Текст книги "Земля вечерних звёзд"

Автор книги: Людмила Минич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 38 страниц)

Нин Эсэ побагровела. Если б не на Кругу – давно бы бросилась на Ак Ми Э. Старейшина то и дело вздымал вверх посох, останавливая крики разбушевавшейся толпы.

– И все вы, люди И Лай, – Ак Ми Э обвела взглядом толпу, – все вы только с тех пор и думаете, что об удаче своей, ждете ее, надеетесь, а коли не идет она, то злиться начинаете. И чем дальше не идет – тем больше злитесь. Да только Тин Ло моего вам боязно за то ненавидеть, потому вы против меня и обернулись. Не уходила я никуда из Рода, не отрывалась ни корнями, ни ветвями! Это вы измыслили, чтобы про это только и думать, чтобы смотреть широко открытыми глазами, а главного не примечать. Это вы сушите дерево Тин Ло! Да еще всем Родом навалились, со всеми своими чаяньями! Со всеми бедами своими, со всеми надеждами и ожиданьями, со всей своей ненавистью!

Шум в толпе нарастал. Даже посох Старейшины уже не спасал.

– Люди И Лай! – выкрикнул он. – Духи вместе с вами на Кругу! Не мы закон устанавливали, не нам менять! Пока Ак Ми Э говорит, надобно слушать!

Махнул посохом, и гомон немного поулегся. Девушка благодарно взглянула на него.

– Это вы новый тин-кос сушите, это вы расти ему не даете! Да только чем больше стараетесь – тем меньше преуспеете! Духам вас и наказывать-то нечего, вы и сами справитесь! Потому-то они и молчат, потому не указывают больше. Один раз сказали – и хватит! А что, коли духи не хотят того, чего вы добиваетесь! Ведь я же дала согласие на приворотный ритуал! Дала! Что же духи не откликнулись? Или у Матушки сила теперь не та? Значит, не нужны духам мои жертвы! А теперь вы и вовсе не вправе у меня дитя отнять, потому что отец его возвращается. Духи мне сказали! Коль мне не верите, то у Матушки спросите! Закон предков твердый: никто отнять дитя не может у отца с матерью, если они закона не нарушили! А никто из нас, ни я, ни Сан Хи Э, не шел против закона И Лай!

Выпалила все, аж задохнулась. Откуда слова только взялись! И чего ей снова вздумалось людей мутить? Их собственными червяками попрекать? Нет, не ее эти слова, как будто выдавленные помимо воли.

– Вон как заговорила! – закричала Нин Эсэ, наконец получив право рот открыть. – Да кто тебе поверит-то! Где он, твой Сан Хи Э! Давно небось забыл про тебя в своей Адия! Да и чужой он нашему Роду! Потому и духам нашим до него дела нет!

– Чужой? – отрезала Ак Ми Э. – А Тин Ло тогда какой? От него рожденный?!

Нин Эсэ подавилась собственными словами. Качнулась.

Позади началось движение. Ак Ми Э оглянулась, то и дело поглаживая Тин Ло, чтобы не плакал. Люди отскакивали далеко в стороны. Вперед, разделив толпу, вышел Сие, посмотрел вокруг, обошел Ак Ми Э, встал перед ней, отгородив от Нин Эсэ, Ти-кои разговаривают с духами, это все знают. Даже сейчас, почти оставив девушку, они помогали ей.

– Вот как… – посмотрел на ти-коя Ин А Тал, затем обернулся к Матушке. – Правду ли она говорит? Что духи вещают? Сан Хи Э возвращается в наш Род?

Матушка встала, пошла вокруг костра, сначала потихоньку, потом быстрее, все ловчее перебирая ногами. Глаза закрыла, руки развела. Ак Ми Э посмотрела в костер. Ведь она обещала больше ни о чем не просить с той самой дождливой ночи… Значит, ни о чем и не следует… Если духи на ее стороне – сами Матушке укажут, если же нет – значит, это Ак Ми Э что-то сделала неправильно, неладно… Ох, как страшно… как страшно… Что же будет, если отберут у нее Тин Ло?.! Что ж Хранительница не останавливается?

Матушка остановилась, воздела руки, обращаясь к духам, замерла. Люди И Лай почтительно молчали. Сие настороженно посматривал вокруг. Старуха открыла глаза.

– Ничего не отвечают, – сказала она. – Ни слова не говорят. Наверное, не видят его на другом конце земли, в своей Адия…

– Хорошо, – заключил Старейшина. – Раз даже духи предков молчат, то и нам поспешно говорить не должно! Будем ждать. И коли есть правда в словах Ак Ми Э – то к осенним холодам Сан Хи Э должен явиться в поселок. А коли обманулась она ненароком, услышала то, чего не было, и не вернется этот адия, тогда и надлежит собрать Круг в другой раз. Так вот, люди И Лай! – Он поднял посох. – Если Сан Хи Э до второй осенней большой луны не появится в поселке, то соберется новый Круг Рода И Лай. Ему и решать судьбу Тин Ло! Пусть будет так по воле духов Рода и по закону предков И Лай!

Он трижды ударил посохом об землю. Люди вокруг недовольно заворочались. Это, конечно, дело Ин А Тала – суд чинить по закону предков, да только ждать-то до осени долгонько… ох, долгонько. Много лун пройдет, много дней, и урожай вновь худой собрать можно… Каждый в который раз прикидывал свое. Ворча, люди начали расходиться. Нин Эсэ решилась только бросить на Ак Ми Э огненный взгляд, да и уползла себе, потому что Сие сразу же подобрался весь, зарычал.

– Спасибо, – прошептала Ак Ми Э, проходя мимо Старейшины. – Спасибо, – оглянулась на Сие, вышагивавшего рядом.

Тин Ло тянул к зверю свои ручонки. Она посадила ребятенка на спину мощному ти-кою, а тот даже не остановился, продолжая мягко ступать сквозь людской поток. Ак Ми Э, придерживая сына на пятнистой спине огромного Сие, двинулась рядом под яростными взглядами отовсюду. И хоть бы кто-то пожалел. Никто ни единого доброго слова не сказал.

У самого домика она сняла смеющегося Тин Ло с ти-коя. Присела, обняла зверя.

– Одни мы остались, Сие, никого больше нет. Только тебя и можно просить. Только ты помочь нам можешь! Чует сердце, не успеть ему до второй осенней луны! Что я сделать могу! Ничего! Лишь тревогой изойтись. А ты можешь, мой Сие, только ты… Найди его! Найди Тая! Укажи ему скорую дорогу!

Ти-кой поднял морду, сверкнул глазами,

– Найди его, Сие! Чувствую, коли не успеет он ко второй луне – большой беде быть… До того уж дотерплю я, – поглаживала она зверя за ушами, ласково нашептывая слова на языке Хранителей, который, как говорят, ти-кои понимают. – На тебя одна надежда…

Ти-кой нырнул под руку Ак Ми Э, легко встряхнулся, сделал несколько кругов подле нее, проворчал что-то и упруго двинулся прочь. Прежде чем скрыться из виду, он на миг остановился, обернулся и быстро исчез, как будто тень скользнула в сторону, растворилась в весеннем воздухе, напоенном ароматами молодых трав.

Дни сменялись новыми днями, луны блекли одна за другой, деревья давно укрылись сочным зеленым пологом, а кроны тин-кос в священной роще из белых сделались розовыми. Только на ростке нового священного дерева никогда больше, чем один цветок, не распускался. Ак Ми Э даже ходить перестала в рощу. Смотреть больно. Все больше чахли одинокие цветки на дереве ее сына. Все мельче они, все слабее, все быстрее облетали их лепестки – новый бутон уж и развернуться не успевал, и тонкая ветка с капелькой будущего цветка голо и неуютно торчала в белом саду.

Ак Ми Э теперь ждала вестей не с надеждой – с тревогою. Что будет? Что же будет, если Сие не поспеет вовремя? Если не отыщет ее Тая в Великих Лесах? И ночью, в своих снах, она торопила обоих, и зверя, и человека. Скорее, возвращайтесь скорее, потому что люди И Лай только и ждут второй луны, больше не скрываясь. Ак Ми Э снова перестали к себе пускать, перестали к хворым да увечным звать, перестали за травами являться.

И как глядят! Глаза, полные укора. Глаза, налитые ненавистью. Злобные глаза. Но хуже всех – это несчастные, больные. Как у Кай Кина, увечного парнишки, что Тай прошлой зимою из беды выручил. Он ведь тоже надеялся, поведала подруге Сис Мя Э, что духи исцеление ему подарят. Младшая Хранительница уж говорила его матери, объясняла, что тут никакие духи не помогут, а та как не верила, так и до сих пор надежду лелеет. На Тин Ло, на солнышко единое в Роду И Лай. Вот Ак Ми Э как ни увидит Кай Кина в поселке, уныло тянущего ногу свою стежкою меж домами, так глаза и отводит. Лишь бы его больного взгляда не встречать, просящего, жалобного.

Ну и что ему с того, что Ак Ми Э в свою малую ветвь вернется или пустит в свой дом чужого человека, который примется Тин Л о опекать… да не так, как ей сердце говорит, а как Род велит, как решит, как скажет? Что с того? Все одно нога скрюченною останется. И снова тогда Ак Ми Э у него виноватою будет… Вот ведь как.

Скорее, скорее, Сие! Лето умирает. Скоро начнутся дожди – предвестники осени. А там уж и до второй луны недалеко.

Сис Мя Э ввалилась, когда день понемногу начинал клониться к вечеру, даже не стукнув в дверь. Тяжело отдышалась.

– Беда, Ак Ми Э! Беда! – простонала.

У девушки резануло сердце, точно тонкой нитью стянуло. Тин Ло, игравший «вечерними звездами», развалясь на шкурах, только глянул на мать – и немедленно заплакал.

– Пошли мы сегодня с Матушкой и Су Ин в рощу, духам поклониться, а там… – Сис Мя Э сама разрыдалась, оплакивая все подряд, и Род, и Тин Ло, и Ак Ми Э.

– Что? Ну что? Говори же! – Ак Ми Э подскочила, встряхнула Хранительницу за плечи. – Не мучай меня, Сис Мя Э!

– Дерево… Дерево Тин Ло… Оно умерло… – Сис Мя Э залилась слезами.

– К-как?… – выдавила Ак Ми Э непослушными губами.

– Последняя почка так и не разбухла… бутона не дала… мы потому и ходили, хотели духов попросить, чтобы не лишали Род благословения своего!… – между всхлипами рассказывала девушка. – А теперь и она… Нет ее больше. И кора поседела… Так умирает ветка на больших тин-кос… ты же знаешь, Ак Ми Э, ты видела…

Ак Ми Э опустилась рядом с плачущим Тин Ло. Когда умирает ветка, уходит и… Она схватила Тин Ло, прижала к сердцу.

– Не отдам его! Ни духам, ни людям И Лай! Никому не отдам!

– Что ты против духов, Ак Ми Э?… – горестно вопросила Сис Мя Э. – Не сразу, так потом угаснет наша звездочка ясная! Ты же знаешь: ветки да деревья тин-кос сами не сохнут. Сама знаешь, что это! Матушка сказала… раз Тин Ло всему Роду был назначен, то и проклятье сразу всем…,

– Не смей так говорить! – Ак Ми Э взвилась на ноги, подхватила всхлипывающего Тин Ло. – Я сама хочу увидеть!

Она распахнула дверь и побежала к роще. Не таясь, не думая о том, что ей не след теперь туда казаться, не слушая удивленных окриков Сис Мя Э, бежавшей за нею.

Унылый сухой прут, когда-то бывший маленьким деревцем тин-кос, торчал из бело-розового покрова рощи духов. В нем больше не было жизни. Ак Ми Э закрыла глаза, не желая видеть этого. Прижала Тин Ло крепко, шепча бессмысленные нежные слова. В порыве бессилья потянулась к своему дереву, тяжело подошла, прислонилась к стволу, питая Тин Ло его силой. Глянула на свою ветку и обомлела. Вот он, новый отросток на ее родовом тин-кос! На ее ветке! Маленький, но уже сильный, как сам Тин Ло. Неужто его…

Она подняла сына вверх, и тот сам со смехом потянулся к своей, еще маленькой ветке. Тронул. Внюхался в аромат ее цветов, чихнул. Ак Ми Э засмеялась. Потом оглянулась на одинокий прутик. А что же там? Чье это?

Подошла Сис Мя Э, с удивленьем оглядела Тин Ло, тянущегося к своей ветке, тоже покосилась на сухой росток. Поглядела на Ак Ми Э в немом вопросе.

Вдалеке нарастал многоголосый гомон. Обе девушки прислонились к стволу большого дерева, дожидаясь, когда появятся люди И Лай. Они недолго шли. Спешили, почти бежали. Мужчины, женщины, дети, Старейшина, Матушка, – все прибежали, точно на зов. Широким потоком люди окружили Ак Ми Э с сыном, ее дерево и сухой прут, оставшийся от их надежд.

Ак Ми Э даже вглядываться не надо было, даже вслушиваться. Отчаяние, кругом отчаяние. «Вот кабы она не обманула… Кабы в Род отдала»… – слышалось из толпы. Люди с ужасом глядели на голый серый стебель.

Вперед выступил Старейшина.

– Недобрый у нас Круг получился нынче, люди И Лай! Не по закону, не по обычаям предков! Видно, духи оставили нас, видно, осерчали! Думайте, люди И Лай! Думайте, что делать будем!

– Это она виновата! – выскочила вперед мать Кай Кина, указывая на Ак Ми Э. – И дите свое теперь сгубила, и нас всех вместе с ним!

Из толпы принялись орать, не давая себе труда выйти и сказать, как положено на Кругу. Сколько Ин А Тал не надрывался, сколько посохом не махал, успокоить он никого не мог.

Ак Ми Э затравленно глядела вокруг. Ничего. Только боль и отчаяние. И довольные глаза Ак Ло Тана недалеко от нее, совсем рядышком. Совсем из ума выжил. А вокруг орали, не давая ей вставить ни слова, оправдаться. И наступали. То один выбежит вперед, то другой, а за ним и толпа подтянется. Немного, на шажок, но кольцо вокруг все сжималось и сжималось. Стало страшно. Как в Великих Лесах, Когда ужасный серый зверь хотел броситься на нее. Тин Ло захныкал, прижимаясь к матери, обнимая ручонками за шею.

Ближе, еще ближе…

Духи больше не слышат ее призывов…

Толпа напротив нее заколыхалась, засуетилась, почти замерла, туда потянулись взгляды всех остальных. Что там? Люди раздались широко в стороны. Ак Ми Э радостно вскрикнула, словно ее подхватили в последний миг, перед тем как кинуть зимою прямо под лед Дун-Суя. Сие, грозно рыча, разогнал людей с той стороны, для острастки делая вид, что уже готов броситься на самых медлительных. За ним вышагивала знакомая фигура, которой ти-кой очищал дорогу.

Крики толпы перешли в едва слышный ропот. «Сан Хи Э… Чужак!… Адия… Сан Хи Э!» – понеслось вокруг.

Тай поначалу не мог понять, что происходит в поселке. Еще издали, идя ровными садовыми рядами, он увидел, как человеческий поток устремился к священной роще. Он окликал людей И Лай, пробовал докричаться, но оказался слишком далеко, чтобы его заметили. Тогда он поспешил за ними. Что же такое могло стрястись, чтобы все жители поселка скопом устремились в рощу духов, презрев все законы своих предков?

Теперь, когда Сие пробил ему дорогу и он увидел Ак Ми Э с ребенком и дрожащую Сис Мя Э в гудящем кругу, Тай понял, что не зря так спешил. Не зря пятнистые звери так скоро тащили его сквозь леса, почти без роздыха, днем и ночью.

– Что случилось? – он обвел взглядом лица вельдов. Почему они молчат? – Что случилось, люди И Лай?! Что вам нужно от Ак Ми Э?!

Он скорым шагом двинулся вперед. Тин Ло с удивлением Воззрился на человека, подошедшего к ним, непохожего на родичей, но не испугался.

– Вот ветка моего сына! – заторопилась Ак Ми Э, пока вокруг стояла тишина и каждый мог слышать ее.

Указала на свою ветвь, подняла вверх Тин Ло, и тот с новой радостью потянулся к своему кусочку тин-кос.

– А это что же? – вперед выступила Матушка, обвиняюще указывая на прут, торчавший из розового ковра лепестков.

Тай рассматривал сухую ветку с удивлением. Это из-за нее так всех искривило вокруг? Из-за этой ветки люди готовы броситься на Ак Ми Э?

– Все думали, что это дерево нашего сына! И я тоже! Никому и в голову не пришло взглянуть на ветку Ак Ми Э! – Девушка подалась вперед, словно наступая. – А это не его…

– Духи сказали мне «да»! Ты сама слышала! Ин А Тал, – возвысила голос Матушка, – спрашивал ясно. Его ли дерево тин-кос, – она указала на Тин Ло, – вышло из земли священной ровди? Будет ли он новой надеждой для Рода? Поведет ли он Род И Лай священной дорогой предков?

Вокруг волновалась толпа, но тихо, стараясь расслышать каждое слово.,

– Духи сказали «да», – подтвердила Ак Ми Э. – Только вот на что? На которые слова почтенного Ин А Тала был дан ответ? Я говорила с духами, Матушка! Пускай всего раз, но хорошо знаю: духи не ходят прямою дорогой! Не дают прямых ответов! Говорят лишь то, что говорят! Ты же слышишь то, что слышишь! -

– Это все одно! – вскрикнула Матушка.

– Не одно!… – Голос Ак Ми Э сорвался. – Никто не посмеет сомневаться в мудрости Хранительницы Рода! И я не посмею… хоть бы что случилось, иначе погибнет Род! Только знай, Матушка! Знайте, люди И Лай! Каждое дитя в Роду становится новой надеждой! Каждый из них… и мой Тин Ло тоже… может повести вас священной дорогой предков, дайте ему только время! Дайте жить! И каждый из Рода И Лай роднится с каждым из деревьев, что выходит из земли священной рощи! Потому что мы, как они, от одного корня. Или вы думаете, что какое-нибудь из деревьев откажет, попроси вы его о помощи? Это вы отказываете! Вы проклинаете, вы сушите свои ветви и деревья других! Злобою своей… завистью… жадностью тоже! Не духи наказывают! Вы сами!

Она кричала так громко, что голос срывался, но тут же возвращался вновь, позволяя ей перекрикивать ропот вокруг.

– Потому и это задушили! Наше это дерево было, общее!

Задохнулось оно от вашей боли! От отчаяния! Непосильную ношу на него взвалили… – Голос ее утонул во всеобщем шуме.

– Да что ее слушать! – кричали вокруг.

– Нет, давай… пускай скажет… – тонули одинокие голоса.

– На нас сваливает! – визжали женщины.

– Прогнать ее!

– На нас на всех проклятье навела!

– И адия этот с ней!

Тай подобрался. Он уже уразумел, что происходит. Усохло новое дерево тин-кос – большая беда для Рода. И что же? Вельды обвиняли в этом Ак Ми Э! Да если б не она – тут давно бы уже пировал Ранжин, заставляя их собирать «вечерние звезды»!

Надвигаются. Сейчас побегут на них. Надо остановить их… хоть как-то.

Он вынул меч, сверкнувший в предзакатном солнце, и с силой вогнал лезвие в землю священной рощи. Сие огласил округу чудовищным рыком, в полную силу. Призрачный ти-кой, так и не покинувший Тая, вторил ему. Казалось, бело-розовый ковер заколыхался под ногами, задрожал мелкой дрожью. Люди точно застыли, не в силах прийти в себя от такого чудовищного кощунства.

– В этой земле слишком много всего накопилось, – сказал Тай в полной тишине, – пока живет священная роща И Лай, пока над ней стоит ваш поселок. С древних времен… Ее земля слишком долго впитывала вашу глупость! Ваши страхи! Я только вскрыл эту рану! Видно… время пришло. Что?

Матушка глядела на ти-коя из тени, примостившегося у ног Тая, и никак не могла оторваться.

– Что? – Тай еще раз окликнул Матушку.

– Рядом с тобою духи, Сан Хи Э! Берегись! – мрачно сказала Матушка.

– Они со мной уже давно, Хранительница Рода… И в чем вы вините Ак Ми Э, люди И Лай? Что она сделала? Если б не она, тут давно бы расхаживали воины адья, заставляя вас собирать для них «вечерние звезды»! Я говорю правду! И вам бы ничего не осталось, кроме как собирать эти «звезды» или погибнуть! Я знаю, духи вас хранят, скажете вы! Да, хранят. Но спасли-то вас двое, всего двое: Ак Ми Э и охотник Тарут, которого тут называли Далеким Человеком! Я не для того вернулся, чтобы сказать это, но раз пришел, то говорю: воины адья не придут в Землю «вечерних звезд», я исполнил свое обещание перед людьми И Лай! И я вправе требовать справедливости для себя, Ак Ми Э и своего сына! Так, Ин А Тал? Так, Старшая Хранительница Рода И Лай? Матушка промолчала.

– Ты лишь отплатил нам, Сан Хи Э, – отозвался Старейшина.

– Пусть так, – скрипнул зубами Тай. – Тогда я требую ви-тана, чтобы вступиться за Ак Ми Э. С любым из вас! Если вы еще не поняли, что духам надоело хранить вас… от вас же самих… Потому новое дерево и не прижилось в И Лай.

– Духи молчат! – угрюмо сказала Хранительница. – Они не примут твоего ви-тана.

– Тогда пускай говорят другие, – вмешалась Ак Ми Э. – Я попрошу Сан Хи Э, и он расскажет о том, что видел на краю, Матушка!

Хранительница вздрогнула. Ак Ми Э обратилась к последнему средству, грозя старухе, нарушая свое же слово. Что ей оставалось? Матушка слишком страшилась, что люди Рода узнают про способности мужчины видеть духов.

– Я не позволю! – возвысила голос старуха. – Это тайна, ведомая только духам! Их тайна! Скрытая от людей!

– О чем рассказать? – озадаченно переспросил Тай.

Что же там такого было, на краю? Чего боится старуха? А Матушка, похоже, действительно испугалась.

– Люди И Лай! – возопила она, раскинув руки. – Она хочет нарушить наш порядок, что пришел к нам вместе с лепестками Солнечного Дерева! Никому не позволено ломать наши законы, идти против воли предков! Ак Ми Э решилась сделать это, а значит, нарушила закон И Лай! – с напускной суровостью, стараясь держаться уверенно, провозгласила Хранительница, обращаясь к людям И Лай. – И потому Ак Ми Э должна снова покинуть родовой поселок. Ей не надо было возвращаться, раз духи указали ей другой путь. Ее судьба в другом месте, а не на родной земле!

– Она еще не нарушила закона предков, – возразил Старейшина.

– Она готова сделать это! – вскрикнула Матушка пронзительно, яростно.

Ин А Тал глядел с удивлением. Никогда он не видел старую Хранительницу такой.

– Да! – ввернула сама Ак Ми Э. – Я сделаю это!

– Ты сама хочешь уйти? Покинуть свой Род навсегда? – переспросил Старейшина, поднимая посох. – Вырвать свой корень из этой земли? Лишиться покровительства духов И Лай?

– Я хочу уйти из поселка! – упрямо повторила Ак Ми Э. – И забрать своего сына! Он ведь больше вам не нужен? Полуадия, что не стал настоящим Священным Деревом? Но не думай, почтенный Ин А Тал, что я вырву отсюда свой корень! Он останется тут, как и мое дерево. Я сказала духам, что всегда буду возвращаться, где бы ни была. И духи И Лай не оставят меня без защиты и покровительства, как не отказались от Ак Ми Э в Великих Лесах! Потому что знают: никто, даже Род, не вправе лишать меня своего счастья.

– Пусть будет так! – Старейшина стукнул посохом о землю. – По воле духов Рода и предков И Лай!

Таю, слишком удивленному произошедшим поворотом, показалось, что Старейшина поспешил. Словно боялся, что случится по-другому.

Люди зашумели, рассуждая меж собою о случившемся. Никто не кинулся отнимать Тин Ло у Ак Ми Э. Теперь он никому не нужен. И правда, полуадия, сын чужака. Его ветка на дереве Ак Ми Э, так что если и противиться – так только ее малой ветви. Но никто из рода Ак Ми Э не сказал ни слова.

Сие успокоенно свернулся у ног хозяйки. Тин Ло потянулся к нему, настойчиво отталкиваясь от груди Ак Ми Э. Девушка опустила его вниз, и он сразу же вцепился в пепельно-рыжий мех, по которому так соскучился. Тай ревниво покосился на ти-коя, не зная, что делать. Надо бы, наверное, приласкать, позвать сына как-нибудь… а вдруг… ребятенок испугается, вдруг… Он топтался на месте.

– Тин Ло, Тин Ло, – позвала Ак Ми Э, присев рядом с сыном, – это твой отец… Я тебе говорила, что он придет. Он обещал нам.

Тай присел рядом. Тин Ло глядел на него, не моргая. Залепетал что-то быстро, не разобрать еще пока. Потянулся ручкой, недоверчиво косясь. Тай было протянул руку навстречу, но Тин Ло тут же отдернул пальчики, испуганно скривился. Вот-вот заплачет. Тай совсем растерялся, не зная, что делать. Обидно. И глупо как-то…

– Он привыкнет, – улыбнулась Ак Ми Э его растерянности. – Очень скоро. Видишь?

Тин Ло уже вновь тянулся. К его лицу. Тай придвинулся ближе.

– Ты не похож на людей И Лай. – Ак Ми Э рассмеялась, увидев, как Тин Ло крепко схватился за черные волосы Тая, глядя на них с неимоверным удивлением. – Он привыкнет. Очень быстро. Только… не спеши… До Земли Адия далеко… – Вздохнула она. – Видно, духами мне так суждено.

– Я ушел навсегда из Адья Тэрэк. Мне нельзя туда возвращаться, – прошептал Тай. – Я пришел, чтобы остаться… Не хотел, но знал, что ты не покинешь своего Рода. Тут твое дерево, тут твое сердце… Но, видно, мне тоже суждено иное.

– Тут сердце, но я не буду с ним прощаться. – Она указала на свое дерево. – Оно всегда со мной, и в Великих Лесах, и там… с тобой, в Адия. И я буду к нему возвращаться. Всегда. Но не к людям И Лай.

Девушка глядела на людей, что расходились понемногу из священной рощи и мерили их, сидящих под деревом вместе с Сие и Тин Ло, самыми разными взглядами.

Тай сжал ее ладонь, плотно сплел свои пальцы с ее.

– Не вини себя за то, что покидаешь свой Род, – мягко сказал он. – Да, я обманул и тебя, и твоих вельдов, а потом и адья… Но во мне больше нет вины ни перед одними, ни перед другими, Ак Ми Э. И я, наконец, счастлив! Я свободен – завидуйте мне, люди И Лай! Вы лучше всего это умеете! – сказал он вслед последним спинам, мелькавшим в роще. – Я покинул Адья и вернулся сюда… не потому, что надеялся найти приют у вельдов. Нигде нельзя приклонить головы, ни в И Лай, ни в Кан Ву, ни в каком другом Роду. Я просто шел через леса. К тебе, К нему, – Тай робко улыбнулся Тин Ло, опасаясь его спугнуть. – За своим счастьем. Потому и нет больше вины на мне, потому и дошел, не сгинул. И ты, Ак Ми Э… Роду, да и закону предков, которому много-много лет, не место между тобой и твоим счастьем. Только начни – и твой род когда-нибудь станет счастливым. Ведь кто-то же должен Ступить первым. Может, ты… Может, он, – легонько погладил сына по голове, и тот заулыбался, залепетал.

– Я рада, что ухожу. Потому что нет больше камня на груди. А раньше был. И радости тоже нет, ничего нет. Но будет новая… да? – Тай кивнул. – Пойдем?

Они тоже поднялись вслед за остальными, собираясь покинуть белую рощу тин-кос навсегда.

– Завтра поутру… – задумчиво уронила Ак Ми Э. – Скорее бы…

Тай остановился. Поглядел на дерево, к которому так стремился. Втянул всей грудью аромат тин-кос. Почти всю дорогу до поселка он думал, как будет жить с вельдами из Рода И Лай, содрогался. Потом надеялся, что уговорит Ак Ми Э уйти в Кан Ву, где ему всегда рады, а значит, и ей будут… уж наверняка. Потом понял: нет, ему не жить среди вельдов. Верно, судьба его такая – приходить, уходить, возвращаться вновь. Думал, как сказать о том Ак Ми Э. А она… сорвалась, как лепесток тин-кос, и понеслась вместе с ним. На свете много других земель, где им будет не хуже, чем в Адья Тэрэк или Земле «вечерних звезд».

Ак Ми Э продолжала брести по бело-розовому ковру, придерживая Тин Ло на спине у пятнистого зверя. Слева от нее пристроился другой ти-кой, видный только Таю да Сие. Не очень-то звери ладили. Вот и сейчас косились друг на друга.

Тай снова обернулся к дереву, подошел, дотронулся до его теплой коры, прижался всем телом, чувствуя щекой его шершавую оболочку, резко оттолкнулся.

– Я возвращаюсь, – прошептал он, в последний раз прикоснулся кончиками пальцев к белому дереву и зашагал вслед за Ак Ми Э.