его нельзя подпускать близко к нашим землям.

– Но он не скажет тебе правды, – вздохнул Далекий Человек.

– Я узнаю ее сама. Сегодня я должна буду подумать. Завтра пусть он придет вечером к нашему костру. Если там, куда мы зайдем, еще будет хворост для костра. Пусть приходит.

– Зачем? – искренне удивился охотник.

– Скажешь ему, что надо почтить здешних духов или что-нибудь другое. Придумай сам. Но главное – чтобы он выпил снадобье, которое я приготовлю завтра.

– Какое снадобье? Он откажется.

– Мне надо, чтобы он выпил его. Тогда мы все и узнаем. Я сама тоже выпью, так что никакой отравы там не будет.

– Так что за питье? – спросил охотник осторожно.

– Из коры дерева тин-кос, – ответила Ак Ми Э так же осторожно.

– Откуда у тебя кора священного дерева? – удивился он.

– Матушка дала мне немного с собой. Тайно. Никто ведь не знает, что может встретиться на пути.

– Но зачем? Разве он увидит духов? – не понимал Далекий Человек.

– Он их и не должен увидеть, – терпеливо объясняла Ак Ми Э. – У коры тин-кос разные свойства. Если приготовить напиток так, как готовит Матушка, то можно потерять чувство мира, что вокруг. Только тогда можно различить своими глазами духов. А потом и без напитка… Только мне он не помог, – словно вскользь заметила она. – Не каждому можно его пить. А вот если по-другому сделать… и не так много порошка положить, то он просто заставит человека правду говорить.

– Как это? – не переставал удивляться Далекий Человек. Воины Тая стали подниматься, привал был окончен. Встала

и Ак Ми Э. Она так ничего и не проглотила, впрочем, как и ее спутник.

– Не знаю, – пожала она плечами, надевая свой заплечный мешок. – Несколько раз я видела, как Матушка давала такой напиток, и люди говорили все, не противясь ни капли, даже с охотой. Помнишь, к нам приводили людей из Tay Ле? Он кивнул.

– Это для них делалось, – пояснила девушка. – Что-то они там натворили.

– А ты варила когда-нибудь такое снадобье? Он не умрет? Нас растерзают тогда…

– Да, в тот раз, вместе с Матушкой. Не беспокойся. Травы не духи, уж они-то со мной говорят, – улыбнулась она и тут же загрустила. – Но пообещай мне, – сказала она прежде, чем тронуться в путь, – пообещай, что не будешь больше меня мучить, если тин-кос скажет: это правда, все так, как говорит Тай.

– Сделай это, Ак Ми Э, – наклонился он к девушке, – и если тин-кос скажет, что я ошибался, я никогда больше слова плохого не уроню об этих людях.

Она немного успокоилась, появилась надежда и в сердце Далекого Человека. Уж что правда, то правда, по части трав Ак Ми Э нет равных. В одном он был уверен, если это снадобье действительно способно заставить человека правду сказать, то завтра Ак Ми Э перестанет верить этому Таю. Не мог так просто Сай Дин смотреть на него, самодовольно вышагивавшего теперь совсем рядом с ними, справа. Слева еще двое воинов. Сам же отряд растянулся узкой цепью, по два-три человека в ряд, и не напрасно, потому что уже ближе к закату они вступили в царство болот.

Солнце теперь частенько проглядывало сквозь поредевшие и уменьшившиеся деревья. Все поросло болотными мхами и травой ан-тир. Деревья сменились ваэ, обширными раскидистыми кустарниками в человеческий рост. Не имея настоящих корней, они легко приживались на корнях больших деревьев, если вокруг влажно, или прямо на болотной грязи. Их длинные листья, похожие на траву, уныло свисали с гибких веток, словно заранее оплакивая забредших сюда людей.

«Унылые места. И опасные», – думал Тай, аккуратно ступая за Тарутом. Земля под ними упруго поддавалась, но в грязь они не проваливались, ступать можно было без опаски. Небольшие островки с деревьями манили взгляды к себе, но

Тай уже знал по прежнему опыту, что возле них часто и скрывается самая топь. Шагнул два шага с твердой земли, провалился сразу по пояс или даже по горло, а тебя сразу и всосало куда-то под островок. Никто даже и помочь не успеет. Иногда Ак Ми Э указывала на кусты ваэ, которые следовало порубить, хотя их можно было обойти совсем недалеко от того места, где останавливался отряд. Но колдунья говорила: «Там опасно!» И Тай покорно указывал своим людям на мешавшие их продвижению кусты. По освободившейся дороге шел весь отряд. Незадолго до заката Ак Ми Э наметила несколько островков, сгрудившихся кучкой, для ночлега, и Тай дал сигнал к привалу.

В этот вечер Ак Ми Э вновь варила свое зелье, потому что еще несколько человек пострадало от шипов ан-тир. Помня о случае с Качи, они не стали ожидать неприятностей, а кучкой подошли к охотнику и попросили его обратиться за помощью к колдунье, от их имени. Колдунья вняла их просьбе, отвар сварила, сказала через Тарута, сколько выпить, как ссадины промыть. Однако Тай разозлился, узнав от Санжата, что к колдунье без его ведома обращались, и впредь велел наказать, чтобы любые такие вещи через него делались. Не хватало еще, чтобы она поила его людей чем-то неизвестным. Он успокоился лишь на следующий день, когда убедился, что людям его хуже не стало.

Чего он боится, спрашивал Тай сам себя недоуменно. Разве она не верит ему? Разве до сих пор чувствует опасность? А разве ей можно верить, ответил ему кто-то из середины его сердца. Никому до конца нельзя верить, так говорил Правитель. А уж вельдаре и подавно. Вот если только… Он вспомнил, как она смотрела на него вчера. Конечно, он ей нравится. Она, эта вельдара, мнит себя слишком большой колдуньей, чтобы раскусить нехитрые выдумки Тая. Он нашел, наконец, к ней верный подход. Теперь достижение земли вельдов – лишь дело времени. А там – и возвращение не за горами. И он увидит свою Гайят, он придет к ней, как победитель. И в дар ей он преподнесет самую большую «вечернюю звезду», какую удастся найти.

Его мечты прервал голос Тарута. Он почтительно обращался к Таю. Чего ему надо, если они же и так выступают? Уже совсем светло.

Но Тарут хотел совсем другого. Он передал ему просьбу колдуньи. Духи начали гневаться на них. Те, что живут в этих болотах. То, что трое воинов поцарапались ядовитыми шипами в первый же день, – очень недобрый знак для отряда. Колдунья хочет познакомить Тая с духами, они должны увидеть, что от людей Тая не будет вреда здешним местам, иначе их отряд может попасть в ловушку, из которой не будет выхода.

– Как это – познакомить? – спросил Тай недоуменно.

– Она будет выполнять ритуал сегодня вечером, задабривать здешних духов. Господин должен прийти.

– Хорошо, – кивнул Тай, ему даже интересно сделалось. Неужели он увидит, как она колдует?

– Хорошо, что господин согласен, это очень важно, иначе она и не двинется дальше.

– А что за ритуал? – решил все-таки Тай спросить.

– Господин даже не заметит большей его части, потому что ему не дано видеть духов, ему не дано слышать, как она разговаривает с ними. Но выпить чашу с духами будет нужно. Обязательно, – он кивнул несколько раз, будто подтверждая, как это важно.

«Вот оно что! – мелькнуло у Тая в голове. – Она так и отравить может. Не должна вроде. Но может. Кто знает, что она в голове своей держит!» Он уже хотел отказаться, но Далекий Человек поспешно добавил, видя, что дело может сорваться:

– Господин не должен отказываться. Надо выпить общую чашу с духами. Она будет пить. И господин должен выпить.

– Она тоже будет пить? Из той же чаши? Тарут кивнул.

– Не надо бояться, – сказал он тихо, совсем приблизившись к Таю. – Если бы была опасность, я предупредил бы господина. Ведь он помнит свое обещание?

Тай кивнул. И правда, ведь Тарут на его стороне, он предупредить всегда может. Хотя на его ли?… Доверять ему полностью тоже нельзя. Но если колдунья будет и сама пить из своей чаши, то опасности нет. Он дал согласие.

Вечером Тай уже жалел об этом. Переход выдался тяжелый, и прошли они совсем мало. И сам Тай, и его люди совсем измотались. Правда, и лесной островок нашелся хороший, большой и удобный, да и сухих веток на нем полно было. Кода разожгли костры и Тай сменил одежду, промокшую ниже пояса, ему и вовсе расхотелось идти, но за ним пришел Тарут, он усилием воли заставил себя встать.

У колдуньи уже булькало какое-то темное варево на костре, разу после прихода Тая она вынула чашу с зельем из огня, чтобы охладить его немного. Тай ожидал знакомого спокойного аромата, что так нравился ему раньше, но его не было. Наоборот, легкий запах этого зелья бодрил, словно свежие силы вливались в усталые мышцы. Постепенно мысли его стали гораздо яснее, тело налилось силой, только было немного… беспокойно, как будто что-то внутри не давало покоя. Прошло о немного времени, и возбуждение овладело им, хотелось что-то делать, куда-то идти, усилием воли он теперь уже заставлял себя оставаться на месте. Колдунья что-то шептала над костром, устремив глаза в тёмное небо над болотами. «Обращается к своим духам», – подумал Тай. Она и правда обращалась к ним сейчас, несмотря а то что они никогда не слышали ее. Она просила прощения а то, что, не будучи Хранительницей, использовала кору тин-кос. Но здесь нет другой Хранительницы, а духи не отвечают а вопросы Ак Ми Э, говорила им девушка. Как же ей узнать, ем эти люди из народа адья угрожают ее Роду? Нет другого ти. Ведь нет же, спросила она и прислушалась к себе, к ночи, кустам, к болотному воздуху. Если не считать ночных звуков болота, больше ничего слышно не было. Духи молчали. И Ак Ми Э взяла чашу и отпила из нее немного, затем протянула аю. Он улыбнулся ей нежно и, бережно приняв чашу обеими руками, отпил из нее тоже несколько глотков, опасаясь, что его вывернет. Его худшие опасения не оправдались, пойло оказалось горьковатым и пряным на вкус, не более того. После нескольких глотков Тай и вовсе притерпелся. Оно даже освежает много, показалось ему. Он протянул чашу Ак Ми Э, но вельдара покачала отрицательно головой, указав ему на чашу.

– Я что, должен выпить все до конца? – спросил он, оглянувшись на Тарута, что сидел неподалеку, хоть и не рядом с ними.

– Конечно, – кивнул тот. – Господин привел с собой много людей, ему придется выпить больше.

Ак Ми Э тепло улыбалась ему, словно подбадривая, и Тай медленно опорожнил чашу. Странно, но каждый глоток вливал в него новую порцию свежих сил, и когда он добрался до дна, то даже пожалел, что напиток закончился так быстро. На этот раз колдунья приняла чашу. Они сидели некоторое время, просто смотря на костер. Ничего не происходило.

– Чего мы ждем? – спросил Тай нетерпеливо у колдуньи.

Сейчас он чувствовал себя гигантом, которому все по плечу, и тупое сидение у костра очень утомляло его. Но колдунья будто и не слышала ничего, замерла у костра, точно каменное изваяние.

– Чего мы ждем? – повторил Тай в сторону Тарута. Шея повернулась как-то неловко, словно кто-то дернул ее.

– Знака – почтительно сказал охотник, с благоговением. Знака от духов. Господин не должен уходить. Сейчас уже поздно. Он рассердит духов, если уйдет.

Странно, он же был совсем недалеко, но голос его то удалялся, то приближался, словно он ходил где-то за спиной у Тая. Нет, догадался Тай. Просто он слышит охотника то правым, то левым ухом. Как будто поочередно закладывает то одно, то другое… Он дернул плечом. Рука его внезапно поднялась над головой и упала, ударив его же по уху.

– Надо ждать, – говорил Тарут то в одно, то в другое ухо. – Пусть господин не двигается.

Тай старался не двигаться, но тело словно взбесилось, оно двигалось само, казалось ему. И вдруг он понял: оно просто рвется в бой. Ведь там, за кустами, враги, он чувствует это, он знает их. Это дэльгарцы, они следовали за ним через всю землю Адья, крались за ним через лес, для того чтобы разделаться за поражение под Самоком. Уж они-то знают, кто виноват. Ярость вдруг нахлынула на него удушливой волной. Та самая ярость, с которой он врубился в самую гущу дэльгарцев, сидевших в засаде. Они ожидали Сайина, а пришел Тай, и совсем с другой стороны. И все же дэльгарцы встретили их хорошо. Но и Тай тоже хорошо вломился в их ряды. Если бы не он, потери при Самоке были бы больше. Намного больше. Он даже слышал, как шуршат кусты. Не дать же им себя зарезать у костра? Он вскочил и схватился за меч, кинулся туда, где затаились вражеские воины, испустив клич рода Кальги.

Ак Ми Э и Далекий Человек увидели, как Тай вдруг дернулся всем телом вверх, будто собираясь вскочить, и в беспорядке стал размахивать руками, выкрикивая нечто бессвязное. Ак Ми Э и сама была словно в воде, мысли плыли так легко, что с трудом удавалось их остановить. Но надо, иначе все старания будут напрасны, и она заставила себя сосредоточиться на мысли о «вечерних звездах». «Вечерние звезды, велиды, колдунья», – повторяла она все время на языке адья, прислушиваясь к бормотанию Тая, но оно все еще было несвязным. Когда Ак Ми Э уже подумала с огорчением, что неправильно, должно быть, составила снадобье из коры тин-кос, он сказал вдруг отчетливо, но с безграничным изумлением: «Гайят…»

Тай кинулся в кусты, и люди бросились от него врассыпную. Он догнал первого и хотел уже рассчитаться с ним, но вдруг понял, что это не дэльгарцы, а воины адья. Но это не его люди. «Что же они здесь делают?» – подумал он, и вдруг прямо на него из-за ближайшего куста выступила светлая фигура в прекрасном голубом платье, таком же, как в день, когда они увиделись в последний раз.

– Гайят, – сказал он радостно. И тут же удивился тому, что она оказалась здесь, в самом сердце леса.

Она кивнула.

– Гайят? – уже вопросительно повторил он. – Откуда ты здесь?

– Я все время шла за тобой, Тай, – она ослепительно улыбнулась. – Меня вели люди моего отца.

– Как ты нашла нас? Она снова улыбнулась.

– А, – сообразил Тай сам, – мы же отмечали свой путь. И вы легко нашли дорогу?

Она снова кивнула. Не было обычного спокойствия, обычной холодности на ее лице. Она любила его и больше не скрывала это ни от кого, даже от самого Тая.

– Здесь сыро, – сказал он ей, – пойдем к костру, любимая. И с досадой вспомнив про вельдару, обернулся. Но там уже

никого не было. Его люди сидели поодаль, а вельдара и ее охранник были теперь совсем далеко, наверное, с другой стороны островка. Здесь их не видно. Тай усадил свое сокровище возле огня. Гайят продолжала нежно улыбаться ему.

– Тебе удалось что-то узнать о «вечерних звездах»? – внезапно спросила она.

– Конечно! – Захлебываясь от счастья, что она здесь и теперь он может порадовать ее, Тай начал сбивчиво рассказывать: – Я нашел двух вельдов. В лесу нашел. Боги мне послали их, чтобы спасти Адья Тэрэк. Они там, – и он неопределенно махнул рукой куда-то назад, указывая на них Гайят. – У них мы нашли «вечерние звезды». У них действительно есть эти «звезды»! Много, очень много! И они отведут нас к «звездам»!

– Они согласились? – Удивление ее было так безмерно, что Тай почувствовал гордость.

– Они такие же люди, как мы, – он аж засмеялся, – только дикие. Охотник, он только и мечтает, чтобы самому поживиться камнями, мечтает вернуться в Адья Тэрэк богатым человеком. За это он все сделает.

– А колдунья, колдунья? – настойчиво спрашивала Гайят.

– А что колдунья? Ее несложно было уговорить, – похвастался Тай.

– Разве вельды боятся угроз? – продолжала спрашивать Гайят. Бесспорно, ее восхищало то, как он повел себя.

– Нет, – ему доставляло удовольствие посвящать ее в подробности, – но охотник мне помог. Да и девушку оказалось несложно уговорить. Но угрозами тут ничего нельзя было сделать, поверь, любимая.

– Так как же? – спрашивала она.

Тай смешался, но как же ей можно было не ответить, если она проделала ради него такой путь? Если любовь ее так сильна, она простит ему то, что он играл с вельдарой.

– Прости меня, любимая, – пробормотал он сбивчиво, – но я должен был… завоевать ее доверие. Ведь только она может показать безопасную дорогу! Ведь мы потеряли стольких…

И он принялся длинно рассказывать о пути сюда, скольких он потерял людей, и где, и что он не виноват в этом ничем. Она прервала поток его слов:

– Так что же вельдара? Ты добился ее доверия?

– Доверия, – кивнул он, – и большего, гораздо большего. Скоро она будет влюблена в меня. Она уже любит меня. Но ведь ты простишь мне это? – От восторга язык немел, плохо слушаясь его.

– Но ведь ты любишь меня! – Гайят надула губки.

– Конечно, моя радость! – Он дотронулся до ее волос, и она коснулась его руки. – Конечно! Как ты можешь сомневаться во мне, Гайят? Вот видишь, – он вытащил платок, который Гайят подарила ему при последней встрече, – твой платок. Ты подарила мне его в тот день, помнишь! – Он снова засмеялся. Засмеялась и она, но как-то невесело. – Пусть мысль о вельдаре не беспокоит твоего сердца, дорогая! – убеждал он. – Как только она приведет нас в свою деревню, я прощусь с ней и больше никогда не увижу. Пусть только приведет!

– Так любишь? – снова и снова спрашивала она, и он называл ее тысячью самых прекрасных имен, которые мог придумать.

В свете костра ее лицо то и дело менялось, расплываясь немного. «Странный дым, странный огонь от этих веток», – думал Тай. Она что-то спрашивала, а он никак не мог понять.

– Что мой отец тебе еще приказал получить от вельдов, кроме «вечерних звезд»? – спрашивала она. Или вроде этого.

– Ничего, – пожал он плечами. – Земля «вечерних звезд», вот все, что нам надо. Их землю. Кто ей владеет, тот владеет миром. – И повторил: – Кто владеет Землей «вечерних звезд», тот владеет миром.

– Но они… – Гайят запнулась, но тут же улыбнулась и продолжила: – Не захотят отдать ее нам.

– Кто будет их спрашивать! – расхохотался Тай.

– А что ты будешь делать?

– Твой отец очень мудрый, Гайят, моя вечерняя звезда. Он сказал, чтобы мирно все обошлось. Если можно.

– А если Нельзя?

Почему Гайят становилась все грустнее и грустнее? Почему ее образ все больше и больше расплывался в дыму костра? Он встряхнулся, силясь собрать себя воедино.

– Тогда мы возьмем их земли не мирно. Будет война. – Его даже пошатывало от возбуждения. – Большая война с маленькими вельдами.

– Но к ним тяжело добраться, – сказала она совсем издалека.

– А для чего… мы карту делаем… дорогу отмечаем… деревья… – Тай запинался.

Образ Гайят, костер – все отодвинулось вдруг куда-то, и Тая закружило в вихре травы и листвы. Лес бросал его от дерева к дереву, словно играя им. Гайят уже давно исчезла где-то в этом лесу, и Тай подумал: «А вдруг это сон?» Ведь она часто снилась ему раньше. Сон или нет, продолжал он гадать, летая от дерева к дереву, и наконец его подбросило в последний раз, и он упал в траву. Земля расступилась под ним, и он погрузился в жуткую грязь, которая стала засасывать его. «Помогите!» – кричал он. Или ему казалось, что кричал, но трава медленно сомкнулась над ним, и свет погас. Он лишился чувств.

Тай валялся рядом с костром. Глубокая ночь стояла над болотом. Остальные костры уже догорели, и люди валялись возле них в беспорядке, словно сон сморил их внезапно после тяжелого перехода.

– Ак Ми Э, – позвал Далекий Человек. Девушка не ответила.

– Ак Ми Э! – Он дотронулся до ее плеча. Не умерла бы. – Ты жива, девочка?

Ничего, теплая. Она не упала, как Тай. Так и сидела, как камень. Он погладил ее по щеке. Все равно все спят, никто не увидит. Щека была мокрая. «Живая», – подумал он вяло. Какая изощренная пытка для его девочки. Он придвинулся к ней и обнял ее за плечи. Ак Ми Э вдруг повалилась ему на руки, словно неживая. Беззвучные слезы. Он чувствовал их руками.

А тело не двигалось, словно плакали только глаза. Но она лежала так недолго. Села, выпрямилась.

– Спасибо тебе, Далекий Человек, – сказала она тоже почти беззвучно.

– За что? – спросил он так же.

– Если бы ты не настоял… – Она вздохнула. – Я бы привела их в наши земли. А для них… Кто правит Землей «вечерних звезд», тот правит миром? – вопросительно произнесла она.

– Наверное, так…

Ведь что он мог сказать, чтобы утешить ее? Ничего.

– Нельзя править миром. Он слишком большой, – сказала она неуверенно.

Он промолчал.

– Они – зло? – спросила девушка умоляюще, обращаясь к Далекому Человеку.

– Не самое большое, девочка. Настоящее зло за ними пой-

Они помолчали.

– Мне надо отдохнуть… Убери его куда-нибудь, – она указывала на Тая.

Сай Дин пошел искать подмогу, но все спали. Там же, где и упали.

– Эй, караульные, – сказал он громко.

– Чего орешь? – Из-за спины возник силуэт. Это ахад Трибал, сообразил охотник.

– Там айэт Тай заснул у нашего костра. Глубоко, видать, не добудишься.

– Тар! – прошипел Трибал громко в темноту. – Тар! Один из воинов показался невдалеке.

– Пошли! – Трибал махнул ему рукой.

Они сгребли Тая и потащили его в палатку. Далекий Человек и сам устал немыслимо. Ак Ми Э уже спала, усталость свалила и ее. Он прикорнул рядом, костер погас через некоторое время, и ночь окончательно накрыла лагерь.

Пробуждение Тая оказалось донельзя странным. Он не мог ни глаз открыть, ни пошевелиться. Когда же туман выветрился немного из его головы и ему удалось открыть глаза, он понял сразу несколько вещей. Первое – на глазах его повязка, второе – он крепко связан по рукам и ногам, и третье и самое главное – он помнил все до мелочей, но здесь вчера никак не могло быть Гайят. Колдунья его чем-то опоила, это он помнил, а дальше начался этот бредовый сон. Что же он сделал? Неужели выболтал все вельдаре? И почему он связан? Они опоили и связали его? Проклятая девка! Проклятый охотник! Как он дал себя так провести!