Текст книги "Земля вечерних звёзд"

Автор книги: Людмила Минич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)

Он пожал плечами:

– За обычную женщину. Из лесу. Как ей еще объяснить?

– У тебя и твоих воинов обычай вести себя достойно только с необычными женщинами?

– У нас нет обычая спасать всех подряд в лесу, рискуя своей жизнью. Но мы это делаем, – напыщенно произнес Тай, напоминая ей о том, что и она должна им.

– Я хотела поблагодарить за это тебя и твоих людей, что спасли нас от зверя, – сказала она без тени смущения, но тепло. – Но нам не дали такой возможности. Поэтому я только духов поблагодарила. За то, что послали вас к нам на помощь.

Тай удивился.

– Она что, – спросил он у охотника, – всерьез думает, что нас духи послали на помощь?

– Так и есть, – туманно сказал тот. Непонятно было только, что «так и есть»? Она так на самом деле думает или так и вправду есть?

«Какой же я дурак! – подумал Тай. – Духи послали! Мне бы только подыграть ей, и она бы нас на край света отвела, а я все чуть не испортил».

– Значит, ее нам тоже духи послали, – вдруг осенила его идея. – Мы помогли вам, она тоже должна помочь.

– Раз должна, значит, помогу, – сказала она.

И еще одна странная улыбка. К чему она, не поймешь. У нее были, наверное, сотни или тысячи улыбок, и ни одна не повторялась. И все были непонятными. Тай устал от этого небольшого разговора. Единственное, что он понял, так это то, что она согласилась. Вот так, просто. И ничего пока за это не попросила для себя. Что-то здесь не так.

– Это духи сказали? – подозрительно спросил он.

– Нельзя задавать таких вопросов, – покачал головой охотник. – Разве я не говорил, что водой прольется согласие духов?

– Но был и огонь, – возразил Тай.

– Она сказала, – охотник покосился на колдунью, но та не вмешивалась, разговор на адья был ей непонятен, – что духи согласны. А огнем они отметили тех, кому не суждено добраться до цели.

Тай напрягся. Он ведь был ближе всех к дереву… Не то чтобы он верил во всю эту ерунду с духами, но отчего-то стало не по себе.

– Завтра не выйдем, – сказал Тай, чтобы взбодриться. – Земля размокла. Мы завязнем. Я назначу на послезавтра отход.

Колдунья покачала головой.

– Она говорит, что два-три дня надо, чтобы лес хоть немного подсох. Воздух будет влажным, земля не скоро осушится. Река вздулась, а надо еще переправу навести. Вплавь нельзя переправляться. Людей потеряете. Лучше пусть люди отдохнут, охотники запасы сделают. Силы понадобятся. Там такие топкие места впереди.

– Плохие места? Охотник кивнул.

– Сплошные топи. Она что-то сказала.

– У нее условие. Ее ти-кой скоро не встанет. Она его здесь не бросит. Зверя придется нести с собой.

Тай вздохнул. Что ж, если это единственное условие… Он легко дал согласие.

Говорить было больше не о чем, но Таю страшно не хотелось уходить. Наверное, потому что здесь было сухо и костер весело горел в сырой темноте леса. Но колдунья не хотела больше с ним говорить, это видно. Сидеть просто так было глупо, и Тай поднялся нехотя. Тело, разомлевшее от ароматного дыма и покоя, сопротивлялось своему хозяину. Он попрощался. Колдунья только посмотрела на него и ничего не ответила. Тай поплелся к себе в палатку и еще долго не мог заснуть в ее сырости, ломая себе голову над тем, как же охотник все-таки сподобился уговорить колдунью. Надо будет спросить, что он ей наплел.

Ак Ми Э тоже было не по себе после ухода Тая, несмотря на то что Сай Дин не скупился на похвалы. Хорошо она с него спесь сбила! Да еще не теряя достоинства!

– Это не я, это мёр, – устало сказала она, ложась. – Он здесь растет в изобилии. Опасное растение. Матушка использовала его только один раз на моей памяти.

Она устало закрыла глаза. Но неугомонный Далекий Человек не дал ей заснуть, пока не узнал, в чем дело.

– Думаешь, на нас он не подействовал? – спросила она с удивлением. – Разве у тебя нет усталости во всем теле, спокойствия, желания отдохнуть, наконец, от тяжких трудов?

– Есть, но… – Он прислушался к себе. – Но совсем немного. День выдался трудный. Хотя в последнее время все они непростые.

– Странно, – сказала Ак Ми Э. – А я словно плыву до сих пор. Так бы и сидела, не говоря ни слова.

– То-то я смотрю, он расселся себе тут, и – ни слова.

– Мер – кустик такой с непростой корой. Все Хранительницы знают о нем, но пользовать им людей нельзя. Это нехорошо. Когда горит кора мер, дым от нее ослабляет человека. Забирает его волю. Я только боялась, что на этого алия он подействует меньше, чем на нас с тобой.

– Но ты же говоришь, – осторожно спросил он, – что Матушка жгла его?

. – Один раз, – неохотно сказала она. – Для меня. Думала, что я духам просто сопротивляюсь. Не хочу, чтобы они являлись. Мы и попробовали мер… А теперь так случилось, что мне снова приходится мёр в костер бросать. Для другого уже.

Она тяжко вздохнула. Он ощупью нашел ее ладошку и сжал.

– Не кори себя. Ты же сама говорила: они – это зло. Разве не говорила?

– Говорила, – она снова вздохнула. – Но сейчас я не почувствовала в нем зла. Видно, мер меня тоже воли лишил. Во мне, наверное, совсем твердости нет. А может, – она с надеждой сжала здоровую руку Далекого Человека, – на самом деле он нас только испугать решил? Когда убить угрожал? Не думал, что мы согласимся их проводниками быть?

– Пойми, для него наш край – это всего лишь Земля «вечерних звезд». Наши жизни ему и тем, кто за ним следует, безразличны, – пытался втолковать ей Далекий Человек. – Так ты не поведешь их в болота? – спросил он угрюмо.

– Поведу, – сказала она упавшим голосом, – я ведь сказала тебе, что зло нужно направить в объятия духов, и я сделаю это.

– То тогда было, днем. А сейчас говоришь, что нет зла. – Сейчас он тоже ощутил, как усталость навалилась на грудь, точно камнем придавила.

– В нем, может, и нет. Но с собой он несет зло в наш край, хотя, наверное, и сам не понимает того.

И она несколько раз повторила, выделяя каждое слово, вслушиваясь в них, точно желая, чтобы эти слова всегда были с ней:

– Для него наш край – это всего лишь Земля «вечерних звезд».

Несколько дней люди Тая готовились к продолжению похода, радуясь отсрочке. К месту этому они уже привыкли, и оно казалось им совсем безопасным. Крупные звери не захаживали сюда, хоть охрану не выставляй. Потому готовиться к переправе люди Тая начали без особого рвения. Мост наводить – дело хлопотное, кроме того, придется в воду лезть, и Тай решил обойтись несколькими большими плотами. За несколько дней все приготовления были закончены, лес подсох, но в воздух не вернулась прежняя сухость. Когда отряд Тая тронулся в глубь леса с другого берега реки, моросил мелкий надоедливый дождик, и люди были очень не прочь скрыться под деревьями.

Вопреки ожиданиям Тая, девушка оказалась хорошим ходоком. Отряд бы двигался даже быстрее, но мешала носильня с ти-коем. Крепкая и удобная, она позволяла воинам Тая меняться у ее ручек даже на ходу, но она была слишком громоздкой, и кое-где ее приходилось даже протаскивать между деревьями. Ти-кой же чувствовал себя очень хорошо. Сначала его зевки во всю пасть наводили страх на людей. Зверь же, что с него взять, отхватит полголовы – и что потом? Но затем привыкли и уже не удивлялись. Колдунья она и есть колдунья, и зверь у нее не простой. Только потрепать его за ухом или по шерстяному боку не отваживался никто, кроме нее, заметил Тай. Даже ее личный охранник Тарут.

Тай приглядывался к девушке. Не похоже, чтобы она что-то замышляла. Вот уже дней пять подряд отряд шел безопасно, если не считать одного из людей Сартадая, что провалился в пустоту под корнями мертвого дерева. Но таких сюрпризов здесь полным-полно, и раньше такое бывало. Пострадавшего благополучно вытащили, он только ушибся немного и довольно сильно оцарапался.

Потихоньку воины, идущие во главе отряда вместе с Таем, девушкой и неудачливым Тарутом, что следовал за ней тенью, опираясь на забавный костыль, сделанный им самим, начали оказывать ей мелкие любезности, соревнуясь перед ней в галантности, словно перед знатной дамой. Кто свисающую ветку приподнимет перед ней, чтобы самой не стараться, кто другую, большую ветку с дороги отбросит. Скоро, казалось Таю, они драться начнут за право нести ее вещи. Сначала никто не хотел взваливать на себя лишнюю тяжесть, хоть понятно было, что Тарут не может тянуть за ней сейчас такой груз. Теперь же охотники находились всегда, и чем дальше, тем больше их становилось.

Сама же колдунья несла только лишь свой мешочек, до которого строжайше запрещено было даже дотрагиваться. И каждый вечер она доставала из него свои глиняные миски и сушеные травы и варила на костре свои зелья. Впрочем, ничего в них не было такого, это Тай уже понял. Сама она их не пила. Давала охотнику и ти-коя своего поила, брызгала на их повязки. Просто лечила их. И ничего в этом колдовского нет. В Адья Тэрэк лекари тоже много травами лечат. Только она уж очень странно их варила: шептала, говорила что-то, руками над ними водила. Как бы то ни было, но на пятый день пути по дебрям охотник уже перестал ковылять, и, несмотря на то что шли они целыми днями, осталась лишь легкая хромота.

А на следующий день у того, кто провалился в пустоту под корнями дерева, к вечеру началась горячка. Завтра он не сможет идти вперед, доложил Сартадай. Тай сам пошел взглянуть. Глубокие царапины покраснели и вздулись. Нога, что пострадала больше всего, горела вся, распухла и слегка подергивалась. Вид бедняги ему не понравился, в сумерках лицо его казалось очень бледным, а глаза запали. Вокруг собрались товарищи. «Сделаем носильню-то, – услышал Тай, – а может, его завтра и нести уже не придется». Тай с тяжелым чувством смотрел на больного. Уже и проводник есть, а люди все равно пропадать будут до самого до конца. Или это она нарочно? Хочет измотать их?

Его толкнули в спину. Он резко обернулся, готовясь преподать урок нахалу, но тут же замер. Это колдунья, сама пришла.

За ней маячил вездесущий Тарут. Она просто отодвинула Тая со своего пути и присела рядом с раненым. Что-то спросила.

– Как его зовут? – спросил охотник. – Качи, – угрюмо ответил кто-то.

Она принялась разглядывать его раны. Местами они уже начали изъязвляться. Аккуратно водила руками по его телу, говоря что-то на неизвестном языке, только одно слово было понятно, «Качи», имя раненого. Она много раз его повторила. А потом поднялась и ушла так же, как и пришла. Воины в недоумении глядели ей вслед.

– Жалко, – вдруг подал слабый голос сам Качи, – жалко, что ушла. Мне аж легче стало, не так горит после ее рук.

Но некоторое время спустя она вернулась. С чашкой своего варева, как рассказал Таю потом Сартадай, и какими-то тряпками. Что она там делала, не очень понятно, но она напоила Качи этой гадостью и сделала повязки на его язвы. И снова ушла к своему костру.

На следующий день носильню ти-коя бросили за ненадобностью. Зверюга сам исчез в лесу. Потащили теперь уже Качи. От его вечерней горячки не осталось и следа, только сильная слабость и тошнота, да еще царапины, которые колдунья вчера обильно замазала какой-то жирной мазью, чесались невообразимо. Но к вечеру раненый уже посвистывал на своих носилках, а утром подошел к колдунье на своих ногах, чтобы поблагодарить. Непонятно только, приятно ли это было колдунье, потому что она лишь кивнула в ответ, в лице же ее ничего не изменилось.

– Что было с Качи? – спросил Тай, поравнявшись с охотником, когда они опять тронулись в путь.

Тот спросил вслед колдунье. Она обернулась.

– Ничего страшного, только с непривычки умереть можно, – перевел Далекий Человек.

– Как это? – Тай обалдел от такого ответа, но отставать не собирался.

Она снова обернулась.

– Поранился шипами травы ан-тир. Они у нее на корнях. Ядовитые немного. У нас маленькие дети много раз ранятся ан-тир, поэтому потом для них это не страшно. А для таких, которые не привыкли, ан-тир до смерти кровь может отравить. И тогда она становится такая горячая, будто на огне.

Тай вспомнил одного такого в своем отряде. Он умер первый, как только начались топи. Не утонул, а вот от такой же болезни странной умер. А если бы колдунья с ними тогда была, то «ничего страшного» бы не случилось.

– А почему она помогла ему? – спросил Тай охотника.

– Как это? Чувствует же, что мучается человек, – почему-то неохотно проговорил Тарут и постарался оторваться от Тая.

Он всегда пытался оборвать расспросы Тая, а у того, наоборот, вопросов становилось все больше и больше. Охотник же попросту пытался удрать от Тая. Вопросы про вельдов он будто бы не слышал. «Она не велела ничего говорить», – таинственно пояснил он Таю и довел его этим до бешенства, но так ничего не сказал. Про загадочную колдунью он тоже говорить отказывался: «Если она узнает, мне плохо придется». «А как она узнает?» – спрашивал Тай, но Тарут в ответ лишь делал таинственное лицо. Только и сказал как-то раз, что зовут ее Ак Ми Э.

И сама она тоже избегала Тая. Он бросал на нее лишь взгляды со стороны. Бывало, он уже решался подойти, завязать разговор через Тарута, но чем-то она отпугивала его. Иногда он готов был поклясться, что она не остается равнодушной к его вниманию, к тому, как он уважает ее одиночество, как требует от всех уважения к ней. Он сам ловил порой на себе ее взгляд, но она всегда отводила его за мгновение до того, как встретиться с ним глазами. И как будто не одна, а две женщины на него смотрели. Одна задумчивая и грустная, а другая совсем бесстрастная, жесткая и сильная.

Но, как ни крути, вреда от колдуньи пока не было, даже наоборот: дорогой вела, Качи вылечила, ягоды и плоды некоторые показала, которые есть можно, корни земляные съедобные. Уже несколько дней все только ими и обжирались, даже грибы какие-то сварили в котелке, на которые колдунья указала, и никто до сих пор не умер. Тай больше не пытался с этим бороться, а ведь раньше никто бы не посмел тронуть что-нибудь в лесу без его приказа. А он, памятуя о прочитанной рукописи, объявил все ягоды и плоды ядовитыми. Конечно, ребятам надоело голое мясо и сухие лепешки, да и тех чуть-чуть.

Нет, вреда от нее не было, но Тай все время ждал подвоха. Он не хотел признаваться себе, но ему даже хотелось подвоха. Одно дело – идти в бой во главе своих отрядов под королевскими и родовыми знаменами, под пенье труб, свист стрел и звон железа. В этом слава, в этом радость. А не месить в лесу жидкую грязь, обманывая бедное доверчивое существо. Ему было бы спокойнее, если бы пришлось заставлять ее, принудить силой, раскрывать каждый день ее бесчисленные хитрости, но то, как она безмятежно вела отряд, порождало в нем смятение, а не покой. Если ее духи так могущественны, как ему показалось у реки, то почему тогда они согласились, не воспрепятствовали? Может, они готовят большую ловушку? Если они так могущественны, должны же они знать, что не с добром Тай идет! Конечно, это все для Адья Тэрэк, но какое дело здешним духам до далеких степей Земли Адья? И еще Тая поневоле беспокоили давешние слова колдуньи, что небесный огонь указал на тех, кто не дойдет до цели.

Надо раскрыть ее ловушку, поймать ее, подбадривал он себя. А для начала постараться выведать, что она задумала, решил Тай и передал через Тарута, что хочет еще раз говорить с ней. Колдунья ответила согласием, но нехотя. Вечером, сказала она. И Тай обрадовался, точно гора с плеч свалилась. Весь остаток дня он ждал вечернего привала, придумывая, о чем ее спрашивать. Он не понимал, что больше всего ему хочется посидеть снова у костра, курящегося душистым дымом, в приятном расслаблении, побывать еще раз в той обстановке, что так очаровала его унылым сырым вечером, в день памятной грозы.

Он следил издалека, как колдунья беседовала у костра с охотником, пока тот пек для нее на огне грибы и круглые клубни.

– Я не хочу с ним больше разговаривать, – говорила в то время Ак Ми Э. – День ото дня мне тяжелее со всеми этими

людьми.

– Но он требовал так настойчиво, – сказал Далекий Человек. – Вдруг у него есть подозрения? Навряд ли, однако, он смог нас раскусить. Для этого он… слишком прост. Но я видел, как один из его людей, Сартадай – это тот, что с синим знаком на грудной пластине, – в последнее время часто ему что-то говорит и смотрит в нашу сторону. Вот он очень опасен. Ты видела? Сегодня они снова лазили на дерево. Уже второй раз. Так они проверяют путь, направление.

– А если поймет? Что сделает? Убьет?

– Не знаю. Может быть… – растерялся от такого вопроса Сай Дин. – Я не думаю об этом. Ведь у нас есть цель.

Она промолчала.

– Ведь у нас есть цель, Ак Ми Э?

– Наверное, Сай Дин, я не знаю. Уже ничего не знаю, – голос ее подернулся какими-то жалобными нотами. – Если бы духи поразили их своими молниями тогда, у реки, я бы, наверное, даже не расстроилась. Но мы несколько дней идем, и я вижу, что они такие же, как я и ты, только говорят не по-нашему. Одеты тоже странно. Зачем я лечила этого Качи, если через несколько дней он отправится на дно болота? В черную топь?

– Вот и скажи, зачем ты это делала. Я же говорил тебе…

– Но он бы умер у меня на глазах! – И она ударила кулачком по шкуре. – Хотя помочь ему было легче легкого!

Далекий Человек промолчал. Что можно сказать на это? Нелегко быть Хранительницей, пусть даже и ненастоящей. Он подождал, пока она успокоится, протянул ей веточку с грибами.

– То-то я смотрю, девочка, странное что-то происходит. Травы фэн всюду навалом, ан-тир свои стрелы и тут, и там раскидал, мхи болотные вокруг. Все, что надо, есть, я же вижу. Где-то рядом заболоченные земли, и немалые, раз так далеко своих посланцев разбросали, а мы все никак туда выйти не можем. Признайся, ты по кромке болот нас ведешь? Совсем рядом, но не вглубь?

Ак Ми Э кивнула, но продолжала молчать.

– Снова думаешь о том, чтобы сбежать? Она отрицательно покачала головой.

– Они и сами дойдут. Они привыкли уже здесь.

– И что?

– Для него наш край – это всего лишь Земля «вечерних звезд», – повторила она недавние слова Далекого Человека, точно заговор. – Им все равно, даже если там не останется ни одного человека, ни одного велида. Но они добры ко мне.

– Они боятся тебя! – перебил Далекий Человек яростно. – Помнишь, как они сначала смотрели? Небось без доброты!

– Но они спасли нам жизнь, – Ак Ми Э совсем приуныла. – Неужели чтобы мы отняли у них?

– Не обманывайся, девочка, – нежно коснулся ее руки охотник, когда она взяла у него печеный клубень, – ты напрасно мучаешь себя. Неужто ты думаешь, что они не разорвали бы нас на кусочки, если бы узнали, кто мы на самом деле и куда их ведем? Неужто ты думаешь, что все эти умильные взгляды, что бросает на тебя этот Тай последние несколько дней, – это больше, чем скука длинного похода, острая забава?

Девушка вздохнула, терзая несчастный Клубень в руках.

– Ты же сама мне объясняла… Если бы твои духи не хотели этого, тебя бы здесь не было. Так положись на них. То, что ты не видишь их, не значит, что их нет с тобою рядом.

Она благодарно посмотрела на него.

– Ладно, зови его, наконец. Только не быстро. Я подброшу мер.

Далекий Человек встал.

«И чем этот Тай так приворожил ее? Ну я – то ладно. Стар уже для нее. Но неужели ей довелось оставить в И Лай своего Ак Ло Тана, который жизнь бы отдал ради нее, лишь для того, чтобы страдать о жестоком человеке из чужой земли, говорящем на непонятном языке? Да еще хотел убить ее, да и не только. Ну чем?» – думал он, идя к палатке командира.

Как только колдунья закончила есть у костра, беседуя с Тарутом, Тай поспешил к ней и уселся на приготовленную для него шкуру. И снова его ноздри приятно щекотал тот же аромат. Снова расхотелось говорить, слова стали уплывать из памяти, и он поспешно начал, чтобы не забыть главное.

– Вчера мой человек поднимался на дерево, – сказал он обвиняющее. – Мы движемся не на восток, мы сильно забираем к северу.

– Да, это так, – сказала она без тени смущения.

– Почему? – стал настаивать Тай, видя, что колдунья ничего не собирается объяснять.

– Мы входим в край сплошных топей, – сказала вельдара. – На севере не так опасно. Так я чувствую.

– Но, может, стоило попробовать южнее, – осторожно сказал Тай.

– Попробуй, – согласилась она, – но без меня. Мы были там и еле выбрались. Твой отряд там не пройдет. Ты хочешь погубить своих людей? – Она посмотрела на него.

Он ответил ей таким же взглядом.

– Может, это ты хочешь погубить нас?

Она выдержала его взгляд спокойно, но в ее туманных глазах определенно мелькнула тоска. Откуда? Уж не знает ли она, что несет угрозу в свои родные места?

– Зачем? – только и спросила она. И что было Таю ответить?

– Затем, что не хочешь, чтобы мы достигли твоих родных мест, наверное?

– Зачем мне этого не хотеть?

Таю стало совсем трудно. Он уже корил себя за этот разговор, который сам и затеял.

– Может, вы там скрываете что-нибудь? – брякнул он от смятения первое, что пришло в голову.

Она что-то сказала, но охотник не перевел, а что-то ответил на ее языке. Так уже бывало, и Тай привык, Тарут уже не раз объяснял ему, что она не всегда понимает вопрос. Приходится говорить его по-другому. Но в этот раз они слишком разговорились друг с другом.

– Что мы можем скрывать такого? – наконец перевел он. Тай пожал плечами, не найдя, что сказать. Она снова заговорила:

– Зачем же ты идешь за мной, если мне не веришь?

– А что мне остается делать? – проворчал Тай и вдруг разоткровенничался: – Со времени, как мы вошли в Великие Леса, у меня погибла треть отряда. -

– Я не мужчина и даже не охотник, – сказала ему Ак Ми

Э, – но, если бы люди, что идут со мной, умирали так часто, как ты говоришь, я бы не стала продолжать путь.

– Ты женщина, – снисходительно сказал Тай. – Хоть и могущественная, – сразу же поправился он. – А мы воины, и продолжаем путь к цели, что бы ни случилось.

– А какая у тебя цель, воин? – невинно спросила девушка. Тай осекся. Он сам загнал себя в ловушку. И какая же цель

может оправдать такое упорство?

– Мы хотим найти людей на том краю леса. Мы ведь знаем, что они есть, – осторожно начал он.

Ну что ей сказать? Что он хочет просто с ними познакомиться? Колдунья поймет, что он врет. И тогда откажется их сопровождать, хоть режь ее на части. Мысли плыли, разум отказывался их связывать. Тяжелый нынче был переход, а он сразу и не заметил. Что же, решил Тай, ничто не убедит ее лучше, чем правда. А полправды или четверть правды, кому какая разница? Нужно к жалости ее обратиться. Она ведь жалостливая, иначе бы не стала Качи помогать. Кто он ей?

– У нас, в нашей земле, сейчас большая беда. Движется война. – Он подождал, пока Тарут ей растолкует. – И нам, наверное, не выстоять в ней одним. Мы ищем союзников.

– Мы не будем вам союзниками ни в каких сражениях, – сказала Ак Ми Э. – Если это все, что вам надо, то ты зря заставлял умирать своих людей. Тем более что у вас война, и каждый воин важен для твоей земли. Мы живем своей жизнью вдалеке от вашего большого мира, который называется Адья.

– Но, может быть, части нашего народа придется уйти в леса от кровавого врага. А куда?

– Вы хотите уйти к нам? – удивление явно читалось на лице Ак Ми Э.

– Может быть… – осторожно сказал Тай. – Если вы нас примете.

Ну и тяжело же с ней разговаривать! Он совсем ничего не соображает, когда смотрит на нее через костер. Наверное, она все время над ним колдует, только виду не показывает.

– Ты ведь не первый день в лесу. Люди, что не знают его, не осилят такой дороги. Ты говоришь, что потерял треть отряда, а представь, что это женщины и дети, повозки… – Она покачала головой. – Ты или слишком жесток, или слишком глуп. Или ты обманываешь меня, – огрела она Тая словами. И залопотала быстро с Тарутом на своем языке.

– Как ты смеешь меня обвинять! – выдавил Тай из себя вялую вспышку гнева.

– Это не я. Это духи тебя обвиняют! – указала она пальцем на костер, и он внезапно полыхнул вверх желтым пушистым пламенем. Тай отшатнулся в испуге. – Они мне сказали сейчас, что ты нашел у Сай Дина «вечерние звезды» и забрал их себе! – Она обвиняла, и отпираться было бессмысленно, тем более что охотник, чье настоящее имя, видно, Сай Дин, трясся от страха, словно лист в непогоду.

– «Вечерние звезды»? – Он сделал вид, что вспоминает. – Это камни? Драгоценные камни? Да, мне понравились они. Такие у нас очень редки. Мы можем покупать их у вас. Для вас это будет очень прибыльно. Потому я взял немного для того, чтобы показать нашим торговцам. За них можно получить множество хороших вещей, которых, наверное, нет у вас в лесу, – пытался говорить он с жаром, но получалось у него плоховато. – Но если это так тебя оскорбило, я отдам камни твоему человеку. Он ведь сказал мне, что у вас их много, просто валяются под ногами. Я не думал, что ему будет жалко.

– Разве они твои? – сейчас слова на ее странном языке звучали очень сурово, и Таю было неуютно под ее обвиняющим взглядом. – Ты взял их силой. Ты не просил их. Тебе их не давали. Если это твоя цель и есть – можешь сразу повернуть обратно. Тебе не дадут ни одной «вечерней звезды»! Это закон.

Она всерьез разозлилась, а Тай, наоборот, присмирел еще больше. Почему сейчас ее слова проникали так глубоко? Он вызвал в памяти образ Гайят. Прикоснулся к груди, к заветному карманчику с платочком, и немного успокоился.

– Когда приходят за «вечерними звездами» – быть большой крови. Я не поведу больше ваш отряд, – внезапно сказала она.

И образ Гайят сразу рухнул куда-то, оборвался. И это после всех хлопот? Перед самыми топями, о которых Тарут говорил с таким ужасом? И ничего не поможет, знал он. Ее не запугаешь. Сейчас ему казалось, что она тоже может вспыхнуть, как ее костер, таким же желтым пушистым пламенем, и исчезнуть. И тут какое-то наитие сошло на него. Он медленно сполз со шкуры и встал на колени подле нее, взял ее руку, приложил ладонью к своему сердцу. Несмотря на волнение, сердце билось почему-то вяло и лениво, наверное, от усталости, но сейчас это было очень даже хорошо. Только того и надо. Она сделала слабую попытку вырвать руку, но он удержал ее мягко и настойчиво.

– Слышишь, как бьется мое сердце? Разве я не чист сердцем, скажи? Если бы я обманывал тебя, разве было бы оно так спокойно? – Вдохновение снизошло на него, и слова лились непрерывным потоком, он говорил, не сознавая, что охотник не переводит его слов от удивления. – Мой правитель послал меня на восток. У нас большая надежда на людей с Востока. Может, они хоть как-то помогут нам. Иначе нас могут просто стереть с лица земли. Да, теперь я вижу, что женщинам и детям не преодолеть такой путь, но разве знал я это в самом начале? – Слова выговаривались медленно, но очень значительно. Тай и сам почти верил тому, что говорит. – Я не могу сам взять и повернуть, и эти люди тоже, ведь на нас смотрит наш народ. Нас ожидает наш Правитель с вестями. А какие вести мы принесем? Боюсь, что плохие, если все так, как ты говоришь. Но мы должны дойти до цели. А эти камни, или, как ты говоришь, «вечерние звезды»… Разве среди такого горя, когда наш народ может погибнуть, есть место мыслям о богатстве? Если ты так думаешь обо мне, ты меня не знаешь! – закончил он, прижав ее руку сильнее к своему сердцу.

Колдунья потянула ее нерешительно, затем сильнее и, наконец, высвободила, отдернула. Но видно было, что она впечатлена. Бесстрастности как не бывало. В глазах читалось участие то ли к народу адья, то ли к нему, Таю. Она сказала несколько слов.

– Оставь меня, – перевел Тарут. – Завтра мы выйдем в Путь.

Тай встал, шатаясь, как пьяный, то ли от напряжения, то ли от усталости. Пошел к себе. Только сейчас он заметил удивленные взгляды воинов, сидевших у своих костров неподалеку и видевших его представление перед вельдарой. Сплетня уже пошла по лагерю, теперь косые взгляды и насмешки будут так и отскакивать от его спины. «Это все даже не ради трона Адья Тэрэк, не ради войны против Линзора, уж как-нибудь мы выстоим, – подумал Тай, – только ради тебя, Гайят, только ради тебя, любимая». Он засмеялся над собой. Или от счастливых мыслей о ней. Хотелось одного: добраться до походной постели и уснуть, что он и сделал. Только коснувшись грубой ткани, он провалился в сон, и Санжату стоило большого труда добудиться его на следующее утро.

Далекий Человек мрачно шел рядом с Ак Ми Э до самого дневного привала. Ему, не раз бывавшему в лесах, было ясно без солнца и без карт, что они резко взяли направление прямо на восток. Все больше и больше травы фэн попадалось навстречу, все изящнее и стройнее становились деревья, а кроны их опускались все ниже и ниже. Появились частые полянки. Они вступали в царство больших болот, о которых говорила Ак Ми Э. Идти вдоль кромки, обходя их, было уже невозможно, и девушка свернула прямо туда, на восток. Далекий Человек тащился рядом с Ак Ми Э, боясь даже думать о том, что может случиться.

Вчера после проникновенных слов ненавистного Тая и его ухода они оба сразу же сами свалились то ли от усталости, то ли от мера. Сегодня еле поднялись, не перекинувшись даже словом. Ак Ми Э, как видно, говорить с Далеким Человеком не хотелось, а ему и вовсе трудно было слово сказать. Да и страшно. Неужто он не видел вчера, как ее поразили слова и поступки этого молодца? Неужто он не видел, как текли ее слезы, когда она лежала и думала, что уже никто не может ее видеть? Неужто сейчас он не заметил нежных взглядов, которые этот Тай бросает на его девочку? И хуже всего то, что Ак Ми Э их тоже замечает. Каждый из них.

После того, что произошло вчера, между ними образовалась какая-то связь, непонятная охотнику. Такую связь, если она окрепнет, ему не в силах будет разорвать. Он украдкой зыркнул на Тая, вышагивавшего неподалеку. Да, он доволен собой, это так и прет из него. Но пусть не сомневается: Ак Ми Э не одна, она с ним, Сай Дином, и Сай Дин не верит ни одному слову этого айэта.

Он видел, как девушка устала. Еле идет, словно непосильная ноша давит на ее хрупкие плечи. Поэтому он не стал надоедать ей на дневном привале, лишь молча заботился о ее еде и отдыхе. Зато Тай так и лез с расспросами. Уже все и так заметили, что лес поменялся. Что будет впереди? Они насели на Далекого Человека вчетвером, вместе с Сартадаем, Санжатом и Трибалом. Все в отряде хотели знать, что происходит. Что оставалось охотнику? Он объяснил им, что впереди край топей, большой, необъятный почти. Ак Ми Э пыталась обогнуть его, но вот уже несколько дней они идут, а топи по правую руку от них все простираются и простираются на север. Нет ни одного просвета. Может, просветы где-то и есть, конечно, но туда взгляд колдуньи не достает. Придется переходить их здесь.

– А там, где вы их пересекали, не проще? – спросил Сартадай подозрительно.

Он всегда был самым подозрительным. Далекий Человек помотал головой.